Еще в девяностых годах, задолго и до юбилея (80 лет), и до ухода из дома, он (Толстой) признавался: «я себе часто представляю героя истории, которую я хотел бы написать. Человек, воспитанный, положим, в кружке революционеров, сначала революционер, потом народник, социалист, православный, монах на Афоне, потом атеист, семьянин, потом духоборец,
(
Read more... )