Как стать автором детского православного журнала (к докладу на региональных Рождественских чтениях)
Технически все просто. Нужно открыть Word и набрать текст объемом до 7000 знаков, ни в коем случае не отбивая абзацные отступы пробелами. Потом отправить его по электронной почте на наш адрес chel_bell@mail.ru
Вопрос лишь в том, какие мысли в нем изложить?
Мы не собираемся устанавливать жестких правил, как надо писать. Кто же дерзнет диктовать художнику? Но нам хотелось бы предостеречь от ошибок и тупиков, от тех материалов, к которым редакция скорее всего отнесется скептически.
Кому-то кажется, что раз журнал церковный - нужно писать поучительно, а следовательно - напыщенно. Это мнение еще и отягощается убеждениями вроде «необходимости донести до ребенка культуру предков» и т.д.
В результате получается нечто в жанре былины: «И вышел богатырь удалой, и взыграла силушка молодецкая. И воззвал он: «Ой ты гой еси, постоим, братья, за землю русскую!» Интересно ли это? Да, пожалуй, если читаешь такой текст в первый раз. Проблема возникает тогда, когда текст превращается в «портянку».
А вот пример противоположный, «портянки» поэтической, принадлежащей одному плодовитому и сановитому, печально известному православному графоману:
Овечки и ягнятки,
И малые яслятки,
Ку-ку-ше-ч-ки и птички,
И шустрые зайчишки.
Вставали и встречали,
От радости скакали
И прыгали, и пели,
Всю ночь они смотрели.
Буренки и лошадки,
И малые телятки
Му-му-ка-ли, и - го-ка ли,
И ушками все хлопали.
Пушистые козлятки
Смотрели без оглядки.
И соловьи глядели,
И их звучали трели.
И такая вот портянка разматывается на много страниц. Увы, в одной из северных епархий этот текст разослан по всем приходам в качестве обязательного при проведении детских рождественских утренниках.
Все это напоминает ситуацию, описанную в Евангелии: «корван, дар Богу, чем бы ты от меня не пользовался» (Мк 7, 11). Недостаточно написать «благочестивый» текст, надо, чтобы он обладал еще и достаточными художественными качествами.
Ребенку очень важно прочесть «про себя», потому уместны игра, ассоциация, диалог.
Сегодня, как в советской православной педагогике 20-х годов прошлого века, ведется «борьба за сказку». Сколько возмущенных слов сказано православными авторами в адрес Гарри Поттера и ему подобных. С одной стороны, действительно никаких симпатий у христианина к демонам и колдунам быть не может. Гарри - добрый мальчик, любит своих погибших родителей, защищает друзей. Но масса «натуралистических подробностей» магии, которые Роулинг как честный журналист притащила в свои книги, не может не ужасать.
С другой стороны как не вспомнить серию эссе «Борьба за сказку» Корнея Чуковского, включенную в «От двух до пяти». Можно вспомнить историю и самого великого поэта, когда не кто иной как Крупская писала на него доносы: мол в его сказках некорректно изображается жизнь животного мира, ведь медведи на велосипеде ездят только в цирке, а уж жаба на метле...
Правда православному автору и со сказкой нужно быть аккуратным. В советской и современной педагогике сказка осмысленна достаточно: это и преодоление суеверий, и реализация архетипов, создание среды благоприятствующей воображению и проч.
Но для православного человека чудеса - реальны. Как не перейти границу между аллегорией и кощунством?
Каждый решает сам, но проблема вызывает подчас нешуточные дискуссии. Вспомнить только книгу монаха Лазаря (Афанасьева) «Удивительные приключения маленького Ёжика». Книга замечательная, и ее успех у маленьких читателей тому подтверждение, сказки выдерживают далеко не первое переиздание. Но сколько было копий сломано по поводу того, что герои книги - белочка, ёжик и другие лесные жители участвуют в церковной жизни, и в частности приступают к таинствам. Между прочим, это очень способствует воцерковлению, снимая страхи ребенка перед обстановкой храма. Но Майя Кучерская (талантливый современный писатель) даже сочинила довольно едкую пародию о том, как белочка надумала крестить ежика в речке да нечаянно его утопила.
По-моему здесь важно представлять себе целевую аудиторию, возраст и культурный уровень читателя, которому адресован текст. То, что понравится читателю 2-5 лет, вполне естественно вызовет улыбку у 13-летнего. Однако соседство их в одном журнале не исключено.
Есть и общие соображения. Сказка должна быть доброй. Если зло в ней присутствует, то оно должно быть побеждено. Страдание, если ему вообще есть место, должно быть осмысленным и не страшным. То есть конечно сказка может быть страшной, но во-первых для этого лучше быть Гоголем, а во-вторых готика - не наш формат.
Трудно представить, как часто редакции приходится сталкиваться с проблемой «недобрых сказок». Девочка, неизлечимо больная раком, смотрит на листик через больничное окно, и умирает. Злой дух Замбай заманивает влюбленных в подземную пещеру и убивает по одному. Иногда такая правда в литературе необходима, но с какой целью она адресуется детям?
А вот пример недоброго «православного фольклора», опубликованный несколько лет назад в одной из челябинских приходских газет. Поскольку текста под рукой нет, придется изложить сюжет по памяти.
Бабушка собирается в храм, а внук ноет, чтобы ему купили карандаши. «Нельзя поступать по своей воле!» - грозит бабушка, но внук ноет все равно. «Хорошо, сейчас по дороге в храм мы купим тебе, все что ты хочешь. Но сначала я допеку пирожки для такой-то тети». «Той самой, что просит милостыню у церковных ворот?» «Да».
И бабушка рассказывает ребенку историю тети. Она была неверующей учительницей, и требовала от детей не носить нательные крестики. В наказание за это у нее родился мертвый ребенок с двумя головами. Она решила искупить свой грех и жить подаянием.
В итоге внук рыдает в истерике, ему уже не нужно карандашей.
«Жажда радостного исхода всех человеческих дел и поступков проявляется у ребенка с особенной силой имен" но во время слушания сказок. Если ребенку читают ту сказку, где выступает добрый, неустрашимый, благородный герой, который сражается со злыми врагами, ребенок непременно отождествляет с этим героем себя, - пишет Корней Иванович. -Всей душой сопереживая с ним каждую ситуацию сказки, он чувствует себя борцом за правду и страстно жаждет, чтобы борьба, которую ведет благородный герой, завершилась победой над коварством и злобой. Здесь великое гуманизирующее значение сказки: всякую даже временную неудачу героя ребенок всегда переживает как свою, и таким образом сказка приучает его принимать к сердцу чужие печали и радости».
Среди авторов журнала «Колокольчик» есть подлинные мастера, челябинские классики, такие как Нина Пикулева, Нина Ягодинцева, публиковались стихи Николая Шилова. Свои материалы присылает нам и член Союза писателей РФ протоиерей Алексий Зайцев. Переводятся материалы с иностранных языков, сотрудничают авторы из северной столицы.
Вопрос лишь в том, какие мысли в нем изложить?
Мы не собираемся устанавливать жестких правил, как надо писать. Кто же дерзнет диктовать художнику? Но нам хотелось бы предостеречь от ошибок и тупиков, от тех материалов, к которым редакция скорее всего отнесется скептически.
Кому-то кажется, что раз журнал церковный - нужно писать поучительно, а следовательно - напыщенно. Это мнение еще и отягощается убеждениями вроде «необходимости донести до ребенка культуру предков» и т.д.
В результате получается нечто в жанре былины: «И вышел богатырь удалой, и взыграла силушка молодецкая. И воззвал он: «Ой ты гой еси, постоим, братья, за землю русскую!» Интересно ли это? Да, пожалуй, если читаешь такой текст в первый раз. Проблема возникает тогда, когда текст превращается в «портянку».
А вот пример противоположный, «портянки» поэтической, принадлежащей одному плодовитому и сановитому, печально известному православному графоману:
Овечки и ягнятки,
И малые яслятки,
Ку-ку-ше-ч-ки и птички,
И шустрые зайчишки.
Вставали и встречали,
От радости скакали
И прыгали, и пели,
Всю ночь они смотрели.
Буренки и лошадки,
И малые телятки
Му-му-ка-ли, и - го-ка ли,
И ушками все хлопали.
Пушистые козлятки
Смотрели без оглядки.
И соловьи глядели,
И их звучали трели.
И такая вот портянка разматывается на много страниц. Увы, в одной из северных епархий этот текст разослан по всем приходам в качестве обязательного при проведении детских рождественских утренниках.
Все это напоминает ситуацию, описанную в Евангелии: «корван, дар Богу, чем бы ты от меня не пользовался» (Мк 7, 11). Недостаточно написать «благочестивый» текст, надо, чтобы он обладал еще и достаточными художественными качествами.
Ребенку очень важно прочесть «про себя», потому уместны игра, ассоциация, диалог.
Сегодня, как в советской православной педагогике 20-х годов прошлого века, ведется «борьба за сказку». Сколько возмущенных слов сказано православными авторами в адрес Гарри Поттера и ему подобных. С одной стороны, действительно никаких симпатий у христианина к демонам и колдунам быть не может. Гарри - добрый мальчик, любит своих погибших родителей, защищает друзей. Но масса «натуралистических подробностей» магии, которые Роулинг как честный журналист притащила в свои книги, не может не ужасать.
С другой стороны как не вспомнить серию эссе «Борьба за сказку» Корнея Чуковского, включенную в «От двух до пяти». Можно вспомнить историю и самого великого поэта, когда не кто иной как Крупская писала на него доносы: мол в его сказках некорректно изображается жизнь животного мира, ведь медведи на велосипеде ездят только в цирке, а уж жаба на метле...
Правда православному автору и со сказкой нужно быть аккуратным. В советской и современной педагогике сказка осмысленна достаточно: это и преодоление суеверий, и реализация архетипов, создание среды благоприятствующей воображению и проч.
Но для православного человека чудеса - реальны. Как не перейти границу между аллегорией и кощунством?
Каждый решает сам, но проблема вызывает подчас нешуточные дискуссии. Вспомнить только книгу монаха Лазаря (Афанасьева) «Удивительные приключения маленького Ёжика». Книга замечательная, и ее успех у маленьких читателей тому подтверждение, сказки выдерживают далеко не первое переиздание. Но сколько было копий сломано по поводу того, что герои книги - белочка, ёжик и другие лесные жители участвуют в церковной жизни, и в частности приступают к таинствам. Между прочим, это очень способствует воцерковлению, снимая страхи ребенка перед обстановкой храма. Но Майя Кучерская (талантливый современный писатель) даже сочинила довольно едкую пародию о том, как белочка надумала крестить ежика в речке да нечаянно его утопила.
По-моему здесь важно представлять себе целевую аудиторию, возраст и культурный уровень читателя, которому адресован текст. То, что понравится читателю 2-5 лет, вполне естественно вызовет улыбку у 13-летнего. Однако соседство их в одном журнале не исключено.
Есть и общие соображения. Сказка должна быть доброй. Если зло в ней присутствует, то оно должно быть побеждено. Страдание, если ему вообще есть место, должно быть осмысленным и не страшным. То есть конечно сказка может быть страшной, но во-первых для этого лучше быть Гоголем, а во-вторых готика - не наш формат.
Трудно представить, как часто редакции приходится сталкиваться с проблемой «недобрых сказок». Девочка, неизлечимо больная раком, смотрит на листик через больничное окно, и умирает. Злой дух Замбай заманивает влюбленных в подземную пещеру и убивает по одному. Иногда такая правда в литературе необходима, но с какой целью она адресуется детям?
А вот пример недоброго «православного фольклора», опубликованный несколько лет назад в одной из челябинских приходских газет. Поскольку текста под рукой нет, придется изложить сюжет по памяти.
Бабушка собирается в храм, а внук ноет, чтобы ему купили карандаши. «Нельзя поступать по своей воле!» - грозит бабушка, но внук ноет все равно. «Хорошо, сейчас по дороге в храм мы купим тебе, все что ты хочешь. Но сначала я допеку пирожки для такой-то тети». «Той самой, что просит милостыню у церковных ворот?» «Да».
И бабушка рассказывает ребенку историю тети. Она была неверующей учительницей, и требовала от детей не носить нательные крестики. В наказание за это у нее родился мертвый ребенок с двумя головами. Она решила искупить свой грех и жить подаянием.
В итоге внук рыдает в истерике, ему уже не нужно карандашей.
«Жажда радостного исхода всех человеческих дел и поступков проявляется у ребенка с особенной силой имен" но во время слушания сказок. Если ребенку читают ту сказку, где выступает добрый, неустрашимый, благородный герой, который сражается со злыми врагами, ребенок непременно отождествляет с этим героем себя, - пишет Корней Иванович. -Всей душой сопереживая с ним каждую ситуацию сказки, он чувствует себя борцом за правду и страстно жаждет, чтобы борьба, которую ведет благородный герой, завершилась победой над коварством и злобой. Здесь великое гуманизирующее значение сказки: всякую даже временную неудачу героя ребенок всегда переживает как свою, и таким образом сказка приучает его принимать к сердцу чужие печали и радости».
Среди авторов журнала «Колокольчик» есть подлинные мастера, челябинские классики, такие как Нина Пикулева, Нина Ягодинцева, публиковались стихи Николая Шилова. Свои материалы присылает нам и член Союза писателей РФ протоиерей Алексий Зайцев. Переводятся материалы с иностранных языков, сотрудничают авторы из северной столицы.