Дырявая память
Наконец я нашёл повод изложить отдельные моменты своей биографии. Как минимум трое посетителей блога усомнились в моём участии в Афганской войне. Двое из них представились профессиональными читателями. Один для солидности даже упомянул свои поистине выдающиеся антропометрические показатели, в частности, голова - 62-го размера. Впрочем, меня он так и не смог обогнать. Об этом дефекте я некогда с горечью поведал гостям блога, попутно отметившись в роли оракула. Оба читателя мне сразу понравились. Это я могу вечно сомневаться, они - никогда! Твёрдокаменные в убеждениях с едва заметными проблемами с грамматикой. Но полемисты ещё те! Подловили на том, что нигде в своих воспоминаниях или текстах книг не упоминаю цен на продукты питания и ширпотреба, установленные в период «якобы пребывания» на афганской земле. Самый въедливый из сомневающихся даже даже предложил проэкзаменовать меня по теме топология Кабула, где он доблестно проходил срочную в звании рядового. Уели так уели! Ни топологию не помню, ни цен. Ставьте «неуд» и отдайте зачётку! Даже имена сослуживцев из головы выветрились. Я уже несколько раз признавался, что из меня Штирлиц - как из Навального президент. Память - ни к чёрту! Какие-то смутные образы всплывают, я же их разукрашиваю домыслами и тут же выкладываю в Интернет. Из этих фантазий и родилось всё, что собрано в рубрике (теге) «Афганистан».
Я не один такой. У нас в «Каскаде» был самый толковый стратег по кличке «Фил». Лет пять назад встречался с ним в Омске, где он огорошил меня вопросом: «Геша, как ты умудрился запомнить всё, что с нами было?» Это он книжку прочёл и опрометчиво поверил во всё, что я написал. Сам же помнит меньше моего. Ему простительно. Фил летом 1981 г. подорвался на БТРе на мине и прилично ударился головой при падении в арык. Повезло! Если бы не был в стельку пьян, сейчас бы на его могилку цветы приносил. Обиделся тогда мой друг на «духов» и в отместку такую грандиозную операцию спланировал, что бедные моджахеды ещё долго кровью харкали.
Кстати, о пьянстве… Все мои бывшие коллеги и ветераны спецподразделений крепко на меня в обиде за разглашение страшной тайны - на войне пьют все! Пьют при планировании войны, пьют в рейдах и на биваках. Надираются в стельку и в будни, и в праздники. Надеюсь, нынешние воины не пошли по стопам своих отцов.
Теперь, иллюстрированные выжимки из автобиографии:
Внимание, трафик! Если не уверены, не выходите за кат. Там фотографий на десяток постов хватит.
Как меня занесло в спецслужбисты? Сам ума не приложу. С детства был маменькиным сынком: любил маму и папу, а также дедушку и бабушку. Они меня тоже любили. Сей дефект усугублялся отличной учёбой и примерным поведением. По нынешним меркам был кристальной воды «Ботаником». И что удивительно, «ботаников» в то время уважала даже уличная шпана. Мне было достаточно один раз ввязаться с ними в драку, чтобы приобрести устойчивый авторитет. В ту пору спорт у «ботаников» в чести был. Да что там шпана, вся страна лелеяла «ботаников» как ныне лелеют артистов и спортсменов. А ещё я пиликал на скрипке. Вот полюбуйтесь… Как говорится, ничто не предвещало…
Прошу прощения за повтор фотографий, но искать их по блогу - дело утомительное.
Вообще в детстве и юности был уверен, что стану физиком и при хорошем раскладе защищу кандидатскую. Не срослось. Уже в армии, будучи лейтенантом-двугодичником («пиджаком»), подвергся атакам Особого отдела, который непременно хотел видеть меня в своих рядах. Ещё бы! Организовал неформальный офицерский клуб, где особисты, раскинув руки, широким бреднем ловили идейно-ущербных специалистов ПВО. Кого там ловить?! Все офицеры ПВО были идейно-ущербными. А особисты, что, лучше? Как бы ни так! Уже после третьей несло их, будто ничего кроме Буковского и Солженицына не читали.
Два раза сидел у начальника Особого отдела в раздумьях подписывать контракт или нет. И оба раза так и не решился. Начальники вскакивали, исполняли языческие танцы над нерешительным офицером, пытаясь обратить в свою веру, обещали даже не вспоминать репрессированных дедов, да всё бестолку! Согласился лишь остаться запасником их ведомства. Это и стало причиной третьей, теперь уже успешной, вербовки в славные ряды «вооружённого отряда партии». В орден Меченосцев попал по дури, вернее, - от обиды. Обком ВЛКСМ зарубил мою кандидатуру на турпоездку в Бельгию и Нидерланды. За полгода до того стройотряд «Сибирского политехникума», в котором я преподавал, а в каникулярное время - исполнял обязанности комиссара отряда, выиграл первое место среди стройотрядов Новосибирской области. Первым и посулили путёвки. Но вмешались «комсомольцы». Обиженный до глубины души, я метнулся к своему куратору по кадрам. Молодой майор внимательно выслушал старшего лейтенанта запаса и с глубоким сожалением развёл руками - нет у нас, дескать, управы на Обком комсомола. Нормативные документы не позволяют трогать элиту молодёжи. Я, конечно, - в истерику. Как же так, где справедливость? «А ты бы, чем серчать и убиваться, к нам бы лучше пошёл», - отвечал майор. «Вот и пойду!» - вскричал бывший «ботаник». Не подумайте, что по зову сердца потянуло меня в «держиморды». Умысел имелся. Думал про себя, вот попаду в святая-святых, ужо этим комсомольцам яйца поотрываю. Понятно, что вместо меня в ту упоительную поездку направился молодой функционер, которого с распростёртыми объятиями встретили его друзья-обкомовцы. Вояж советских посланцев мира напоминал нынешние шоп- и секс туры. При гормональной избыточности комсомольских вождей и свальный грех мог сойти за образец советской пропаганды.
В 1977 году я переступил порог мрачного здания на Коммунистической (Управление КГБ по Новосибирской области). И всё вдруг стало будничным. Осенью направили на учёбу в Ташкент, где я впервые испробовал себя в парашютном спорте. Вот тот, невысокинький, что справа на фото, - это я и есть.
Упущу будни, перейду к войне. Грешен, сам напросился. Был у меня в ту пору кореш, что Министерство Обороны Афганистана в составе нашего «Зенита» брал. Я его в книжке «Лимония» под именем Дымов вывел, а своего друга geradov-а обозвал в ней Легостаевым. Сознаюсь, корысть была. Жили мы в ту пору впятером в одной комнате коммунальной квартиры. По очереди выходило года три квартиру ждать, но мо́чи уже никакой не было. К тому же надо было с дедами вопрос решить. То, что один некогда сидел на Соловках, а другой - в Марийских лагерях, офицера-чекиста не красило. Для областного управления ещё терпимо было, но на пути в разведку у меня стоял огромный шлагбаум. Это мне всё майор-кадровик объяснил в приватной беседе. А когда корысть с романтикой об руку идут - жди приключений! И они случились.
Вот кем становятся «Ботаники», когда не слушают маму!
И это я! Тот что справа. Проводили обыск у «мирных» афганцев. Не знаю, но на мой взгляд, мы выглядели бравыми по сравнению с нынешними коалиционными оккупантами Афганистана. По крайней мере, на инопланетян не походили. Если появится желание в этом убедиться - кликните по фотографии - откроется её полноразмерная копия. Кстати, слева стоит Юра, которого я во вторую ходку в бане по голой заднице узнал. Именно он является героем YII-й и YIII-й глав повести, которую я так и не могу довести до ума.
Чуть не забыл: фотографии обведённые синей каёмочкой, кликабельны.
Мы не только ползали с автоматиками по земле, но и парили в воздухе. Вот полюбуйтесь! Дымок, что тоненьким шлейфом тянется вдали, - это не пионерский костёр, а самая что ни есть настоящая цель, которую поразили наши друзья-вертолётчики. Снимал я это безобразие на «Ломо-135ВС». Сейчас таких фотоаппаратов у нас не выпускают, как вообще уже никаких фотоаппаратов не выпускают. Низкий поклон либералам. Вот кого надо было бомбить, а не храбрых моджахедов. Ладно, что было - то было…
Доводилось и с такой «пукалки» пострелять. В то время я ещё дюже охоч был до оружия. Всё перепробовал, даже русскую «трёхлинейку».
Понятно, что результаты моих упражнений в стрельбы вряд ли можно представить в гламурном цвете. Того, что выставлен ниже, не я пальцем не тронул. Это всё десантники из 66 ОМСБр под Джалалабадом. Своих жертв я не снимал. Не ловко как-то было, да и не этично как-то. Другие не стеснялись. Вон, «грушники» вспоминают, что ходили обвешанные срезанными у «духов» ушами. Мы подобных украшений не носили и глумления над трупами не практиковали, ответственно заявляю. Ладно, замяли… Тогда лозунг был один: лучший дух - мёртвый дух!
А вот и авторы подобных натюрмортов:
Если у меня Фотошопом вырезать автомат, то вся композиция будет напоминать иллюстрацию к воспоминаниям уважаемого Владимира Владимировича о его детстве. Та же шпана, только в солдатской форме. Действительно, у нас даже полковники на воров в законе смахивали: тоже щеголяли в «прикиде» рядовых. Слева направо стоят: я, потом стратег «Фил», затем начальник радиоцентра «Пидорюга», из-за плеча которого выглядывает «Крест». Следующего своего товарища по фамилии Круглов я в своей книге не отразил. Последними шеренгу замыкают рыжий «Лях» и Виктор. Сидит «Мамонт». Вот они персонажи моей первой книги.
Не могу не выложить ещё одну фотографию. Позируют «Репа», или как он себя сам называл «гвардии капитан Репа» и радист «Пидорюга».
Скажите, они похожи на элитных спецназовцев? Эти два хулигана хоть чем-то напоминают нынешних крутых героев кино и телевидения? А ведь из таких раздолбаев и состоял костяк «Зенита», бравший Дворец Амина. Вот почему я терпеть не могу киношных и некиношных героев! Вот почему мои книги о реальных людях, волею судеб затесавшихся в герои.
Антиподом «положительных героев» был гордый горец и номенклатурный сынок «Дон Педро». Он возглавлял штаб. Изредка, чтобы засветиться для записи в личном деле, выезжал на незначительные по масштабу операции. На фото внизу «Дон Педро» напрягся, заслышав выстрелы. Снимок получился героическим, хотя на самом деле «Педро», немедленно ответил огнём из своего «ствола», изрядно испортив воздух.
Повторюсь: самые блестящие операции разрабатывал пьяница и дебошир «Фил». Внизу фотография с одной из разработанных им локальных компаний. Солдаты пытаются разглядеть то, что осталось от нашего вертолёта. Не могу с уверенностью сказать, но, по-моему, он рухнул сам. Много позже я нашёл в конференциях ветеранов описание того инцидента. Оказывается - был сбит в бою. Пилоты награждены орденами посмертно. Могу лишь утверждать, что никакого боя в ту минуту не было. Было раннее утро, все спали, и вдруг - взрыв. У меня в подсумке из-под гранат был «Ломо», вот и осталась фотозарубка на память. Я ни сколько не осуждаю командование, представившее к награде вертолётчиков. Правильно сделали. Такие ситуации на войне не редкость. Хочу лишь вновь поднять вопрос об истине и правде. Много ли будет пользы от того, что я или кто-то другой примется доказывать, что экипаж погиб не столь геройски, как отражено в наградном листе. И вообще, кто достоин всей правды? На мой взгляд, - далеко не все, но об этом как-нибудь в другой раз. Теперь же смотрите: погибли наши! Пусть земля им будет пухом!
На той «филовой» операции отличился мой бывший друг «Крест». Лучше его среди нас не было. Настоящий боец и командир. Вот он склонился в раздумьях, когда нашей бронеколонне устроили завал на горном серпантине.
Всем был хорош этот мужик, да «расфрендил» я его со временем. На войне им гордился, но когда тот снял шинель, моё обожание переросло в неприязнь. Деньги портят людей, испортили и его. «Куда ты денешься, на карачках приползёшь в мой фонд…» - говорил много позже миллионер и руководитель одного из самых крупных ветеранских объединений. Ничего плохого про тот фонд не скажу, но есть одна мелочь, из-за которой я туда - ни ногой! Мои друзья-ветераны, руководимые некогда обожаемым мною «Крестом», украли весь мой фотоархив за 1981 год. Я действительно не расставался с фотоаппаратом в первую ходку ни днём, ни вечером, и мне нужда была лишь секунда-другая, чтобы немедленно начать съёмку. Фотографировал и быт, и боевые действия. Постреляю, отложу раскалённый ствол в сторону - и ну, щёлкать советским полуавтоматом. «Ломо» имел автоматический лентопротяжный механизм. Оптика была слабой, но автоматика выручала. Так вот, всё, что я наснимал в тот год, пропало. Тысяча, если не больше кадров-негативов. Я, как настоящий «ботаник» берёг своё сокровище. Резал плёнку на сегменты и упаковывал в бумагу для чертёжников. А потом пришёл «Крест». Мы выпили и я согласился отдать свой архив для подготовки шикарных буклетов и альбомов к юбилею «Вымпела». Книги и буклеты вышли. Чуть ли не треть в них - мои фотографии, но негативы уже никогда не вернулись. С «Крестом» я рассорился. Была и другая причина, но она сугубо личная. Как же я тогда ждал момента, что куплю хороший сканер и перенесу всё в цифру. Сканер купил, а в цифру переносить уже нечего было.
Если не считать этот эпизод, я не склонен в чём-то винить ветеранов. Ведь по существу мы специалисты «по чесотке на склизком». Широк наш охват, да узка сфера применения. Вот и прячутся мои коллеги по конторкам и офисам. Мало кто своё дело поднял. Всё больше в услуженье. Некоторые стали заправскими рейдерами, иные подались в охрану. Ни один олигарх без нашего брата и дня не проживёт. В советское бы время пудрили бы мозги пионерам, да героические мемуары пописывали. А нынче пахать приходится, детишек и внучат в Альма-матер пристраивать. Это прежде родственникам запрещали служить в секретном ведомстве, сейчас - пожалуйста! Хоть всей семьёю.
Ладно о грустном. Продолжу выкладывать архив. Не всё у меня утянули. Осталась «вторая ходка». Мало кто поверит, что для меня военные будни в «Каскаде» проходили куда более проще, чем советническая работа в забытом богом Бадахшане. Это я сейчас всё так весело описываю, а прикиньте - как можно небольшим тесным коллективом прожить два года в изоляции, да ещё в окружении средневековых декораций. Слышал, космонавтов подбирают на совместимость. Полгода на орбите и ни разу в харю не заехать - высший пилотаж для наших психологов, иначе не скажешь. У нас же было всё, и драки, и вражда, и подсиживание и даже уголовка. Но ведь никто об этом не пишет! Да и надо ли? Снова вопрос о правде и кривде. Снова мысль свербит - а все ли достойны этой правды?
Что ж, поехали!
Гладите, это центр Файзабада и мост, по которому мы каждый день проезжали на пути к своим подсоветным. Кликните по картинке, - раскроется шикарная панорама. Это то, что мне снилось многие годы, да и сейчас изредка сон тревожит.
А вот я в своей шикарной и уютной комнатёнке. Глазами пялюсь на предмет своей любви, описанной в «Бермудском треугольнике». Думаю мне простят нарочитый романтизм. И заметьте - ничего героического!
Для сравнения - опочивальня советника погранвойск со спящим хозяином слева. Забыл сказать, наша «вилла» была выстроена из самана. Я сам много замесил кирпичей, хорошо знаком с технологией. Дом из самана - это прелесть что такое.
Неправильно я поступил. Надо было начинать не с себя, а с командира. Вот он, герой моей незаконченной книги - «Кобыланды», воплощение Будды в образе советского разведчика.
И с ним у меня проблема. Была и тогда, и сейчас нарисовалась. Целый полковник, но оказался не на месте. Сколько же он нашей кровушки попил. Тогда мы его считали законченной бестолочью. Ржали над ними, проказы устраивали, да он и сам не дурак - вечно вляпывался в истории. Не поверите, то, что я о нём написал в черновике «Затмения» - истинная правда! Правда в соусе из юмора и иронии. Но ведь он был разведчиком! Я так понимаю, работал по китайцам. А по кому ещё мог работать уйгур. Более того, не исключаю, что был он не просто разведчиком, а успешным разведчиком. Без намёка на самоуничижение скажу, что я бы по китайцам работать не смог.
Однажды запустил я его фамилию в «Одноклассниках». Вышел на сына. Тогда уже его потомок был капитаном спецслужб Казахстана. Сын чтит память об отце. И я не стал ёрничать. Рассказал парню только хорошее, что мог наскрести в голове о его отце. Он мне ссылку дал на памятник-мемориал казахским разведчикам, где золотыми буквами выбито имя моего бывшего начальника. Ушёл он из жизни и я вспоминаю его с теплотой. Всё плохое вмести с ценами на ширпотреб и продукты питания из памяти выветривается. Но как быть с книгой? Не дай Бог прочтёт её сын героя! Он же меня проклянёт, как уже прокляли десятки прототипов других персонажей. Нет, преувеличиваю, не все обижаются. Уж как я изголялся над «гвардии капитаном Репой», так не только он, но и его дети были мне благодарны. Что делать с «Кобыланды» - не знаю. Он же центральный персонаж. Без него книга будет пресной.
Завешу вопрос и продолжу. Немного о быте. Вот вид, который открывался с крыше нашей «виллы»
Казалось бы живи и радуйся. Но как быть зимой, если эту виллу до окон заносит снегом. Что делать в сезон дождей, когда с неё стекают потоки глины. Более удручающую картину не придумать. Вот, смотрите ниже, бассейн, вырытый лично мной.
Слева стоит Валентин, кавалер ордена «Красная звезда». Награждён посмертно. Та же история… Допился до белой горячки. А ведь был прекрасным парнем. Он у меня тоже в книге есть. Что с ним делать? Писать, как буйствовал во хмелю, как, потеряв рассудок, вырубил меня спящего и потом долго пинал мою голову армейским ботинком? Как из этого эпизода сделать смешную историю?
Был я у него на похоронах. Сидел на самом почётном месте. Как же - боевой друг! Не стал я тогда ничего рассказывать его вдове, матери, сыну. Даже не заикнулся о нём, когда спросили - почему я на один глаз кривой стал. Что говорить - покойник инвалидом сделал? Рыдал я на тех похоронах. Рыдал искренне. Жалел Вальку, бывшего друга. И смерть нелепая: убедился, что жена изменяет, выпил бутылку коньяка и грудью встретил подмосковную электричку.
Вот она война. Она, падлюка, и жизнь калечит, и судьбы, и семьи разбивает, и сеет смерть, когда её уже не ждёшь.
Ни слова о грустном! Продолжаю. Вот «мебель». «Стенку» собрал сам. Рядом с ней китайский автомат. Тяжёлый, блин. Ствол можно было топором перерубить. Наверное, наши соседи уже таких не выпускают.
А вот мой рабочий стол. Любил я свою комнатёнку в идеальном порядке содержать. На столе - образцы электронной промышленности СССР. Лампа - ручной работы. Руки - мои. В комнате было ещё два постояльца: ручная мышь и ящерица-геккон. Мышь я позже выгнал к соседу. Рожала как на конвеере. Устал я от её регулярного приплода. Что ни месяц - кормишь, холишь, потом «в люди» выводишь. Их «горох» чуть ли не каждый день выметал. С гекконом проще. Он мух ловил и очень любил слушать, когда я на жизнь жаловался.
А вот я в коридоре на пулемёте. Справа вдалеке - дверь начальника. На стене - карта, которая тоже будет фигурировать в книге. Тем, кто уже видел эту фотографию, приношу извинения.
Вот афганские офицеры. Щёголи! Это они вырядились на «парад». По главной базарной улице Файзабада двигаются «войска» и мирные демонстранты. Офицеры - в восторге!
Полюбуйтесь на фотографию ниже: доктор Наджиб собственной персоной. До того, как его вздёрнут талибы оставалось ещё целых 5 лет. Нравился мне Наджибулла. Было в нем что-то человечное. Не из-за того ли, что по профессии гинекологом был. Или из-за еле заметного косоглазия. Посетил нашу провинцию в 1987-м году. Охраны понаехало больше, чем у нынешних олигархов. В ближнем круге - в основном советские. По периметру - охранники из аборигенов.
Вот портрет Президента Афганистана. Я ещё над ним поработаю, но и так, в незаконченном виде мне моя работа нравится.
А это доктор Наджиб выступает на митинге. Я же - вокруг трибуны винтом крутился, фиксируя исторические моменты.
Мой сын, майор американской армии, говорил, что в беседе с афганскими генералами, те высказались, дескать, время правления Наджибуллы было чуть ли не самыми благословенными. Я тоже так считаю. И вообще, мы были, особенно в начале войны такими наивными, настолько были исполнены любви к бедным афганцам, что зачастую расплачивались за это своими жизнями. К середине нашей оккупации акценты были расставлены. Они, афганцы, - «зелёные» (устоявшийся армейский термин), расходный материал и потенциальные предатели. Мы - воины, по глупости попавшие в эту дыру и вынужденные тянуть лямку от срока до срока. Добровольцев тогда поубавилось.
Едем дальше. Кочевники. О них я кое-что писал в предыдущих постах. Их караван шёл по Файзабаду чуть ли не два дня. Верблюды, ишаки, огромные собаки, чудовищно страшные женщины и свирепые мужики. Я, наверное, часа два снимал их с разных ракурсов. Выкладываю сразу две фотографии. Даже для меня, привыкшего к Афганистану, кочевники остаются экзотикой.
Кочевники в городе:
Кочевники на мосту:
А вот то, что нас ждёт. Женщина в парандже. Полагаете, у нас этого не случится? А не прикидывали, что сохранись СССР в прежних границах, половина наших баб уже давно бы ходила, закрыв лицо чуть ли не саваном. С той демографией, что была в позднем Советском Союзе, сейчас мусульман было бы больше, чем православных. Так что скажем спасибо пропойце Ельцину.
Где женщины, там и дети. Пионеры. Их горны гудели прямо перед нашими окнами. Ходили туда-сюда строем и стадом, трещали барабанами и выводили из себя наших собак. Если не вглядываться, то афганские пионеры мало чем отличались от наших. Где они сейчас? Часть уже костьми полегла, другие подались в талибы, кто-то собирает обильный урожай маковой соломки (терьяк). А при нас они были открытыми дружелюбными детьми. Предали мы их, но это другая, более грустная песня.
Ну и в завершении автобиографии размещу своё изображение в декорациях скальных пород у самой кромки реки Кокчи. Вот такой я был букашкой на фоне вечности.
Всё, дело сделано. Теперь я смело буду отсылать сомневающихся в моём существовании к этой странице.
Попутно скажу, до чего же это трудоёмкое дело формировать свой личный фотоархив. Сейчас в нём хранится никак не меньше 10 тыс. фотографий. Общий вес негативов и слайдов (брутто) достигает 5-ти - 6-ти кГ. Если у кого-то остались неоцифрованные цветные фотографии, негативы или слайды, - поторопитесь. Физические носители недолговечны. Цвета чудовищно искажаются и для реставрации приходится проявлять недюжинное мастерство и терпение.
Я не один такой. У нас в «Каскаде» был самый толковый стратег по кличке «Фил». Лет пять назад встречался с ним в Омске, где он огорошил меня вопросом: «Геша, как ты умудрился запомнить всё, что с нами было?» Это он книжку прочёл и опрометчиво поверил во всё, что я написал. Сам же помнит меньше моего. Ему простительно. Фил летом 1981 г. подорвался на БТРе на мине и прилично ударился головой при падении в арык. Повезло! Если бы не был в стельку пьян, сейчас бы на его могилку цветы приносил. Обиделся тогда мой друг на «духов» и в отместку такую грандиозную операцию спланировал, что бедные моджахеды ещё долго кровью харкали.
Кстати, о пьянстве… Все мои бывшие коллеги и ветераны спецподразделений крепко на меня в обиде за разглашение страшной тайны - на войне пьют все! Пьют при планировании войны, пьют в рейдах и на биваках. Надираются в стельку и в будни, и в праздники. Надеюсь, нынешние воины не пошли по стопам своих отцов.
Теперь, иллюстрированные выжимки из автобиографии:
Внимание, трафик! Если не уверены, не выходите за кат. Там фотографий на десяток постов хватит.
Как меня занесло в спецслужбисты? Сам ума не приложу. С детства был маменькиным сынком: любил маму и папу, а также дедушку и бабушку. Они меня тоже любили. Сей дефект усугублялся отличной учёбой и примерным поведением. По нынешним меркам был кристальной воды «Ботаником». И что удивительно, «ботаников» в то время уважала даже уличная шпана. Мне было достаточно один раз ввязаться с ними в драку, чтобы приобрести устойчивый авторитет. В ту пору спорт у «ботаников» в чести был. Да что там шпана, вся страна лелеяла «ботаников» как ныне лелеют артистов и спортсменов. А ещё я пиликал на скрипке. Вот полюбуйтесь… Как говорится, ничто не предвещало…
Прошу прощения за повтор фотографий, но искать их по блогу - дело утомительное.
Вообще в детстве и юности был уверен, что стану физиком и при хорошем раскладе защищу кандидатскую. Не срослось. Уже в армии, будучи лейтенантом-двугодичником («пиджаком»), подвергся атакам Особого отдела, который непременно хотел видеть меня в своих рядах. Ещё бы! Организовал неформальный офицерский клуб, где особисты, раскинув руки, широким бреднем ловили идейно-ущербных специалистов ПВО. Кого там ловить?! Все офицеры ПВО были идейно-ущербными. А особисты, что, лучше? Как бы ни так! Уже после третьей несло их, будто ничего кроме Буковского и Солженицына не читали.
Два раза сидел у начальника Особого отдела в раздумьях подписывать контракт или нет. И оба раза так и не решился. Начальники вскакивали, исполняли языческие танцы над нерешительным офицером, пытаясь обратить в свою веру, обещали даже не вспоминать репрессированных дедов, да всё бестолку! Согласился лишь остаться запасником их ведомства. Это и стало причиной третьей, теперь уже успешной, вербовки в славные ряды «вооружённого отряда партии». В орден Меченосцев попал по дури, вернее, - от обиды. Обком ВЛКСМ зарубил мою кандидатуру на турпоездку в Бельгию и Нидерланды. За полгода до того стройотряд «Сибирского политехникума», в котором я преподавал, а в каникулярное время - исполнял обязанности комиссара отряда, выиграл первое место среди стройотрядов Новосибирской области. Первым и посулили путёвки. Но вмешались «комсомольцы». Обиженный до глубины души, я метнулся к своему куратору по кадрам. Молодой майор внимательно выслушал старшего лейтенанта запаса и с глубоким сожалением развёл руками - нет у нас, дескать, управы на Обком комсомола. Нормативные документы не позволяют трогать элиту молодёжи. Я, конечно, - в истерику. Как же так, где справедливость? «А ты бы, чем серчать и убиваться, к нам бы лучше пошёл», - отвечал майор. «Вот и пойду!» - вскричал бывший «ботаник». Не подумайте, что по зову сердца потянуло меня в «держиморды». Умысел имелся. Думал про себя, вот попаду в святая-святых, ужо этим комсомольцам яйца поотрываю. Понятно, что вместо меня в ту упоительную поездку направился молодой функционер, которого с распростёртыми объятиями встретили его друзья-обкомовцы. Вояж советских посланцев мира напоминал нынешние шоп- и секс туры. При гормональной избыточности комсомольских вождей и свальный грех мог сойти за образец советской пропаганды.
В 1977 году я переступил порог мрачного здания на Коммунистической (Управление КГБ по Новосибирской области). И всё вдруг стало будничным. Осенью направили на учёбу в Ташкент, где я впервые испробовал себя в парашютном спорте. Вот тот, невысокинький, что справа на фото, - это я и есть.
Упущу будни, перейду к войне. Грешен, сам напросился. Был у меня в ту пору кореш, что Министерство Обороны Афганистана в составе нашего «Зенита» брал. Я его в книжке «Лимония» под именем Дымов вывел, а своего друга geradov-а обозвал в ней Легостаевым. Сознаюсь, корысть была. Жили мы в ту пору впятером в одной комнате коммунальной квартиры. По очереди выходило года три квартиру ждать, но мо́чи уже никакой не было. К тому же надо было с дедами вопрос решить. То, что один некогда сидел на Соловках, а другой - в Марийских лагерях, офицера-чекиста не красило. Для областного управления ещё терпимо было, но на пути в разведку у меня стоял огромный шлагбаум. Это мне всё майор-кадровик объяснил в приватной беседе. А когда корысть с романтикой об руку идут - жди приключений! И они случились.
Вот кем становятся «Ботаники», когда не слушают маму!
И это я! Тот что справа. Проводили обыск у «мирных» афганцев. Не знаю, но на мой взгляд, мы выглядели бравыми по сравнению с нынешними коалиционными оккупантами Афганистана. По крайней мере, на инопланетян не походили. Если появится желание в этом убедиться - кликните по фотографии - откроется её полноразмерная копия. Кстати, слева стоит Юра, которого я во вторую ходку в бане по голой заднице узнал. Именно он является героем YII-й и YIII-й глав повести, которую я так и не могу довести до ума.
Чуть не забыл: фотографии обведённые синей каёмочкой, кликабельны.
Мы не только ползали с автоматиками по земле, но и парили в воздухе. Вот полюбуйтесь! Дымок, что тоненьким шлейфом тянется вдали, - это не пионерский костёр, а самая что ни есть настоящая цель, которую поразили наши друзья-вертолётчики. Снимал я это безобразие на «Ломо-135ВС». Сейчас таких фотоаппаратов у нас не выпускают, как вообще уже никаких фотоаппаратов не выпускают. Низкий поклон либералам. Вот кого надо было бомбить, а не храбрых моджахедов. Ладно, что было - то было…
Доводилось и с такой «пукалки» пострелять. В то время я ещё дюже охоч был до оружия. Всё перепробовал, даже русскую «трёхлинейку».
Понятно, что результаты моих упражнений в стрельбы вряд ли можно представить в гламурном цвете. Того, что выставлен ниже, не я пальцем не тронул. Это всё десантники из 66 ОМСБр под Джалалабадом. Своих жертв я не снимал. Не ловко как-то было, да и не этично как-то. Другие не стеснялись. Вон, «грушники» вспоминают, что ходили обвешанные срезанными у «духов» ушами. Мы подобных украшений не носили и глумления над трупами не практиковали, ответственно заявляю. Ладно, замяли… Тогда лозунг был один: лучший дух - мёртвый дух!
А вот и авторы подобных натюрмортов:
Если у меня Фотошопом вырезать автомат, то вся композиция будет напоминать иллюстрацию к воспоминаниям уважаемого Владимира Владимировича о его детстве. Та же шпана, только в солдатской форме. Действительно, у нас даже полковники на воров в законе смахивали: тоже щеголяли в «прикиде» рядовых. Слева направо стоят: я, потом стратег «Фил», затем начальник радиоцентра «Пидорюга», из-за плеча которого выглядывает «Крест». Следующего своего товарища по фамилии Круглов я в своей книге не отразил. Последними шеренгу замыкают рыжий «Лях» и Виктор. Сидит «Мамонт». Вот они персонажи моей первой книги.
Не могу не выложить ещё одну фотографию. Позируют «Репа», или как он себя сам называл «гвардии капитан Репа» и радист «Пидорюга».
Скажите, они похожи на элитных спецназовцев? Эти два хулигана хоть чем-то напоминают нынешних крутых героев кино и телевидения? А ведь из таких раздолбаев и состоял костяк «Зенита», бравший Дворец Амина. Вот почему я терпеть не могу киношных и некиношных героев! Вот почему мои книги о реальных людях, волею судеб затесавшихся в герои.
Антиподом «положительных героев» был гордый горец и номенклатурный сынок «Дон Педро». Он возглавлял штаб. Изредка, чтобы засветиться для записи в личном деле, выезжал на незначительные по масштабу операции. На фото внизу «Дон Педро» напрягся, заслышав выстрелы. Снимок получился героическим, хотя на самом деле «Педро», немедленно ответил огнём из своего «ствола», изрядно испортив воздух.
Повторюсь: самые блестящие операции разрабатывал пьяница и дебошир «Фил». Внизу фотография с одной из разработанных им локальных компаний. Солдаты пытаются разглядеть то, что осталось от нашего вертолёта. Не могу с уверенностью сказать, но, по-моему, он рухнул сам. Много позже я нашёл в конференциях ветеранов описание того инцидента. Оказывается - был сбит в бою. Пилоты награждены орденами посмертно. Могу лишь утверждать, что никакого боя в ту минуту не было. Было раннее утро, все спали, и вдруг - взрыв. У меня в подсумке из-под гранат был «Ломо», вот и осталась фотозарубка на память. Я ни сколько не осуждаю командование, представившее к награде вертолётчиков. Правильно сделали. Такие ситуации на войне не редкость. Хочу лишь вновь поднять вопрос об истине и правде. Много ли будет пользы от того, что я или кто-то другой примется доказывать, что экипаж погиб не столь геройски, как отражено в наградном листе. И вообще, кто достоин всей правды? На мой взгляд, - далеко не все, но об этом как-нибудь в другой раз. Теперь же смотрите: погибли наши! Пусть земля им будет пухом!
На той «филовой» операции отличился мой бывший друг «Крест». Лучше его среди нас не было. Настоящий боец и командир. Вот он склонился в раздумьях, когда нашей бронеколонне устроили завал на горном серпантине.
Всем был хорош этот мужик, да «расфрендил» я его со временем. На войне им гордился, но когда тот снял шинель, моё обожание переросло в неприязнь. Деньги портят людей, испортили и его. «Куда ты денешься, на карачках приползёшь в мой фонд…» - говорил много позже миллионер и руководитель одного из самых крупных ветеранских объединений. Ничего плохого про тот фонд не скажу, но есть одна мелочь, из-за которой я туда - ни ногой! Мои друзья-ветераны, руководимые некогда обожаемым мною «Крестом», украли весь мой фотоархив за 1981 год. Я действительно не расставался с фотоаппаратом в первую ходку ни днём, ни вечером, и мне нужда была лишь секунда-другая, чтобы немедленно начать съёмку. Фотографировал и быт, и боевые действия. Постреляю, отложу раскалённый ствол в сторону - и ну, щёлкать советским полуавтоматом. «Ломо» имел автоматический лентопротяжный механизм. Оптика была слабой, но автоматика выручала. Так вот, всё, что я наснимал в тот год, пропало. Тысяча, если не больше кадров-негативов. Я, как настоящий «ботаник» берёг своё сокровище. Резал плёнку на сегменты и упаковывал в бумагу для чертёжников. А потом пришёл «Крест». Мы выпили и я согласился отдать свой архив для подготовки шикарных буклетов и альбомов к юбилею «Вымпела». Книги и буклеты вышли. Чуть ли не треть в них - мои фотографии, но негативы уже никогда не вернулись. С «Крестом» я рассорился. Была и другая причина, но она сугубо личная. Как же я тогда ждал момента, что куплю хороший сканер и перенесу всё в цифру. Сканер купил, а в цифру переносить уже нечего было.
Если не считать этот эпизод, я не склонен в чём-то винить ветеранов. Ведь по существу мы специалисты «по чесотке на склизком». Широк наш охват, да узка сфера применения. Вот и прячутся мои коллеги по конторкам и офисам. Мало кто своё дело поднял. Всё больше в услуженье. Некоторые стали заправскими рейдерами, иные подались в охрану. Ни один олигарх без нашего брата и дня не проживёт. В советское бы время пудрили бы мозги пионерам, да героические мемуары пописывали. А нынче пахать приходится, детишек и внучат в Альма-матер пристраивать. Это прежде родственникам запрещали служить в секретном ведомстве, сейчас - пожалуйста! Хоть всей семьёю.
Ладно о грустном. Продолжу выкладывать архив. Не всё у меня утянули. Осталась «вторая ходка». Мало кто поверит, что для меня военные будни в «Каскаде» проходили куда более проще, чем советническая работа в забытом богом Бадахшане. Это я сейчас всё так весело описываю, а прикиньте - как можно небольшим тесным коллективом прожить два года в изоляции, да ещё в окружении средневековых декораций. Слышал, космонавтов подбирают на совместимость. Полгода на орбите и ни разу в харю не заехать - высший пилотаж для наших психологов, иначе не скажешь. У нас же было всё, и драки, и вражда, и подсиживание и даже уголовка. Но ведь никто об этом не пишет! Да и надо ли? Снова вопрос о правде и кривде. Снова мысль свербит - а все ли достойны этой правды?
Что ж, поехали!
Гладите, это центр Файзабада и мост, по которому мы каждый день проезжали на пути к своим подсоветным. Кликните по картинке, - раскроется шикарная панорама. Это то, что мне снилось многие годы, да и сейчас изредка сон тревожит.
А вот я в своей шикарной и уютной комнатёнке. Глазами пялюсь на предмет своей любви, описанной в «Бермудском треугольнике». Думаю мне простят нарочитый романтизм. И заметьте - ничего героического!
Для сравнения - опочивальня советника погранвойск со спящим хозяином слева. Забыл сказать, наша «вилла» была выстроена из самана. Я сам много замесил кирпичей, хорошо знаком с технологией. Дом из самана - это прелесть что такое.
Неправильно я поступил. Надо было начинать не с себя, а с командира. Вот он, герой моей незаконченной книги - «Кобыланды», воплощение Будды в образе советского разведчика.
И с ним у меня проблема. Была и тогда, и сейчас нарисовалась. Целый полковник, но оказался не на месте. Сколько же он нашей кровушки попил. Тогда мы его считали законченной бестолочью. Ржали над ними, проказы устраивали, да он и сам не дурак - вечно вляпывался в истории. Не поверите, то, что я о нём написал в черновике «Затмения» - истинная правда! Правда в соусе из юмора и иронии. Но ведь он был разведчиком! Я так понимаю, работал по китайцам. А по кому ещё мог работать уйгур. Более того, не исключаю, что был он не просто разведчиком, а успешным разведчиком. Без намёка на самоуничижение скажу, что я бы по китайцам работать не смог.
Однажды запустил я его фамилию в «Одноклассниках». Вышел на сына. Тогда уже его потомок был капитаном спецслужб Казахстана. Сын чтит память об отце. И я не стал ёрничать. Рассказал парню только хорошее, что мог наскрести в голове о его отце. Он мне ссылку дал на памятник-мемориал казахским разведчикам, где золотыми буквами выбито имя моего бывшего начальника. Ушёл он из жизни и я вспоминаю его с теплотой. Всё плохое вмести с ценами на ширпотреб и продукты питания из памяти выветривается. Но как быть с книгой? Не дай Бог прочтёт её сын героя! Он же меня проклянёт, как уже прокляли десятки прототипов других персонажей. Нет, преувеличиваю, не все обижаются. Уж как я изголялся над «гвардии капитаном Репой», так не только он, но и его дети были мне благодарны. Что делать с «Кобыланды» - не знаю. Он же центральный персонаж. Без него книга будет пресной.
Завешу вопрос и продолжу. Немного о быте. Вот вид, который открывался с крыше нашей «виллы»
Казалось бы живи и радуйся. Но как быть зимой, если эту виллу до окон заносит снегом. Что делать в сезон дождей, когда с неё стекают потоки глины. Более удручающую картину не придумать. Вот, смотрите ниже, бассейн, вырытый лично мной.
Слева стоит Валентин, кавалер ордена «Красная звезда». Награждён посмертно. Та же история… Допился до белой горячки. А ведь был прекрасным парнем. Он у меня тоже в книге есть. Что с ним делать? Писать, как буйствовал во хмелю, как, потеряв рассудок, вырубил меня спящего и потом долго пинал мою голову армейским ботинком? Как из этого эпизода сделать смешную историю?
Был я у него на похоронах. Сидел на самом почётном месте. Как же - боевой друг! Не стал я тогда ничего рассказывать его вдове, матери, сыну. Даже не заикнулся о нём, когда спросили - почему я на один глаз кривой стал. Что говорить - покойник инвалидом сделал? Рыдал я на тех похоронах. Рыдал искренне. Жалел Вальку, бывшего друга. И смерть нелепая: убедился, что жена изменяет, выпил бутылку коньяка и грудью встретил подмосковную электричку.
Вот она война. Она, падлюка, и жизнь калечит, и судьбы, и семьи разбивает, и сеет смерть, когда её уже не ждёшь.
Ни слова о грустном! Продолжаю. Вот «мебель». «Стенку» собрал сам. Рядом с ней китайский автомат. Тяжёлый, блин. Ствол можно было топором перерубить. Наверное, наши соседи уже таких не выпускают.
А вот мой рабочий стол. Любил я свою комнатёнку в идеальном порядке содержать. На столе - образцы электронной промышленности СССР. Лампа - ручной работы. Руки - мои. В комнате было ещё два постояльца: ручная мышь и ящерица-геккон. Мышь я позже выгнал к соседу. Рожала как на конвеере. Устал я от её регулярного приплода. Что ни месяц - кормишь, холишь, потом «в люди» выводишь. Их «горох» чуть ли не каждый день выметал. С гекконом проще. Он мух ловил и очень любил слушать, когда я на жизнь жаловался.
А вот я в коридоре на пулемёте. Справа вдалеке - дверь начальника. На стене - карта, которая тоже будет фигурировать в книге. Тем, кто уже видел эту фотографию, приношу извинения.
Вот афганские офицеры. Щёголи! Это они вырядились на «парад». По главной базарной улице Файзабада двигаются «войска» и мирные демонстранты. Офицеры - в восторге!
Полюбуйтесь на фотографию ниже: доктор Наджиб собственной персоной. До того, как его вздёрнут талибы оставалось ещё целых 5 лет. Нравился мне Наджибулла. Было в нем что-то человечное. Не из-за того ли, что по профессии гинекологом был. Или из-за еле заметного косоглазия. Посетил нашу провинцию в 1987-м году. Охраны понаехало больше, чем у нынешних олигархов. В ближнем круге - в основном советские. По периметру - охранники из аборигенов.
Вот портрет Президента Афганистана. Я ещё над ним поработаю, но и так, в незаконченном виде мне моя работа нравится.
А это доктор Наджиб выступает на митинге. Я же - вокруг трибуны винтом крутился, фиксируя исторические моменты.
Мой сын, майор американской армии, говорил, что в беседе с афганскими генералами, те высказались, дескать, время правления Наджибуллы было чуть ли не самыми благословенными. Я тоже так считаю. И вообще, мы были, особенно в начале войны такими наивными, настолько были исполнены любви к бедным афганцам, что зачастую расплачивались за это своими жизнями. К середине нашей оккупации акценты были расставлены. Они, афганцы, - «зелёные» (устоявшийся армейский термин), расходный материал и потенциальные предатели. Мы - воины, по глупости попавшие в эту дыру и вынужденные тянуть лямку от срока до срока. Добровольцев тогда поубавилось.
Едем дальше. Кочевники. О них я кое-что писал в предыдущих постах. Их караван шёл по Файзабаду чуть ли не два дня. Верблюды, ишаки, огромные собаки, чудовищно страшные женщины и свирепые мужики. Я, наверное, часа два снимал их с разных ракурсов. Выкладываю сразу две фотографии. Даже для меня, привыкшего к Афганистану, кочевники остаются экзотикой.
Кочевники в городе:
Кочевники на мосту:
А вот то, что нас ждёт. Женщина в парандже. Полагаете, у нас этого не случится? А не прикидывали, что сохранись СССР в прежних границах, половина наших баб уже давно бы ходила, закрыв лицо чуть ли не саваном. С той демографией, что была в позднем Советском Союзе, сейчас мусульман было бы больше, чем православных. Так что скажем спасибо пропойце Ельцину.
Где женщины, там и дети. Пионеры. Их горны гудели прямо перед нашими окнами. Ходили туда-сюда строем и стадом, трещали барабанами и выводили из себя наших собак. Если не вглядываться, то афганские пионеры мало чем отличались от наших. Где они сейчас? Часть уже костьми полегла, другие подались в талибы, кто-то собирает обильный урожай маковой соломки (терьяк). А при нас они были открытыми дружелюбными детьми. Предали мы их, но это другая, более грустная песня.
Ну и в завершении автобиографии размещу своё изображение в декорациях скальных пород у самой кромки реки Кокчи. Вот такой я был букашкой на фоне вечности.
Всё, дело сделано. Теперь я смело буду отсылать сомневающихся в моём существовании к этой странице.
Попутно скажу, до чего же это трудоёмкое дело формировать свой личный фотоархив. Сейчас в нём хранится никак не меньше 10 тыс. фотографий. Общий вес негативов и слайдов (брутто) достигает 5-ти - 6-ти кГ. Если у кого-то остались неоцифрованные цветные фотографии, негативы или слайды, - поторопитесь. Физические носители недолговечны. Цвета чудовищно искажаются и для реставрации приходится проявлять недюжинное мастерство и терпение.