Усадьба Душково
На западе от Минска, в окрестностях славного местечка Раков, находятся места удивительной красоты! Живописные лесные холмы, извилистые долины, широкие поля не оставляют человека равнодушным. А исторический ландшафт этих мест также не менее насыщен и интересен, нежели природный! Традиции этой земли - богатые и древние - в хорошем государстве были бы достойны большого историческо-туристического комплекса - не меньшего, чем тот, который искусственно пытаются раздуть из т.н. “Линии Сталина”. Но, к сожалению, сегодня эти места практически совершенно заброшены, и совсем немногие знают, что здесь, совсем недалеко от Минска, сохранилась уникальная живая памятка о выдающихся героях нашей истории.
Сегодня наш рассказ пойдёт об усадьбе Душково, расположенной в пяти километрах южнее Ракова. В 17-18 веках эти земли входили в состав владений князей Сангушек - рода, ведущего своёпроисхождение от великого князя Гедимина, владельцев городов и замков в Великом княжестве Литовском от Ковеля на Волыни до Смольян на оршанской земле, держателей высших должностей в Речи Посполитой, среди которых были даже претендетны на её трон.
В 1783 году Сангушки продали свой "раковский ключ" литовскому подскарбию, знаменитому впоследствии композитору, Михалу Клеофасу Огинскому. Он, в свою очередь, в 1794 году, перед самым последним разделом Речи Посполитой, успел перепродать часть этих владений (среди которых было Душково) ленчицкому ловчему Франтишку Рыльскому. Именно он и заложил на север от деревни Душково на террасе у безымянного ручья-притока Ислочи фольварк, который впоследствии вырос в парадный усадебный двор.
После захвата в 1795 году Речи Посполитой Российской империей, её земли императрица Екатерина II стала передавать во владение своим придворным. Так и фольварк Рыльских в Душково был конфискован и отдан приближённому Екатерины II графу Николаю Ивановичу Салтыкову. Однако ему, как оказалось, эти земли были не нужны - ему хватало собственных дворцов в Петербурге и других владений, которые он имел на территории России. Неудивительно, что он в своих новоприобретённых имениях так ни разу и не побывал. В 1816 году Николай Салтыков умер, и уже вскоре усадьба приобретает нового весьма примечательного владельца - генерала Кароля Моравского.
Кароль Моравский происходил из известной в Великом княжестве Литовском семьи генерал-майора армии ВКЛ Игнатия Моравского и знаменитой “рыцарскай дзяўчыны” Теофилии Моравской урождённой Радзивилл - сестре незабвенного Кароля Станислава Радзивилла “Пане Каханку”, которая когда-то вместе с мужчинами участвовала в сражениях в составе радзивилловской “милиции”. Игнаций и Теофилия жили в имении Заушье под Несвижем, где у них в 1767 году и родился сын Кароль, названный так, несомненно, в честь своего колоритного дяди.
Всё тот же Кароль Станислав Радзивилл также приобрёл для своего племянника ни много ни мало, а целый графский титул у императора Священной Римской империи Иосифа II. Это должно было придать дополнительный вес будущей военной и политической карьере Кароля Моравского.
С юности граф Моравский находился на военной службе в Великом княжестве Литовском. В 1789 году (в 22 года!) он стал полковником и командиром 2-го пехотного полка Булавы Великой Великого Княжества Литовского. В этом полку он заводит тесные дружеские отношения со своим сослуживцем майором Иоганном Ремпелем, саксонским дворянином, переехавшим на службу в Речь Посполитую. Это впоследствии сыграет важную роль как в жизни Кароля Моравского так и в судьбе его будущего имения Душково.
Кароль Моравский. Портрет художника Яна Дамеля.
В 1790-м году молодой полковник женится на Анне Дунин-Юндзилл - представительнице древнего литовского рода, известного с 15 века и ведущего свою генеалогию от Юндзилла - княжеского старосты дубичской “державы” (была такая административно-территориальная единица) возле Лиды. Уже в следующем 1791 году у молодожёнов родилась дочь, названная в честь своей знаменитой бабушки Теофилией.
Анна из Юндзиллов Моравская с дочкой Теофилией. Портрет художника Карла Лампи.
В том же 1791 году в Речи Посполитой принимается небезызвестная Конституция 3 мая, проводятся внутренние реформы. Укрепление Речи Посполитой очень не нравится Российской империи и сначала она инспирирует создание антиконституционной Тарговицкой конфедерации, а затем переходит к открытому вооружённому вторжению.
В 1792 году Кароль Моравский во главе своего полка пытается защитить Речь Посполитую от интервенции 100-тысячной армии Российской империи, участвует в битвах под Миром и под Брестом . К сожалению, безуспешно. Уже в следующем году Россия и Пруссия аннексируют себе значительные территории Речи Посполитой, а Россия навязывает ей на Гродненском сейме совершенно кабальный “союзный договор”. Польские и литовские патриоты, протестуя против такого положения, поднимают в 1794 году восстание, во главе которого становится Тадеуш Костюшко. Одним из ближайших его соратников в этом деле становится Кароль Моравский! Тадеуш Костюшко присваивает ему звание генерал-майора и доверяет командование повстанческими войсками в Литве. Однако по дороге на линию фронта он был схвачен российскими солдатами и отправлен в ссылку в Сибирь. Тем временем в страшной для повстанцев битве 8 октября 1794 года под Брестом погибает его друг Иоганн Ремпель…
Лагерь Костюшко под Босутовым. Картина художника Михала Стаховича. Именно здесь Тадеуш Костюшко передал Каролю Моравскому командование войсками в Литве.
Кароль Моравский пробыл в ссылке не слишком долго. В 1796 году после смерти Екатерины II новый российский император Павел I освободил заключённого под стражу при его матери Тадеуша Костюшко а также всех его ближайших сподвижников. А для всех ссыльных участников была объявлена амнистия. Кароль Моравский вернулся домой в Литву. Там он первым делом разыскал вдову своего погибшего друга Агату Ремпель вместе с двумя детьми Антонием и Терезой и взял их к себе на содержание в родное имение Заушье. А для того, чтобы получать жалование на это самое содержание Кароль был вынужден пойти на службу к российскому императору, принимать присягу. Павел I и особенно его сын, будущий император Александр I были настроены к нему очень доброжелательно. Александр I в начале своего правления и вовсе хотел стать невиданным либеральным правителем в истории России и даже восстановить Речь Посполитую. Вместе с ещё одним приближённым Александра князем Адамом Чарторыйским Кароль Моравский желал поспособствовать ускорению этого процесса. Вскоре Моравский был удостоен звания камергера Александра I.
В это же время он устраивает судьбу своей единственной дочери Теофилии, выдав её замуж за графа Юзефа Старженьского в 1805 году, когда девушке было лишь 14 лет. То, что Теофилия большую часть года жила не в доме мужа, а в Заушье либо в Несвижском замке своего двоюродного дяди Доминика Радзивилла, тогда воспринимали с пониманием. Известный писатель Фаддей Булгарин писал в то время:
«Кузина князя Доминика, госпожа Старженьская, прекрасно и смело ездила верхом, что весьма нравилось князю. Тогда она была в первой молодости, прекрасная, ловкая, веселая и весьма приятная в обхождении. День проходил в прогулках, вечером танцевали, играли в карты, в азартные игры, или забавлялись шутками. Князь Доминик был веселого нрава, любил шутить и смеяться, соблюдая, однако ж, во всем приличие и хороший тон».
Повод поговорить о приличиях и хорошем тоне появился очень скоро в феврале 1807 году, когда у Теофилии, не бывавшей в доме мужа, родился сын. Отцом оказался… дядя Доминик Радзивилл, который при этом в том же самом месяце женился на другой женщине. Был ужасный скандал, улаженный только в 1808 году, когда Доминик Радзивилл и Кароль Моравский выплатили Юзефу Старженьскому два миллиона злотых.
Портрет Теофилии Моравской в образе богини юности Гебы художника Юзефа Пешки.
Между тем, личная жизнь самого Кароля складывалась также довольно странным образом. В это время ранних юношеских приключений своей дочери он уже не был женат на её матери Анне из Юндзиллов. Насчёт того, что же с ней произошло, документы молчат - возможно, они также развелись, а быть может она умерла… В любом случае в начале 19 столетия Кароль Моравский женится на Катерине Лювальд-Езерской, дочери Яна Лювальд-Езерского - своего знакомого ещё по восстанию Тадеуша Костюшко, где Ян был комиссаром Новогрудского повета. Катерина, кстати говоря, была ровесницей его первой жены Анны.
Дела на службе у Кароля Моравского постепенно стали идти неважно . Либеральные намерения российского императора Александра I так и остались намерениями. Стиль его правления с годами всё больше приобретал консервативные имперские черты, а князь Адам Чарторыйский вместе с Моравским теряли влияние при дворе. Между тем французский император Наполеон I, учредивший в 1807 году Герцогство Варшавское приобретает у выходцев из Речи Посполитой всё больше симпатий. Надежды на восстановление страны всё больше связываются с ним.
Чтобы быть поближе к Герцогству Варшавскому, Кароль Моравский уезжает из Петербурга в своё родное Заушье. В 1808 году он знакомится с князем Александром Сапегой - выходцем из славного рода Великого княжества Литовского, камергером и адьютантом Наполеона. Сапега убеждает его, что французский император полон решимости воссоздать Речь Посполитую, но для этого ему нужны будут помощники на занятых Россией территориях. Кароль Моравский согласился стать тайным агентом Герцогства Варшавского и передавать в его столицу сведения о дислокации Российских войск в крае. Уже перед самой войной 1812 года тайного агента раскрыли и Кароль был вынужден бежать в Варшаву.
С началом похода Наполеона в Россию Кароль Моравский по протекции Александра Сапеги был устроен в качестве бригадного генерала в ставку французского императора. Разрабатывался проект, согласно которому Моравский должен был организовать боевые отряды в окрестностях Несвижа из-за «хорошего знания той местности и людей, а также широкого влияния на литовских обывателей». Действовать он должен был в тесной связке со своим кузеном и зятем несвижским ординатом Домиником Радзивиллом.
Кстати говоря, адъютантом генерала Моравского в то время стал не кто иной, как Антоний Ремпель - выросший сын его давнего армейского друга.
Планам Моравского не суждено было сбыться из-за скоротечности наполеоновского похода. Во время отступления разгромленной французской армии под Ковно его вместе с адъютантом уже второй раз в его жизни арестовывают Российские войска. К счастью для Кароля, великодушие российского императора было просто удивительным. По его «всемилостивейшему прощению» и Моравский, и Ремпель смогли вернуться в своё родное Заушье. Однако же ненадолго.
После гибели князя Доминика Радзивилла на его владения был наложен секвестр. А всё движимое имущество князя также должно было быть описано и отдано в счёт его огромных долгов кредиторам. Имение Заушье, где всё ещё жила уже пожилая мать Кароля Моравского Теофилия также фактически принадлежало Доминику Радзивиллу, а значит также подлежало аресту и описи. И хотя ближайшими родственниками последнего несвижского князя были дочь и внучка Кароля Моравского, первая имела право только на денежную компенсацию, а вторая была ещё ребёнком и была отдана под опеку российского императорского двора.
И тогда Кароль решает приобрести другое имение для переезда туда своей семьи и для того, чтобы было где спрятать от царской комиссии по секвестру ценности из Заушья. Так у Моравских появилась усадьба Душково. И туда, в дом у подножия живописных холмов, из Заушья потянулись обозы с различными ценностями. Моравский перевёз в Душково резную мебель, бронзовые канделябры и статуэтки, коллекцию фарфора, собрание картин а также богатейший архив с документами дипломатической канцелярии Речи Посполитой, письмами королей, частной радзивилловской корреспонденцией. Так Душково стало богатейшим музеем всего Минского края!
Вид на место усадьбы в Душково
В 1810-е годы Кароль Моравский жил сразу на несколько имений. Часто продолжал бывать в Заушье и в Несвиже, где стал мастером масонской ложи «Счастливое освобождение». В то время борьба за возрождение Речи Посполитой переместилась в сферу тайных обществ. В помещении, где собиралась эта ложа, висел большой его портрет - не только как магистра, но и как заслуженного участника борьбы за свободу. Ездил в Вильню, где был присяжным в суде, в Пулавы, где в то время собиралась вся польская знать. Однако со временем всё больше и больше он оседал в Душково, в тихом и уютном усадебном уголке, где, к тому же, открывались большие перспективы по занятию сельским хозяйством.
В 1820-м году Кароль Моравский уже расстался и со своей второй женой Катериной Лювальд-Езерской. Однако 50-летний Кароль всё равно нашёл женщину, которая стала ему подругой до самых последних дней. Ей стала… Тереза Ремпель! Неизвестно, когда между ним и дочерью его старого боевого товарища и сестрой личного адъютанта возникла любовная связь, однако же именно с этой, годящейся ему в дочери, девушкой он прожил до конца жизни. А своего новоиспеченного шурина Антония Ремпеля он оставил управлять в Заушье.
Последние пятнадцать лет своей жизни Кароль Моравский прожил в Душково тихой усадебной жизнью, занимаясь сельским хозяйством. Правда наследников у него с молодой женой так уже и не появилось. Он пережил и свою дочь Теофилию и внучка Стефанию умерших далеко от родины от туберкулёза. А его правнуки уже носили совсем другую фамилию и не знали его. Единственными родными людьми у Кароля оставались жена, да её брат - дети давно погибшего в боях друга. Иногда он приезжал в родное Заушье к Антонию Ремпелю. Там он и скончался в октябре 1841 года. Тело Кароля Моравского было перевезено в Душково. Скорее всего, это была его собственная воля - быть похороненным вдали от тех мест, где он родился, но в том месте, которое он построил собственными руками и полюбил.
В Душково напротив усадебного дома на другом берегу ручья на высоком холме с давних времён стояла старая деревянная униатская часовня. Она стояла там ещё тогда, когда Кароль Моравский только купил эту усадьбу. Рядом с этой часовней построили новую каменную для упокоения тела Кароля.
Часовня в Душково, построенная в начале 19 века.
Вдова Кароля Моравского Тереза передала управление делами в усадьбе своему брату Антонию, а тот, в свою очередь, по достижении преклонных лет, передал заботу об имении своему единственному сыну Станиславу Ремпелю.
Станислав решил продолжить дело отца и дяди и также посражаться за свободу Речи Посполитой. В 1863 году он вступил в повстанческий отряд под руководством своего соседа Аполинария Свенторжецкого. Отряд оказался небольшим, и в основном прятался от российских отрядов по лесам, а в единственном серьёзном боевом столкновении потерял убитыми 12 человек и бежал с поля боя. После подавления восстания Станислав Ремпель был обвинён в «участии в мятеже», его имение было конфисковано, а сам он отправлен в ссылку. Перед этим, однако, Станислав успел распродать всё имущество, перевезённое когда-то из Заушья Каролем Моравским, по соседним имениям, а ценнейший архив, дабы тот не достался врагу, попросту сжёг… После амнистии участникам восстания Станислав Ремпель остался на территории России. Там впоследствии он перешёл со всей семьёй в православие и принял имя Александр. Более того, он поступил на службу в полицию и даже работал тюремным смотрителем в городе Мценске. О свободе Речи Посполитой более он не вспоминал…
А имение Душково в 1866 году было продано доктору Эдмунду Булгаку. Эдмунд был выходцем из литовской шляхты Бобруйского уезда, в 1858 году он поступил в Тартуский университет, где уже через несколько лет защитил диссертацию на степень доктора медицины. В 1865 году он переезжает в Минск, чтобы заниматься врачебной практикой и одновременно приобретает себе загородное имение в Душково. После женитьбы на Юзефе Шпилевской он получает в приданное также имение Брянчицы на Случчине.
При Булгаках в усадьбе в старом парке, заложенном ещё Каролем Моравским, строится каменная беседка, больше похожая на большую официну, новый хозяйственный двор, со времён Моравских действовала также водяная мельница на приусадебном ручье.
Парковая беседка в Душково
В 1891 году в Душково начинает работать спиртзавод.
Руины спиртзавода в Душково
Владельцами имения Душково после доктора Эдмунда Булгака стали его сыновья Эмиль и Ежи. Поначалу владения Булгаков были разделены между братьями таким образом, что Душково досталось старшему Эмилю, а Брянчицы - младшему Ежи. Но уже в начале 20 века обе усадьбы перешли к Ежи Булгаку, женатому на Анеле из рода Коркозовичей и их детям. Он предпочитал в основном бывать в своём имении на Случчине, а в Душково руководил его управляющий, для которого здесь был построен отдельный дом.
Дом управляющего усадьбой в Душково в окружении старых приусадебных деревьев
На слуцкой земле Ежи Булгак в период безвластия 1917-1918 годов входил в состав органов самоуправления как крупный и авторитетный землевладелец, поддерживал в то время контакты с национальным белорусским движением.
А в Душково в это самое время вовсю происходил процесс освобождения трудового народа. Важнейшим, а возможно и главным, этапом этого процесса являлось взятие штурмом спиртзавода в имении Булгаков. Спирта на производстве было гораздо больше, чем было необходимо для народного счастья в день штурма, поэтому, как рассказывают, он тёк из разбитых бочек просто по улице и утекал в пруд на мельнице возле усадьбы. После того, как кто-то рядом то ли высек искру, то ли бросил спичку, у трудового народа был ещё и длительный фейерверк, отмечавший это знаменательное событие.
Руины спиртзавода в Душково
Годы военно-революционного лихолетья завершились в 1921 г. разделом территории Беларуси между Советской Россией и Польшей. При этом разделе оказалось, что имение Булгаков в Брянчицах останется на советской стороне, что означало для него безусловную гибель. Единственным пристанищем для семьи Ежи Булгака стало оставшееся на самой границе, но с польской стороны, имение в Душково. Граница в нём пролегала сразу за холмом, на котором стояла старая часовня и была могила Кароля Моравского. За лесом на холме была построена пограничная казарма и наблюдательная вышка, с которой, говорят, в хорошую погоду можно было разглядеть, построенный в 1938 году, минский театр оперы и балета.
Так у Душково стало несколько хозяев - паны Булгаки и польские пограничники. Булгаки восстановили «освобождённый» спиртзавод. Они часто ездили в Вильню и, в свою очередь, часто принимали у себя в имении гостей из польской администрации. Местные жители до сих пор вспоминают экипаж из четвёрки лошадей с кучером, на котором ездила пани Анеля Булгак. Говорят, она хорошо разговаривала по-белорусски и любила угощать крестьянских детей разными сладостями.
Анеля Коркозович (в замужестве Булгак) на прогулке с паном Каролем Святским в его имении в Сенненском уезде. Фотография конца 19 века.
А пограничники занимались обустройством деревни. Её улицы были вымощены брусчаткой, все заборы и дома должны были быть покрашены свежей краской. Никакого мусора и навоза на деревенской улице не допускалось - за это полагался штраф. Дело в том, что деревня была видна с советской стороны, и она не должна была своим видом давать пищу для пропаганды большевистских идеологов. Такой же «показухой» народного счастья занималась в приграничных деревнях и БССР. Тем не менее, всегда находились беглецы как с одной, так и с другой стороны. Некоторых жителей Душково польские пограничники выпускали в Советский Союз вполне легально - чтобы те отведали советского счастья. Как и следовало ожидать, все они арестовывались как «агенты польской разведки».
Дом управляющего усадьбой в Душково
В 1930-х годах у имения Душково появился новый хозяин-наследник - сын Ежи и Анели Булгаков Эдмунд (названый в честь своего деда). С детства он готовился стать добросовестным хозяином на своей земле, выучился в Варшавском университете сельского хозяйства на инженера-земледельца, вернулся в имение, в 1938 году женился на молодой дворянке Марии Лозовской. Казалось, впереди ждут годы счастливой жизни и работы в своей усадьбе, рождение детей. Всему этому не суждено было сбыться. 1 сентября 1939 года на польское государство напала гитлеровская Германия. А 17 сентября на её стороне вступил в войну Советский Союз. Небольшой гарнизон душковской погранзаставы до последнего сражался с многократно превосходящими окружившими её войсками большевиков. Но был полностью уничтожен. После этого красные орды ворвались в Душково, где учинили разгром и пожар в усадьбе, а её молодого хозяина Эдмунда Булгака убили в собственном доме. Так закончилась история славного литовского рода, многие поколения жившего и работавшего на этой земле.
Затем, как известно, Германия напала на своего бывшего союзника по разделам Балтии и Польши и оккупировала, в том числе, и раковские края. Но уже в 1943 году их партизанским способом отвоевала Армия Крайова. Одно из её подразделений под названием «Группа «Дуб» базировалась в Душково со штабом прямо в бывшем усадебном доме Булгаков. 15 декабря 1943 года «Группа «Дуб» была атакована… нет не немцами. Была атакована большевистскими партизанами, для которых уничтожение несоветского сопротивления нацистам было не менее важно, чем уничтожение самих нацистов. Побеждая Германию, большевики уже думали о том, как теперь подчинить народы Европы в свою империю. Это нападение Армией Крайовой было отбито, однако в процессе боя усадебный дом Булгаков был совершенно разрушен. Его остатки были окончательно ликвидированы уже после войны.
Руины одной из построек усадебного двора Булгаков в одном из современных деревенских подворий
Уже после войны на территории имения был организован колхоз, от которого на сегодняшний день осталась только разруха. Коммунисты разрушили практически всё, что осталось от предыдущих прилежных и успешных хозяев, а остальное довершили их достойные наследники - современные белорусы. Был уничтожен весь усадебный хоздвор, водяная мельница, спиртзавод, приусадебный парк. Сохранившийся дом управляющего сегодня превращён в обычный деревенский дом с огородом вокруг. Словно руины древнего шотландского замка стоят сегодня посреди заросших остатков парка могучие каменные стены старой беседки-«альтанки».
Парковая беседка в Душково
А на другом берегу ручья на холме всё так же стоит древняя часовня - свидетельница вековых смен поколений на душковской земле. Она помнит поход Наполеона, приезд Кароля Моравского и доктора Эдмунда Булгака, пограничные разделы и нападения нацистов и коммунистов. Сотни лет по многим звонил старый колокол на её галерее. И сегодня она всё так же стоит на холме. Уже православная, под титулом святого Николая. Службы в ней ведутся очень редко, однако участок вокруг неё ухоженный, вокруг есть даже лавочки для бабушек.
Старинный колокольный механизм часовни в Душково. Здесь можно оценить «аккуратность» современной покраски часовни
К сожалению, ухоженность заканчивается на часовнях усыпальницах, которые стоят здесь же совсем рядом. Церковь и гражданские власти упрямо спорят друг с другом насчёт того, кто именно должен привести их в порядок. Но, по большому счёту, очевидно, что и тем и другим на них плевать. Первым не хочется заботиться о захоронениях каких-то католиков, а вторым - о захоронениях каких-то непонятных «поляков». Возможно, однажды эти последние памятки о людях, оставивших видный след в нашей истории, просто снесут.
Сегодня наш рассказ пойдёт об усадьбе Душково, расположенной в пяти километрах южнее Ракова. В 17-18 веках эти земли входили в состав владений князей Сангушек - рода, ведущего своёпроисхождение от великого князя Гедимина, владельцев городов и замков в Великом княжестве Литовском от Ковеля на Волыни до Смольян на оршанской земле, держателей высших должностей в Речи Посполитой, среди которых были даже претендетны на её трон.
В 1783 году Сангушки продали свой "раковский ключ" литовскому подскарбию, знаменитому впоследствии композитору, Михалу Клеофасу Огинскому. Он, в свою очередь, в 1794 году, перед самым последним разделом Речи Посполитой, успел перепродать часть этих владений (среди которых было Душково) ленчицкому ловчему Франтишку Рыльскому. Именно он и заложил на север от деревни Душково на террасе у безымянного ручья-притока Ислочи фольварк, который впоследствии вырос в парадный усадебный двор.
После захвата в 1795 году Речи Посполитой Российской империей, её земли императрица Екатерина II стала передавать во владение своим придворным. Так и фольварк Рыльских в Душково был конфискован и отдан приближённому Екатерины II графу Николаю Ивановичу Салтыкову. Однако ему, как оказалось, эти земли были не нужны - ему хватало собственных дворцов в Петербурге и других владений, которые он имел на территории России. Неудивительно, что он в своих новоприобретённых имениях так ни разу и не побывал. В 1816 году Николай Салтыков умер, и уже вскоре усадьба приобретает нового весьма примечательного владельца - генерала Кароля Моравского.
Кароль Моравский происходил из известной в Великом княжестве Литовском семьи генерал-майора армии ВКЛ Игнатия Моравского и знаменитой “рыцарскай дзяўчыны” Теофилии Моравской урождённой Радзивилл - сестре незабвенного Кароля Станислава Радзивилла “Пане Каханку”, которая когда-то вместе с мужчинами участвовала в сражениях в составе радзивилловской “милиции”. Игнаций и Теофилия жили в имении Заушье под Несвижем, где у них в 1767 году и родился сын Кароль, названный так, несомненно, в честь своего колоритного дяди.
Всё тот же Кароль Станислав Радзивилл также приобрёл для своего племянника ни много ни мало, а целый графский титул у императора Священной Римской империи Иосифа II. Это должно было придать дополнительный вес будущей военной и политической карьере Кароля Моравского.
С юности граф Моравский находился на военной службе в Великом княжестве Литовском. В 1789 году (в 22 года!) он стал полковником и командиром 2-го пехотного полка Булавы Великой Великого Княжества Литовского. В этом полку он заводит тесные дружеские отношения со своим сослуживцем майором Иоганном Ремпелем, саксонским дворянином, переехавшим на службу в Речь Посполитую. Это впоследствии сыграет важную роль как в жизни Кароля Моравского так и в судьбе его будущего имения Душково.
Кароль Моравский. Портрет художника Яна Дамеля.
В 1790-м году молодой полковник женится на Анне Дунин-Юндзилл - представительнице древнего литовского рода, известного с 15 века и ведущего свою генеалогию от Юндзилла - княжеского старосты дубичской “державы” (была такая административно-территориальная единица) возле Лиды. Уже в следующем 1791 году у молодожёнов родилась дочь, названная в честь своей знаменитой бабушки Теофилией.
Анна из Юндзиллов Моравская с дочкой Теофилией. Портрет художника Карла Лампи.
В том же 1791 году в Речи Посполитой принимается небезызвестная Конституция 3 мая, проводятся внутренние реформы. Укрепление Речи Посполитой очень не нравится Российской империи и сначала она инспирирует создание антиконституционной Тарговицкой конфедерации, а затем переходит к открытому вооружённому вторжению.
В 1792 году Кароль Моравский во главе своего полка пытается защитить Речь Посполитую от интервенции 100-тысячной армии Российской империи, участвует в битвах под Миром и под Брестом . К сожалению, безуспешно. Уже в следующем году Россия и Пруссия аннексируют себе значительные территории Речи Посполитой, а Россия навязывает ей на Гродненском сейме совершенно кабальный “союзный договор”. Польские и литовские патриоты, протестуя против такого положения, поднимают в 1794 году восстание, во главе которого становится Тадеуш Костюшко. Одним из ближайших его соратников в этом деле становится Кароль Моравский! Тадеуш Костюшко присваивает ему звание генерал-майора и доверяет командование повстанческими войсками в Литве. Однако по дороге на линию фронта он был схвачен российскими солдатами и отправлен в ссылку в Сибирь. Тем временем в страшной для повстанцев битве 8 октября 1794 года под Брестом погибает его друг Иоганн Ремпель…
Лагерь Костюшко под Босутовым. Картина художника Михала Стаховича. Именно здесь Тадеуш Костюшко передал Каролю Моравскому командование войсками в Литве.
Кароль Моравский пробыл в ссылке не слишком долго. В 1796 году после смерти Екатерины II новый российский император Павел I освободил заключённого под стражу при его матери Тадеуша Костюшко а также всех его ближайших сподвижников. А для всех ссыльных участников была объявлена амнистия. Кароль Моравский вернулся домой в Литву. Там он первым делом разыскал вдову своего погибшего друга Агату Ремпель вместе с двумя детьми Антонием и Терезой и взял их к себе на содержание в родное имение Заушье. А для того, чтобы получать жалование на это самое содержание Кароль был вынужден пойти на службу к российскому императору, принимать присягу. Павел I и особенно его сын, будущий император Александр I были настроены к нему очень доброжелательно. Александр I в начале своего правления и вовсе хотел стать невиданным либеральным правителем в истории России и даже восстановить Речь Посполитую. Вместе с ещё одним приближённым Александра князем Адамом Чарторыйским Кароль Моравский желал поспособствовать ускорению этого процесса. Вскоре Моравский был удостоен звания камергера Александра I.
В это же время он устраивает судьбу своей единственной дочери Теофилии, выдав её замуж за графа Юзефа Старженьского в 1805 году, когда девушке было лишь 14 лет. То, что Теофилия большую часть года жила не в доме мужа, а в Заушье либо в Несвижском замке своего двоюродного дяди Доминика Радзивилла, тогда воспринимали с пониманием. Известный писатель Фаддей Булгарин писал в то время:
«Кузина князя Доминика, госпожа Старженьская, прекрасно и смело ездила верхом, что весьма нравилось князю. Тогда она была в первой молодости, прекрасная, ловкая, веселая и весьма приятная в обхождении. День проходил в прогулках, вечером танцевали, играли в карты, в азартные игры, или забавлялись шутками. Князь Доминик был веселого нрава, любил шутить и смеяться, соблюдая, однако ж, во всем приличие и хороший тон».
Повод поговорить о приличиях и хорошем тоне появился очень скоро в феврале 1807 году, когда у Теофилии, не бывавшей в доме мужа, родился сын. Отцом оказался… дядя Доминик Радзивилл, который при этом в том же самом месяце женился на другой женщине. Был ужасный скандал, улаженный только в 1808 году, когда Доминик Радзивилл и Кароль Моравский выплатили Юзефу Старженьскому два миллиона злотых.
Портрет Теофилии Моравской в образе богини юности Гебы художника Юзефа Пешки.
Между тем, личная жизнь самого Кароля складывалась также довольно странным образом. В это время ранних юношеских приключений своей дочери он уже не был женат на её матери Анне из Юндзиллов. Насчёт того, что же с ней произошло, документы молчат - возможно, они также развелись, а быть может она умерла… В любом случае в начале 19 столетия Кароль Моравский женится на Катерине Лювальд-Езерской, дочери Яна Лювальд-Езерского - своего знакомого ещё по восстанию Тадеуша Костюшко, где Ян был комиссаром Новогрудского повета. Катерина, кстати говоря, была ровесницей его первой жены Анны.
Дела на службе у Кароля Моравского постепенно стали идти неважно . Либеральные намерения российского императора Александра I так и остались намерениями. Стиль его правления с годами всё больше приобретал консервативные имперские черты, а князь Адам Чарторыйский вместе с Моравским теряли влияние при дворе. Между тем французский император Наполеон I, учредивший в 1807 году Герцогство Варшавское приобретает у выходцев из Речи Посполитой всё больше симпатий. Надежды на восстановление страны всё больше связываются с ним.
Чтобы быть поближе к Герцогству Варшавскому, Кароль Моравский уезжает из Петербурга в своё родное Заушье. В 1808 году он знакомится с князем Александром Сапегой - выходцем из славного рода Великого княжества Литовского, камергером и адьютантом Наполеона. Сапега убеждает его, что французский император полон решимости воссоздать Речь Посполитую, но для этого ему нужны будут помощники на занятых Россией территориях. Кароль Моравский согласился стать тайным агентом Герцогства Варшавского и передавать в его столицу сведения о дислокации Российских войск в крае. Уже перед самой войной 1812 года тайного агента раскрыли и Кароль был вынужден бежать в Варшаву.
С началом похода Наполеона в Россию Кароль Моравский по протекции Александра Сапеги был устроен в качестве бригадного генерала в ставку французского императора. Разрабатывался проект, согласно которому Моравский должен был организовать боевые отряды в окрестностях Несвижа из-за «хорошего знания той местности и людей, а также широкого влияния на литовских обывателей». Действовать он должен был в тесной связке со своим кузеном и зятем несвижским ординатом Домиником Радзивиллом.
Кстати говоря, адъютантом генерала Моравского в то время стал не кто иной, как Антоний Ремпель - выросший сын его давнего армейского друга.
Планам Моравского не суждено было сбыться из-за скоротечности наполеоновского похода. Во время отступления разгромленной французской армии под Ковно его вместе с адъютантом уже второй раз в его жизни арестовывают Российские войска. К счастью для Кароля, великодушие российского императора было просто удивительным. По его «всемилостивейшему прощению» и Моравский, и Ремпель смогли вернуться в своё родное Заушье. Однако же ненадолго.
После гибели князя Доминика Радзивилла на его владения был наложен секвестр. А всё движимое имущество князя также должно было быть описано и отдано в счёт его огромных долгов кредиторам. Имение Заушье, где всё ещё жила уже пожилая мать Кароля Моравского Теофилия также фактически принадлежало Доминику Радзивиллу, а значит также подлежало аресту и описи. И хотя ближайшими родственниками последнего несвижского князя были дочь и внучка Кароля Моравского, первая имела право только на денежную компенсацию, а вторая была ещё ребёнком и была отдана под опеку российского императорского двора.
И тогда Кароль решает приобрести другое имение для переезда туда своей семьи и для того, чтобы было где спрятать от царской комиссии по секвестру ценности из Заушья. Так у Моравских появилась усадьба Душково. И туда, в дом у подножия живописных холмов, из Заушья потянулись обозы с различными ценностями. Моравский перевёз в Душково резную мебель, бронзовые канделябры и статуэтки, коллекцию фарфора, собрание картин а также богатейший архив с документами дипломатической канцелярии Речи Посполитой, письмами королей, частной радзивилловской корреспонденцией. Так Душково стало богатейшим музеем всего Минского края!
Вид на место усадьбы в Душково
В 1810-е годы Кароль Моравский жил сразу на несколько имений. Часто продолжал бывать в Заушье и в Несвиже, где стал мастером масонской ложи «Счастливое освобождение». В то время борьба за возрождение Речи Посполитой переместилась в сферу тайных обществ. В помещении, где собиралась эта ложа, висел большой его портрет - не только как магистра, но и как заслуженного участника борьбы за свободу. Ездил в Вильню, где был присяжным в суде, в Пулавы, где в то время собиралась вся польская знать. Однако со временем всё больше и больше он оседал в Душково, в тихом и уютном усадебном уголке, где, к тому же, открывались большие перспективы по занятию сельским хозяйством.
В 1820-м году Кароль Моравский уже расстался и со своей второй женой Катериной Лювальд-Езерской. Однако 50-летний Кароль всё равно нашёл женщину, которая стала ему подругой до самых последних дней. Ей стала… Тереза Ремпель! Неизвестно, когда между ним и дочерью его старого боевого товарища и сестрой личного адъютанта возникла любовная связь, однако же именно с этой, годящейся ему в дочери, девушкой он прожил до конца жизни. А своего новоиспеченного шурина Антония Ремпеля он оставил управлять в Заушье.
Последние пятнадцать лет своей жизни Кароль Моравский прожил в Душково тихой усадебной жизнью, занимаясь сельским хозяйством. Правда наследников у него с молодой женой так уже и не появилось. Он пережил и свою дочь Теофилию и внучка Стефанию умерших далеко от родины от туберкулёза. А его правнуки уже носили совсем другую фамилию и не знали его. Единственными родными людьми у Кароля оставались жена, да её брат - дети давно погибшего в боях друга. Иногда он приезжал в родное Заушье к Антонию Ремпелю. Там он и скончался в октябре 1841 года. Тело Кароля Моравского было перевезено в Душково. Скорее всего, это была его собственная воля - быть похороненным вдали от тех мест, где он родился, но в том месте, которое он построил собственными руками и полюбил.
В Душково напротив усадебного дома на другом берегу ручья на высоком холме с давних времён стояла старая деревянная униатская часовня. Она стояла там ещё тогда, когда Кароль Моравский только купил эту усадьбу. Рядом с этой часовней построили новую каменную для упокоения тела Кароля.
Часовня в Душково, построенная в начале 19 века.
Вдова Кароля Моравского Тереза передала управление делами в усадьбе своему брату Антонию, а тот, в свою очередь, по достижении преклонных лет, передал заботу об имении своему единственному сыну Станиславу Ремпелю.
Станислав решил продолжить дело отца и дяди и также посражаться за свободу Речи Посполитой. В 1863 году он вступил в повстанческий отряд под руководством своего соседа Аполинария Свенторжецкого. Отряд оказался небольшим, и в основном прятался от российских отрядов по лесам, а в единственном серьёзном боевом столкновении потерял убитыми 12 человек и бежал с поля боя. После подавления восстания Станислав Ремпель был обвинён в «участии в мятеже», его имение было конфисковано, а сам он отправлен в ссылку. Перед этим, однако, Станислав успел распродать всё имущество, перевезённое когда-то из Заушья Каролем Моравским, по соседним имениям, а ценнейший архив, дабы тот не достался врагу, попросту сжёг… После амнистии участникам восстания Станислав Ремпель остался на территории России. Там впоследствии он перешёл со всей семьёй в православие и принял имя Александр. Более того, он поступил на службу в полицию и даже работал тюремным смотрителем в городе Мценске. О свободе Речи Посполитой более он не вспоминал…
А имение Душково в 1866 году было продано доктору Эдмунду Булгаку. Эдмунд был выходцем из литовской шляхты Бобруйского уезда, в 1858 году он поступил в Тартуский университет, где уже через несколько лет защитил диссертацию на степень доктора медицины. В 1865 году он переезжает в Минск, чтобы заниматься врачебной практикой и одновременно приобретает себе загородное имение в Душково. После женитьбы на Юзефе Шпилевской он получает в приданное также имение Брянчицы на Случчине.
При Булгаках в усадьбе в старом парке, заложенном ещё Каролем Моравским, строится каменная беседка, больше похожая на большую официну, новый хозяйственный двор, со времён Моравских действовала также водяная мельница на приусадебном ручье.
Парковая беседка в Душково
В 1891 году в Душково начинает работать спиртзавод.
Руины спиртзавода в Душково
Владельцами имения Душково после доктора Эдмунда Булгака стали его сыновья Эмиль и Ежи. Поначалу владения Булгаков были разделены между братьями таким образом, что Душково досталось старшему Эмилю, а Брянчицы - младшему Ежи. Но уже в начале 20 века обе усадьбы перешли к Ежи Булгаку, женатому на Анеле из рода Коркозовичей и их детям. Он предпочитал в основном бывать в своём имении на Случчине, а в Душково руководил его управляющий, для которого здесь был построен отдельный дом.
Дом управляющего усадьбой в Душково в окружении старых приусадебных деревьев
На слуцкой земле Ежи Булгак в период безвластия 1917-1918 годов входил в состав органов самоуправления как крупный и авторитетный землевладелец, поддерживал в то время контакты с национальным белорусским движением.
А в Душково в это самое время вовсю происходил процесс освобождения трудового народа. Важнейшим, а возможно и главным, этапом этого процесса являлось взятие штурмом спиртзавода в имении Булгаков. Спирта на производстве было гораздо больше, чем было необходимо для народного счастья в день штурма, поэтому, как рассказывают, он тёк из разбитых бочек просто по улице и утекал в пруд на мельнице возле усадьбы. После того, как кто-то рядом то ли высек искру, то ли бросил спичку, у трудового народа был ещё и длительный фейерверк, отмечавший это знаменательное событие.
Руины спиртзавода в Душково
Годы военно-революционного лихолетья завершились в 1921 г. разделом территории Беларуси между Советской Россией и Польшей. При этом разделе оказалось, что имение Булгаков в Брянчицах останется на советской стороне, что означало для него безусловную гибель. Единственным пристанищем для семьи Ежи Булгака стало оставшееся на самой границе, но с польской стороны, имение в Душково. Граница в нём пролегала сразу за холмом, на котором стояла старая часовня и была могила Кароля Моравского. За лесом на холме была построена пограничная казарма и наблюдательная вышка, с которой, говорят, в хорошую погоду можно было разглядеть, построенный в 1938 году, минский театр оперы и балета.
Так у Душково стало несколько хозяев - паны Булгаки и польские пограничники. Булгаки восстановили «освобождённый» спиртзавод. Они часто ездили в Вильню и, в свою очередь, часто принимали у себя в имении гостей из польской администрации. Местные жители до сих пор вспоминают экипаж из четвёрки лошадей с кучером, на котором ездила пани Анеля Булгак. Говорят, она хорошо разговаривала по-белорусски и любила угощать крестьянских детей разными сладостями.
Анеля Коркозович (в замужестве Булгак) на прогулке с паном Каролем Святским в его имении в Сенненском уезде. Фотография конца 19 века.
А пограничники занимались обустройством деревни. Её улицы были вымощены брусчаткой, все заборы и дома должны были быть покрашены свежей краской. Никакого мусора и навоза на деревенской улице не допускалось - за это полагался штраф. Дело в том, что деревня была видна с советской стороны, и она не должна была своим видом давать пищу для пропаганды большевистских идеологов. Такой же «показухой» народного счастья занималась в приграничных деревнях и БССР. Тем не менее, всегда находились беглецы как с одной, так и с другой стороны. Некоторых жителей Душково польские пограничники выпускали в Советский Союз вполне легально - чтобы те отведали советского счастья. Как и следовало ожидать, все они арестовывались как «агенты польской разведки».
Дом управляющего усадьбой в Душково
В 1930-х годах у имения Душково появился новый хозяин-наследник - сын Ежи и Анели Булгаков Эдмунд (названый в честь своего деда). С детства он готовился стать добросовестным хозяином на своей земле, выучился в Варшавском университете сельского хозяйства на инженера-земледельца, вернулся в имение, в 1938 году женился на молодой дворянке Марии Лозовской. Казалось, впереди ждут годы счастливой жизни и работы в своей усадьбе, рождение детей. Всему этому не суждено было сбыться. 1 сентября 1939 года на польское государство напала гитлеровская Германия. А 17 сентября на её стороне вступил в войну Советский Союз. Небольшой гарнизон душковской погранзаставы до последнего сражался с многократно превосходящими окружившими её войсками большевиков. Но был полностью уничтожен. После этого красные орды ворвались в Душково, где учинили разгром и пожар в усадьбе, а её молодого хозяина Эдмунда Булгака убили в собственном доме. Так закончилась история славного литовского рода, многие поколения жившего и работавшего на этой земле.
Затем, как известно, Германия напала на своего бывшего союзника по разделам Балтии и Польши и оккупировала, в том числе, и раковские края. Но уже в 1943 году их партизанским способом отвоевала Армия Крайова. Одно из её подразделений под названием «Группа «Дуб» базировалась в Душково со штабом прямо в бывшем усадебном доме Булгаков. 15 декабря 1943 года «Группа «Дуб» была атакована… нет не немцами. Была атакована большевистскими партизанами, для которых уничтожение несоветского сопротивления нацистам было не менее важно, чем уничтожение самих нацистов. Побеждая Германию, большевики уже думали о том, как теперь подчинить народы Европы в свою империю. Это нападение Армией Крайовой было отбито, однако в процессе боя усадебный дом Булгаков был совершенно разрушен. Его остатки были окончательно ликвидированы уже после войны.
Руины одной из построек усадебного двора Булгаков в одном из современных деревенских подворий
Уже после войны на территории имения был организован колхоз, от которого на сегодняшний день осталась только разруха. Коммунисты разрушили практически всё, что осталось от предыдущих прилежных и успешных хозяев, а остальное довершили их достойные наследники - современные белорусы. Был уничтожен весь усадебный хоздвор, водяная мельница, спиртзавод, приусадебный парк. Сохранившийся дом управляющего сегодня превращён в обычный деревенский дом с огородом вокруг. Словно руины древнего шотландского замка стоят сегодня посреди заросших остатков парка могучие каменные стены старой беседки-«альтанки».
Парковая беседка в Душково
А на другом берегу ручья на холме всё так же стоит древняя часовня - свидетельница вековых смен поколений на душковской земле. Она помнит поход Наполеона, приезд Кароля Моравского и доктора Эдмунда Булгака, пограничные разделы и нападения нацистов и коммунистов. Сотни лет по многим звонил старый колокол на её галерее. И сегодня она всё так же стоит на холме. Уже православная, под титулом святого Николая. Службы в ней ведутся очень редко, однако участок вокруг неё ухоженный, вокруг есть даже лавочки для бабушек.
Старинный колокольный механизм часовни в Душково. Здесь можно оценить «аккуратность» современной покраски часовни
К сожалению, ухоженность заканчивается на часовнях усыпальницах, которые стоят здесь же совсем рядом. Церковь и гражданские власти упрямо спорят друг с другом насчёт того, кто именно должен привести их в порядок. Но, по большому счёту, очевидно, что и тем и другим на них плевать. Первым не хочется заботиться о захоронениях каких-то католиков, а вторым - о захоронениях каких-то непонятных «поляков». Возможно, однажды эти последние памятки о людях, оставивших видный след в нашей истории, просто снесут.