МАМА И ЛИНИЯ ПАРТИИ. Часть 3
Снимок начала 30-х годов.
Мои родители познакомились в Киеве, в конце двадцатых годов. Мама, хорошенькая, невысокого роста голубоглазая еврейская сирота, жила тогда у родственников в Киеве, работала в литейном цехе. Семейная история не сохранила подробностей киевского романа. Думаю, что отец, начитанный, обаятельный и умный, уже тогда выделялся среди сверстников интеллигентностью, чем и привлек маму, несмотря на вечно раздражавшее ее папино царственное невнимание к бытовым мелочам. Невнимание это унаследовали и сыновья - моя любимая до сих пор иногда напоминает мне куцый костюмчик, в котором она впервые меня увидела - с рукавами выше запястий и брюками не достигавшими щиколоток. Ведь, по-моему мнению, принципиально важной деталью одежды были белый халат и стетоскоп. По утверждению мамы, папа мог, например, пригласить ее на свидание на пляж, не обратив внимания на свои непристойно дырявые трусы. Зная мамин характер, я уверен, что она немедленно выгнала папу с пляжа - штопать трусы.
Отец с юности был страстным читателем, и его манила литература. Работая на заводе, он начал публиковать заметки в заводской многотиражке, и через пару лет ему удалось получить комсомольскую путевку на учебу в Москву. В начале тридцатых годов отец поступил учиться в Редакционно-издательский институт (РИИН), устроился на работу - редактором в издательстве детской литературы и даже начал писать роман. Обосновавшись в Москве, папа вызвал маму, голодавшую на Украине, и они поженились, получив в общежитии РИИНа комнату. Мама начала работать инструктором в Московском горкоме партии, но затем родился первенец, проживший всего полтора года и умерший от менингита. Мама ушла с работы и поступила учиться в Институт востоковедения, на монгольское отделение (как я уже упоминал, мама увлеклась идеей помощи революции в Монголии). Жизнь нашей семьи, как и жизнь всех советских людей той поры, протекала на фоне сталинского террора, арестов и казней, распространенного страха репрессий. Отец, тоже бывший членом партии, но задумывавшийся о многих несообразностях советской действительности, никогда не делился с матерью возникавшими в связи с этим мыслями. Жизнь была достаточно сложна и без этого, но были и радости. В сентябре 1939 года родился мой старший брат Леня.
В начале войны отец был направлен корреспондентом в армейскую газету. Мама с Леней уехала из Москвы в эвакуацию и вместе с своим институтом оказалась в Фергане, а в 1944 году вернулась в Москву. После войны отец был оставлен корреспондентом в редакции армейской газеты в Германии, и в 1946 году майор Чачко получил разрешение вызвать к себе семью. Я родился в военном госпитале в Веймаре в январе 1947 года. Маме очень не нравилось немецкое окружение, она мечтала вернуться в Москву, хотя прожитые совместно, в отдельном коттедже, на офицерском пайке три года в Веймаре оказались в жизни нашей семьи самыми сытыми и беспроблемными, в сравнении с многими предыдущими и последующими
годами. В 1949 году семьям военнослужащих было приказано вернуться из Германии в СССР. Мама с сыновьями уехала в Москву, а отец, которому оставалось 5 лет до выслуги военной пенсии, был оторван от семьи и направлен служить в армейскую газету в Риге. Он понимал, что демобилизованному еврею-журналисту в разгар всенародной борьбы с "безродными космополитами" найти работу в Москве не удастся, и продержался на службе в Риге еще три года, но выдержать дольше одинокую жизнь уже не мог и в 1952 году демобилизовался и вернулся к семье в Москву, лишившись офицерской зарплаты и пенсии по выслуге лет. Жизнь, как и ожидалось, стала значительно тяжелее. На прежнюю работу в Детгиз отца не приняли, время от времени друзья подкидывали подработку - отвечать на письма, присланные в газету, пришлось постепенно распродавать привезенные из Германии вещи . Все равно, жизнь в кругу семьи очень радовала отца.
Радовала настолько, что он расслабился, забыл об осторожности и 13 января 1953 года, прочитав в газете "Правда" сообщение под заголовком: "Арест группы врачей-вредителей", позвал маму, указал ей на заголовок и сказал: "Вот отсюда и до последнего слова этой статьи - нет ни единого слова правды!" На что мама, раскрасневшись от ярости, ответила : " Я всегда знала, что внутри ты - враг, но теперь я уже не могу молчать! Я обязана сообщить о тебе в партком!" и пошла в коридор к телефону. Удержал ее отец, только накричав на нее, и спросив, как она собирается растить двоих детей, оставшись без арестованного мужа и без работы.
Прошло много лет, после смерти мамы я съехался с отцом, мы с ним о многом разговаривали. Однажды, вспомнив эту историю, он признался мне:" До сих пор не могу себе простить, что стал ее удерживать от доноса. Мне иногда интересно, а смогла бы она остановиться сама, или, все-таки, нет?".
ПРИЛОЖЕНИЕ:
"Арест группы врачей-вредителей". Сообщение газеты "Правда"
13.01.1953
Некоторое время тому назад органами Государственной безопасности была раскрыта террористическая группа врачей, ставивших своей целью, путем вредительского лечения, сократить жизнь активным деятелям Советского Союза.
В числе участников этой террористической группы оказались: профессор Вовси М.С., врач-терапевт; профессор Виноградов В.Н., врач-терапевт; профессор Коган М.Б., врач-терапевт; профессор Коган Б.Б., врач-терапевт; профессор Егоров П.И., врач-терапевт; профессор Фельдман А.И., врач-отоларинголог; профессор Этингер Я.Г., врач-терапевт; профессор Гринштейн А.М., врач-невропатолог; Майоров Г.И., врач-терапевт.
Документальными данными, исследованиями, заключениями медицинских экспертов и признаниями арестованных установлено, что преступники, являясь скрытыми врагами народа, осуществляли вредительское лечение больных и подрывали их здоровье.
Следствием установлено, что участники террористической группы, используя свое положение врачей и злоупотребляя доверием больных, преднамеренно злодейски подрывали здоровье последних, умышленно игнорировали данные объективного обследования больных, ставили им неправильные диагнозы, не соответствовавшие действительному характеру их заболеваний, а затем неправильным лечением губили их.
Преступники признались, что они, воспользовавшись болезнью товарища А.А. Жданова, неправильно диагностировали его заболевание, скрыв имевшийся у него инфаркт миокарда, назначили противопоказанный этому тяжелому заболеванию режим и тем самым умертвили товарища А.А. Жданова. Следствием установлено, что преступники также сократили жизнь товарища А.С. Щербакова, неправильно применяли при его лечении сильнодействующие лекарственные средства, установили пагубный для него режим и довели его таким путем до смерти.
Врачи-преступники старались в первую очередь подорвать здоровье советских руководящих военных кадров, вывести их из строя и ослабить оборону страны. Они старались вывести из строя маршала Василевского А.М., маршала Говорова Л.А., маршала Конева И.С., генерала армии Штеменко С.М., адмирала Левченко Г.И. и других, однако арест расстроил их злодейские планы и преступникам не удалось добиться своей цели.
Установлено, что все эти врачи-убийцы, ставшие извергами человеческого рода, растоптавшие священное знамя науки и осквернившие честь деятелей науки, - состояли в наемных агентах у иностранной разведки.
Большинство участников террористической группы (Вовси М.С., Коган Б.Б., Фельдман А.И., Гринштейн А.М., Этингер Я.Г. и др.) были связаны с международной еврейской буржуазно-националистической организацией «Джойнт», созданной американской разведкой якобы для оказания материальной помощи евреям в других странах. На самом же деле эта организация проводит под руководством американской разведки широкую шпионскую, террористическую и иную подрывную деятельность в ряде стран, в том числе и в Советском Союзе. Арестованный Вовси заявил следствию, что он получил директиву «об истреблении руководящих кадров СССР» из США от организации «Джойнт» через врача в Москве Шимелиовича и известного еврейского буржуазного националиста Михоэлса.
Другие участники террористической группы (Виноградов В.Н., Ко-ган М.Б., Егоров П.И.) оказались давнишними агентами английской разведки.
Следствие будет закончено в ближайшее время2.
ТАСС
Публикуется по: Правда. 1953. 13 января.