Принцип фальсифицируемости, ч.2, за конвенционализм .
В прошлый раз мы зафиксировали, что концепция Поппера противостоит прежде всего позитивистскому пониманию науки, в котором научные знания сводят к обобщению частных, единичных явлений и фактов. Согласно Попперу, метод науки точно так же спекулятивен (дедуктивен), как и методы математики и философии.
Но это означает, что ему теперь надо определиться со своим отношением к конвенционалистам, которые занимали примерно такую же позицию, отрицая возможность индуктивного получения научных знаний.
Впрочем, конвенционалисты шли еще дальше, считая, что "законы природы" являются нашими собственными свободными изобретениями, и теории естествознания есть произвольные, вообще говоря, логические конструкции. Они (эти конструкции) не описывают свойства мира, а напротив, сами их детерминирует. То есть наука говорит о некотором искусственном (идеальном) мире, который сама же и создает, сначала в мышлении, а затем и в реальности, материально.
При этом никакие наблюдения не могут опровергнуть построения науки (изобретенные законы природы), ибо эти законы, сами эти теории и определяют предмет и способ наблюдения (в частности, измерения). «Часы называются точными, а измерительный стержень - жестким только в том случае, если движения, измеряемые с помощью этих инструментов, удовлетворяют тем аксиомам механики, которые мы решили принять».
Поппер признает, что конвенционалистский подход к науке ему гораздо ближе, чем позитивистский индуктивизм:
«Конвенционалисты в отличие от индуктивистов осознали важность той роли, которую играют в проведении и интерпретации научных экспериментов наши действия и операции, планируемые в соответствии с принятыми нами соглашениями и дедуктивными рассуждениями. Я считаю конвенционализм системой, которая последовательна и которую можно защищать».
Более того, его легко защищать, ибо он неопровержим. Как концепция он логически непротиворечив, а любые эмпирические (экспериментальные) претензии к отдельным теориям легко отводятся переопределением понятий и корректировкой положений теории, ведь это всего лишь наши свободные, произвольные конструкции.
Это, кстати, подтверждают и исследования в области истории науки - никогда результаты экспериментов не приводили к отказу от той или иной научной теории. Возможность каких-то решающих экспериментов, опровергающих теории, - это всего лишь городской миф науки
Таким образом, согласно конвенционалистской позиции (и реальности науки), системы теорий нельзя разделить на фальсифицируемые и нефальсифицируемые (опровергаемые и неопровергаемые), и принцип фальсифицируемости не может рассматриваться как критерий демаркации.
«Эти возражения воображаемого конвенционалиста представляются мне столь же неопровержимыми, как и сама конвенционалистская философия» - признаёт Поппер - «Я согласен с тем, что мой критерий фальсифицируемости не дает четкой классификации».
« … вопрос о том, должна ли данная система сама по себе рассматриваться как конвенциональная или как эмпирическая, поставлен неправильно».
Другими словами говоря, любая эмпирическая система (теория) является при этом конвенциальной - неопровергаемой (нефальсифицируемой) искусственной (идеальной) конструкцией. Так считает Поппер.
Итак, мы видим, что вопрос о проведении демаркации между эмпирической наукой и другими формами организации мышления не так уж прост. Более того, он пока толком и не поставлен, поскольку теперь уже понятно, что эмпиричность и научность не могут рассматриваться как характеристики теорий и теоретических систем. То есть, как и говорилось в прошлый раз, критерий Поппера не относится к конкретной теории. Он не про это, а про что?
Первый вопрос, который здесь возникает (у меня, по крайней мере :) ) - зачем нужна Попперу демаркация границ науки? Что он будет с ней делать?
Уже ясно, что он не выделяет науку как исследователь науки, ибо он прямо заявил, что то понятие фальсифицируемости, которое он строит, не пригодно для этого. Оно не позволяет отделить то, что относится к науке, от того, что к ней не относится, - всё есть искусственные (идеальные) конструкции - и математика, и философия, и наука. И ничто из этого не может быть опровергнуто опытным путем.
А значит, он решает другие задачи, не исследовательские. А какие?
Продолжение следует