(no subject)
Для Заповедника сказок
Тема - "День Зелёных Человечков"
Тема - "День 50 Драконов"
Взгляд золотого дракона
- Не ходи, воин, туда, не ходи к той пещере, дело говорю. Послушай старого лесовика, чай, девятый десяток земных кругов разменял, навидался таких как ты. Не толпами, конечно, но уж раз в луну точно придёт кто-нибудь. И все с вопросами идут. Нешто собственных голов на плечах нет? Нет, конечно, иначе не шлялись бы за тридевять земель спрашивать о том, о сём. И не надо, воин, на меня глазами сверкать, да руку к мечу за спину тянуть. Я ж не сторож тут, я лесовик здешний. И дорогу к пещере у меня вызнавать не надо - вот она, тропа-то. Да только вроде как жалко вас, вопрошальщиков, вот и пытаюсь предупредить. Не ходи, воин, добра не будет в шагах твоих, и толка не выйдет, не сложится дело, уйдёт путь твой в никуда, в черноту, и жизнь твоя следа не оставит.
Пришёл для чего? Что молчишь, воин, губы в усмешке коверкаешь? Раз пришёл, значит, слышал об Орлангуре, золотом драконе. Ответ нужен, говоришь? Он всё знает, да. А что ж ему не знать, коли он весь мир насквозь, как книгу читает, из пещеры своей не вылезая. А у тебя ж вопрос, да из самых важных, не иначе. У любого из вас, кто приходил, самый важный вопрос для жизни был, в груди углём тлел, сквозь леса, горы гнал без роздыху. Все вы к Орлангуру шли. А зря.
Раз о золотом драконе слышал - стало быть, от стариков. Нешто не слушал, что старики говорят? А говорили они тебе: «Не ходи». Стариков слушать надо, седой волос не просто так появляется. Кто мудрости не нажил, тот до седых волос-то и не доживёт. Не послушал стариков, пришёл? Эх вы, гордые да сильные, всё-то вы быстрей хотите, да на свой вопрос чужой ответ узнать…
Орлангур-то? Ответит, почему ж не ответить? Ему твой вопрос - пустяк, мелочь неказистая, галька обшарпанная. Да только раз пришёл ты к нему - интересен ему станешь. И заглянет он в тебя. Слышал ведь - два глаза у Орлангура, золотого дракона, да не простые, по четыре зрачка в каждом. Восемь копий взгляд твой поймают, да крючьями боевыми зацепят, рассмотрит тебя Орлангур пристально. Да не просто рассмотрит, а на пыль земную мелкую разберёт, да пылинку каждую сочтёт и запомнит, до донышка души твоей, воин, доберётся, выскребет всё, как языком шершавым. Сложит обратно, конечно, да отпустит, и на вопрос твой ответит, отчего ж не ответить? Да только слов ты уже не уразумеешь, и забудешь имя своё, как истинное, так и на слуху которое, да и кожей, глянь, переменишься. Смеёшься, воин? Смейся, смейся. Я ведь давно тут живу, хижина моя, почитай, как последний кордон перед Орлангура пещерой, золотого дракона обиталищем. И отец мой тут жил, и дед, и прадед. Лесовики много видят, ещё больше знают, да молчат тоже много. Видывали здесь, воин, таких как ты. И все вы смеялись. До поры. Уходили в пещеру к Орлангуру, золотому дракону, гордыми воинами. А возвращались… И людьми-то вас уже не назвать…
Тех, в кого Орлангур посмотрел, да кто после этого себя не забыл, посчитать - двух рук хватит. Людей четверо, вождей сильных, небом поставленных, да гномов двое, детей железа, братьев камня. Ещё невысоклик один был, тоже от Орлангура, золотого дракона, в сознании себя вышел. Усмехаешься, воин, а зря. Невысоклик - не тебе чета воин был. Тебе против него в схватке минуты не простоять. Ростом не вышел, верно, да таков народ его. Зато гибок был как сталь, и крепок, как сталь, и в глазах его сталь была. Душа многое повидала, мир в себя вобрала, небо выпила да море впитала. Плескалась болью душа его, да тяжесть мира на себе держала. Куда тебе до него, воин?
Что, не слушаешь больше? Грудь выпятил да челюсть в придачу? Дескать, я-то выдержу? Ну-ну… Ступай, конечно, воин, не силой же тебя останавливать. Да только вернёшься ты через сутки, да на себя больше похож не будешь…
* * * * *
Эх, ведь объясняешь всем про взгляд Орлангура, золотого дракона… Ан не верят. Идут, спрашивают. Возвращаются после, а глаза стеклянные, походка - что у аиста нетрезвого, да кожа зелёными пятнами пошла. Бродят потом по лесам, чисто нежить беспамятная. С ложечки вас корми, да приглядывай, чтоб далеко не ушли. А ведь и уходит кто, не уследишь за всеми-то. А потом слухи в народе ходят о кикиморах зелёных, да лешаках болотных… Бродит, мол, нечисть по лесам заповедным… Какая нечисть? Всё вопрошальщики эти, в глаза золотому дракону заглянувшие…
* - Орлангур, как таковой, заимствован у Перумова, вестимо.
Тема - "День Зелёных Человечков"
Тема - "День 50 Драконов"
Взгляд золотого дракона
- Не ходи, воин, туда, не ходи к той пещере, дело говорю. Послушай старого лесовика, чай, девятый десяток земных кругов разменял, навидался таких как ты. Не толпами, конечно, но уж раз в луну точно придёт кто-нибудь. И все с вопросами идут. Нешто собственных голов на плечах нет? Нет, конечно, иначе не шлялись бы за тридевять земель спрашивать о том, о сём. И не надо, воин, на меня глазами сверкать, да руку к мечу за спину тянуть. Я ж не сторож тут, я лесовик здешний. И дорогу к пещере у меня вызнавать не надо - вот она, тропа-то. Да только вроде как жалко вас, вопрошальщиков, вот и пытаюсь предупредить. Не ходи, воин, добра не будет в шагах твоих, и толка не выйдет, не сложится дело, уйдёт путь твой в никуда, в черноту, и жизнь твоя следа не оставит.
Пришёл для чего? Что молчишь, воин, губы в усмешке коверкаешь? Раз пришёл, значит, слышал об Орлангуре, золотом драконе. Ответ нужен, говоришь? Он всё знает, да. А что ж ему не знать, коли он весь мир насквозь, как книгу читает, из пещеры своей не вылезая. А у тебя ж вопрос, да из самых важных, не иначе. У любого из вас, кто приходил, самый важный вопрос для жизни был, в груди углём тлел, сквозь леса, горы гнал без роздыху. Все вы к Орлангуру шли. А зря.
Раз о золотом драконе слышал - стало быть, от стариков. Нешто не слушал, что старики говорят? А говорили они тебе: «Не ходи». Стариков слушать надо, седой волос не просто так появляется. Кто мудрости не нажил, тот до седых волос-то и не доживёт. Не послушал стариков, пришёл? Эх вы, гордые да сильные, всё-то вы быстрей хотите, да на свой вопрос чужой ответ узнать…
Орлангур-то? Ответит, почему ж не ответить? Ему твой вопрос - пустяк, мелочь неказистая, галька обшарпанная. Да только раз пришёл ты к нему - интересен ему станешь. И заглянет он в тебя. Слышал ведь - два глаза у Орлангура, золотого дракона, да не простые, по четыре зрачка в каждом. Восемь копий взгляд твой поймают, да крючьями боевыми зацепят, рассмотрит тебя Орлангур пристально. Да не просто рассмотрит, а на пыль земную мелкую разберёт, да пылинку каждую сочтёт и запомнит, до донышка души твоей, воин, доберётся, выскребет всё, как языком шершавым. Сложит обратно, конечно, да отпустит, и на вопрос твой ответит, отчего ж не ответить? Да только слов ты уже не уразумеешь, и забудешь имя своё, как истинное, так и на слуху которое, да и кожей, глянь, переменишься. Смеёшься, воин? Смейся, смейся. Я ведь давно тут живу, хижина моя, почитай, как последний кордон перед Орлангура пещерой, золотого дракона обиталищем. И отец мой тут жил, и дед, и прадед. Лесовики много видят, ещё больше знают, да молчат тоже много. Видывали здесь, воин, таких как ты. И все вы смеялись. До поры. Уходили в пещеру к Орлангуру, золотому дракону, гордыми воинами. А возвращались… И людьми-то вас уже не назвать…
Тех, в кого Орлангур посмотрел, да кто после этого себя не забыл, посчитать - двух рук хватит. Людей четверо, вождей сильных, небом поставленных, да гномов двое, детей железа, братьев камня. Ещё невысоклик один был, тоже от Орлангура, золотого дракона, в сознании себя вышел. Усмехаешься, воин, а зря. Невысоклик - не тебе чета воин был. Тебе против него в схватке минуты не простоять. Ростом не вышел, верно, да таков народ его. Зато гибок был как сталь, и крепок, как сталь, и в глазах его сталь была. Душа многое повидала, мир в себя вобрала, небо выпила да море впитала. Плескалась болью душа его, да тяжесть мира на себе держала. Куда тебе до него, воин?
Что, не слушаешь больше? Грудь выпятил да челюсть в придачу? Дескать, я-то выдержу? Ну-ну… Ступай, конечно, воин, не силой же тебя останавливать. Да только вернёшься ты через сутки, да на себя больше похож не будешь…
* * * * *
Эх, ведь объясняешь всем про взгляд Орлангура, золотого дракона… Ан не верят. Идут, спрашивают. Возвращаются после, а глаза стеклянные, походка - что у аиста нетрезвого, да кожа зелёными пятнами пошла. Бродят потом по лесам, чисто нежить беспамятная. С ложечки вас корми, да приглядывай, чтоб далеко не ушли. А ведь и уходит кто, не уследишь за всеми-то. А потом слухи в народе ходят о кикиморах зелёных, да лешаках болотных… Бродит, мол, нечисть по лесам заповедным… Какая нечисть? Всё вопрошальщики эти, в глаза золотому дракону заглянувшие…
* - Орлангур, как таковой, заимствован у Перумова, вестимо.