Послушай и вспомни.
Песня вторая: Help. 1965-й год. Вспоминает Саша Раков.
На фотографии автор сегодняшней песни-главы, Александр Раков. За сорок лет он изменился мало.
Вообще-то рокеры - народ не живучий, мало кто из них дотягивает до седин, лысин и солидных накоплений
в области пояса. Зато те немногие, кто выжил, выглядят и держатся хорошо. Возьмите Мика Джаггера.
Как он по сцене носится!
Резвее, чем он же, в шестидесятых, не говоря уже о нынешних молодых.
Я его видел в Бостоне пару лет назад, ураган, а не человек. Впрочем, что я о великих. Мик Джаггер, конечно, герой,
но сегодня на нашей виртуальной сцене Сашка Раков. У него энергии по-прежнему не меньше, чем у Мика Джаггера.
Кроме того, на фотографии вы видите не только Сашу, но и человека, сочинившего песню, которая даст название следующей главе:
Blowin' in the Wind
и с нее я и начну эту главу. Потому что через неделю - моя очередь.
А сегодня - Саша Раков:
Одесская рок-музыка с 1966-го по 1978 год и Братья Раковы.
(Памяти моих братьев, Толика и Игоря)
Глава Первая:
Я и Толик родились в Одессе 20 января 1950 года. Мы - двойняшки. Наш брат Игорь родился в Немирове, (там тогда служил отец) 21 февраля 1951 года. Отец был военным. Служба в ОСНАЗе, радиослежение, впоследствии, спутниковый шпионаж. С 1952 года отец служил во Львове, мы жили в военном городке ОСНАЗа.
С 1959 года наша жизнь круто изменилась, отца направили служить в ГДР (Восточную Германию).
Туда же вслед за отцом отправилась вся семья. Как это ни странно, но в пятидесятых годах прошлого века еще не было большой разницы между ГДР и ФРГ.
Может дело в том, что тогда еще не было Берлинской Стены?
В клубе офицеров даже стояли игральные автоматы и машинки по продаже жвачки, просто сплошной западный разврат.
Телик и Радио свободно транслировали все, начиная от западных шлягеров и заканчивая сравнительно свежими итальянскими и французскими фильмами.
Я думаю, что мое музыкальное воспитание началось с того для, когда я увидел по телевизору концерт великого Рея Чарльза.
Было это примерно в 1962, а может в 1961-м? Заканчивал он его хитом What’d I say? И когда Рей кричал:
-Ааа..,-
весь зал отвечал:
- Aаа…,
он продолжал:
- Ооо…,
зал подхватывал:
- Ооо…,
в общем это было грандиозно. Жили мы в довольно большом городе Гера в северной части ГДР.
Много лет спустя, я узнал, что Гамбург был от нас в четырех часах езды на расстоянии 450-ти километров.
И именно там тогда играли в ночных клубах сами... Битлз.
Вот как близко я был к ним, но еще до начала Битломании.
Я думаю, что какие-то высшие силы свели меня и Битлз навсегда. Это произошло в моей жизни недаром.
В 1963-м отца перевели в Берлин.(Генштаб ГСВГ). Стена уже стояла, но информация продолжала поступать без помех.
Я с моим лучшим другом Аликом Герасименко серьезно занялся записями музыки.
Записывали и Элвиса и Чебби Чеккера и Рея Чарльза. Но моим любимцем тогда был Литл Ричард, его Tutti-Frutti, Long Tall Sally, Good golly Miss Molly, все это были сверхнасыщенные энергией рок-н-роллы.
И их энергия передавлась нам, пацанам.
И вдруг, в один прекрасный зимний вечер 1963-го года, Алик Герасименко заходит ко мне и дает мне слушать Long Tall Sally, но не в исполнении Литл Ричарда, а в исполнении каких-то Жуков-Ударников,которые называли себя “Beatles”.
Это слово было английским неологизмом, потому что “жук”, на самом деле, beetle.
Зато удар - это beat. Они просто составили из двух слов - одно, то, что по звучанию и напоминает и о жуках и об
ударниках. (Извините, что я объясняю такие простые для многих вещи, но не все из наших читателей знают английский
и не все жили в эпоху Битлз.) Тут я и понял, что Элвиза и Чарльза придется стирать с пленок и начать
писать "Жуков-Ударников". С того дня мы уже на уроках не слушали объяснения учителей, а рисовали волосатую четверку.
В Corner Shop покупался любой журнал или газета со статьей о Битлз. Фотки вырезывались из журналов и любовно
укладывались в папочки или вставлялись в альбомы.(Кому как нравилось)
Мечты мои сводились к владению собственной гитарой. Я их не скрывал и действительно получил гитару на
мой День Рождения зимой 1964-го года. Это была акустическая гитара, звукоснимателя на ней не было, но живя в
городке Полка Связи и Спутникового слежения ГСВГ и при наличие работающих мозгов, может работающих не в
том направлении, в каком хотелось бы учителям и родителям, но работающих быстро, и акустическую гитару быстро
можно переделать в электрическую.
Проблему усилителя решил радиоприемник со входом (AUX IN). Мы с Аликом проводили дни
пытаясь понять как же правильно играть гитарные аккорды, чтобы это не походило на грохот обвалившегося с моста
немецкого эшелона, взорванного отважными партизанами. Брата Толика музыка тогда не привлекала, он серьезно увлекся
живописью и рисунком, посещал уроки живописи в Доме Офицеров.
Я тоже посещал эти уроки, но гитара явно перевешивала.
Малый (Игорь) сразу же заинтересовался барабанами и начал заниматься с солдатом-барабанщиком из оркестра ГСВГ.
Так мы дожили до 1965-го. В один прекрасный день, Малый как-то заболев, не пошел в школу и, когда я вернулся, он
был в возбужденном состоянии, которое вряд ли можно было объяснить только повышенной температурой.
И он мне немедленно поведал, что смотрел утром офигенную передачу под названием Beat-Club.
И ее обещали повторить в субботу вечером. Еле дожили до субботы. Разумеется, к началу передачи была готова новая
кассета на маг, пара пленок для фотоаппарата, (мы с Аликом еще тогда серьезно занялись и фотографией, чтобы
качественно переснимать фотки Битлз с журналов.) И вот настала суббота.
И снова мы зажили по-новому, такого мы еще не видели. В течении часа в студии с тремя сценами играли и пели
лучшие солисты и группы со всего мира. Передача эта шла из Бремена.
Вот фоткa с экрана, которые я сделал в тот субботний вечер.
Надеюсь, что вы что-то разглядите.
И ее просмотр стал чуть ли не главным событием в нашей тогдашней жизни. И вот однажды ведущая Бит-Клуба говорит:
- А сейчас - премьера, в Бит-Клубе поют Битлз, они нам прислали свежие видео-клипы, песни “Help” и “Ticket to ride”.
Это были лучшие песни 1965-го года, песни с альбома "Help" и полнометражного фильма с таким же названием.
Когда я услышал:
- He-elp!!! I need somebody!!!
я чуть со стула не упал, а от переполнявших меня чувств глаза заволокло слезами. Но это были слезы радости.
На следующей неделе у нас было выступление в школе. Я думаю, что тогда мы с Аликом и придумали "фанеру",
выступление под фонограмму.
=========
- Черт, и в этом первыми оказались люди, которых я знал, как тут не загордиться? - (примечание публикатора)
===========
Врубив на всю катушку фонограмму Ticket to ride, мы с гитарами наперевес и Малый на троечке (часть ударной установки) имитировали Битлз.
Толпа сошла с ума, все орали и танцевали нечто дикое.
Конечно, не все было гладко, ведь занятия были почти заброшены,за волосы до воротника завуч вызвал маму.Скандалы были с уничтожением пленок, фото и слезами. Но все это как-то можно было вытерпеть. Страшный удар случился потом.
Папа пришел с работы и с воодушевлением заявил, что мы возвращаемся в СССР, в Одессу где ему предложили должность в Штабе Округа.
Я не мог понять, неужели он не понимает, что для меня - жизнь кончена.
Я теряю все, музыку, Радио, Телевиденье, все что составляло мою жизнь тогда.
Я проплакал всю ночь, ведь я знал что такое СССР, знал куда мы возвращаемся. Потому что в отпуск родители ездили в Одессу каждое лето и мы с ними.
Но в 16 лет слезы высыхают быстро.
Жить-то надо. Тем более, что и в Одессе жить музыкой можно было.
Но я тогда об этом еще не знал.
Ну а как узнал, об этом в следующей главе.
На фотографии автор сегодняшней песни-главы, Александр Раков. За сорок лет он изменился мало.
Вообще-то рокеры - народ не живучий, мало кто из них дотягивает до седин, лысин и солидных накоплений
в области пояса. Зато те немногие, кто выжил, выглядят и держатся хорошо. Возьмите Мика Джаггера.
Как он по сцене носится!
Резвее, чем он же, в шестидесятых, не говоря уже о нынешних молодых.
Я его видел в Бостоне пару лет назад, ураган, а не человек. Впрочем, что я о великих. Мик Джаггер, конечно, герой,
но сегодня на нашей виртуальной сцене Сашка Раков. У него энергии по-прежнему не меньше, чем у Мика Джаггера.
Кроме того, на фотографии вы видите не только Сашу, но и человека, сочинившего песню, которая даст название следующей главе:
Blowin' in the Wind
и с нее я и начну эту главу. Потому что через неделю - моя очередь.
А сегодня - Саша Раков:
Одесская рок-музыка с 1966-го по 1978 год и Братья Раковы.
(Памяти моих братьев, Толика и Игоря)
Глава Первая:
Я и Толик родились в Одессе 20 января 1950 года. Мы - двойняшки. Наш брат Игорь родился в Немирове, (там тогда служил отец) 21 февраля 1951 года. Отец был военным. Служба в ОСНАЗе, радиослежение, впоследствии, спутниковый шпионаж. С 1952 года отец служил во Львове, мы жили в военном городке ОСНАЗа.
С 1959 года наша жизнь круто изменилась, отца направили служить в ГДР (Восточную Германию).
Туда же вслед за отцом отправилась вся семья. Как это ни странно, но в пятидесятых годах прошлого века еще не было большой разницы между ГДР и ФРГ.
Может дело в том, что тогда еще не было Берлинской Стены?
В клубе офицеров даже стояли игральные автоматы и машинки по продаже жвачки, просто сплошной западный разврат.
Телик и Радио свободно транслировали все, начиная от западных шлягеров и заканчивая сравнительно свежими итальянскими и французскими фильмами.
Я думаю, что мое музыкальное воспитание началось с того для, когда я увидел по телевизору концерт великого Рея Чарльза.
Click to viewБыло это примерно в 1962, а может в 1961-м? Заканчивал он его хитом What’d I say? И когда Рей кричал:
-Ааа..,-
весь зал отвечал:
- Aаа…,
он продолжал:
- Ооо…,
зал подхватывал:
- Ооо…,
в общем это было грандиозно. Жили мы в довольно большом городе Гера в северной части ГДР.
Много лет спустя, я узнал, что Гамбург был от нас в четырех часах езды на расстоянии 450-ти километров.
И именно там тогда играли в ночных клубах сами... Битлз.
Вот как близко я был к ним, но еще до начала Битломании.
Я думаю, что какие-то высшие силы свели меня и Битлз навсегда. Это произошло в моей жизни недаром.
В 1963-м отца перевели в Берлин.(Генштаб ГСВГ). Стена уже стояла, но информация продолжала поступать без помех.
Я с моим лучшим другом Аликом Герасименко серьезно занялся записями музыки.
Записывали и Элвиса и Чебби Чеккера и Рея Чарльза. Но моим любимцем тогда был Литл Ричард, его Tutti-Frutti, Long Tall Sally, Good golly Miss Molly, все это были сверхнасыщенные энергией рок-н-роллы.
И их энергия передавлась нам, пацанам.
И вдруг, в один прекрасный зимний вечер 1963-го года, Алик Герасименко заходит ко мне и дает мне слушать Long Tall Sally, но не в исполнении Литл Ричарда, а в исполнении каких-то Жуков-Ударников,которые называли себя “Beatles”.
Это слово было английским неологизмом, потому что “жук”, на самом деле, beetle.
Зато удар - это beat. Они просто составили из двух слов - одно, то, что по звучанию и напоминает и о жуках и об
ударниках. (Извините, что я объясняю такие простые для многих вещи, но не все из наших читателей знают английский
и не все жили в эпоху Битлз.) Тут я и понял, что Элвиза и Чарльза придется стирать с пленок и начать
писать "Жуков-Ударников". С того дня мы уже на уроках не слушали объяснения учителей, а рисовали волосатую четверку.
В Corner Shop покупался любой журнал или газета со статьей о Битлз. Фотки вырезывались из журналов и любовно
укладывались в папочки или вставлялись в альбомы.(Кому как нравилось)
Мечты мои сводились к владению собственной гитарой. Я их не скрывал и действительно получил гитару на
мой День Рождения зимой 1964-го года. Это была акустическая гитара, звукоснимателя на ней не было, но живя в
городке Полка Связи и Спутникового слежения ГСВГ и при наличие работающих мозгов, может работающих не в
том направлении, в каком хотелось бы учителям и родителям, но работающих быстро, и акустическую гитару быстро
можно переделать в электрическую.
Проблему усилителя решил радиоприемник со входом (AUX IN). Мы с Аликом проводили дни
пытаясь понять как же правильно играть гитарные аккорды, чтобы это не походило на грохот обвалившегося с моста
немецкого эшелона, взорванного отважными партизанами. Брата Толика музыка тогда не привлекала, он серьезно увлекся
живописью и рисунком, посещал уроки живописи в Доме Офицеров.
Я тоже посещал эти уроки, но гитара явно перевешивала.
Малый (Игорь) сразу же заинтересовался барабанами и начал заниматься с солдатом-барабанщиком из оркестра ГСВГ.
Так мы дожили до 1965-го. В один прекрасный день, Малый как-то заболев, не пошел в школу и, когда я вернулся, он
был в возбужденном состоянии, которое вряд ли можно было объяснить только повышенной температурой.
И он мне немедленно поведал, что смотрел утром офигенную передачу под названием Beat-Club.
И ее обещали повторить в субботу вечером. Еле дожили до субботы. Разумеется, к началу передачи была готова новая
кассета на маг, пара пленок для фотоаппарата, (мы с Аликом еще тогда серьезно занялись и фотографией, чтобы
качественно переснимать фотки Битлз с журналов.) И вот настала суббота.
И снова мы зажили по-новому, такого мы еще не видели. В течении часа в студии с тремя сценами играли и пели
лучшие солисты и группы со всего мира. Передача эта шла из Бремена.
Вот фоткa с экрана, которые я сделал в тот субботний вечер.
Надеюсь, что вы что-то разглядите.
И ее просмотр стал чуть ли не главным событием в нашей тогдашней жизни. И вот однажды ведущая Бит-Клуба говорит:
- А сейчас - премьера, в Бит-Клубе поют Битлз, они нам прислали свежие видео-клипы, песни “Help” и “Ticket to ride”.
Это были лучшие песни 1965-го года, песни с альбома "Help" и полнометражного фильма с таким же названием.
Когда я услышал:
- He-elp!!! I need somebody!!!
я чуть со стула не упал, а от переполнявших меня чувств глаза заволокло слезами. Но это были слезы радости.
На следующей неделе у нас было выступление в школе. Я думаю, что тогда мы с Аликом и придумали "фанеру",
выступление под фонограмму.
=========
- Черт, и в этом первыми оказались люди, которых я знал, как тут не загордиться? - (примечание публикатора)
===========
Врубив на всю катушку фонограмму Ticket to ride, мы с гитарами наперевес и Малый на троечке (часть ударной установки) имитировали Битлз.
Толпа сошла с ума, все орали и танцевали нечто дикое.
Конечно, не все было гладко, ведь занятия были почти заброшены,за волосы до воротника завуч вызвал маму.Скандалы были с уничтожением пленок, фото и слезами. Но все это как-то можно было вытерпеть. Страшный удар случился потом.
Папа пришел с работы и с воодушевлением заявил, что мы возвращаемся в СССР, в Одессу где ему предложили должность в Штабе Округа.
Я не мог понять, неужели он не понимает, что для меня - жизнь кончена.
Я теряю все, музыку, Радио, Телевиденье, все что составляло мою жизнь тогда.
Я проплакал всю ночь, ведь я знал что такое СССР, знал куда мы возвращаемся. Потому что в отпуск родители ездили в Одессу каждое лето и мы с ними.
Но в 16 лет слезы высыхают быстро.
Жить-то надо. Тем более, что и в Одессе жить музыкой можно было.
Но я тогда об этом еще не знал.
Ну а как узнал, об этом в следующей главе.