Капитализм на собственной шкуре
Оригинал взят у blau_kraehe в Империализм на собственной шкуре - как система влияет на нас.
Я написала статью на немецком для одного проекта. Пока она не опубликована, так как туда нужно еще много чего написать, работает целая группа.
Но я думаю, что это будет интересно и русскоязычным читателям, поэтому сейчас, пользуясь вынужденным бездельем из-за болезни, перевела статью на русский. Хе-хе, до чего я дошла, сама себя перевожу на русский, блин.
К сожалению, она длинная. Поэтому я ее разобью на несколько постов.
Разумеется, все писалось исходя из реальности конкретно ФРГ, в других странах детали могут сильно отличаться. Все описанные случаи реальны, имена изменены.
Извините также за некоторую упрощенность теоретических объяснений, проект для широкой публики.
Итак, начало.
Империализм на собственной шкуре или Как система влияет на нас.
Патрик Г. закончил школу 3 года назад. С тех пор он ищет место профессионального обучения. Он умеет работать руками и готов на все, вот только его преследует одна и та же ситуация: фирма предлагает Патрику бесплатную практику на 3 месяца или на 6 месяцев, с перспективой потом получить у них же место обучения. Но после окончания этой практики парня просто выкидывают на улицу под каким-нибудь предлогом. Патрик уже перепробовал 6 разных фирм. Все это время он ничего не зарабатывает, живет у родителей, в связи с возрастом у него нет права на получение пособия - до 25 лет содержат родители. В один непрекрасный день Патрик ссорится с отцом, и как это бывает, уходит из дома. Живет у друга. У этого друга обнаруживается знакомый, который предлагает Патрику героин. Вскоре парень попадает в зависимость от наркотиков. Надежды вернуться к нормальной жизни - образованию, квартире, работе - все меньше и меньше.
Хайке П., по профессии булочница, в 24 года вышла замуж, муж работает поваром. В 25 лет она родила первого, и в 26 - второго ребенка. Особого выбора нет, женщина на 4 года засела дома, так как ни о каких яслях в городе нет и речи. В трехлетнем возрасте дети получили место в детском саду (платное, разумеется), но сад работает с 8 до 12 и с 14 до 16. К тому же старшая девочка непрерывно болела, а страховая касса оплачивает 10 дней в году по уходу за ребенком. Кроме того - какой шеф потерпит на работе мать, которая непрерывно отлучается к больному ребенку? Другие возможности - например, няня, были семье абсолютно не по средствам. Таким образом, Хайке продолжила бытие домохозяйки. Муж зарабатывал на всю семью один, а заработки у повара, мягко говоря, невелики. Начались конфликты. Вскоре дошло до рукоприкладства. Но бежать Хайке никуда не могла - боялась остаться без всякой финансовой поддержки, жизнь на пособие с детьми пугала ее (и не напрасно). В конце концов, муж из семьи ушел. Со своего небольшого дохода он платит ничтожные алименты, и Хайке с детьми попала на пособие харц-4. Она лихорадочно стала искать работу, но все, что ей удалось найти - место уборщицы на несколько часов в неделю, где она зарабатывала мизерную сумму, которую частично вычитали из пособия. Жить как-то было можно, но - никаких поездок в зоопарк, ни велосипеда, ни нормальных подарков, ничего, что могли позволить своим детям другие родители. Подруги, которым повезло в жизни больше, куда-то незаметно исчезли. Хайке перестала есть. Перестала спать. Ночами она так и сяк обдумывала одну и ту же мысль - о смерти. В конце концов в минуту просветления она пошла к врачу и получила диагноз депрессии. Лечение помогает слабо, Хайке с трудом справляется с жизнью, а это не может не влиять и на детей. Ее шансы найти нормальную работу с годами все ниже.
Андреас В. - ученик в одном из филиалов Сименса. Однажды во время работы его рука соскальзывает, и индустриальные ножницы оставляют глубокий разрез на пальце. Очень глубокий - под вопросом восстановление функции пальца. Андреас делает самую естественную вещь - идет вниз, чтобы вызвать «Скорую» и ехать к врачу. Навстречу спешит менеджер: «Я знаю, что случилось. Андреас, я тебе дам совет: не надо ехать к врачу. Ты же понимаешь, травма на производстве, у нас сразу проблемы начнутся. Рану тебе, я вижу, перевязали - посиди дома несколько дней, я ничего не имею против, мы это можем все сделать без всякой бюрократии. Я тебе даже такси закажу. Но к врачу - не надо. Ты же не хочешь навредить фирме?»
Андреас попал в сложную ситуацию. Если послушаться менеджера и обойтись без лечения, то что будет с пальцем - руки-то не казенные! Если же он поедет к врачу и реализует свое законное право на социальную страховку при несчастном случае на производстве - то где гарантия, что его не сочтут «дорогостоящим источником расходов фирмы» и не уволят без объяснения причин, ведь испытательный срок еще не кончился? И найдет ли он потом другое место обучения?
Жизнь Кристин А. складывалась отлично. Она без проблем закончила школу, сразу нашла место обучения и получила профессиональное образование. Ее место работы надежно, такие специалисты, как она, востребованы везде - ведь она сестра по уходу за престарелыми. Она снимает неплохую квартирку, где живет со своим партнером, работа ей нравится. По крайней мере, нравилась раньше.
Кристин А. начинает рабочий день в небольшом частном центре ухода в 6.30 утра. Вместе с помощницей она должна позаботиться о 22 пациентах-инвалидах, то есть примерно 10 человек поднять из кровати, усадить в кресло, вымыть у раковины или под душем, побрить, причесать, одеть, прибрать постель и комнату, и на все это у нее есть 20 минут. На каждого. Таковы предписания страховой кассы, но иначе и невозможно - иначе последнего пациента она оденет только к обеду. Если она будет работать некачественно - за спиной всегда стоят бдительные учреждения, наблюдающие за уходом. В эти 20 минут нужно успеть также выполнить с пациентом гимнастические упражнения, дать таблетки, поставить уколы, сделать небольшие перевязки, и не забывать о профессиональных успокаивающих и стимулирующих беседах. После того, как все пациенты сидят в столовой, Кристин идет «сражаться» с большими перевязками и процедурами, планирует, ведет документацию, обзванивает врачей и разные учреждения, раскладывает на завтра таблетки... Потом обед, и марафон с пациентами начинается заново. Если хочешь все это успеть - надо двигаться очень быстро. Кристин двигается очень быстро. Она это умеет. Умеет экономить каждую секунду - некогда поднимать кровать пациента на достаточную высоту, можно поработать и внаклонку. Спина болит - переболит. Перерыв делать некогда - пусть эти законные полчаса не оплачиваются, Кристин почти никогда не делает перерыва. «Работа все равно должна быть сделана! Если я сейчас сделаю перерыв, то ту же работу мне придется доделывать после окончания смены». А у нее и так уже записано около сотни сверхурочных. В месяц у Кристин бывает 2 или 3 нерабочих дня, свободные выходные в уходе - исключение.
Кристин в последнее время чувствует себя выпотрошенной, измученной. Партнер ее бросил - она стала слишком скучной и может думать только о работе. Однажды Кристин сгибается - и не может разогнуться. Выпадение межпозвоночного диска. Причем очень серьезное, врачи хватаются за голову. В итоге Кристин, скорее всего, уже не сможет вернуться к своей профессии, сейчас она находится в реабилитационном центре, вопрос в том, как она вообще будет жить дальше, сможет ли вести нормальный образ жизни. Во всяком случае, она уже подала на признание инвалидности.
Вот четыре истории. Может быть, все это исключения, исключительно тяжелые случаи, или может быть, все эти люди сами виноваты в своих проблемах?
Для успокоения можно думать и так. Однако если не каждый из нас попадает в такие сложные ситуации, никто и не застрахован от них полностью. Так или иначе мы все сталкивались с этими или подобными трудностями.
Естественно, мы стараемся не думать об этом. «Не надо так негативно мыслить!» - говорят обычно, или «Мы в Германии живем очень даже хорошо по сравнению с другими странами!»
Но живем ли мы в самом деле хорошо?
И следует ли вести себя как страус, пряча голову в песок - или все-таки лучше попытаться рассмотреть эти реальные проблемы и понять, почему они возникают?
Например, рассмотрим те же самые ситуации при социализме. Нет, конечно же, мы ни в коем случае не хотим сказать, что социалистические страны были неким раем. Но посмотрим конкретно.
Патрик Г., например, в ГДР, получил бы место профессионального обучения без всяких проблем. Не было дефицита в образовании, можно было просто выбрать желаемую профессию. Что касается наркотиков, то в социалистических странах контроль за их распространением был значительно эффективнее, так что в принципе найти героин было сложнее.
Хайке П., разумеется, могла неудачно выйти замуж, могла возникнуть и ситуация домашнего насилия. Была бы и некоторая зависимость - прокормить детей на одну зарплату плюс алименты сложнее, чем на две зарплаты. Но чего не могло произойти - полной изоляции Хайке от профессиональной и социальной жизни. Детям с самого раннего возраста было бы предоставлено место в яслях и детском саду, мать могла бы продолжать работу; в случае детских болезней она могла бы брать отпуск по уходу столько раз, сколько это необходимо для здоровья ребенка - а не 10 дней в году; социалистическое предприятие не уволило бы ее в связи с частыми болезнями детей. Она не потеряла бы связи с работой, жизнью, обществом, и этот фактор развития депрессии был бы исключен.
Андреас В. после несчастного случая на производстве был бы, естественно, тут же направлен в больницу - у начальства при социализме не было бы никакого повода переживать о финансировании его лечения.
Кристин А. не была бы вынуждена работать до состояния коллапса - давление на работника при социализме значительно ниже. Ее начальство не было бы вынуждено «экономически мыслить» по поводу ухода за инвалидами, так как не надо было бы экономить на персонале ради того, чтобы получать прибыль из оплаты ухода страховой кассой и пациентами.
Несомненно, и при социализме было и есть множество проблем - в отличие от коммунизма, при социализме все еще существуют классовые противоречия. Однако из документов и от многих свидетелей известно, что люди в социалистической ГДР чувствовали себя иначе, и личностные проблемы носили совершенно другой характер.
Однако, почему сейчас в капиталистической ФРГ то и дело случаются подобные истории?
Мы знаем о существовании рынка труда. Что продают на этом рынке? Рабочую силу каждого отдельного человека. Это означает: ценность каждого определяется тем, за какую сумму он может продать свою рабочую силу. Он должен преподносить себя как товар - в лучшей или худшей упаковке, того или иного качества и цены.
Мы часто слышим о «человеческом достоинстве», о гуманистических началах, которые ставят человека в центр мироздания, нас даже уверяют, что это основа демократического общества. Но экономически мы чего-то стоим на рынке труда лишь благодаря собственной рабочей силе; как доказал Карл Маркс, рабочая сила людей для капиталистов - единственный товар, который в процессе производства трудовыми усилиями создает бОльшую стоимость, чем расходы на этот товар (оплата труда). К примеру, за 8 часов работы рабочий создает ценности, оплачиваются же при этом по факту лишь 4 часа. Остаток капиталист забирает себе бесплатно. Также и на предприятиях, где не производится материальных ценностей - например, в центре по уходу за инвалидами - речь идет также о получении прибыли, о том, чтобы «выйти в плюс». Страховка по уходу и пациенты платят определенные суммы за уход, и предприниматель с помощью давления на персонал и экономии на персонале выжимает из этих сумм прибыль для себя.
На этом основании - поскольку значение имеет лишь рабочая сила - трудящиеся часто ощущают себя лишь товаром. Их рабочая сила продается, поскольку у них нет ничего другого на продажу, а если они уже не годятся - их выбрасывают. Они полностью зависят от анархии рынка, ощущают его кризисы, подъемы и спады на собственной шкуре. Работник может поднять стоимость своей рабочей силы, например, если он получает образование, однако так же легко он может скатиться вниз и стать ненужным. Или просто проиграть «лучшему» конкуренту.
Этот вызов невыносим для человеческой психики!
Каждый в той или иной форме, хотя бы в первый год жизни, ощутил любовь своих родителей, и каждый верит, что является ценностью сам по себе, как личность. Это предпосылка развития и психического здоровья. Эта нормальная установка все время приходит в конфликт с тем фактом, что общественная ценность рабочего определяется только возможностью его использования в капиталистическом производстве.
Это начинается уже в школе: мощное давление - кто попадет в гимназию, а кто должен довольствоваться местом в хауптшуле, кто сможет преодолеть следующий учебный год и школу вообще, а кто не сможет. Уже 8-9-летние дети должны думать о своем будущем и стараться для того, чтобы в дальнейшем получить как можно лучший аттестат.
Вот что говорит профессиональная репетиторша: «Если сегодня родители хотят, чтобы ребенок закончил школу и изучил какую-то нормальную профессию - это уже серьезные претензии к жизни, это не так-то просто!»
Далее начинается конкуренция за место обучения. Девочка - лучшая ученица реальной школы, затем заканчивает высшую ступень гимназии и ищет место профессионального образования, она хочет стать логопедом. Пишет и рассылает, как это принято, более 50 резюме, и наконец находит место обучения - за 600 км от ее родного города! Я не хочу даже думать, где нашли места профессионального образования ее не столь удачливые одноклассники - если они вообще эти места нашли. Порой проходит 2-3 года, прежде чем молодой человек может начать изучение какой-то профессии.
Взрослые конкурируют за рабочее место. Здесь то же самое: у тебя маленькие дети, ты болен, ты мигрант, твои оценки были не очень хороши, в твоей биографии есть пропуски и неблаговидные моменты? Твоя рабочая сила неполноценна. Ищи работу похуже, с меньшей зарплатой, с худшими условиями. Ах, ты и такую работу не можешь найти? «Лентяи! - вопят средства массовой информации, - Паразиты! Они просто не хотят работать!»
Ты - хороший товар, у тебя есть рабочее место, твое будущее обеспечено? Тогда работай очень быстро, квалифицированно и с высокой концентрацией, соглашайся на сверхурочные, работай на износ - ведь снаружи ждут конкуренты! А потом ты замечаешь, что твоя зарплата вообще-то не так уж и намного выше пресловутого Харц-4, и несмотря на все это напряжение, ты не так уж много можешь себе позволить. Ты не можешь даже самое естественное - родить ребенка, потому что в этом случае тебе грозит социальный крах.
Разумеется, есть множество позитивных примеров - удачливых людей, которые все смогли: занять хорошее место в жизни, завести детей и остаться здоровыми. Если подумать, в нашем «обществе всеобщего благосостояния» это уже большой успех! Мы даже не замечаем, что речь идет не о роскоши, а о самых простых вещах - работа, здоровье, семья.
Но да, позитивные примеры есть. И все же никто из трудящихся не свободен от необходимости продавать свою рабочую силу, и каждый знает: однажды фортуна может и отвернуться.
Мы видим негативное влияние этой жизни на психику и обвиняем в этом компьютерные игры, «роскошь», плохое воспитание и так далее. Но то, что действительно ломает человека - рынок труда.
На всякий случай, а то достали:
1. Если я что перепащиваю, это не значит, что я согласен со всем текстом на 100%, а лишь в главной мысли.
2. Если текст содержит мысли "в общем", а не строго список тезисов, то придираться к отдельным положениям, особенно вырванным из контекста -- фу. Здоровая критика в любом случае приветствуется.
Для тех, кто смотрит ленту нерегулярно, важное за последнее время:
Я написала статью на немецком для одного проекта. Пока она не опубликована, так как туда нужно еще много чего написать, работает целая группа.
Но я думаю, что это будет интересно и русскоязычным читателям, поэтому сейчас, пользуясь вынужденным бездельем из-за болезни, перевела статью на русский. Хе-хе, до чего я дошла, сама себя перевожу на русский, блин.
К сожалению, она длинная. Поэтому я ее разобью на несколько постов.
Разумеется, все писалось исходя из реальности конкретно ФРГ, в других странах детали могут сильно отличаться. Все описанные случаи реальны, имена изменены.
Извините также за некоторую упрощенность теоретических объяснений, проект для широкой публики.
Итак, начало.
Империализм на собственной шкуре или Как система влияет на нас.
Патрик Г. закончил школу 3 года назад. С тех пор он ищет место профессионального обучения. Он умеет работать руками и готов на все, вот только его преследует одна и та же ситуация: фирма предлагает Патрику бесплатную практику на 3 месяца или на 6 месяцев, с перспективой потом получить у них же место обучения. Но после окончания этой практики парня просто выкидывают на улицу под каким-нибудь предлогом. Патрик уже перепробовал 6 разных фирм. Все это время он ничего не зарабатывает, живет у родителей, в связи с возрастом у него нет права на получение пособия - до 25 лет содержат родители. В один непрекрасный день Патрик ссорится с отцом, и как это бывает, уходит из дома. Живет у друга. У этого друга обнаруживается знакомый, который предлагает Патрику героин. Вскоре парень попадает в зависимость от наркотиков. Надежды вернуться к нормальной жизни - образованию, квартире, работе - все меньше и меньше.
Хайке П., по профессии булочница, в 24 года вышла замуж, муж работает поваром. В 25 лет она родила первого, и в 26 - второго ребенка. Особого выбора нет, женщина на 4 года засела дома, так как ни о каких яслях в городе нет и речи. В трехлетнем возрасте дети получили место в детском саду (платное, разумеется), но сад работает с 8 до 12 и с 14 до 16. К тому же старшая девочка непрерывно болела, а страховая касса оплачивает 10 дней в году по уходу за ребенком. Кроме того - какой шеф потерпит на работе мать, которая непрерывно отлучается к больному ребенку? Другие возможности - например, няня, были семье абсолютно не по средствам. Таким образом, Хайке продолжила бытие домохозяйки. Муж зарабатывал на всю семью один, а заработки у повара, мягко говоря, невелики. Начались конфликты. Вскоре дошло до рукоприкладства. Но бежать Хайке никуда не могла - боялась остаться без всякой финансовой поддержки, жизнь на пособие с детьми пугала ее (и не напрасно). В конце концов, муж из семьи ушел. Со своего небольшого дохода он платит ничтожные алименты, и Хайке с детьми попала на пособие харц-4. Она лихорадочно стала искать работу, но все, что ей удалось найти - место уборщицы на несколько часов в неделю, где она зарабатывала мизерную сумму, которую частично вычитали из пособия. Жить как-то было можно, но - никаких поездок в зоопарк, ни велосипеда, ни нормальных подарков, ничего, что могли позволить своим детям другие родители. Подруги, которым повезло в жизни больше, куда-то незаметно исчезли. Хайке перестала есть. Перестала спать. Ночами она так и сяк обдумывала одну и ту же мысль - о смерти. В конце концов в минуту просветления она пошла к врачу и получила диагноз депрессии. Лечение помогает слабо, Хайке с трудом справляется с жизнью, а это не может не влиять и на детей. Ее шансы найти нормальную работу с годами все ниже.
Андреас В. - ученик в одном из филиалов Сименса. Однажды во время работы его рука соскальзывает, и индустриальные ножницы оставляют глубокий разрез на пальце. Очень глубокий - под вопросом восстановление функции пальца. Андреас делает самую естественную вещь - идет вниз, чтобы вызвать «Скорую» и ехать к врачу. Навстречу спешит менеджер: «Я знаю, что случилось. Андреас, я тебе дам совет: не надо ехать к врачу. Ты же понимаешь, травма на производстве, у нас сразу проблемы начнутся. Рану тебе, я вижу, перевязали - посиди дома несколько дней, я ничего не имею против, мы это можем все сделать без всякой бюрократии. Я тебе даже такси закажу. Но к врачу - не надо. Ты же не хочешь навредить фирме?»
Андреас попал в сложную ситуацию. Если послушаться менеджера и обойтись без лечения, то что будет с пальцем - руки-то не казенные! Если же он поедет к врачу и реализует свое законное право на социальную страховку при несчастном случае на производстве - то где гарантия, что его не сочтут «дорогостоящим источником расходов фирмы» и не уволят без объяснения причин, ведь испытательный срок еще не кончился? И найдет ли он потом другое место обучения?
Жизнь Кристин А. складывалась отлично. Она без проблем закончила школу, сразу нашла место обучения и получила профессиональное образование. Ее место работы надежно, такие специалисты, как она, востребованы везде - ведь она сестра по уходу за престарелыми. Она снимает неплохую квартирку, где живет со своим партнером, работа ей нравится. По крайней мере, нравилась раньше.
Кристин А. начинает рабочий день в небольшом частном центре ухода в 6.30 утра. Вместе с помощницей она должна позаботиться о 22 пациентах-инвалидах, то есть примерно 10 человек поднять из кровати, усадить в кресло, вымыть у раковины или под душем, побрить, причесать, одеть, прибрать постель и комнату, и на все это у нее есть 20 минут. На каждого. Таковы предписания страховой кассы, но иначе и невозможно - иначе последнего пациента она оденет только к обеду. Если она будет работать некачественно - за спиной всегда стоят бдительные учреждения, наблюдающие за уходом. В эти 20 минут нужно успеть также выполнить с пациентом гимнастические упражнения, дать таблетки, поставить уколы, сделать небольшие перевязки, и не забывать о профессиональных успокаивающих и стимулирующих беседах. После того, как все пациенты сидят в столовой, Кристин идет «сражаться» с большими перевязками и процедурами, планирует, ведет документацию, обзванивает врачей и разные учреждения, раскладывает на завтра таблетки... Потом обед, и марафон с пациентами начинается заново. Если хочешь все это успеть - надо двигаться очень быстро. Кристин двигается очень быстро. Она это умеет. Умеет экономить каждую секунду - некогда поднимать кровать пациента на достаточную высоту, можно поработать и внаклонку. Спина болит - переболит. Перерыв делать некогда - пусть эти законные полчаса не оплачиваются, Кристин почти никогда не делает перерыва. «Работа все равно должна быть сделана! Если я сейчас сделаю перерыв, то ту же работу мне придется доделывать после окончания смены». А у нее и так уже записано около сотни сверхурочных. В месяц у Кристин бывает 2 или 3 нерабочих дня, свободные выходные в уходе - исключение.
Кристин в последнее время чувствует себя выпотрошенной, измученной. Партнер ее бросил - она стала слишком скучной и может думать только о работе. Однажды Кристин сгибается - и не может разогнуться. Выпадение межпозвоночного диска. Причем очень серьезное, врачи хватаются за голову. В итоге Кристин, скорее всего, уже не сможет вернуться к своей профессии, сейчас она находится в реабилитационном центре, вопрос в том, как она вообще будет жить дальше, сможет ли вести нормальный образ жизни. Во всяком случае, она уже подала на признание инвалидности.
Вот четыре истории. Может быть, все это исключения, исключительно тяжелые случаи, или может быть, все эти люди сами виноваты в своих проблемах?
Для успокоения можно думать и так. Однако если не каждый из нас попадает в такие сложные ситуации, никто и не застрахован от них полностью. Так или иначе мы все сталкивались с этими или подобными трудностями.
Естественно, мы стараемся не думать об этом. «Не надо так негативно мыслить!» - говорят обычно, или «Мы в Германии живем очень даже хорошо по сравнению с другими странами!»
Но живем ли мы в самом деле хорошо?
И следует ли вести себя как страус, пряча голову в песок - или все-таки лучше попытаться рассмотреть эти реальные проблемы и понять, почему они возникают?
Например, рассмотрим те же самые ситуации при социализме. Нет, конечно же, мы ни в коем случае не хотим сказать, что социалистические страны были неким раем. Но посмотрим конкретно.
Патрик Г., например, в ГДР, получил бы место профессионального обучения без всяких проблем. Не было дефицита в образовании, можно было просто выбрать желаемую профессию. Что касается наркотиков, то в социалистических странах контроль за их распространением был значительно эффективнее, так что в принципе найти героин было сложнее.
Хайке П., разумеется, могла неудачно выйти замуж, могла возникнуть и ситуация домашнего насилия. Была бы и некоторая зависимость - прокормить детей на одну зарплату плюс алименты сложнее, чем на две зарплаты. Но чего не могло произойти - полной изоляции Хайке от профессиональной и социальной жизни. Детям с самого раннего возраста было бы предоставлено место в яслях и детском саду, мать могла бы продолжать работу; в случае детских болезней она могла бы брать отпуск по уходу столько раз, сколько это необходимо для здоровья ребенка - а не 10 дней в году; социалистическое предприятие не уволило бы ее в связи с частыми болезнями детей. Она не потеряла бы связи с работой, жизнью, обществом, и этот фактор развития депрессии был бы исключен.
Андреас В. после несчастного случая на производстве был бы, естественно, тут же направлен в больницу - у начальства при социализме не было бы никакого повода переживать о финансировании его лечения.
Кристин А. не была бы вынуждена работать до состояния коллапса - давление на работника при социализме значительно ниже. Ее начальство не было бы вынуждено «экономически мыслить» по поводу ухода за инвалидами, так как не надо было бы экономить на персонале ради того, чтобы получать прибыль из оплаты ухода страховой кассой и пациентами.
Несомненно, и при социализме было и есть множество проблем - в отличие от коммунизма, при социализме все еще существуют классовые противоречия. Однако из документов и от многих свидетелей известно, что люди в социалистической ГДР чувствовали себя иначе, и личностные проблемы носили совершенно другой характер.
Однако, почему сейчас в капиталистической ФРГ то и дело случаются подобные истории?
Мы знаем о существовании рынка труда. Что продают на этом рынке? Рабочую силу каждого отдельного человека. Это означает: ценность каждого определяется тем, за какую сумму он может продать свою рабочую силу. Он должен преподносить себя как товар - в лучшей или худшей упаковке, того или иного качества и цены.
Мы часто слышим о «человеческом достоинстве», о гуманистических началах, которые ставят человека в центр мироздания, нас даже уверяют, что это основа демократического общества. Но экономически мы чего-то стоим на рынке труда лишь благодаря собственной рабочей силе; как доказал Карл Маркс, рабочая сила людей для капиталистов - единственный товар, который в процессе производства трудовыми усилиями создает бОльшую стоимость, чем расходы на этот товар (оплата труда). К примеру, за 8 часов работы рабочий создает ценности, оплачиваются же при этом по факту лишь 4 часа. Остаток капиталист забирает себе бесплатно. Также и на предприятиях, где не производится материальных ценностей - например, в центре по уходу за инвалидами - речь идет также о получении прибыли, о том, чтобы «выйти в плюс». Страховка по уходу и пациенты платят определенные суммы за уход, и предприниматель с помощью давления на персонал и экономии на персонале выжимает из этих сумм прибыль для себя.
На этом основании - поскольку значение имеет лишь рабочая сила - трудящиеся часто ощущают себя лишь товаром. Их рабочая сила продается, поскольку у них нет ничего другого на продажу, а если они уже не годятся - их выбрасывают. Они полностью зависят от анархии рынка, ощущают его кризисы, подъемы и спады на собственной шкуре. Работник может поднять стоимость своей рабочей силы, например, если он получает образование, однако так же легко он может скатиться вниз и стать ненужным. Или просто проиграть «лучшему» конкуренту.
Этот вызов невыносим для человеческой психики!
Каждый в той или иной форме, хотя бы в первый год жизни, ощутил любовь своих родителей, и каждый верит, что является ценностью сам по себе, как личность. Это предпосылка развития и психического здоровья. Эта нормальная установка все время приходит в конфликт с тем фактом, что общественная ценность рабочего определяется только возможностью его использования в капиталистическом производстве.
Это начинается уже в школе: мощное давление - кто попадет в гимназию, а кто должен довольствоваться местом в хауптшуле, кто сможет преодолеть следующий учебный год и школу вообще, а кто не сможет. Уже 8-9-летние дети должны думать о своем будущем и стараться для того, чтобы в дальнейшем получить как можно лучший аттестат.
Вот что говорит профессиональная репетиторша: «Если сегодня родители хотят, чтобы ребенок закончил школу и изучил какую-то нормальную профессию - это уже серьезные претензии к жизни, это не так-то просто!»
Далее начинается конкуренция за место обучения. Девочка - лучшая ученица реальной школы, затем заканчивает высшую ступень гимназии и ищет место профессионального образования, она хочет стать логопедом. Пишет и рассылает, как это принято, более 50 резюме, и наконец находит место обучения - за 600 км от ее родного города! Я не хочу даже думать, где нашли места профессионального образования ее не столь удачливые одноклассники - если они вообще эти места нашли. Порой проходит 2-3 года, прежде чем молодой человек может начать изучение какой-то профессии.
Взрослые конкурируют за рабочее место. Здесь то же самое: у тебя маленькие дети, ты болен, ты мигрант, твои оценки были не очень хороши, в твоей биографии есть пропуски и неблаговидные моменты? Твоя рабочая сила неполноценна. Ищи работу похуже, с меньшей зарплатой, с худшими условиями. Ах, ты и такую работу не можешь найти? «Лентяи! - вопят средства массовой информации, - Паразиты! Они просто не хотят работать!»
Ты - хороший товар, у тебя есть рабочее место, твое будущее обеспечено? Тогда работай очень быстро, квалифицированно и с высокой концентрацией, соглашайся на сверхурочные, работай на износ - ведь снаружи ждут конкуренты! А потом ты замечаешь, что твоя зарплата вообще-то не так уж и намного выше пресловутого Харц-4, и несмотря на все это напряжение, ты не так уж много можешь себе позволить. Ты не можешь даже самое естественное - родить ребенка, потому что в этом случае тебе грозит социальный крах.
Разумеется, есть множество позитивных примеров - удачливых людей, которые все смогли: занять хорошее место в жизни, завести детей и остаться здоровыми. Если подумать, в нашем «обществе всеобщего благосостояния» это уже большой успех! Мы даже не замечаем, что речь идет не о роскоши, а о самых простых вещах - работа, здоровье, семья.
Но да, позитивные примеры есть. И все же никто из трудящихся не свободен от необходимости продавать свою рабочую силу, и каждый знает: однажды фортуна может и отвернуться.
Мы видим негативное влияние этой жизни на психику и обвиняем в этом компьютерные игры, «роскошь», плохое воспитание и так далее. Но то, что действительно ломает человека - рынок труда.
На всякий случай, а то достали:
1. Если я что перепащиваю, это не значит, что я согласен со всем текстом на 100%, а лишь в главной мысли.
2. Если текст содержит мысли "в общем", а не строго список тезисов, то придираться к отдельным положениям, особенно вырванным из контекста -- фу. Здоровая критика в любом случае приветствуется.
Для тех, кто смотрит ленту нерегулярно, важное за последнее время: