Сесиль: delya

delya_rape

Сесиль

Jul 14, 2010 15:38

Две последние урок рачительной фамильярности. Муж публикует за своей подписью выжимки из текста жены, чуть отретушировав; зубные щетки разные, тюбик един. Тем любопытней несовпадения. Е.П.: "Она-то знает о природе этого чуда. Довольно скоро и мы догадываемся, что Кристину возвращает к жизни симпатичный молодой человек по имени Куно (Бруно Тодескини) - из группы гвардейцев Мальтийского ордена, сопровождающих пилигримов. Он флиртует с двумя волонтершами... но одновременно проявляет все больше интереса к парализованной девушке, чудесно исцелившейся и ставшей местной знаменитостью. Золушка на короткий миг обретает своего принца. Между ними завязываются особые отношения, возможные только между здоровым и обреченным, чреватые неизбежной драматической развязкой. Но как только его интерес к ней угасает, тут же дает ущерб, начинает истаивать и чудо: оно больше не имеет подпитки". А.П.: "На самом деле, как мы скоро догадываемся, Кристину возвращает к жизни симпатичный молодой человек по имени Куно (Бруно Тодескини) из группы гвардейцев, сопровождающих пилигримов. Он флиртует с двумя ее сиделками, но одновременно проявляет все больше интереса к парализованной девушке, чудесно исцелившейся и ставшей местной знаменитостью. Но как только его интерес к ней угасает, тут же начинает истаивать и чудо: оно больше не имеет подпитки. Исчезает любовный стимул - кончается и действие чуда: героиня опять оседает в кресле".

Молодой, ха. Елена Ильинична спасовала перед чарами рокового брюнета 1962 г.р., нет вопросов. Однако Андрей Степанович, будучи мужчиной, мог отнестись к ее впечатлениям критичнее. Вместо этого он их огрубил, обабил. Героиня опять оседает в кресле, надо ж так трактовать едва ли не сильнейший за нулевые открытый кинофинал.

Гвардеец Куно дурак с сальной безвольной рожей, воспринимающий Кристину, больную и тем паче выздоровевшую, как предмет в витрине кунсткамеры или парус трансокеанского корабля, на который в жизни не отважишься взойти. Где здесь любовный стимул и Золушка. Стимул для ремиссии Кристине транслирует совсем другой человек, женщина, которую на пятьдесят седьмой минуте выносят из кадра ногами вперед (хотя впоследствии сказано, что она жива, цепляется).

Олег сравнивает Лурд, показанный Джессикой Хауснер, с консульством, выдающим (или не выдающим) просителям визы. Я бы сравнил с парком аттракционов, где иногда, далеко не каждый сезон, кто-то, кто решил всерьез понабрасывать кольца на горлышки бутылок, выигрывает главный приз, плюшевую панду. Получить панду не мухлюя трудно, но возможно. И исцелиться в Лурде возможно, it's common knowledge, шестьдесят семь гавриков за полтора века не шашкой махать. Лурд бренд. Чудо и чудо, зафиксируем в гроссбухе, мы ждали со дня на день, обучались в клерикальных вузах. Священник болбочет банальности, хоть бы какой завалящий репортер приехал и взял интервью, нет, сенсация экскурсионного значения, разве что персонал ресторанчика поголовно высыплет на террасу и ободрит тебя, Кристина, дружными аплодисментами под сурдинку, ты самостоятельно ешь мороженое.

Так, без излишнего фанатизма, в "Лурде" настроены все кроме начальницы волонтеров Сесиль, не первой молодости грымзы, мигом напоминающей сестру Рейчел из "Над кукушкиным гнездом". Элина Лёвензон в актерской табели о рангах значится выше пошляка Тодескини пунктов на двадцать, а у Хауснер очень точный, ручной кастинг. Ключевое про Сесиль мимоходом подметил Петр Фаворов: "сама похожая на фарфоровое изваяние Девы Марии"; подметил, но не сообразил, к чему это приткнуть. И правда, именно Сесиль говорит Кристине "Встань и иди" перед решающей ночью; эти слова Сесиль произносит, будто легитимная переводчица Мадонны. Кто придумал, что Богоматерь должна быть такая, как у Рафаэля, вся из пастилы. Нынешняя богоматерь исполнена иронии, сарказма, горечи, она purse-lipped, с бледным лицом, жесткими окорачивающими репликами. Потому что ей жутко каждую минуту, а не потому что она злорадствует. Раковые боли на кирпичной стадии.

Атеизм Хауснер якобы дутый, ни надежды, ни веры, ни любви. Да одна только голая вера из этого фильма хлещет помимо воли, будто в ванну теплая вода из-под крана. Якобы атеизм.