Усадьба Колдычево.
Знаменитое озеро Свитязь под Новогрудком хорошо известно во всей Беларуси. Овеянное легендами и воспетое классиками нашей поэзии Адамом Мицкевичем и Яном Чечотом, оно живописно раскинулось среди соснового бора, где на берегу некогда был даже двор великих литовских князей. В глубинах вод Свитязи по древним преданиям скрываются и прекрасные русалки-свитязянки, и целый утонувший город, и подземные реки, связывающие его с другими озёрами края. Одна из таких мифических подземных рек течёт на юг, туда, где крутые новогрудские холмы постепенно становятся чуть более пологими, а в пейзажах появляются просторные зелёные луга. Здесь на дне большой болотной котловины лежит озеро, некогда немногим уступавшее размерами Свитязи - Колдычевское озеро. Этот водоём имеет по своему прекрасную и интересную экосистему, но в определённой степени он антагонист Свитязи. Если Свитязь лежит между высоких холмов, свежего соснового бора и имеет чистую прозрачную воду, то Колдычевское озеро располагается посреди обширной болотистой низменности, практически нигде не имеет твёрдого берега, а вода в нём тёмная и торфяная. В старые времена увидеть водную гладь озера можно было с соседних холмов, а сегодня ольха, осина и берёза на его берегах разрослись так, что это возможно только с самого берега. И то, если получится увидеть что-то сквозь 10-15 метров прибрежных камышовых зарослей. Зато это очень нравится всяческой водоплавающей птице, которая в великом множестве водится на колдычевских берегах.
Колдычевское озеро
В полутора километрах к северу от озера находится деревня Колдычево, давшая название озеру. А рядом с деревней некогда стоял старый шляхетский двор с богатой историей, также упоминаемый в произведениях Мицкевича и Чечота.
Древнейшие сведения о колдычевском дворе связаны с фигурами такого интересного сословия как литовские татары. Представители знатных татарских родов из Золотой Орды во множестве поселились в Великом княжестве Литовском во времена тесного сотрудничества князя Витовта и хана Тохтамыша в конце 14 века. Здесь татары сохраняли все свои родовые титулы, получали землю и, в свою очередь, служили в великокняжеском войске, то есть вели жизнь традиционную для всего шляхетского сословия. Три тысячи литовских татар под предводительством сына Тохтамыша Джелал-ад-Дина в составе войска ВКЛ принимали участие и в знаменитой битве под Грюнвальдом в 1410 году. Вполне вероятно, что одна из ветвей потомков Тохтамыша осела в Литве, и ни где-нибудь, а на берегах Колдычевского озера. Именно здесь в Новогрудском воеводстве в начале 16 столетия упоминается боярин Ахмед Тохтамыш, владелец имения Колдычев.
После того, как Ахмет Тохтамыш умер, не оставив потомства, имение некоторое время сдавалось в аренду некоему новогрудскому татарину (возможно, также потому свиты Тохтамыша) Саиду Семжайловичу. А в 1558 году указом великого князя Жигимонта Августа Колдычево приобрело постоянного владельца из числа татарской шляхты. Им стал князь («царевич») Джанибек Солтан. Его отец Халлек Солтан был племянником последнего хана Золотой Орды Шейх-Ахмета, который также долгое время в начале 16 века проживал при дворе литовских князей. Джанибек Солтан родился в ВКЛ и был намерен служить великому князю, как и любой автохтонный представитель шляхты. Собственно, имение Колдычево он получил именно за то, что «добре и вернее ласку нашу нам заслуговал и заслугует». В том же году Жигимонт Август разрешил Джанибеку «при гостинцу великом, который идёт с Вильна до Пинска на его земле, где он пожелает, построить корчму и в ней шинк мети, пиво, горелки и иншие речы стравные держати». Гостинец из Вильно до Пинска - это современная дорога из Новогрудка в Барановичи, которая и сегодня проходит на западной окраине деревни Колдычево.
После смерти Джанибека во владение имением должен был вступить его сын Ислам. Однако, его мать, вдова Джанибека, вновь вышла замуж и даже родила ребёнка и настаивала, чтобы колдычевский двор перешёл во владение её нового мужа и переходил по наследству сыновьям от него. Она даже отказалась отдавать Исламу великокняжеский привилей 1558 года, в котором было указано, что Колдычево должно передаваться потомкам Джанибека мужского пола. Поэтому в 1561 году Жигимонт Август был вынужден издать новый привелей, где великий князь подтверждал, что именно Ислам Джанибекович должен быть владельцем колдычевского двора. Со своих владений Ислам выставлял в войско ВКЛ трёх всадников, а сам, находясь на военной службе, командовал татарской хоругвой, имея чин ротмистра королевского. За заслуги, проявленные во время Ливонской войны, Ислам Джанибекович получил новое имение, находившееся в современной Пуньской гмине Польши.
В 1580-е годы на имение Колдычево положил глаз влиятельный человек того времени литовский канцлер Астафий Волович. Он выхлопотал у короля Стефана Батория привилей, по которому получил эксклюзивное право на покупку имения Колдычево, после чего стал обхаживать Ислама Джанибековича и его братьев с уговорами продать его. Это удалось осуществить в 1585 году, правда, уже через 2 года, в 1587 году, Астафий Волович скончался.
После этого колдычевский двор, что называется, пошёл по рукам, и несколько веков переходил в собственность и в аренду самым разным шляхтичам, имевшим отношение к государственным постам в Новогрудском воеводстве. Здесь были и Радзивиллы, и Володковичи, и Тризны, был и мозырский судья Бернард Обухович, крёстный отец Адама Бернарда Мицкевича, в честь которого он получил своё второе имя. Кстати, фольварк Мицкевичей Заосье находился в 5 километрах сразу за Колдычевским озером. Знаменитый поэт часто бывал в Колдычево на озере и упоминал в своих стихотворениях его берега, «дзе дрыгвы купчастай шыры, абступіў гушчар сасновы…». Современник и друг Адама Мицкевича Ян Чечот и вовсе посвятил Колдычеву балладу «Колдычевская щука», основанную на местной легенде о подземной реке, которая соединяет его с озером Свитязь. В этой балладе в Колдычево стоял даже не двор, а целый замок, хозяевами которого был род Анцутов одноимённого герба. Этот род на самом деле владел многими усадьбами и фольварками на Новогрудчине. Жили они, в том числе, и неподалёку от Колдычево в усадьбах Колпеница и Сочивки, и возможно, в какой-то момент в 18 веке также имели отношение к колдычевскому двору. В «Колдычевской щуке» Ян Чечот рассказывает, как окольцованная щука, выпущенная паном Анцутой в Колдычевском озере была выловлена панами Верещаками в Свитязи, после чего дочь Анцуты стала невестой молодого панича Верещаки. Интересно, что по всей видимости, так поэт заключил в содержание легенды реальную историю любви Антония Верещаки и Франтишки из Анцутов, родителей известной возлюбленной музы Адама Мицкевича Марии Верещаки.
Вид на Колдычевское озеро со стороны усадьбы. Фотография 1900 года.
В эпоху Мицкевича и Чечота в первой половине 19 века Колдычево принадлежали хоунжему Лидского повета Юзефу Филиповичу, шляхтичу герба Лис, который заложил здесь новый усадебный двор и парк в соответствии с тенденциями нового времени. Появилась въездная аллея с новогрудского тракта, парк с высаженными дубами на террасах холмов над болотистыми ручейками, впадающими в Колдычевское озеро. А на вершине холма был построен новый каменный усадебный дом, накрытый высокой гонтовой крышей. Фасад дома имел четыре колонны на широком крыльце-террасе, которое очень уютно обвивал садовый плющ. Рядом находился и усадебный флигель, который достался усадьбе в наследство из предыдущих веков, о нём говорили как о постройке «радзивилловских времён».
Усадебный дом в Колдычево. Фотография 1894 года.
В том же Лидском повете, в котором был хорунжим Юзеф Филипович, был граничным судьёй Ксаверий Франтишек Шалевич, род которого имел здесь же многчисленные усадьбы и фольварки. По некоторым предположениям они могли быть даже родственниками. То ли благодаря этим родственным связям, то ли просто по стечению обстоятельств, но после смерти Юзефа Филиповича именно Франтишек Ксаверий Шалевич стал владельцем усадьбы в Колдычево. После этого на протяжении последующих ста лет у имения появились непреходящие владельцы из этого рода.
Въездная аллея в усадьбе Колдычево.
Интересно, что родовая легенда Шалевичей вела их происхождение от некоего татарского «Шалей-хана», что перекликается с ранней татарской историей самого Колдычева. Однако, по документам родословная Шалевичей, которая берёт начало в 16 столетии, не знает каких-либо специфических татарских имён, а они сами с тех самых времён были неизменными землевладельцами на лидской земле. С 19 века Шалевичи стали землевладельцами и на Новогрудчине.
Террасы старого усадебного парка в Колдычево.
Наследником Ксаверия Франтишка стал его сын Томаш Александр Шалевич, женатый на Елене из Воеводских. Интересно, что на момент заключения их брака Елене было всего 15 лет! Круче дело обстояло только у его родного младшего брата Юзефа, чьей жене Франтишке из Журавских было на тот же момент 14! Тем не менее, оба этих брака считались законными и даже продержались до самой их смерти. Томаш Александр Шалевич, также как и его отец, стал судьёй и дослужился в Российской империи до титула коллежского секретаря. Его старшим сыном был Кароль Тадеуш, которому, казалось бы, была уготована прекрасная военная карьера в Российской империи. Он окончил кадетский корпус и академию генерального штаба в Санкт-Петербурге, служил в звании штабс-капитана в стрелковом полку. Однако в своей второй непубличной жизни он был активным участником тайного кружка офицеров-уроженцев былой Речи Посполитой, организованным одним из будущих предводителей восстания 1863 года Зыгмунтом Сераковским. Этот кружок был одной из организаций, замышлявших это восстание против Российской империи и готовивших для него руководящие кадры. Каролю Шалевичу также отводилась там определённая роль. За несколько месяцев до начала восстания он, якобы по болезни, приехал со службы в отцовское Колдычево. После начала восстания, когда Зыгмунт Сераковский объявил себя военным начальником Литвы, Кароль Шалевич получил от него полномочия на аналогичную должность в Новогрудском повете - об этом они наверняка договорились ещё в Петербурге. Кароль Тадеуш сформировал отряд из новогрудской и несвижской шляхты и ушёл с ним в Налибокскую пущу. Однако, побед на повстанческой ниве его отряд не снискал. Российские войска разыскали его в пуще и рассеяли, а самого Кароля, который пытался где-нибудь скрыться, арестовали в местечке Мир. Благодаря тому, что отряд Шалевича ещё даже не успел начать хоть какие-нибудь боевые действия, Кароль Тадеуш не был приговорён к смертной казни, но был выслан в Сибирь. В родное Колдычево он смог вернуться только через 17 лет, в 1880 году, и прожил там ещё 10 лет до своей смерти. После этого его могила на местном колдычевском кладбище стала достопримечательностью как могила повстанца, несмотря на его не совсем удачную роль в этом качестве.
Уже через три года после смерти Кароля Тадеуша, в 1893 году, умирает и его младший брат Бронислав Шалевич, и единственным наследником Колдычева оказывается сын Бронислава Томаш, которому на тот момент было лишь три года. Все заботы об имении легли на плечи вдовы Бронислава Александры Шалевич из Лопотов. Но она была совсем не слабой женщиной, а напротив, очень деятельной, активной и самостоятельной, можно даже сказать, феминисткой. В своём регионе в окрестностях Барановичей Александра Шалевич стала организатором и главой нескольких женских объединений, таких как «Koła Gospodyń Wiejskich» и «Kołа Zjednoczonych Ziemianek», руководила барановичским отделом Красного Креста. В имении Колдычево Александра открыла начальную школу для крестьянских детей, в которой иногда преподавала сама. Её деятельность в усадьбе также была весьма успешной. На хозяйственном дворе Александрой были заложены несколько новых построек. До первой мировой войны коровье стадо имения Колдычево насчитывало 140 голов, а в конюшнях содержалось 40 лошадей.
Хозяйственный двор усадьбы в Колдычево. Фотография 1894 года.
К сожалению, в начале первой мировой войны Колдычево оказалось прямо на линии фронта. Во дворе усадьбы и в парке находились позиции немецкой армии, а в километре напротив находились российские войска. Несколько лет на этих позициях продолжались постоянные артобстрелы и попытки российской армии прорвать фронт. В результате усадебный дом и старый флигель были полностью разрушены. После окончания войны Шалевичи даже какое-то время были вынуждены жить в оставшихся от немецких позиций блиндажах. Впоследствии Томаш Шалевич выстроил новый деревянный дом.
Немецкие солдаты на позициях возле усадьбы Колдычево во время 1-й мировой войны.
Томаш Шалевич вступил во владение Колдычевом ещё в 1914 году, но нормальной жизни в усадьбе помешала война. Во время польско-большевицкой войны Шалевич состоял в рядах Первого уланского полка. После окончания боевых действий он вернулся к активной деятельности в родном крае, став здесь одной из самых энергичных личностей.
Томаш Шалевич основал в Барановичах союз краевых землевладельцев, был там главой ревизионной комиссии. Входил в состав гминой рады в соседнем с Колдычево местечком Городище и в состав поветовой рады в Барановичах. Здесь он постоянно работал над улучшением административного и финансового управления своего края. Во время парламентских выборов в польский сейм 1928 года Томаш Шалевич входил в избирательную комиссию Новогрудского воеводства, а в 1935 году был сам избран депутатом сейма от Барановичского, Несвижского и Столбцовского поветов. Жена Томаша Елена из Брохоцких возглавляла «Kołа Zjednoczonych Ziemianek» в Барановичах после своей свекрови Александры Шалевич, а также возглавляла клуб конезаводчиков Барановичского повета.
Томаш Шалевич. Фотография 1936 года.
В 1939 году после вторжения нацистов и большевиков семья Шалевичей навсегда покидает колдычевскую усадьбу, которой они владели больше ста лет. Во время второй мировой войны Шалевичи оказались в Лондоне, а после войны поселились в городе Гожув. Для Колдычево же настали страшные времена, навсегда оставившие трагический и кровавый отпечаток на всей его истории.
В 1942 году барановичское отделение нацистской службы безопасности (СД) решило создать в усадьбе Колдычево концлагерь для содержания и постепенного уничтожения всех неблагонадёжных элементов. Усадьба была обнесена несколькими рядами колючей проволоки, в бывшем усадебном доме поселилась охрана и администрация, а из хозпостроек сделаны бараки для заключённых. Несколько позже была построен (по другой версии, опять же, перестроена из хозпостройки) специальный тюремный корпус лагеря. Основной контингент лагеря составляли люди, заподозренные в связях с советскими либо польскими партизанами, а в то время таковым можно было назначить практически любого. Ситуацию осложняло то, что охрана лагеря полностью состояла из белорусов, поступивших на службу в пронацистские формирования, многие из которых были местными уроженцами. Они были хорошо знакомы с местными жителями, иногда буквально лично, и использовали сложившееся положение для сведения счетов со всеми, на кого таили личную злобу в предыдущие годы. Периодически охрана лагеря устраивала даже рейды-облавы по деревням края, выискивая там не только сообщников партизан, но и просто тех, кто был их бытовыми обидчиками в довоенное время. Во всей округе от Клецка до Новогрудка, пожалуй, не было деревни, в которой какой-либо земляк не был арестован и заключён в колдычевский концлагерь.
Здание тюрьмы в колдычевском концлагере. Фотография после 1945 года.
Узники лагеря работали на торфяных разработках на болотах у Колдычевского озера а также в различных рабочих цехах на территории лагеря. Большинство заключённых пытали на допросах либо просто для потехи охранников. Особо жестокая участь полагалась тем, кто пытался бежать из лагеря. Садисты из лагерной охраны устраивали таким публичные избиения и пытки, которые чаще всего заканчивались тем, что заключённого вешали на лагерных виселицах, или, при их недостатке, на дубах старого усадебного парка. Известен случай, когда одного из узников прибили к старому дубу гвоздями… Определённая часть заключённых постоянно растеливалась, и в некоторые периоды такие расстрелы происходили в Колдычево каждый день. Перед отступлением немцев были и вовсе расстреляны без исключения все те, кто находился на тот момент в лагере.
Дуб в колдычевском парке, у которого во время 2-й мировой войны совершались экзекуции.
В довершение всех бед нацистские расстрельные команды избрали окрестности Колдычева для уничтожения еврейского населения соседних местечек, в т.ч. Барановичей и Городища. В лесные рощи под Колдычево привозили даже евреев из эшелонов, приходивших на станцию Барановичи из Европы. Здесь расстреливались евреи из Германии, Австрии, Чехии. Буквально за несколько лет нацисты набили трупами своих жертв буквально каждый квадратный километр в окрестностях Колдычево. Так место, некогда славное только красотой своей природы, древней историей, поэтическим вдохновением, мирным трудом крестьян и землевладельцев, стало ассоциироваться с муками людей и ужасными массовыми убийствами…
Мемориал у руин колдычевской тюрьмы.
Интересно, что занявшие в 1944 году Колдычево советские войска не испытывали поначалу к этому месту никакого пиетета. Более того, сталинская репрессивная машина очень «рационально» использовала оставшуюся инфраструктуру колдычевского концлагеря как… собственную тюрьму. До 1949 года в Колдычево располагался т.н. пересыльный пункт МГБ, в который советские органы заключали уже тех, кого считали сотрудничавшими с немцами. А к таковым здесь также при желании можно было причислить практически любого уцелевшего местного жителя. Также в колдычевскую тюрьму при Советах отправляли противников колхозного строя во время проходившей в Западной Беларуси в послевоенное время коллективизации и сселении хуторов. Жители окрестных деревень рассказывали, что в то время слышали и выстрелы из этой тюрьмы. Возможно, советская власть внесла и свой «почётный» вклад в расстрельные колдычевские ямы…
Руины колдычевской тюрьмы.
Мемориализация этого места началась только в 1960-е годы, и была она очень и очень скромной по сравнению с тем, с какой помпой советская власть устраивала такие мероприятия в более идеологически удобных ей местах. Так в 1964 году в Колдычево был установлен скромный типовой обелиск, да и то не у места лагеря, а у дороги Барановичи - Новогрудок. Открывали его на небольшом митинге с участием деревенских жителей.
Открытие памятника жертвам войны в Колдычево в 1964 году.
Уже позже появилась дешёвая типовая оградка и невнятный обелиск с женщиной на месте братской могилы 1000 заключённых, расстрелянных в 1944 году. Табличка, намекающая о том, что же это за место, появилась только в современное время.
Место братской могилы убитых в колдычесвком концлагере.
Также, позже к обелиску у дороги были добавлены мемориальные камни с упоминанием колдычевского концлагеря. Более системное изучение этого места началось только в 1990-е годы, и то больше по инициативе общественных организаций. Были выявлены новые места расстрелов, установлены новые памятники жертвам, мемориализированы сохранившиеся руины бывшей лагерной тюрьмы. К которым, правда, не помешает добавить сведения о репрессиях советской власти. Но и сегодня Колдычево, достойное стать самым важным и крупным мемориалом жертвам террора против мирных жителей во второй мировой войне в Западной Беларуси, пользуется весьма скромным вниманием со стороны властей. В Колдычево нет нормальной навигации и информации о том, что же это за место, на месте братской могилы пасётся скот и птица местных жителей, хороших дорог и указателей к мемориальным местам тоже нет.
О том же, что у Колдычево была и другая история, кроме ужасов той войны, и вовсе уже никто не вспоминает. От усадьбы Шалевичей сохранилась единственная полуразрушенная хозпостройка с закладным камнем бывшей владелицы Александры Шалевич из Лопотов. Её было бы должно законсервировать хотя бы потому, что она также в тёмные времена 1942-44 годов являлась частью концлагеря. Эта постройка - не только единственная аутентичная часть довоенной истории колдычевской усадьбы, но и такой же подлинный памятник войны наряду с руинами тюрьмы. Но к сожалению, скорее всего, ей уготовано полное разрушение, а для памяти здесь есть много искусственных типовых обелисков.
Старая хозпостройка усадьбы Шалевичей с закладным камнем 8 мая 1914 года с инициалами «A.S.» Александры Шалевич.
Остатки старого усадебного парка на террасах холмов до сих пор впечатляют и радуют своим величием и красотой, хотя многие деревья также уже вырублены. А вдали за деревьями всё также плещется Колдычевское озеро, где, быть может, до сих пор плавает щука, которая знает тайную дорогу в озеро Свитязь…
Колдычевское озеро
В полутора километрах к северу от озера находится деревня Колдычево, давшая название озеру. А рядом с деревней некогда стоял старый шляхетский двор с богатой историей, также упоминаемый в произведениях Мицкевича и Чечота.
Древнейшие сведения о колдычевском дворе связаны с фигурами такого интересного сословия как литовские татары. Представители знатных татарских родов из Золотой Орды во множестве поселились в Великом княжестве Литовском во времена тесного сотрудничества князя Витовта и хана Тохтамыша в конце 14 века. Здесь татары сохраняли все свои родовые титулы, получали землю и, в свою очередь, служили в великокняжеском войске, то есть вели жизнь традиционную для всего шляхетского сословия. Три тысячи литовских татар под предводительством сына Тохтамыша Джелал-ад-Дина в составе войска ВКЛ принимали участие и в знаменитой битве под Грюнвальдом в 1410 году. Вполне вероятно, что одна из ветвей потомков Тохтамыша осела в Литве, и ни где-нибудь, а на берегах Колдычевского озера. Именно здесь в Новогрудском воеводстве в начале 16 столетия упоминается боярин Ахмед Тохтамыш, владелец имения Колдычев.
После того, как Ахмет Тохтамыш умер, не оставив потомства, имение некоторое время сдавалось в аренду некоему новогрудскому татарину (возможно, также потому свиты Тохтамыша) Саиду Семжайловичу. А в 1558 году указом великого князя Жигимонта Августа Колдычево приобрело постоянного владельца из числа татарской шляхты. Им стал князь («царевич») Джанибек Солтан. Его отец Халлек Солтан был племянником последнего хана Золотой Орды Шейх-Ахмета, который также долгое время в начале 16 века проживал при дворе литовских князей. Джанибек Солтан родился в ВКЛ и был намерен служить великому князю, как и любой автохтонный представитель шляхты. Собственно, имение Колдычево он получил именно за то, что «добре и вернее ласку нашу нам заслуговал и заслугует». В том же году Жигимонт Август разрешил Джанибеку «при гостинцу великом, который идёт с Вильна до Пинска на его земле, где он пожелает, построить корчму и в ней шинк мети, пиво, горелки и иншие речы стравные держати». Гостинец из Вильно до Пинска - это современная дорога из Новогрудка в Барановичи, которая и сегодня проходит на западной окраине деревни Колдычево.
После смерти Джанибека во владение имением должен был вступить его сын Ислам. Однако, его мать, вдова Джанибека, вновь вышла замуж и даже родила ребёнка и настаивала, чтобы колдычевский двор перешёл во владение её нового мужа и переходил по наследству сыновьям от него. Она даже отказалась отдавать Исламу великокняжеский привилей 1558 года, в котором было указано, что Колдычево должно передаваться потомкам Джанибека мужского пола. Поэтому в 1561 году Жигимонт Август был вынужден издать новый привелей, где великий князь подтверждал, что именно Ислам Джанибекович должен быть владельцем колдычевского двора. Со своих владений Ислам выставлял в войско ВКЛ трёх всадников, а сам, находясь на военной службе, командовал татарской хоругвой, имея чин ротмистра королевского. За заслуги, проявленные во время Ливонской войны, Ислам Джанибекович получил новое имение, находившееся в современной Пуньской гмине Польши.
В 1580-е годы на имение Колдычево положил глаз влиятельный человек того времени литовский канцлер Астафий Волович. Он выхлопотал у короля Стефана Батория привилей, по которому получил эксклюзивное право на покупку имения Колдычево, после чего стал обхаживать Ислама Джанибековича и его братьев с уговорами продать его. Это удалось осуществить в 1585 году, правда, уже через 2 года, в 1587 году, Астафий Волович скончался.
После этого колдычевский двор, что называется, пошёл по рукам, и несколько веков переходил в собственность и в аренду самым разным шляхтичам, имевшим отношение к государственным постам в Новогрудском воеводстве. Здесь были и Радзивиллы, и Володковичи, и Тризны, был и мозырский судья Бернард Обухович, крёстный отец Адама Бернарда Мицкевича, в честь которого он получил своё второе имя. Кстати, фольварк Мицкевичей Заосье находился в 5 километрах сразу за Колдычевским озером. Знаменитый поэт часто бывал в Колдычево на озере и упоминал в своих стихотворениях его берега, «дзе дрыгвы купчастай шыры, абступіў гушчар сасновы…». Современник и друг Адама Мицкевича Ян Чечот и вовсе посвятил Колдычеву балладу «Колдычевская щука», основанную на местной легенде о подземной реке, которая соединяет его с озером Свитязь. В этой балладе в Колдычево стоял даже не двор, а целый замок, хозяевами которого был род Анцутов одноимённого герба. Этот род на самом деле владел многими усадьбами и фольварками на Новогрудчине. Жили они, в том числе, и неподалёку от Колдычево в усадьбах Колпеница и Сочивки, и возможно, в какой-то момент в 18 веке также имели отношение к колдычевскому двору. В «Колдычевской щуке» Ян Чечот рассказывает, как окольцованная щука, выпущенная паном Анцутой в Колдычевском озере была выловлена панами Верещаками в Свитязи, после чего дочь Анцуты стала невестой молодого панича Верещаки. Интересно, что по всей видимости, так поэт заключил в содержание легенды реальную историю любви Антония Верещаки и Франтишки из Анцутов, родителей известной возлюбленной музы Адама Мицкевича Марии Верещаки.
Вид на Колдычевское озеро со стороны усадьбы. Фотография 1900 года.
В эпоху Мицкевича и Чечота в первой половине 19 века Колдычево принадлежали хоунжему Лидского повета Юзефу Филиповичу, шляхтичу герба Лис, который заложил здесь новый усадебный двор и парк в соответствии с тенденциями нового времени. Появилась въездная аллея с новогрудского тракта, парк с высаженными дубами на террасах холмов над болотистыми ручейками, впадающими в Колдычевское озеро. А на вершине холма был построен новый каменный усадебный дом, накрытый высокой гонтовой крышей. Фасад дома имел четыре колонны на широком крыльце-террасе, которое очень уютно обвивал садовый плющ. Рядом находился и усадебный флигель, который достался усадьбе в наследство из предыдущих веков, о нём говорили как о постройке «радзивилловских времён».
Усадебный дом в Колдычево. Фотография 1894 года.
В том же Лидском повете, в котором был хорунжим Юзеф Филипович, был граничным судьёй Ксаверий Франтишек Шалевич, род которого имел здесь же многчисленные усадьбы и фольварки. По некоторым предположениям они могли быть даже родственниками. То ли благодаря этим родственным связям, то ли просто по стечению обстоятельств, но после смерти Юзефа Филиповича именно Франтишек Ксаверий Шалевич стал владельцем усадьбы в Колдычево. После этого на протяжении последующих ста лет у имения появились непреходящие владельцы из этого рода.
Въездная аллея в усадьбе Колдычево.
Интересно, что родовая легенда Шалевичей вела их происхождение от некоего татарского «Шалей-хана», что перекликается с ранней татарской историей самого Колдычева. Однако, по документам родословная Шалевичей, которая берёт начало в 16 столетии, не знает каких-либо специфических татарских имён, а они сами с тех самых времён были неизменными землевладельцами на лидской земле. С 19 века Шалевичи стали землевладельцами и на Новогрудчине.
Террасы старого усадебного парка в Колдычево.
Наследником Ксаверия Франтишка стал его сын Томаш Александр Шалевич, женатый на Елене из Воеводских. Интересно, что на момент заключения их брака Елене было всего 15 лет! Круче дело обстояло только у его родного младшего брата Юзефа, чьей жене Франтишке из Журавских было на тот же момент 14! Тем не менее, оба этих брака считались законными и даже продержались до самой их смерти. Томаш Александр Шалевич, также как и его отец, стал судьёй и дослужился в Российской империи до титула коллежского секретаря. Его старшим сыном был Кароль Тадеуш, которому, казалось бы, была уготована прекрасная военная карьера в Российской империи. Он окончил кадетский корпус и академию генерального штаба в Санкт-Петербурге, служил в звании штабс-капитана в стрелковом полку. Однако в своей второй непубличной жизни он был активным участником тайного кружка офицеров-уроженцев былой Речи Посполитой, организованным одним из будущих предводителей восстания 1863 года Зыгмунтом Сераковским. Этот кружок был одной из организаций, замышлявших это восстание против Российской империи и готовивших для него руководящие кадры. Каролю Шалевичу также отводилась там определённая роль. За несколько месяцев до начала восстания он, якобы по болезни, приехал со службы в отцовское Колдычево. После начала восстания, когда Зыгмунт Сераковский объявил себя военным начальником Литвы, Кароль Шалевич получил от него полномочия на аналогичную должность в Новогрудском повете - об этом они наверняка договорились ещё в Петербурге. Кароль Тадеуш сформировал отряд из новогрудской и несвижской шляхты и ушёл с ним в Налибокскую пущу. Однако, побед на повстанческой ниве его отряд не снискал. Российские войска разыскали его в пуще и рассеяли, а самого Кароля, который пытался где-нибудь скрыться, арестовали в местечке Мир. Благодаря тому, что отряд Шалевича ещё даже не успел начать хоть какие-нибудь боевые действия, Кароль Тадеуш не был приговорён к смертной казни, но был выслан в Сибирь. В родное Колдычево он смог вернуться только через 17 лет, в 1880 году, и прожил там ещё 10 лет до своей смерти. После этого его могила на местном колдычевском кладбище стала достопримечательностью как могила повстанца, несмотря на его не совсем удачную роль в этом качестве.
Уже через три года после смерти Кароля Тадеуша, в 1893 году, умирает и его младший брат Бронислав Шалевич, и единственным наследником Колдычева оказывается сын Бронислава Томаш, которому на тот момент было лишь три года. Все заботы об имении легли на плечи вдовы Бронислава Александры Шалевич из Лопотов. Но она была совсем не слабой женщиной, а напротив, очень деятельной, активной и самостоятельной, можно даже сказать, феминисткой. В своём регионе в окрестностях Барановичей Александра Шалевич стала организатором и главой нескольких женских объединений, таких как «Koła Gospodyń Wiejskich» и «Kołа Zjednoczonych Ziemianek», руководила барановичским отделом Красного Креста. В имении Колдычево Александра открыла начальную школу для крестьянских детей, в которой иногда преподавала сама. Её деятельность в усадьбе также была весьма успешной. На хозяйственном дворе Александрой были заложены несколько новых построек. До первой мировой войны коровье стадо имения Колдычево насчитывало 140 голов, а в конюшнях содержалось 40 лошадей.
Хозяйственный двор усадьбы в Колдычево. Фотография 1894 года.
К сожалению, в начале первой мировой войны Колдычево оказалось прямо на линии фронта. Во дворе усадьбы и в парке находились позиции немецкой армии, а в километре напротив находились российские войска. Несколько лет на этих позициях продолжались постоянные артобстрелы и попытки российской армии прорвать фронт. В результате усадебный дом и старый флигель были полностью разрушены. После окончания войны Шалевичи даже какое-то время были вынуждены жить в оставшихся от немецких позиций блиндажах. Впоследствии Томаш Шалевич выстроил новый деревянный дом.
Немецкие солдаты на позициях возле усадьбы Колдычево во время 1-й мировой войны.
Томаш Шалевич вступил во владение Колдычевом ещё в 1914 году, но нормальной жизни в усадьбе помешала война. Во время польско-большевицкой войны Шалевич состоял в рядах Первого уланского полка. После окончания боевых действий он вернулся к активной деятельности в родном крае, став здесь одной из самых энергичных личностей.
Томаш Шалевич основал в Барановичах союз краевых землевладельцев, был там главой ревизионной комиссии. Входил в состав гминой рады в соседнем с Колдычево местечком Городище и в состав поветовой рады в Барановичах. Здесь он постоянно работал над улучшением административного и финансового управления своего края. Во время парламентских выборов в польский сейм 1928 года Томаш Шалевич входил в избирательную комиссию Новогрудского воеводства, а в 1935 году был сам избран депутатом сейма от Барановичского, Несвижского и Столбцовского поветов. Жена Томаша Елена из Брохоцких возглавляла «Kołа Zjednoczonych Ziemianek» в Барановичах после своей свекрови Александры Шалевич, а также возглавляла клуб конезаводчиков Барановичского повета.
Томаш Шалевич. Фотография 1936 года.
В 1939 году после вторжения нацистов и большевиков семья Шалевичей навсегда покидает колдычевскую усадьбу, которой они владели больше ста лет. Во время второй мировой войны Шалевичи оказались в Лондоне, а после войны поселились в городе Гожув. Для Колдычево же настали страшные времена, навсегда оставившие трагический и кровавый отпечаток на всей его истории.
В 1942 году барановичское отделение нацистской службы безопасности (СД) решило создать в усадьбе Колдычево концлагерь для содержания и постепенного уничтожения всех неблагонадёжных элементов. Усадьба была обнесена несколькими рядами колючей проволоки, в бывшем усадебном доме поселилась охрана и администрация, а из хозпостроек сделаны бараки для заключённых. Несколько позже была построен (по другой версии, опять же, перестроена из хозпостройки) специальный тюремный корпус лагеря. Основной контингент лагеря составляли люди, заподозренные в связях с советскими либо польскими партизанами, а в то время таковым можно было назначить практически любого. Ситуацию осложняло то, что охрана лагеря полностью состояла из белорусов, поступивших на службу в пронацистские формирования, многие из которых были местными уроженцами. Они были хорошо знакомы с местными жителями, иногда буквально лично, и использовали сложившееся положение для сведения счетов со всеми, на кого таили личную злобу в предыдущие годы. Периодически охрана лагеря устраивала даже рейды-облавы по деревням края, выискивая там не только сообщников партизан, но и просто тех, кто был их бытовыми обидчиками в довоенное время. Во всей округе от Клецка до Новогрудка, пожалуй, не было деревни, в которой какой-либо земляк не был арестован и заключён в колдычевский концлагерь.
Здание тюрьмы в колдычевском концлагере. Фотография после 1945 года.
Узники лагеря работали на торфяных разработках на болотах у Колдычевского озера а также в различных рабочих цехах на территории лагеря. Большинство заключённых пытали на допросах либо просто для потехи охранников. Особо жестокая участь полагалась тем, кто пытался бежать из лагеря. Садисты из лагерной охраны устраивали таким публичные избиения и пытки, которые чаще всего заканчивались тем, что заключённого вешали на лагерных виселицах, или, при их недостатке, на дубах старого усадебного парка. Известен случай, когда одного из узников прибили к старому дубу гвоздями… Определённая часть заключённых постоянно растеливалась, и в некоторые периоды такие расстрелы происходили в Колдычево каждый день. Перед отступлением немцев были и вовсе расстреляны без исключения все те, кто находился на тот момент в лагере.
Дуб в колдычевском парке, у которого во время 2-й мировой войны совершались экзекуции.
В довершение всех бед нацистские расстрельные команды избрали окрестности Колдычева для уничтожения еврейского населения соседних местечек, в т.ч. Барановичей и Городища. В лесные рощи под Колдычево привозили даже евреев из эшелонов, приходивших на станцию Барановичи из Европы. Здесь расстреливались евреи из Германии, Австрии, Чехии. Буквально за несколько лет нацисты набили трупами своих жертв буквально каждый квадратный километр в окрестностях Колдычево. Так место, некогда славное только красотой своей природы, древней историей, поэтическим вдохновением, мирным трудом крестьян и землевладельцев, стало ассоциироваться с муками людей и ужасными массовыми убийствами…
Мемориал у руин колдычевской тюрьмы.
Интересно, что занявшие в 1944 году Колдычево советские войска не испытывали поначалу к этому месту никакого пиетета. Более того, сталинская репрессивная машина очень «рационально» использовала оставшуюся инфраструктуру колдычевского концлагеря как… собственную тюрьму. До 1949 года в Колдычево располагался т.н. пересыльный пункт МГБ, в который советские органы заключали уже тех, кого считали сотрудничавшими с немцами. А к таковым здесь также при желании можно было причислить практически любого уцелевшего местного жителя. Также в колдычевскую тюрьму при Советах отправляли противников колхозного строя во время проходившей в Западной Беларуси в послевоенное время коллективизации и сселении хуторов. Жители окрестных деревень рассказывали, что в то время слышали и выстрелы из этой тюрьмы. Возможно, советская власть внесла и свой «почётный» вклад в расстрельные колдычевские ямы…
Руины колдычевской тюрьмы.
Мемориализация этого места началась только в 1960-е годы, и была она очень и очень скромной по сравнению с тем, с какой помпой советская власть устраивала такие мероприятия в более идеологически удобных ей местах. Так в 1964 году в Колдычево был установлен скромный типовой обелиск, да и то не у места лагеря, а у дороги Барановичи - Новогрудок. Открывали его на небольшом митинге с участием деревенских жителей.
Открытие памятника жертвам войны в Колдычево в 1964 году.
Уже позже появилась дешёвая типовая оградка и невнятный обелиск с женщиной на месте братской могилы 1000 заключённых, расстрелянных в 1944 году. Табличка, намекающая о том, что же это за место, появилась только в современное время.
Место братской могилы убитых в колдычесвком концлагере.
Также, позже к обелиску у дороги были добавлены мемориальные камни с упоминанием колдычевского концлагеря. Более системное изучение этого места началось только в 1990-е годы, и то больше по инициативе общественных организаций. Были выявлены новые места расстрелов, установлены новые памятники жертвам, мемориализированы сохранившиеся руины бывшей лагерной тюрьмы. К которым, правда, не помешает добавить сведения о репрессиях советской власти. Но и сегодня Колдычево, достойное стать самым важным и крупным мемориалом жертвам террора против мирных жителей во второй мировой войне в Западной Беларуси, пользуется весьма скромным вниманием со стороны властей. В Колдычево нет нормальной навигации и информации о том, что же это за место, на месте братской могилы пасётся скот и птица местных жителей, хороших дорог и указателей к мемориальным местам тоже нет.
О том же, что у Колдычево была и другая история, кроме ужасов той войны, и вовсе уже никто не вспоминает. От усадьбы Шалевичей сохранилась единственная полуразрушенная хозпостройка с закладным камнем бывшей владелицы Александры Шалевич из Лопотов. Её было бы должно законсервировать хотя бы потому, что она также в тёмные времена 1942-44 годов являлась частью концлагеря. Эта постройка - не только единственная аутентичная часть довоенной истории колдычевской усадьбы, но и такой же подлинный памятник войны наряду с руинами тюрьмы. Но к сожалению, скорее всего, ей уготовано полное разрушение, а для памяти здесь есть много искусственных типовых обелисков.
Старая хозпостройка усадьбы Шалевичей с закладным камнем 8 мая 1914 года с инициалами «A.S.» Александры Шалевич.
Остатки старого усадебного парка на террасах холмов до сих пор впечатляют и радуют своим величием и красотой, хотя многие деревья также уже вырублены. А вдали за деревьями всё также плещется Колдычевское озеро, где, быть может, до сих пор плавает щука, которая знает тайную дорогу в озеро Свитязь…