Распятие. Смыслы Креста.
Распятие является уникальным символом в истории нашей цивилизации, но его общеизвестность и доступность закрепила за ним те смыслы учения Иисуса, которые, к сожалению, были искажены уже ранними последователями Иисуса Христа.
Искупительная жертва - вот первое, что приходит нам в голову при виде креста, с распятым на нём Иисусом.
Сама идея жертвоприношения стара как мир и появилась, видимо, вместе с самыми примитивными формами религий. Ублажать, угождать, добиваться расположения сверхъестественных сил с помощью подношений, первобытный человек начал вместе с первым осознанием наличия таких сил.
Жрецы, шаманы, то есть те, у кого наладить отношения со сверхъестественным получалось лучше, стали исполнять роль передаточного звена при «доставке» жертвенных даров; к ним же обращались и земные правители, стараясь приобрести статус представителей тех самых сверхъестественных сил.
Жертва была непременным условием благосклонного отношения всех уровней власти, как человеческих, так сверхчеловеческих к рядовому члену общества; подношениями обуславливалась и достойная жизнь «за гробом», статус человека в жизни иной.
В результате всех этих процессов почти естественным образом обозначился подход: со всеми «органами» управления, - земными и неземными, - вопросы нужно решать похожим образом, - приносить жертву.
Всё это прекрасно работало, пока две тысячи лет назад на нашей планете не воплотился Сын Бога - Иисус Назарянин, и не сказал: «Бог есть любовь», - утверждая Евангелие спасения через веру, а не через жертву.
Иисус не просто провозглашал эту Благую весть, он жил в полном соответствии с ней, введя, среди близкого круга обычай празднования бескровной Пасхи, - без мяса жертвенного животного.
Но Иисус был распят на кресте, и у его последователей возникла серьезная теологическая проблема.
Иисус всей своей жизнью раскрывал представление о Боге, как о любящим и «…милосердном Отце», а это представление плохо стыковалось с представлениями евреев о Боге, как о грозном и справедливом Царе.
Гнев строгого и справедливого Бога-Царя, который был обусловлен первородной греховностью человека, никак не сочетался с безусловной любовью Бога-Отца к своим земным детям, и надо было достаточно быстро, состыковать два эти представления, то есть, показать неразрывную связь старой и новой традиции.
За решение этой задачи взялся ап. Павел; ему предстояло найти причину, по которой Бог переходил из одного качества - в другое: из строго и справедливого Царя, в милосердного и любящего Отца.
Идея искупительной жертвы, традиционно присутствующая у евреев, идеально подходила для решения этой задачи: строгий и справедливый Бог, разгневанный греховными поступками человека, посылает своего сына, который умирая на Кресте, искупает вину всего человечества; увидев это, Бог меняет свой гнев на милость.
Приносимая жертва обеспечивала необходимую трансформацию отношения Бога к человеку.
Вроде всё гладко и все по правилам, но давайте задумаемся о том, что на самом деле произошло тогда и продолжает происходить сейчас.
Попытка, предпринятая ап. Павлом по соединению этих двух представлений о Боге привело к прямому игнорированию основополагающих атрибутов Божественности, таких как: единство и неизменность, - хорошо известных нам из Ветхого Завета, а также поставило под сомнение свободу выражения воли самого Бога.
Бог не может быть разделенной личностью - одной стороной «вершащей правосудие», другой «выражающей любовь»; единая личность Бога исключает любую дихотомию или «разнонаправленность» в Его проявлениях. Читаем в Библии:
“Слушай, Израиль, Господь, Бог наш, един есть”. (Второзаконие 6.4).
И в Евангелие от Марка звучит таже мысль и теми же словами: “Слушай, Израиль, Господь, Бог наш, един есть” (12.29).
Далее. Неизменность Бога, лежащая в основе устойчивости мироздания, не допускает какую-либо изменяемость, переменчивость или непоследовательность, и об этом нам говорят оба Завета.
«Ибо Я - Господь, Я не изменяюсь». Мал.3:6.
У того же Павла: «Ты же никогда не изменишься, и жизни Твоей не будет конца». (Ев.1:12)
Но если вдуматься, то сама идея жертвы, предполагает возможность изменения Бога, причём изменение через какое-то внешнее воздействие, - ту же самую жертву. Библия на этот счет высказывается однозначно:
Бог не человек, чтоб Ему лгать, и не сын человеческий, чтоб Ему изменяться. (Чис.23:19).
«Всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов, у Которого нет изменения и ни тени перемены» (Иак.1:17).
Жертва, так же, допускает возможность производить корректировку Божественного намерения; получается, что человек способен к чему-то склонить Бога. То есть он (человек), будучи «следствием», может воздействовать на «причину», - Бога, - и непросто воздействовать, но и управлять ей, - а это уже абсурд!
Не спасает конструкцию с жертвой и попытка ап. Павла придать ей «очистительный» характер, когда жертва очищает человека перед Богом и дает ему возможность дальнейшего служения. В Послание к Евреям:
«…то тем более кровь Христа… …очистит нашу совесть, запятнанную делами, которые ведут к смерти! Она даст нам возможность служить живому Богу!» (9.14).
Но при этом неизбежно возникает вопрос: если очищение человека перед Богом, нужно самому человеку, а Бог при этом остаётся неизменным, (повторюсь, Бог неизменен), - то почему это надо делать для Бога, и в таком отвратительном виде, как кровавое подношение?
В обоих случаях за жертвоприношением, - и искупительным, и очистительным, - стоит человеческое желание изменить волю Бога, а по сути, дать ему «взятку», в виде той самой жертвы, что в свою очередь говорит о примитивном и откровенно языческом представлении о мотивации Божественного поведения.
Иисус, говоря нам, что: «Бог есть любовь» (1 Ин.4.16), выразил саму суть отношения Бога к своему творению.
Важно отметить, что у Иисуса: «Бог ЕСТЬ любовь», то есть, Он не становится любовью при определенных обстоятельствах, Он является ей.
Любая попытка обусловить выражения этой любви будет вступать в очевидное противоречие с жизнью и учением его Сына - Иисуса Христа, которому не потребовалось никаких условий, чтобы любить даже тех, кто распинал его на кресте.
Жертва имеет право на существование как культурно-религиозный феномен в контексте Ветхозаветной традиции, но как «инструмент» изменения Божественного намерения, в единой Библейской традиции, она имеет определенное анти-библейское звучание.
Помимо этого, роль жертвы досталась сыну того самого Бога.
Идея о том, что Бог будет готов вернуть свою Отцовскую любовь ко всем своим детям только увидев на Кресте смерть одного из них, является чудовищной во всех смыслах.
Безнравственность этого предположения усугубляется тем фактом, что на Сыне, приносимом в жертву, «нет никакой вины», - он безгрешен.
Мы возмущаемся, когда учитель за проступок одного ученика, не разобравшись, наказывает другого, мы негодуем, когда некомпетентный или нечистоплотный судья осуждает за преступление того, кто его не совершал, но нас почему-то абсолютно устраивает, когда за проступки виновных на Крест идет невинный.
Судья, который наказывает невиновного - не судья, отец, который посылает на смерть своего сына - не отец, Бог, который меняет свои решения при виде кровавой жертвы, - не Бог.
Далее:
- Где был Бог? Смерть на кресте.
- Концепции Бога. Кто был распят на кресте? Смыслы креста. Итоги.
Перейти на мой сайт.
Философские беседы. Разговор на самые важные темы.
Добавить в друзья в ЖЖ
Искупительная жертва - вот первое, что приходит нам в голову при виде креста, с распятым на нём Иисусом.
Сама идея жертвоприношения стара как мир и появилась, видимо, вместе с самыми примитивными формами религий. Ублажать, угождать, добиваться расположения сверхъестественных сил с помощью подношений, первобытный человек начал вместе с первым осознанием наличия таких сил.
Жрецы, шаманы, то есть те, у кого наладить отношения со сверхъестественным получалось лучше, стали исполнять роль передаточного звена при «доставке» жертвенных даров; к ним же обращались и земные правители, стараясь приобрести статус представителей тех самых сверхъестественных сил.
Жертва была непременным условием благосклонного отношения всех уровней власти, как человеческих, так сверхчеловеческих к рядовому члену общества; подношениями обуславливалась и достойная жизнь «за гробом», статус человека в жизни иной.
В результате всех этих процессов почти естественным образом обозначился подход: со всеми «органами» управления, - земными и неземными, - вопросы нужно решать похожим образом, - приносить жертву.
Всё это прекрасно работало, пока две тысячи лет назад на нашей планете не воплотился Сын Бога - Иисус Назарянин, и не сказал: «Бог есть любовь», - утверждая Евангелие спасения через веру, а не через жертву.
Иисус не просто провозглашал эту Благую весть, он жил в полном соответствии с ней, введя, среди близкого круга обычай празднования бескровной Пасхи, - без мяса жертвенного животного.
Но Иисус был распят на кресте, и у его последователей возникла серьезная теологическая проблема.
Иисус всей своей жизнью раскрывал представление о Боге, как о любящим и «…милосердном Отце», а это представление плохо стыковалось с представлениями евреев о Боге, как о грозном и справедливом Царе.
Гнев строгого и справедливого Бога-Царя, который был обусловлен первородной греховностью человека, никак не сочетался с безусловной любовью Бога-Отца к своим земным детям, и надо было достаточно быстро, состыковать два эти представления, то есть, показать неразрывную связь старой и новой традиции.
За решение этой задачи взялся ап. Павел; ему предстояло найти причину, по которой Бог переходил из одного качества - в другое: из строго и справедливого Царя, в милосердного и любящего Отца.
Идея искупительной жертвы, традиционно присутствующая у евреев, идеально подходила для решения этой задачи: строгий и справедливый Бог, разгневанный греховными поступками человека, посылает своего сына, который умирая на Кресте, искупает вину всего человечества; увидев это, Бог меняет свой гнев на милость.
Приносимая жертва обеспечивала необходимую трансформацию отношения Бога к человеку.
Вроде всё гладко и все по правилам, но давайте задумаемся о том, что на самом деле произошло тогда и продолжает происходить сейчас.
Попытка, предпринятая ап. Павлом по соединению этих двух представлений о Боге привело к прямому игнорированию основополагающих атрибутов Божественности, таких как: единство и неизменность, - хорошо известных нам из Ветхого Завета, а также поставило под сомнение свободу выражения воли самого Бога.
Бог не может быть разделенной личностью - одной стороной «вершащей правосудие», другой «выражающей любовь»; единая личность Бога исключает любую дихотомию или «разнонаправленность» в Его проявлениях. Читаем в Библии:
“Слушай, Израиль, Господь, Бог наш, един есть”. (Второзаконие 6.4).
И в Евангелие от Марка звучит таже мысль и теми же словами: “Слушай, Израиль, Господь, Бог наш, един есть” (12.29).
Далее. Неизменность Бога, лежащая в основе устойчивости мироздания, не допускает какую-либо изменяемость, переменчивость или непоследовательность, и об этом нам говорят оба Завета.
«Ибо Я - Господь, Я не изменяюсь». Мал.3:6.
У того же Павла: «Ты же никогда не изменишься, и жизни Твоей не будет конца». (Ев.1:12)
Но если вдуматься, то сама идея жертвы, предполагает возможность изменения Бога, причём изменение через какое-то внешнее воздействие, - ту же самую жертву. Библия на этот счет высказывается однозначно:
Бог не человек, чтоб Ему лгать, и не сын человеческий, чтоб Ему изменяться. (Чис.23:19).
«Всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов, у Которого нет изменения и ни тени перемены» (Иак.1:17).
Жертва, так же, допускает возможность производить корректировку Божественного намерения; получается, что человек способен к чему-то склонить Бога. То есть он (человек), будучи «следствием», может воздействовать на «причину», - Бога, - и непросто воздействовать, но и управлять ей, - а это уже абсурд!
Не спасает конструкцию с жертвой и попытка ап. Павла придать ей «очистительный» характер, когда жертва очищает человека перед Богом и дает ему возможность дальнейшего служения. В Послание к Евреям:
«…то тем более кровь Христа… …очистит нашу совесть, запятнанную делами, которые ведут к смерти! Она даст нам возможность служить живому Богу!» (9.14).
Но при этом неизбежно возникает вопрос: если очищение человека перед Богом, нужно самому человеку, а Бог при этом остаётся неизменным, (повторюсь, Бог неизменен), - то почему это надо делать для Бога, и в таком отвратительном виде, как кровавое подношение?
В обоих случаях за жертвоприношением, - и искупительным, и очистительным, - стоит человеческое желание изменить волю Бога, а по сути, дать ему «взятку», в виде той самой жертвы, что в свою очередь говорит о примитивном и откровенно языческом представлении о мотивации Божественного поведения.
Иисус, говоря нам, что: «Бог есть любовь» (1 Ин.4.16), выразил саму суть отношения Бога к своему творению.
Важно отметить, что у Иисуса: «Бог ЕСТЬ любовь», то есть, Он не становится любовью при определенных обстоятельствах, Он является ей.
Любая попытка обусловить выражения этой любви будет вступать в очевидное противоречие с жизнью и учением его Сына - Иисуса Христа, которому не потребовалось никаких условий, чтобы любить даже тех, кто распинал его на кресте.
Жертва имеет право на существование как культурно-религиозный феномен в контексте Ветхозаветной традиции, но как «инструмент» изменения Божественного намерения, в единой Библейской традиции, она имеет определенное анти-библейское звучание.
Помимо этого, роль жертвы досталась сыну того самого Бога.
Идея о том, что Бог будет готов вернуть свою Отцовскую любовь ко всем своим детям только увидев на Кресте смерть одного из них, является чудовищной во всех смыслах.
Безнравственность этого предположения усугубляется тем фактом, что на Сыне, приносимом в жертву, «нет никакой вины», - он безгрешен.
Мы возмущаемся, когда учитель за проступок одного ученика, не разобравшись, наказывает другого, мы негодуем, когда некомпетентный или нечистоплотный судья осуждает за преступление того, кто его не совершал, но нас почему-то абсолютно устраивает, когда за проступки виновных на Крест идет невинный.
Судья, который наказывает невиновного - не судья, отец, который посылает на смерть своего сына - не отец, Бог, который меняет свои решения при виде кровавой жертвы, - не Бог.
Далее:
- Где был Бог? Смерть на кресте.
- Концепции Бога. Кто был распят на кресте? Смыслы креста. Итоги.
Перейти на мой сайт.
Философские беседы. Разговор на самые важные темы.
Добавить в друзья в ЖЖ