(no subject)
Любителям не только слушать музыку, но и об ней читать могу рекомендовать произведение "Океан звука" некоего известного, как сказано на обложке музыканта и музтеоретика по, великолепному в русской транскрипции, имени Дэвид Туп.
Хоть, я и считаю, что книгам данной серии данного издательства место в мартеновской печи, среди всякой болотной мути можно отыскать интересности. Так что, если вы, не дай Бог, всё ещё ждёте переиздание Гороховского "Музпросвета", можно скоротать вечерок. Главное продраться через спонтанные смысловые и временные авторские загулы.
Вот например, встретил я тут пару строк про Луиджи Руссоло. Если вы слушали замечательную кассету (а может и были на мероприятии) Марка Пекарского с его ансамблем ударных инструментов "История шумовой музыки", то наверняка заинтересовались этим именем. Пекарский там приводил звукопримеры его самодельных музинструментов с чудными названиями которые приведены в отрывке книги чуть ниже:
Да, если попытаться обрисовать в каком контексте данный кусок вклеен в произведение, то следует сказать, что автор (тот, который Туп) исследует возникновение, развитие и дальнейшее на что-то влияние эмбиента, как музыки (или даже не музыки а звукового элемента) состояния.
Цитата:
Итак, Луиджи Руссоло, художник, тяготевший к символизму, взялся за написание серии полемических эссе, объединённых под названием "Искусство шума". В сотрудничестве с художником Уго Пьятти он также начал работу над интонарумори. Основанные на струнно-щипковом механизме шарманки и сочетающие особенности гитарного слайда и игры на камаке - индийском струнном ударном инструменте (вряд ли любой из этих приёмов был хотя бы отдалённо знаком Руссоло), - интонарумори звучали бы ужасно на диске, если бы только Руссоло имел возможность повременить до 50-х годов и записать их на пластинку. Он разделил их на категории с учётом основной идеи, и имена их как будто позаимствованы у инструментов тьмы: "Квакун" (Gracidatore), "Треньканьщик" (Stroppiciatore), "Войщик" (Ululatore) ( Остроумный Пекарский, перевёл это название, как "Улюлюкатель" - Det ), "Грохотальщик" (Rumbler), "Скрипун" (Scraper), "Булькальщик" (Gorgogliatore), "Трескун" (Crepitatore), "Ревун" (Rombatore), "Громыхальщик" (Tuonatore), "Свистун" (Sibilatore), "Жужжальщик" (Ronzatore), "Хрустун" (Crumpler).
...
Стравинский был приглашён в дом Маринетти, чтобы услышать шумовые инструменты, поскольку заинтересовался в том, чтобы включить их в балет. "Трескун затрещал и выбросил тысчу искр, подобных мрачному потоку. Стравинский подскочил на диване, словно сорвавшаяся пружина, присвистнув от радостного восхищения", - написал Франческо Кангило, поэт-футурист и скульптор. Но это было в 1914 году, через год после печально известного первого представления "Весны Священной", которая задала стандарт для неистовой реакции на современную музыку публики двадцатого века. Возможно, Стравинскому было удивительно услышать что-то, что могл вызвать большие беспорядки, чем его собственная работа."
Вот этот бешеный гений:
Вот этот бешеный агрегат:
Картинка ничего не напоминает, а, поклонники Наебаутена?
Так что полистайте, любители странных звуков. А я сейчас ещё о кое-чём, вскользь упомянутом в книге, буквы поищу, интересно же.
Хоть, я и считаю, что книгам данной серии данного издательства место в мартеновской печи, среди всякой болотной мути можно отыскать интересности. Так что, если вы, не дай Бог, всё ещё ждёте переиздание Гороховского "Музпросвета", можно скоротать вечерок. Главное продраться через спонтанные смысловые и временные авторские загулы.
Вот например, встретил я тут пару строк про Луиджи Руссоло. Если вы слушали замечательную кассету (а может и были на мероприятии) Марка Пекарского с его ансамблем ударных инструментов "История шумовой музыки", то наверняка заинтересовались этим именем. Пекарский там приводил звукопримеры его самодельных музинструментов с чудными названиями которые приведены в отрывке книги чуть ниже:
Да, если попытаться обрисовать в каком контексте данный кусок вклеен в произведение, то следует сказать, что автор (тот, который Туп) исследует возникновение, развитие и дальнейшее на что-то влияние эмбиента, как музыки (или даже не музыки а звукового элемента) состояния.
Цитата:
Итак, Луиджи Руссоло, художник, тяготевший к символизму, взялся за написание серии полемических эссе, объединённых под названием "Искусство шума". В сотрудничестве с художником Уго Пьятти он также начал работу над интонарумори. Основанные на струнно-щипковом механизме шарманки и сочетающие особенности гитарного слайда и игры на камаке - индийском струнном ударном инструменте (вряд ли любой из этих приёмов был хотя бы отдалённо знаком Руссоло), - интонарумори звучали бы ужасно на диске, если бы только Руссоло имел возможность повременить до 50-х годов и записать их на пластинку. Он разделил их на категории с учётом основной идеи, и имена их как будто позаимствованы у инструментов тьмы: "Квакун" (Gracidatore), "Треньканьщик" (Stroppiciatore), "Войщик" (Ululatore) ( Остроумный Пекарский, перевёл это название, как "Улюлюкатель" - Det ), "Грохотальщик" (Rumbler), "Скрипун" (Scraper), "Булькальщик" (Gorgogliatore), "Трескун" (Crepitatore), "Ревун" (Rombatore), "Громыхальщик" (Tuonatore), "Свистун" (Sibilatore), "Жужжальщик" (Ronzatore), "Хрустун" (Crumpler).
...
Стравинский был приглашён в дом Маринетти, чтобы услышать шумовые инструменты, поскольку заинтересовался в том, чтобы включить их в балет. "Трескун затрещал и выбросил тысчу искр, подобных мрачному потоку. Стравинский подскочил на диване, словно сорвавшаяся пружина, присвистнув от радостного восхищения", - написал Франческо Кангило, поэт-футурист и скульптор. Но это было в 1914 году, через год после печально известного первого представления "Весны Священной", которая задала стандарт для неистовой реакции на современную музыку публики двадцатого века. Возможно, Стравинскому было удивительно услышать что-то, что могл вызвать большие беспорядки, чем его собственная работа."
Вот этот бешеный гений:
Вот этот бешеный агрегат:
Картинка ничего не напоминает, а, поклонники Наебаутена?
Так что полистайте, любители странных звуков. А я сейчас ещё о кое-чём, вскользь упомянутом в книге, буквы поищу, интересно же.