Подвиг Правмира
Они сегодня ре-публиковали слово митрополита Антония Сурожского об ангелах
http://www.pravmir.ru/mitropolit-antoniy-surozhskiy-ob-imenah-i-angelah/
И это после дружного "фи", которое не-выдающемуся владыке Антонию сказали официальные идеологи патриархии: Чаплин, Савва Тутунов, Легойда и глава патриаршей пресс-службы диакон Александр Волков (последние двое поставили свои лайки под записью о. Саввы) (см. две предыдущие записи).
Оргвыводы последуют?
***
"Есть место в книге Откровения, где тайнозритель Иоанн повествует нам, что когда придет время и мы все будем в Царстве Божием, то каждый получит таинственное имя, которое знает только Бог, дающий его, и познает тот, кто его получает.
Это имя как бы содержит в себе всю тайну человека; этим именем сказано все о нем; этого имени никто не может знать, кроме Бога и получающего его, потому что оно определяет то единственное, неповторимое соотношение, которое существует между Богом и Его тварью - каждой, единственной для Него тварью.
Мы носим имена святых, которые прожили и осуществили на земле свое призвание; мы им посвящены, как храмы посвящаются тому или другому святому.
И мы должны бы вдумываться и в значение его имени, и в личность святого, сколько она нам доступна из его жития. Ведь он не только является нашим молитвенником, заступником и защитником, но в какой-то мере и образом того, чем мы могли бы быть. Повторить ничью жизнь нельзя; но научиться от жизни того или другого человека, святого или даже грешного, жить более достойно себя и более достойно Бога - можно.
И вот сегодня мы празднуем честь и память Архистратига Михаила в окружении ангелов Господних. Ангелы - это вестники; ангел - это тот, кого Господь может послать с поручением и кто до конца, совершенно исполнит его.
Может показаться странным, что целую группу тварей Господних мы называем именем, которое обозначает их должность, их служение, словно в них нет ничего другого.
И на самом деле это так, и в этом их святость: очищенные, сияющие Божиим светом, по слову Григория Паламы и наших богослужебных книг, они являются вторыми светами, отблесками вечного света божественного. В них нет той непрозрачности, той потемненности, которая позволяет нам называться именем, и это имя и есть определение нашего места перед лицом Божиим и нашего места в творении Господнем. Они - светы вторые. Что это значит?
Это значит, что некий божественный свет льется через них беспрепятственно, свободно, широкой рекой; но не просто как по пустому желобу, не только как через безжизненное стекло, а так, как льется, и искрится, и сияет, и множится свет, когда он падет на драгоценный камень, дойдет до его сердца и оттуда ответным сиянием бьет в стороны, озаряя, а порой и ослепляя своей красотой.
Это образ подлинной святости, и в этом отношении они действительно ангелы, потому что мы их узнаем, переживаем только как сияние божественного света, сияние не уменьшенное, не потемненное, но сияние приумноженное и радостотворное, приносящее жизнь, - а сущность их бытия и сущность их святости остаются тайной между ними и Богом, Который познает глубины Своей твари.
Но их личная святость явлена нам еще особо тем отдельным именем, которым каждый из них назван. Некоторые из этих имен вошли в Священное Писание, были открыты опыту Церкви и показывают нам, в чем их особая святость.
Архистратиг Сил Небесных, которому посвящены многие среди нас здесь и многие в стране Российской, назван Михаилом. «Михаил» - слово еврейское, и оно значит «Никто как Бог»; и это слово выражает все стояние великого архангела, когда Денница восстал против Бога, желая утвердить себя в некоторой, хотя бы тварной, обособленности и самостоятельности, и когда встал великий архангел Михаил и произнес одно это слово, которое определило все для него: «Никто как Бог», и утвердило его в таком отношении с Богом, что сделало его хранителем врат райских.
«Никто как Бог» - в этом выразилось все знание великим архангелом своего Бога. Он Его не описывает, он Его не объясняет - он встает и свидетельствует. В этом его приобщенность к сиянию Божества, и в этом мера, в которой он являет это сияние и открывает нам путь к тайне Господней своим словом и тем именем, которое выражает весь его непостижимый опыт непостижимого Бога.
О дне памяти святого, имя которого мы носим, мы говорим, что это «день нашего ангела». И в каком-то смысле, в смысле нашего посвящения святому это верно. Но с разными святыми людьми - как и с окружающими нас простыми людьми - общение у нас складывается по-разному: одни нам лично ближе, через молитву и через их житие, которому мы хотели бы подражать, другими мы восхищаемся как бы издали.
С ангелом же хранителем отношения наши совсем иные: мы ему поручены, и он - хранитель наш, независимо от того, обращаемся ли мы к нему, помним ли вообще о нем или нет, - как наши мать и отец, с которыми у нас неразрушимая связь, что бы мы ни думали, как бы ни поступали по отношению к ним, как бы ни вели себя.
И еще: один человек на земле был назван вестником и ангелом веры церковной: это Креститель Иоанн, и о нем мы читаем слова, именно подобные тому, что я сейчас говорил об ангелах. О нем начало Евангелия от Марка говорит: Он - глас вопиющего в пустыне… Он глас, он - только звук Господня голоса, он - ангел, потому что через него говорит Сам Бог, а сам он о себе говорит, что ему надо умаляться, чтобы в полную меру встал перед людьми образ Господень.
Это - путь на земле; мы должны малиться, умаляться, постепенно терять то, что кажется таким драгоценным, а на самом деле есть сгущенность нашего видимого естества. Мы должны постепенно делаться прозрачными, чтобы стать как бы невидимыми - как драгоценный камень невидим и обнаруживается только тем светом, который, ударяя в него, осиявает все вокруг.
Тогда мы как будто теряем что-то из своего временного существа, но для того только, чтобы приобрести неотъемлемое познание Бога, единственное, которое каждый из нас, кто называет себя «я», может иметь и которое он может явить всем другим, потому что каждый из нас познает Бога единственным и неповторимым образом.
Наш путь - от земли на Небо, от тяжелой нашей воплощенности в просветленность и прозрачность… Ангелом на земле является неложный свидетель - Иоанн Креститель, который на пути, и Тот, Кого Священное Писание называет «Великого Совета Ангел» - Бог, пришедший во плоти.
Вот те образы, те мысли, те думы из нашего почитания ангелов, из нашей любви к ним, из нашего с ними общения в молитве и их заступления за нас, которые нам могут помочь найти путь нашей собственной души от земли на Небо, от собственной потемненности к совершенному просвещению.
Молитвами святых ангелов и архангелов да даст нам Господь, отрешившись от себя, вольной волей, любовью к Богу начать умаляться до того, чтобы полной мерой воссиял Сам Бог в каждом из нас. Аминь".
***
Я попробовал совместить этот текст владыки Антония с интонацией и жестикуляцией патриарха Кирилла. Не совпадает.
http://www.pravmir.ru/mitropolit-antoniy-surozhskiy-ob-imenah-i-angelah/
И это после дружного "фи", которое не-выдающемуся владыке Антонию сказали официальные идеологи патриархии: Чаплин, Савва Тутунов, Легойда и глава патриаршей пресс-службы диакон Александр Волков (последние двое поставили свои лайки под записью о. Саввы) (см. две предыдущие записи).
Оргвыводы последуют?
***
"Есть место в книге Откровения, где тайнозритель Иоанн повествует нам, что когда придет время и мы все будем в Царстве Божием, то каждый получит таинственное имя, которое знает только Бог, дающий его, и познает тот, кто его получает.
Это имя как бы содержит в себе всю тайну человека; этим именем сказано все о нем; этого имени никто не может знать, кроме Бога и получающего его, потому что оно определяет то единственное, неповторимое соотношение, которое существует между Богом и Его тварью - каждой, единственной для Него тварью.
Мы носим имена святых, которые прожили и осуществили на земле свое призвание; мы им посвящены, как храмы посвящаются тому или другому святому.
И мы должны бы вдумываться и в значение его имени, и в личность святого, сколько она нам доступна из его жития. Ведь он не только является нашим молитвенником, заступником и защитником, но в какой-то мере и образом того, чем мы могли бы быть. Повторить ничью жизнь нельзя; но научиться от жизни того или другого человека, святого или даже грешного, жить более достойно себя и более достойно Бога - можно.
И вот сегодня мы празднуем честь и память Архистратига Михаила в окружении ангелов Господних. Ангелы - это вестники; ангел - это тот, кого Господь может послать с поручением и кто до конца, совершенно исполнит его.
Может показаться странным, что целую группу тварей Господних мы называем именем, которое обозначает их должность, их служение, словно в них нет ничего другого.
И на самом деле это так, и в этом их святость: очищенные, сияющие Божиим светом, по слову Григория Паламы и наших богослужебных книг, они являются вторыми светами, отблесками вечного света божественного. В них нет той непрозрачности, той потемненности, которая позволяет нам называться именем, и это имя и есть определение нашего места перед лицом Божиим и нашего места в творении Господнем. Они - светы вторые. Что это значит?
Это значит, что некий божественный свет льется через них беспрепятственно, свободно, широкой рекой; но не просто как по пустому желобу, не только как через безжизненное стекло, а так, как льется, и искрится, и сияет, и множится свет, когда он падет на драгоценный камень, дойдет до его сердца и оттуда ответным сиянием бьет в стороны, озаряя, а порой и ослепляя своей красотой.
Это образ подлинной святости, и в этом отношении они действительно ангелы, потому что мы их узнаем, переживаем только как сияние божественного света, сияние не уменьшенное, не потемненное, но сияние приумноженное и радостотворное, приносящее жизнь, - а сущность их бытия и сущность их святости остаются тайной между ними и Богом, Который познает глубины Своей твари.
Но их личная святость явлена нам еще особо тем отдельным именем, которым каждый из них назван. Некоторые из этих имен вошли в Священное Писание, были открыты опыту Церкви и показывают нам, в чем их особая святость.
Архистратиг Сил Небесных, которому посвящены многие среди нас здесь и многие в стране Российской, назван Михаилом. «Михаил» - слово еврейское, и оно значит «Никто как Бог»; и это слово выражает все стояние великого архангела, когда Денница восстал против Бога, желая утвердить себя в некоторой, хотя бы тварной, обособленности и самостоятельности, и когда встал великий архангел Михаил и произнес одно это слово, которое определило все для него: «Никто как Бог», и утвердило его в таком отношении с Богом, что сделало его хранителем врат райских.
«Никто как Бог» - в этом выразилось все знание великим архангелом своего Бога. Он Его не описывает, он Его не объясняет - он встает и свидетельствует. В этом его приобщенность к сиянию Божества, и в этом мера, в которой он являет это сияние и открывает нам путь к тайне Господней своим словом и тем именем, которое выражает весь его непостижимый опыт непостижимого Бога.
О дне памяти святого, имя которого мы носим, мы говорим, что это «день нашего ангела». И в каком-то смысле, в смысле нашего посвящения святому это верно. Но с разными святыми людьми - как и с окружающими нас простыми людьми - общение у нас складывается по-разному: одни нам лично ближе, через молитву и через их житие, которому мы хотели бы подражать, другими мы восхищаемся как бы издали.
С ангелом же хранителем отношения наши совсем иные: мы ему поручены, и он - хранитель наш, независимо от того, обращаемся ли мы к нему, помним ли вообще о нем или нет, - как наши мать и отец, с которыми у нас неразрушимая связь, что бы мы ни думали, как бы ни поступали по отношению к ним, как бы ни вели себя.
И еще: один человек на земле был назван вестником и ангелом веры церковной: это Креститель Иоанн, и о нем мы читаем слова, именно подобные тому, что я сейчас говорил об ангелах. О нем начало Евангелия от Марка говорит: Он - глас вопиющего в пустыне… Он глас, он - только звук Господня голоса, он - ангел, потому что через него говорит Сам Бог, а сам он о себе говорит, что ему надо умаляться, чтобы в полную меру встал перед людьми образ Господень.
Это - путь на земле; мы должны малиться, умаляться, постепенно терять то, что кажется таким драгоценным, а на самом деле есть сгущенность нашего видимого естества. Мы должны постепенно делаться прозрачными, чтобы стать как бы невидимыми - как драгоценный камень невидим и обнаруживается только тем светом, который, ударяя в него, осиявает все вокруг.
Тогда мы как будто теряем что-то из своего временного существа, но для того только, чтобы приобрести неотъемлемое познание Бога, единственное, которое каждый из нас, кто называет себя «я», может иметь и которое он может явить всем другим, потому что каждый из нас познает Бога единственным и неповторимым образом.
Наш путь - от земли на Небо, от тяжелой нашей воплощенности в просветленность и прозрачность… Ангелом на земле является неложный свидетель - Иоанн Креститель, который на пути, и Тот, Кого Священное Писание называет «Великого Совета Ангел» - Бог, пришедший во плоти.
Вот те образы, те мысли, те думы из нашего почитания ангелов, из нашей любви к ним, из нашего с ними общения в молитве и их заступления за нас, которые нам могут помочь найти путь нашей собственной души от земли на Небо, от собственной потемненности к совершенному просвещению.
Молитвами святых ангелов и архангелов да даст нам Господь, отрешившись от себя, вольной волей, любовью к Богу начать умаляться до того, чтобы полной мерой воссиял Сам Бог в каждом из нас. Аминь".
***
Я попробовал совместить этот текст владыки Антония с интонацией и жестикуляцией патриарха Кирилла. Не совпадает.