Česko и…
Итак флэшмоб
Вам называют страну (или регион, который некоторое время был страной, а сейчас перестал, или наоборот, распавшееся государство), а вы пишете несколько строк о персонаже, с которым у вас страна ассоциируется. В любую сторону -- хорошую или плохую. Необязательно это должен быть кто-то исторически значимый, скажем, для Англии Маргарет Тэтчер так же подходит, как Дэвид Бэкхем.
Я получил Чехию , и долго думал, кого выбрать для… не выбрал…из двоих…ни один из которых не был Яном Жижкой…мой выбор вот…
…и Karel Čapek , (1890-1938)
Представьте себе, какая была бы тишина,
если бы люди говорили только то, что знают.
Если женщина не сдаётся, она побеждает,
если сдаётся - диктует условия победителю.
Если не можешь сделать сам -
по крайней мере, помешай другому.
Самые лучшие мысли приходят по глупости.
Много придумано для того, чтобы не думать.
Саранча - стихийное бедствие, хотя в
одиночку она совсем не страшна.
То же самое и с дураками.
Человек который придумал само слово робот, писал удивительно злую сатиру и удивительно добрые рассказы для детей ( Рассказ «Как сфотографировать щенка», до сих пор остается самым любимым). Правда, и то, и другое писал удивительно смешно…
Большая докторская сказка - тыц
Двенадцать приемов литературной полемики или Пособие по газетным дискуссиям - тыц
Куда деваются книги - тыц
…и Jaroslav Hašek
Скромность украшает мужчину,
но настоящий мужчина украшения не носит.
В сумасшедшем доме каждый мог говорить все,
что взбредет ему в голову, словно в парламенте
Никогда так не было, чтоб никак не было.
Всегда так было, чтобы как-нибудь да было.
Ať si bylo, jak si bylo, přece jaksi bylo.
Ještě nikdy nebylo, aby jaksi nebylo.
Его жизнь была короткой (30 апреля 1883, Прага - 3 января 1923, Липнице), но очень насыщенной событиями.
Пьяница и бузотер, анархист и гуляка, прошедший через все - бедность, тюрьму, любовь, войну, плен, лагерь в Дарнице и должность
КОМЕНДАНТА ГОРОДА БУГУЛЬМЫ ,
для нас он останется одним из самых смешных писаталей…
Мой шеф, пан Фукс, сидел, как всегда, в кафе и читал
местные газеты, так как в последнее время зорко следил за
заметками и рецензиями на мои увлекательные статьи в "Мире
животных". Когда я пришел в кафе, он показал головой на лежащее
на столе "Сельское обозрение" и что-то прошептал, посмотрев на
меня грустными глазами,-- печальное выражение теперь не
исчезало из его глаз.
Я прочел вслух перед всей публикой:
-- "Многоуважаемая редакция! Мною замечено, что ваш журнал
вводит непривычную и необоснованную зоологическую терминологию,
пренебрегая чистотою чешского языка и придумывая всевозможных
животных. Я уже указывал, что вместо общепринятого и с
незапамятных времен употребляемого названия "сойка" ваш
редактор вводит название "желудничка", что является дословным
переводом немецкого термина "Eichelhaher"-- сойка".
-- Сойка,-- безнадежно повторил за мною издатель.
Я спокойно продолжал читать:
-- "В ответ на это я получил от редактора вашего журнала
"Мир животных" письмо, написанное в крайне грубом, вызывающем
тоне и носящее личный характер. В этом письме я был назван
невежественной скотиной -- оскорбление, как известно,
наказуемое. Так порядочные люди не отвечают на замечания
научного характера. Это еще вопрос, кто из нас большая скотина.
Возможно, что мне не следовало делать свои возражения в
открытом письме, а нужно было написать закрытое письмо. Но
ввиду перегруженности работой я не обратил внимания на такие
пустяки. Теперь же, после хамских выпадов вашего редактора
"Мира животных", я считаю своим долгом пригвоздить его к
позорному столбу. Ваш редактор сильно ошибается, считая меня
недоучкой и невежественной скотиной, не имеющей понятия о том,
как называется та или иная птица. Я занимаюсь орнитологией в
течение долгих лет и черпаю свои знания не из мертвых книг, но
в самой природе, у меня в клетках птиц больше, чем за всю свою
жизнь видел ваш редактор, не выходящий за пределы пражских
кабаков и трактиров.
Но все это вещи второстепенные, хотя, конечно, вашему
редактору "Мира животных" не мешало бы убедиться, что
представляет собой тот, кого он обзывает скотиной, прежде чем
нападки эти выйдут в свет и попадутся на глаза читателям в
Моравии, в Фридланде под Мистеком, где до этой статьи у вашего
журнала также были подписчики.
В конце концов дело не в полемике личного характера с
каким-то сумасшедшим, а в том, чтобы восстановить истину.
Поэтому повторяю еще раз, что недопустимо выдумывать новые
названия, исходя из дословного перевода, когда у нас есть всем
известное отечественное -- сойка".
-- Да, сойка,-- с еще большим отчаянием в голосе произнес
мой шеф.
Я спокойно читаю дальше, не давая себя прервать:
-- "Когда неспециалист и хулиган берется не за свое дело,
то это наглость с его стороны. Кто и когда называл сойку
ореховкой? В труде "Наши птицы" на странице сто сорок восемь
есть латинское название -- "Ganulus glandarius В. А.". Это и
есть сойка.
Редактор вашего журнала безусловно должен будет признать,
что я знаю птиц лучше, чем их может знать неспециалист.
Ореховка, по терминологии профессора Баера, является не чем
иным, как mucifraga carycatectes В., и это латинское "Б" не
обозначает, как написал мне ваш редактор, начальную букву слова
"болван". Чешские птицеводы знают только сойку обыкновенную, и
им не известна ваша "желудничка", придуманная господином, к
которому именно и подходит начальная буква "Б", согласно его же
теории.
Наглые выходки, направленные против личности, сути дела не
меняют. Сойка останется сойкой, хотя бы ваш редактор даже
наклал в штаны. Последнее явится только лишним доказательством
того, что автор письма пишет легкомысленно, не по существу
дела, даже если он при этом в возмутительно грубой форме
ссылался на Брема. Так, например, этот грубиян пишет, что
сойка, согласно Брему, страница четыреста пятьдесят два,
относится к отряду крокодиловидных, в то время как на этой
странице говорится о жулане или сорокопуде обыкновенном (Lanius
minorl.) Мало того, этот, мягко выражаясь, невежда ссылается
опять на Брема, заявляя, что сойка относится к отряду
пятнадцатому, между тем как Брем относит вороновых к отряду
семнадцатому, к которому принадлежат и вороны, семейства галок,
причем автор письма настолько нагл, что и меня назвал галкой
(соlaeus) из семейства сорок, ворон синих, из подотряда
болванов неотесанных, хотя на той же странице говорится о
сойках лесных и сороках пестрых".
-- Лесные сойки,-- вздохнул мой издатель, схватившись за
голову.-- Дайте-ка сюда, я дочитаю.
Я испугался, услышав, что издатель во время чтения начал
хрипеть.
-- Груздяк, или дрозд черный, турецкий,-- прохрипел он,--
все равно останется в чешском переводе черным дроздом, а серый
дрозд-- серым.
-- Серого дрозда следует называть рябинником, или
рябиновкой, господин шеф,-- подтвердил я,-- потому что он
питается рябиной.
Пан Фукс отшвырнул газету и залез под бильярд, хрипя
последние слова статьи: "Turdus" / Дрозд (лат)/, груздяк!
-- К черту сойку! -- орал он из-под бильярда.-- Ореховка!
Укушу!
Еле-еле его вытащили. Через три дня он скончался в узком
семейном кругу от воспаления мозга.
Последние его слова перед кончиной в минуту просветления
разума были:
-- Для меня важны не личные интересы, а общее благо. С
этой точки зрения и примите мое последнее суждение как по
существу, так и...-- и икнул.
Вольноопределяющийся замолк на минуту, а затем не без
ехидства сказал капралу:
-- Этим я хочу сказать, что каждый может попасть в
щекотливое положение и что человеку свойственно ошибаться.
Жизнь замечательного человека - Радко Пытлик. "Гашек"
Вот с такими людьми у меня ассоциируется Чехия. А у Вас?
Вам называют страну (или регион, который некоторое время был страной, а сейчас перестал, или наоборот, распавшееся государство), а вы пишете несколько строк о персонаже, с которым у вас страна ассоциируется. В любую сторону -- хорошую или плохую. Необязательно это должен быть кто-то исторически значимый, скажем, для Англии Маргарет Тэтчер так же подходит, как Дэвид Бэкхем.
Я получил Чехию , и долго думал, кого выбрать для… не выбрал…из двоих…ни один из которых не был Яном Жижкой…мой выбор вот…
…и Karel Čapek , (1890-1938)
Представьте себе, какая была бы тишина,
если бы люди говорили только то, что знают.
Если женщина не сдаётся, она побеждает,
если сдаётся - диктует условия победителю.
Если не можешь сделать сам -
по крайней мере, помешай другому.
Самые лучшие мысли приходят по глупости.
Много придумано для того, чтобы не думать.
Саранча - стихийное бедствие, хотя в
одиночку она совсем не страшна.
То же самое и с дураками.
Человек который придумал само слово робот, писал удивительно злую сатиру и удивительно добрые рассказы для детей ( Рассказ «Как сфотографировать щенка», до сих пор остается самым любимым). Правда, и то, и другое писал удивительно смешно…
Большая докторская сказка - тыц
Двенадцать приемов литературной полемики или Пособие по газетным дискуссиям - тыц
Куда деваются книги - тыц
…и Jaroslav Hašek
Скромность украшает мужчину,
но настоящий мужчина украшения не носит.
В сумасшедшем доме каждый мог говорить все,
что взбредет ему в голову, словно в парламенте
Никогда так не было, чтоб никак не было.
Всегда так было, чтобы как-нибудь да было.
Ať si bylo, jak si bylo, přece jaksi bylo.
Ještě nikdy nebylo, aby jaksi nebylo.
Его жизнь была короткой (30 апреля 1883, Прага - 3 января 1923, Липнице), но очень насыщенной событиями.
Пьяница и бузотер, анархист и гуляка, прошедший через все - бедность, тюрьму, любовь, войну, плен, лагерь в Дарнице и должность
КОМЕНДАНТА ГОРОДА БУГУЛЬМЫ ,
для нас он останется одним из самых смешных писаталей…
Мой шеф, пан Фукс, сидел, как всегда, в кафе и читал
местные газеты, так как в последнее время зорко следил за
заметками и рецензиями на мои увлекательные статьи в "Мире
животных". Когда я пришел в кафе, он показал головой на лежащее
на столе "Сельское обозрение" и что-то прошептал, посмотрев на
меня грустными глазами,-- печальное выражение теперь не
исчезало из его глаз.
Я прочел вслух перед всей публикой:
-- "Многоуважаемая редакция! Мною замечено, что ваш журнал
вводит непривычную и необоснованную зоологическую терминологию,
пренебрегая чистотою чешского языка и придумывая всевозможных
животных. Я уже указывал, что вместо общепринятого и с
незапамятных времен употребляемого названия "сойка" ваш
редактор вводит название "желудничка", что является дословным
переводом немецкого термина "Eichelhaher"-- сойка".
-- Сойка,-- безнадежно повторил за мною издатель.
Я спокойно продолжал читать:
-- "В ответ на это я получил от редактора вашего журнала
"Мир животных" письмо, написанное в крайне грубом, вызывающем
тоне и носящее личный характер. В этом письме я был назван
невежественной скотиной -- оскорбление, как известно,
наказуемое. Так порядочные люди не отвечают на замечания
научного характера. Это еще вопрос, кто из нас большая скотина.
Возможно, что мне не следовало делать свои возражения в
открытом письме, а нужно было написать закрытое письмо. Но
ввиду перегруженности работой я не обратил внимания на такие
пустяки. Теперь же, после хамских выпадов вашего редактора
"Мира животных", я считаю своим долгом пригвоздить его к
позорному столбу. Ваш редактор сильно ошибается, считая меня
недоучкой и невежественной скотиной, не имеющей понятия о том,
как называется та или иная птица. Я занимаюсь орнитологией в
течение долгих лет и черпаю свои знания не из мертвых книг, но
в самой природе, у меня в клетках птиц больше, чем за всю свою
жизнь видел ваш редактор, не выходящий за пределы пражских
кабаков и трактиров.
Но все это вещи второстепенные, хотя, конечно, вашему
редактору "Мира животных" не мешало бы убедиться, что
представляет собой тот, кого он обзывает скотиной, прежде чем
нападки эти выйдут в свет и попадутся на глаза читателям в
Моравии, в Фридланде под Мистеком, где до этой статьи у вашего
журнала также были подписчики.
В конце концов дело не в полемике личного характера с
каким-то сумасшедшим, а в том, чтобы восстановить истину.
Поэтому повторяю еще раз, что недопустимо выдумывать новые
названия, исходя из дословного перевода, когда у нас есть всем
известное отечественное -- сойка".
-- Да, сойка,-- с еще большим отчаянием в голосе произнес
мой шеф.
Я спокойно читаю дальше, не давая себя прервать:
-- "Когда неспециалист и хулиган берется не за свое дело,
то это наглость с его стороны. Кто и когда называл сойку
ореховкой? В труде "Наши птицы" на странице сто сорок восемь
есть латинское название -- "Ganulus glandarius В. А.". Это и
есть сойка.
Редактор вашего журнала безусловно должен будет признать,
что я знаю птиц лучше, чем их может знать неспециалист.
Ореховка, по терминологии профессора Баера, является не чем
иным, как mucifraga carycatectes В., и это латинское "Б" не
обозначает, как написал мне ваш редактор, начальную букву слова
"болван". Чешские птицеводы знают только сойку обыкновенную, и
им не известна ваша "желудничка", придуманная господином, к
которому именно и подходит начальная буква "Б", согласно его же
теории.
Наглые выходки, направленные против личности, сути дела не
меняют. Сойка останется сойкой, хотя бы ваш редактор даже
наклал в штаны. Последнее явится только лишним доказательством
того, что автор письма пишет легкомысленно, не по существу
дела, даже если он при этом в возмутительно грубой форме
ссылался на Брема. Так, например, этот грубиян пишет, что
сойка, согласно Брему, страница четыреста пятьдесят два,
относится к отряду крокодиловидных, в то время как на этой
странице говорится о жулане или сорокопуде обыкновенном (Lanius
minorl.) Мало того, этот, мягко выражаясь, невежда ссылается
опять на Брема, заявляя, что сойка относится к отряду
пятнадцатому, между тем как Брем относит вороновых к отряду
семнадцатому, к которому принадлежат и вороны, семейства галок,
причем автор письма настолько нагл, что и меня назвал галкой
(соlaeus) из семейства сорок, ворон синих, из подотряда
болванов неотесанных, хотя на той же странице говорится о
сойках лесных и сороках пестрых".
-- Лесные сойки,-- вздохнул мой издатель, схватившись за
голову.-- Дайте-ка сюда, я дочитаю.
Я испугался, услышав, что издатель во время чтения начал
хрипеть.
-- Груздяк, или дрозд черный, турецкий,-- прохрипел он,--
все равно останется в чешском переводе черным дроздом, а серый
дрозд-- серым.
-- Серого дрозда следует называть рябинником, или
рябиновкой, господин шеф,-- подтвердил я,-- потому что он
питается рябиной.
Пан Фукс отшвырнул газету и залез под бильярд, хрипя
последние слова статьи: "Turdus" / Дрозд (лат)/, груздяк!
-- К черту сойку! -- орал он из-под бильярда.-- Ореховка!
Укушу!
Еле-еле его вытащили. Через три дня он скончался в узком
семейном кругу от воспаления мозга.
Последние его слова перед кончиной в минуту просветления
разума были:
-- Для меня важны не личные интересы, а общее благо. С
этой точки зрения и примите мое последнее суждение как по
существу, так и...-- и икнул.
Вольноопределяющийся замолк на минуту, а затем не без
ехидства сказал капралу:
-- Этим я хочу сказать, что каждый может попасть в
щекотливое положение и что человеку свойственно ошибаться.
Жизнь замечательного человека - Радко Пытлик. "Гашек"
Вот с такими людьми у меня ассоциируется Чехия. А у Вас?