3 ССВ: (105) ВТО 09.03.2006
Россия. ВТО.
*
предыд. стр. 3.(97) http://dar-aya.livejournal.com/92980.html
*
(продолжение) 09.03.2006 http://is.park.ru/doc.jsp?urn=6691487 "Л.Пайдиев О последствиях вступления России в ВТО.
Защита финансовых рынков (банковское дело и страхование) Важной частью стратегии импортозамещения, поскольку валютный курс в таких странах имеет искусственный характер, является защита от импорта спекулятивного капитала. Данная тема выходит за пределы нашего исследования. Однако главным камнем преткновения при вступлении России в ВТО является открытие финансовых рынков. Попросту условно приравнены величины таможенный тариф и финансовая политика. Жёстко стоит дилемма: или снижать пошлины на товары, или открывать рынок страхования и банковскую систему. Что чего стоит? Мы вынуждены коротко затронуть данную тему, которую следует подробно исследовать в рамках темы "Вступление России в ВТО".
Главный выигрыш в современном мире получает эмитент резервной валюты - именно он контролирует инвестиционный, банковский и страховой бизнесы, именно он держит постиндустриальные отрасли, основой которых является венчурное, рискованное финансирование.
Выпуск бумажных или безналичных денег достаточно дороги: это требует дорогостоящей печати, содержания специального аппарата по борьбе с подделками и поддержанию стабильного курса данной денежной единицы. Зачем это делает государство? Эмитирующий деньги получает сеньораж эмитента: государство продаёт бумажные деньги гражданам по цене золотых денег. То, что присваивала себе золотодобывающая отрасль, государство может теперь использовать на собственные нужды.
Это значительные средства: в большинстве стабильных стран отношение обращающихся денег к ВВП составляет 70%. Если ВВП вырастет на 1%, то Государство получит доход в 0,7% ВВП. Оно может его использовать на нужды общества. Если не иметь подобного механизма, то страна должна отдать 0,7% ВВП на покупку золота у других стран или, как сегодня, покупку долларов. То есть прирост ВВП не обогатит страну, он станет невыгодным для общества. Когда каждый процент прироста ВВП требует затратить 0,7% ВВП для увеличения обслуживающий денежной массы, экономический рост невозможен. Эту закономерность эмпирически установили в Китае к 11 веку и в арабской Испании к 13.
Именно поэтому любое государство главной своей экономической и политической задачей ставит повышение спроса на национальную валюту, расширение сферы её обращения. Сегодня самых больших успехов в этой сфере достигли США. Без победы в конкурентной борьбе рубля над долларом внутри страны, надеяться на снижение налогов и экономический рост невозможно: каждый процент прироста ВВП и рост оборота торговли мы должны оплачивать США. И это не оборот речи, а реальность имеющая денежное выражение.
Возможность получения эмиссионной выгоды толкает и других субъектов экономики на эмиссию собственных денег, платёжных средств. Неизбежно, получив вначале сеньораж эмитента, они позднее сталкиваются с теми же трудностями, что и государство: поддержание ликвидных резервов, обеспечение ликвидности, борьба с подделками. Деньги пользуются спросом, их признают, если их можно использовать при самых разных платежах. И здесь государство вне конкуренции: если бумажными деньгами можно платить налоги, то их все будут приобретать с удовольствием.
В итоге новое расчётное средство не может выдержать конкуренции с универсальным расчётным средством - долларом. И все вексельные и зачётные пирамидки рушатся, уничтожая оборотные средства предприятий. Примером этого может служить кризис векселей ФЭС конца 1996 года. Но на место одних авантюристов приходят другие: при дороговизне кредита промышленность не имеет выбора. Поэтому единственный способ борьбы с неплатежами - это национализация вексельных схем, цивилизованное вексельное обращение.
В условиях постиндустриальной экономики эти механизмы играют ещё большее значение:
Основную прибыль в условиях ожесточённой конкуренции, постоянного технического перевооружения, постоянных переворотах в технологиях получает не производитель, не собственник капитала, а тот, кто может мобилизовать средства с открытого рынка.
Эту деятельность можно назвать инвестиционным бизнесом. Её суть - в распределении рисков и их страховании. Любой проект может быть представлен как типичное страхование (страхование оборудования, недвижимости, коммерческих и политических рисков и т.п.) и гарантирование инвестиций. Такая деятельность требует создания необходимых страховых, резервных фондов и страхования рисков в многоступенчатых системах консолидации и распределения рисков. Реально страховой, инвестиционный и чисто банковский бизнес сегодня представляют собой единое целое, в том числе и на уровне собственности. Даже на бытовом уровне любой кредитный договор автоматически сопровождается пакетом страховых договоров.
То, что только крупные банки побеждают в этой борьбе, стало общим местом. Меньше обращают внимание на вторую составляющую: стоимость резервов. Если кредитная организация близка к эмиссионному центру, то она может иметь меньшие размеры резервов. Она может предоставлять свои услуги по более низким ставкам. В трудный момент её выручит государство. Именно это преимущество демонстрируют банки США - члены ФРС.
Более того, если наступает кризис, банк, оперирующий деньгами частных инвесторов, попадает в тяжелейшее положение: деньги изымаются. А банк, опирающийся на ФРС, получает льготный кредит по ставке 4% годовых (Сегодня - по ставке менее 1%!). В этом разница между крупнейшими банками США и их конкурентами.
Только банк, имеющий "кислородную подушку" ФРС, может оперировать на рынке кредитования венчурных проектов, то есть кредитования внедрения достижений НТП. Именно поэтому страна, не имеющая эффективного эмиссионного центра, связанного с коммерческими банками, просто не имеет будущего. Примером такой страны является обречённая Аргентина.
Страна, лишившаяся собственной финансовой системы - банков и страхования не имеет будущего. И никакие таможенные барьеры не сделают её независимой. Про поддержку экспорта с помощью льготных кредитов со стороны развитых государств написано много. Потеря банковского суверенитета закрывает для России этот механизм. Поэтому второе важное мероприятие по “отвязыванию” от всемирной зоны “свободной торговли” - это разделение финансовых рынков.
Приток заграничных денег, которого жаждут многие структуры, как показал опыт, не принёс российскому финансовому рынку ничего, кроме разочарования. Дело в том, что львиную долю этого протока составляют чисто спекулятивные (или “горячие”) деньги, которые ещё никого не сделали счастливыми. Поскольку таких денег в мире (особенно у огромных американских фондов) очень много сравнительно с ёмкостью нашего рынка, приток даже относительно незначительной суммы способен взметнуть наш рынок вверх - а затем, когда деньги уйдут, естественно, обрушить его вниз. Так и случилось в 1996/98 годах: сначала котировки российских акций выросли почти в 10 раз, а потом упали почти в 20. Такая же история случилась и с нашими ГКО (кстати, кое-какие финансовые ТНК вроде Голдман-Сакс успели тогда благополучно соскочить в последний момент благодаря удивительно вовремя выделенным кредитам МВФ и не менее своевременной программе реструктуризации российского внутреннего долга).
Способ обуздания беспрепятственно летающих по всему миру “горячих” денег придумал американский экономист, лауреат Нобелевской премии Джеймс Тобин и получил название “налога Тобина”. Налог представляет собой двухступенчатую систему сборов.
На первой ступени вводится налог в 1% на все конверсионные операции с валютой - что особенно важно, и наличные, и безналичные. То есть, любая валютообменная операция (рубль-доллар, доллар-рубль и т. д.) - и в обменных пунктах, и на бирже, и на межбанковском рынке - облагается однопроцентным налогом. Это немедленно убивает любимое развлечение банков, которые постоянно перекладывают средства из одной валюты в другую, размещая их в облигации или на депозиты то одной, то другой страны ради выигрыша сотых долей процента доходности. Когда перевод денег из одной валюты в другую и обратно будет стоить 2%, выигрыш долей процента станет явно бессмысленным занятием.
Недостаток этого налога состоит в том, что вы можете контролировать лишь операции купли-продажи, но не кредитные. Для последних существует вторая ступень налога - тоже 1% на любые рублёвые кредиты, выдаваемые нашими банками зарубежным (включая и представительства последних в России). Стало быть, теперь любая попытка любого западного банка купить рубли или взять рублёвый кредит повлечёт за собой обложение налогом. Тут не важно, находится ли наш банк в Москве или выдать кредит пытается его заграничный филиал - в любом случае он обязан заплатить налог. Этих мероприятий достаточно, чтобы остановить хаотичные перемещёния огромных денег и оставить из всех нерезидентов (то есть иностранцев) в наших финансовых рынках только стратегических покупателей.
Как справедливо пишет С. Егишанц: "Всё это дополняется жёсткими ограничениями на вывоз капитала и ещё более жёсткими ограничениями на любые операции с оффшорами. Технология больших затруднений не вызовет, а вопли либералов про “варварство” и про “всё равно всё украдут и вывезут” следует воспринимать как лишнее свидетельство высокого качества проделанной работы. И, кстати, поскольку речь идет вовсе не о железном занавесе, а об отделении именно от безграничного хаоса всемирного надгосударственного рынка, нет никаких оснований отказаться от расширения доступа заграничных банков в российскую финансовую систему". Понятно, что делать это надо осторожно (например, ограничивая доступ крупных банков-ТНК), но всё же нужно, ибо смысл протекционистской политики состоит не в замыкании в себе, а лишь в регулировании международной конкуренции в интересах национальной экономики.
И, разумеется, необходимо ограничение доступа иностранных страховых компаний, - без этого отечественные банки не смогут проводить рискованной инвестиционной политики, а значит, будут выкинуты с рынка инвестбанкинга.
Последний штрих к этой части экономической реформы очевиден: коль скоро валютный курс перестает быть регулятором внешней торговли, нет никакого смысла держать его на текущих уровнях. Поэтому возможен, например, следующий путь: власти где-то в середине года объявляют, что с начала будущего года официальный курс доллара будет понижен, допустим, до уровня 25 рублей - но до тех пор он остается на прежних значениях. А затем курс будет мягко изменяться в соответствии с динамикой инфляции (или дефляции) и валютных курсов на мировом рынке. Причём меняться относительно не доллара, а корзины валют - скажем, доллара, евро и йены.
Подобный шаг решает массу задач:
- заметно облегчается выплата внешнего долга;
- явно уменьшается доля внешней торговли в ВВП (а значит, и зависимость состояния экономики от конъюнктуры быстро колеблющихся мировых товарных и финансовых рынков);
- население жёстко стимулируется к тому, чтобы наконец открыть кубышки с долларами и превратить их во что-нибудь более ликвидное и менее склонное к обесценению. Если даже часть из лежащих в чулках долларов перейдет в рубли и окажется на счетах людей в банках - будет большая польза. При условии, разумеется, что тут же будет проведено разумное укрепление банковской системы.
Идеология Правительства Российской Федерации Задачи и приоритеты социально-экономического развития Российской Федерации на среднесрочную перспективу (2003-2005 годы), которые необходимо учитывать при совершенствовании таможенного регулирования:
Важнейшими компонентами институциональных реформ, которые должна решить Россия в настоящее время в соответствии с программой Грефа являются снижение и унификация таможенных тарифов. Было решено сократить количество тарифных ставок, максимально укрупнив товарные позиции.
Вообще-то, такой подход противоречит существующим в современном мире тенденциям, поскольку благодаря развитию информационных систем появляется больше технических возможностей по контролю за пересекающими границы товарами и, соответственно, по использованию более тонких, диверсифицированных методов таможенного регулирования. Однако по мнению Правительства, ограниченный административный ресурс российских властей не позволяет пока осуществлять эффективный таможенный контроль, и правительство демонстрирует готовность признать это обстоятельство в своей таможенной политике.
Вице-премьер, министр финансов РФ Алексей Кудрин сказал 26 февраля 2003 года, что в настоящее время "эффективная таможенная ставка" составляет примерно 10-11%. "Но я могу сегодня сказать о политике правительства России: мы будем сокращать, идти ниже 10 процентов. Будем идти к уровню ЕС, к уровню США, где это составляет 3-4 процентов эффективная ставка. То есть это наша политика, поэтому мы будем, независимо от ВТО, с внутренним бизнесом обсуждать эти вопросы, искать те этапы и сроки, когда мы будем переходить на эти ставки", - сказал А.Кудрин. (ФНС, 26.02.02 г.)
Самое любопытное, что в этом тезисе происходит подмена понятий: таможенная система имеет две задачи:
- Первая и самая важная - защита внутреннего рынка.
- Вторая, второстепенная - пополнение бюджета.
Коррупция и неорганизованность мешает наполнению государственного бюджета, но в меньшей степени влияет на защиту внутреннего рынка, ибо плата за риск коррумпированным чиновникам, частично сохраняет утверждённые барьеры. Да, необходимо бороться с коррупцией, но любая коррупция не является основанием для отмены защитных мер во внешней торговле.
Дискуссия вокруг новых таможенных тарифов продемонстрировала противоречивость положения правительства в формируемой системе экономических интересов. Предложения по снижению таможенного тарифа получили широкую поддержку политической элиты. В составе правительства не нашлось влиятельных сил, которые настаивали бы на защите отечественного производителя методами таможенного регулирования. По-видимому, этому способствовали два обстоятельства:
Во-первых, сохранявшийся еще низким реальный уровень курса рубля, служивший барьером на пути иностранных товаров.
Во-вторых, начавшийся экономический рост актуализировал для многих отраслей и фирм задачу экспорта технологий, оборудования, комплектующих, что делало важным снижение тарифов на соответствующую продукцию. В результате кабинет министров быстро поддержал соответствующие предложения.
В странах, как и Россия, зависящих от колебаний сырьевых цен применяется одинаковая политика. Экспорт сырья идёт через один канал. Это достигается или монополией на экспорт нефти, или негласным картельным соглашением, или прямой национализацией нефтедобывающей компании. Валюта не попадает на свободный рынок, а изымается. Причём речь идёт не столько об ограничении капитальных операций, сколько текущих. Те, кто всерьёз решил вывезти капитал, вывезут его. Но вот задача ограничения краткосрочных спекулятивных операций стоит остро. И административные барьеры, увеличивая транзакционные издержки, ограничивают операции с валютой.
Такие меры в России не применяются. Более того, новая редакция закона "О валютном регулировании и валютном контроле", принятие которой ожидалось до конца 2003 года, предполает отмену любых ограничений по текущим и капитальным операциям с валютой. Тем большая нагрузка ложится на таможенную систему, которая защитит российские предприятия до того момента, как цена на нефть упадёт. Причём опыт показывает (см. выше), что таможенная система должна соответствовать 300% девальвации национальной валюты, т.е. иметь запретительный характер.
Свобода краткосрочных валютных операций уже принесла первые плоды: По данным Счётной палаты Российской Федерации в Федеральном бюджете на 2003 год было предусмотрено возместить экспортёрам 240 млрд. руб. НДС, что составляло одну треть запланированных поступлений бюджет. По нашему мнению это естественное следствие развала внутреннего рынка и интернационализации экономики, помноженные на схемы по уводу капитала. Транзакционные издержки низки, поэтому выгодно возить товары туда-сюда, особенно если речь идёт о комплектующих, при этом, гонять средства за границу и обратно, минимизируя налоги.
Уход от налогообложения нефтяными компаниями из-за отсутствия внутреннего рынка, внутренних цен на нефть, в существующих условиях окончательно делает неконтролируемым операции с валютой.
Российская элита построена по мафиозному принципу. Традиционные способы согласования интересов, принятые в цивилизованном обществе: парламент, судебная система, корпоративная этика, - не работают. В таком обществе не действуют законы гражданского общества, но свои волчьи законы: "Стреляй первым". В итоге мафиозные кланы вынуждены устраивать превентивные атаки, просто из опасений, что их опередят. Это высококонфликтная система отношений, неизбежно приводящая к гражданской войне. Постепенно тяжесть выстрела от публикации компромата дорастает до стрельбы из орудий, в борьбу вовлекаются высшие должностные лица. Такая экономика в принципе неэффективна - отсутствуют прозрачные финансы и нормальная конкуренция.
Сфера таможенного регулирования одна из наиболее подверженных этой болезни. Реальные отношения на таможне понять без этого фактора невозможно, а любой план реформирования, не учитывающий эти отношения, заведомо обречён не просто на неудачу, но неизбежно ухудшает положение. Реформы - это всегда нестабильность, а более всего от нестабильности выигрывают организованные группы правонарушителей и авантюристы.
По данным Счётной палаты Российской Федерации значительные средства не поступают в федеральный бюджет в результате занижения размера таможенных платежей при ввозе товаров народного потребления. Совокупные таможенные платежи, взимаемые при ввозе этих товаров, могли бы составить по экспертной оценке около 8,6% от валового внутреннего продукта; фактически, при импорте товаров народного потребления бюджет получает только 0,65% от валового внутреннего продукта, то есть 2 млрд. долларов вместо 29 млрд. долларов США. Попросту в государственный бюджет поступает едва 7% установленных платежей. Зарубежный опыт показывает, что "плата за риск", т.е. доход коррумпированных чиновников и организованной преступности составляет минимум 10% от суммы ущерба Государства, т.е. не менее 3 млрд. долл.
Эти цифры говорят сами за себя. Таможня работает не на государство, а на мощные силы, сопоставимые по влиянию с государством, но от него не зависящие.
С учетом специфичности импорта этих товаров (широкая номенклатура и мелкотоварные партии) и их преобладающей доли (47%) в объемах импорта таможенные органы не в состоянии обеспечить проведение всеобъемлющего таможенного досмотра. Применяемая система таможенного оформления допускает существенное влияние субъективного фактора (действия сотрудников таможенных органов) и создает условия для массовых нарушений таможенных правил. Проверки Счетной палаты Российской Федерации показывают, что основной грузооборот (около 95%) по товарам народного потребления составляли товары с низкими тарифными ставками ввозных таможенных пошлин.
Однако, что такое либерализация и что такое международные стандарты? Определений можно дать очень много. Однако для целей нашего анализа будем считать, что либерализация - это приближение к нормам ВТО. Да, это существенное упрощение, но иначе исследование приобретёт черты чистой схоластики. Именно критерии этой организации сегодня задают оптимальное сочетание либерализма и конкуренции.
Номинальные российские таможенные тарифы относительно невелики по сравнению с действующими в мире: Средний взвешенный уровень таможенного обложения в конце 90-х годов (после реализации снижения пошлин в итоге Уругвайского раунда) составил в Аргентине - 30,9%; в Бразилии - 27%; в Чили - 24,9%, в Индии - 32,4%, в Мексике - 33,7%; на Филиппинах - 22,2%, в Таиланде - 28%, в Турции - 22,3%, в Венесуэле - 30,9%. Этот уровень в два раза и более превышает средний уровень таможенного обложения в России. С учётом широко распространённых серых и чёрных схем растаможивания, уровень реального таможенного обложения близок к обложению стран Африки или Парагвая времён Стресснера.
Однако величина таможенного тарифа не единственный показатель свободы перемещения товаров через границы. Сегодня перед таможней встали новые задачи. Многие из них обусловлены внешними факторами, практически или совсем не контролируемыми таможенными органами:
Обычно обсуждение позитивных и негативных сторон присоединения к ВТО концентрируется вокруг количественных параметров: высота таможенных пошлин, возможности субсидирования сельского хозяйства и отдельных отраслей промышленности, доступ иностранных конкурентов на рынок услуг и др. Все это важные вопросы. Но хотелось бы подчеркнуть, что таможенный тариф со средним уровнем ставок пошлин в 14,5% не обеспечил надежной защиты внутреннего рынка страны в середине 90-х годов. Промышленный рост у нас начался после 4-х кратной девальвации рубля в августе 1998 года, а ведь это эквивалентно введению 300-400% ставок пошлин на все импортные товары.
Поэтому вопрос о защите национального рынка России должен лежать в иной плоскости. Правовые документы ВТО содержат жесткие правила использования многочисленных средств внешнеторговой политики, включая такие эффективные средства торговой защиты как количественные ограничения, лицензирование, антидемпинговые и компенсационные меры, защитные меры, технические и другие барьеры в торговле, но они разрешают применение этих мер. Все страны мира их применяют. Умелое, своевременное комплексное применение этих мер позволит эффективно защищать конкурентоспособные отрасли экономики России, обеспечить её экономическую безопасность. Активизация деятельности в этом направлении необходима при отчетливом понимании, что общая тенденция, которой следуют все страны-члены ВТО, - последовательное, но глубоко избирательное снижение торговых барьеров.
Средний уровень таможенного обложения в развитых странах и в части развивающихся государств заметно понизился в последние три десятилетия. Это привело к довольно распространенному мнению, что мир вступил в новую эпоху свободной торговли. Однако нет ничего более ошибочного, чем эта точка зрения. Дифференцированная товарная номенклатура таможенного тарифа позволяет, при сравнительно невысоком среднем уровне обложения, устанавливать высокие тарифные ставки (тарифные пики) на многие отдельные товары международной торговли. Например, при среднем уровне обложения 3-4% уровень таможенного обложения на текстиль и одежду в США - 14,6%; 9,1% - в Евросоюзе, 7,6% - в Японии. На отдельные товары этот уровень существенно выше. В США, например, 52% импортированного текстиля и одежды облагаются пошлинами до 35 %; 19% импорта химических товаров облагаются ставками до 10 %. В Евросоюзе 54% ввозимого текстиля и одежды облагаются ставками до 15 процентов; 60% ввозимых средств транспорта ставками до 10%.
Не менее высок уровень таможенного обложения в развивающихся государствах. Средний взвешенный уровень таможенного обложения в конце 90-х годов (после реализации снижения пошлин в итоге Уругвайского раунда) составил в Аргентине - 30,9%; в Бразилии - 27%; в Чили - 24,9%, в Индии - 32,4%, в Мексике - 33,7%; на Филиппинах - 22,2%, в Таиланде - 28%, в Турции - 22,3%, в Венесуэле - 30,9% . Этот уровень в два раза и более превышает средний уровень таможенного обложения в России.
Особенно высоким во многих странах остается уровень таможенного обложения сельскохозяйственных продуктов. Соглашение по сельскому хозяйству ВТО установило, что все нетарифные барьеры, действовавшие в сельскохозяйственной торговле в так называемый базовый период (1986-1988гг.), должны были быть преобразованы в эквивалентные тарифные ставки (так называемая тарификация). Полученные тарифные ставки были добавлены к действующим таможенным пошлинам. А затем, полученный уровень таможенного обложения должен был быть снижен к 1.1.2000 на 36%. В результате средний уровень таможенного обложения сельскохозяйственных товаров на названную дату вырос и составил 96% в Евросоюзе и 23% в США. Ставки пошлин на отдельные сельскохозяйственные товары далеко превысили этот размер. Например, в Японии пошлина на рис - 444%, на пшеницу - 193%; в США пошлины на молочные продукты - 93%, на сахар - 91%; в Евросоюзе пошлины на рис - 231%, на молочные продукты - 205%, на сахар - 279%.
К сказанному надо добавить, что характерная особенность современной тарифной политики - это так называемая "тарифная эскалация" - повышение ставок пошлин по мере увеличения степени обработки товаров.
Все отмеченное выше свидетельствует о том, что современный таможенный тариф ведущих государств мира глубоко дифференцирован как по числу товарных позиций (по своей товарной номенклатуре), так и по высоте ставок пошлин.
В последнее десятилетие в зарубежной практике существенно продвинулись три направления, в конечном итоге определяющие порядок применения ставок пошлин к ввозимым товарам и их реальный уровень: классификация товаров в рамках ГС (Гармонизированная система описания и кодирования товаров - Ред.), определение страны происхождения товаров и определение таможенной стоимости.
В отношении классификационных решений новая редакция Конвенции КИОТО рекомендует таможенным властям принимать обязывающие предварительные решения по просьбе заинтересованных лиц (рекомендация 9.9). Такие решения должны быть разосланы во все таможни страны и открыты для информации всех заинтересованных лиц. В конвенции КИОТО предусматривается, что национальное законодательство должно определить форму подачи заявления с просьбой о предварительном решении, а также сформулировать четкие требования о сопровождающих заявление реквизитах (фотографии, образцы, подробное описание товара). Рекомендуемая продолжительность действия предварительного классификационного решения от одного года до пяти лет.
Таможенная стоимость импортных товаров в странах-членах ВТО определяется на основе Соглашения о применении статьи VII ГАТТ - 1994 (Генеральное соглашение по тарифам и торговле - Ред.). Соглашение четко определяет, что основным методом определения таможенной стоимости является стоимость товаров в сделке (transaction value). Переход к другим методам оценки осуществляется в ходе консультаций между таможенными властями и импортером, цель которых только последовательный выход на другие базы оценки. Переход к 3,4,5 и другим методам таможенной оценки осуществляется последовательно. И только в том случае, если таможенные власти не примут таможенную стоимость, основанную на предшествующем методе. О чем таможенные власти должны немедленно в письменной форме известить импортера, дав ему время на ответ. Соглашение о таможенной стоимости определяет четкие критерии, которыми должны руководствоваться таможенные власти, используя методику этого Соглашения. Действующая в настоящее время в России методика определения таможенной стоимости в ряде мест расходится с Соглашением ВТО. На это обстоятельство неоднократно обращалось внимание российской стороны в ходе заседаний Рабочей группы по присоединению России к ВТО. Очевидно, что существующие расхождения должны быть устранены, поскольку методика определения таможенной стоимости является одним из центральных вопросов современного таможенного регулирования зарубежных государств, и переход на эту методику не только снимет важное препятствие на пути России в ВТО, но и выведет действующие в стране правила на мировой уровень. Таможенная стоимость экспортируемых товаров правилами ВТО не регламентируется.
В отношении страны происхождения товаров, действующие унифицированные правила касаются импортных товаров, ввозимых из развивающихся государств и пользующихся преференциальными пошлинами. Правила происхождения товаров для непреференциального импорта входят в круг ведения Соглашения о правилах происхождения товаров ВТО, устанавливающего организационные и концептуальные основы определения происхождения таких товаров. В рамках ВТО работает рабочая группа для подготовки конкретных норм в этой области.
Нетрудно видеть, что критерии макроэкономической эффективности и эффективности собственно реформы здесь не связаны и не могут быть посчитаны непосредственно. Это не случайно. Есть одна группа критериев, которая характеризует работу таможни как собственно управленческого органа (сроки обработки документов, затраты на собственную деятельность). Эти критерии трудно верифицировать в такие критерии, как рост внешнеторгового оборота благодаря хорошей организации работы таможни, в силу их разнокачественности.
И есть третья группа критериев: выгода защиты внутреннего рынка от иностранной конкуренции. Любая методика показывает выгоду высоких тарифов, причем, чем более длительный срок расчётов (окупаемости проекта, дисконтирования) мы берём, тем выгоднее высокие тарифы.
Рассмотрим пример любой отрасли промышленности: авиастроения, автомобилестроения, текстильной промышленности. Убытки от закрытия отечественных предприятий, попросту убытки от низких тарифов равны сумме: зарплата, налоги, внутреннее потребление предприятий, рента, амортизация, обесценение накопленного национального богатства. Попросту теряется не просто некая величина ВВП, создаваемая данным предприятием, но к этому плюсуются и связанные потери национального богатства. (А эта величина сегодня достаточно велика: так в США 10% ВВП даёт так называемая "приписная рента", полностью определяемая стоимостью недвижимости и арендной платой за жильё. При падении цен на недвижимость. А опыт США, Дейтройта, показывает, что речь идёт о падении цен на порядки, сумма ущерба достигает заоблачных высот).
В основе таких взглядов лежит кейнсианское представление о том, что любые затраты стимулируют спрос. И авторы теории "затраты - выгоды" пытаются оценить всю цепочку потерь, мультипликатор потерь. В случае импорта товара заменителя из за рубежа, все эти сопутствующие выгоды теряются.
Резюме Идеология ВТО на современном этапе - это идеология свободной торговли. ВТО нацелена на защиту стран экспортёров промышленной продукции, имеющих мощные конкурентные преимущества. Она ущемляет интересы стран, проводящих политику догоняющего развития, и стран - экспортёров сырья. Наименее выгодна она странам с большим внутренним рынком, где конкурирует большое число национальных производителей и где уже создана импортозамещающая промышленность.
Россия - это страна:
А) С большим внутренним рынком;
Б) С развитыми промышленностью и аграрным сектором, последние 50 лет развивавшимися на принципах импортозамещения;
В) Экспортёр сырья;
Г) Страна догоняющего развития;
Д) Импортёр интеллектуальной собственности.
Таким образом, это страна того типа, для войны с экономическими интересами которого ВТО и создавалось прежде всего. России не просто не нужно, но вредно вступление ВТО. Этот шаг допустим лишь в случае мощного политического давления извне и при предоставлении России больших преференций и компенсации ущерба."
*
след. стр. 3.(106) http://dar-aya.livejournal.com/109643.html
*
содержание журнала dar-aya.livejournal.com/43008.html
*
предыд. стр. 3.(97) http://dar-aya.livejournal.com/92980.html
*
(продолжение) 09.03.2006 http://is.park.ru/doc.jsp?urn=6691487 "Л.Пайдиев О последствиях вступления России в ВТО.
Защита финансовых рынков (банковское дело и страхование) Важной частью стратегии импортозамещения, поскольку валютный курс в таких странах имеет искусственный характер, является защита от импорта спекулятивного капитала. Данная тема выходит за пределы нашего исследования. Однако главным камнем преткновения при вступлении России в ВТО является открытие финансовых рынков. Попросту условно приравнены величины таможенный тариф и финансовая политика. Жёстко стоит дилемма: или снижать пошлины на товары, или открывать рынок страхования и банковскую систему. Что чего стоит? Мы вынуждены коротко затронуть данную тему, которую следует подробно исследовать в рамках темы "Вступление России в ВТО".
Главный выигрыш в современном мире получает эмитент резервной валюты - именно он контролирует инвестиционный, банковский и страховой бизнесы, именно он держит постиндустриальные отрасли, основой которых является венчурное, рискованное финансирование.
Выпуск бумажных или безналичных денег достаточно дороги: это требует дорогостоящей печати, содержания специального аппарата по борьбе с подделками и поддержанию стабильного курса данной денежной единицы. Зачем это делает государство? Эмитирующий деньги получает сеньораж эмитента: государство продаёт бумажные деньги гражданам по цене золотых денег. То, что присваивала себе золотодобывающая отрасль, государство может теперь использовать на собственные нужды.
Это значительные средства: в большинстве стабильных стран отношение обращающихся денег к ВВП составляет 70%. Если ВВП вырастет на 1%, то Государство получит доход в 0,7% ВВП. Оно может его использовать на нужды общества. Если не иметь подобного механизма, то страна должна отдать 0,7% ВВП на покупку золота у других стран или, как сегодня, покупку долларов. То есть прирост ВВП не обогатит страну, он станет невыгодным для общества. Когда каждый процент прироста ВВП требует затратить 0,7% ВВП для увеличения обслуживающий денежной массы, экономический рост невозможен. Эту закономерность эмпирически установили в Китае к 11 веку и в арабской Испании к 13.
Именно поэтому любое государство главной своей экономической и политической задачей ставит повышение спроса на национальную валюту, расширение сферы её обращения. Сегодня самых больших успехов в этой сфере достигли США. Без победы в конкурентной борьбе рубля над долларом внутри страны, надеяться на снижение налогов и экономический рост невозможно: каждый процент прироста ВВП и рост оборота торговли мы должны оплачивать США. И это не оборот речи, а реальность имеющая денежное выражение.
Возможность получения эмиссионной выгоды толкает и других субъектов экономики на эмиссию собственных денег, платёжных средств. Неизбежно, получив вначале сеньораж эмитента, они позднее сталкиваются с теми же трудностями, что и государство: поддержание ликвидных резервов, обеспечение ликвидности, борьба с подделками. Деньги пользуются спросом, их признают, если их можно использовать при самых разных платежах. И здесь государство вне конкуренции: если бумажными деньгами можно платить налоги, то их все будут приобретать с удовольствием.
В итоге новое расчётное средство не может выдержать конкуренции с универсальным расчётным средством - долларом. И все вексельные и зачётные пирамидки рушатся, уничтожая оборотные средства предприятий. Примером этого может служить кризис векселей ФЭС конца 1996 года. Но на место одних авантюристов приходят другие: при дороговизне кредита промышленность не имеет выбора. Поэтому единственный способ борьбы с неплатежами - это национализация вексельных схем, цивилизованное вексельное обращение.
В условиях постиндустриальной экономики эти механизмы играют ещё большее значение:
Основную прибыль в условиях ожесточённой конкуренции, постоянного технического перевооружения, постоянных переворотах в технологиях получает не производитель, не собственник капитала, а тот, кто может мобилизовать средства с открытого рынка.
Эту деятельность можно назвать инвестиционным бизнесом. Её суть - в распределении рисков и их страховании. Любой проект может быть представлен как типичное страхование (страхование оборудования, недвижимости, коммерческих и политических рисков и т.п.) и гарантирование инвестиций. Такая деятельность требует создания необходимых страховых, резервных фондов и страхования рисков в многоступенчатых системах консолидации и распределения рисков. Реально страховой, инвестиционный и чисто банковский бизнес сегодня представляют собой единое целое, в том числе и на уровне собственности. Даже на бытовом уровне любой кредитный договор автоматически сопровождается пакетом страховых договоров.
То, что только крупные банки побеждают в этой борьбе, стало общим местом. Меньше обращают внимание на вторую составляющую: стоимость резервов. Если кредитная организация близка к эмиссионному центру, то она может иметь меньшие размеры резервов. Она может предоставлять свои услуги по более низким ставкам. В трудный момент её выручит государство. Именно это преимущество демонстрируют банки США - члены ФРС.
Более того, если наступает кризис, банк, оперирующий деньгами частных инвесторов, попадает в тяжелейшее положение: деньги изымаются. А банк, опирающийся на ФРС, получает льготный кредит по ставке 4% годовых (Сегодня - по ставке менее 1%!). В этом разница между крупнейшими банками США и их конкурентами.
Только банк, имеющий "кислородную подушку" ФРС, может оперировать на рынке кредитования венчурных проектов, то есть кредитования внедрения достижений НТП. Именно поэтому страна, не имеющая эффективного эмиссионного центра, связанного с коммерческими банками, просто не имеет будущего. Примером такой страны является обречённая Аргентина.
Страна, лишившаяся собственной финансовой системы - банков и страхования не имеет будущего. И никакие таможенные барьеры не сделают её независимой. Про поддержку экспорта с помощью льготных кредитов со стороны развитых государств написано много. Потеря банковского суверенитета закрывает для России этот механизм. Поэтому второе важное мероприятие по “отвязыванию” от всемирной зоны “свободной торговли” - это разделение финансовых рынков.
Приток заграничных денег, которого жаждут многие структуры, как показал опыт, не принёс российскому финансовому рынку ничего, кроме разочарования. Дело в том, что львиную долю этого протока составляют чисто спекулятивные (или “горячие”) деньги, которые ещё никого не сделали счастливыми. Поскольку таких денег в мире (особенно у огромных американских фондов) очень много сравнительно с ёмкостью нашего рынка, приток даже относительно незначительной суммы способен взметнуть наш рынок вверх - а затем, когда деньги уйдут, естественно, обрушить его вниз. Так и случилось в 1996/98 годах: сначала котировки российских акций выросли почти в 10 раз, а потом упали почти в 20. Такая же история случилась и с нашими ГКО (кстати, кое-какие финансовые ТНК вроде Голдман-Сакс успели тогда благополучно соскочить в последний момент благодаря удивительно вовремя выделенным кредитам МВФ и не менее своевременной программе реструктуризации российского внутреннего долга).
Способ обуздания беспрепятственно летающих по всему миру “горячих” денег придумал американский экономист, лауреат Нобелевской премии Джеймс Тобин и получил название “налога Тобина”. Налог представляет собой двухступенчатую систему сборов.
На первой ступени вводится налог в 1% на все конверсионные операции с валютой - что особенно важно, и наличные, и безналичные. То есть, любая валютообменная операция (рубль-доллар, доллар-рубль и т. д.) - и в обменных пунктах, и на бирже, и на межбанковском рынке - облагается однопроцентным налогом. Это немедленно убивает любимое развлечение банков, которые постоянно перекладывают средства из одной валюты в другую, размещая их в облигации или на депозиты то одной, то другой страны ради выигрыша сотых долей процента доходности. Когда перевод денег из одной валюты в другую и обратно будет стоить 2%, выигрыш долей процента станет явно бессмысленным занятием.
Недостаток этого налога состоит в том, что вы можете контролировать лишь операции купли-продажи, но не кредитные. Для последних существует вторая ступень налога - тоже 1% на любые рублёвые кредиты, выдаваемые нашими банками зарубежным (включая и представительства последних в России). Стало быть, теперь любая попытка любого западного банка купить рубли или взять рублёвый кредит повлечёт за собой обложение налогом. Тут не важно, находится ли наш банк в Москве или выдать кредит пытается его заграничный филиал - в любом случае он обязан заплатить налог. Этих мероприятий достаточно, чтобы остановить хаотичные перемещёния огромных денег и оставить из всех нерезидентов (то есть иностранцев) в наших финансовых рынках только стратегических покупателей.
Как справедливо пишет С. Егишанц: "Всё это дополняется жёсткими ограничениями на вывоз капитала и ещё более жёсткими ограничениями на любые операции с оффшорами. Технология больших затруднений не вызовет, а вопли либералов про “варварство” и про “всё равно всё украдут и вывезут” следует воспринимать как лишнее свидетельство высокого качества проделанной работы. И, кстати, поскольку речь идет вовсе не о железном занавесе, а об отделении именно от безграничного хаоса всемирного надгосударственного рынка, нет никаких оснований отказаться от расширения доступа заграничных банков в российскую финансовую систему". Понятно, что делать это надо осторожно (например, ограничивая доступ крупных банков-ТНК), но всё же нужно, ибо смысл протекционистской политики состоит не в замыкании в себе, а лишь в регулировании международной конкуренции в интересах национальной экономики.
И, разумеется, необходимо ограничение доступа иностранных страховых компаний, - без этого отечественные банки не смогут проводить рискованной инвестиционной политики, а значит, будут выкинуты с рынка инвестбанкинга.
Последний штрих к этой части экономической реформы очевиден: коль скоро валютный курс перестает быть регулятором внешней торговли, нет никакого смысла держать его на текущих уровнях. Поэтому возможен, например, следующий путь: власти где-то в середине года объявляют, что с начала будущего года официальный курс доллара будет понижен, допустим, до уровня 25 рублей - но до тех пор он остается на прежних значениях. А затем курс будет мягко изменяться в соответствии с динамикой инфляции (или дефляции) и валютных курсов на мировом рынке. Причём меняться относительно не доллара, а корзины валют - скажем, доллара, евро и йены.
Подобный шаг решает массу задач:
- заметно облегчается выплата внешнего долга;
- явно уменьшается доля внешней торговли в ВВП (а значит, и зависимость состояния экономики от конъюнктуры быстро колеблющихся мировых товарных и финансовых рынков);
- население жёстко стимулируется к тому, чтобы наконец открыть кубышки с долларами и превратить их во что-нибудь более ликвидное и менее склонное к обесценению. Если даже часть из лежащих в чулках долларов перейдет в рубли и окажется на счетах людей в банках - будет большая польза. При условии, разумеется, что тут же будет проведено разумное укрепление банковской системы.
Идеология Правительства Российской Федерации Задачи и приоритеты социально-экономического развития Российской Федерации на среднесрочную перспективу (2003-2005 годы), которые необходимо учитывать при совершенствовании таможенного регулирования:
Важнейшими компонентами институциональных реформ, которые должна решить Россия в настоящее время в соответствии с программой Грефа являются снижение и унификация таможенных тарифов. Было решено сократить количество тарифных ставок, максимально укрупнив товарные позиции.
Вообще-то, такой подход противоречит существующим в современном мире тенденциям, поскольку благодаря развитию информационных систем появляется больше технических возможностей по контролю за пересекающими границы товарами и, соответственно, по использованию более тонких, диверсифицированных методов таможенного регулирования. Однако по мнению Правительства, ограниченный административный ресурс российских властей не позволяет пока осуществлять эффективный таможенный контроль, и правительство демонстрирует готовность признать это обстоятельство в своей таможенной политике.
Вице-премьер, министр финансов РФ Алексей Кудрин сказал 26 февраля 2003 года, что в настоящее время "эффективная таможенная ставка" составляет примерно 10-11%. "Но я могу сегодня сказать о политике правительства России: мы будем сокращать, идти ниже 10 процентов. Будем идти к уровню ЕС, к уровню США, где это составляет 3-4 процентов эффективная ставка. То есть это наша политика, поэтому мы будем, независимо от ВТО, с внутренним бизнесом обсуждать эти вопросы, искать те этапы и сроки, когда мы будем переходить на эти ставки", - сказал А.Кудрин. (ФНС, 26.02.02 г.)
Самое любопытное, что в этом тезисе происходит подмена понятий: таможенная система имеет две задачи:
- Первая и самая важная - защита внутреннего рынка.
- Вторая, второстепенная - пополнение бюджета.
Коррупция и неорганизованность мешает наполнению государственного бюджета, но в меньшей степени влияет на защиту внутреннего рынка, ибо плата за риск коррумпированным чиновникам, частично сохраняет утверждённые барьеры. Да, необходимо бороться с коррупцией, но любая коррупция не является основанием для отмены защитных мер во внешней торговле.
Дискуссия вокруг новых таможенных тарифов продемонстрировала противоречивость положения правительства в формируемой системе экономических интересов. Предложения по снижению таможенного тарифа получили широкую поддержку политической элиты. В составе правительства не нашлось влиятельных сил, которые настаивали бы на защите отечественного производителя методами таможенного регулирования. По-видимому, этому способствовали два обстоятельства:
Во-первых, сохранявшийся еще низким реальный уровень курса рубля, служивший барьером на пути иностранных товаров.
Во-вторых, начавшийся экономический рост актуализировал для многих отраслей и фирм задачу экспорта технологий, оборудования, комплектующих, что делало важным снижение тарифов на соответствующую продукцию. В результате кабинет министров быстро поддержал соответствующие предложения.
В странах, как и Россия, зависящих от колебаний сырьевых цен применяется одинаковая политика. Экспорт сырья идёт через один канал. Это достигается или монополией на экспорт нефти, или негласным картельным соглашением, или прямой национализацией нефтедобывающей компании. Валюта не попадает на свободный рынок, а изымается. Причём речь идёт не столько об ограничении капитальных операций, сколько текущих. Те, кто всерьёз решил вывезти капитал, вывезут его. Но вот задача ограничения краткосрочных спекулятивных операций стоит остро. И административные барьеры, увеличивая транзакционные издержки, ограничивают операции с валютой.
Такие меры в России не применяются. Более того, новая редакция закона "О валютном регулировании и валютном контроле", принятие которой ожидалось до конца 2003 года, предполает отмену любых ограничений по текущим и капитальным операциям с валютой. Тем большая нагрузка ложится на таможенную систему, которая защитит российские предприятия до того момента, как цена на нефть упадёт. Причём опыт показывает (см. выше), что таможенная система должна соответствовать 300% девальвации национальной валюты, т.е. иметь запретительный характер.
Свобода краткосрочных валютных операций уже принесла первые плоды: По данным Счётной палаты Российской Федерации в Федеральном бюджете на 2003 год было предусмотрено возместить экспортёрам 240 млрд. руб. НДС, что составляло одну треть запланированных поступлений бюджет. По нашему мнению это естественное следствие развала внутреннего рынка и интернационализации экономики, помноженные на схемы по уводу капитала. Транзакционные издержки низки, поэтому выгодно возить товары туда-сюда, особенно если речь идёт о комплектующих, при этом, гонять средства за границу и обратно, минимизируя налоги.
Уход от налогообложения нефтяными компаниями из-за отсутствия внутреннего рынка, внутренних цен на нефть, в существующих условиях окончательно делает неконтролируемым операции с валютой.
Российская элита построена по мафиозному принципу. Традиционные способы согласования интересов, принятые в цивилизованном обществе: парламент, судебная система, корпоративная этика, - не работают. В таком обществе не действуют законы гражданского общества, но свои волчьи законы: "Стреляй первым". В итоге мафиозные кланы вынуждены устраивать превентивные атаки, просто из опасений, что их опередят. Это высококонфликтная система отношений, неизбежно приводящая к гражданской войне. Постепенно тяжесть выстрела от публикации компромата дорастает до стрельбы из орудий, в борьбу вовлекаются высшие должностные лица. Такая экономика в принципе неэффективна - отсутствуют прозрачные финансы и нормальная конкуренция.
Сфера таможенного регулирования одна из наиболее подверженных этой болезни. Реальные отношения на таможне понять без этого фактора невозможно, а любой план реформирования, не учитывающий эти отношения, заведомо обречён не просто на неудачу, но неизбежно ухудшает положение. Реформы - это всегда нестабильность, а более всего от нестабильности выигрывают организованные группы правонарушителей и авантюристы.
По данным Счётной палаты Российской Федерации значительные средства не поступают в федеральный бюджет в результате занижения размера таможенных платежей при ввозе товаров народного потребления. Совокупные таможенные платежи, взимаемые при ввозе этих товаров, могли бы составить по экспертной оценке около 8,6% от валового внутреннего продукта; фактически, при импорте товаров народного потребления бюджет получает только 0,65% от валового внутреннего продукта, то есть 2 млрд. долларов вместо 29 млрд. долларов США. Попросту в государственный бюджет поступает едва 7% установленных платежей. Зарубежный опыт показывает, что "плата за риск", т.е. доход коррумпированных чиновников и организованной преступности составляет минимум 10% от суммы ущерба Государства, т.е. не менее 3 млрд. долл.
Эти цифры говорят сами за себя. Таможня работает не на государство, а на мощные силы, сопоставимые по влиянию с государством, но от него не зависящие.
С учетом специфичности импорта этих товаров (широкая номенклатура и мелкотоварные партии) и их преобладающей доли (47%) в объемах импорта таможенные органы не в состоянии обеспечить проведение всеобъемлющего таможенного досмотра. Применяемая система таможенного оформления допускает существенное влияние субъективного фактора (действия сотрудников таможенных органов) и создает условия для массовых нарушений таможенных правил. Проверки Счетной палаты Российской Федерации показывают, что основной грузооборот (около 95%) по товарам народного потребления составляли товары с низкими тарифными ставками ввозных таможенных пошлин.
Однако, что такое либерализация и что такое международные стандарты? Определений можно дать очень много. Однако для целей нашего анализа будем считать, что либерализация - это приближение к нормам ВТО. Да, это существенное упрощение, но иначе исследование приобретёт черты чистой схоластики. Именно критерии этой организации сегодня задают оптимальное сочетание либерализма и конкуренции.
Номинальные российские таможенные тарифы относительно невелики по сравнению с действующими в мире: Средний взвешенный уровень таможенного обложения в конце 90-х годов (после реализации снижения пошлин в итоге Уругвайского раунда) составил в Аргентине - 30,9%; в Бразилии - 27%; в Чили - 24,9%, в Индии - 32,4%, в Мексике - 33,7%; на Филиппинах - 22,2%, в Таиланде - 28%, в Турции - 22,3%, в Венесуэле - 30,9%. Этот уровень в два раза и более превышает средний уровень таможенного обложения в России. С учётом широко распространённых серых и чёрных схем растаможивания, уровень реального таможенного обложения близок к обложению стран Африки или Парагвая времён Стресснера.
Однако величина таможенного тарифа не единственный показатель свободы перемещения товаров через границы. Сегодня перед таможней встали новые задачи. Многие из них обусловлены внешними факторами, практически или совсем не контролируемыми таможенными органами:
Обычно обсуждение позитивных и негативных сторон присоединения к ВТО концентрируется вокруг количественных параметров: высота таможенных пошлин, возможности субсидирования сельского хозяйства и отдельных отраслей промышленности, доступ иностранных конкурентов на рынок услуг и др. Все это важные вопросы. Но хотелось бы подчеркнуть, что таможенный тариф со средним уровнем ставок пошлин в 14,5% не обеспечил надежной защиты внутреннего рынка страны в середине 90-х годов. Промышленный рост у нас начался после 4-х кратной девальвации рубля в августе 1998 года, а ведь это эквивалентно введению 300-400% ставок пошлин на все импортные товары.
Поэтому вопрос о защите национального рынка России должен лежать в иной плоскости. Правовые документы ВТО содержат жесткие правила использования многочисленных средств внешнеторговой политики, включая такие эффективные средства торговой защиты как количественные ограничения, лицензирование, антидемпинговые и компенсационные меры, защитные меры, технические и другие барьеры в торговле, но они разрешают применение этих мер. Все страны мира их применяют. Умелое, своевременное комплексное применение этих мер позволит эффективно защищать конкурентоспособные отрасли экономики России, обеспечить её экономическую безопасность. Активизация деятельности в этом направлении необходима при отчетливом понимании, что общая тенденция, которой следуют все страны-члены ВТО, - последовательное, но глубоко избирательное снижение торговых барьеров.
Средний уровень таможенного обложения в развитых странах и в части развивающихся государств заметно понизился в последние три десятилетия. Это привело к довольно распространенному мнению, что мир вступил в новую эпоху свободной торговли. Однако нет ничего более ошибочного, чем эта точка зрения. Дифференцированная товарная номенклатура таможенного тарифа позволяет, при сравнительно невысоком среднем уровне обложения, устанавливать высокие тарифные ставки (тарифные пики) на многие отдельные товары международной торговли. Например, при среднем уровне обложения 3-4% уровень таможенного обложения на текстиль и одежду в США - 14,6%; 9,1% - в Евросоюзе, 7,6% - в Японии. На отдельные товары этот уровень существенно выше. В США, например, 52% импортированного текстиля и одежды облагаются пошлинами до 35 %; 19% импорта химических товаров облагаются ставками до 10 %. В Евросоюзе 54% ввозимого текстиля и одежды облагаются ставками до 15 процентов; 60% ввозимых средств транспорта ставками до 10%.
Не менее высок уровень таможенного обложения в развивающихся государствах. Средний взвешенный уровень таможенного обложения в конце 90-х годов (после реализации снижения пошлин в итоге Уругвайского раунда) составил в Аргентине - 30,9%; в Бразилии - 27%; в Чили - 24,9%, в Индии - 32,4%, в Мексике - 33,7%; на Филиппинах - 22,2%, в Таиланде - 28%, в Турции - 22,3%, в Венесуэле - 30,9% . Этот уровень в два раза и более превышает средний уровень таможенного обложения в России.
Особенно высоким во многих странах остается уровень таможенного обложения сельскохозяйственных продуктов. Соглашение по сельскому хозяйству ВТО установило, что все нетарифные барьеры, действовавшие в сельскохозяйственной торговле в так называемый базовый период (1986-1988гг.), должны были быть преобразованы в эквивалентные тарифные ставки (так называемая тарификация). Полученные тарифные ставки были добавлены к действующим таможенным пошлинам. А затем, полученный уровень таможенного обложения должен был быть снижен к 1.1.2000 на 36%. В результате средний уровень таможенного обложения сельскохозяйственных товаров на названную дату вырос и составил 96% в Евросоюзе и 23% в США. Ставки пошлин на отдельные сельскохозяйственные товары далеко превысили этот размер. Например, в Японии пошлина на рис - 444%, на пшеницу - 193%; в США пошлины на молочные продукты - 93%, на сахар - 91%; в Евросоюзе пошлины на рис - 231%, на молочные продукты - 205%, на сахар - 279%.
К сказанному надо добавить, что характерная особенность современной тарифной политики - это так называемая "тарифная эскалация" - повышение ставок пошлин по мере увеличения степени обработки товаров.
Все отмеченное выше свидетельствует о том, что современный таможенный тариф ведущих государств мира глубоко дифференцирован как по числу товарных позиций (по своей товарной номенклатуре), так и по высоте ставок пошлин.
В последнее десятилетие в зарубежной практике существенно продвинулись три направления, в конечном итоге определяющие порядок применения ставок пошлин к ввозимым товарам и их реальный уровень: классификация товаров в рамках ГС (Гармонизированная система описания и кодирования товаров - Ред.), определение страны происхождения товаров и определение таможенной стоимости.
В отношении классификационных решений новая редакция Конвенции КИОТО рекомендует таможенным властям принимать обязывающие предварительные решения по просьбе заинтересованных лиц (рекомендация 9.9). Такие решения должны быть разосланы во все таможни страны и открыты для информации всех заинтересованных лиц. В конвенции КИОТО предусматривается, что национальное законодательство должно определить форму подачи заявления с просьбой о предварительном решении, а также сформулировать четкие требования о сопровождающих заявление реквизитах (фотографии, образцы, подробное описание товара). Рекомендуемая продолжительность действия предварительного классификационного решения от одного года до пяти лет.
Таможенная стоимость импортных товаров в странах-членах ВТО определяется на основе Соглашения о применении статьи VII ГАТТ - 1994 (Генеральное соглашение по тарифам и торговле - Ред.). Соглашение четко определяет, что основным методом определения таможенной стоимости является стоимость товаров в сделке (transaction value). Переход к другим методам оценки осуществляется в ходе консультаций между таможенными властями и импортером, цель которых только последовательный выход на другие базы оценки. Переход к 3,4,5 и другим методам таможенной оценки осуществляется последовательно. И только в том случае, если таможенные власти не примут таможенную стоимость, основанную на предшествующем методе. О чем таможенные власти должны немедленно в письменной форме известить импортера, дав ему время на ответ. Соглашение о таможенной стоимости определяет четкие критерии, которыми должны руководствоваться таможенные власти, используя методику этого Соглашения. Действующая в настоящее время в России методика определения таможенной стоимости в ряде мест расходится с Соглашением ВТО. На это обстоятельство неоднократно обращалось внимание российской стороны в ходе заседаний Рабочей группы по присоединению России к ВТО. Очевидно, что существующие расхождения должны быть устранены, поскольку методика определения таможенной стоимости является одним из центральных вопросов современного таможенного регулирования зарубежных государств, и переход на эту методику не только снимет важное препятствие на пути России в ВТО, но и выведет действующие в стране правила на мировой уровень. Таможенная стоимость экспортируемых товаров правилами ВТО не регламентируется.
В отношении страны происхождения товаров, действующие унифицированные правила касаются импортных товаров, ввозимых из развивающихся государств и пользующихся преференциальными пошлинами. Правила происхождения товаров для непреференциального импорта входят в круг ведения Соглашения о правилах происхождения товаров ВТО, устанавливающего организационные и концептуальные основы определения происхождения таких товаров. В рамках ВТО работает рабочая группа для подготовки конкретных норм в этой области.
Нетрудно видеть, что критерии макроэкономической эффективности и эффективности собственно реформы здесь не связаны и не могут быть посчитаны непосредственно. Это не случайно. Есть одна группа критериев, которая характеризует работу таможни как собственно управленческого органа (сроки обработки документов, затраты на собственную деятельность). Эти критерии трудно верифицировать в такие критерии, как рост внешнеторгового оборота благодаря хорошей организации работы таможни, в силу их разнокачественности.
И есть третья группа критериев: выгода защиты внутреннего рынка от иностранной конкуренции. Любая методика показывает выгоду высоких тарифов, причем, чем более длительный срок расчётов (окупаемости проекта, дисконтирования) мы берём, тем выгоднее высокие тарифы.
Рассмотрим пример любой отрасли промышленности: авиастроения, автомобилестроения, текстильной промышленности. Убытки от закрытия отечественных предприятий, попросту убытки от низких тарифов равны сумме: зарплата, налоги, внутреннее потребление предприятий, рента, амортизация, обесценение накопленного национального богатства. Попросту теряется не просто некая величина ВВП, создаваемая данным предприятием, но к этому плюсуются и связанные потери национального богатства. (А эта величина сегодня достаточно велика: так в США 10% ВВП даёт так называемая "приписная рента", полностью определяемая стоимостью недвижимости и арендной платой за жильё. При падении цен на недвижимость. А опыт США, Дейтройта, показывает, что речь идёт о падении цен на порядки, сумма ущерба достигает заоблачных высот).
В основе таких взглядов лежит кейнсианское представление о том, что любые затраты стимулируют спрос. И авторы теории "затраты - выгоды" пытаются оценить всю цепочку потерь, мультипликатор потерь. В случае импорта товара заменителя из за рубежа, все эти сопутствующие выгоды теряются.
Резюме Идеология ВТО на современном этапе - это идеология свободной торговли. ВТО нацелена на защиту стран экспортёров промышленной продукции, имеющих мощные конкурентные преимущества. Она ущемляет интересы стран, проводящих политику догоняющего развития, и стран - экспортёров сырья. Наименее выгодна она странам с большим внутренним рынком, где конкурирует большое число национальных производителей и где уже создана импортозамещающая промышленность.
Россия - это страна:
А) С большим внутренним рынком;
Б) С развитыми промышленностью и аграрным сектором, последние 50 лет развивавшимися на принципах импортозамещения;
В) Экспортёр сырья;
Г) Страна догоняющего развития;
Д) Импортёр интеллектуальной собственности.
Таким образом, это страна того типа, для войны с экономическими интересами которого ВТО и создавалось прежде всего. России не просто не нужно, но вредно вступление ВТО. Этот шаг допустим лишь в случае мощного политического давления извне и при предоставлении России больших преференций и компенсации ущерба."
*
след. стр. 3.(106) http://dar-aya.livejournal.com/109643.html
*
содержание журнала dar-aya.livejournal.com/43008.html