(no subject)
Он шел по городу. Высокие, красивые здания, погруженные яркие подсветки мощных фонарей, соперничающих с синевой ночного неба, окружали его со всех сторон. Потрясающей красоты ночное освещение дорог, скверов и парков, как всегда, приводило его в тихий восторг. Он был окружен множеством людей.
И впечатление от всего этого портило лишь то, что он точно знал - он окружен в основном мертвецами. Эти мертвые зомби, выглядящие так же, как и нормальные живые люди на самом деле давно умерли своей смертью, или были убиты, и теперь под их красивой загорелой кожей спрятаны гнилые мышцы, и те, которые отвечали за ходьбу, к примеру, и те, которые когда-то гнали живую влагу через вены и артерии.
Эти ходячие трупы точно знали кто из них такой же труп, а кто - живой человек, а значит, лакомая добыча. При этом они просто великолепно играли из себя живых людей. Играть живых людей довольно сложно, но в стократ сложнее приходилось оставшимся в городе живым людям, ведь им, защищая себя, следовало играть роль мертвеца, который играет роль живого человека.
И вот он пробирался через толпу красивых, улыбающихся мертвецов и гадал, может быть, эта красивая высокая леди смеется искренне и ее глаза горят действительно потому, что она любит жизнь, или это блестят в ее глазах капли густой слизи Росолиста, на которую она ловит, словно на живца.
И он был напуган и растерян, ведь единственный способ узнать, кто рядом с тобой - отдать часть себя. И если в ответ он получал частичку пульсирующей мышцы, которая толкает обогащенную кислородом или углекислым газом кровь, то он мог предположить, что рядом - живой человек. А иногда та, кому он вручил часть себя, получив взамен такую же часть ее, вдруг начинала хищно скалиться и из ее рук мгновенно прорастали длинные и острые, словно бритва, когти, которые вонзались в его сердце. И он видел, как стремительно превращается некогда бывшая им часть в высушенный комок плоти, и понимал, что в своей руке он держит лишь прах. И он понимал, что она - давно мертва, и единственной ее целью была охота.
Конечно, он знал и живых людей, тех, кто действительно отдавал часть себя в обмен на часть его плоти. Тогда они просто менялись кусочками сердца, и те приживались в груди обменявшихся людей. Лишь благодаря этим людям он все еще был способен жить и сохранять здравый рассудок.
Он знал, что однажды он умрет и сам. Но он очень боялся того, что смерть постигнет его гораздо раньше, нежели ему будет суждено перестать дышать, и он, подобно этим куклам с красивыми лицами и горящими глазами, будет улыбаться, привлекая живых мотыльков лишь для того, чтобы напиться их эмоций, крови и улыбаясь, отшвырнуть в сторону гнилой кусочек очередной жертвы. Ведь часть живого сердца никогда не приживется на иссохшем или сгнившем, кишащим червями сердце.
И он шел, в растерянности глядя по сторонам, напуганный тем, что его окружало.