В поисках утраченного древени
Не тратя времени и сил на всякие «на следующий день мы встали и отправились», сразу скажу то, что, наверное, правильно отложилось на такое долгое время после непосредственного впечатления. День, когда мы отправились к древу бодхи и все, что было с ним связано, стал высшей точкой этой поездки.
Там в глубине древо
Признаюсь: буддизм никогда не вызывал во мне искреннего отклика. Мне нравилась история принца, как его оберегали, да не уберегли, все то спокойствие и достоинство, которое есть в его учении. Но меня мало возбуждало остальное - от казавшейся однообразной визуальной стороны буддизма до сложной доктрины, которая привлекает-то как раз своей несложностью, призывом к преодолению выморочного круговорота и достижению… освобождения от него. Иконография буддизма всегда казалась мне в скульптуре бедной, в тибетском изводе (танки) избыточной, в тантризме смешной своими страшилками и орнаментальной всеми этими нелепыми позами и краучинг-тайгер, хидден-дрэгон сексуальными гимнастиками. Вымиравшее (в мое время) буддийское монашество Китая-proper вызывало только сочувствие, и вообще, в Китае-proper буддизм особо не расцвел, а другого мне увидеть не доводилось. Но немного довелось.
Листья с древа бодхи, собранные вручную
Строение, растущее из земли возле дерева бодхи в Бодхгайе, оказалось очень высоким. [Прошел месяц]
Буддо-акмеизм
Акме
Храм Махабодхи не похож ни на что знакомое. Стены его сделаны почти по линейке, уходят ввысь круто и встречаются в точке, похожей на ребристый наконечник копья. Во всех «пропагандистских материалах», связанных с Сиддхартхой, в принцевом состоянии его и отца-кшатрия изображают в таких наконечно-копейных головных уборах-коронах.
Единственное, что удалось найти, здесь, конечно, не отец-кшатрий, но золотые короны похожи, хотя и круглы
Где-то в 250-м году до рождества (более позднего духовного учителя) в Бодгайе оказался вездесущий царь Ашока, наследивший в этом месте не меньше Будды. Будда-то наследил буквально: рядом с храмом тянется след из толстых каменных блинов, символизирующих шаги Гаутамы; на камнях всегда лежат жертвенные цветы.
Шаги Будды
А Ашока, собственно, построил тогдашний храм и оградку вокруг, она до сих пор сохранилась и частично стоит в местном музее (возле храма - реплицированная).
Барельеф на ограде
Сидячая голодовка
Что произошло в районе Бодгайи пару с половиной тысячелетий назад? Как-то раз одна милая местная девушка шла-да-шла по тропинке и увидела сидящего под деревом человека, голого и худого, с острыми ребрами, пригодными для стирки белья. Даже и не помню, состоялся ли между ними обмен глубокомысленными репликами (как же без этого), но сердобольная селянка принесла человеку чего-то рисового (не водки), и тогда из одного канонического Сиддхартхи:
вот такого
получился следующий:
вот такой.
Ну, а местный извод, очень мне любый, выглядит так:
Забегая вперед: местонахождение места нахождения второго канонического «вот такого» мы тоже посетили, как и первого, стиральнореберного.
Сиделец
Человек же, между тем, застрял в баньяновой роще неспроста. Он отбивался. И история того, как он отбивался, не менее прекрасна, чем история того, как он дошел до баньяновой рощи, оставив позади копьевидную корону, траву у дома своего, красавицу-жену и всю свою золотую клетку со всем тем, что решил убрать из жизни не деянием, а недеянием. Отбивался же ненаш бывший принц (сенбернар) хотелось бы мне верить, что от демона Гайи, который обитал в этих местах, но на самом деле вовсе и от демона Мары, который, будучи на пару порядков слабже Сатаны, искушал сидящего под баньяном Гаутаму не в одиночку, а с имя им легионом. Были там и девы (без рисовых изделий, но с формами), и землетрясение, и много чего еще, но из баньяновой рощи, как ни странно, не доносилось девичьих криков, постепенно превращавшихся...
... а караван сидит
Зато превращался принц. И превратился. Потом к нему пришли первые двое, и они двинулись дальше, а мы, в целом, двинулись за ними, сами того напрямую не планируя.
В какой-то момент Сидящий дотронулся рукой до земли, осуществив сход-развал всяческой энергии, и этот лаконичный жест тоже совершенно прекрасен, хотя если б он при этом герметически поднял бы вторую руку к небу, было бы еще круче, но тогда у нас не был бы буддизм
Из глубины индийских груд
Как и положено, высоченный храм стоит в яме: культурного слоя тут нанесло два, кажется, лестничных пролета. Из небытия (паломничества к древу и храму возле него то лились бурным потоком, то затихали - за два с половиной тысячелетия политическая ситуация в окружающей Бодгайю эйкумене менялась, как и везде) Махабодхи достал снова англичанин по фамилии Хитраяветчина (Cunningham) и по имени Александр, военный человек, ставший первым куратором индийских древностей. Из храма тогда рос лопух, Ашокин заборчик совсем покосился, а паломнический поток более походил на лир.героя популярного стихотворения Франсуа Вийона «От жажды умираю над ручьем».
Вот в этом музее можно увидеть прекрасные материалы о Бодгайе и Сиддхартхе, превращающемся в Будду; есть у меня и диск с их материалами, ура. Процесс этот бабочковылупательный очень напоминает всю историю с Tibidabo, хотя будущий Будда ни с какой горы никуда вниз не смотрел, а напротив - не смотрел никуда.
Нынешнему храму полтора тысячелетия, выстроен он полностью из кирпича, и в голубую высь несется на пятьдесят пять метров (как только что удалось выяснить в поисках какого-нибудь сравнения, на этоq высоте расположен, например, Большой Бен в своей часовой башне).
Помимо храма на территории много буддийских построек, реликвий, реликвариев, ступ, ступочек и ступенят, пруд с плавающим Буддой, курильница размером с джакузи, полная теплым пеплом по самую ручку (по обе ручки),
огромные бронзовые рыбы,
несколько баньянов, под которыми совершенно бесплатно лежат листки, продающиеся за оградой в пластиковой заливке, ряды ритуальных барабанов, которые можно крутить, бесконечные венки из оранжевых, желтых и красных цветочков и древо как таковое.
Возле дерева можно посидеть, можно там даже поселиться при желании, и такой желание есть у многих. Можно повязать на ограду возле баньяна (каким-то образом являющегося родственником смоковницы) шарфик или любую тряпицу и загадать какое-нибудь достойное этого места желание. Ясное дело, что паломники там в огромных количествах, то коллективно молятся, то спят в уютных прозрачных одноместных палатках-капсулах, оснащенных москитными сетками, то читают что-то с лампочками-клипсами. Притом что паломники вызывают, в целом, большую симпатию, мы как-то сошлись на том, что Сам-то вот досидел до своего просветления без москитной сетки, термоса и палатки, а вы, нынешние, - нутка…
Само святилище в храме небольшое: недлинная очередь приведет вас внутрь, там будет сидеть довольно стандартный золотой Будда, а кругом символические древа бодхи во всех видах. Да, живое древо, конечно, не «то», хотя почитается вполне тово: считается, что существующее - потомок «того», а ощущается оно вполне аутентично.
О чистоте
Совершенно великолепны тибетские посланцы в Бодгайе. Во-первых, молодежь у них породистая, хоть сейчас в космос, красавцы, как на подбор. Во-вторых, в тех краях торгует много тибетцев, и держатся они прекрасно - с природным достоинством, доброжелательно, по-английски говорят отлично, зачастую сами же и делают какие-то из тех украшений, которыми торгуют. А торгуют всяким: и пхурпу встретишь, и бусины из перегородчатой эмали, каждая -- состояние, и коралл с жемчугом, и солнечно-зеленые камни, не говоря уж о всем тантрическом многообразии танка.
В-третьих, меня, считаю, благословил один тибетский монах (будем думать, что пожилой). Он сидел на нагретой каменной скамейке в одиночестве и похлопал рукой рядом - садись, мол. Я села, хотя и быстренько преодолела какое-то стеснение. И не зря: старец что-то говорил, похлопывал меня по некоторым не самым очевидным при общении незнакомцев местам (но не до степени неприличия), при этом, скажем, руки мои вызвали у него какой-то особый интерес, он как-то диагностически, что ли, или, наоборот, хилерски, постучал по видимым сосудикам, что-то негромко комментируя ровной тихой скороговоркой. Дистан - впечатлительный человек, и это немного неловкое ввиду непонятности и неожиданности взаимодействие с тибетцем растрогало его до крайности. Создалось впечатление, что он меня просканировал, что ли… Потом он догнал нас наверху возле барабанов, снова разулыбался, что-то еще сказал, запустил крутиться все алые цилиндры до единого, и тут обнаружилось, что никакой он не старик. И на этом мне почему-то хочется закончить этот пост.
Там в глубине древо
Признаюсь: буддизм никогда не вызывал во мне искреннего отклика. Мне нравилась история принца, как его оберегали, да не уберегли, все то спокойствие и достоинство, которое есть в его учении. Но меня мало возбуждало остальное - от казавшейся однообразной визуальной стороны буддизма до сложной доктрины, которая привлекает-то как раз своей несложностью, призывом к преодолению выморочного круговорота и достижению… освобождения от него. Иконография буддизма всегда казалась мне в скульптуре бедной, в тибетском изводе (танки) избыточной, в тантризме смешной своими страшилками и орнаментальной всеми этими нелепыми позами и краучинг-тайгер, хидден-дрэгон сексуальными гимнастиками. Вымиравшее (в мое время) буддийское монашество Китая-proper вызывало только сочувствие, и вообще, в Китае-proper буддизм особо не расцвел, а другого мне увидеть не доводилось. Но немного довелось.
Листья с древа бодхи, собранные вручную
Строение, растущее из земли возле дерева бодхи в Бодхгайе, оказалось очень высоким. [Прошел месяц]
Буддо-акмеизм
Акме
Храм Махабодхи не похож ни на что знакомое. Стены его сделаны почти по линейке, уходят ввысь круто и встречаются в точке, похожей на ребристый наконечник копья. Во всех «пропагандистских материалах», связанных с Сиддхартхой, в принцевом состоянии его и отца-кшатрия изображают в таких наконечно-копейных головных уборах-коронах.
Единственное, что удалось найти, здесь, конечно, не отец-кшатрий, но золотые короны похожи, хотя и круглы
Где-то в 250-м году до рождества (более позднего духовного учителя) в Бодгайе оказался вездесущий царь Ашока, наследивший в этом месте не меньше Будды. Будда-то наследил буквально: рядом с храмом тянется след из толстых каменных блинов, символизирующих шаги Гаутамы; на камнях всегда лежат жертвенные цветы.
Шаги Будды
А Ашока, собственно, построил тогдашний храм и оградку вокруг, она до сих пор сохранилась и частично стоит в местном музее (возле храма - реплицированная).
Барельеф на ограде
Сидячая голодовка
Что произошло в районе Бодгайи пару с половиной тысячелетий назад? Как-то раз одна милая местная девушка шла-да-шла по тропинке и увидела сидящего под деревом человека, голого и худого, с острыми ребрами, пригодными для стирки белья. Даже и не помню, состоялся ли между ними обмен глубокомысленными репликами (как же без этого), но сердобольная селянка принесла человеку чего-то рисового (не водки), и тогда из одного канонического Сиддхартхи:
вот такого
получился следующий:
вот такой.
Ну, а местный извод, очень мне любый, выглядит так:
Забегая вперед: местонахождение места нахождения второго канонического «вот такого» мы тоже посетили, как и первого, стиральнореберного.
Сиделец
Человек же, между тем, застрял в баньяновой роще неспроста. Он отбивался. И история того, как он отбивался, не менее прекрасна, чем история того, как он дошел до баньяновой рощи, оставив позади копьевидную корону, траву у дома своего, красавицу-жену и всю свою золотую клетку со всем тем, что решил убрать из жизни не деянием, а недеянием. Отбивался же ненаш бывший принц (сенбернар) хотелось бы мне верить, что от демона Гайи, который обитал в этих местах, но на самом деле вовсе и от демона Мары, который, будучи на пару порядков слабже Сатаны, искушал сидящего под баньяном Гаутаму не в одиночку, а с имя им легионом. Были там и девы (без рисовых изделий, но с формами), и землетрясение, и много чего еще, но из баньяновой рощи, как ни странно, не доносилось девичьих криков, постепенно превращавшихся...
... а караван сидит
Зато превращался принц. И превратился. Потом к нему пришли первые двое, и они двинулись дальше, а мы, в целом, двинулись за ними, сами того напрямую не планируя.
В какой-то момент Сидящий дотронулся рукой до земли, осуществив сход-развал всяческой энергии, и этот лаконичный жест тоже совершенно прекрасен, хотя если б он при этом герметически поднял бы вторую руку к небу, было бы еще круче, но тогда у нас не был бы буддизм
Из глубины индийских груд
Как и положено, высоченный храм стоит в яме: культурного слоя тут нанесло два, кажется, лестничных пролета. Из небытия (паломничества к древу и храму возле него то лились бурным потоком, то затихали - за два с половиной тысячелетия политическая ситуация в окружающей Бодгайю эйкумене менялась, как и везде) Махабодхи достал снова англичанин по фамилии Хитраяветчина (Cunningham) и по имени Александр, военный человек, ставший первым куратором индийских древностей. Из храма тогда рос лопух, Ашокин заборчик совсем покосился, а паломнический поток более походил на лир.героя популярного стихотворения Франсуа Вийона «От жажды умираю над ручьем».
Вот в этом музее можно увидеть прекрасные материалы о Бодгайе и Сиддхартхе, превращающемся в Будду; есть у меня и диск с их материалами, ура. Процесс этот бабочковылупательный очень напоминает всю историю с Tibidabo, хотя будущий Будда ни с какой горы никуда вниз не смотрел, а напротив - не смотрел никуда.
Нынешнему храму полтора тысячелетия, выстроен он полностью из кирпича, и в голубую высь несется на пятьдесят пять метров (как только что удалось выяснить в поисках какого-нибудь сравнения, на этоq высоте расположен, например, Большой Бен в своей часовой башне).
Помимо храма на территории много буддийских построек, реликвий, реликвариев, ступ, ступочек и ступенят, пруд с плавающим Буддой, курильница размером с джакузи, полная теплым пеплом по самую ручку (по обе ручки),
огромные бронзовые рыбы,
несколько баньянов, под которыми совершенно бесплатно лежат листки, продающиеся за оградой в пластиковой заливке, ряды ритуальных барабанов, которые можно крутить, бесконечные венки из оранжевых, желтых и красных цветочков и древо как таковое.
Возле дерева можно посидеть, можно там даже поселиться при желании, и такой желание есть у многих. Можно повязать на ограду возле баньяна (каким-то образом являющегося родственником смоковницы) шарфик или любую тряпицу и загадать какое-нибудь достойное этого места желание. Ясное дело, что паломники там в огромных количествах, то коллективно молятся, то спят в уютных прозрачных одноместных палатках-капсулах, оснащенных москитными сетками, то читают что-то с лампочками-клипсами. Притом что паломники вызывают, в целом, большую симпатию, мы как-то сошлись на том, что Сам-то вот досидел до своего просветления без москитной сетки, термоса и палатки, а вы, нынешние, - нутка…
Само святилище в храме небольшое: недлинная очередь приведет вас внутрь, там будет сидеть довольно стандартный золотой Будда, а кругом символические древа бодхи во всех видах. Да, живое древо, конечно, не «то», хотя почитается вполне тово: считается, что существующее - потомок «того», а ощущается оно вполне аутентично.
О чистоте
Совершенно великолепны тибетские посланцы в Бодгайе. Во-первых, молодежь у них породистая, хоть сейчас в космос, красавцы, как на подбор. Во-вторых, в тех краях торгует много тибетцев, и держатся они прекрасно - с природным достоинством, доброжелательно, по-английски говорят отлично, зачастую сами же и делают какие-то из тех украшений, которыми торгуют. А торгуют всяким: и пхурпу встретишь, и бусины из перегородчатой эмали, каждая -- состояние, и коралл с жемчугом, и солнечно-зеленые камни, не говоря уж о всем тантрическом многообразии танка.
В-третьих, меня, считаю, благословил один тибетский монах (будем думать, что пожилой). Он сидел на нагретой каменной скамейке в одиночестве и похлопал рукой рядом - садись, мол. Я села, хотя и быстренько преодолела какое-то стеснение. И не зря: старец что-то говорил, похлопывал меня по некоторым не самым очевидным при общении незнакомцев местам (но не до степени неприличия), при этом, скажем, руки мои вызвали у него какой-то особый интерес, он как-то диагностически, что ли, или, наоборот, хилерски, постучал по видимым сосудикам, что-то негромко комментируя ровной тихой скороговоркой. Дистан - впечатлительный человек, и это немного неловкое ввиду непонятности и неожиданности взаимодействие с тибетцем растрогало его до крайности. Создалось впечатление, что он меня просканировал, что ли… Потом он догнал нас наверху возле барабанов, снова разулыбался, что-то еще сказал, запустил крутиться все алые цилиндры до единого, и тут обнаружилось, что никакой он не старик. И на этом мне почему-то хочется закончить этот пост.