практика внимательности, нарративная практика и внутренний диалог
olya_knma напомнила, что практикой внимательности в нарративной терапии занимается еще Дэвид Паре из Оттавы, и подсказала, где посмотреть. Вот конспект статьи Паре сотоварищи, где они рассказывают, как применяли приемы практики внимательности в обучении психотерапевтов, в частности, отслеживанию собственного внутреннего диалога.
Watching the Train:
Mindfulness and Inner Dialogue in Therapist Skills Training
By David Paré, Brian Richardson, and Margarita Tarragona
http://www.glebeinstitute.com/writings/Pare%20et%20al%20Watching%20the%20train%20in%20press.pdf
Дэвид Паре из Оттавы, Канада, вместе с коллегами предлагал студентам, обучающимся на психотерапевтов, использовать приемы практики внимательности для наблюдения за собственным внутренним диалогом, "шлейфом мыслей", тянущимся параллельно терапевтическому взаимодействию. Его интерес к практике внимательности подчинен цели продвижения этичных практик терапевтического взаимодействия. Достичь "полностью идеально этичной практики" невозможно, но устремление в этом направлении - фундаментально, если мы хотим не причинять клиенту вред. Практика внимательности как произвольное, отточенное и сострадательное внимание служит именно этому устремлению. Само по себе намерение не навредить клиенту - это начальная точка, одного намерения недостаточно. Важен повседневный праксис, в котором реализуется это намерение.
Если исходить из предположения, что ни один здравомыслящий терапевт не хочет причинить вред клиенту, как же получается, что многим клиентам терапевты все-таки причиняют вред? Паре и коллеги перечисляют типичные ситуации - терапевт может не обратить внимания на гримасу боли клиента или насыщенную смыслами паузу в речи, и пойти "не в ту сторону" в своей интервенции, в т.ч. в расспросах; терапевт может не отследить свою собственную эмоциональную реакцию, заставляющую игнорировать какую-то тему в речи клиента, или, наоборот, "присасываться" к ней; или терапевт действует, исходя из глубоко укорененного неотрефлексированного убеждения, идущего вразрез с предпочтениями клиента. Паре и коллеги считают, что все эти случаи можно отнести к "провалам внимания", к недостаточной внимательности в практике. Внимательность, по мнению Паре и коллег, способствует рефлексивности (в понимании Дональда Шёна, т.е. осознаванию не только слабо выраженных невербальных проявлений в пространстве терапевтического кабинета, но и более широких культурных дискурсов, работающих и за его пределами). Это не к тому, что если ты не просветленный, можешь даже не пробовать заниматься терапией; это к тому, что брать за идеал.
Работая со студентами-психотерапевтами, Паре и коллеги начинают с того, что напоминают им о том, что терапия - это в первую очередь разговор, беседа, и в этой сфере у каждого из них много опыта. Это и хорошо, но, с другой стороны, чем больше опыта в какой-то сфере у человека, тем сильнее в ней "опривычивание", наработка нерефлексируемых автоматизмов. Подобные паттерны восприятия и действия не позволяют увидеть новое и уникальное, характерное для данной конкретной ситуации. Привычные способы реагирования поддерживают ощущение компетентности и уверенности в себе у специалиста, порой - за счет клиента. А практика внимательности позволяет противостоять подобной тенденции. Паре и коллеги предлагают студентам обращать внимание, намеренно и произвольно, на то, что именно они испытывают прямо сейчас, от момента к моменту.
В начале работы студентам предлагают внимательно исследовать изюминку - всеми органами чувств, принять ее в ее сложности и неоднородности. Потом им предлагается ролевая игра в тройках, где те, кто находится в роли терапевтов, молча слушают, обращая внимание специально не на содержание рассказа клиента, а на невербальные сигналы - тембр, громкость голоса, интонацию и скорость речи, позу, жесты, выражения и цвет лица. Практика внимательности открывает нам огромный объем феноменов, которые раньше "проходили мимо" нас. Это как раз то, каким образом технически реализуется "остраннение привычного" (exoticising the domestic).
В нарративной практике мы ориентируемся на то, что делает каждого человека уникальным. Такая ориентация противоречит экспертной, классифицирующей, загоняющей в заранее предложенные рамки. Ориентация на уникальность клиента соответствует этике заботы, потому что не дает терапевту навязывать клиенту свои смыслы - подобный акт навязывания своих смыслов можно в определенном смысле считать насилием. Эту терапевтическую позицию называют по-разному: "позицией не-знания", "умом начинающего", "любопытством". В любом случае - это открытость удивлению, отказ от уверенности и деконструктивное отношение к социальным и культурным предписаниям. Все это созвучно практике внимательности.
Потренировавшись на невербальных аспектах коммуникации, студенты пробуют уделять произвольное внимание своему внутреннему диалогу, сопровождающему слушание и говорение в ходе терапевтической беседы. Некоторые специалисты считают, что правильнее говорить не об одном "внутреннем диалоге", а о множестве сосуществующих и "перехлестывающих" друг через друга диалогов между различными я-позициями, некоторые из которых вредоносны для клиента. Внимание к этим я-позициям позволяет терапевту действовать в соответствии со своими лучшими намерениями. Наблюдение за внутренним диалогом позволяет отследить репертуар возможных призм интерпретации, которые мы в большей или меньшей степени привыкли использовать для осмысления непосредственных чувственных впечатлений. Психологические концепции и теории; профессиональные этические и гражданские обязательства; гендерные предписания, в частности, в отношении родительства и семейных ролей; значимый личный опыт терапевта и его политические и философские убеждения и т.д. и т.п. Терапевту важно выявить среди множества подобных "голосов" свой собственный. Практически в каждый момент беседы у терапевта есть выбор, какую призму интерпретации применить к слышимому, но мы осознаем наличие этого выбора гораздо реже, а чаще получается так, что шлейф мыслей и решений распускается "на автомате", или, иначе говоря, мы садимся в поезд, не приходя в сознание.
Паре и коллеги предлагают студентам сформировать у себя "внутренний перрон", с которого можно наблюдать за отправляющимися в разные стороны поездами - т.е. разными последовательностями мыслей. Наблюдать, оценивать полезность и делать осознанный выбор. В частности, это делается посредством следующего упражнения на "замедление": студенты работают в парах, один - "клиент", другой - "терапевт". Разговор начинается очно, "клиент" излагает запрос, не вдаваясь особенно в детали. Дальше разговор продолжается онлайн, в чате, "буковками". При этом "терапевт" имеет перед собой открытый файл в текстовом редакторе, для личного пользования, и, прочитав очередную реплику "клиента", "терапевт" вначале пишет наблюдения за своим внутренним диалогом в этот файл, а уже потом отвечает на реплику "клиента". После чего составляется отчет, в который входит и терапевтическая беседа, и внутренний диалог. Еще одна вариация этого упражнения - когда вся беседа проходит очно, но и у "терапевта", и у "клиента" под рукой дневник, и после каждой реплики они обращаются к дневнику и записывают свой внутренний диалог. В подобных "неестественных" условиях замедления участникам становятся более доступны варианты выбора поведения, и для многих это упражнение оказываетсяя полезным, чтобы действовать в соответствии с собственными лучшими намерениями. Некоторых, впрочем, оно приводит в замешательство, они чувствуют себя многоножками, не знающими, с какой ноги они ходят. Некоторые студенты жаловались на то, что в этом упражнении они теряли контакт с клиентами.
Размышляя об этом и обсуждая эти моменты с коллегами, Паре, Ричардсон и Таррагона пришли к выводу, что можно выделить два основных аспекта терапевтической практики - (1) практику, которая в первую очередь опирается на намерение, и в этом случае терапевт активно совершает выбор между возможностями действия, открывающимися ему посредством рефлексии, как описано выше; (2) практику, ориентированную в первую очередь на отзывчивость, отклик на высказывания клиента от момента к моменту. И к тому, и к другому аспекту практики, несомненно, можно подступиться с точки зрения внимательности. Более того, они не противоречат друг другу, а дополняют друг друга. Каждый из этих аспектов сам по себе недостаточен. Их интеграция требует времени и "практики, практики, практики". Введение элемента внимательности вначале усложняет работу для терапевта, но в дальнейшем становится легче. В пределе, терапевт испытывает в ходе сессии состояние "потока".
Watching the Train:
Mindfulness and Inner Dialogue in Therapist Skills Training
By David Paré, Brian Richardson, and Margarita Tarragona
http://www.glebeinstitute.com/writings/Pare%20et%20al%20Watching%20the%20train%20in%20press.pdf
Дэвид Паре из Оттавы, Канада, вместе с коллегами предлагал студентам, обучающимся на психотерапевтов, использовать приемы практики внимательности для наблюдения за собственным внутренним диалогом, "шлейфом мыслей", тянущимся параллельно терапевтическому взаимодействию. Его интерес к практике внимательности подчинен цели продвижения этичных практик терапевтического взаимодействия. Достичь "полностью идеально этичной практики" невозможно, но устремление в этом направлении - фундаментально, если мы хотим не причинять клиенту вред. Практика внимательности как произвольное, отточенное и сострадательное внимание служит именно этому устремлению. Само по себе намерение не навредить клиенту - это начальная точка, одного намерения недостаточно. Важен повседневный праксис, в котором реализуется это намерение.
Если исходить из предположения, что ни один здравомыслящий терапевт не хочет причинить вред клиенту, как же получается, что многим клиентам терапевты все-таки причиняют вред? Паре и коллеги перечисляют типичные ситуации - терапевт может не обратить внимания на гримасу боли клиента или насыщенную смыслами паузу в речи, и пойти "не в ту сторону" в своей интервенции, в т.ч. в расспросах; терапевт может не отследить свою собственную эмоциональную реакцию, заставляющую игнорировать какую-то тему в речи клиента, или, наоборот, "присасываться" к ней; или терапевт действует, исходя из глубоко укорененного неотрефлексированного убеждения, идущего вразрез с предпочтениями клиента. Паре и коллеги считают, что все эти случаи можно отнести к "провалам внимания", к недостаточной внимательности в практике. Внимательность, по мнению Паре и коллег, способствует рефлексивности (в понимании Дональда Шёна, т.е. осознаванию не только слабо выраженных невербальных проявлений в пространстве терапевтического кабинета, но и более широких культурных дискурсов, работающих и за его пределами). Это не к тому, что если ты не просветленный, можешь даже не пробовать заниматься терапией; это к тому, что брать за идеал.
Работая со студентами-психотерапевтами, Паре и коллеги начинают с того, что напоминают им о том, что терапия - это в первую очередь разговор, беседа, и в этой сфере у каждого из них много опыта. Это и хорошо, но, с другой стороны, чем больше опыта в какой-то сфере у человека, тем сильнее в ней "опривычивание", наработка нерефлексируемых автоматизмов. Подобные паттерны восприятия и действия не позволяют увидеть новое и уникальное, характерное для данной конкретной ситуации. Привычные способы реагирования поддерживают ощущение компетентности и уверенности в себе у специалиста, порой - за счет клиента. А практика внимательности позволяет противостоять подобной тенденции. Паре и коллеги предлагают студентам обращать внимание, намеренно и произвольно, на то, что именно они испытывают прямо сейчас, от момента к моменту.
В начале работы студентам предлагают внимательно исследовать изюминку - всеми органами чувств, принять ее в ее сложности и неоднородности. Потом им предлагается ролевая игра в тройках, где те, кто находится в роли терапевтов, молча слушают, обращая внимание специально не на содержание рассказа клиента, а на невербальные сигналы - тембр, громкость голоса, интонацию и скорость речи, позу, жесты, выражения и цвет лица. Практика внимательности открывает нам огромный объем феноменов, которые раньше "проходили мимо" нас. Это как раз то, каким образом технически реализуется "остраннение привычного" (exoticising the domestic).
В нарративной практике мы ориентируемся на то, что делает каждого человека уникальным. Такая ориентация противоречит экспертной, классифицирующей, загоняющей в заранее предложенные рамки. Ориентация на уникальность клиента соответствует этике заботы, потому что не дает терапевту навязывать клиенту свои смыслы - подобный акт навязывания своих смыслов можно в определенном смысле считать насилием. Эту терапевтическую позицию называют по-разному: "позицией не-знания", "умом начинающего", "любопытством". В любом случае - это открытость удивлению, отказ от уверенности и деконструктивное отношение к социальным и культурным предписаниям. Все это созвучно практике внимательности.
Потренировавшись на невербальных аспектах коммуникации, студенты пробуют уделять произвольное внимание своему внутреннему диалогу, сопровождающему слушание и говорение в ходе терапевтической беседы. Некоторые специалисты считают, что правильнее говорить не об одном "внутреннем диалоге", а о множестве сосуществующих и "перехлестывающих" друг через друга диалогов между различными я-позициями, некоторые из которых вредоносны для клиента. Внимание к этим я-позициям позволяет терапевту действовать в соответствии со своими лучшими намерениями. Наблюдение за внутренним диалогом позволяет отследить репертуар возможных призм интерпретации, которые мы в большей или меньшей степени привыкли использовать для осмысления непосредственных чувственных впечатлений. Психологические концепции и теории; профессиональные этические и гражданские обязательства; гендерные предписания, в частности, в отношении родительства и семейных ролей; значимый личный опыт терапевта и его политические и философские убеждения и т.д. и т.п. Терапевту важно выявить среди множества подобных "голосов" свой собственный. Практически в каждый момент беседы у терапевта есть выбор, какую призму интерпретации применить к слышимому, но мы осознаем наличие этого выбора гораздо реже, а чаще получается так, что шлейф мыслей и решений распускается "на автомате", или, иначе говоря, мы садимся в поезд, не приходя в сознание.
Паре и коллеги предлагают студентам сформировать у себя "внутренний перрон", с которого можно наблюдать за отправляющимися в разные стороны поездами - т.е. разными последовательностями мыслей. Наблюдать, оценивать полезность и делать осознанный выбор. В частности, это делается посредством следующего упражнения на "замедление": студенты работают в парах, один - "клиент", другой - "терапевт". Разговор начинается очно, "клиент" излагает запрос, не вдаваясь особенно в детали. Дальше разговор продолжается онлайн, в чате, "буковками". При этом "терапевт" имеет перед собой открытый файл в текстовом редакторе, для личного пользования, и, прочитав очередную реплику "клиента", "терапевт" вначале пишет наблюдения за своим внутренним диалогом в этот файл, а уже потом отвечает на реплику "клиента". После чего составляется отчет, в который входит и терапевтическая беседа, и внутренний диалог. Еще одна вариация этого упражнения - когда вся беседа проходит очно, но и у "терапевта", и у "клиента" под рукой дневник, и после каждой реплики они обращаются к дневнику и записывают свой внутренний диалог. В подобных "неестественных" условиях замедления участникам становятся более доступны варианты выбора поведения, и для многих это упражнение оказываетсяя полезным, чтобы действовать в соответствии с собственными лучшими намерениями. Некоторых, впрочем, оно приводит в замешательство, они чувствуют себя многоножками, не знающими, с какой ноги они ходят. Некоторые студенты жаловались на то, что в этом упражнении они теряли контакт с клиентами.
Размышляя об этом и обсуждая эти моменты с коллегами, Паре, Ричардсон и Таррагона пришли к выводу, что можно выделить два основных аспекта терапевтической практики - (1) практику, которая в первую очередь опирается на намерение, и в этом случае терапевт активно совершает выбор между возможностями действия, открывающимися ему посредством рефлексии, как описано выше; (2) практику, ориентированную в первую очередь на отзывчивость, отклик на высказывания клиента от момента к моменту. И к тому, и к другому аспекту практики, несомненно, можно подступиться с точки зрения внимательности. Более того, они не противоречат друг другу, а дополняют друг друга. Каждый из этих аспектов сам по себе недостаточен. Их интеграция требует времени и "практики, практики, практики". Введение элемента внимательности вначале усложняет работу для терапевта, но в дальнейшем становится легче. В пределе, терапевт испытывает в ходе сессии состояние "потока".