И мы приближаемся
Из всего творчества Р. мне больше всего любо название его картины - «И мы приближаемся». Наверное, поэтому в сюжетной литературе всегда так долго длятся завязки и экспозиции и так неожиданно, беспощадно и даже порой ненужно разражаются кульминации, что ожидание, отдаление и медленное приближение интереснее достижения. Так или иначе, но Бодхгайи мы достигли. Сначала, как водится, ночью достигли Гайи, а затем часа полтора достигали Города вокруг дерева. Надо еще для памяти признаться, что ночью в поезде по дороге в Амритсар меня каким-то образом продуло, и зараза медленно, piano-piano, terra-terra вступала в права моими частями. Горлом, носом, ухогорлом и далее вглубь. К Гайе она уже уселась где-то в трахее и притопывала ногой с видом «ну-ка, ну ка…». Гайя - это город на железной дороге и важное историко-культурное место, на которое у нас не было времени, а названо оно в честь индуистского демона. В общем, мы привычно прибыли ночью, умно полураздетые, т.к. ехали типа «на юг», но прибыли в очередную пургу и вьюгу. Привокзальная площадь куталась в серые пледы, свистал арктический ветер, по земле неслась поземка. Мы неясным образом умялись в одну рикшу и радостно понеслись в Бодхгайю, которую я намерена далее писать без «х» в середине, т.к. очень долго.
Путь наш хочется описать словами «не тут-то было». Бодгайя все никак не наступала, арктический же ветер, помноженный на скорость маршрутки, напротив, не прекращался. По причине теоретической южности Гайи-Бодгайи, местные рикши не заморачиваются занавесочками по бокам, и мело на нас из всех пределов. Даже и не знаю, как руки наши не примерзли к железным прутьям, из которых состоят двери капсулы смерти, а ноги не отвалились просто уж за компанию. Найти жилье в достигнутой все-таки Бодгайе тоже оказалось довольно трудно, но нет худа без добра - пока мы его искали, уже застучали в барабаны, запели в громкоговорители, внезапно появились многочисленные бордовотканые буддийские монахи, и на нас вывалился искомый гестхаус. Умолчу о его огромном гестоприимстве… было решено пару часов поспать, но нам носили и носили: полотенца; воду; мыло; чай. Потом под чириканье просыпающейся природы и буддийские громкоговорители мы с простудой все-таки укутались (благо, у меня снова было две кровати, и укутаться было во что), улеглись и на следующий день внезапно отправились дальше, в Наланду.
В Бодгайю с нами приехал знакомый профессор-русист И., он здесь не был, а времени, напротив, у него было мало. Поэтому решили допутешествовать до Наланды с ним, а потом уж с расстановкой сходить под дерево к Будде. Сказано-сделано. Перепрыгнули через лужи, козочек, куриц и детей, нашли отличное место с вкусной кормежкой, и неостановимые индологи добыли нам очередной волшебный джип с потрясающим водителем, проведшим нас через неожиданно самую сложную трассу за все путешествие. Дело в том, что Бодгайя стоит на высохшей реке, а река эта представляет собой какой-то бесконечный поток полузыбучего песка. Соответственно, когда узенький мостик, необходимый нам в пути, оказался загорожен сломавшейся машиной, встали все. Но что значит встали? Всем надо ехать, поэтому все форсировали зыбучую реку по песку. Вот и наш водитель, чемпион ненавязчивой молчаливости и обладатель прекрасной индоевропейской музыки (это у него Lasciatemi cantare пели на хинди и что-то еще такого же уровня хитовости), форсировал. Сначала пошел, разведал все пешком, со всеми поговорил, всем помог, потом вскочил на лихого джипа, и хоп! - перепрыгнул. В поход, беспечный пешеход.
Наланда - это древний буддийский университетский город, который потихонечку раскапывают, подновляют и показывают. Тут бывал Сюань Цзан, для меня этого вполне достаточно, хотя должна признаться со стыдом, что ничего не «читаю» в Наланде. Let’s see. «Монах-студент: После пяти лет путешествий по Индии Сюаньцзан прибыл в Наланду - известнейший монастырь-университет субконтинента, где монахи из всей Азии обучались грамматике, логике, буддийской философии, санскриту, медицине, математике и астрономии, литературе и магическим практикам. Наш герой пробыл там два года, ибо отправлялся на родину Учителя еще и в поисках наставлений в буддизме Йогачары - особом направлении мистической философии. В знак уважения при отъезде монастырь предоставил Сюаньцзану паланкин и слона для путешествий. Однако, утолив тягу к знаниям, Сюаньцзан снова не остановился на достигнутом и после Наланды совершил новое путешествие длиной в шестнадцать тысяч километров…» и т.д.
Это из статьи о Сюань Цзане для ВС. Монах был танский, век шел седьмой. Всего-то седьмой век, то есть, буддизму уже настучало двенадцать столетий, если я правильно складываю шесть и шесть. Университет в Наланде функционировал века с V-VI по XII, то есть, Сюань Цзан побывал там в пору первоначального расцвета, а веду-то я к тому, что уже не в первый раз приходится сокрушаться о том, что практически ничего от такого важного сайта не осталось. Одни краснокирпичные корни строений, да и те перестроенные. Климат, наверное, агрессивный, в отличие от итальянского: вот ведь стоят же колонны худо-бедно в Риме, а строения на форуме сохранились, по крайней мере, со второго века до нашей эры. Обидно.
В Наланде можно заняться спортом - попытаться найти настоящие кирпичи и отличить их от реставрационных. Еще в Наланде была колибри (не знаю, колибри ли либрила в кусте, но это правда была птичко-бабочка), квадратные дворы, обнесенные индивидуальными кирпичными кельями, красивые голые извилистые деревья, и вообще хорошо.
По дороге в Наланду мы заехали на гору к важному буддийскому храму. Гора высокая, а храм - огромная белая ступа, которую на заре независимости торжественно открывали при участии президента. Аттракцион, помимо прочего, в том, что на гору (где, кстати, снова будут обезьяны, но не такие, как в Шимле, а серые, длинные и стройные) надо добираться на фуникулере, куда необходимо проникнуть через какой-то леонардовской конструкции турникет а запрыгнуть в седло нужно, улучив момент, иначе… ну, неважно. Потом тебя несет над горой в практически лыжном подъемнике, только без лыж, внизу тернии и камни, а наверху ступища.
С обратной стороны горы отличный вид на какую-то новую Индию, а вообще надо сказать, что пейзаж по дороге из Бодгайи в Наланду удивительной красоты, и его фотографии у меня нет, т.к. из машины снимать не хотелось. Едешь по ровному нежно-зеленому блюдцу полей, затканных образцовыми пальмами, а обрамляет все это горная гряда. Такая долина Нила без Нила и не полосой, а кругом. Повсюду еще печи для обжига кирпича - просто высокие трубы на ровном месте. Идиллия.
Были и еще пещеры, где Будда кому-то что-то немножко попроповедовал. Мы уже устали от езды и (я) от невнятности достопримечательностей, поэтому особо не врубились (я не врубилась), что там за важное пятно, еще более важная выемка и вообще, зачем это все нужно. Но в пещерах были часто встречающиеся в не очень богатых странах самодеятельные гиды, которым нужно дать немножко денег, и они тебе расскажут. То есть, они сначала властно манят тебя рукой и говорят что-то типа «Кам хир, кам хир!», а т.к. ты не знаешь, может, это человек власти, а ты что-нибудь нарушил, не туда наступил, или, напротив, может, человеку надо что-то, то подходишь, и тут-то на тебя начинают изливать гидские потоки. Нам не хотелось, поэтому мы, покивав, отошли, но тот конкретный самогид отреагировал чудесно: «Not interested», сказал он с таким идеальным сарказмом, что я тут же устыдилась, вернулась, дала каких-то денег и тщательно (без особой пользы, впрочем) принялась слушать. Нот интерестыд он сказал отлично, а дальше с произношением было хуже, и кто где сидел и какую где вмятину оставил, я не запомнила.
Вот такие роскошные монахи в Бодгайе, ее окрестностях и во всех индийско-буддийских местах везде. Они здесь как бы туристы, и их тоже стремятся ободрать местные поставщики услуг. Однако omnia mea этих монахов должна в самом прямом смысле быть mecum porta (не знаю, как правильно проспрягать; не суть): паломническая сумка и все.
Мы возвращались, стемнело, мост не починили, и мы форсировали зыбучие пески во второй раз. Это было еще интереснее. Было так здорово переходить песок с местным народом, все перешучивались, гиканьем встречали перепрыгнувшие машины, и вокруг брода царила атмсфера веселья и дружбы. Маленький фильм.
Мальчик благополучно доставил нас в Бодгайю, получил сверху, подарил И. диск с лашатеми-кантаре и скрылся в ночи. Мы съели своей китайской еды и отправились восвояси.
Путь наш хочется описать словами «не тут-то было». Бодгайя все никак не наступала, арктический же ветер, помноженный на скорость маршрутки, напротив, не прекращался. По причине теоретической южности Гайи-Бодгайи, местные рикши не заморачиваются занавесочками по бокам, и мело на нас из всех пределов. Даже и не знаю, как руки наши не примерзли к железным прутьям, из которых состоят двери капсулы смерти, а ноги не отвалились просто уж за компанию. Найти жилье в достигнутой все-таки Бодгайе тоже оказалось довольно трудно, но нет худа без добра - пока мы его искали, уже застучали в барабаны, запели в громкоговорители, внезапно появились многочисленные бордовотканые буддийские монахи, и на нас вывалился искомый гестхаус. Умолчу о его огромном гестоприимстве… было решено пару часов поспать, но нам носили и носили: полотенца; воду; мыло; чай. Потом под чириканье просыпающейся природы и буддийские громкоговорители мы с простудой все-таки укутались (благо, у меня снова было две кровати, и укутаться было во что), улеглись и на следующий день внезапно отправились дальше, в Наланду.
В Бодгайю с нами приехал знакомый профессор-русист И., он здесь не был, а времени, напротив, у него было мало. Поэтому решили допутешествовать до Наланды с ним, а потом уж с расстановкой сходить под дерево к Будде. Сказано-сделано. Перепрыгнули через лужи, козочек, куриц и детей, нашли отличное место с вкусной кормежкой, и неостановимые индологи добыли нам очередной волшебный джип с потрясающим водителем, проведшим нас через неожиданно самую сложную трассу за все путешествие. Дело в том, что Бодгайя стоит на высохшей реке, а река эта представляет собой какой-то бесконечный поток полузыбучего песка. Соответственно, когда узенький мостик, необходимый нам в пути, оказался загорожен сломавшейся машиной, встали все. Но что значит встали? Всем надо ехать, поэтому все форсировали зыбучую реку по песку. Вот и наш водитель, чемпион ненавязчивой молчаливости и обладатель прекрасной индоевропейской музыки (это у него Lasciatemi cantare пели на хинди и что-то еще такого же уровня хитовости), форсировал. Сначала пошел, разведал все пешком, со всеми поговорил, всем помог, потом вскочил на лихого джипа, и хоп! - перепрыгнул. В поход, беспечный пешеход.
Наланда - это древний буддийский университетский город, который потихонечку раскапывают, подновляют и показывают. Тут бывал Сюань Цзан, для меня этого вполне достаточно, хотя должна признаться со стыдом, что ничего не «читаю» в Наланде. Let’s see. «Монах-студент: После пяти лет путешествий по Индии Сюаньцзан прибыл в Наланду - известнейший монастырь-университет субконтинента, где монахи из всей Азии обучались грамматике, логике, буддийской философии, санскриту, медицине, математике и астрономии, литературе и магическим практикам. Наш герой пробыл там два года, ибо отправлялся на родину Учителя еще и в поисках наставлений в буддизме Йогачары - особом направлении мистической философии. В знак уважения при отъезде монастырь предоставил Сюаньцзану паланкин и слона для путешествий. Однако, утолив тягу к знаниям, Сюаньцзан снова не остановился на достигнутом и после Наланды совершил новое путешествие длиной в шестнадцать тысяч километров…» и т.д.
Это из статьи о Сюань Цзане для ВС. Монах был танский, век шел седьмой. Всего-то седьмой век, то есть, буддизму уже настучало двенадцать столетий, если я правильно складываю шесть и шесть. Университет в Наланде функционировал века с V-VI по XII, то есть, Сюань Цзан побывал там в пору первоначального расцвета, а веду-то я к тому, что уже не в первый раз приходится сокрушаться о том, что практически ничего от такого важного сайта не осталось. Одни краснокирпичные корни строений, да и те перестроенные. Климат, наверное, агрессивный, в отличие от итальянского: вот ведь стоят же колонны худо-бедно в Риме, а строения на форуме сохранились, по крайней мере, со второго века до нашей эры. Обидно.
В Наланде можно заняться спортом - попытаться найти настоящие кирпичи и отличить их от реставрационных. Еще в Наланде была колибри (не знаю, колибри ли либрила в кусте, но это правда была птичко-бабочка), квадратные дворы, обнесенные индивидуальными кирпичными кельями, красивые голые извилистые деревья, и вообще хорошо.
По дороге в Наланду мы заехали на гору к важному буддийскому храму. Гора высокая, а храм - огромная белая ступа, которую на заре независимости торжественно открывали при участии президента. Аттракцион, помимо прочего, в том, что на гору (где, кстати, снова будут обезьяны, но не такие, как в Шимле, а серые, длинные и стройные) надо добираться на фуникулере, куда необходимо проникнуть через какой-то леонардовской конструкции турникет а запрыгнуть в седло нужно, улучив момент, иначе… ну, неважно. Потом тебя несет над горой в практически лыжном подъемнике, только без лыж, внизу тернии и камни, а наверху ступища.
С обратной стороны горы отличный вид на какую-то новую Индию, а вообще надо сказать, что пейзаж по дороге из Бодгайи в Наланду удивительной красоты, и его фотографии у меня нет, т.к. из машины снимать не хотелось. Едешь по ровному нежно-зеленому блюдцу полей, затканных образцовыми пальмами, а обрамляет все это горная гряда. Такая долина Нила без Нила и не полосой, а кругом. Повсюду еще печи для обжига кирпича - просто высокие трубы на ровном месте. Идиллия.
Были и еще пещеры, где Будда кому-то что-то немножко попроповедовал. Мы уже устали от езды и (я) от невнятности достопримечательностей, поэтому особо не врубились (я не врубилась), что там за важное пятно, еще более важная выемка и вообще, зачем это все нужно. Но в пещерах были часто встречающиеся в не очень богатых странах самодеятельные гиды, которым нужно дать немножко денег, и они тебе расскажут. То есть, они сначала властно манят тебя рукой и говорят что-то типа «Кам хир, кам хир!», а т.к. ты не знаешь, может, это человек власти, а ты что-нибудь нарушил, не туда наступил, или, напротив, может, человеку надо что-то, то подходишь, и тут-то на тебя начинают изливать гидские потоки. Нам не хотелось, поэтому мы, покивав, отошли, но тот конкретный самогид отреагировал чудесно: «Not interested», сказал он с таким идеальным сарказмом, что я тут же устыдилась, вернулась, дала каких-то денег и тщательно (без особой пользы, впрочем) принялась слушать. Нот интерестыд он сказал отлично, а дальше с произношением было хуже, и кто где сидел и какую где вмятину оставил, я не запомнила.
Вот такие роскошные монахи в Бодгайе, ее окрестностях и во всех индийско-буддийских местах везде. Они здесь как бы туристы, и их тоже стремятся ободрать местные поставщики услуг. Однако omnia mea этих монахов должна в самом прямом смысле быть mecum porta (не знаю, как правильно проспрягать; не суть): паломническая сумка и все.
Мы возвращались, стемнело, мост не починили, и мы форсировали зыбучие пески во второй раз. Это было еще интереснее. Было так здорово переходить песок с местным народом, все перешучивались, гиканьем встречали перепрыгнувшие машины, и вокруг брода царила атмсфера веселья и дружбы. Маленький фильм.
Мальчик благополучно доставил нас в Бодгайю, получил сверху, подарил И. диск с лашатеми-кантаре и скрылся в ночи. Мы съели своей китайской еды и отправились восвояси.