ИЛЬИН НА БИЛБОРДЕ
В стародавние советские времена, - сказывают старики, - были в редакциях сверщицы цитат. Брякнет что-нибудь автор в кавычках, а сверщица - ррраз - и выведет его на чистую воду: не говорил Маркс или там Пушкин ничего такого, а если и сказал, то вовсе не то имел в виду, если посмотреть целостный контекст. Ведь с помощью цитат, да ещё тенденциозно подобранных, можно доказать всё, что угодно, в том числе и обратное тому, что думал автор. А потом вышла нам всем воля, в том числе и по части цитирования, старушки-сверщицы повымерли, и воцарилась совершенная беспрепятственность, словно на дороге истории выставили знак «конец всех ограничений».
В демократических-то странах издавна царила свобода и беспрепятственность в обращении с цитатами. Помнится, в глухие застойные времена я, тогда студентка иняза, работала переводчицей при делегации итальянских коммунистов. Однажды их навестил тогдашний корреспондент газеты Итальянской компартии «Унита» и, беседуя с товарищами по партии, он рассказал, чем отличаются советские газеты от той же «Униты». «Если в «Правде» написано, что такого-то числа Пальмиро Тольятти на митинге трудящихся сказал то-то и то-то, то можно быть уверенным, что он это на самом деле сказал». Я, воспитанная в тоталитарном совке, крайне изумилась: «А как по-другому-то может быть?» И настолько меня поразила эта весть из общества свободы и прогресса, что я запомнила этот случай на многие десятилетия.
Зато теперь прогресс достиг и наших палестин.
На выезде с Проспекта Мира на МКАД маячит агитационный билборд, на котором начертаны слова: «От того, что я делаю, как я держу себя и за что голосую, - зависит судьба моего народа, моего государства, моя собственная, моих детей и внуков: за всё это я отвечаю; всё это я должен делать по чести и совести». Иван Ильин, русский философ».
Ежели какой проезжий человек прочитает цитату, не зная ровно ничего о творчестве и идеях русского философа, то вполне может счесть Ильина активистом «Единой России», настолько актуальны и политкорректны он высказывается, даром что умер в 1954 г.
На самом деле, Иван Ильин, специалист по государственному праву более чем сдержанно относился к демократии. Он даже писал, что считать демократию универсальным благом, пригодным для всех народов мира, простительно гимназисту старших классов, но вот студенту - уже нет: в университете пора поумнеть.
Демократия, полагал Ильин, - это самый сложный и труднодостижимый образ правления. Чтобы демократия подлинно была народоправством, народ должен обладать многими качествами, которые свойственны редким народам мира. Мысль вообще-то не новая, о трудности (и дороговизне) демократии писал ещё Аристотель.
Ильин считал, что русскому народу демократия мало подходит - в силу огромности территории, характера народа, его исторической судьбы. Вот более широкий контекст, из которого выдернута цитата на билборде.
Чтобы демократия была удачной «… народу необходимо прежде всего уверенное и живое чувство государственной ответственности: «от того, что я делаю, как я держу себя и за что голосую, - зависит судьба моего народа, моего государства, моя собственная, моих детей и внуков: за все это я отвечаю; все это я должен делать по чести и совести». Это есть сразу чувство творческой связи между собой и государством, и чувство предстояния (Богу, родине и совести, чести и грядущим поколениям). Народ, лишенный чувства ответственности, неспособен к народоправству: он поведет себя безответственно и погубит все дело. И пока это чувство в нем не воспитано - взваливать на него бремя народоправства можно только сослепу, от доктринерства и от своей собственной безответственности”. (Из статьи “Основы демократии”).
Важная мысль: демократия (как, впрочем, и свобода) - не привилегия, а труд, не столько право, сколько обязанность. Если нет всенародного труда демократии - она вырождается и оказывается просто ширмой, за которой политические жулики обделывают свои делишки.
Ильин, высланный на легендарном “Философском пароходе”, много размышлял, что будет с его родиной после прекращения коммунистического режима. В статье “Что же предстоит в России?» он прямо писал в 1949 г.: «После большевиков Россию может спасти - или величайшая государственная дисциплинированность русского народа; или же национально-государственно-воспитывающая диктатура. Какая же психологическая наивность нужна для того, чтобы «верить», будто русский народ, всегда страдавший недостатком характера, силы воли, дисциплины, взаимного уважения и доверия, найдет в себе именно после этих долгих лет рабства и растления эту сверх-выдержку, эту сверх-умеренность, сверх-волю и сверх-солидарность для осуществления демократического строя?”
Не со всем можно согласиться, но надо признать: во взгляде Ильина на демократию - много правды. И он вовсе не был тем сусальным демократом, каким предстаёт с уличного билборда. Зачем и кому он там понадобился? Бог весть… Говорят, что наш Президент к нему благосклонен, вот и решили, наверное, выслужиться демократы.
В демократических-то странах издавна царила свобода и беспрепятственность в обращении с цитатами. Помнится, в глухие застойные времена я, тогда студентка иняза, работала переводчицей при делегации итальянских коммунистов. Однажды их навестил тогдашний корреспондент газеты Итальянской компартии «Унита» и, беседуя с товарищами по партии, он рассказал, чем отличаются советские газеты от той же «Униты». «Если в «Правде» написано, что такого-то числа Пальмиро Тольятти на митинге трудящихся сказал то-то и то-то, то можно быть уверенным, что он это на самом деле сказал». Я, воспитанная в тоталитарном совке, крайне изумилась: «А как по-другому-то может быть?» И настолько меня поразила эта весть из общества свободы и прогресса, что я запомнила этот случай на многие десятилетия.
Зато теперь прогресс достиг и наших палестин.
На выезде с Проспекта Мира на МКАД маячит агитационный билборд, на котором начертаны слова: «От того, что я делаю, как я держу себя и за что голосую, - зависит судьба моего народа, моего государства, моя собственная, моих детей и внуков: за всё это я отвечаю; всё это я должен делать по чести и совести». Иван Ильин, русский философ».
Ежели какой проезжий человек прочитает цитату, не зная ровно ничего о творчестве и идеях русского философа, то вполне может счесть Ильина активистом «Единой России», настолько актуальны и политкорректны он высказывается, даром что умер в 1954 г.
На самом деле, Иван Ильин, специалист по государственному праву более чем сдержанно относился к демократии. Он даже писал, что считать демократию универсальным благом, пригодным для всех народов мира, простительно гимназисту старших классов, но вот студенту - уже нет: в университете пора поумнеть.
Демократия, полагал Ильин, - это самый сложный и труднодостижимый образ правления. Чтобы демократия подлинно была народоправством, народ должен обладать многими качествами, которые свойственны редким народам мира. Мысль вообще-то не новая, о трудности (и дороговизне) демократии писал ещё Аристотель.
Ильин считал, что русскому народу демократия мало подходит - в силу огромности территории, характера народа, его исторической судьбы. Вот более широкий контекст, из которого выдернута цитата на билборде.
Чтобы демократия была удачной «… народу необходимо прежде всего уверенное и живое чувство государственной ответственности: «от того, что я делаю, как я держу себя и за что голосую, - зависит судьба моего народа, моего государства, моя собственная, моих детей и внуков: за все это я отвечаю; все это я должен делать по чести и совести». Это есть сразу чувство творческой связи между собой и государством, и чувство предстояния (Богу, родине и совести, чести и грядущим поколениям). Народ, лишенный чувства ответственности, неспособен к народоправству: он поведет себя безответственно и погубит все дело. И пока это чувство в нем не воспитано - взваливать на него бремя народоправства можно только сослепу, от доктринерства и от своей собственной безответственности”. (Из статьи “Основы демократии”).
Важная мысль: демократия (как, впрочем, и свобода) - не привилегия, а труд, не столько право, сколько обязанность. Если нет всенародного труда демократии - она вырождается и оказывается просто ширмой, за которой политические жулики обделывают свои делишки.
Ильин, высланный на легендарном “Философском пароходе”, много размышлял, что будет с его родиной после прекращения коммунистического режима. В статье “Что же предстоит в России?» он прямо писал в 1949 г.: «После большевиков Россию может спасти - или величайшая государственная дисциплинированность русского народа; или же национально-государственно-воспитывающая диктатура. Какая же психологическая наивность нужна для того, чтобы «верить», будто русский народ, всегда страдавший недостатком характера, силы воли, дисциплины, взаимного уважения и доверия, найдет в себе именно после этих долгих лет рабства и растления эту сверх-выдержку, эту сверх-умеренность, сверх-волю и сверх-солидарность для осуществления демократического строя?”
Не со всем можно согласиться, но надо признать: во взгляде Ильина на демократию - много правды. И он вовсе не был тем сусальным демократом, каким предстаёт с уличного билборда. Зачем и кому он там понадобился? Бог весть… Говорят, что наш Президент к нему благосклонен, вот и решили, наверное, выслужиться демократы.