Экипаж в Вену / Kocar do Vidne [Карел Кахиня, 1966]
Фильм меня потряс настолько, что я решительно утратила дар речи...и подозревала, что никакого отзыва так и не напишу. Как его можно проанализировать? Как описать безграничное человеческое горе или фашизм, не только германский, но и тот фашизм, что нередко скрывается в душах обывателей. Я имею ввиду ту сцену, где чехи зверски издеваются над соотечественницей (главной героиней) и подвергают чудовищной казни австрийского паренька, что числится солдатом Третьего рейха.
От начала до финала фильм Кахини держал в неимоверном напряжении, случались в нём и проблески надежды...надежды на счастливый исход.
В первые полчаса экранного времени всё казалось, что болезненнее, страшнее, пронзительнее некуда.. Ан нет! Есть куда. Доказательство тому - безысходная скорбь финальной сцены. То и дело возникающий в кадре топор ничего хорошего не предвещал. И всё-таки я до последнего надеялась на лучшее.
Последний раз столь крутую операторскую работу мне довелось наблюдать сто тысяч лет назад в "Рублёве" Тарковского, некоторые сцены из картины Кахини похожи, как две капли воды, на "рублёвские": эти нагнетающие мрачняк деревья, суровые портреты крупным планом (сами по себе выразительные настолько, что никакие слова не нужны, и даже эта тревожная музыка порой кажется лишней), черные крючковатые ветви, сквозь которые мы видим серое небо и бледные лица героев. Тут вам и живописное тарковскианское болото и каменистый холм.
Но если в "Рублёве" птицы - лишь мёртвые, то здесь имеются звери живые и бодрые: шустрая белка, косули, лошади в упряжке (Остапа понесло...в зоологию).
Вообще, с чешским кино я мало знакома - только и знаю, что Формана, Менцеля, Влачила и Хитилову. Но всё мечтала приобщиться, так сказать, к прекрасному, да никак себя не заставить. Поэтому спасибо altereos-у за отличнейшую кинорулетку! За просвещение и поднятие культурного уровня пролетариата :D
Помнится, у Влачила сцены пейзажные тоже - дай боже, великолепные..и даже душевынимающие.
Короче говоря, смотрела-смотрела я на все эти красоты природные и ужасы человеческие, как вдруг - бац! стих сочинился...
Кругом сосновый частокол,
Тумана пелена свет застит.
Словно на холме гробовом,
Сидит возница в черном платье.
В оцепененье роковом,
Со взором мрачным и унылым,
Она всё думает о том,
Кого вчера похоронила.
Как саван ночи непроглядной,
Одежды скорбные её.
Как мрамор, белое чело,
Полным-полно дум безотрадных.
Повозка вдовушки везёт
Двух человек, что виноваты
В её беде лишь потому,
что те-немецкие солдаты.
Так молоды ещё они
С винтовкой длинной за плечами;
Познали рано вкус войны.
Один из них смертельно ранен.
Нет в сердце, ненависти полном,
Даже крупинки состраданья
Ждёт часа своего в солому
Топор, припрятанный заранее.
То звонкий вдруг телеги скрип,
То лошадиное дыхание,
Тяжёлый раненого хрип,
Пронзят гнетущее молчанье.
Никто не сможет погасить
В душе вдовы огонь возмездья.
И оборвётся жизни нить -
А то и две - в угрюмом месте.
***
Но долог путь, и жизнь полна
Причуд и поворотов странных.
"Войне-конец"! - сказал солдат
И ты, и я, мы все устали.
"Всё кончилось, пора домой!"
И фотокарточку покажет:
"Гляди! вот мой отец родной,
А это мать рукою машет!".
Смешной мальчишка! На губах
Обсохло молоко едва ли.
Вдруг что-то дрогнуло внутрях
Вдовы и кулаки разжались.
Когда над миром стон и плач,
Яд злобы переполнил души,
Вдруг без пяти минут палач
В себе прощенье обнаружил.
***
Вы спросите: "А что потом
С солдатом и вдовой случилось?"
Прибить хотела топором,
Да в парня невзначай влюбилась.
В лесу их спящими нашли
"Души добрейшей" персонажи.
Убили "немца" да пошли
И надругалися над нашей
Вдовой несчастной, что двоих
Похоронила в этих войнах.
Как жаль, что так и не настиг
Тех "добряков" топор убойный.
Кадры:
