(no subject)
Без даты. Ф.Белелюбский - В.Петрову.
Дорогой Валерий!
Очень интересуюсь твоим мнением об этой исторической переписке.
Звони. Привет. Феликс.
Ответ И.М.Дьяконову, Г.Х.Саркисяну и М.А.Дандамаеву.
Моя книга «Вавилон легендарный и Вавилон исторический» получила в рецензии И.М. Дьяконова, Г.Х. Саркисяна и М.А. Дандамаева самую нелестную оценку из всех, какие только могут существовать вообще. Ни одного светлого пятна. Одни заведомые ошибки и преднамеренная фальсификация и ничего больше! Книша явно вредная, и остаётся только удивляться, куда смотрело издательство «Мысль», опубликовавшее её массовым тиражом в 60 000 экз., исключительно редким для научных изданий. Ещё удивительнее, что книга исчезла с прилавков в считанные дни: до чего же неразборчив советский читатель! Рецензенты не обошли вниманием и автора этой зловредной книги, позор совнетского востоковедения, хотя им отлично известно, что я к последнему никакого отношения не имею, так что при всём желании не могу его позорить. Впрочем, эту сторону рецензии я оставляю без ответа. Во-первых, трудно спорить с оценкой, которую тебе дают другие, а во-вторых, мне кажется, рецензия не место для разбора личных качеств автора, сделанного при этом в умышленно оскорбительной форме - следует всё-таки проводить грань между книгой и её автором.
Рецензия написана довольно хаотически, так что отвечать на неё в том порядке, которого придерживаются авторы - а почему они избрали такой порядок, читатели поймут в конце моего ответа - крайне затруднительно. Поэтому я позволю себе систематизировать критические замечания рецензентов. Начну с некоторых общих вопросов, а затем перейду к конкретным, руководствуясь оглавлением книги.
Авторы рецензии постоянно упрекают меня в том, что я не упомянул или пропустил в разделе «Источники и литература» целый ряд работ и документов (не буду повторять их названия и шифры). Это действительно так. Более того, я мог бы сам дополнить этот список во много раз большим числом названий, но тогда бы вместо книги читатели имели бы библиографический указатель, понятный только узкому кругу посвящённых, ассириологов (а таковых во всём мире насчитывается не больше сотни). Поэтому я сознательно ограничился перечнем только тех источников и той литературы, которые, с одной стороны, необходимы для темы книги, а с другой - содержат дальнейшие библиографические справки, если читатель заинтересуется ими. Но вот вопрос: имел ли я право так поступать? Чтобы дать ответ, мне придётся коснуться жанра моей книги, поскольку рецензенты не без умысла предпочли об этом не говорить.
В рецензии всё время говорится о книге. Но книги-то бывают разные: для научной академической монографии одни, а для детективного романа совсем другие. Упрёк рецензентов был бы вполне обоснованным, если бы моя книга представляла собой монографию, изданную тиражом 1-2 тыс. экземпляров и посвящённую узкой специальной теме. Однако «Вавилон» написан в ином жанре, который можно назвать научным трактатом. От академической монографии он отличается широтой темы и доступностью изложения, а от научно-популярной книги - наличием оригинальных мыслей и концепций, являющихся результатом специальных исследований автора. Рецензенты, по-видимому, не желают признавать этот жанр, но это уж их субъективное мнение, ибо трактат существует помимо их воли и желания. Существует потому, что только он в состоянии довести до широкой читательской аудитории в максимально сжатой и в то же время максимально полной форме результаты исследований автора. Особенно важен трактат в исторической науке, ибо это наука о людях и её должны знать люди, а не только узкая элита специалистов. В жанре трактата, между прочим, написаны крупнейшие труды в области древней истории, например: «История Рима» Т. Моммзена, «История Греции» К.Ю. Белоха, «Римская история» Э. Корнеманна, «История Ассирии» и «История Персидской империи» А.Т. Ольмстеда, «История начинается в Шумере» С.Н. Крамера и многие другие. В этом же жанре написан замечательный труд Ф. Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства».
Я позволю себе утверждать, что мой «Вавилон» написан в строгом соответствии с требованиями, предъявляемыми к трактату. Он посвящён широкой теме и, к слову сказать, является первой не только в советской, но и мировой литературе книгой, освещающей важнейшие стороны и вопросы истории Нового Вавилона, взятые в их совокупности и взаимосвязи. Я умышленно опустил почти все вопросы источниковедения, историографии, полемики с оппонентами и т. п., ибо жанр трактата не только даёт на это право, но и требует этого. И рецензенты, делая мне упрёки, не в состоянии перейти от общих слов к конкретному указанию моей ошибки. Так, они ставят мне в вину, что я-де при изложении биографии Ширку Гимиллу не назвал несколько документов и работу Сибиллы фон Болла в примечании, но у них нет никаких возражений по существу дела: они не оспаривают ни в чём моего рассказа об этом вавилонском архиворе. Другой пример: рецензенты недовольны тем, что я излагаю биографию семьи Эгиби, но никаких конкретных замечаний (кроме одного, о чём скажу ниже) у них нет; есть только упрёк, что я-де не использовал монографию S.Wenger. Das Haus Egibi. Berlin. 1939. Признаюсь честно: я и в самом деле не видел эту монографию. Дело в том, что никакого S. Wenger среди ассириологов нет и никогда не было. Рецензенты настолько усердно читали указанную монографию, что забыли имя её автора - S Weingort - и не подозревают, что эта монография существует только в рукописи, хранившейся до войны в Берлине, и автореферата, изданного в 1939 г. в Берлин-Шарлоттенбурге, а также в виде рецензии на неё А. Унгнада, напечатанной в AFO Х1У, 1941. Вот так-то, уважаемые читатели, рецензенты-профессионалы знают свой предмет!
Следующий общий вопрос, затронутый в рецензии, касается методики работы с источниками, в частности с таким специфическим видом их, как нововавилонские деловые документы. Об этом, между прочим, я говорю на стр. 11 моей книги, но моё замечание, по-видимому, проскочило мимо внимания рецензентов, и потому они недоумевают по поводу некоторых моих примечаний. Они просто несогласны с моей методикой, но … скромно умалчивают о том, в чём её порок и как они сами работают с документами. Мой метод вкратце состоит в том, что прежде всего необходимо выяснить принадлежность документа к определённому архиву, затем надо установить его связь с другими документами этого, а иногда и другого архива и только после этого заниматься его интерпретацией. Ключом ко всей этой чрезвычайно трудоёмкой работе являются картотеки, именная, предметная, топографическая, терминологическая и т. д. Если бы рецензенты такую работу проделали, то они не стали бы удивляться, почему в прим. 9 к стр. 101 книги я перечислил около 50 документов, и не обнаружили бы «лишних» документов в прим. 18 к стр. 237 книги (по биографии ширку Гимиллу). Но рецензенты такой работы не сделали. Их метод работы состоит в анализе изолированного документа или случайно обнаруженной группы документов. О том, что это именно так и к чему такой метод приводит, читатель может судить по следующему примеру, взятому из статьи М.А. Дандамаева «К вопросу о положении рабов в поздней Вавилонии» (ВДИ, 1969, №4. Здесь и ниже я буду ссылаться в основном на М.А. Дандамаева, поскольку именно он числится в ранге «ведущего специалиста» по Новому Вавилону. Кроме того, насколько мне известно, два других рецензента не опубликовали вообще ни единой строчки по исследованию нововавилонских деловых документов, подчёркиваю: нововавилонских!, т. е. периода с 689 по 482 г. до н. э.).
Речь пойдёт о документе Liy 27 из архива семьи Эгиби. Я оставляю в стороне ошибки М.А. Дандамаева в чтении, транскрипции и переводе текста, поскольку они сейчас к делу не относятся, и ограничусь только русским переводом документа. Вот он:
«1 мина 6,5 сиклей серебра, 57 курру 3 пан 3 суту (8745 л.) ячменя, 17 гряд 7700 пучков чеснока, 12 курру (1818,8 л.) фиников, 3 пан 3 суту (106,1 л) сезама Даян-Бэл-уцура, холопа Иддин-Мардука, потомка Нур-Сина, за Набу-этиром, сыном Нергал-шум-ибни. В нисану-месяце (до 11.05.529 г.) 0,5 мины 6,5 сиклей серебра,17 гряд 7700(! в тексте: 7900, но ср. выше. -В.Б.) пучков чеснока он должен отдать. В айяру-месяце (до 9.06.529 г.) 57 курру 3 пан 3 суту собранного ячменя он должен отдать одним разом, мерой Иддин-Мардука, в доме Иддин-Мардука. 15 шабату года начала царствования Камбузии, царя Вавилона, царя стран (27.02.529 г.) он должен отдать эти 12 курру собранных фиников одним разом, мерой Иддин-Мардука, в доме Иддин-Мардука. В дуъузу-месяце (до 7.08.529 г.) он должен отдать 3 пан 3 суту сезама…(Имена трёх свидетелей и писца)… Шахрин, 29 тебету года начала царствования Камбузии, царя Вавилона и стран (11.02.529 г.). Кроме того, в счёт ссуды Иддин-Мардука, что за Набу-этиром. Кроме того, в счёт прежней ссуды Даян-бэл-уцура».
М.А. Дандамаев (стр. 12 указ. работы) понимает этот документ так: «В 530 г. он (т. е. раб Даян-бэл-уцур. - В. Б.) ссудил одному лицу из своего имущества 1 мину 6,5 сиклей серебра, 8673 л. ячменя, 8000 головок чеснока, 1800 л. фиников, 123 л. сезама сроком до шести месяцев, кроме имущества, которые этот же должник взял у него раньше, но ещё не расплатился». Если этому верить, то раб Даян-бэл-уцур - либо неисправимый филантроп, либо круглый простофиля: даёт в долг явно несостоятельному должнику без процентов и без каких-либо гарантий изрядное количество продуктов и порядочную сумму денег, зная наперёд, что тот долг не вернёт. В такой абсурд поверить невозможно, если иметь хотя бы мало-мальски верное представление о том, кто такие Даян-бэл-уцур и Набу-этир. Но для этого надо исследовать цепь документов, которая для Набу-этира состоит из Nbn 4, 52, 176, 268, 287, 627, 1039; Cyr 340; Camb 321, 329, охватывающие 34 года с 556 по 523 г. Если бы М.А. Дандамаев такую работу проделал, то он узнал бы, что Набу-этир был клиентом и приказчиком сначала Иддин-Мардука, а затем семьи Эгиби, господ раба Даян-бэл-уцура, и занимался на полученные от них деньги скупкой продуктов у землевладельцев в районе Шахрина, давая им кредит под будущий урожай, а Даян-бэл-уцур был управляющим своих господ и руководил деятельностью Набу-этира. В документе Liv 27 речь идёт вовсе не о займе, предоставленном Набу-этиру из личного имущества Даян-бэл-уцура, а о подотчётных суммах, полученных Набу-этиром, и продуктах, которые он обязан поставить на них в указанные сроки.
Но это ещё не всё. Мой рецензент не только нарушил методику работы с документами; он обнаружил также полное непонимание юридической формы uiltum, каковым является Liv 27 (об этом я говорю на стр.145 моей книги): для него все документы этого типа - долговые обязательства. И это не единичная ошибка, а система в работе М.А. Дандамаева. Вот его собственноручное тому свидетельство из статьи (а он в отличие от В.А. Белявского пишет не мелкие, а только крупные статьи) «Свидетельские показания рабов в суде в Вавилонии 6-го в. до н. э.» (ВДИ, 1968, №1, стр. 4-5): «Значительный интерес представляет Nbk, 307 (Вавилон, 572 г. - на самом деле 569 г. - В.Б.), согласно которому Силим-Бел, раб Бел-убаллитва, взял в долг у некоего Набу-аххе-иддини тюрбан стоимостью в 3 сикля серебра и поклялся именами богов Сина и Мардука вернуть его через четыре месяца».
Некий Набу-аххе-иддин - вовсе не «некий», а очень известный всему Вавилону глава дома Эгиби, богач и царский банкир. А теперь пусть читатели судят сами: мог ли он давать в долг какому-то рабу свой тюрбан, как утверждает ведущий специалист, краса и гордость советского востоковедения М.А. Дандамаев? Вся беда в том, что мой рецензент упорно не хочет знакомиться с теми вавилонянами, о которых пишет (ведь для этого требуется время и масса труда!), и не желает считаться с элементарным здравым смыслом, в чём читатель вскоре получит возможность убедиться ещё не раз. Что же касается Nbk 307, то содержание его очень простое: Набу-аххе-иддин заказал рабу мастеру Силим-Бэлу для себя тюрбан стоимостью 3 сикля серебра и оформил заказ в виде uiltum.
Так обстоит дело с методикой работы. А теперь я перейду к конкретным замечаниям рецензентов по тексту книги.
Во введении «От автора» рецензентов беспокоит упоминание гальванических батарей у шумерийцев (стр. 7-я книги), существование которых, насколько я понял, они отрицают. Вместо ответа я рекомендовал бы им сходить в кино и посмотреть фильм «Воспоминания о будущем», который видели миллионы людей у нас и за рубежом. Не вдаваясь в оценку этой картины, напомню, что в ней сотрудник Багдадского музея специально показывает, разбирает и собирает, давая исчерпывающие пояснения, одну из таких батарей, хранящихся в музее. Поучительное зрелище.
Примечание на стр. 5 книги рецензенты без обиняков объявляют «беспочвенными рассуждениями». Но они принадлежат не мне, а крупнейшему филологу и востоковеду, знаменитому чешскому учёному Б. Грозному, тому самому, который раскрыл тайну хеттского языка. Они взяты мной из его статьи «Доисторические судьбы Передней Азии», русский перевод которой опубликован в «Вестнике древней истории», 1940, №3(4). Что же касается «дилетантских сопоставлений шумерского языка с этрусским», то в книге их вообще нет. Рецензенты просто прочитали мою статью «Challenge and Response или способ производства?», помещённую в журнале «Природа», 1971, №12 (в страшно изуродованном и фальсифицированном виде), и забыли адрес, так что оставим этот предмет в покое, а то мне придётся спросить их, не открыли ли они тайну этрусского языка и, если открыли, то почему не спешат обрадовать мир.
Попутно мне бросается обвинение в «теории насилия» на стр. 6 книги. Никаких пояснений на этот счёт, вопреки ожиданиям, в рецензии нет, а я лично никакого криминала у себя не вижу, но подозреваю, что рецензенты не читали как следует соответствующие главы «Анти-Дюринга» Ф. Энгельса.
Глава 1 «Рождение Нового Вавилона» никаких конкретных замечаний у рецензентов не вызвала, а в главе 2 «Возмездие» их внимания коснулся только второстепенный вопрос о тождестве Ашшурбанипала и Кандалану (стр. 52, 55-56 книги). Ссылаясь на Р. Боргера, они высказались против тождества. Р. Боргер, действительно отказался от этой точки зрения, и, на мой взгляд, совершенно напрасно. Есть немало прямых доказательств того, что Ашшурбанипал царствовал 43 года (669-627 гг.) и был царём Вавилона, и нет ни одного бесспорного довода против этого. Главное (но не единственное!) доказательство - харранская надпись вавилонского царя Набонида, найденная в 1956 г. На этом претензии рецензентов к главе 2 исчерпываются.
Глава 3 «Величие Вавилона». Рецензенты утверждают, будто я для «интересу» придумал пророков Ахава и Седекию, а также их сожжение на медленном огне. Прошу их открыть Библию (Иеремия, 29: 21-23) и прочитать эту историю. В остальном претензий к главе нет, даже к истории падения Иерусалима и Вавилонского плена, хотя я оставил без внимания огромную литературц, как утверждают рецензенты.