О разжигании информационной розни, сепарации и паровозах
Когда пришли за всеми,
я пытался укрыть тех,кому было что скрывать
- остальным уже никто помочь не мог
Маша Гессен в последней проповеди (навела alisezus ) великолепно продемонстрировала главную идею позиционной информационной войны, которую ведёт против граждан система управления.
Главная идея - это маркировка. Гессен призывает к маркировке. Напрасно dikem говорит о том, что тема цветовой дифференциации не раскрыта. Очень даже раскрыта. Со всех сторон звучат призывы к маркировке. Ленточками, флагами всех (в буквальном смысле) цветов, геометрическими фигурами и т.д. Вот и розовые треугольники замаячили. И будут ещё. Обязательно придут ещё разнообразные цветофлагоносцы, призывающие граждан самомаркироваться разными ярлыками и разными способами. А тех, кто сам не маркируется, система управления рассортирует методом конклюдентной регистрации (по действиям, обращениям, подписям и т.д.). Кто где отметился, того туда и определит.
Пожалуй, я ничего так не уважаю в людях (если брать всех одновременно), как их способность иметь волю и иметь убеждения. Любые. Я действительно считаю, что не моего ума дело отделять правильные убеждения от неправильных, пока чужие убеждения остаются в чужих головах. Но, уважая чужие убеждения, хочу я, граждане, заявить, что в гробу я видал все ваши ленточки, звёздочки, треугольники и прочие бирки, ярлыки и идентификаторы всех цветов радуги (и не радуги), которыми вы себя метите. И не надо в меня тыкать своими квадратиками. Очень я этого не люблю (поэтому легко нахожу единомышленников, хоть среди сталинистов, хоть среди либертарианцев - мне без разницы, лишь бы человек был вменяемый).
Мне не нравится, что ради достижения сиюминутных целей (может правильных, а может и нет- это не моё дело), Гессен навсегда подвергает угрозам себя и своих детей. Ведь неизвестно как в ближайшие пятьдесят лет будет чередоваться доминирование гомофильских и гомофобских настроений. Сегодня прессуют гомофилов, завтра они отыграются на гомофобах, потом всё опять поменяется местами. Мы же помним, как вспыхивали и гасли все эти антигрузинские и антитаджикские истерии.
Мне не нравится, что она одновременно говорит о беззащитности перед нависшей прямо вот сейчас угрозой и, вместе с тем, становится в позицию «мне нечего скрывать». Позиция «Я принимаю бой, хотя могу уклониться» - очень достойная позиция, но только не для тех, кто одновременно демонстрирует свою беззащитность и пытается втянуть в этот бой других людей.
Можно воевать. Можно просить заступничества. Но нехорошо делать одновременно и то, и другое. Манипуляция получается.
Когда на площадь лезли какие-то непонятные люди с плакатами «мне нечего скрывать» и требовали усиления репрессивного аппарата, я пытался говорить, но меня никто не слушал.
И вот теперь те самые, которые вчера требовали усиления репрессивного аппарата и суровых антигомофобских законов, вдруг обнаружили, что репрессивный аппарат усилился и мочит их самих по голове. А суровые законы таки приняты, только содержание этих законов не антигомофобское, а антигомофильское.
И напрасно гомофобы радуются. Ирония этого колокола как раз в том, что он звонит по гомофобам и гомофилам одновременно, а ещё и по всем прочим сразу.
Эта тупая репрессивная машина сегодня пришла не за гомосексуалистами, а за всеми сразу. Для того, чтобы в будущем окончательно решить вопрос евреев, гомосексуалистов или велосипедстов, этой машине уже сегодня надо разложить по полочкам всех. Так, чтобы никто не ушёл немаркированным. Антигомофильские законы - это только очередной виток информационной войны, который высосет из общества ещё больше политических ресурсов на неполитические цели.
Но прежде, чем говорить о том, для чего нужна такая маркировка, отмечу, что выход в затяжную окопную войну выгоден тому, у кого есть ресурсы для поддержания этого противостояния и при этом есть победоносная идея, развитию которой это противостояние не мешает.
У системы управления есть победоносная идея и есть достаточные ресурсы, чтобы дотянуть до реализации этой идеи (они там в своих кабинетах трудятся не покладая рук - что бы ни происходило, а внедрение идентификационных систем не притормаживается ни на секунду.).
А у общества (при конечнонсти ресурсов и ограниченности времени)победоносной идеи нет (вернее, эта идея при всей простоте и очевидности не воспринимается).
Отсюда два вопроса:
1. Каковы же ресурсы системы управления, которые позволяют ей так уверенно растягивать фронт?
2. Какова идея, развитию которой это растягивание не мешает?
Начну с растягивания фронтов. Ну не было никакой иной нужды в принятии идиотских антигомофильских законодательных актов. Тот, кто эти законы писал, прекрасно осознавал, что это только создаст условия для пропаганды именно того, против попаганды чего направлено. Чистая провокация. Сугубо для того, чтобы на ровном месте плодить узников совести.
Против пропаганды работает только информационная блокада. Всё остальное - это только тушение огня керосином. Поэтому настоящие гомофобы - это те, кто на эту тему не разговаривает, а всякое принуждение к разговору воспринимает как посягательство и сходу бъёт по физиономии. Без разговоров.
Вот СССР был государством торжества гомофобии - пропаганда исключались уже фактом уголовного преследования самого явления. Нынешняя Россия - это гомофобская страна, которую заставляют говорить. Собственно в этом основная задача ЛБГТ движения - заставить говорить, даже если на первых порах придётся получать по физиономии. Очень скоро разговоры останутся, а бить перестанут за бессмысленностью.
И тут такой вброс на законодательном уровне. Что не понимали этого авторы законов? Не знали, что в нынешние социально-сетевые времена любая борьба с пропагандой бессмысленна (если не бороться с самим явлением)? Очень хорошо понимали. И вполне осознавали, ведь тем же законодателям в голову не приходит всерьёз бороться с пропагандой курения - из закона в закон борьба ведётся с самим курением. Они же исписали горы литературы на предмет того, что надо бороться с курением, а не с пропагандой курения (ограничение рекламы табачных изделий не работает - работает административное преследование самих курильщиков с сокращением количества мест, где можно курить и пропаганда здорового образа жизни).
Тогда для чего эти законы?
Ну уж точно не для того, чтобы облегчить ЛБГТ задачу принуждения гомофобского общества к разговору, хотя этот побочный эффект осознавался со всей очевидностью. С побочным эффектом всё понятно.
С основным эффектом тоже понятно - растянуть фронты. Ещё глубже втянуть общество в болото бессмысленного антиполитического противостояния (оговорюсь - для ЛБГТ движения это противостояние очень даже имеет смысл, хотя и не политический). Антиполитическое здесь то, что ЛБГТ не хотят власти. И не надо тут разводить конспирологическую демагогию - нет у них такой цели (они только оттягивают на себя политические ресурсы безо всякой отдачи). У них цель - навязать обществу другие стандарты социальных (неполитических) отношений. И они рано или поздно навяжут, если общество не найдёт способ вообще отказаться от обязательности стандартов.
Чтоб не углубляться, отмечу, что отказаться от жёстких стандартов не позволит сама система управления - она вынудит всех жить или по одним стандартам, или по другим (но единым для всех). Например, чего бы стоили требования о разрешении гомосексуальных браков, если бы государство вообще перестало регистрировать браки? Если бы общество вернулось в добольшевистские времена, когда признавались браки по любому обряду, включая сектантские (у кого как принято, тот так и женится, включая многожёнство магометан и полигамию некоторых малых народов).
Это большевики придумали всех под одну гребёнку грести, а в царской России было настоящее поликультурное общество. Для меня вообще загадка, почему секта скопцов основывала целые деревни, а гомосексуалисты этого не делали. То ли у них не было такой острой нужды создавать общины, живущие по иным нормам, то ли не было такого социального неприятия, которое вынуждало бы осваивать необжитые земли. Известно только то, что скопцы и прочие подобные сектанты, несмотря на гонения, вели не только активную пропаганду, но и широкую торгово-экономическую деятельность.
Возвращаясь к теме, система управления сама провоцирует увеличение накала оппозиционных настроений, но делает этот так, чтобы люди (не абстрактные сообщества, а конкретные люди) рассортировались по файлам и папкам. Персонально. Чтобы сами себя маркировали и разложили по полочкам. Фейсбук вообще позволяет пофамильно, но не в этом суть. Главное, чтобы включился точнейший социальный сепаратор, когда каждый себя сам идентифицирует и маркирует. И пусть они будут в оппозиции. Пусть будут недовольны действиями органов власти. Если они рассортированы, то они управляемы потому, что современное управление - это точнейшие статистические и учётные инструменты. И мощнейшие средства обработки данных в придачу.
Сепарация - это хорошо для антисоциальной системы управления. Устойчивые самостоятельные иерархии - плохо, т.к. такие иерархии исключительно социальны. Поэтому одновременно с сепарацией идёт разрушение иерархий. Система управления сама претендует на то, чтобы стать единственной иерархией, охватывающей все сферы жизни.
Основы православной культуры в школах и прочая «поддержка церкви» - это поцелуй иуды. Разрушительный, как стенобитная машина. Нет никакой угрозы клерикализации государства, но зато есть угроза политизации и профанации самой церкви (что мы и наблюдаем). Ровно так же профанируется академическая наука вместе с системой образования и системой здравоохранения, а также все прочие устойчивые иерархии.
Это только кажется, что действиями органов власти лишь усугубляется недовольство населения. В действительности одновременно с ростом недовольства растёт и беспомощность (опереться не на что и нет времени на создание новых институтов, на которые можно было бы опереться).
Тем временем система управления шаг за шагом разгоняет навстречу друг другу остатки политических и социальных институтов (как разгоняют навстречу друг другу старые паровозы для зрелишной и быстрой утилизации). Оттого и эти вбросы, то антигомофильские законы, то квартирные дрязги церковников, то сталинобусы с пуссиками, а ещё раньше истории с Катынью.
Гигантские политические пропагандистские ресурсы (практически все) задействованы в направлениях, лишённых текущего политического смысла (они приводят не к построению новых политических и социальных институтов, а к взаиморазрушению старых).
Это не борьба смыслов и поиск национальной идеи. Ну какая национальная идея может родиться сегодня из борьбы сталинистов с антисталинистами? Сталин - выдающаяся политическая фигура своего времени и точка. Сегодня надо думать хотя бы о настоящем, а по-хорошему - о будущем. Даже самому Сталину не пришло бы в голову идея въехать в будущее на сталинобусе. Политическая фигура перестаёт быть таковой, как только перестаёт думать о текущем политическом моменте.
А теперь о втором факторе - о победоносной политической идее, которую развивает система управления, пока все оппозиционные силы гниют в информационном окопном противостоянии.
Митинги против митингов, пропаганда против пропаганды, барабаны против свистков, маркированные люди против маркированных людей. Если оппозиционная политическая технология может быть скопирована системой управления, она будет скопирована и противопоставлена. Всё, что не может быть скопировано будет жёстко подавлено при малейших признаках эффективности.
Может работать только та политическая технология, которую система управления не сможет скопировать и при этом не сможет подавить силовыми методами. Только такая технология может обеспечить прорывный выход из позиционного противостояния (вспомним опыт первой мировой).
У системы управления много технологий, которые не могут быть скопированы общественными силами - в первую очередь это технологии управления, подчиняющие себе любые идентификационные учётные системы ( которые будут служить системе управления, кем бы они ни создавались). Чтобы такие технологии развернуть в полную силу нужно рассортировать и маркировать людей так, чтобы ни одно действенное сообщество не осталось вне управления. И неважно кто именно будет маркировать - важно собрать воедино. Текущие расклады в политическом противостоянии только способствуют разворачиванию идентификационных систем.
Вместо того, чтобы препятствовать, общество оказывает полное содействие в реализации идеи прозрачности всяких отношений. Ровно то, что нужно системе управления для того, чтобы в нужный момент взять и парой жёстких реформ уверенно накрыть все фланги измотанного в позиционной борьбе общества.
Неслучайно же опять заговорили о фашизме. Ирония в том, что о фашизме заговорили как раз те, кто призывает самомаркироваться. Забыли, что фашизм - это всегда сортировка на тех и этих, а через это и отбраковка некондиционного человеческого материала.
А ещё фашизм - это когда:
• ограничивается право на убеждение и право на объединение;
• издаются законы, позволяющие устанавливать преступление или правонарушение без суда и следствия (например, когда достаточно человеку сказать, что он вор, чтобы состав преступления был исчерпывающим - самый юмор в том, что сказать это он мог и за двадцать лет до принятия закона);
• создаются инструменты, позволяющие расследовать преступление до его совершения;
• утверждаются и входят в практику принципы, при которых кто-то может быть вне закона;
• появляются сообщества и социальные группы, лишённые правосубъектности (не путать с правоспособностью);
Ничего не напоминает?
Но без сортировки людей фашизма не бывает, а значит самая профашистская позиция на сегодняшний день - это позиция «мне нечего скрывать».
А какие технологии (отвечающие требованиям момента) есть у общественных сил?
Ви таки будете смеяться, но это то, что предлагала ludmilapsyholog ,т.е. быть вместе. Бросить глупые мысли о поиске каких-то там высоких консолидирующих идей и решать конкретные политические задачи. Не сортируя друг друга.
Прекратить взаиморазрушение социальных институтов (от них прока мало, но они мешают точной настройке и полноформатному применению идентификационных систем управления). Это политическая задача.
Отключать от государственного контроля, всякое социальное взаимодействие, которое может быть осуществлено без государства. Бить по контролю и прозрачности, везде, где это возможно. Это тоже политическая задача. Такая система управления в тумане долго не продержится потому, что она не опирается на социальные институты.
И пока Гессен призывает самомаркироваться розовыми треугольниками, самое время призвать гомофобов не поддерживать государство в борьбе против пропаганды гомосексуализма. Это профанация, а не борьба. Не поддерживать государство - это вовсе не значит выйти на диалог с ЛБГТ. Это значит - выступить против этих дурацких законов и бессмысленных арестов.
Это значит не допустить бесправия и беззакония. Не в защиту чуждых норм поведения, а чтоб самим не оскотинится. Ведь тот, кто выдаёт индульгенции, может верёвки вить из того, кто на эти индульгенции купился. Мы -то понимаем, что эти антигомофильские законы - прямое приглашение к мордобою (ровно к тому самому, что в наибольшей степени выгодно для скорейшего утверждения ЛБГТ идей).
Если это не понятно, то должно быть понятно, что завтра в лоне этой системы управления точно так же найдутся депутаты, которые пропихнут пару столь же дурацких антигомофобных законов и тогда начнётся винтилово «за разжигание».
Самое время призвать защитников пусси райт прекратить травлю попов. Пока это связанные вещи ничего хорошего не получится. Надо их развязать. Оставьте попов их приходам. Только так можно выйти на сухой остаток - у нас не то судопроизводство, которое позволяло бы приветствовать тюремные сроки в случаях формального состава (это когда нет прямых и измеримых ущербов). Слишком легко придумать любые чувства и пришить их оскорбление, если больше нечего пришить.
Если это непонятно, то должно быть понятно, что пока травля попов вплетена в политическую борьбу, выключить попов из политики не получится. В результате политические идеи автоматически становятся антиправославными. Как там грешат попы - это не забота светских граждан.
Самое время призвать православных сограждан разуть наконец глаза и увидеть, что всякая государственная преференция православию становится разрушительным троянским конём. Начиная с введения основ православной культуры в школах и кончая этими балаганными митингами в поддержку обвинения против панкующих девиц. Как это ни тафтологично, но чтобы церковь перестала быть местом для политических акций, надо прекратить политические акции в церкви.
Если это непонятно, то должно быть понятно, что оппозиционные силы (как и любые другие) действительно могут посягать на чувства верующих(умышленно или неумышленно), однако на убеждения православных посягать может только система управления. Именно система управления внедряет технологии управления и вмешательства в частную жизнь (в том числе и ювенальные технологии), которые ограничивают возможность людей (в том числе и православных) жить, действовать и воспитывать детей сообразно своим убеждениям.
И речь не о прощении (кто не может простить, тот и не сможет - чужой совести никто не указ). Речь о разделении религиозного и политического. Надо разделить. Судейскими руками система управления сводит свои счёты со своей оппозицией. Ей нет никакого дела до чувств верующих. Это только повод. Мы знаем множество примеров, когда руками этих же судей система управления учиняла гонения православных и топтала религиозные чувства в угоду властному безумию (в том числе и случаи отобрания детей, беззаконные принуждения к принятию документов, номеров, ИНН и т.д.).
В данном случае поддержать обвинение - это поддержать лицемерие и притворство. Поддерживая лицемерие, можно ли рассчитывать на то, что другие люди не поддержат такое же лицемерие, когда в следующий раз те же судьи будут сводить счёты с православными, которые не угодили этой системе управления. Ведь всякий скажет, что вот судят православных, которые притворно спекулировали своими чувствами, чтобы угодить власти. И поделом.
Вот почему можно не простить, но поддерживать обвинение нельзя.
Могу ещё. Про сталинистов и антисталинистов. Про националистов и интернационалистов. Про тех и этих.
А тем временем фактически создаётся единый регистр школьников… Чтоб система управления могла в любую секунду сконцентрировать всю свою мощь и обрушиться на любого ребёнка и любую семью, в которой есть ребёнок. Чтоб спрятаться было негде ни ребёнку, ни его родителям. И никому до этого дела нет.