(no subject)
30.09.1971 г. В.Петров - А.Кифишину.
Дорогой Анатолий Георгиевич!
Давненько не писал по той причине, что накопленная усталость завершилась психологическим срывом, который выразился в такой безысходной апатии, что я только диву дался. Правда, сильно я не удивился, т. к. по книгам знал, что так бывает и ждал этого все эти годы. И, к счастью, я знал, что надо делать в таких случаях. Я спокойно забросил все умные книги и завалился на диван с приключенческими романами. Перечитал всего Джека Лондона (14 томов) и множество старых журналов «Наука и жизнь». Вот так у меня прошёл месяц и я стал чувствовать, что прихожу в себя и начинаю опять поглядывать на стеллажи с учёными книгами. Но я проявил выдержку и не обращал внимания на жалобные взгляды этих умных бумажек, которым не терпелось упасть в мои объятия. Я делал вид, что вообще с ними не знаком и продолжал читать легкомысленные произведения.
В конце концов я решил, что уже пора, что мозг достаточно отдохнул и готов соображать в нужном мне направлении. Причём я и тут попытался схитрить, т. к. период вынужденного безделья не совпал у меня с отпуском, во время которого я надеюсь компенсировать свои потери.
В отпуск пойду с 11 октября, а 25 октября поеду в дом отдыха на две недели в Верею под Москвой.
Теперь я уже в норме, опять работаю на благо науки, да и кризис-то никто кроме меня не заметил. Ни к каким врачам я, конечно, не обращался.
Новости такие: на кафедре от рака прямой кишки умер Пикус и идёт подпольная борьба за освободившуюся вакансию. Впрочем, неделю назад вышел ВДИ и там посмертная статья Пикуса, где его фамилия обведена рамкой, так что Вам это, наверное, известно. На кафедру на пол-ставки берут хеттолога Иванова.
Грибов или скоро защитится или уже защитился, т. к. реферат его уже вышел («Ассирия при Шамшиададе 1-ом по архиву Мари»). Подробности не знаю.
От Белявского ничего нет. Боря закончил большой труд под названием «Список книг, подлежащих возвращению от Кифишина». М. 1971.
Барроу я у него взял. Что у него осталось? В том списке, что он составил, вот что:
Никольский, 2 тома,
Юсифов. Элам,
Клима. История и культура Двуречья,
Заморовский. Тайна хеттов,
Косидовский. Когда солнце было богом.
Авдиев. Учебник.
Дьяконов. (Его докторская).
Библейские холмы,
История начинается в Шумере.
Чайлд. Древнейший Восток…
Чабб. Город в песках.
Какой-то номер ВДИ.
Лэнгдон в фотокопии.
Дипломная работа.
Постарайтесь всё собрать в кучку. Боря поступил на 2-годичные курсы английского языка (вечернее отделение). А я поступил на заочное отделение курсов французского языка, т. к. у меня нет свободных вечеров. Уже сдал одну контрольную.
Я уже работаю в Ленинке и продолжаю Урукагину. Прошлый раз я писал, что у меня есть 150 документов, но не учёл, что публикация начинается с №51. Значит тогда у меня было около 100 документов. Сейчас передо мной документ №229, значит собрано 178 документов. В «Orientalia» осталось всего 32 штуки. В рукописи все эти документы заняли 68 страниц мелким почерком. Продолжаю указатель к «Labat» + Яриц. Правда, много времени теперь уходит на французский язык. Но это очень пригодится.
Как Ваша книга? Когда бываете днём дома? Что с полифонией клинописи?
В ВДИ №3-1971 большая статья В.Массона о ранних культурах Месопотамии.
Вот и все мои новости. Жду Ваших.
С уважением В.Петров.
2.10.1971 г. В.Петров - А.Кифишину.
Дорогой Анатолий Георгиевич!
Я уже запечатал конверт с письмом, которое написал Вам, как вдруг пришло письмо от Белявского.
Он не согласен писать рецензию на свою книгу, так как за этим последует просьба писать рецензию на Вашу книгу. Получится, что «кукушка хвалит петуха, за то, что хвалит он кукушку».
Что касается «разгромной» рецензии, то он не только её не боится, но даже ждёт с нетерпением, так как будет повод потыкать автора рецензии носом в научную безграмотность, причём публично. Пишу так потому, что уверен - не Вы будете автором.
Что касается той мысли, что ему не дадут печататься, то они, если бы это было в их силах, давно бы это сделали, но ничего не выходит.
Он получил персональное приглашение на 9-й Международный конгресс антропологических и этнологических наук в Чикаго в сентябре 1973 года. Сейчас готовит тезисы (200 слов), которые надо отослать до Нового года.
Белявский предлагает: если хотите ему помочь, то добейтесь публикации УПМ против Дандамаева под своим именем. Условное название: «Два стиля работы над одной и той же темой». Надо только дополнить материалами из книги Белявского, которая выходит в конце октября. Этой публикацией Вы сможете загладить часть вреда, нанесённому Белявскому. Хотя уже сейчас он уверен, что Вы не рискнёте это сделать. Вот и всё. Ещё раз всего наилучшего.
В.Петров.
2.10.1971 г. В.Петров - В. Белявскому.
Дорогой Виталий Александрович!
Письмо Ваше получил и сейчас же пишу ответ. Поздравляю Вас с книгой, которая, наконец-то должна появиться, а что касается возни, то это даже почётно. Пустые вещи возни не вызывают. О них вообще никто не слышит.
Не думаю, чтобы шеф смог «уломать» кого-либо. Это слишком не просто. Он может взять обманом, как это уже было за Вашей подписью, но на этот раз речь идёт не о тезисах, выходящим тиражом 100, а об академическом журнале. Это сложнее, да и шефа теперь уже многие знают. К тому же получится - Вы пишете книгу, шеф хвалит, потом шеф пишет книгу - Вы хвалите. Это ведь очень смешно со стороны, особенно для тех, кто в курсе предшествующих событий. И потом, разгромные рецензии хорошо писать на Дьяконова и К, т. к. они наукой занимаются в перерывах между склоками и интригами, а Вы работаете с картотекой. Как же тут громить?
Шеф-то чудной, он же знает (во всяком случае, представляет) Вашу кухню. На что он надеется? На выводы что-ли? И что значит - не дадут печататься? Разве это не смысл их жизни? Разве они не мечтают об этом? Если бы они это могли, давно бы не дали. А кто будет писать разгромную рецензию? Уж не шеф ли? Это дажде весело! Шеф на это не пойдёт. Мне даже хочется, чтобы такая рецензия появилась. Смешно будет не то, что учёные мужи возятся с заводским сторожем, а то, что он после каждой визгливой рецензии спокойно и весело отвечает и публично тыкает носом в научную безграмотность. Ради этого стоит серьёзно заниматься наукой!.
Насчёт Чикаго я в восторге - заводской сторож представляет на конгрессе советскую науку. У Гафурова теперь начнётся бессонница и головные боли. Шефу я напишу сейчас же, но УПМ он вряд-ли протащит. Ведь он работает у Гафурова и мечтает получить степень. Напролом не пойдёт, а уговоры тут не помогут.
Насчёт методологии с Вами согласен.
Новости мои такие: та организация, где я работаю, переезжает в новое помещение и тянется это уже второй месяц, потому что бумаг у нас много. Такая ситуация, конечно, отразится и на моих творческих успехах, потому что невозможно заниматься на работе, а дома мало что успеваю.
Вчерне закончил Указатель знаков и шумерских слов к силлабарию Labat+ Яриц (я их удачно объединил). В черновике Указателя - 116 страниц. Пользоваться можно, но надо переписать в большую тетрадь, туда, где силлабарий, а то в черновике много правок и это затрудняет пользование. От проделанной работы я в восторге. Теперь знаки меня не беспокоят, я их знаю и о каждом из них могу моментально узнать всё, что мне потребуется. Делича за 16.50 я тоже получил. Теперь жду шумерский словарь за 5 руб. Ещё не разобрался с изменением чтений знаков, но куда смотреть, благодаря Вам, я уже знаю. Это только дело времени, но сейчас я этим заниматься не буду.
Сейчас собираю материал по Урукагине, но вскоре думаю вернуться к Мари.
Много времени теперь отнимают курсы французского языка, но это дело нужное, так как самостоятельно я его изучить никогда не соберусь.
В октябре у Бори должен родиться ребёнок (это по секрету от него, т.к. мне по секрету сообщила бабушка. Я его не спрашивал).
4.10.1971 г. А.Кифишин - В.Петрову.
Дорогой Валерий!
1. О Белявском. Пока Белявский рявкнет в ответ на рецензию пастуха, пройдёт время, убийственное для Варшавского. Сторож этого никак не поймёт. Мой отзыв на его книгу не обязательно требует его положительного отзыва на мою книгу. Любой его отзыв я опубликую в ВДИ. Я ему даю фору изложить свою концепцию по Шумеру, которая в корне отличается от моей. (У него Шумер - классовое рабовладельческое общество, у меня - сословное дорабовладельческое общество типа Рима). Я за собой никакой вины не признаю. Если он хзочет УПМ на Дандамаева, я согласен сделать его в ущерб моим интересам, но при условии, что я перешлю Игорю оригинал УПМ Белявского, опубликованного в 1970 году в Институте востоковедения. Оригинал написан рукой Белявского, который в своём слезливом письме к Игорю отрицал страстно свою вину, и евреи всего мира поверили, пригласив «сторожа» СССР на конгресс в Чикаго (по рекомендации Игоря). После оригинала они сочтут Белявского двухличным и приглашать на конгрессы больше не будут. Я рискую своим УПМ сорвать защиту диссертации в 1972 году, ибо Гафуров полезет на стенку, но и Белявский будет тем, чем он есть без всяких заигрываний с еврейской сволочью. Баш на баш. Все карты выложены на стол. Можете в виде длинной цитаты переписать всё это ленинградскому сторожу.
2. О Борисе. Сейчас могу передать свадебную литературу, Лэнгдона и т. п. Задержу на месяц две-три книги (Массон, Чайлд и ещё одну), ибо оттуда я должен выписать сноски в мою книгу. Сейчас не могу выписать потому, что книга моя отпечатывается на машинке. Будет 700 страниц, из них 200 страниц вырежу ножницами и 500 страницам стану писать сноски. Поэтому было бы желательно возвращать литературу Борису в первые дни после Вашего отпуска.
Если же Вы будете настаивать, я возвращу её, кроме двух-трёх книг, которые возвращу после Вашего отпуска. В качестве залога можете придержать Барроу. Думаю, что скоро вопрос о книгах будет исчерпан.
Могу лишь засвидетельствовать, что у меня нет:
Заморовский. Тайны хеттов.
Косидовский. Когда солнце было богом.
Где они - не знаю. Надо спросить у Иры Григоренко. Не вижу и «Элам» Юсифова. Вероятно, Боря спрашивает об Эламе том, который он прислал мне в Лебедин когда-то. Если так, то я там его разыщу, когда туда поеду. Что касается моих книг, которые у Бори, то я их не помню. Это же не моя специальность запоминать книги. Здесь Боря сильнее меня. О судьбе Бориса у меня прежнее мнение. Я ему изложил три пункта, они остаются в силе. К предательству я не примирим.
Можете прозондировать у Белявского, согласен ли он участвовать в этой книге и взять на себя труд написать главу к ней по 3-ей династии Ура (согласен буду, если он возьмёт на себя даже общее руководство и напишет к ней заключение, чтобы подвести под свою книгу). Белявскому издательство разрешит участвовать в книге, если он по договору будет писать лишь одну главу (общее руководство будет неофициально и в договоре оговариваться не будет). Если Белявский не согласится писать главу о 3-ей династии Ура (я сознательно даю ему шумерскую главу, где действительно было рабовладение и где он может изложить свои взгляды, поскольку 3-я династия Ура (2100-2000) открывает собой первые страницы 2-го тысячеления), то тогда мы пригласим к участию в книге Бориса, пусть он под нашим наблюдением напишет эту главу. Или Вашего попа-священника, нам тогда будет всё равно, лишь бы была фамилия. Или предложим Клочкову или грузину из Тбилиси, как там его звать - не помню. Это уже не важно. Главное будет то, что я в 1972 году вникну с головой в ларские, эламские, вавилонские, марийские и ниппурские (касситские) документы (их вроде 100 тысяч) и постараюсь понять, что из себя представляет это общество, рабовладельческое или опять сословное по своему строю. Как только пойму, приступлю к лепке костяка книги, её размеров и уже окончательного решения вопроса о Белявском и Борисе, а также обращение к Варшавскому за договором.
3. Мои дела. Книгу закончил. Отшлифовал. Откорректировал уже 600 страниц после машинописи, она допечатывает последние 100 страниц. Уже наметил для вырезывания 120 страниц, осталось отыскать ещё 80 страниц.
Был у Варшавского, оказалось, что у меня по договору ещё есть запасных 2 месяца (до конца ноября). Так что время есть на составление краткого комментария, т. е. списка всех работ членов Московской школы и подбора иллюстраций (Варшавский хочет 30 страниц, а не 50). Сейчас серьёзно подумываю о переходе на 2-е тысячелетие (касситы и Вавилония Римсина и Хаммурапи). Планирую книгу «Вавилония времён столпотворения» где-то на 1975 год (моя кнга выйдет в 1973 году), в качестве авторов думаю пригласить Вас, Иру Григоренко, Лену Андронову и Эдуарда Юнца (Вы по Мари, Ира - Митанни и Ассирия Нузи, Лена - Элам, я - касситов, Юнц - Ларсу). Поскольку я буду писать лишь одну главу, мне разрешат участвовать в договоре с издательством.
4. Можете прозондировать у Белявского ещё одну новость. Варшавскому один айсор ( не Матвеев, а один враг и зять) предложили книгу на 15 п. л. «Ассирия и этнографический характер». От меня зависит, увидит свет эта книга или нет (Игорь уже её зарезал и Варшавский зондирует всё время у меня, а я молчу. Если я дам отзыв как мл. науч. сотруд. Ин-та востоковедения, книга выйдет в свет. Могу её отфутболить Белявскому, если тот пожелает, будет у него ещё один битый док.
5. А это тоже перепишите Белявскому:
«1973 год. Чикаго. Конгресс антропологии:
Председатель (официально не еврей):
- Ленди и джентльмены! Господа! Сейчас представляю слово коллеге из России, учёному, труды которого Вы все читали, но которолго не знает официальная Россия, где он по сей день работает … сторожем (бурные овации!!! Все встают и склоняют седые головы и свои блестящие лысины. Белявский мимо Дьяконова быстро пробегает на трибуну, туго обвязывая на ходу свой обрезанный живот).
Белявский:
- Да, я должен согласиться с господином председателем, я действительно пока ещё не признан официально в Советском Союзе, но как коммунист и большевик, как солдат сражавшейся на войне с фашистскими извергами (евреи опять встают и бурно аплодируют учёному). К сожалению, так называемая официальная наука, возглавляемая когда-то Васькой-бандюгой и прочими академиками-мерзавцами и негодяями хотели меня слопать живьём! Я тогда сказал этим сволочам:
- Только запомните, рыбу надо есть с головы, а не с хвоста, а то подавитесь!?. И они действительно подавились, ничего не смогли даже вякнуть мне в ответ все эти Грибов-Дандамаев-Липин-Кифишин-Шифманы… (Дьяконов скромно опустил свои глаза). В заключение я призываю всех мировых учёных бороться и гнать в шею из науки это всемирное падло и бить по башке, бить до последнего посинения! (Все опять встали, особенно бурные аплодисменты слышались из галереи, где забаррикадировались китайские товарищи. Однако вскоре китайцы впали в отчаяние и чуть не умерли от зелёной тоски…Белявский начал читать свой доклад).
Приезжайте днём в любое время (кроме вторника), если я буду гулять с дочкой, жена скажет где и Вы меня разыщете (я гуляю: 11-13, 16-18).
22.10.1971 г. В.Петров - В. Белявскому.
Дорогой Виталий Александрович!
Я Вам писал 2 октября, а 12 октября передал содержание шефовых предложений.
Здоровы ли Вы?
Я вернулся из отпуска и приступил к своим делам. Меня очень интересует - как защитился Грибов, т. к. автореферат его я видел.
Два дня назад я получил личное письмо от Белелюбского и хотел бы ему ответить, но на обратном адресе неразборчиво написан номер квартиры (Живописная, 52, кв. 4?). Вы ведь имеете с ним переписку? Сообщите, пожалуйста, номер его квартиры.
На кафедре в МГУ целый переворот. Власть в руках у Кузищина, а Анубиса все игнорируют, хотя формально власть остаётся за ним. Хотели пригласить шефа, но пришли к выводу, что Гафуров его не отпустит.
Я был у шефа 22 октября. Забрал, наконец, Борины книги, да и то не все.
Пишет книгу. В каждой строчке - транслитерация, множество каких-то перечней, а язык очень тяжёлый. И ещё будет научный комментарий. Кажется, к концу этого месяца сдаёт в печать. Выйдет в 1973 году.
Я после отпуска разложил все свои бумаги и увидел много незаконченных дел. Решил приостановить Урукагину и закончить начатое, в первую очередь силлабарии и указатели к идеограммам.
Из «Науки и жизни» №11 за этот год я узнал, что в этом году АН СССР приняла постановление о депонировании узкоспециальной литературы, но, кажется, имеется в виду естественнонаучная и техническая литература. Машинопись сдаётся в фонд и считается опубликованной, а о ней сообщается аннотация. Кому надо, заказывают копии с машинописи. Что Вы об этом думаете? Выгодно ли это для нас?
Я усердно зангимаюсь французским языком и уже делаю успехи.
Всего наилучшего! В.Петров.
25.10.1971 г. Поехал отдыхать в дом отдыха «Верея». С Белорусского вокзала выехал на поезде 8.36, который идёт до Можайска. Билет стоит 85 коп. До станции «Дорохово» доехал за 1,5 часа. Специального автобуса долго не было и несколько человек, в том числе и я, поехали до Вереи на обычном автобусе, чтобы оттуда 2,5 км пройти пешком. Билет на автобус стоит 45 коп. Оказалось, что от Вереи автобус шёл автобус прямо до дома отдыха. На остановке «Дом отдыха Верея» вышли, заплатив ещё по 5 коп. Пошли по дорожке туда, куда указывала стрелка. Шли-шли, а Дома отдыха всё нет и нет. Потом встретился какой-то мужик:
- Идите всё время прямо и упрётесь! Тут недалеко - всего два километра…
Оказывается от остановки до Дома отдыха 2,5 км. Пришли. Летом здесь было 480 чел., сейчас -130. В основном от сорока и выше. Много стариков и старух. Кормят хорошо. Меня поселили в 4-местном номере. Со мной: технолог машиностроительного завода, зоотехник и шофер. Все из Подмосковья: Солнечногорск, Люблино, Электросталь. Ведут себя тихо. Питание четыре раза в день: 9-14-17-19.15. Через день показывают кино, но билеты платные. Как только я приехал, с меня взяли 30 коп. За что - не знаю. Я живу на втором этаже и у нас в вестибюле стоит телевизор, который не берёт 4-ю программу, где идёт многосерийный «Граф Монте-Кристо». На первом этаже подо мной - почта. Есть тут и библиотека, которая работает 4 часа в день. Я туда не ходил, т.к. взял кое-что из дома. А сегодня утром нас водили пешком в Верею. Через лес напрямик это будет 2,5 км. Экскурсовод рассказал, что городу исполнилось 600 лет. Когда-то Наполеон хотел сделать из Вереи крепость и центр борьбы с партизанами. Кутузов узнал об этом и дал генералу Дорохову приказ - взять город штурмом. Дорохов с 500 людьми взял город штурмом и получил за это от царя золотую саблю с ножнами и надписью «За Верею». В завещании Дорохов просил похоронить его в Верее, что и было сделано. Но в 1917 г. эту могилу и памятник уничтожили «трудящиеся», т.к.Дорохов был царским генералом. Останков Дорохова так и не нашли, известно только, что он был похоронен в церкви. Памятник восстановлен позднее, году в 1956-ом. Немцы в Верее продержались 92 дня и сделали Верею закрытым городом. Всем говорили, что Москва и Ленинград взяты, что война уже кончилась. Но в городе 5 ребят (одному - 26, остальным по 17 лет) создали подпольную организацию, сделали два приёмника и стали записывать сводки Совинформбюро. Потом их кто-то выдал и они были расстреляны. Сейчас они похоронены около школы, в которой учились. Это были первые молодогвардейцы Великой Отечественной войны, т.к. краснодонцы были позже. Кто выдал этих ребят - до сих пор неизвестно. За 92 дня оккупации немцы убили 54 мирных жителя, а уходя в январе 1942-го года взорвали и сожгли всё, что могли. Сейчас город отстроен заново и только несколько церквей остались от старого времени. Все церкви сейчас реставрируются. В январе 1942 года Верею освобождало 5 наших дивизий. В нашем доме отдыха был госпиталь. Однажды сюда привезли с поля боя умирающего парнишку лет 15-ти в офицерской форме. Документов не было и его похоронили как неизвестного солдата.
16.11.1971 г. В.Белелюбский - В.Петрову.
Дорогой Валерий!
Я рекомендовал Вас в журнал «Знание - сила». Роман Григорьевич Подольный ждёт Вашего звонка. Его телефон 284-33-40 (служебный). Желаю успехов.
Спасибо за журнал. Там в редакции Вы сможете подобрать недостающие номера. У Вас тогда будет комплект.
Феликс Белелюбский.
Без даты. В. Петров - Ф. Белелюбскому.
<начало не сохранилось>
…должен знать очень многое и давали всё, что связано с античностью, а того, что нам надо - не давали. Поэтому я не имел возможности изучить ту литературу, которую знают студенты Восточного факультета ЛГУ. Теперь я в эту литературу влез и, подобно американцам во Вьетнаме, никак не могу оттуда выбраться.
Начал я с составления собственных универсальных справочников и указателей, а это потребовало углубления в филологию и особенно в лингвистику. Дело двигается, хотя и медленно. Но никуда не денешься. Я ведь понимаю, что без фундамента дом построить нельзя. Вот я этот фундамент и создаю. Да ещё столкнулся с целой кучей французской научной литературы, которую понмаю с пятого на десятое. Пришлось поступить на заочные курсы французского языка и писать контрольные. Всё это отнимает так много времени, что я просто не в состоянии куда-нибудь ездить, с кем-нибудь встречаться, а уж о кино и театрах я даже и не мечтаю.
Мне ещё от природы ужасно повезло в двух вещах. Во-первых, мне не знакома головная боль, а во-вторых я не являюсь спортивным болельщиком. Это позволяет иметь дополнительные часы свободного времени, которые я отдаю науке.
Так что ездить я никуда не могу, а вот писать письма имею прямо-таки идеальные возможности. Для этого на работе всегда можно найти время.
Я хотел бы написать Р.Г. Подольному письмо и в переписке установить круг взаимных интересов. Так будет удобнее и ему и мне. Ведь письмо можно написать и в час ночи, а о встрече надо договариваться заранее, тратить драгоценное время на дорогу, а жизнь так коротка, что просто обидно. Если Вы согласны со мной, то сообщите, пожалуйста своё мнение и, если Р. Г. не возражает, я напишу ему письмо. Для этого, конечно, нужен адрес.
Сейчас я, кроме научного фундамента, работаю над одной темой чисто филологического характера. Для Вашего журнала это не пойдёт, да и для другого, может быть, тоже. Но уж такой я любознательный. Речь идёт о двух цилиндрах эпохи Гудеа. Они переводились в этом веке уже раз двенадцать, да так и остались наполовину тёмными. Их хотел «просветлить» Фалькенштейн, но так и умер за этим занятием. Судьба его черновиков никому у нас неизвестна. У меня по этому тексту больше 10 тысяч карточек, на учёте каждый знак и уж через такое частое «ситечко» отфильтруется только самое тёмное и загадочное, а масса хитроумных указателей позволит моментально вносить всё новое, что появится в изучении шумерского языка и истории.
Есть у меня и ещё одна идея, но она из другой области. Примерное её название: «Попытка установления общих закономерностей в рождаемости одарённых личностей. Методику я продумал и если что-нибудь получится, то я и сам буду весьма удивлён. Если же нет - плакать не буду.
С уважением В. Петров
Без даты. Ф.Белелюбский - В.Петрову.
Дорогой Валерий!
Извините за неприлично долгое молчание, вызванное крайней перегрузкой. Я ведь контактирую без преувеличения с сотнями людей (в каждом номере 10-15-20 авторов + заказы + отказы + рецензенты + редколлегия). Сейчас отдыхаю в доме творчества, пишу помаленьку и захватил сюда Ваше старое письмо. В надежде, что Вы любите получать письма пишу Вам.
Прежде всего я попрежнему жду Вашу статью. Хороших статей у нас мало. Что касается советов Вашего «духовного отца» Виталия, то я бы советовал Вам не всё принимать буквально из его советов. Это очень талантливый и глубоко творческий, интеллектуальный человек. Есть учёные-одиночки, им никто не нужен из людей. Но это обычно индивидуальности эрудитского склада. Учёный с широким взглядом на вещи не может жить без творческой атмосферы без общения с коллегами. Вам нужен Белявский. Дружите с ним. Но он - человек озлоблённый, теряющий от своей озлобленности чувство карьерной реальности (что ещё ничего), но и друзей (что хуже). Конечно, статья Ваша у нас (а это первая большая работа «на людях») должна быть безупречно скромна. Но она должна быть обращена не к кучке элиты. Поэтому часть методики надо не «раскрыть» (ибо здесь не бокс, дорогой «отец» Виталий! И хук слева не угрожает В.А.Петрову), а пояснить, чтоб в нашем журнале при среднем, терпимом уровне доброжелательности поняли Вашу работу. Звоните. Пишите о статье. Я тоже жаден до знаний, которые для карьеры мне не нужны. А усталость от потока информации, пресыщение и вытекающая из них жажда творческих свершений придёт сама, по законам Вашего организма. Вслушивайтесь в себя. Не упускайте минуты, когда пора писать.
Подольный, кажется, ушёл из журнального аппарата. Вообще, Валерий, редакторы очень не любят писать. Лучше всего Вам появиться, предложив заранее, на машинке список тем с краткими аннотациями.
Кстати. Мой родственник, муж сестры, сейчас - ответственный секретарь журнала «Вопросы языкознания». Нет ли у Вас что-нибудь для них? Как Ваши отношения с «Вестником древней истории»?
Что касается одарённых личностей, этим занимается «Литературная газета» в ноябрьских номерах. Но я бы на Вашем месте время на это не тратил и подписался бы псевдонимом. Не портите себе «академическую репутацию». В общем, жду от Вас 30 страниц умного текста.
С искренним уважением. Ещё раз извините.
Мои телефоны: 193-85-92 (д.), 297-02-86 (сл.).
В Москве - с 11 декабря.
Ф. Белелюбский
22.11.1971 г. В.Петров - А.Кифишину.
Дорогой Анатолий Георгиевич!
Я приехал из Дома отдыха. От Белявского ничего нет. С собой брал Синаххериба. Сверил по знакам вторую колонку (первая раньше сверена). В моей статистике есть ошибки. Я в этом Синаххерибе - как американцы во Вьетнаме. Не знаю, когда выберусь. Надо будет когда-нибудь закончить начатое:
- не закончен Гудеа,
- брошено Мари,
- силлабарий висит.
Поэтому сегодня в Ленинке надумал «подогнать хвосты», а уж потом лезть в Урукагину. В первую очередь - силлабарий. Черновик по знакам (наклеено на бумагу, Вы видели) давно закончен. Осталось только переписать и отдать черновики Вам. Но это только знаки, а ведь есть идеограммы, которые были начаты тоже.
Я, наконец, дописал указатель к идеограммам. Это примерно 1500 слов на немецком языке. До буквы «т» я уже перевёл на русский. Надо продолжить в этом направлении и привязать всё это к Labat. Потом, когда Силлабарий будет готов и им можно будет пользоваться, я закончу сверку Синаххериба. А дальше -Гудеа.
А то работаю-работаю, а сделанного не вижу.
Вы по субботам дома?
Книги я Боре отдал, но самого так и не видел. Поболтал с его бабушкой и уехал домой.
С уважением В.Петров.
22.11.1971 г. В.Петров - В.Карпову.
Валера! Как поживаешь?
До меня дозвониться практически невозможно, а самому тоже звонить неоткуда. На всё наше «присутствие» всего несколько телефонов, да и те у начальников. Думал-думал и придумал тебе написать. Я надеюсь, ты ещё не покинул свой памятник архитектуры и тебя оттуда не выкрали, поэтому пишу по старому адресу.
Появилось ли что-нибудь для меня (я всё про обмен интересуюсь)?
Ты скоро уходишь на диплом? Когда?
Я, как ты понимаешь, полон творческих планов и работаю (стараюсь…) за целый институт.
Расширяю свои научные связи, совершенствую свою методику. По субботам я - в общем зале Ленинки. А ты там бываешь?
Я учусь на заочных курсах французского языка и уже сдал две контрольных работы. Через неделю сдам третью.
Не знаешь: распространяется ли постановление АН СССР 1971 года о депонировании узкоспециальной литературы на общественные науки? Знаешь ли вообще о депонировании?
Пиши, что делается на кафедре Авдиева?! Привет Наташе.
С уважением В.Петров
28.11.1971 г. В.Белявский - В.Петрову.
Дорогой Валерий!
Поскольку несчастный Борис попал в число сионистов и посему Ваш питает доверие только к Вам и просит писать либо через Вас, либо лично ему, то я обращаюсь к Вам, потому что лично ему писать попрежнему не испытываю никакого желания.
Дело вот в чём. В конце октября -начале ноября как-будто на прилавках должен, наконец, появиться мой «Вавилон» - по крайней мере, так объявили мне в издательстве. Во всяком случае, вокруг книги уже началась возня. Шеф пишет мне, что Варшавский (главный редактор редакции всеобщей истории) обратился к нему с просьбой написать на мою книгу хвалебную рецензию в ВДИ. Шеф-де готов подписать то, что напишу я, и даже «уломать» Утченко напечатать эту рецензию в ущерб своим интересам. За это, конечно, делается намёк, что и я должен буду не подписать, а написать такую же рецензию на его «Шумер». Шеф понимает, что со мной не так-то легко сговориться, и потому стращает меня разгромными рецензиями, в результате которых Варшавский испугается иметь со мной дело, гневом всех васькистов и дьяконмаевцев, которые-де не дадут мне больше печататься. Вспоминаются при этом разные Гафуровы, Грантовские, Кацы, Мишки и прочая нечисть.
Всё это, конечно, трёп, рассчитанный на дураков. Можно подумать, что до сих пор я печатался с разрешения и благословения шоблы, а не потому, что прорвал оборону этой самой шоблы и пробивал свои работы до единой через ожесточённое сопротивление. Шеф просто не может понять этого, ну и, конечно, придаёт самому себе значение, которого не имеет. Меня пугать всякими мерзавцами - это, конечно, пустое занятие. Никаких разгромных рецензий я не боюсь. Более того, лучшей рекламы я и не желаю. Посудите сами, разве интересно читать книгу, с которой «все согласны»? К тому же ситуация для меня исключительно выгодная: вся официальная наука, разные акад., док., канд. и просто полотёры от науки, с остервенением ведут борьбу … с заводским сторожем! Ну как не прочитать, ченм это заводской сторож сумел так насолить этим сверхучёным мужам! Ведь это тема для «Крокодила». Ну и кроме того, я вовсе не беззащитная вдовица и свет не сошёлся клином ни на ВДИ, ни на Варшавском (если тот действительно струсит) - без ответа шобла не останется. А пока она может порадоваться: я получил персональное приглашение на 9-й Международный конгресс антропологических и этнологических наук в Чикаго в сентябре 1973 года и предложение к 1 января 1972 года прислать в Чикаго тезисы доклада в 200 слов, что я и не премину сделать. И приглашением этим я обязан, прежде всего, моим работам, а также той зоологической ненависти, с которой ко мне относятся васькисты и дьяконмаевцы. Так что шеф просто напрасно меня «пужает».
Ну а теперь к делу. Если шеф на деле хочет и может мне помочь в обмен на такую же услугу с моей стороны, то он должен добиться от Утченко публикации УПМ против Дандамаева. Текст лежит у него дома. Его следует лишь пополнить материалом из книги и дать другое название, скажем: «Два стиля работы над одной и той же темой» или что-нибудь в этом роде. Для меня это будет самая лучшая рецензия, какую только можно придумать. Да и шеф сумеет загладить часть того вреда, который он нанёс мне. Ведь УПМ не опубликован только из-за его трусости и беспринципности. Написал его я и хотел печатать под своим именем, но он уговорил меня пустить УПМ под его именем - так, действительно, было бы много лучше, если бы он довёл дело до конца. А так он дёрнул в кусты, едва пастух зарычал на него, и я лишился возможности вернуться к своему прежнему плану: не могу же я подписывать то, что разошлось по всем углам за подписью Кифишина.
Вот это и передайте, пожалуйста, шефу. Я, конечно, знаю заранее, что шеф снова сдрейфит даже до отказа Утченко. Ну как он может «уломать» этого жирного босса, если тот даже его собственные «Восточные кварталы Лагаша» «не жалает» печатать!
Белелюбский очень доволен Вами. Не знаю, чем это Вы так понравились ему. Во всяком случае, я этому очень рад и советую Вам использовать возможность. Только не лезьте в методологию и т. п. высокие материи. Толкайте конкретный материал. Так будет много легче и лучше для Вас. Пусть Вас сначала узнают как человека, имеющего за плечами определённый багаж знаний. Тогда и к Вашей методологии будет совсем иное отношение. Иначе Вы рискуете сломать себе шею на первом же вираже, а это на 99% смерти подобно для новичка.
Пишите, какие у Вас новости. Мне очень интересно знать, как пойдут Ваши дела.
Желаю всего наилучшего В.Белявский
1.12.1971 г. А.Кифишин - В.Петрову.
Дорогой Валерий!
Итак, я освободился от своей книги, отнёс и сдал Варшавскому. Всё позади, издадут или нет - не в моей власти. Обещают, если всё будет в порядке. Во всяком случае, я сейчас относительно свободен. Могу встряхнуть стариной. Теперь о деле:
1. В своей книге я отозвался неоднократно тепло о Вас и Борисе, кроме того, упомянул о всех Ваших работах (6 штук) и о прекрасных цветных фото Намазги, сделанных Б.Перловым во время экспедиции. Художник согласился поместить в книге фотоснимок Бориса и Вас во время экспедиции, если у Вас сохранился фотонегатив. Кроме того, цветные фото керамики и богини найдут своё место в книге в виде цветных вклеек. Книга оформляется шикарно (для заграницы), сверху - голова золотого быка Вулли, сзади - цветной козлёнок из ляпис-лазури Вулли, под плёнкой с твёрдым переплётом (как делают за границей). Передний и задний фортзатцы - урские штандарты Намтара, кроме того 10 цветных вклеек на меловой бумаге. Художник прекрасный, сам заинтересован в шике, ибо этим он делает свою дипломную работу в своём институте полиграфическом. Обойдётся минимум 49 тысяч рублей государству. Если отзыв моего оппонента будет благоприятным, книгу о Шумере (до Саргона Аккадского) издадут с блеском. Но… все мы ходим под богом, сами понимаете.
Кроме того, две карты, более 35 обычных рисунков. 20 п. л. книга.
Поэтому свяжитесь с Борей и возьмите на время цветные плёнки (в книге оговорю, что фото Б.Перлова), ибо художник уже приступил к работе. Привезите их с собой, а также Барроу, поскольку его надо сдать, чтобы художник перезаказал его на издательство. Оттуда будут переснято несколько автографий.
2. Все книги Бориса можете взять у меня, уточните ещё раз, чего у него нет, спрашивал у всех своих ребят, говорят - не брали. Ира принесёт Авдиева роман, и мы его отдадим Боре. Если Боря имеет ввиду Элам, присланный мне в Лебедин, могу его отдать ему.
3. Поскольку Боря больше не связан с Анубисом и нашим покойным другом Белявским, он может связываться со мной и продолжать свои штудии. Извинения у меня просить необязательно.
4. В субботу я дома (на работе в понедельник и пятницу), с утра - занятия с Леной с 10.30 до 13.30, потом с Ирой с 15.00 до 18.00, но думаю, Вы никому не помешаете. Если Вам удобно, приезжайте вечером, подумаем.
В целом я считаю, что Вам надо продолжать работу в том русле, в каком Вы работаете, в том числе и Урукагиной. Конечный результат увидеть желательно, но не обязательно. Не берите дурной пример с меня, у меня висел за плечами капитан Коробченко и в результате, тот узел, который я теперь пытаюсь разрубить одним ударом. У Вас не висит никто, а степень, пока я не получу, Вам Игорь не даст. Вы не Светлана и не Грибов, будьте уверены в этом! Для него Вы со своим педантизмом опаснее меня, ибо я из-за Коробченки смалодушничал, Вам нечего смягчаться. Урукагина в генокартах, Шуруппак в генокартах…
Кстати, Лена приступила наравне с Хаммурапи к полифонии Шуруппака. Это не Боря, это Валерий в юбке - наша то Лена, работает, как вол. А там - прыжок в прото-Элам, въехать туда на полифонии и генокартах (нужна методика готовая к тому времени, вот и разрабатывайте). Археологическую сторону Лена предоставит как археолог, библиографическую тоже. Вам предстоит методика. Урукагина для Вас не цель, а путь. Так что будьте добры - не малодушничайте, а топайте по примеру Лены, которая пока берёт пример с Вас.
5. Свяжитесь с Борисом и согласуйте с ним: согласен ли он будет поместить ещё один отрывок из своей дипломной работе по Джемдет-Насру в тезисах 1972 года в моём институте. Вы тоже приготовьте что-нибудь по Мари (дайте в пику Грибову об ипотеке, залогах и прочей известной муре из дипломной, если нет толкового перевода чего-нибудь из Бахдилима, о забастовках что-ли?). Полторы-две страницы через два интервала. Подготовьте и представьте мне к середине декабря, в крайнем случае до 20 декабря, а отзывы я возьму у Стучевского или ещё у кого-нибудь. Как-никак будет по четвёртой работе, на которую можно будет Вам или мне потом ссылаться в статьях. Пускай накапливаются.
КАМНС уже у меня фигурирует в книге для заграницы как сокращение серии: КАМНС-67, КАМНС-68, КАМНС-69, КАМНС-70.
Всё. Будьте здоровы. А.Кифишин.