"Любовь людей" часть 2.
6. Чубасов.
Веселый женский голос.
Разбивается о кафельный пол бутылка.
Веселый женский, а потом и мужской смех.
МАШКА. Я же говорила, не допрёшь!
ЧУБАСОВ. Это на счастье.
МАШКА. Это тебе на здоровье - меньше выпьешь.
ЧУБАСОВ. Так я сейчас еще одну возьму.
МАШКА. Ты-то возьмешь, я не сомневаюсь.
ЧУБАСОВ. Машуня, какие могут быть сомнения у такого кавалера!
МАШКА. Трико бы зашил, кавалер.
Входит Иван.
ЧУБАСОВ. О, Иван Иванов утром ходит без штанов!
ИВАН. Здоров, Славка. Ох, мать-перемать, девица-красавица, ты куда столько?
ЧУБАСОВ. Так футбол сегодня, вот решил пивка попить. Надо же местному магазину месячную выручку делать.
МАШКА. Мне от ящика пива ни тепло, ни жарко.
ИВАН. Машка, ни тепло, ни холодно.
МАШКА. Да какая разница.
ИВАН. А ты чего не заходишь? Приехал-то когда?
ЧУБАСОВ. Да пару дней…
МАШКА. Пару дней приехал, а четвертый пивом затаривается.
ЧУБАСОВ. Так я от пива и дням счет потерял.
ИВАН. Это ты можешь. Телек привез?
ЧУБАСОВ. Вот такой! Огроменный, еле допер.
ИВАН. Так я к тебе сегодня на футбол зайду.
ЧУБАСОВ. Так можно прямо сейчас начать.
МАШКА. О!
ЧУБАСОВ. Не «О!», а правильно!
ИВАН. Не, я лучше вечерком зайду. Маш, дай мне две.
МАШКА. Как всегда?
ИВАН. Я же и говорю, две.
ЧУБАСОВ. Ты чего это на супер-тонкие перешел?
ИВАН. Пошли покурим.
МАШКА. Чубас, смотри донеси только, чтоб второй раз не бегать.
ЧУБАСОВ. Не ссы Маруся, я сам боюся!
Иван и Чубасов выходят из магазина.
Чубасов ставит пакеты на крыльцо, Иван распечатывает пачку сигарет.
ЧУБАСОВ. На моих, два бакса пачка. С вишней.
ИВАН. С вишней я у деда Матея покурю.
ЧУБАСОВ. Ну, тогда кури свои бабские.
ИВАН. Не прячь. Дай, попробую… Это Настя все, говорит чтоб курить бросал, экономия мол… и эти вот чтоб курил, так по две пачки в день смолю… экономия.
ЧУБАСОВ. От женщин все горе на земле.
Смеются.
ИВАН. Слушай, ты в Речном не останавливался?
ЧУБАСОВ. Как всегда у брата на три дня.
ИВАН. Кольку видел?
ЧУБАСОВ. Нет, а что он в Речном?
ИВАН. Люська говорит баба у него там.
ЧУБАСОВ. Гм…
ИВАН. Я вот тоже думаю, кто на него позарится.
ЧУБАСОВ. Мы с Серегой в среду встретились, так я ему сказал, что Колька в Москву не приезжал. Да только я внимания не обратил, кто ж знает, что тут могло случиться. Не приехал, так не приехал.
ИВАН. Да уехал он в Москву. Все так думали.
ЧУБАСОВ. Если б он в Речном был, так мне бы брат сказал, он-то его знает. Да и какая баба у него может быть? В Речном все бабы за 60 остались. Сам проверял.
Смеются.
ИВАН. Ты там, в столице, еще ни кого?
ЧУБАСОВ. Только проституток... Но. Исключительно из стран ближнего зарубежья.
ИВАН. Гуманитарная помощь.
ЧУБАСОВ. Типа того.
ИВАН. Брешешь? Неужели нет там ни одной бабы, чтобы на тебя не того, а?
ЧУБАСОВ. Другие там бабы.
ИВАН. Ну, какие другие?
Чубасов открывает две бутылки пива.
ЧУБАСОВ. На вот.
Иван, сделав пару глотков, отставляет бутылку.
Чубасов залпом выпивает большую часть бутылки.
ЧУБАСОВ. А-а-ах! Хорошо. Там же, Ванька, на работе нельзя, так я уже тут расслабляться буду.
Чубасов смеется, быстро допивает пиво.
Оба, присев на крыльцо магазина, закуривают.
ЧУБАСОВ. Есть там, Ванька, женщина одна…
ИВАН. На всю Москву?
ЧУБАСОВ. А я как-то и думал, что на всю Москву, запал короче. Крановщицей у нас работает, сама из Калуги. Ольга. Васильевна. С виду хрупкая такая. Но когда-никогда в рацию ка-а-ак крикнет: «Славка, твою душу за ногу!» и давай поливать отборным. У меня первый раз чуть уши в трубочку не свернулись. Но в жизни никогда себе не позволяет.
Короче пригласили нас с мужиками на день рождения к штукатурщице одной. Ну, мы как положено, вазу там какую-то купили, шампанского, конфет, цветов. Приходим. Девчата сидят, волосы понакручивали, муж именинницы приехал. Ну, подарили все. Сажусь я возле Ольги. Ну, выпили основательно. Я Ольгу даже на танец пригласил, два раза. Чувствую, что и она ко мне тоже как-то так. Нормально, короче.
Мы все уже хорошо подвыпившие, а муж этот, штукатурщицы, значит давай шампанское открывать, ну и лампочку единственную пробкой выбил.
ИВАН. Молодец.
ЧУБАСОВ. Нормальный мужик оказался. Володька, сосед мой, за лампочкой побежал, ну, а я покурить на балкон вышел. У нас там общие балконы, на весь этаж.
Чубасов открывает еще одну бутылку пива. Жадно пьет.
ЧУБАСОВ. Выходит. Говорит, угостите меня Слава сигареткой. Нате, пожалуйста, ноу проблем, как говорится. Ну, то-сё, прохладно, я свитер свой снял, ей на плечи накинул, как в кино, вот вам, пожалуйста, и все такое. И тут она говорит: «Обними меня». Чё, говорю. Обними.
Ну, я ее со спины обнял. И, знаешь, поцеловать хотел, в ушко, ну понимаешь. А у нее духи какие-то… цветочные или какие, в общем приторные. Я и чихнул. Ну… со слюной так, знаешь?
ИВАН. И чё?
ЧУБАСОВ. И все.
ИВАН. Чё, все?
ЧУБАСОВ. Все. Я до сих пор подойти к ней боюсь. Неудобняк. Опарафинился по полной.
Из магазина выходит Машка.
МАШКА. О, воробушки! Все, встаем, у меня обед.
7. Коля.
Валюник играет с чайником.
Надевает его на голову. Снимает. Смеется.
Снова надевает чайник на голову. Стучит по нему ручкой. Снимает. Смеется.
КОЛЯ. Балбес… Люсь!.. Люся!?..
Люся открывает дверь. Обивает сапоги о порог. Входит.
ЛЮСЬКА. А, пришел уже. А я за тебя поросятам дала. Все за тебя. Сам-то ничего…
КОЛЯ. Поговорить хочу.
ЛЮСЬКА. Иди, говори с тем, с кем пил.
КОЛЯ. Я не пил.
ЛЮСЬКА. Что ты мне тюльку гонишь?
КОЛЯ. Не пил говорю.
ЛЮСЬКА. И?
КОЛЯ. У матери сегодня был.
ЛЮСЬКА. И?!
КОЛЯ. Я подумал… может, мне того… лечиться?
ЛЮСЬКА. Не смеши.
КОЛЯ. Я серьезно…
ЛЮСЬКА. И я серьезно.
КОЛЯ. Мать говорит, что это правильно. Надо лечиться. Надо жизнь менять.
ЛЮСЬКА. Ой, цирк! 38 лет, он жизнь собрался менять. А не поздно?
КОЛЯ. Люсь, да не издевайся ты. Я серьезно. Хочу все с нуля чтобы.
ЛЮСЬКА. Ты и так ноль!
КОЛЯ. Ноль! Ноль! Сам знаю, что ноль! По-новому хочу, слышишь? Оступился человек, так что ж ему теперь родная жена не поможет?
ЛЮСЬКА. Родная? Родная? На, смотри на родную!
Люська расстегивает халат.
На груди и плечах видны синяки и царапины.
ЛЮСЬКА. Помнишь? А ни хрена ты не помнишь, скотина!
КОЛЯ. Люся… прости, мне лечиться…
ЛЮСЬКА. Лечиться? Да у тебя один выход - берешь ружье, идешь в лес, и стреляешь себе в башку! Только подальше отойди - чтоб не нашли.
Люська забирает у Валюника чайник. Набирает в него воду. Ставит на плиту.
Коля сидит за столом, опустив голову.
ЛЮСЬКА. Спичек дай, плиту зажечь нечем… Ой, бля, а чего это мы плачем? Откуда слезы? Коленька, а чего это мы, а?.. Молчим?.. Ай-ай-ай, что ж это делается-то, люди? Мужики плачут!
КОЛЯ. Люсь, не надо.
ЛЮСЬКА. Спичек дай, говорю!
Коля достает из кармана коробок спичек, передает Люське.
Люська зажигает плиту, ставит чайник.
КОЛЯ. Я действительно решил. Надо заканчивать.
ЛЮСЬКА. Хотел бы закончить - давно бы закончил, алкоголик несчастный! Что теперь тебя в город отправлять лечить? А денег где взять?
КОЛЯ. Я найду.
ЛЮСЬКА. Где ты найдешь? Где ты найдешь? Тебе же в деревне кроме твоих подельничков уже ни кто ничего не дает.
КОЛЯ. Мне мама…
ЛЮСЬКА. Мама? Про мать забудь. Мало ты ее крови попил? Да ты ее в гроб скорее загонишь.
КОЛЯ. Я с Чубасом говорил.
ЛЮСЬКА. И что Чубас? Обещал в Москву тебя забрать? Не смеши, на кой хрен ты ему там сдался, а?
КОЛЯ. Возьмет сказал.
ЛЮСЬКА. Возьмет сказал. Пока пить не перестанешь ты Чубасу там, как собаке пятая нога.
КОЛЯ. Он обещал мне.
ЛЮСЬКА. Обещал он. Да где же ты сегодня успел все, и к матери сходить и с Чубасом переговорить? Все. Зубы мне не заговаривай. Опять на пару дней завяжешь, а потом опять на стакан?.. Чего молчишь?
Не дожидаясь ответа Люська выходит.
Коля сидит опустив голову.
Валюник залазит на табурет у плиты, хватается за ручку чайника и падает вместе с ним.
КОЛЯ. Еб твою душу…
Валюник кричит.
Коля бросается к нему поднимает его на руки.
КОЛЯ. Где, где болит, блядь? Сыночек, где болит? Куда же ты, сука…
На крик вбегает Люська.
ЛЮСЬКА. Что ты наделал, мразь? Что с ребенком?
КОЛЯ. Не ори, он сам.
Люська вырывает Валюника из рук Коли.
КОЛЯ. Сам, он сам говорю, с табурета…
ЛЮСЬКА. Сварил! Сварил, сука! Убью!
Люська кладет ребенка на стол. Быстро снимает с него одежду.
ЛЮСЬКА. Что стоишь, масло дай.
Сама бросается к холодильнику, достает масло, начинает судорожно натирать ребенка маслом.
ЛЮСЬКА. Тише, тише маленький. Сейчас мама все сделает, сейчас все сделает. (Коле.) Не углядел, тварь. (Валюнику.) Сейчас все пройдет, сейчас, сейчас, сейчас! Сейчас пройдет, маленький.
КОЛЯ. Давай я подержу.
ЛЮСЬКА. Убери руки! Урод! (Валюнику) Все, мой маленький, все, мой хорошенький, сейчас все пройдет. Потерпи немножечко, потерпи, сладенький.
КОЛЯ. Люсь, может к матери сбегать, лекарства какие, а?
ЛЮСЬКА. Какие лекарства? Иди с глаз моих…
8. Люська.
Льется из шланга вода.
Лает собака.
СЕРГЕЙ. Люсь?
ЛЮСЬКА. Ой, Сережа. Я не ждала.
СЕРГЕЙ. А я так. Мимо проходил…
ЛЮСЬКА. Так ты заходи. Чего за забором стоять. Пират, а ну фу!
Сергей открывает калитку, входит во двор.
ЛЮСЬКА. Садись, Сережа.
СЕРГЕЙ. Спасибо.
Сергей садится, вытирает ладони о колени.
Люська стоит молча.
СЕРГЕЙ. …Виноград так у вас затянул, почти беседка получается.
ЛЮСЬКА. Да, и урожай хороший…
СЕРГЕЙ. Да…
ЛЮСЬКА. Ты кури, если хочешь.
СЕРГЕЙ. Спасибо. Как тут у вас дела?
ЛЮСЬКА. Ничего.
СЕРГЕЙ. Хорошо.
ЛЮСЬКА. Угу.
Сергей закуривает.
Люська садиться рядом с Сергеем, достает свои сигареты, ищет зажигалку.
Сергей ей прикуривает.
ЛЮСЬКА. Спасибо. Как ты?
СЕРГЕЙ. Нормально.
ЛЮСЬКА. Ой, совсем забыла, Валька же один сидит.
Люська вскакивает.
ЛЮСЬКА. Подержи.
Отдает Сергею сигарету, убегает в дом.
Сергей докуривает, тушит, ищет куда бросить окурок. Прячет его в спичечный коробок.
Выходит Люська с Валюником на руках.
СЕРГЕЙ. Привет, боец.
ЛЮСЬКА. Он не говорит еще, так только, бу-бу-бу.
СЕРГЕЙ. И это хорошо.
Люська забирает свою сигарету у Сергея, курит.
СЕРГЕЙ. Давай подержу.
ЛЮСЬКА. …А, Вальку?
СЕРГЕЙ. Ну, да. Дымит на него.
Люська отдает ребенка Сергею.
Сергей ставит Валюника себе на колени, поднимает его на вытянутых руках вверх.
Валюник смеется.
СЕРГЕЙ. Тра-та-та, тра-та-та. Летчиком будешь? Или космонавтом? Тра-та-та, тра-та-та! Валька, давай говори кем будешь, летчиком, или космонавтом?
Валюник смеется.
ЛЮСЬКА. Милиционером.
СЕРГЕЙ. Можно и милиционером. Валька, будешь милиционером? Где твоя кобура, а? Где кобура? Тут? Или тут?
Сергей щекочет Валюника.
Валюник смеется.
СЕРГЕЙ. Потерял кобуру? Эх, ты, раззява!
В калитку входит Ольга Борисовна.
О.Б. Вот это гости у нас! Здравствуй, Сережа.
СЕРГЕЙ. Здравствуйте, Ольга Борисовна.
О.Б. И какими это судьбами? Вальку арестовать пришел?
СЕРГЕЙ. Его самого. Мать на него заявление написала: «Кашу не ест, по ночам не спит, примите меры».
Смеются.
О.Б. Ну, что правда, то правда. У самого-то как дела?
СЕРГЕЙ. Серединка на половинку.
О.Б. Мать как, давно я ее не видела.
СЕРГЕЙ. Ничего, спасибо.
ЛЮСЬКА. Мам, а ты чего?
О.Б. Я ничего. Курицу зарезала, вот Валюшке бульончику принесла.
ЛЮСЬКА. Спасибо. На стол там поставь.
О.Б. Так сама пойди и поставь, а я пока с Сережей поговорю.
Ольга Борисовна протягивает Люське сумку с термосом.
Люська забирает у Сергея ребенка, сумку и уходит в дом.
О.Б. (вслед) Посмотри, может горячий совсем, так остуди чуть.
ЛЮСЬКА. Не маленькая.
О.Б. Это уж точно… Идет тебе, Сережа, форма.
СЕРГЕЙ. Ну, ладно уж вам.
О.Б. Идет-идет, говорю. Орел. Сокол. Генерал!
СЕРГЕЙ. Ольга Борисовна…
О.Б. Мужика форма всегда украшает. Но не любого. Это уж ты мне поверь. Я много их в форме повидывала.
СЕРГЕЙ. Ну, все, засмущали вы меня.
О.Б. А чего тебе смущаться? Чай не мальчик. Ох, Сереженька, я после войны маленькая совсем была, ну, сколько… а чего тебе мой возраст знать, по мне и так видно. Лет одиннадцать мне было… Ты не считай, не считай! Ишь, глаз уже закатил.
СЕРГЕЙ. Да я это так…
О.Б. Да шучу я, Сереженька. Не обижайся. Так вот после войны знаешь какие мужики были? Ох, не наглядеться! В них стать какая-то была. Они себя несли, понимаешь? Меня мать на танцы не пускала, так я, с подружками, все в окна подглядывала… раньше другие люди были. Все по другому было. И жили по другому, и любили…
СЕРГЕЙ. Ладно, Ольга Борисовна, пойду я.
О.Б. Чего, обиделся?
СЕРГЕЙ. Нет.
Сергей встает.
О.Б. И правильно. Нечего на бабу старую обижаться. И тебя я не попирала, Сереженька. Идет тебе форма, говорю.
СЕРГЕЙ. Спасибо. Просто пора мне.
О.Б. Жениться тебе пора. Не смотри. Не смотри, говорю. Я баба старая, я по прямому все. Сошлись бы, да и жили. А чего? Маленькие что ли? Собрал чемодан и пришел. Не прогонят, это я тебе слово даю. Не думай, что я, как мать, сводничаю тут. Нет. Я вам добра желаю. Ну, что, что жизнь так сложилась? Что вы ходите вокруг да около? Порешили бы давно и жили, ни кто бы слова дурного не сказал. Это мне уж поверь.
СЕРГЕЙ. Вы, Людмиле скажите, чтобы зашла ко мне завтра.
О.Б. Скажу, скажу милый. Может там все порешите.
СЕРГЕЙ. До свидания.
О.Б. Ступай, да подумай, не маленькие все ж!
СЕРГЕЙ. До свидания.
Сергей уходит.
Ольга Борисовна остается одна.
О.Б. Ничего, сынок, образуется все. Господи помоги нам.
Из дома выходит Люська.
ЛЮСЬКА. А где Сергей?
О.Б. Пошел уже. Дела, говорит.
ЛЮСЬКА. Наговорила небось?
О.Б. Да ни чего я ему не говорила. Он сам все знает.
ЛЮСЬКА. Ясно.
О.Б. Я ж о том и говорю - ясно все, а вы чего-то как слепые ходите.
ЛЮСЬКА. Мам, давай без этого!
Люська достает сигареты, ищет спички.
О.Б. И отраву эту бросай, сама травится, так еще и ребенка травит. Да, чай и не последнего родила-то.
ЛЮСЬКА. Упаси, Господи.
О.Б. За Сергея выйдешь, на разных койках спать не будете.
ЛЮСЬКА. Ладно, ты, про Сергея… Сама б уже давно…
О.Б. Знаю что говорю. Скоро сам придет…
ЛЮСЬКА. Ладно, надо Вальку укладывать. Пошли в дом.
О.Б. Он еще передал, чтоб ты зашла к нему завтра. Вот и зайди.
ЛЮСЬКА. Зайду, зайду.
О.Б. Не зайду, зайду, а чтоб зашла.
ЛЮСЬКА. Все, мам, успокойся. Пошли.
Люська и Ольга Борисовна уходят в дом.
За забором видно, как проходит Сергей.
9. Сергей.
Чиркают спички.
Ветер.
Чиркают спички.
СЕРГЕЙ. Тьфу ты… последняя сломалась… и зажигалку вчера раздавил…
ИВАН. Как?
СЕРГЕЙ. Да просто так… в руке…
Иван, молча достает зажигалку, протягивает Сергею.
Сергей прикуривает, молча отдает зажигалку Ивану.
ИВАН. (через паузу) Пожалуйста.
СЕРГЕЙ. Извини. Спасибо.
ИВАН. (через паузу) Серега, да что с тобой такое, чего ты, как не свой последнее время?
СЕРГЕЙ. Вань, я спросил: выпьешь со мной? Ты ответил нет.
ИВАН. Я же говорю - Настя ждет. Итак у Чубаса засиделся.
СЕРГЕЙ. Ну, бывай… друг. Спасибо за зажигалку.
ИВАН. Давай без этого, а?
СЕРГЕЙ. Давай. Все, пока.
Сергей открывает калитку, входит о двор.
ИВАН. Серега, да хорош тебе. Говорю - не могу!
СЕРГЕЙ. Да, а я что? Я ничего.
ИВАН. Ну, вижу же, что обиделся!
СЕРГЕЙ. Чего тянешь? Хотел идти - иди.
ИВАН. Да куда я пойду? Никуда не пойду… ну, чего ты?
СЕРГЕЙ. Пошли в дом.
Сергей не дожидаясь ответа Ивана заходит в дом.
Иван, сплюнув идет за ним.
СЕРГЕЙ. Можешь не разуваться.
ИВАН. Да ладно, нанесу еще…
Иван разувается около двери.
Сергей заходит в дом в сапогах.
В доме шумит телевизор.
СЕРГЕЙ. Мам! Мам, у нас гости, накрой нам!
Выходит Лидия Федоровна.
Л.Ф. А, Ванечка…
ИВАН. Здравствуйте, Лидия Федоровна.
Л.Ф. Здравствуй Ваня. Чего это вы на ночь глядя?
СЕРГЕЙ. Мам, не спрашивай. Конец недели.
ИВАН. Мы не долго… тихонько…
Л.Ф.И я с вами посижу, чего мне старой за телевизором постоянно.
СЕРГЕЙ. Мам…
Л.Ф. (Ивану) Случилось что?
СЕРГЕЙ. Мам…
ИВАН. Да нет. Все нормально. Просто иногда организм требует разрядки.
Л.Ф. Разрядки? Так это я вам дам. Идите дров наколите.
СЕРГЕЙ. Мама!
Л.Ф. Все, поняла. Ишь, как брови нахмурил. Бегу, бегу.
Лидия Федоровна выходит.
Сергей пододвигает табурет к столу.
СЕРГЕЙ. Садись.
ИВАН. А ты?
СЕРГЕЙ. Пойду умоюсь.
ИВАН. А…
Сергей выходит.
Иван достает сигареты, но не найдя пепельницы убирает их назад в карман.
Входит Лидия Федоровна с тарелками, вилками и прочим. Накрывает на стол.
Л.Ф. (шепотом) Чего стряслось-то?.. Вань, чего стряслось?
ИВАН. Не знаю.
Л.Ф. И это повод. А стряслось чего?
ИВАН. Да, не знаю я, Ольга Борисовна, выпить хочет.
Л.Ф. Люська опять?
ИВАН. Не говорит ничего.
Л.Ф. Ясно.
ИВАН. Да ясно, что Люська…
Л.Ф. Ты пригляди…
ИВАН. А вы?
Л.Ф. А меня он, думаешь, пустит? Он мне и так ничего не говорит… я все сама, как-то, его тормошу…
ИВАН. Хорошо.
Л.Ф. Хорошо-хорошо, да ничего хорошего. Думаю к Ольге сходить, да все не соберусь.
ИВАН. Может быть, оно и к лучшему, что еще не сходили?
Л.Ф. А чего лучше, маются только оба.
ИВАН. А я, допустим, не согласен.
Л.Ф. А и не тебе жить.
ИВАН. Лидия Федоровна, дайте пепельницу, пожалуйста.
Л.Ф. На улицу иди, не замерзнешь.
Иван выходит на улицу.
Входит Сергей, с лица и рук капает вода. Садится.
Л.Ф. Ты чего это не обтерся?
Сергей молчит.
Лидия Федоровна, накрыв на стол, садится.
СЕРГЕЙ. Мам, ты иди, мы тут сами.
Л.Ф. Я чуток с вами посижу, до сериала… Рюмочку выпью.
СЕРГЕЙ. У тебя давление.
Лидия Федоровна какое-то время молча сидит.
СЕРГЕЙ. Мам, иди.
Лидия Федоровна забрав свою тарелку и вилку уходит.
Сергей наливает две рюмки водки.
СЕРГЕЙ. Вань!.. Вань!.. Ваня!!!
Входит Иван.
СЕРГЕЙ. Давай.
ИВАН. А-а-а. За что?
СЕРГЕЙ. Просто, давай и все.
Сергей не чокаясь выпивает.
Иван, посмотрев как Сергей пьет, выпивает следом.
Сергей наливает еще.
СЕРГЕЙ. Давай.
ИВАН. Куда гонишь?
СЕРГЕЙ. Давай-давай, сейчас тепло пойдет.
Сергей не чокаясь выпивает.
Иван посмотрев как Сергей пьет, выпивает следом.
Сергей наливает еще.
СЕРГЕЙ. Давай.
ИВАН. Дай вздохнуть-то.
СЕРГЕЙ. Тебе же лучше. Быстрей закончится - быстрей домой пойдешь.
Сергей не чокаясь выпивает.
Иван посмотрев как Сергей пьет, отставляет рюмку.
СЕРГЕЙ. Пей, третья за любовь.
ИВАН. Не хочу.
СЕРГЕЙ. А чего пришел тогда? Пей, за любовь надо!
Иван выпивает.
СЕРГЕЙ. Все брат, женюсь!
Иван не успев глотнуть закашливается.
СЕРГЕЙ. Новость! Знаю, что новость. Запей давай, полегчает… я знаю, что ты против.
ИВАН. Да не против я.
СЕРГЕЙ. Против-против, глаза покажи.
ИВАН. Просто не пара она тебе.
СЕРГЕЙ. За это и выпьем.
Сергей наливает.
Выпивают не чокаясь.
СЕРГЕЙ. Хорошо. Хорошо, а?.. Ты говоришь не пара, а откуда ты это знаешь, а?
ИВАН. А кого она продинамила, а?
СЕРГЕЙ. Это жизнь. Тут всякое случается. И мать мне говорит, что любовь она одна всего человеку дается. Понял?
ИВАН. Не понял, и понимать не хочу.
СЕРГЕЙ. А это зря. Давай за понимание.
Сергей наливает.
Иван пьет с вызовом.
Сергей улыбается.
ИВАН. Ну и? Дальше что?
СЕРГЕЙ. А то, если б ее тогда Колька не того, мы бы поженились.
ИВАН. Так он, что ее, снасиловал что ли?
СЕРГЕЙ. Может быть это только мои догадки, но Лешка, ее старший, не по любви получился.
ИВАН. Доказательства?
СЕРГЕЙ. Любит она меня до сих пор.
ИВАН. Это как же?
СЕРГЕЙ. Да просто так. Говорил я с ней.
ИВАН. И что, прямо вот так впрямую и сказала?
СЕРГЕЙ. Да там и так все понятно.
ИВАН. Значит, не сказала! Бросай ты догадки свои, Серега, бросай пока не поздно. От таких баб бежать надо.
СЕРГЕЙ. Молчать! Чтоб я больше такого не слышал…
Иван и Сергей сидят молча.
Сергей наливает.
СЕРГЕЙ. Я хотел совета у тебя…
ИВАН. Я тебе совет дал, чего обижаешься тогда?
СЕРГЕЙ. Ладно, давай.
Выпивают.
СЕРГЕЙ. Ну, хорошо, скажи мне, за что вы ее все не любите?
ИВАН. Кто сказал, что не любим, и кто это мы?
СЕРГЕЙ. Сам, только что, сам сказал же. Ты да Настя твоя.
ИВАН. Да я не то чтобы именно так сказал. И Настя тут причем?
СЕРГЕЙ. А не причем, я просто так ее имя вспомнил. Ты еще скажи, что она тебе на ухо не поет? Поет, поет дружочек! А ты слушаешь. Тряпка ты Ванька, подкаблучник.
ИВАН. Ты меня это что, хаять позвал?
СЕРГЕЙ. Нет, водку пить.
Сергей наливает.
Не чокаясь выпивает.
Иван не пьет.
СЕРГЕЙ. Пей.
ИВАН. Да пошел ты.
СЕРГЕЙ. Ты чего, обиделся? Тю-ю-ю браток, да ты как маленький. Ну, обиделся так дай мне в рожу, а? Ну дай! Дай! Дай! Дай!
Сергей лезет к Ивану через стол, толкает его ладонью в лицо.
Иван вместе со стулом падает. Встает, отряхивается, берет рюмку водки и выпивает.
ИВАН. Мудак ты, Серега…
10. Настя.
Играет радио.
МАШКА. Ясный мой свет ты напиши мне, слезою та-та на белом окне…
Входит Настя.
НАСТЯ. Привет.
МАШКА. Привет.
НАСТЯ. Слушай, сколько они вчера взяли?
МАШКА. Кто?
НАСТЯ. Ну, кто-кто, Чубас с моим!
МАШКА. А-а-а. Ящик пива Чубас брал. А больше они не заходили. Твой сигарет брал.
НАСТЯ. Как же они тогда так назюзюкались? Лежит, зеленый весь. Дай пива.
МАШКА. Какого?
НАСТЯ. Да любого, я не разбираюсь. Полегче чего-нибудь.
МАШКА. Так… пять и два, четыре и восемь, четыре и два, четыре с половиной.
НАСТЯ. Четыре и два давай.
МАШКА. Держи.
Настя открывает пиво открывалкой лежащей на прилавке.
МАШКА. Так ты себе?
НАСТЯ. Ну, а кому еще? Этому? Хрена лысого. Пусть мучается. Я даже аспирин из аптечки вытащила.
Настя делает глоток.
НАСТЯ. Пресное какое-то.
МАШКА. Так они, что вчера, напились?
НАСТЯ. Не то слово. Стучит в дверь, я открываю, а на меня падает тело, представляешь?
МАШКА. Ну, дают.
НАСТЯ. Так по ходу Чубас его принес, у двери поставил, постучал, а сам слинял.
МАШКА. Ну, клоуны.
НАСТЯ. Да как маленькие, честное слово. Сейчас проснулся, я у него спрашиваю, как мол, футбол, какой счет, а он не помнит ни хрена.
МАШКА. Как это они так с ящика пива упились?
НАСТЯ. Да не пиво они пили, или с пивом пили, я ж своего знаю.
МАШКА. Да ладно, Ванька же не пьющий у тебя.
НАСТЯ. Кому другому скажи, а я послушаю. Непьющий. Развелась бы давно.
Входит Чубасов.
НАСТЯ. Явление Христа народу.
ЧУБАСОВ. Спасибо, конечно, за комплимент. Привет девчата.
МАШКА. Похмелиться?
ЧУБАСОВ. Всегда за!
НАСТЯ. А то!
ЧУБАСОВ. Только я за хлебом.
Настя ставит на прилавок открытую бутылку пива.
МАШКА. На вот. Бородинский.
ЧУБАСОВ. Вы чего тут, девчат?
МАШКА. Аптеку открываем.
НАСТЯ. Ветеринарную.
ЧУБАСОВ. А чего ветеринарную?
НАСТЯ. Да потому что пьете как свиньи.
ЧУБАСОВ. Ясно.
НАСТЯ. Кто Ваньку напоил вчера до поросячьего визга?
ЧУБАСОВ. Чего это напоил?
НАСТЯ. А что нет что ли? Я дверь открыть не успела…
ЧУБАСОВ. Да он трезвый вчера уходил.
НАСТЯ. И где ж его так развезло?
ЧУБАСОВ. Да серьезно трезвый. После футбола сразу домой пошел.
НАСТЯ. Футбол до часу смотрели?
ЧУБАСОВ. Какой «до часу»! Пол десятого кончился и сразу разошлись, Насть, ты чего волну гонишь?
НАСТЯ. Машка говорит вы у нее вчера ящик пива покупали.
ЧУБАСОВ. Не вы, а я покупал. От ящика еще 7 бутылок осталось, пошли покажу.
НАСТЯ. Не надо мне. Проверяльщицу нашел.
ЧУБАСОВ. Да и что мы с ящика пива нажрались бы?
НАСТЯ. А черт вас знает. Ладно.
Настя забирает пиво с прилавка.
НАСТЯ. Дай еще одну, а то еще окочурится.
Машка достает еще одну бутылку пива.
НАСТЯ. Сколько?
МАШКА. Пятьдесят.
НАСТЯ. Держи. Еще забегу.
МАШКА. Угу.
Настя уходит.
ЧУБАСОВ. Чего это она?
МАШКА. Чего-чего. Сам не знаешь чего? Нажрались вчера?
ЧУБАСОВ. Да не пили мы. Пиво только. И то бутылки по четыре.
МАШКА. Так, а чего Ванька пьяный пришел?
ЧУБАСОВ. Да откуда я знаю. Говорю же - не пили.
МАШКА. Ну, полтергейст! Не пили, а Ванька еле домой дошел.
ЧУБАСОВ. Может встретил кого?
МАШКА. Да кого б он встретил?
ЧУБАСОВ. Ети.
МАШКА. Кого?
ЧУБАСОВ. Ети. Снежного человека.
МАШКА. Тьфу ты! Ети… слово еще какое придумал… ети…
11. Люська.
Скрипят двери.
Шаркают сапоги.
ЛЮСЬКА. Привет, Сереженька.
СЕРГЕЙ. Привет.
ЛЮСЬКА. Мать говорила, вчера, что зайти к тебе надо.
СЕРГЕЙ. Да. Заявление надо написать.
ЛЮСЬКА. Ах, ты про заявление, так это я помню, помню.
СЕРГЕЙ. Ну вот.
ЛЮСЬКА. Это я его убила, Сережа… да. Не смотри. Не смотри так. Я его убила. Не веришь? Дело твое. Да только не могла я уже с ним… и убила… Не знаю почему рассказываю. Да ты слушай…
Долгая тишина.
ЛЮСЬКА. Он пить бросал. Вроде как все налаживалось, потом опять начинал… ну больной он. Потом собрался в Москву, к Чубасу на стройку. Потом опять за стакан. Ну не могла я с ним, не могла я блевоту его за ним вытирать, трусы его обоссаные стирать, не могла, понимаешь? Дьявол всю кровь из меня выпил. Я его и убила.
Долгая тишина.
Очень долгая тишина.
СЕРГЕЙ. Где?
ЛЮСЬКА. Что где?
СЕРГЕЙ. Труп где?
ЛЮСЬКА. Ой, Господи… нету трупа. Нету. В общем, как дело было… ага. Села я и решила его убить. Он в Москву собирался. В день отъезда нажрался, лег. Я всю ночь перед ним просидела. Смотрю на него и понимаю, что готова прямо руками придушить. Ночью он орать стал, чтобы я ему воды принесла… Я подушкой ему голову накрыла и легла… сверху. Потом в сарай оттащила. Я сяду?
Люська садится на стул.
ЛЮСЬКА. Порубила его. И свиньям кинула. Неделю почти не кормила. В фильме увидела. Потом сумку его взяла, пошла в Речной и недалеко от Речного в лесу выбросила. И жить начала.
Долгая тишина.
Очень долгая тишина.
ЛЮСЬКА. Женись на мне, Сережа. Люблю я тебя… Валюнька тебя вон как полюбил. Сойдемся, жить начнем, я по хозяйству буду... ты вот на службе. Глядишь, и ребеночка родим. Женись, Сереженька, умоляю тебя, умоляю. Ссохнусь я… Женишься, Сереж?.. Женишься?
Сергей отворачивается к окну.
Долгая тишина.
СЕРГЕЙ. Снег пошел… зима… надо до поста успеть.
Они смотрят друг другу в глаза.
Долгая тишина. Очень долгая тишина…
Даже кажется, что слышно, как идет снег…
Конец.
октябрь-декабрь 2010г.
Веселый женский голос.
Разбивается о кафельный пол бутылка.
Веселый женский, а потом и мужской смех.
МАШКА. Я же говорила, не допрёшь!
ЧУБАСОВ. Это на счастье.
МАШКА. Это тебе на здоровье - меньше выпьешь.
ЧУБАСОВ. Так я сейчас еще одну возьму.
МАШКА. Ты-то возьмешь, я не сомневаюсь.
ЧУБАСОВ. Машуня, какие могут быть сомнения у такого кавалера!
МАШКА. Трико бы зашил, кавалер.
Входит Иван.
ЧУБАСОВ. О, Иван Иванов утром ходит без штанов!
ИВАН. Здоров, Славка. Ох, мать-перемать, девица-красавица, ты куда столько?
ЧУБАСОВ. Так футбол сегодня, вот решил пивка попить. Надо же местному магазину месячную выручку делать.
МАШКА. Мне от ящика пива ни тепло, ни жарко.
ИВАН. Машка, ни тепло, ни холодно.
МАШКА. Да какая разница.
ИВАН. А ты чего не заходишь? Приехал-то когда?
ЧУБАСОВ. Да пару дней…
МАШКА. Пару дней приехал, а четвертый пивом затаривается.
ЧУБАСОВ. Так я от пива и дням счет потерял.
ИВАН. Это ты можешь. Телек привез?
ЧУБАСОВ. Вот такой! Огроменный, еле допер.
ИВАН. Так я к тебе сегодня на футбол зайду.
ЧУБАСОВ. Так можно прямо сейчас начать.
МАШКА. О!
ЧУБАСОВ. Не «О!», а правильно!
ИВАН. Не, я лучше вечерком зайду. Маш, дай мне две.
МАШКА. Как всегда?
ИВАН. Я же и говорю, две.
ЧУБАСОВ. Ты чего это на супер-тонкие перешел?
ИВАН. Пошли покурим.
МАШКА. Чубас, смотри донеси только, чтоб второй раз не бегать.
ЧУБАСОВ. Не ссы Маруся, я сам боюся!
Иван и Чубасов выходят из магазина.
Чубасов ставит пакеты на крыльцо, Иван распечатывает пачку сигарет.
ЧУБАСОВ. На моих, два бакса пачка. С вишней.
ИВАН. С вишней я у деда Матея покурю.
ЧУБАСОВ. Ну, тогда кури свои бабские.
ИВАН. Не прячь. Дай, попробую… Это Настя все, говорит чтоб курить бросал, экономия мол… и эти вот чтоб курил, так по две пачки в день смолю… экономия.
ЧУБАСОВ. От женщин все горе на земле.
Смеются.
ИВАН. Слушай, ты в Речном не останавливался?
ЧУБАСОВ. Как всегда у брата на три дня.
ИВАН. Кольку видел?
ЧУБАСОВ. Нет, а что он в Речном?
ИВАН. Люська говорит баба у него там.
ЧУБАСОВ. Гм…
ИВАН. Я вот тоже думаю, кто на него позарится.
ЧУБАСОВ. Мы с Серегой в среду встретились, так я ему сказал, что Колька в Москву не приезжал. Да только я внимания не обратил, кто ж знает, что тут могло случиться. Не приехал, так не приехал.
ИВАН. Да уехал он в Москву. Все так думали.
ЧУБАСОВ. Если б он в Речном был, так мне бы брат сказал, он-то его знает. Да и какая баба у него может быть? В Речном все бабы за 60 остались. Сам проверял.
Смеются.
ИВАН. Ты там, в столице, еще ни кого?
ЧУБАСОВ. Только проституток... Но. Исключительно из стран ближнего зарубежья.
ИВАН. Гуманитарная помощь.
ЧУБАСОВ. Типа того.
ИВАН. Брешешь? Неужели нет там ни одной бабы, чтобы на тебя не того, а?
ЧУБАСОВ. Другие там бабы.
ИВАН. Ну, какие другие?
Чубасов открывает две бутылки пива.
ЧУБАСОВ. На вот.
Иван, сделав пару глотков, отставляет бутылку.
Чубасов залпом выпивает большую часть бутылки.
ЧУБАСОВ. А-а-ах! Хорошо. Там же, Ванька, на работе нельзя, так я уже тут расслабляться буду.
Чубасов смеется, быстро допивает пиво.
Оба, присев на крыльцо магазина, закуривают.
ЧУБАСОВ. Есть там, Ванька, женщина одна…
ИВАН. На всю Москву?
ЧУБАСОВ. А я как-то и думал, что на всю Москву, запал короче. Крановщицей у нас работает, сама из Калуги. Ольга. Васильевна. С виду хрупкая такая. Но когда-никогда в рацию ка-а-ак крикнет: «Славка, твою душу за ногу!» и давай поливать отборным. У меня первый раз чуть уши в трубочку не свернулись. Но в жизни никогда себе не позволяет.
Короче пригласили нас с мужиками на день рождения к штукатурщице одной. Ну, мы как положено, вазу там какую-то купили, шампанского, конфет, цветов. Приходим. Девчата сидят, волосы понакручивали, муж именинницы приехал. Ну, подарили все. Сажусь я возле Ольги. Ну, выпили основательно. Я Ольгу даже на танец пригласил, два раза. Чувствую, что и она ко мне тоже как-то так. Нормально, короче.
Мы все уже хорошо подвыпившие, а муж этот, штукатурщицы, значит давай шампанское открывать, ну и лампочку единственную пробкой выбил.
ИВАН. Молодец.
ЧУБАСОВ. Нормальный мужик оказался. Володька, сосед мой, за лампочкой побежал, ну, а я покурить на балкон вышел. У нас там общие балконы, на весь этаж.
Чубасов открывает еще одну бутылку пива. Жадно пьет.
ЧУБАСОВ. Выходит. Говорит, угостите меня Слава сигареткой. Нате, пожалуйста, ноу проблем, как говорится. Ну, то-сё, прохладно, я свитер свой снял, ей на плечи накинул, как в кино, вот вам, пожалуйста, и все такое. И тут она говорит: «Обними меня». Чё, говорю. Обними.
Ну, я ее со спины обнял. И, знаешь, поцеловать хотел, в ушко, ну понимаешь. А у нее духи какие-то… цветочные или какие, в общем приторные. Я и чихнул. Ну… со слюной так, знаешь?
ИВАН. И чё?
ЧУБАСОВ. И все.
ИВАН. Чё, все?
ЧУБАСОВ. Все. Я до сих пор подойти к ней боюсь. Неудобняк. Опарафинился по полной.
Из магазина выходит Машка.
МАШКА. О, воробушки! Все, встаем, у меня обед.
7. Коля.
Валюник играет с чайником.
Надевает его на голову. Снимает. Смеется.
Снова надевает чайник на голову. Стучит по нему ручкой. Снимает. Смеется.
КОЛЯ. Балбес… Люсь!.. Люся!?..
Люся открывает дверь. Обивает сапоги о порог. Входит.
ЛЮСЬКА. А, пришел уже. А я за тебя поросятам дала. Все за тебя. Сам-то ничего…
КОЛЯ. Поговорить хочу.
ЛЮСЬКА. Иди, говори с тем, с кем пил.
КОЛЯ. Я не пил.
ЛЮСЬКА. Что ты мне тюльку гонишь?
КОЛЯ. Не пил говорю.
ЛЮСЬКА. И?
КОЛЯ. У матери сегодня был.
ЛЮСЬКА. И?!
КОЛЯ. Я подумал… может, мне того… лечиться?
ЛЮСЬКА. Не смеши.
КОЛЯ. Я серьезно…
ЛЮСЬКА. И я серьезно.
КОЛЯ. Мать говорит, что это правильно. Надо лечиться. Надо жизнь менять.
ЛЮСЬКА. Ой, цирк! 38 лет, он жизнь собрался менять. А не поздно?
КОЛЯ. Люсь, да не издевайся ты. Я серьезно. Хочу все с нуля чтобы.
ЛЮСЬКА. Ты и так ноль!
КОЛЯ. Ноль! Ноль! Сам знаю, что ноль! По-новому хочу, слышишь? Оступился человек, так что ж ему теперь родная жена не поможет?
ЛЮСЬКА. Родная? Родная? На, смотри на родную!
Люська расстегивает халат.
На груди и плечах видны синяки и царапины.
ЛЮСЬКА. Помнишь? А ни хрена ты не помнишь, скотина!
КОЛЯ. Люся… прости, мне лечиться…
ЛЮСЬКА. Лечиться? Да у тебя один выход - берешь ружье, идешь в лес, и стреляешь себе в башку! Только подальше отойди - чтоб не нашли.
Люська забирает у Валюника чайник. Набирает в него воду. Ставит на плиту.
Коля сидит за столом, опустив голову.
ЛЮСЬКА. Спичек дай, плиту зажечь нечем… Ой, бля, а чего это мы плачем? Откуда слезы? Коленька, а чего это мы, а?.. Молчим?.. Ай-ай-ай, что ж это делается-то, люди? Мужики плачут!
КОЛЯ. Люсь, не надо.
ЛЮСЬКА. Спичек дай, говорю!
Коля достает из кармана коробок спичек, передает Люське.
Люська зажигает плиту, ставит чайник.
КОЛЯ. Я действительно решил. Надо заканчивать.
ЛЮСЬКА. Хотел бы закончить - давно бы закончил, алкоголик несчастный! Что теперь тебя в город отправлять лечить? А денег где взять?
КОЛЯ. Я найду.
ЛЮСЬКА. Где ты найдешь? Где ты найдешь? Тебе же в деревне кроме твоих подельничков уже ни кто ничего не дает.
КОЛЯ. Мне мама…
ЛЮСЬКА. Мама? Про мать забудь. Мало ты ее крови попил? Да ты ее в гроб скорее загонишь.
КОЛЯ. Я с Чубасом говорил.
ЛЮСЬКА. И что Чубас? Обещал в Москву тебя забрать? Не смеши, на кой хрен ты ему там сдался, а?
КОЛЯ. Возьмет сказал.
ЛЮСЬКА. Возьмет сказал. Пока пить не перестанешь ты Чубасу там, как собаке пятая нога.
КОЛЯ. Он обещал мне.
ЛЮСЬКА. Обещал он. Да где же ты сегодня успел все, и к матери сходить и с Чубасом переговорить? Все. Зубы мне не заговаривай. Опять на пару дней завяжешь, а потом опять на стакан?.. Чего молчишь?
Не дожидаясь ответа Люська выходит.
Коля сидит опустив голову.
Валюник залазит на табурет у плиты, хватается за ручку чайника и падает вместе с ним.
КОЛЯ. Еб твою душу…
Валюник кричит.
Коля бросается к нему поднимает его на руки.
КОЛЯ. Где, где болит, блядь? Сыночек, где болит? Куда же ты, сука…
На крик вбегает Люська.
ЛЮСЬКА. Что ты наделал, мразь? Что с ребенком?
КОЛЯ. Не ори, он сам.
Люська вырывает Валюника из рук Коли.
КОЛЯ. Сам, он сам говорю, с табурета…
ЛЮСЬКА. Сварил! Сварил, сука! Убью!
Люська кладет ребенка на стол. Быстро снимает с него одежду.
ЛЮСЬКА. Что стоишь, масло дай.
Сама бросается к холодильнику, достает масло, начинает судорожно натирать ребенка маслом.
ЛЮСЬКА. Тише, тише маленький. Сейчас мама все сделает, сейчас все сделает. (Коле.) Не углядел, тварь. (Валюнику.) Сейчас все пройдет, сейчас, сейчас, сейчас! Сейчас пройдет, маленький.
КОЛЯ. Давай я подержу.
ЛЮСЬКА. Убери руки! Урод! (Валюнику) Все, мой маленький, все, мой хорошенький, сейчас все пройдет. Потерпи немножечко, потерпи, сладенький.
КОЛЯ. Люсь, может к матери сбегать, лекарства какие, а?
ЛЮСЬКА. Какие лекарства? Иди с глаз моих…
8. Люська.
Льется из шланга вода.
Лает собака.
СЕРГЕЙ. Люсь?
ЛЮСЬКА. Ой, Сережа. Я не ждала.
СЕРГЕЙ. А я так. Мимо проходил…
ЛЮСЬКА. Так ты заходи. Чего за забором стоять. Пират, а ну фу!
Сергей открывает калитку, входит во двор.
ЛЮСЬКА. Садись, Сережа.
СЕРГЕЙ. Спасибо.
Сергей садится, вытирает ладони о колени.
Люська стоит молча.
СЕРГЕЙ. …Виноград так у вас затянул, почти беседка получается.
ЛЮСЬКА. Да, и урожай хороший…
СЕРГЕЙ. Да…
ЛЮСЬКА. Ты кури, если хочешь.
СЕРГЕЙ. Спасибо. Как тут у вас дела?
ЛЮСЬКА. Ничего.
СЕРГЕЙ. Хорошо.
ЛЮСЬКА. Угу.
Сергей закуривает.
Люська садиться рядом с Сергеем, достает свои сигареты, ищет зажигалку.
Сергей ей прикуривает.
ЛЮСЬКА. Спасибо. Как ты?
СЕРГЕЙ. Нормально.
ЛЮСЬКА. Ой, совсем забыла, Валька же один сидит.
Люська вскакивает.
ЛЮСЬКА. Подержи.
Отдает Сергею сигарету, убегает в дом.
Сергей докуривает, тушит, ищет куда бросить окурок. Прячет его в спичечный коробок.
Выходит Люська с Валюником на руках.
СЕРГЕЙ. Привет, боец.
ЛЮСЬКА. Он не говорит еще, так только, бу-бу-бу.
СЕРГЕЙ. И это хорошо.
Люська забирает свою сигарету у Сергея, курит.
СЕРГЕЙ. Давай подержу.
ЛЮСЬКА. …А, Вальку?
СЕРГЕЙ. Ну, да. Дымит на него.
Люська отдает ребенка Сергею.
Сергей ставит Валюника себе на колени, поднимает его на вытянутых руках вверх.
Валюник смеется.
СЕРГЕЙ. Тра-та-та, тра-та-та. Летчиком будешь? Или космонавтом? Тра-та-та, тра-та-та! Валька, давай говори кем будешь, летчиком, или космонавтом?
Валюник смеется.
ЛЮСЬКА. Милиционером.
СЕРГЕЙ. Можно и милиционером. Валька, будешь милиционером? Где твоя кобура, а? Где кобура? Тут? Или тут?
Сергей щекочет Валюника.
Валюник смеется.
СЕРГЕЙ. Потерял кобуру? Эх, ты, раззява!
В калитку входит Ольга Борисовна.
О.Б. Вот это гости у нас! Здравствуй, Сережа.
СЕРГЕЙ. Здравствуйте, Ольга Борисовна.
О.Б. И какими это судьбами? Вальку арестовать пришел?
СЕРГЕЙ. Его самого. Мать на него заявление написала: «Кашу не ест, по ночам не спит, примите меры».
Смеются.
О.Б. Ну, что правда, то правда. У самого-то как дела?
СЕРГЕЙ. Серединка на половинку.
О.Б. Мать как, давно я ее не видела.
СЕРГЕЙ. Ничего, спасибо.
ЛЮСЬКА. Мам, а ты чего?
О.Б. Я ничего. Курицу зарезала, вот Валюшке бульончику принесла.
ЛЮСЬКА. Спасибо. На стол там поставь.
О.Б. Так сама пойди и поставь, а я пока с Сережей поговорю.
Ольга Борисовна протягивает Люське сумку с термосом.
Люська забирает у Сергея ребенка, сумку и уходит в дом.
О.Б. (вслед) Посмотри, может горячий совсем, так остуди чуть.
ЛЮСЬКА. Не маленькая.
О.Б. Это уж точно… Идет тебе, Сережа, форма.
СЕРГЕЙ. Ну, ладно уж вам.
О.Б. Идет-идет, говорю. Орел. Сокол. Генерал!
СЕРГЕЙ. Ольга Борисовна…
О.Б. Мужика форма всегда украшает. Но не любого. Это уж ты мне поверь. Я много их в форме повидывала.
СЕРГЕЙ. Ну, все, засмущали вы меня.
О.Б. А чего тебе смущаться? Чай не мальчик. Ох, Сереженька, я после войны маленькая совсем была, ну, сколько… а чего тебе мой возраст знать, по мне и так видно. Лет одиннадцать мне было… Ты не считай, не считай! Ишь, глаз уже закатил.
СЕРГЕЙ. Да я это так…
О.Б. Да шучу я, Сереженька. Не обижайся. Так вот после войны знаешь какие мужики были? Ох, не наглядеться! В них стать какая-то была. Они себя несли, понимаешь? Меня мать на танцы не пускала, так я, с подружками, все в окна подглядывала… раньше другие люди были. Все по другому было. И жили по другому, и любили…
СЕРГЕЙ. Ладно, Ольга Борисовна, пойду я.
О.Б. Чего, обиделся?
СЕРГЕЙ. Нет.
Сергей встает.
О.Б. И правильно. Нечего на бабу старую обижаться. И тебя я не попирала, Сереженька. Идет тебе форма, говорю.
СЕРГЕЙ. Спасибо. Просто пора мне.
О.Б. Жениться тебе пора. Не смотри. Не смотри, говорю. Я баба старая, я по прямому все. Сошлись бы, да и жили. А чего? Маленькие что ли? Собрал чемодан и пришел. Не прогонят, это я тебе слово даю. Не думай, что я, как мать, сводничаю тут. Нет. Я вам добра желаю. Ну, что, что жизнь так сложилась? Что вы ходите вокруг да около? Порешили бы давно и жили, ни кто бы слова дурного не сказал. Это мне уж поверь.
СЕРГЕЙ. Вы, Людмиле скажите, чтобы зашла ко мне завтра.
О.Б. Скажу, скажу милый. Может там все порешите.
СЕРГЕЙ. До свидания.
О.Б. Ступай, да подумай, не маленькие все ж!
СЕРГЕЙ. До свидания.
Сергей уходит.
Ольга Борисовна остается одна.
О.Б. Ничего, сынок, образуется все. Господи помоги нам.
Из дома выходит Люська.
ЛЮСЬКА. А где Сергей?
О.Б. Пошел уже. Дела, говорит.
ЛЮСЬКА. Наговорила небось?
О.Б. Да ни чего я ему не говорила. Он сам все знает.
ЛЮСЬКА. Ясно.
О.Б. Я ж о том и говорю - ясно все, а вы чего-то как слепые ходите.
ЛЮСЬКА. Мам, давай без этого!
Люська достает сигареты, ищет спички.
О.Б. И отраву эту бросай, сама травится, так еще и ребенка травит. Да, чай и не последнего родила-то.
ЛЮСЬКА. Упаси, Господи.
О.Б. За Сергея выйдешь, на разных койках спать не будете.
ЛЮСЬКА. Ладно, ты, про Сергея… Сама б уже давно…
О.Б. Знаю что говорю. Скоро сам придет…
ЛЮСЬКА. Ладно, надо Вальку укладывать. Пошли в дом.
О.Б. Он еще передал, чтоб ты зашла к нему завтра. Вот и зайди.
ЛЮСЬКА. Зайду, зайду.
О.Б. Не зайду, зайду, а чтоб зашла.
ЛЮСЬКА. Все, мам, успокойся. Пошли.
Люська и Ольга Борисовна уходят в дом.
За забором видно, как проходит Сергей.
9. Сергей.
Чиркают спички.
Ветер.
Чиркают спички.
СЕРГЕЙ. Тьфу ты… последняя сломалась… и зажигалку вчера раздавил…
ИВАН. Как?
СЕРГЕЙ. Да просто так… в руке…
Иван, молча достает зажигалку, протягивает Сергею.
Сергей прикуривает, молча отдает зажигалку Ивану.
ИВАН. (через паузу) Пожалуйста.
СЕРГЕЙ. Извини. Спасибо.
ИВАН. (через паузу) Серега, да что с тобой такое, чего ты, как не свой последнее время?
СЕРГЕЙ. Вань, я спросил: выпьешь со мной? Ты ответил нет.
ИВАН. Я же говорю - Настя ждет. Итак у Чубаса засиделся.
СЕРГЕЙ. Ну, бывай… друг. Спасибо за зажигалку.
ИВАН. Давай без этого, а?
СЕРГЕЙ. Давай. Все, пока.
Сергей открывает калитку, входит о двор.
ИВАН. Серега, да хорош тебе. Говорю - не могу!
СЕРГЕЙ. Да, а я что? Я ничего.
ИВАН. Ну, вижу же, что обиделся!
СЕРГЕЙ. Чего тянешь? Хотел идти - иди.
ИВАН. Да куда я пойду? Никуда не пойду… ну, чего ты?
СЕРГЕЙ. Пошли в дом.
Сергей не дожидаясь ответа Ивана заходит в дом.
Иван, сплюнув идет за ним.
СЕРГЕЙ. Можешь не разуваться.
ИВАН. Да ладно, нанесу еще…
Иван разувается около двери.
Сергей заходит в дом в сапогах.
В доме шумит телевизор.
СЕРГЕЙ. Мам! Мам, у нас гости, накрой нам!
Выходит Лидия Федоровна.
Л.Ф. А, Ванечка…
ИВАН. Здравствуйте, Лидия Федоровна.
Л.Ф. Здравствуй Ваня. Чего это вы на ночь глядя?
СЕРГЕЙ. Мам, не спрашивай. Конец недели.
ИВАН. Мы не долго… тихонько…
Л.Ф.И я с вами посижу, чего мне старой за телевизором постоянно.
СЕРГЕЙ. Мам…
Л.Ф. (Ивану) Случилось что?
СЕРГЕЙ. Мам…
ИВАН. Да нет. Все нормально. Просто иногда организм требует разрядки.
Л.Ф. Разрядки? Так это я вам дам. Идите дров наколите.
СЕРГЕЙ. Мама!
Л.Ф. Все, поняла. Ишь, как брови нахмурил. Бегу, бегу.
Лидия Федоровна выходит.
Сергей пододвигает табурет к столу.
СЕРГЕЙ. Садись.
ИВАН. А ты?
СЕРГЕЙ. Пойду умоюсь.
ИВАН. А…
Сергей выходит.
Иван достает сигареты, но не найдя пепельницы убирает их назад в карман.
Входит Лидия Федоровна с тарелками, вилками и прочим. Накрывает на стол.
Л.Ф. (шепотом) Чего стряслось-то?.. Вань, чего стряслось?
ИВАН. Не знаю.
Л.Ф. И это повод. А стряслось чего?
ИВАН. Да, не знаю я, Ольга Борисовна, выпить хочет.
Л.Ф. Люська опять?
ИВАН. Не говорит ничего.
Л.Ф. Ясно.
ИВАН. Да ясно, что Люська…
Л.Ф. Ты пригляди…
ИВАН. А вы?
Л.Ф. А меня он, думаешь, пустит? Он мне и так ничего не говорит… я все сама, как-то, его тормошу…
ИВАН. Хорошо.
Л.Ф. Хорошо-хорошо, да ничего хорошего. Думаю к Ольге сходить, да все не соберусь.
ИВАН. Может быть, оно и к лучшему, что еще не сходили?
Л.Ф. А чего лучше, маются только оба.
ИВАН. А я, допустим, не согласен.
Л.Ф. А и не тебе жить.
ИВАН. Лидия Федоровна, дайте пепельницу, пожалуйста.
Л.Ф. На улицу иди, не замерзнешь.
Иван выходит на улицу.
Входит Сергей, с лица и рук капает вода. Садится.
Л.Ф. Ты чего это не обтерся?
Сергей молчит.
Лидия Федоровна, накрыв на стол, садится.
СЕРГЕЙ. Мам, ты иди, мы тут сами.
Л.Ф. Я чуток с вами посижу, до сериала… Рюмочку выпью.
СЕРГЕЙ. У тебя давление.
Лидия Федоровна какое-то время молча сидит.
СЕРГЕЙ. Мам, иди.
Лидия Федоровна забрав свою тарелку и вилку уходит.
Сергей наливает две рюмки водки.
СЕРГЕЙ. Вань!.. Вань!.. Ваня!!!
Входит Иван.
СЕРГЕЙ. Давай.
ИВАН. А-а-а. За что?
СЕРГЕЙ. Просто, давай и все.
Сергей не чокаясь выпивает.
Иван, посмотрев как Сергей пьет, выпивает следом.
Сергей наливает еще.
СЕРГЕЙ. Давай.
ИВАН. Куда гонишь?
СЕРГЕЙ. Давай-давай, сейчас тепло пойдет.
Сергей не чокаясь выпивает.
Иван посмотрев как Сергей пьет, выпивает следом.
Сергей наливает еще.
СЕРГЕЙ. Давай.
ИВАН. Дай вздохнуть-то.
СЕРГЕЙ. Тебе же лучше. Быстрей закончится - быстрей домой пойдешь.
Сергей не чокаясь выпивает.
Иван посмотрев как Сергей пьет, отставляет рюмку.
СЕРГЕЙ. Пей, третья за любовь.
ИВАН. Не хочу.
СЕРГЕЙ. А чего пришел тогда? Пей, за любовь надо!
Иван выпивает.
СЕРГЕЙ. Все брат, женюсь!
Иван не успев глотнуть закашливается.
СЕРГЕЙ. Новость! Знаю, что новость. Запей давай, полегчает… я знаю, что ты против.
ИВАН. Да не против я.
СЕРГЕЙ. Против-против, глаза покажи.
ИВАН. Просто не пара она тебе.
СЕРГЕЙ. За это и выпьем.
Сергей наливает.
Выпивают не чокаясь.
СЕРГЕЙ. Хорошо. Хорошо, а?.. Ты говоришь не пара, а откуда ты это знаешь, а?
ИВАН. А кого она продинамила, а?
СЕРГЕЙ. Это жизнь. Тут всякое случается. И мать мне говорит, что любовь она одна всего человеку дается. Понял?
ИВАН. Не понял, и понимать не хочу.
СЕРГЕЙ. А это зря. Давай за понимание.
Сергей наливает.
Иван пьет с вызовом.
Сергей улыбается.
ИВАН. Ну и? Дальше что?
СЕРГЕЙ. А то, если б ее тогда Колька не того, мы бы поженились.
ИВАН. Так он, что ее, снасиловал что ли?
СЕРГЕЙ. Может быть это только мои догадки, но Лешка, ее старший, не по любви получился.
ИВАН. Доказательства?
СЕРГЕЙ. Любит она меня до сих пор.
ИВАН. Это как же?
СЕРГЕЙ. Да просто так. Говорил я с ней.
ИВАН. И что, прямо вот так впрямую и сказала?
СЕРГЕЙ. Да там и так все понятно.
ИВАН. Значит, не сказала! Бросай ты догадки свои, Серега, бросай пока не поздно. От таких баб бежать надо.
СЕРГЕЙ. Молчать! Чтоб я больше такого не слышал…
Иван и Сергей сидят молча.
Сергей наливает.
СЕРГЕЙ. Я хотел совета у тебя…
ИВАН. Я тебе совет дал, чего обижаешься тогда?
СЕРГЕЙ. Ладно, давай.
Выпивают.
СЕРГЕЙ. Ну, хорошо, скажи мне, за что вы ее все не любите?
ИВАН. Кто сказал, что не любим, и кто это мы?
СЕРГЕЙ. Сам, только что, сам сказал же. Ты да Настя твоя.
ИВАН. Да я не то чтобы именно так сказал. И Настя тут причем?
СЕРГЕЙ. А не причем, я просто так ее имя вспомнил. Ты еще скажи, что она тебе на ухо не поет? Поет, поет дружочек! А ты слушаешь. Тряпка ты Ванька, подкаблучник.
ИВАН. Ты меня это что, хаять позвал?
СЕРГЕЙ. Нет, водку пить.
Сергей наливает.
Не чокаясь выпивает.
Иван не пьет.
СЕРГЕЙ. Пей.
ИВАН. Да пошел ты.
СЕРГЕЙ. Ты чего, обиделся? Тю-ю-ю браток, да ты как маленький. Ну, обиделся так дай мне в рожу, а? Ну дай! Дай! Дай! Дай!
Сергей лезет к Ивану через стол, толкает его ладонью в лицо.
Иван вместе со стулом падает. Встает, отряхивается, берет рюмку водки и выпивает.
ИВАН. Мудак ты, Серега…
10. Настя.
Играет радио.
МАШКА. Ясный мой свет ты напиши мне, слезою та-та на белом окне…
Входит Настя.
НАСТЯ. Привет.
МАШКА. Привет.
НАСТЯ. Слушай, сколько они вчера взяли?
МАШКА. Кто?
НАСТЯ. Ну, кто-кто, Чубас с моим!
МАШКА. А-а-а. Ящик пива Чубас брал. А больше они не заходили. Твой сигарет брал.
НАСТЯ. Как же они тогда так назюзюкались? Лежит, зеленый весь. Дай пива.
МАШКА. Какого?
НАСТЯ. Да любого, я не разбираюсь. Полегче чего-нибудь.
МАШКА. Так… пять и два, четыре и восемь, четыре и два, четыре с половиной.
НАСТЯ. Четыре и два давай.
МАШКА. Держи.
Настя открывает пиво открывалкой лежащей на прилавке.
МАШКА. Так ты себе?
НАСТЯ. Ну, а кому еще? Этому? Хрена лысого. Пусть мучается. Я даже аспирин из аптечки вытащила.
Настя делает глоток.
НАСТЯ. Пресное какое-то.
МАШКА. Так они, что вчера, напились?
НАСТЯ. Не то слово. Стучит в дверь, я открываю, а на меня падает тело, представляешь?
МАШКА. Ну, дают.
НАСТЯ. Так по ходу Чубас его принес, у двери поставил, постучал, а сам слинял.
МАШКА. Ну, клоуны.
НАСТЯ. Да как маленькие, честное слово. Сейчас проснулся, я у него спрашиваю, как мол, футбол, какой счет, а он не помнит ни хрена.
МАШКА. Как это они так с ящика пива упились?
НАСТЯ. Да не пиво они пили, или с пивом пили, я ж своего знаю.
МАШКА. Да ладно, Ванька же не пьющий у тебя.
НАСТЯ. Кому другому скажи, а я послушаю. Непьющий. Развелась бы давно.
Входит Чубасов.
НАСТЯ. Явление Христа народу.
ЧУБАСОВ. Спасибо, конечно, за комплимент. Привет девчата.
МАШКА. Похмелиться?
ЧУБАСОВ. Всегда за!
НАСТЯ. А то!
ЧУБАСОВ. Только я за хлебом.
Настя ставит на прилавок открытую бутылку пива.
МАШКА. На вот. Бородинский.
ЧУБАСОВ. Вы чего тут, девчат?
МАШКА. Аптеку открываем.
НАСТЯ. Ветеринарную.
ЧУБАСОВ. А чего ветеринарную?
НАСТЯ. Да потому что пьете как свиньи.
ЧУБАСОВ. Ясно.
НАСТЯ. Кто Ваньку напоил вчера до поросячьего визга?
ЧУБАСОВ. Чего это напоил?
НАСТЯ. А что нет что ли? Я дверь открыть не успела…
ЧУБАСОВ. Да он трезвый вчера уходил.
НАСТЯ. И где ж его так развезло?
ЧУБАСОВ. Да серьезно трезвый. После футбола сразу домой пошел.
НАСТЯ. Футбол до часу смотрели?
ЧУБАСОВ. Какой «до часу»! Пол десятого кончился и сразу разошлись, Насть, ты чего волну гонишь?
НАСТЯ. Машка говорит вы у нее вчера ящик пива покупали.
ЧУБАСОВ. Не вы, а я покупал. От ящика еще 7 бутылок осталось, пошли покажу.
НАСТЯ. Не надо мне. Проверяльщицу нашел.
ЧУБАСОВ. Да и что мы с ящика пива нажрались бы?
НАСТЯ. А черт вас знает. Ладно.
Настя забирает пиво с прилавка.
НАСТЯ. Дай еще одну, а то еще окочурится.
Машка достает еще одну бутылку пива.
НАСТЯ. Сколько?
МАШКА. Пятьдесят.
НАСТЯ. Держи. Еще забегу.
МАШКА. Угу.
Настя уходит.
ЧУБАСОВ. Чего это она?
МАШКА. Чего-чего. Сам не знаешь чего? Нажрались вчера?
ЧУБАСОВ. Да не пили мы. Пиво только. И то бутылки по четыре.
МАШКА. Так, а чего Ванька пьяный пришел?
ЧУБАСОВ. Да откуда я знаю. Говорю же - не пили.
МАШКА. Ну, полтергейст! Не пили, а Ванька еле домой дошел.
ЧУБАСОВ. Может встретил кого?
МАШКА. Да кого б он встретил?
ЧУБАСОВ. Ети.
МАШКА. Кого?
ЧУБАСОВ. Ети. Снежного человека.
МАШКА. Тьфу ты! Ети… слово еще какое придумал… ети…
11. Люська.
Скрипят двери.
Шаркают сапоги.
ЛЮСЬКА. Привет, Сереженька.
СЕРГЕЙ. Привет.
ЛЮСЬКА. Мать говорила, вчера, что зайти к тебе надо.
СЕРГЕЙ. Да. Заявление надо написать.
ЛЮСЬКА. Ах, ты про заявление, так это я помню, помню.
СЕРГЕЙ. Ну вот.
ЛЮСЬКА. Это я его убила, Сережа… да. Не смотри. Не смотри так. Я его убила. Не веришь? Дело твое. Да только не могла я уже с ним… и убила… Не знаю почему рассказываю. Да ты слушай…
Долгая тишина.
ЛЮСЬКА. Он пить бросал. Вроде как все налаживалось, потом опять начинал… ну больной он. Потом собрался в Москву, к Чубасу на стройку. Потом опять за стакан. Ну не могла я с ним, не могла я блевоту его за ним вытирать, трусы его обоссаные стирать, не могла, понимаешь? Дьявол всю кровь из меня выпил. Я его и убила.
Долгая тишина.
Очень долгая тишина.
СЕРГЕЙ. Где?
ЛЮСЬКА. Что где?
СЕРГЕЙ. Труп где?
ЛЮСЬКА. Ой, Господи… нету трупа. Нету. В общем, как дело было… ага. Села я и решила его убить. Он в Москву собирался. В день отъезда нажрался, лег. Я всю ночь перед ним просидела. Смотрю на него и понимаю, что готова прямо руками придушить. Ночью он орать стал, чтобы я ему воды принесла… Я подушкой ему голову накрыла и легла… сверху. Потом в сарай оттащила. Я сяду?
Люська садится на стул.
ЛЮСЬКА. Порубила его. И свиньям кинула. Неделю почти не кормила. В фильме увидела. Потом сумку его взяла, пошла в Речной и недалеко от Речного в лесу выбросила. И жить начала.
Долгая тишина.
Очень долгая тишина.
ЛЮСЬКА. Женись на мне, Сережа. Люблю я тебя… Валюнька тебя вон как полюбил. Сойдемся, жить начнем, я по хозяйству буду... ты вот на службе. Глядишь, и ребеночка родим. Женись, Сереженька, умоляю тебя, умоляю. Ссохнусь я… Женишься, Сереж?.. Женишься?
Сергей отворачивается к окну.
Долгая тишина.
СЕРГЕЙ. Снег пошел… зима… надо до поста успеть.
Они смотрят друг другу в глаза.
Долгая тишина. Очень долгая тишина…
Даже кажется, что слышно, как идет снег…
Конец.
октябрь-декабрь 2010г.