Техника из романа Герберта Уэллса «Война в воздухе», и при чём тут Миядзаки.
Нет, я не умер (я просто так пахну), и мой аккаунт не захватил какой-нибудь малолетний родственник. Просто иногда, под настроение, я могу выдавать и вот такое. Ну а теперь, коли не испугались, прошу под кат.
Родоначальниками жанра научной фантастики принято считать Жюля Верна и Герберта Уэллса. При этом обычно замечают, что если француза больше всего занимали именно сами чудеса науки и техники, то у англичанина они служили лишь фоном, а писал он в первую очередь о людях, их взаимоотношениях и социальных проблемах. Это правда, но есть некий нюанс. Дело в том, что хотя Верну приписывают массу технических пророчеств, на самом-то деле ни одного изобретения он не предсказал. Он лишь писал о том, что в его эпоху было последним словом техники, только переделывая на свой манер (и, как правило, на редкость нелепо). Самый яркий пример - это, разумеется, «Наутилус» капитана Немо. Он даже называется так же, как подводная лодка Роберта Фултона, построенная почти за 70 лет до выхода романа! Ну, понятное дело, в реальном «Наутилусе» не было картинной галереи и мраморных статуй, да и обойти вокруг света он бы вряд ли смог. А вот книги Уэллса в этом (да и не только в этом, ИМХО) смысле гораздо интереснее. И среди них выделяется один, далеко не самый известный, роман - «Война в воздухе» 1908 года. До начала Первой мировой войны ещё шесть лет, а с момента первого полёта братьев Райт прошло пять. Уже понятно, что в мире назревает большая драка, и что авиации суждено сыграть в ней не последнюю роль. Во всяком случае, Уэллсу это точно было понятно. Потому что в его романе мировая война как раз и описана. Первая, она же последняя. Причём в этой выдуманной войне именно авиация сыграла роль абсолютного оружия, поставившего точку в развитии технологической цивилизации. События описаны с точки зрения простого британского обывателя Берта Смоллуэйза, волею судеб оказавшегося заброшенным сначала на борт германского воздушного флагмана, затем в Америку, своими глазами увидевшего гибель старого мира и по счастливому стечению обстоятельств сумевшего выжить и вернуться на родину, разрушенную войной. Это вообще характерно для романов Уэллса, у него почти всегда события наблюдаются как бы несколько со стороны.
Роман и сейчас читается на одном дыхании, но рассуждать о его чисто литературных достоинствах мне не позволяет образование. Поэтому ограничусь тем, в чём хоть немного разбираюсь - насколько правдоподобна описанная Уэллсом техника и в какой мере он сумел предсказать будущую роль военной авиации. На известных мне иллюстрациях к роману техника изображена крайне схематично, да и вообще иллюстраций таких на удивление мало (не сравнить с распиаренной “Войной миров”).
Приключения Берта Смоллуэйза начинаются с того, что он случайно завладел чертежами некой таинственной летающей машины изобретателя (а возможно, авантюриста, присвоившего чужое изобретение) Баттериджа. Перед этим оный Баттеридж показывал свой аппарат в действии, совершив демонстрационный полёт. Так что же представлял собой его загадочный механизм? Вот как он описан в книге:
"Машина его вовсе не походила на птицу или на бабочку, и у нее не было широких горизонтальных плоскостей, как у обыкновенных аэропланов. Она скорее напоминала пчелу или осу. Одни части аппарата вращались с громадной скоростью и создавали впечатление прозрачных крыльев, другие же оставались совершенно неподвижными, в том числе и два по-особому изогнутых «надкрылья», если можно прибегнуть к сравнению с летящим жуком. Посредине находился продолговатый округлый кузов, очень напоминавший туловище ночной бабочки, и снизу можно было разглядеть, что мистер Баттеридж сидит на нем верхом, как на лошади. Сходство с осой усиливалось тем, что во время полета аппарат громко жужжал, совсем как оса, которая бьется об оконное стекло".
Что касается лётных характеристик, приводятся такие данные - скорость до 80 миль (очв. английских) в час, способность висеть на месте и двигаться в любом направлении - вперёд, назад или вбок.
В общем, по-моему очевидно - машина Баттериджа - это вертолёт. Можно строить любые предположения об аэродинамической схеме этого аппарата и деталях его конструкции, поскольку описан он очень приблизительно, но то, что это именно вертолёт, а не, к примеру, автожир - думаю, понятно.
Первым вертолётом, способным к устойчивому пилотируемому полёту, считается аппарат российского эмигранта Георгия Ботезата, построенный в США в 1922 году, хотя сама идея существенно старше, достаточно вспомнить наброски Леонардо да Винчи. Но к моменту выхода романа Уэллса были известны только первые попытки создания подобных машин, не особо удачные.
Если проявить фантазию и попробовать вообразить себе, как мог выглядеть вертолёт Баттериджа, на ум приходит нечто примерно вот такое.
Это рисунки американского художника Фрэнка Тинсли (Frank Tinsley), творившего в середине прошлого века. Уверен, что роман Уэллса он читал )
Потом герой оказывается в Германии, где в обстановке максимальной секретности готовится воздушный флот для вторжения в Соединённые Штаты. Основу этого флота составляют дирижабли, довольно похожие на уже хорошо известные к тому моменту Цеппелины. Из всей представленной в романе техники, именно их устройство описано наиболее подробно, что не мудрено, всё-таки на борту одного из этих воздушных кораблей протагонист проводит бОльшую часть времени повествования. Итак, из этого описания мы видим следующее:
Это были дирижабли жёсткой или полужёсткой конструкции, длиной «от восьмисот до двух тысяч футов» (если имеется в виду английский фут, то это значит - до 600 метров!), способные развивать скорость до 90 миль в час (около 130 км/час, если имеется в виду английская статутная миля, и более 160 - если морская) и поднимать до 200 тонн. Для сравнения, построенный в 1936 году реальный германский дирижабль «Гинденбург» имел длину 245 метров, грузоподъёмность 100 тонн и скорость 135 км/час, и тоже был вполне способен на перелёт от Германии до США. Непривычными в их конструкции было лишь то, что они были одномоторными (двигатель и пропеллер располагались в корме), а рули для управления по курсу находились спереди по бокам «наподобие жаберных крышек рыбы», видимо, на неких консолях. Судя по соотношению грузоподъемности и длины, германские корабли были более вытянутыми, чем “Гинденбург”, скорее как ранние “Цеппелины”. Нос каждого такого корабля украшало огромное изображение кайзеровского орла. Практически никакого оборонительного вооружения на них не было, за исключением 37-мм скорострельной пушки «Пом пом», расположенной на носу, за тем самым имперским орлом, и винтовок у экипажа. Основу арсенала составляли бомбы. Описание ковровой бомбардировки Нью-Йорка германской воздушной эскадрой заставляет современного читателя вспомнить уже не Первую, а Вторую Мировую войну, когда действительно налёты тяжёлых бомбардировщиков могли равнять с землёй целые города. В Первую мировую Цеппелины хоть и бомбили Лондон, но ничего подобного тому ужасу, который описан в романе, ещё не происходило.
Помимо дирижаблей, германский флот располагал также одноместными аэропланами «Drachenflieger», описанными гораздо более приблизительно. По-видимому, это были бипланы с толкающими винтами, похожие, к примеру, на Farman F-15.
Вот такой
Они тоже были вооружены бомбами и совсем не несли бортового стрелкового вооружения, хотя у пилотов были винтовки. Любопытно, что в дальнем походе их несли на себе дирижабли (по 3-4 штуки) и выпускали в бой по мере необходимости. В реальном мире первая успешная посадка самолёта на дирижабль была произведена в 1924 году в США, а в 30-е годы там строились самые настоящие дирижабли-авианосцы - «Экрон» и «Мейкон». Стыковка самолёта с ними производилась с помощью специальной «трапеции», выдвигавшейся снизу, за которую пилот самолёта должен был зацепиться крюком, установленном на верхнем крыле своего биплана. Очевидно, «Драхенфлигеры» цеплялись к своим носителям примерно таким же образом. Кстати, количество самолётов, которое несли реальные летающие авианосцы, было точно таким же - 3-4 по проекту (реально не более 3).
Очевидно, «Драхенфлигеры» несли в германском воздушном флоте сугубо вспомогательную роль, и больших надежд на них не возлагали. К тому же это были довольно неуклюжие машины, и после каждого боевого вылета на дирижабли-матки возвращалось не больше трети выпущенных. Впрочем, как показал опыт уже Второй Мировой войны, потери палубной авиации на обычных, водоплавающих авианосцах тоже были огромными, куда выше, чем в обычных ВВС, и в немалой степени именно из-за трудностей при взлёте-посадке.
Вот примерно таким мне представляется облик германского воздушного корабля - в общем, ничего особенного, дирижабль как дирижабль. Под открытой кормовой галереей (описанной у Уэллса) на подвесках закреплены два “Драхенфлигера”.
Раз уж я упоминал выше оригинальные иллюстрации к роману, приведу парочку лучших из тех, что мне удалось найти, тем более что на них как раз тоже изображены германские воздушные корабли.
Раз. Тут изображено прибытие Берта в германский воздухоплавательный парк. Сейчас его собьют...
Два. Тут мы видим сражение над Нью-Йорком с точки зрения американских авиаторов. Их тоже сейчас собьют.
Автор рисунков явно один и тот же, но увы, мне он неизвестен.
В Америке германскому воздушному флоту пришлось столкнуться с силами азиатской конфедерации (Китай+Япония), которые вторглись туда со стороны западного побережья. Воздушные силы азиатов, в отличие от немецкой армады, состояли из аппаратов крайне экзотической конструкции. Уэллс особо подчёркивает, что это всё были исключительно местные, оригинальные разработки, а не попытки копировать западные образцы (как это случилось в текущей реальности). Вот, к примеру, что представляли собой тяжёлые азиатские корабли. Не удержусь, процитирую дословно:
"Немецкий воздушный корабль напоминал по форме тупоносую рыбу; азиатский воздушный корабль тоже напоминал рыбу, но не треску или бычка, а скорее ската или камбалу: у него было широкое плоское днище, без окон или каких-либо других отверстий, помимо люков в средней части. Каюты были расположены по оси, над ними проходила узкая и длинная палуба, напоминавшая капитанский мостик, а газовые отсеки придавали всему этому сооружению вид сплющенного шатра. Немецкий воздушный корабль был, в сущности, управляемым воздушным шаром значительно легче воздуха; азиатский же весил почти столько же, сколько воздух, и мог развивать значительно большую скорость, хотя и обладал заметно меньшей устойчивостью. На носу и на корме азиатских воздушных кораблей были установлены пушки (причем та, которая находилась сзади, была значительно больше), которые стреляли зажигательными снарядами; кроме того, как в верхней, так и в нижней части корабля имелись гнезда для стрелков. Хотя такое вооружение показалось бы ничтожным даже для канонерки, азиатские корабли были не только быстрее немецких, но и значительно боеспособнее их. Во время сражения они старались занять позицию над немецким кораблем или сзади него; иногда они даже ныряли под корабль, избегая, однако, проходить непосредственно под складом боеприпасов, и, слегка его опередив, открывали огонь из своего кормового орудия, стараясь послать зажигательный или кислородный снаряд в газовые отсеки противника."
Формулировка несколько туманная и технически неграмотная, причём и на родном английском языке тоже, но по-видимому в виду имелось следующее - если в классическом германском дирижабле подъёмная сила обеспечивалась исключительно за счёт наполнявшего отсеки водорода, то азиатский представлял собой пример так называемого гибридного дирижабля, в котором значительная часть подъёмной силы обеспечивалась аэродинамически. Весь его плоский снизу и выпуклый сверху корпус - это, по сути, огромное крыло. Наверняка имелись также и воздушные рули, вертикальные и горизонтальные, а поскольку место как спереди, так и сзади корпуса было занято орудийными установками - двигателей наверняка было несколько, как минимум - два, расположенные по сторонам от фюзеляжа. Возможно даже - фантазировать так фантазировать - имелись и какие-нибудь приспособления для изменения вектора тяги, чтобы вся эта конструкция могла подниматься в воздух без разбега. Также должно было быть и какое-то шасси.
И вот тут настало время вспомнить, при чём же тут всё-таки Миядзаки. Всем известно, что авиация в его творчестве занимает особое место. Встречаются у него и гибридные дирижабли самых фантастических конструкций - например, летающий дредноут «Голиаф» в «Лапуте», и «птичка» команды Доры оттуда же (причём эта последняя - именно с изменяемым вектором тяги). Конечно, сходства у них с воздушными кораблями азиатской армады Уэллса немного, только общий принцип, но тем не менее.
Гораздо больше напоминает описанные Уэллсом корабли реальный российский (точнее, ещё советский) проект “Термоплан”. Тут и линзообразный корпус, и гибридная схема создания подъёмной силы. Был даже создан как минимум один прототип АЛА-40, но тут подоспел развал Союза, и проект тихо скончался.
Это лучшее фото "Термоплана", что мне удалось найти. Здесь не видна верхняя часть корпуса, поскольку она находится в тени. На самом деле он имел форму двояковыпуклой линзы (не плоско-выпуклой, как у азиатских кораблей из романа).
А вот так примерно мог выглядеть азиатский воздушный корабль (вид сверху-сзади). По-моему, вполне по-миядзаковски )
Помимо этих кораблей, на вооружении азиатов стояла и лёгкая летающая машина под названием “Ньяо”, и вот с ней-то Берту (и нам вместе с ним) довелось познакомиться поближе. Технически это был орнитоптер, то есть аппарат с машущими крыльями. Вот как описывает его автор:
«легкий, но весьма эффективный аппарат, во всех отношениях превосходивший немецкий «драхенфлигер». Это тоже была машина, рассчитанная на одного человека, но удивительно легкая, построенная из стали, бамбука и искусственного шелка, с поперечным мотором и складными крыльями. Авиатор был вооружен винтовкой, стреляющей разрывными кислородными пулями, и - по древней японской традиции - мечом. Все авиаторы были японцы, и, характерно, с самого начала было предусмотрено, что авиатор должен владеть мечом. Спереди крылья этих летательных аппаратов были, подобно крыльям летучей мыши, снабжены острым когтем, с помощью которого авиатор мог зацепиться за газовую камеру противника и взять его на абордаж. Эти легкие летательные аппараты буксировались воздушными кораблями, кроме того, их можно было отправить на фронт вместе с авиаторами сушей или морем. В зависимости от ветра они могли пролететь за один раз от двухсот до пятисот миль».
Шасси машины состояло из одного-единственного колеса, напоминающего велосипедное. Устойчивость в полёте обеспечивал гироскоп. Мотор был внутреннего сгорания, напоминавший по конструкции мотоциклетный. В воздухе можно было отключить привод двигателя, не заглушая его, и планировать на неподвижных крыльях, причём крылья эти имели механизацию наподобие элеронов, обеспечивавшую управление машиной во время такого планирования.
И вот теперь - самое интересное. В музее студии Ghibli, если я ничего не напутал, находится вот этот макет. Как по мне, сходство очевидно.
А вот тут рисунок. Подпись на нём, если верить гугл-переводчику, сообщает, что пред нами орнитоптер “Альциона”, оригинальная разработка студии “Гибли”, и приводит ряд технических характеристик.
Кстати, в романе упомянуто, что конструктор “Ньяо” был художником по профессии. И, очевидно, он был японцем (раз все пилоты были японцами, очевидно, это их разработка). Интересно, какой была его фамилия? Ну, а в нашей текущей реальности полноценно летающий пилотируемый орнитоптер не создан до сих пор.
Что касается других летательных аппаратов, упомянутых в романе - о них и их конструкции сказано очень мало. Заслуживает упоминания ещё разве что тяжёлый бразильский аппарат (по-видимому самолёт), предназначенный для борьбы с воздушными кораблями (дирижаблями), но каких-либо подробностей о нем не приведено совсем.
В общем, как видим, в чём-то Уэллс оказался близок к истине, в чём-то нет. В главном он ошибся - ни Первая, ни Вторая Мировая война не стала в полной мере “войной в воздухе” ровно из-за тех самых ограниченных возможностей авиации, о которых написано в романе - самолёты могут разрушать города, но не могут захватывать страны, поэтому пехота как была, так и остаётся поныне “царицей полей”. Авиация не стала оружием судного дня, и сейчас таковым считается ядерное.
Родоначальниками жанра научной фантастики принято считать Жюля Верна и Герберта Уэллса. При этом обычно замечают, что если француза больше всего занимали именно сами чудеса науки и техники, то у англичанина они служили лишь фоном, а писал он в первую очередь о людях, их взаимоотношениях и социальных проблемах. Это правда, но есть некий нюанс. Дело в том, что хотя Верну приписывают массу технических пророчеств, на самом-то деле ни одного изобретения он не предсказал. Он лишь писал о том, что в его эпоху было последним словом техники, только переделывая на свой манер (и, как правило, на редкость нелепо). Самый яркий пример - это, разумеется, «Наутилус» капитана Немо. Он даже называется так же, как подводная лодка Роберта Фултона, построенная почти за 70 лет до выхода романа! Ну, понятное дело, в реальном «Наутилусе» не было картинной галереи и мраморных статуй, да и обойти вокруг света он бы вряд ли смог. А вот книги Уэллса в этом (да и не только в этом, ИМХО) смысле гораздо интереснее. И среди них выделяется один, далеко не самый известный, роман - «Война в воздухе» 1908 года. До начала Первой мировой войны ещё шесть лет, а с момента первого полёта братьев Райт прошло пять. Уже понятно, что в мире назревает большая драка, и что авиации суждено сыграть в ней не последнюю роль. Во всяком случае, Уэллсу это точно было понятно. Потому что в его романе мировая война как раз и описана. Первая, она же последняя. Причём в этой выдуманной войне именно авиация сыграла роль абсолютного оружия, поставившего точку в развитии технологической цивилизации. События описаны с точки зрения простого британского обывателя Берта Смоллуэйза, волею судеб оказавшегося заброшенным сначала на борт германского воздушного флагмана, затем в Америку, своими глазами увидевшего гибель старого мира и по счастливому стечению обстоятельств сумевшего выжить и вернуться на родину, разрушенную войной. Это вообще характерно для романов Уэллса, у него почти всегда события наблюдаются как бы несколько со стороны.
Роман и сейчас читается на одном дыхании, но рассуждать о его чисто литературных достоинствах мне не позволяет образование. Поэтому ограничусь тем, в чём хоть немного разбираюсь - насколько правдоподобна описанная Уэллсом техника и в какой мере он сумел предсказать будущую роль военной авиации. На известных мне иллюстрациях к роману техника изображена крайне схематично, да и вообще иллюстраций таких на удивление мало (не сравнить с распиаренной “Войной миров”).
Приключения Берта Смоллуэйза начинаются с того, что он случайно завладел чертежами некой таинственной летающей машины изобретателя (а возможно, авантюриста, присвоившего чужое изобретение) Баттериджа. Перед этим оный Баттеридж показывал свой аппарат в действии, совершив демонстрационный полёт. Так что же представлял собой его загадочный механизм? Вот как он описан в книге:
"Машина его вовсе не походила на птицу или на бабочку, и у нее не было широких горизонтальных плоскостей, как у обыкновенных аэропланов. Она скорее напоминала пчелу или осу. Одни части аппарата вращались с громадной скоростью и создавали впечатление прозрачных крыльев, другие же оставались совершенно неподвижными, в том числе и два по-особому изогнутых «надкрылья», если можно прибегнуть к сравнению с летящим жуком. Посредине находился продолговатый округлый кузов, очень напоминавший туловище ночной бабочки, и снизу можно было разглядеть, что мистер Баттеридж сидит на нем верхом, как на лошади. Сходство с осой усиливалось тем, что во время полета аппарат громко жужжал, совсем как оса, которая бьется об оконное стекло".
Что касается лётных характеристик, приводятся такие данные - скорость до 80 миль (очв. английских) в час, способность висеть на месте и двигаться в любом направлении - вперёд, назад или вбок.
В общем, по-моему очевидно - машина Баттериджа - это вертолёт. Можно строить любые предположения об аэродинамической схеме этого аппарата и деталях его конструкции, поскольку описан он очень приблизительно, но то, что это именно вертолёт, а не, к примеру, автожир - думаю, понятно.
Первым вертолётом, способным к устойчивому пилотируемому полёту, считается аппарат российского эмигранта Георгия Ботезата, построенный в США в 1922 году, хотя сама идея существенно старше, достаточно вспомнить наброски Леонардо да Винчи. Но к моменту выхода романа Уэллса были известны только первые попытки создания подобных машин, не особо удачные.
Если проявить фантазию и попробовать вообразить себе, как мог выглядеть вертолёт Баттериджа, на ум приходит нечто примерно вот такое.
Это рисунки американского художника Фрэнка Тинсли (Frank Tinsley), творившего в середине прошлого века. Уверен, что роман Уэллса он читал )
Потом герой оказывается в Германии, где в обстановке максимальной секретности готовится воздушный флот для вторжения в Соединённые Штаты. Основу этого флота составляют дирижабли, довольно похожие на уже хорошо известные к тому моменту Цеппелины. Из всей представленной в романе техники, именно их устройство описано наиболее подробно, что не мудрено, всё-таки на борту одного из этих воздушных кораблей протагонист проводит бОльшую часть времени повествования. Итак, из этого описания мы видим следующее:
Это были дирижабли жёсткой или полужёсткой конструкции, длиной «от восьмисот до двух тысяч футов» (если имеется в виду английский фут, то это значит - до 600 метров!), способные развивать скорость до 90 миль в час (около 130 км/час, если имеется в виду английская статутная миля, и более 160 - если морская) и поднимать до 200 тонн. Для сравнения, построенный в 1936 году реальный германский дирижабль «Гинденбург» имел длину 245 метров, грузоподъёмность 100 тонн и скорость 135 км/час, и тоже был вполне способен на перелёт от Германии до США. Непривычными в их конструкции было лишь то, что они были одномоторными (двигатель и пропеллер располагались в корме), а рули для управления по курсу находились спереди по бокам «наподобие жаберных крышек рыбы», видимо, на неких консолях. Судя по соотношению грузоподъемности и длины, германские корабли были более вытянутыми, чем “Гинденбург”, скорее как ранние “Цеппелины”. Нос каждого такого корабля украшало огромное изображение кайзеровского орла. Практически никакого оборонительного вооружения на них не было, за исключением 37-мм скорострельной пушки «Пом пом», расположенной на носу, за тем самым имперским орлом, и винтовок у экипажа. Основу арсенала составляли бомбы. Описание ковровой бомбардировки Нью-Йорка германской воздушной эскадрой заставляет современного читателя вспомнить уже не Первую, а Вторую Мировую войну, когда действительно налёты тяжёлых бомбардировщиков могли равнять с землёй целые города. В Первую мировую Цеппелины хоть и бомбили Лондон, но ничего подобного тому ужасу, который описан в романе, ещё не происходило.
Помимо дирижаблей, германский флот располагал также одноместными аэропланами «Drachenflieger», описанными гораздо более приблизительно. По-видимому, это были бипланы с толкающими винтами, похожие, к примеру, на Farman F-15.
Вот такой
Они тоже были вооружены бомбами и совсем не несли бортового стрелкового вооружения, хотя у пилотов были винтовки. Любопытно, что в дальнем походе их несли на себе дирижабли (по 3-4 штуки) и выпускали в бой по мере необходимости. В реальном мире первая успешная посадка самолёта на дирижабль была произведена в 1924 году в США, а в 30-е годы там строились самые настоящие дирижабли-авианосцы - «Экрон» и «Мейкон». Стыковка самолёта с ними производилась с помощью специальной «трапеции», выдвигавшейся снизу, за которую пилот самолёта должен был зацепиться крюком, установленном на верхнем крыле своего биплана. Очевидно, «Драхенфлигеры» цеплялись к своим носителям примерно таким же образом. Кстати, количество самолётов, которое несли реальные летающие авианосцы, было точно таким же - 3-4 по проекту (реально не более 3).
Очевидно, «Драхенфлигеры» несли в германском воздушном флоте сугубо вспомогательную роль, и больших надежд на них не возлагали. К тому же это были довольно неуклюжие машины, и после каждого боевого вылета на дирижабли-матки возвращалось не больше трети выпущенных. Впрочем, как показал опыт уже Второй Мировой войны, потери палубной авиации на обычных, водоплавающих авианосцах тоже были огромными, куда выше, чем в обычных ВВС, и в немалой степени именно из-за трудностей при взлёте-посадке.
Вот примерно таким мне представляется облик германского воздушного корабля - в общем, ничего особенного, дирижабль как дирижабль. Под открытой кормовой галереей (описанной у Уэллса) на подвесках закреплены два “Драхенфлигера”.
Раз уж я упоминал выше оригинальные иллюстрации к роману, приведу парочку лучших из тех, что мне удалось найти, тем более что на них как раз тоже изображены германские воздушные корабли.
Раз. Тут изображено прибытие Берта в германский воздухоплавательный парк. Сейчас его собьют...
Два. Тут мы видим сражение над Нью-Йорком с точки зрения американских авиаторов. Их тоже сейчас собьют.
Автор рисунков явно один и тот же, но увы, мне он неизвестен.
В Америке германскому воздушному флоту пришлось столкнуться с силами азиатской конфедерации (Китай+Япония), которые вторглись туда со стороны западного побережья. Воздушные силы азиатов, в отличие от немецкой армады, состояли из аппаратов крайне экзотической конструкции. Уэллс особо подчёркивает, что это всё были исключительно местные, оригинальные разработки, а не попытки копировать западные образцы (как это случилось в текущей реальности). Вот, к примеру, что представляли собой тяжёлые азиатские корабли. Не удержусь, процитирую дословно:
"Немецкий воздушный корабль напоминал по форме тупоносую рыбу; азиатский воздушный корабль тоже напоминал рыбу, но не треску или бычка, а скорее ската или камбалу: у него было широкое плоское днище, без окон или каких-либо других отверстий, помимо люков в средней части. Каюты были расположены по оси, над ними проходила узкая и длинная палуба, напоминавшая капитанский мостик, а газовые отсеки придавали всему этому сооружению вид сплющенного шатра. Немецкий воздушный корабль был, в сущности, управляемым воздушным шаром значительно легче воздуха; азиатский же весил почти столько же, сколько воздух, и мог развивать значительно большую скорость, хотя и обладал заметно меньшей устойчивостью. На носу и на корме азиатских воздушных кораблей были установлены пушки (причем та, которая находилась сзади, была значительно больше), которые стреляли зажигательными снарядами; кроме того, как в верхней, так и в нижней части корабля имелись гнезда для стрелков. Хотя такое вооружение показалось бы ничтожным даже для канонерки, азиатские корабли были не только быстрее немецких, но и значительно боеспособнее их. Во время сражения они старались занять позицию над немецким кораблем или сзади него; иногда они даже ныряли под корабль, избегая, однако, проходить непосредственно под складом боеприпасов, и, слегка его опередив, открывали огонь из своего кормового орудия, стараясь послать зажигательный или кислородный снаряд в газовые отсеки противника."
Формулировка несколько туманная и технически неграмотная, причём и на родном английском языке тоже, но по-видимому в виду имелось следующее - если в классическом германском дирижабле подъёмная сила обеспечивалась исключительно за счёт наполнявшего отсеки водорода, то азиатский представлял собой пример так называемого гибридного дирижабля, в котором значительная часть подъёмной силы обеспечивалась аэродинамически. Весь его плоский снизу и выпуклый сверху корпус - это, по сути, огромное крыло. Наверняка имелись также и воздушные рули, вертикальные и горизонтальные, а поскольку место как спереди, так и сзади корпуса было занято орудийными установками - двигателей наверняка было несколько, как минимум - два, расположенные по сторонам от фюзеляжа. Возможно даже - фантазировать так фантазировать - имелись и какие-нибудь приспособления для изменения вектора тяги, чтобы вся эта конструкция могла подниматься в воздух без разбега. Также должно было быть и какое-то шасси.
И вот тут настало время вспомнить, при чём же тут всё-таки Миядзаки. Всем известно, что авиация в его творчестве занимает особое место. Встречаются у него и гибридные дирижабли самых фантастических конструкций - например, летающий дредноут «Голиаф» в «Лапуте», и «птичка» команды Доры оттуда же (причём эта последняя - именно с изменяемым вектором тяги). Конечно, сходства у них с воздушными кораблями азиатской армады Уэллса немного, только общий принцип, но тем не менее.
Гораздо больше напоминает описанные Уэллсом корабли реальный российский (точнее, ещё советский) проект “Термоплан”. Тут и линзообразный корпус, и гибридная схема создания подъёмной силы. Был даже создан как минимум один прототип АЛА-40, но тут подоспел развал Союза, и проект тихо скончался.
Это лучшее фото "Термоплана", что мне удалось найти. Здесь не видна верхняя часть корпуса, поскольку она находится в тени. На самом деле он имел форму двояковыпуклой линзы (не плоско-выпуклой, как у азиатских кораблей из романа).
А вот так примерно мог выглядеть азиатский воздушный корабль (вид сверху-сзади). По-моему, вполне по-миядзаковски )
Помимо этих кораблей, на вооружении азиатов стояла и лёгкая летающая машина под названием “Ньяо”, и вот с ней-то Берту (и нам вместе с ним) довелось познакомиться поближе. Технически это был орнитоптер, то есть аппарат с машущими крыльями. Вот как описывает его автор:
«легкий, но весьма эффективный аппарат, во всех отношениях превосходивший немецкий «драхенфлигер». Это тоже была машина, рассчитанная на одного человека, но удивительно легкая, построенная из стали, бамбука и искусственного шелка, с поперечным мотором и складными крыльями. Авиатор был вооружен винтовкой, стреляющей разрывными кислородными пулями, и - по древней японской традиции - мечом. Все авиаторы были японцы, и, характерно, с самого начала было предусмотрено, что авиатор должен владеть мечом. Спереди крылья этих летательных аппаратов были, подобно крыльям летучей мыши, снабжены острым когтем, с помощью которого авиатор мог зацепиться за газовую камеру противника и взять его на абордаж. Эти легкие летательные аппараты буксировались воздушными кораблями, кроме того, их можно было отправить на фронт вместе с авиаторами сушей или морем. В зависимости от ветра они могли пролететь за один раз от двухсот до пятисот миль».
Шасси машины состояло из одного-единственного колеса, напоминающего велосипедное. Устойчивость в полёте обеспечивал гироскоп. Мотор был внутреннего сгорания, напоминавший по конструкции мотоциклетный. В воздухе можно было отключить привод двигателя, не заглушая его, и планировать на неподвижных крыльях, причём крылья эти имели механизацию наподобие элеронов, обеспечивавшую управление машиной во время такого планирования.
И вот теперь - самое интересное. В музее студии Ghibli, если я ничего не напутал, находится вот этот макет. Как по мне, сходство очевидно.
А вот тут рисунок. Подпись на нём, если верить гугл-переводчику, сообщает, что пред нами орнитоптер “Альциона”, оригинальная разработка студии “Гибли”, и приводит ряд технических характеристик.
Кстати, в романе упомянуто, что конструктор “Ньяо” был художником по профессии. И, очевидно, он был японцем (раз все пилоты были японцами, очевидно, это их разработка). Интересно, какой была его фамилия? Ну, а в нашей текущей реальности полноценно летающий пилотируемый орнитоптер не создан до сих пор.
Что касается других летательных аппаратов, упомянутых в романе - о них и их конструкции сказано очень мало. Заслуживает упоминания ещё разве что тяжёлый бразильский аппарат (по-видимому самолёт), предназначенный для борьбы с воздушными кораблями (дирижаблями), но каких-либо подробностей о нем не приведено совсем.
В общем, как видим, в чём-то Уэллс оказался близок к истине, в чём-то нет. В главном он ошибся - ни Первая, ни Вторая Мировая война не стала в полной мере “войной в воздухе” ровно из-за тех самых ограниченных возможностей авиации, о которых написано в романе - самолёты могут разрушать города, но не могут захватывать страны, поэтому пехота как была, так и остаётся поныне “царицей полей”. Авиация не стала оружием судного дня, и сейчас таковым считается ядерное.