Bowie, Rickman, and DEATH
Должна сказать, что возраст, опыт и чтение Цицерона не повлияли на мое отношение к смерти вообще и некоторых людей в частности. Человек должен умирать в возрасте за сотню, после долгой удовлетворительной жизни, полной свершений, приключений и здоровья, от внезапного инфаркта, случившегося во сне. Ну хорошо, можно раньше, но все же от внезапного во сне или при получении долгожданной новости о рождении праправнука и Нобелевской премии с Оскаром.
В особенности же европейский мужчина, обеспеченный и окруженный врачами и исследовательскими институциями, как Москва противоракетными кольцами, не должен умирать в 69 лет от рака. Когда он может еще столько сделать -- и делает, когда никто от него такого не ожидает и живет с осознанием того, что он где-то есть, и поэтому все течет и втекает туда, куда надо, вращается в нужную сторону, когда-нибудь будет и обязательно сбудется.
Очень трудно объяснить, почему меня пробили именно эти две смерти, а не, скажем, теракты в Париже (мы их застали там) или в Джакарте (что, конечно, должным образом потрясает, сотрясает и убивает). Наверное, такую же дыру оставил в моей жизни только Фредди, даже с Пратчеттом было проще расстаться -- весь пратчеттоманский мир с содроганием следил, как он бился с гадом-Альцгеймером своим свежевыкованным рыцарским мечом, а эти двое... тихо сгенерили прощальные работы и тихо ушли. Как будто не очень-то и хотелось им еще жить и работать.
Я ненавижу смерть. До сих пор не могу понять, как живу после смерти мамы. И хотя нельзя сравнивать такое -- потери близких и потери далеких, но получается странное -- если эти далекие заставляли собой восхищаться и вдохновляли (как это все затерто, ужас), потеря получается личная.
Слушать и смотреть то, как корчится Боуи на ложе своего "Лазаря", после его смерти было физически больно; он открытым и наглядно проиллюстрированным текстом показал то, чего я тихо боюсь, когда думаю о смерти: ужасное умирание, кошмары под кроватью, танцующий уход назад -- в вертикально стоящий гроб-чулан, в котором отныне будет находиться скелет. Рикмановского Луи XIV еще не смотрела, но подозреваю, что эта его обсессия насаждением сада и разбиением парка -- тоже глубоко символичный жест. Вот Фредди завещал, что Show must go on, Боуи пообещал, что все, кто хотят и верят, будут воскрешены, как бы страшно ни уходили, а Рикман напоследок... разбил нам сад. И стал в нем королем-солнцем.
...Что же до профессора Снейпа, то его он обессмертил, метким и экономным ударом вогнав по шляпку прямиком в архетип и в подсознание. Об этом еще потом и в другом месте.
Вы не правы, молодые, интересные, умные и гордые английские харизматики. Не правы.