Аморальный бизнес
Поздравляю всех моих френдов - настоящих, прошлых и будущих - с Новым годом. Прошедший год был для меня довольно хорошим: бизнес шёл гладко (впрочем, и без особых успехов), все были здоровы, я познакомилась с хорошими людьми.
В стране меж тем продолжалась деградация и на горизонте замаячил призрак развала и анархии. Громыхнуть может гораздо скорее, чем нам мнится.
Свою задачу я вижу в попытке осмыслить нашу жизнь: в силу темперамента и возраста для прямого действия я не гожусь.
Написала длинный текст, почитайте на каникулах. Я тоже отбываю на отдых.
АМОРАЛЬНЫЙ БИЗНЕС
ЗА ЧТО ЛЮБИТЬ НУВОРИША?
С тех пор, как в России завёлся бизнес, а тому уж немного-немало - четверть века - целое трудовое поколение, так вот с той самой поры просвещённая публика недовольна его моральным уровнем. Бизнес, рынок, здоровая конкуренция - это, конечно, хорошо, но, господа! Бизнес должен быть нравственным, цивилизованным, а у нас он - увы! - безнравственный, дикий, компрадорский (не очень понимаю, что это значит, но нечто зловещее; испанское слово наводит на мысли о корриде). В общем, не такой, как грезилось в кафедрально-кухонных интеллигенских мечтаниях.
Предпринимателей у нас не любят. И надо сказать, не только у нас. Не надо воображать себя национально-исключительными, хотя бы и по этой части. Предпринимателей и вообще людей выше среднего достатка не любят везде. Особенно тех, которые разбогатели недавно. Французы, например, ещё так-сяк прощают историческое, наследственное богатство (по принципу «сын за отца не отвечает»), но недавние, сегодняшние, тёпленькие денежки - не простят ни за что в жизни. Итальянцы, узнав, что кто-то разбогател, в первую очередь задаются вопросом: «А где он это украл?» Надо видеть, с какой специфической интонацией и ужимочкой произносит средний итальянец: «Un arrichito!» - разбогатевший.
Есть только одна страна в мире, где с детским восторгом выслушиваются success stories - истории о том, как кто-то сделал деньги с нуля. Эта страна, как легко догадаться, Соединенные Штаты Америки. Сравните ауру (наукообразно выражаясь, «коннотации») слов self made man nouveau rich. Английский «Селф мейд мен» - это прекрасно, уважаемо, достойно восхищённого подражания. А французский нувориш - это … ну, сами знаете, что это такое. А ведь по существу эти слова значат одно и то же: человек, сам и недавно заработавший свои деньги.
Чем же недовольна публика в предпринимательском классе? Давайте перечислим, моральные претензии к предпринимательскому классу. Перечисляем, не особо задумываясь, то, что известно каждому из практики, из книг, из телевизора и вообще носится в воздухе. Итак, предприниматели
- «кидают» друг друга и вообще всех подряд (это вообще их основное профессиональное занятие);
- захватывают чужие бизнесы;
- не платят налогов (из чего социалку развивать будем?);
- не развивают отечественную промышленность, а всё только купи-продай.
- обманывают покупателей, впаривая некачественные товары и услуги;
- трудящихся вообще за людей не считают;
- дают взятки чиновникам;
- не занимаются благотворительностью;
- выбрасывают деньги на пьянки с девочками, а нет бы отдать старушкам;
- имеют низкий культурный уровень, темны и невежественны;
- и вообще все они бывшие бандюки.
Такие вот вырисовываются социально безответственные, жуликоватые, жадные и невежественные предприниматели.
Ежели кто думает, что я примусь этот список опровергать, то он не прав. Не примусь. Потому что всё перечисленное - истинная правда. Такие именно они и есть - эти российские нувориши. Почему нувориши? А - просто. Бизнес-то у нас молодой, всё миллионеры-миллиардеры - в первом поколении.
Конечно, не каждый предприниматель выполняет все пункты разом народных претензий к бизнесу, но выполняй он все разом - это вышло бы уж чересчур картинно. Чтобы всё и разом, и в одном человеке! Это просто какой-то опереточный злодей бы получился, а не скромный отечественный бизнесмен. Вот я, к примеру, никого не кидала, а налоги «оптимизировала». Пыталась сыграть роль отечественного производителя, но взятки давала. Денег не выбрасывала, но и благотворительностью особенно не занимаюсь.
Потом, конечно, многое зависит от отрасли: водочный торговец - это одно дело, а IT бизнесмен - другое, разные это персонажи. Но только вот не следует надеяться, что в будущем, в том неопределённо-светлом будущем, в которое мы иногда по привычке верим, возобладают айтишные интеллектуалы. Всё это нано-маниловщина, ничуть не меньшая, чем представления нашего детства о том, что в ближайшее время мы все улетим на Луну и работать будем на межпланетных станциях. Большая часть деятельности есть и будет проста и даже брутальна: строительство, простое производство (вовсе не нано), сельское хозяйство и преработка сельхозсырья. Ну, плюс торговля всем подряд. Соответственно и предприниматели будут простые ребята. Других предпринимателей у Господа Бога для нас нет.
«И ОТКУДА ОНИ ТОЛЬКО ВЗЯЛИСЬ НА НАШИ ГОЛОВЫ?»
Нашему народу удивительно не везёт. Что ни возьми - всё не слава Богу. Климат - холодный, чиновники - загребущие. Даже история, как утверждают знатоки, повышенно трагическая. Теперь вот новая напасть - аморальный бизнес. И откуда только эта напасть прилетела и почему именно на наши головы?
Откуда взялись бизнесмены? Из кого сформировалось наша предпринимательская прослойка? Не требуется особого умственного напряжения, чтобы ответить на этот вопрос. Из наших. Из нас с вами она и сформировалась. Иностранцы в нашем бизнесе - скорее редкость, хотя мы и ждём их уж третий десяток лет - со времени выхода закона о совместных предприятиях. Но наш Штольц всё не едет, и, знаете, я его понимаю. В любом случае, иностранное участие - дело не массовое и касается только очень крупного бизнеса. В мелко-среднем бизнесе у нас орудуют строго национальные кадры. Так что все уродства организовали наши любезные соотечественники. Всем миром. Соборно организовали.
Помните, на рубеже 80-90-х, ещё в эпоху кооперативов, бытовало такое выражение «уйти в бизнес». В бизнес уходили инженеры, учёные, учителя, труженики бесчисленных НИИ и «почтовых ящиков», госслужащие тоже уходили. (Это сегодня госслужба - сама по себе - бизнес, тогда-то всё было патриархально-скромненько). Вот они-то и сформировали современное «третье сословие» - буржуа. И продолжают формировать. Потому что в него, «третье сословие» вливаются новые пришельцы - те же врачи-инженеры-учителя-военные. Лица без профессий. «Юноши, обдумывающие житьё» и пришедшие к выводу, что «так жить нельзя». Все они пытаются «замутить бизнес», как теперь принято выражаться, и удержаться в нём. Не буду рассуждать о дальнем и абстрактном. Вот пример ближнего и хорошо известного. Наша семья участвует в нескольких бизнесах (какие-то нам принадлежать полностью, какие-то наполовину, но все они созданы с нуля и непосредственно нами - это типичный средний бизнес). Кто мы? Инженер-физик, военный строитель, учительница, инженер-экономист химического производства. И это самое рядовое и типичное положение.
Вырисовывается пренеприятная история. Гадкие ОНИ, которые «кидают», впаривают фуфло, коррумпируют чиновников - на самом деле - это МЫ. Ровно те же самые МЫ, которые вместе учились в школе, жили по соседству, ездили в пионерлагерь, участвовали в олимпиаде по физике. Кстати сказать, точно такие же МЫ - это ненавистные всем чиновники. Взяточники, распильщики бюджетов, гонители и утеснители, продавшие и разворовавшие Отчизну. Помню, когда я написала эдакое о чиновниках в интернете, на меня обрушился шквал народного негодования: ОНИ - это не МЫ. МЫ - жертвы, мы - белые и пушистые, а это всё гадкие ОНИ, не смей ставить высоконравственного меня на одну доску с этим исчадием бюрократического ада! Многие не поленились расфрендить меня за такое нравственное предательство: косила под интеллигентку, а сама оказалась на стороне тех, которые…
Так вот говорить о моральном облике, как выражались в оны дни, предпринимательского сообщества - это значит говорить о моральном уровне всего общества. Бизнес (а равно политика, госуправление и всё остальное-прочее) у нас ровно таковы, какова господствующая общественная мораль. Не выше - не ниже. Мысль неприятная. Но, к сожалению, это так. Всё, что делает человек, - это эманация его духа. Производное его морали.
Есть даже такая мысль, что именно конкуренция моральных норм является базой эволюции человеческих сообществ. Побеждают те, у кого мораль выше. Эта конкуренция играет ту же роль, какую естественный отбор - в природном царстве. Эта мысль высказана австрийским экономистом и философом Ф. Хайеком в книге «преступная самонадеянность». В начале 90-х Хайек вошёл в интеллектуальную моду - вместе с неолиберализмом, которого он придерживался, и вместе в либерализмом из моды и вышел. Но и немодные мысли могут быть полезными и ценными.
Мы, давно и надолго ушибленные школярским истматом, привычно думаем обратное. Вот-де жизнь такая - ну и мы такие (лживые, ленивые, жуликоватые). Вот была бы жизнь другая - вот бы тогда… Вариант: вот было бы у нас правовое государство (нормальные законы, цивилизованные порядки, помощь малому бизнесу со стороны государства) - ну тогда и люди, естественно, вели бы себя по-другому. А так - от нас ничего не зависит. Истмат вообще изумительно наложился на нашу родную обломовщину и привычку «всякое несчастье вешать, как кафтан, на чужой гвоздь», как верно заметил великий автор Обломова.
На самом деле и бизнес, и жизнь во всех её аспектах ровно таковы, какова общественная мораль. Хотелось бы, конечно, чтобы добрые, но невезучие МЫ были такими же, каковы мы есть, т.е. врали, ленились, опаздывали, тянули по мелочи что плохо лежит, а вот злые гадкие ОНИ были бы всегда безукоризненны, корректны и профессиональны, словно герои брошюры «Английский для делового общения». Хотелось бы, но, к сожалению, так не бывает. И нужно собраться с духом и признать этот факт как обстоятельство непреодолимой силы.
Поэтому говорить об уродствах бизнеса - это говорить об уродствах всего общества. Нужно ли это? Считаю - очень нужно. Потому что нет ничего полезнее прямого взгляда на вещи (тоже прекрасное выражение из «Обломова») и на себя. Любое усовершенствование начинается с признания несовершенства. С составления дефектной ведомости.
Есть ли какая-то специфика в морали бизнесменов? Или вообще в них самих? Специфика есть. Очевидно, что к тем или иным профессиям притягивается определённый тип людей. Поэтому бухгалтеры не похожи на актёров, а врачи на таксистов. Это очевидный и повсеместно наблюдаемый факт. Но основные, базовые поведенческие реакции у всего народа - едины. На то он и единый народ. Вполне вероятно, что наряду с общностью языка, территории и бытового уклада - эти самые реакции и представляют собой «народообразующий фактор». К счастью или к сожалению - это уж как посмотреть.
Бизнесмены - это наиболее витальная, активная часть общества. Люди с пониженным уровнем тревожности («как бы чего не вышло» - не их вопрос) и повышенным - рисковости. При этом люди творческие - придумщики, сочинители. Только кто-то сочиняет на бумаге (теперь уж на клавиатуре), а кто-то - в жизни. Разумеется, уровень новизны «сочинения» очень разный - от почти нулевого до значительного. Чем меньше новизны в сочинении-бизнесе - тем больше требуется прилежания и энергии в его осуществлении. Впрочем, энергия нужна всегда.
«Что вы такое несёте? - написал мне один читатель в интернете. - Бизнесмены у нас - из бандюков. Оттого и бизнес - бандитский». Обсудим и этот вопрос.
ПЕРВОПРОХОДЦЫ БИЗНЕСА - БАНДИТЫ
Наш бизнес имеет блатной привкус. Впрочем, не только бизнес, а вся жизнь. Даже в языке вполне культурных и даже изысканных закрепились воровские словечки.
В бизнес в числе первых двинулись бандиты. Ну, бандиты -не бандиты, а люди с уголовным прошлым, тёртые, посидевшие. Это верно. И это понятно и естественно. Дело это было новое, а ко всякому новому делу немедленно липнут сомнительные персонажи. Потом им было нечего терять: у них не было приличной работы, накопленной инерции, они - люди прямого действия и быстрых решений. Такие же плыли когда-то через Атлантику во вновь открытую Америку: в Европе им было нечего ловить, а их нередко ловили. Статуя Свободы приветствовала почасту просто беглых уголовников.
Бизнес 90-х по своему стилю был уголовным: вспомните малиновые пиджаки, «цепуры» на шее, бритые затылки, «борсетки».
У нас в посёлке несколько шикарных домов принадлежат бизнесменам того, первого призыва. В основном, да что там в основном, просто на 100% это был водочный бизнес. Потом с этим стало труднее, некоторые отпали, сильные укрепились.
В один из таких домов была я вхожа лет 8-10 назад. Жил там симпатичный парень с уголовным прошлым, сделавший деньги на водке. Я бывала в его вместительном доме на 900, как говорится, «квадратов», вокруг 45 соток территории распроданного под коттеджи бывшего пионерлагеря. Хорошая семья, гостеприимный хозяин, любивший компьютеры и «умственные» разговоры. Потом он как-то не адаптировался к новым условиям, проморгал какие-то изменения на водочном рынке, и оказался вне игры. Пытался что-то затевать в области общепита, дело не пошло, дом пришлось продать, перебравшись подальше от Москвы в жилище поскромнее. Потом я утратила его из виду, а в его роскошном доме периода первоначального накопления капитала живёт, как выражаются в округе, «прокурорша». Такая вот произошла у нас в посёлке смена элит. Впрочем, произошла она не только в нашем посёлке.
Бандитская составляющая бизнеса - это заметная, импозантная, всесторонне обсосанная литературой и кинематографом сторона дела. Но при этом сторона не слишком существенная, если посмотреть более-менее глобально. Это естественный этап становления, вроде детской болезни. По-другому быть не может. Первыми идут те, кому нечего терять. Кто привык к риску, борьбе без правил, кто мало укоренён в жизни. Любопытно, что в эпоху кооперативов первыми вступили в игру те, кто не сделал карьеры в советской жизни, а кто сделал - им было жалко её потерять. Это я не о бандитах, а о приличных людях - учителях, инженерах, научных сотрудниках. Бандиты - это предельный случай социальной неуспешности. Поэтому неудивительно, что первыми двинулись они.
Опасно ли это? Ну, конечно, лучше бы, чтоб были не бандиты, а улыбчивые менеджеры с дипломом МВА и fluent English. Вы его подвели, а он не «Ты, козёл...», а «Я крайне разочарован нашим сотрудничеством». ИзяЧней было бы и не в пример прелестней. Но - период первоначального накопления капитала притягивает иных персонажей. Приходится принимать, как есть.
При этом бандюки всё-таки имеют в своей среде благодетельную конкуренцию. У них есть некая система сдержек и противовесов - хотя бы в виде других аналогичных бандитов. В наших хозяйствах (б. совхозах) в Ростовской области мы их видели и даже взаимодействовали с ними (правда, по касательной). Знаете, они гораздо меньшие беспредельщики, чем госчиновники. Выстроенная за последене десятилетие «вертикаль власти» гораздо более бандитское образование. И гораздо менее конструктивное. Многие бандюки и полубандюки хотя бы пытаются заниматься чем-то конструктивным: сельским хозяйством, скупкой сельхозсырья. А вот чиновники торгуют только разрешениями и постановлениями. Но я ни в коем случае не склонна противостоять одних другим. Такова у нас атмосфера, таков стиль. Стиль - это вообще важнейшее дело, не внешнее только, а глубоко внутреннее. В промежутке между мировыми войнами общий стиль жизни был - военный, теперь - бандитский. Стиль: собирать, где не сеяли; не создать, а отнять чужое. Не созидательный, прямо сказать, стиль. Ожидать в нём какой-то там модернизации, мягко сказать, не вполне реалистично. Да никто, по-моему, всерьёз и не ожидает.
ПРИВАТИЗАЦИЯ КАК АМПУТАЦИЯ ПРАВОСОЗНАНИЯ
Этот бандитский дух, дух отъёма, а не созидания, породил приватизацию. Идея приватизации - это идея тунеядская, противоправная по существу. Она вдохновлялась духом разграбления, мародёрства, а вовсе не надеждой создать эффективного собственника. Да в этого самого собственника никто никогда всерьёз и не верил: кто может поверить в то, что человек, не управлявший ларьком, сможет эффективно руководить заполярным комбинатом. Да хоть бы и не заполярным. Разумеется, никто в это не верил. Просто растаскивали, кто до чего мог дотянуться.
Результаты приватизации оказались многообразными. Физические результаты - развал промышленности и сельского хозяйста. Менее заметный, но более трудно преодолимый результат - потеря народом индустриальных навыков, деиндустриализация сознания. Но этим дело не исчерпывается. Есть и малозаметный, духовный результат - падение народного правосознания.
Одной из несущих конструкций народного правосознания, возможно, главнейшей, в цивилизованном государстве является твёрдое сознание собственности. Уважение к собственности. Частной, государственной - любой. «Не тронь чужое!» - этому учили всех и сызмальства. Учить-то учили, но не везде научили. У нас с этим всегда было не благополучно, «римского сознания собственности» (выражение Н.Бердяева) не было. Но всё-таки что-то было: моё, твоё, казённое - различалось. И вдруг оказывается, что казённое почему-то чьё-то. Почему? А потому что ближе стоял. А чем я хуже? Это был культурный шок и полная потеря ориентиров, которые не найдены до сих пор. Ощущение гигантской несправедливости произошедшей делёжки как бы освободило массы народа от необходимости уважать собственность, как когда-то падение российской монархии освободило солдат от присяги и они мгновенно превратились в дезертиров.
Даже если человек не особо думает обо всём происшедшем (мы люди маленькие, что нам до олигархов) - он всё равно подвергся этому культурному шоку. Ориентиры его подорваны. Барьер перед всеобщим «потоком и разграблением» - невысок. Поэтому когда вы упрекаете бизнесменов за не слишком трепетное отношение к чужой собственности - вспомните, что выдающийся, всеобъемлющий пример полного отрицания права собственности продемонстрировало само государство. Пример настолько всеобъемлющий, что об этом как-то не принято говорить в приличном обществе: ну было и было, забудьте.
Дело даже не в том, что что-то развалилось, что промышленность погибала отраслями - гораздо важнее духовные разрушения. Заводы можно разбомбить и отстроить заново. Дух «строится» гораздо труднее и дольше. Сегодня вообще в целом господствует дух не созидания, а присвоения. Вот говорят: бизнесмены такие-сякие отнимают друг у друга бизнесы. Плохо конечно. Но как-то остаётся в тени, что в любом рейдерском захвате необходимый элемент - это подкупленный судья. Иначе - не выйдет.
У нас в районе, непосредственно примыкающем к Москве, земля дорогая. И на этой земле строит свой бизнес районное начальство. Бизнес незатейлив: землеотвод под коттеджи. Под них уже продали три пионерских лагеря (это только из тех, что я знаю), спортивную школу с прилегающей территорией. Я не буду возмущаться чиновниками-бизнесменами, не буду печалиться об исчезновении лагерей и неизбежной вырубке деревьев тоже не буду - всё это важные, но другие темы. Из всех безобразий видится мне самым разрушительным такое: дух нашего капитализма - извлечь выгоду из того, что уже есть, а не создать новое.
К сожалению, этот дух не рождён капитализмом, приватизацией и всем, что ей сопутствовало. Дело обстоит обратным образом. Этот дух и породил приватизацию. Нетрудовой, мародёрский дух.
У меня есть приятельница, жившая при советской власти в арбатской коммуналке. Когда-то её бабушка вселилась в буржуйскую квартиру, завладев собственностью прежних жильцов. Сама бабушка, понятно, ничего ни у кого не отбирала: комнату ей дали. Внучка рассчитывала овладеть всей квартирой, и дело вроде к тому шло. Но не дошло. На новом витке исторической спирали новые хозяева жизни выгнали из квартиры внучку: дом им потребовался под реконструкцию. Выгнали, слава Богу, не на улицу, но как же она возмущалась: «Мы, коренные москвичи!» - ну, знаете, что говорится в подобных случаях. Обидно, конечно, но мне кажется, что это просто вернулась та давняя экспроприация. Приятельнице, конечно. я об этом не сказала. «В России вся собственность выросла из «выпросил» или «подарили», или кого-то «обобрал». Труда собственности очень мало. И от этого она не крепка и не уважается», - писал Василий Розанов ещё до всех ужасов революционных экспроприаций.
Наше традиционное неуважение к собственности - это хроническая болезнь народного духа, которая время от времени обостряется, иногда слегка затухает, но пока далеко не излечивается. Преодолеть её трудно, но преодолевать надо. Дело это непростое и долгое. И задача эта относится далеко не только к бизнесу. Просто бизнесмены поактивнее прочих - в том числе и в традиционных народных пороках. Да и на виду они, каждое лыко в строку.
ВСЕРОССИЙСКОЕ КИДАЛОВО
Там и тут слышно: товары поддельные, сертификаты купленные, бизнесмены нас мало, что обирают, - ещё и травят. По телевизору целые циклы передач о том, как дурят нашего брата.
Обмана на рынке очень много. Обманывать сегодня не стыдно. Это почти норма. Вся деловая жизнь проникнута духом взаимного «кидалова». Ежели кидалово не слишком велико - оно даже и дурным делом-то не считается. Опоздание со сроками, липовые документы, вообще разного рода «липа» - это дело настолько рядовое, что никто иного и не ждёт.
И дело это поистине всенародное, а вовсе не ограничивается предпринимательским сообществом. Но, конечно, как и учит наука маркетинга, у каждого товара - своя целевая группа. Бизнесмен покупает сертификат и продаёт по нему липовый товар. А наёмный работник покупает диплом и продаёт по нему свою рабочую силу. При советской власти это называлось «идейно-политическим единством советского народа». Сейчас названия нет, а единство есть, потому что бизнес - это плоть от плоти народа.
А такая молочовка, как покупка водительского удостоверения (что, по-моему, гораздо общественно опаснее, чем покупка диплома какого-нибудь менеджера по международным отношениям), или справки о состоянии здоровья, или того же больничного листа - это вообще тьфу. Вообще в деле кидалова определить, кто злодей, а кто жертва иной раз не так-то просто: оба хороши. Оно и понятно: на той и на другой стороне - один и тот же народ.
Вот несчастные, обобранные, плачущие на камеру, обманутые дольщики. Это прямо стало почти социальной группой - обманутые дольщики. Им негде жить, а зима уже катит в глаза, они отдали сбережения всей жизни коварным злодеям, которые сбежали с их деньгами, недостроив дом. Ужасно? Конечно, ужасно. Но если уж совсем глубоко вникнуть в дело, то вырисовывается не вполне однозначная картина. Жертвы вступили со злодеем-застройщиком в договор соинвестирования, т.е. стали его не клиентами, а компаньонами. Зачем придумана такая конструкция? Элементарно. Чтобы граждане впоследствии не платили налога с продажи квартиры, если будут её продавать. А продавать собираются очень многие. Будь это, положим, продажа с отсрочкой поставки - пришлось бы гражданам платить налог. Но зато и уровень правовой защиты у них был бы выше: сделка подпадала бы под закон о защите прав потребителей. А так - ну что ж, компаньоны не сумели вовремя сделать то, что намечали, бывает… Но граждане возмущаются, митингуют и требуют от государства, которое вообще-то планировали «кинуть», вступив в притворную сделку ради неуплаты налога.
Безусловно, бизнесмен имеет больше возможностей кинуть простого потребителя, чем наоборот. А государство в лице своих чиновников имеет ещё больше возможностей, чем все бизнесмены и потребители вместе взятые. И возможностями своими широко пользуется. Но дело не в количестве, а в качестве. Во всех в них воплощён один дух - дух кидалова.
На этом фоне опоздание на какие-то там несчастные месяцы - это вообще пустяки, о которых и говорить-то неприлично. Мой сын-строитель по первости очень переживал, когда оказывалось, что они не успевают построить дом в срок. Потом с изумлением заметил, что никто на него особо не обижается и сатисфакции не требует. Сроки у нас вообще вещь неважная, какая-то ритуальная, всерьёз в них никто не верит - нешто мы немцы? Что-то сделанное в срок вызывает почтительное изумление. А если ещё и качество приличное - то тут вообще что-то подозрительное.
«ПЯТИЛЕТКЕ КАЧЕСТВА - РАБОЧУЮ ГАРАНТИЮ!»
С качеством не только продукции, но и вообще всего у нас давняя застарелая беда. Старшее поколение вошло в жизнь под аккомпанемент разговоров о качестве и эффективности. Была даже пятилетка качества, т.е. советское руководство проблему ощущало. Это всем известно, говорено-переговорено, сочинена куча анекдотов. При этом все ищут каких-то внешних причин столь прискорбного положения. На самом деле причина - чисто духовная. Качество товаров и услуг, вообще всего делаемого - это воплощение качества нашего духа. Здесь всё коренится, отсюда вырастет.
Проблему качества нельзя решить внешне - с помощью мероприятий, кампаний, организации уполномоченного органа, введения новой формы сертификата или чего-нибудь в этом роде. Она и не была никогда решена. Качество работы коренится в духовной глубине человека и невозможно повысить его, не изменив человека и его духа. Дело здесь не только в технических навыках, здесь первична некая нравственная ценность качественного труда. Есть она - приобретутся и технические навыки. Капиталистическое двадцатилетие не повысило качества труда даже в тех отраслях, которые на виду, вроде торговли или жилищного строительства, и тут нет ничего удивительного. Удивительным было бы обратное.
Советская фрондирующая интеллигенция мыслила совершенно в стиле советских руководителей: проблема качества виделась ей тоже чисто внешней. Советские интеллигенты грезили в вольнодумных мечтах: вот был бы капитализм, конкуренция, умеренная безработица, не было бы нашей советской уравниловки - вот тогда было бы и качество. Сегодня есть и капитализм, и безработица, и собственников навалом и конкуренция какая-никакая, а качества как не было. так и нет. Даже в строительстве, которое «наше всё» - и там нет. Недавно знакомая купила жутко дорогую квартиру в Центре Москвы. Так вот дом, свежепостроенный, в котором ещё не проданы все квартиры - уже начал облупляться. Сын-строитель говорит: штукатурку неправильную сделали. «И это элитка!» - негодовала я. Но недавно я увидела с близкого расстояния рядовой новый дом и поняла, что там была в самом деле «элитка». В рядовой - проданной - квартире ни одной прямой линии. Криво всё. Очевидно, что после спрямления стен, площадь «однушки» уменьшится на несколько метров. Метров, оплаченных покупателем. Не стыдно? Нет. Стыдно сегодня одно: не иметь денег, а застройщик их, вероятно, имеет.
КТО ВИНОВАТ?
У нас нет дисциплинированной, волевой личности. Личности, способной ставить перед собой задачи и без понукания извне решать их. И так долгие годы, всю жизнь. Отдельные люди этого типа, наверное, у нас есть, но явление это - не массовое. Наш человек чаще всего имеет дряблый характер, легко соблазняется и отвлекается от своей цели и своего направления движения. Даже и не будучи по природе дурным, он по слабости натуры врёт, прикарманивает чужое, просто уклоняется от всякого дела, если, как говорится, над ним не каплет.
Волевая личность с упругой волей - это и в масштабе человечества редкостный тип. «Водится» он, по видимому, только в самых развитых странах «старого» капитализма. Именно эти страны и были рассадником качества труда, технического прогресса и деловой этики. Потому что нет отдельного от трудовой этики технического прогресса, они существуют только вместе. Экспортированная технология всегда приобретает нашинский акцент - и в этом нет ничего удивительного.
Как сформировалась такая личность на Западе? Вопрос этот достаточно изучен. Макс Вебер и особенно Винер Зобарт показали, исследовав огромный массив данных, что главнейшую роль здесь играла религия - протестантская главным образом, но и католическая тоже. Немецкое слово Beruf, которое сегодня значит просто «профессия», когда-то было употреблено Лютером в его неканоническом переводе Библии, и значило оно «призвание». Открытие протестантов состояло в том, что не только религиозный подвиг может быть призванием, но и простое житейское занятие - торговля, ремесло, казённая служба. Грех бросить начатое дело, не довести его до конца, исполнить кое-как. Ну а за грехи полагается гиена огненная. Зомбарт в своём фундаментальном труде «Буржуа» пишет, что религиозная трудовая этика была своего рода костылями для начинающего капиталиста - она помогала научиться ходить. Научившись - взрослый капитализм эти «ходунки» отбросил и пошёл своими ногами. Сейчас вряд ли кто об этом вспоминает: современный человек не верит не то, что в гиену огненную, а и вообще по большей части ни во что не верит (хотя протестанты и сегодня, как мне кажется, религиознее католиков и православных). Но в своей культурной подоснове западный работник и капиталист имеет это представление о работе как религиозном служении. Как человек, научившийся в детстве правильно говорить или писать, может забыть правила и не помнить грамматики, а говорить всё равно правильно и хорошо. Это представление - общее для рабочего и для капиталиста. Капиталист, по классическим протестантским воззрениям, не просто имеет право, но обязан обогащаться: капитал - это его религиозная обязанность, а вовсе не привилегия. Дело нельзя вот так взять да и бросить - это тяжёлый грех.
У нас эти буржуазные добродетели не кажутся пленительными и достойными подражания. Из русских писателей, пожалуй, только Гончаров говорил, что должно у нас в России явиться много Штольцев под русскими именами. Нам Штольц скучен своей узкой, серой добродетелью: считал каждый потраченный рубль и каждый потраченный час - фи, как скучно. То ли дело Достоевский в «Игроке» прошёлся насчёт немецкого «фатера», вся вина которого в том только и состоит, что он добродетельно копит пфенниги, учит детей воздержанной, честной и скромной жизни, и вот - внуки «фатера» становятся капиталистами. Игроку, понятно, этот образ отвратителен, но он не симпатичен и нам, не игрокам.
Я была в том казино, где играл Достоевский. Ради экзотики поставила и тут же проиграла 10 евро. Там повсюду висят портреты Достоевского, как местной исторической достопримечательности. Лучше б, право слово, портрет «фатера» повесили - для укора. Впрочем, им это не требуется: город Висбаден ухожен, респектабелен и вычищен, как собственный двор того «фатера»: так что дело его живёт. Хотя «ходунки», на которых учился ходить новорождённый капитализм, давно отброшены.
ПОДПОРКИ ДЛЯ ЛИЧНОСТИ
У нас нет религиозной опоры. Наша религиозная мораль - это мораль воздержания от зла, а не жизненной активности. К деньгам и богатству православие вообще относится с подозрением. Настоящих православных среди нас крайне мало, но культурная подоснова у нас, безусловно, православная. А она даёт плохую опору в смысле труда, предприимчивости, устроения практической жизни.
Большевики, в эпоху бури и натиска индустриализации старались опереться на коммунистическую квази- религию. Пытались построить на ней этику труда. Почему это не удалось - вопрос интересный, но мне не хочется обсуждать его походя. В любом случае, 20-30 лет - это слишком малый срок для насаждения новой религии.
Это, по видимому, понимали. И не особо надеялись на то, что в те времена называлось «сознательностью». Роль протестантской этики в нашей индустриализации играли подробнейшие инструкции и драконовские законы. В принципе, это действовало. Произошла своего рода экстериоризация совести: регулятор поведения был выведен вовне. Хорошо, конечно, когда люди честны дисциплинированны и трудолюбивы по зову сердца, по внутреннему побуждению или по вековой привычке. А если нет? Вот тогда и являются на сцену бесконечные инструкции и мелочные регламентации, а то и уголовная ответственность за двадцатиминутное опоздание на работу. В Советском Союзе были приняты многообразные меры против воровства: наличный и безналичный оборот средств, невозможность нецелевого использования средств. Я вовсе не утверждаю, что всё это было прекрасно - я только о том, что советские начальники более-менее понимали, с каким человеческим материалом они имеют дело.
РАЗОЧАРОВАНИЕ И ПОУЧЕНИЕ КАПИТАЛИЗМА
Чаадаев, как известно, считал, что Россия должна служить другим народам каким-то важным поучением. Не знаю уж как другим, но самим, во всяком случае, точно следует поучиться у своей недавней истории.
Поучение, которое можно и нужно извлечь, такое. Капитализм сам по себе ничего не решает. Решает человек. Дисциплинированная личность с упругой волей. Эта воля может быть у мириад отдельных маленьких человеков или, как это было у нас в эпоху высших достижений Советского Союза, одна централизованная воля на всех. Результат будет и так и так. Что лучше? По мне лучше - маленький движок у каждого, да где ж взять?
Капитализм, который у нас получился, похож на нас: расхлябанный, безответственный, вороватый и лживый. Очень наш капитализм похож на своих строителей. Местами до неразличимости.
После этого капитализма, можно надеяться, интеллигенция перестанет наконец верить в фокусническое решение всех вопросов. Русская интеллигенция, по наблюдению Николая Бердяева, любит простые решения и карманные катехизисы: чтобы решить все вопросы нужно свергнуть самодержавие или удушить гидру тоталитаризма. Этого совершенно недостаточно. И даже, возможно, не так уж и необходимо. В этом главное поучение капитализма
ЧТО ДЕЛАТЬ?
Производительное, а не мародёрское общество, конструктивный капитализм может быть построен только на религиозной основе. Мы, такие, какие мы есть, построили ровно то, что нам соответствует. Что является эманацией нашего духа.
Сейчас идёт не слишком заметный, но настойчивый религиозный поиск. Как когда-то в древние времена активизировались пророки и лжепророки. Уходит наивный позитивизм господствующего мышления. Открываются эзотерические сущности. Многим это кажется мракобесием и несусветной чушью, что во многих случаях именно так и есть. Но это не отменяет общей - полезной - тенденции.
В 1923 г. Николай Бердяев написал эссе «Новое Средневековье», сделавшее его знаменитым на Западе. Там он предсказывал возникновение новой религиозной эпохи - когда всеми сторонами жизни, как в Средние века, будет заведовать религия. Нельзя исключать, что наша страна сумеет «сделать карьеру» именно в эту эпоху. В том числе и построить производительный и честный капитализм. Хотелось бы в это верить.
В рамках этой темы надо обсудить важную проблему:
ЧТО ЗАСТАВЛЯЕТ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЯ ПРЕДПРИНИМАТЬ?
Когда деньги на свои нужды заработаны - что делать дальше? Судьбы российских бизнесменов показывают, что длинные дистанции им не под силу. Что им может помочь? Об этом я готова поговорить в следующий раз.
В стране меж тем продолжалась деградация и на горизонте замаячил призрак развала и анархии. Громыхнуть может гораздо скорее, чем нам мнится.
Свою задачу я вижу в попытке осмыслить нашу жизнь: в силу темперамента и возраста для прямого действия я не гожусь.
Написала длинный текст, почитайте на каникулах. Я тоже отбываю на отдых.
АМОРАЛЬНЫЙ БИЗНЕС
ЗА ЧТО ЛЮБИТЬ НУВОРИША?
С тех пор, как в России завёлся бизнес, а тому уж немного-немало - четверть века - целое трудовое поколение, так вот с той самой поры просвещённая публика недовольна его моральным уровнем. Бизнес, рынок, здоровая конкуренция - это, конечно, хорошо, но, господа! Бизнес должен быть нравственным, цивилизованным, а у нас он - увы! - безнравственный, дикий, компрадорский (не очень понимаю, что это значит, но нечто зловещее; испанское слово наводит на мысли о корриде). В общем, не такой, как грезилось в кафедрально-кухонных интеллигенских мечтаниях.
Предпринимателей у нас не любят. И надо сказать, не только у нас. Не надо воображать себя национально-исключительными, хотя бы и по этой части. Предпринимателей и вообще людей выше среднего достатка не любят везде. Особенно тех, которые разбогатели недавно. Французы, например, ещё так-сяк прощают историческое, наследственное богатство (по принципу «сын за отца не отвечает»), но недавние, сегодняшние, тёпленькие денежки - не простят ни за что в жизни. Итальянцы, узнав, что кто-то разбогател, в первую очередь задаются вопросом: «А где он это украл?» Надо видеть, с какой специфической интонацией и ужимочкой произносит средний итальянец: «Un arrichito!» - разбогатевший.
Есть только одна страна в мире, где с детским восторгом выслушиваются success stories - истории о том, как кто-то сделал деньги с нуля. Эта страна, как легко догадаться, Соединенные Штаты Америки. Сравните ауру (наукообразно выражаясь, «коннотации») слов self made man nouveau rich. Английский «Селф мейд мен» - это прекрасно, уважаемо, достойно восхищённого подражания. А французский нувориш - это … ну, сами знаете, что это такое. А ведь по существу эти слова значат одно и то же: человек, сам и недавно заработавший свои деньги.
Чем же недовольна публика в предпринимательском классе? Давайте перечислим, моральные претензии к предпринимательскому классу. Перечисляем, не особо задумываясь, то, что известно каждому из практики, из книг, из телевизора и вообще носится в воздухе. Итак, предприниматели
- «кидают» друг друга и вообще всех подряд (это вообще их основное профессиональное занятие);
- захватывают чужие бизнесы;
- не платят налогов (из чего социалку развивать будем?);
- не развивают отечественную промышленность, а всё только купи-продай.
- обманывают покупателей, впаривая некачественные товары и услуги;
- трудящихся вообще за людей не считают;
- дают взятки чиновникам;
- не занимаются благотворительностью;
- выбрасывают деньги на пьянки с девочками, а нет бы отдать старушкам;
- имеют низкий культурный уровень, темны и невежественны;
- и вообще все они бывшие бандюки.
Такие вот вырисовываются социально безответственные, жуликоватые, жадные и невежественные предприниматели.
Ежели кто думает, что я примусь этот список опровергать, то он не прав. Не примусь. Потому что всё перечисленное - истинная правда. Такие именно они и есть - эти российские нувориши. Почему нувориши? А - просто. Бизнес-то у нас молодой, всё миллионеры-миллиардеры - в первом поколении.
Конечно, не каждый предприниматель выполняет все пункты разом народных претензий к бизнесу, но выполняй он все разом - это вышло бы уж чересчур картинно. Чтобы всё и разом, и в одном человеке! Это просто какой-то опереточный злодей бы получился, а не скромный отечественный бизнесмен. Вот я, к примеру, никого не кидала, а налоги «оптимизировала». Пыталась сыграть роль отечественного производителя, но взятки давала. Денег не выбрасывала, но и благотворительностью особенно не занимаюсь.
Потом, конечно, многое зависит от отрасли: водочный торговец - это одно дело, а IT бизнесмен - другое, разные это персонажи. Но только вот не следует надеяться, что в будущем, в том неопределённо-светлом будущем, в которое мы иногда по привычке верим, возобладают айтишные интеллектуалы. Всё это нано-маниловщина, ничуть не меньшая, чем представления нашего детства о том, что в ближайшее время мы все улетим на Луну и работать будем на межпланетных станциях. Большая часть деятельности есть и будет проста и даже брутальна: строительство, простое производство (вовсе не нано), сельское хозяйство и преработка сельхозсырья. Ну, плюс торговля всем подряд. Соответственно и предприниматели будут простые ребята. Других предпринимателей у Господа Бога для нас нет.
«И ОТКУДА ОНИ ТОЛЬКО ВЗЯЛИСЬ НА НАШИ ГОЛОВЫ?»
Нашему народу удивительно не везёт. Что ни возьми - всё не слава Богу. Климат - холодный, чиновники - загребущие. Даже история, как утверждают знатоки, повышенно трагическая. Теперь вот новая напасть - аморальный бизнес. И откуда только эта напасть прилетела и почему именно на наши головы?
Откуда взялись бизнесмены? Из кого сформировалось наша предпринимательская прослойка? Не требуется особого умственного напряжения, чтобы ответить на этот вопрос. Из наших. Из нас с вами она и сформировалась. Иностранцы в нашем бизнесе - скорее редкость, хотя мы и ждём их уж третий десяток лет - со времени выхода закона о совместных предприятиях. Но наш Штольц всё не едет, и, знаете, я его понимаю. В любом случае, иностранное участие - дело не массовое и касается только очень крупного бизнеса. В мелко-среднем бизнесе у нас орудуют строго национальные кадры. Так что все уродства организовали наши любезные соотечественники. Всем миром. Соборно организовали.
Помните, на рубеже 80-90-х, ещё в эпоху кооперативов, бытовало такое выражение «уйти в бизнес». В бизнес уходили инженеры, учёные, учителя, труженики бесчисленных НИИ и «почтовых ящиков», госслужащие тоже уходили. (Это сегодня госслужба - сама по себе - бизнес, тогда-то всё было патриархально-скромненько). Вот они-то и сформировали современное «третье сословие» - буржуа. И продолжают формировать. Потому что в него, «третье сословие» вливаются новые пришельцы - те же врачи-инженеры-учителя-военные. Лица без профессий. «Юноши, обдумывающие житьё» и пришедшие к выводу, что «так жить нельзя». Все они пытаются «замутить бизнес», как теперь принято выражаться, и удержаться в нём. Не буду рассуждать о дальнем и абстрактном. Вот пример ближнего и хорошо известного. Наша семья участвует в нескольких бизнесах (какие-то нам принадлежать полностью, какие-то наполовину, но все они созданы с нуля и непосредственно нами - это типичный средний бизнес). Кто мы? Инженер-физик, военный строитель, учительница, инженер-экономист химического производства. И это самое рядовое и типичное положение.
Вырисовывается пренеприятная история. Гадкие ОНИ, которые «кидают», впаривают фуфло, коррумпируют чиновников - на самом деле - это МЫ. Ровно те же самые МЫ, которые вместе учились в школе, жили по соседству, ездили в пионерлагерь, участвовали в олимпиаде по физике. Кстати сказать, точно такие же МЫ - это ненавистные всем чиновники. Взяточники, распильщики бюджетов, гонители и утеснители, продавшие и разворовавшие Отчизну. Помню, когда я написала эдакое о чиновниках в интернете, на меня обрушился шквал народного негодования: ОНИ - это не МЫ. МЫ - жертвы, мы - белые и пушистые, а это всё гадкие ОНИ, не смей ставить высоконравственного меня на одну доску с этим исчадием бюрократического ада! Многие не поленились расфрендить меня за такое нравственное предательство: косила под интеллигентку, а сама оказалась на стороне тех, которые…
Так вот говорить о моральном облике, как выражались в оны дни, предпринимательского сообщества - это значит говорить о моральном уровне всего общества. Бизнес (а равно политика, госуправление и всё остальное-прочее) у нас ровно таковы, какова господствующая общественная мораль. Не выше - не ниже. Мысль неприятная. Но, к сожалению, это так. Всё, что делает человек, - это эманация его духа. Производное его морали.
Есть даже такая мысль, что именно конкуренция моральных норм является базой эволюции человеческих сообществ. Побеждают те, у кого мораль выше. Эта конкуренция играет ту же роль, какую естественный отбор - в природном царстве. Эта мысль высказана австрийским экономистом и философом Ф. Хайеком в книге «преступная самонадеянность». В начале 90-х Хайек вошёл в интеллектуальную моду - вместе с неолиберализмом, которого он придерживался, и вместе в либерализмом из моды и вышел. Но и немодные мысли могут быть полезными и ценными.
Мы, давно и надолго ушибленные школярским истматом, привычно думаем обратное. Вот-де жизнь такая - ну и мы такие (лживые, ленивые, жуликоватые). Вот была бы жизнь другая - вот бы тогда… Вариант: вот было бы у нас правовое государство (нормальные законы, цивилизованные порядки, помощь малому бизнесу со стороны государства) - ну тогда и люди, естественно, вели бы себя по-другому. А так - от нас ничего не зависит. Истмат вообще изумительно наложился на нашу родную обломовщину и привычку «всякое несчастье вешать, как кафтан, на чужой гвоздь», как верно заметил великий автор Обломова.
На самом деле и бизнес, и жизнь во всех её аспектах ровно таковы, какова общественная мораль. Хотелось бы, конечно, чтобы добрые, но невезучие МЫ были такими же, каковы мы есть, т.е. врали, ленились, опаздывали, тянули по мелочи что плохо лежит, а вот злые гадкие ОНИ были бы всегда безукоризненны, корректны и профессиональны, словно герои брошюры «Английский для делового общения». Хотелось бы, но, к сожалению, так не бывает. И нужно собраться с духом и признать этот факт как обстоятельство непреодолимой силы.
Поэтому говорить об уродствах бизнеса - это говорить об уродствах всего общества. Нужно ли это? Считаю - очень нужно. Потому что нет ничего полезнее прямого взгляда на вещи (тоже прекрасное выражение из «Обломова») и на себя. Любое усовершенствование начинается с признания несовершенства. С составления дефектной ведомости.
Есть ли какая-то специфика в морали бизнесменов? Или вообще в них самих? Специфика есть. Очевидно, что к тем или иным профессиям притягивается определённый тип людей. Поэтому бухгалтеры не похожи на актёров, а врачи на таксистов. Это очевидный и повсеместно наблюдаемый факт. Но основные, базовые поведенческие реакции у всего народа - едины. На то он и единый народ. Вполне вероятно, что наряду с общностью языка, территории и бытового уклада - эти самые реакции и представляют собой «народообразующий фактор». К счастью или к сожалению - это уж как посмотреть.
Бизнесмены - это наиболее витальная, активная часть общества. Люди с пониженным уровнем тревожности («как бы чего не вышло» - не их вопрос) и повышенным - рисковости. При этом люди творческие - придумщики, сочинители. Только кто-то сочиняет на бумаге (теперь уж на клавиатуре), а кто-то - в жизни. Разумеется, уровень новизны «сочинения» очень разный - от почти нулевого до значительного. Чем меньше новизны в сочинении-бизнесе - тем больше требуется прилежания и энергии в его осуществлении. Впрочем, энергия нужна всегда.
«Что вы такое несёте? - написал мне один читатель в интернете. - Бизнесмены у нас - из бандюков. Оттого и бизнес - бандитский». Обсудим и этот вопрос.
ПЕРВОПРОХОДЦЫ БИЗНЕСА - БАНДИТЫ
Наш бизнес имеет блатной привкус. Впрочем, не только бизнес, а вся жизнь. Даже в языке вполне культурных и даже изысканных закрепились воровские словечки.
В бизнес в числе первых двинулись бандиты. Ну, бандиты -не бандиты, а люди с уголовным прошлым, тёртые, посидевшие. Это верно. И это понятно и естественно. Дело это было новое, а ко всякому новому делу немедленно липнут сомнительные персонажи. Потом им было нечего терять: у них не было приличной работы, накопленной инерции, они - люди прямого действия и быстрых решений. Такие же плыли когда-то через Атлантику во вновь открытую Америку: в Европе им было нечего ловить, а их нередко ловили. Статуя Свободы приветствовала почасту просто беглых уголовников.
Бизнес 90-х по своему стилю был уголовным: вспомните малиновые пиджаки, «цепуры» на шее, бритые затылки, «борсетки».
У нас в посёлке несколько шикарных домов принадлежат бизнесменам того, первого призыва. В основном, да что там в основном, просто на 100% это был водочный бизнес. Потом с этим стало труднее, некоторые отпали, сильные укрепились.
В один из таких домов была я вхожа лет 8-10 назад. Жил там симпатичный парень с уголовным прошлым, сделавший деньги на водке. Я бывала в его вместительном доме на 900, как говорится, «квадратов», вокруг 45 соток территории распроданного под коттеджи бывшего пионерлагеря. Хорошая семья, гостеприимный хозяин, любивший компьютеры и «умственные» разговоры. Потом он как-то не адаптировался к новым условиям, проморгал какие-то изменения на водочном рынке, и оказался вне игры. Пытался что-то затевать в области общепита, дело не пошло, дом пришлось продать, перебравшись подальше от Москвы в жилище поскромнее. Потом я утратила его из виду, а в его роскошном доме периода первоначального накопления капитала живёт, как выражаются в округе, «прокурорша». Такая вот произошла у нас в посёлке смена элит. Впрочем, произошла она не только в нашем посёлке.
Бандитская составляющая бизнеса - это заметная, импозантная, всесторонне обсосанная литературой и кинематографом сторона дела. Но при этом сторона не слишком существенная, если посмотреть более-менее глобально. Это естественный этап становления, вроде детской болезни. По-другому быть не может. Первыми идут те, кому нечего терять. Кто привык к риску, борьбе без правил, кто мало укоренён в жизни. Любопытно, что в эпоху кооперативов первыми вступили в игру те, кто не сделал карьеры в советской жизни, а кто сделал - им было жалко её потерять. Это я не о бандитах, а о приличных людях - учителях, инженерах, научных сотрудниках. Бандиты - это предельный случай социальной неуспешности. Поэтому неудивительно, что первыми двинулись они.
Опасно ли это? Ну, конечно, лучше бы, чтоб были не бандиты, а улыбчивые менеджеры с дипломом МВА и fluent English. Вы его подвели, а он не «Ты, козёл...», а «Я крайне разочарован нашим сотрудничеством». ИзяЧней было бы и не в пример прелестней. Но - период первоначального накопления капитала притягивает иных персонажей. Приходится принимать, как есть.
При этом бандюки всё-таки имеют в своей среде благодетельную конкуренцию. У них есть некая система сдержек и противовесов - хотя бы в виде других аналогичных бандитов. В наших хозяйствах (б. совхозах) в Ростовской области мы их видели и даже взаимодействовали с ними (правда, по касательной). Знаете, они гораздо меньшие беспредельщики, чем госчиновники. Выстроенная за последене десятилетие «вертикаль власти» гораздо более бандитское образование. И гораздо менее конструктивное. Многие бандюки и полубандюки хотя бы пытаются заниматься чем-то конструктивным: сельским хозяйством, скупкой сельхозсырья. А вот чиновники торгуют только разрешениями и постановлениями. Но я ни в коем случае не склонна противостоять одних другим. Такова у нас атмосфера, таков стиль. Стиль - это вообще важнейшее дело, не внешнее только, а глубоко внутреннее. В промежутке между мировыми войнами общий стиль жизни был - военный, теперь - бандитский. Стиль: собирать, где не сеяли; не создать, а отнять чужое. Не созидательный, прямо сказать, стиль. Ожидать в нём какой-то там модернизации, мягко сказать, не вполне реалистично. Да никто, по-моему, всерьёз и не ожидает.
ПРИВАТИЗАЦИЯ КАК АМПУТАЦИЯ ПРАВОСОЗНАНИЯ
Этот бандитский дух, дух отъёма, а не созидания, породил приватизацию. Идея приватизации - это идея тунеядская, противоправная по существу. Она вдохновлялась духом разграбления, мародёрства, а вовсе не надеждой создать эффективного собственника. Да в этого самого собственника никто никогда всерьёз и не верил: кто может поверить в то, что человек, не управлявший ларьком, сможет эффективно руководить заполярным комбинатом. Да хоть бы и не заполярным. Разумеется, никто в это не верил. Просто растаскивали, кто до чего мог дотянуться.
Результаты приватизации оказались многообразными. Физические результаты - развал промышленности и сельского хозяйста. Менее заметный, но более трудно преодолимый результат - потеря народом индустриальных навыков, деиндустриализация сознания. Но этим дело не исчерпывается. Есть и малозаметный, духовный результат - падение народного правосознания.
Одной из несущих конструкций народного правосознания, возможно, главнейшей, в цивилизованном государстве является твёрдое сознание собственности. Уважение к собственности. Частной, государственной - любой. «Не тронь чужое!» - этому учили всех и сызмальства. Учить-то учили, но не везде научили. У нас с этим всегда было не благополучно, «римского сознания собственности» (выражение Н.Бердяева) не было. Но всё-таки что-то было: моё, твоё, казённое - различалось. И вдруг оказывается, что казённое почему-то чьё-то. Почему? А потому что ближе стоял. А чем я хуже? Это был культурный шок и полная потеря ориентиров, которые не найдены до сих пор. Ощущение гигантской несправедливости произошедшей делёжки как бы освободило массы народа от необходимости уважать собственность, как когда-то падение российской монархии освободило солдат от присяги и они мгновенно превратились в дезертиров.
Даже если человек не особо думает обо всём происшедшем (мы люди маленькие, что нам до олигархов) - он всё равно подвергся этому культурному шоку. Ориентиры его подорваны. Барьер перед всеобщим «потоком и разграблением» - невысок. Поэтому когда вы упрекаете бизнесменов за не слишком трепетное отношение к чужой собственности - вспомните, что выдающийся, всеобъемлющий пример полного отрицания права собственности продемонстрировало само государство. Пример настолько всеобъемлющий, что об этом как-то не принято говорить в приличном обществе: ну было и было, забудьте.
Дело даже не в том, что что-то развалилось, что промышленность погибала отраслями - гораздо важнее духовные разрушения. Заводы можно разбомбить и отстроить заново. Дух «строится» гораздо труднее и дольше. Сегодня вообще в целом господствует дух не созидания, а присвоения. Вот говорят: бизнесмены такие-сякие отнимают друг у друга бизнесы. Плохо конечно. Но как-то остаётся в тени, что в любом рейдерском захвате необходимый элемент - это подкупленный судья. Иначе - не выйдет.
У нас в районе, непосредственно примыкающем к Москве, земля дорогая. И на этой земле строит свой бизнес районное начальство. Бизнес незатейлив: землеотвод под коттеджи. Под них уже продали три пионерских лагеря (это только из тех, что я знаю), спортивную школу с прилегающей территорией. Я не буду возмущаться чиновниками-бизнесменами, не буду печалиться об исчезновении лагерей и неизбежной вырубке деревьев тоже не буду - всё это важные, но другие темы. Из всех безобразий видится мне самым разрушительным такое: дух нашего капитализма - извлечь выгоду из того, что уже есть, а не создать новое.
К сожалению, этот дух не рождён капитализмом, приватизацией и всем, что ей сопутствовало. Дело обстоит обратным образом. Этот дух и породил приватизацию. Нетрудовой, мародёрский дух.
У меня есть приятельница, жившая при советской власти в арбатской коммуналке. Когда-то её бабушка вселилась в буржуйскую квартиру, завладев собственностью прежних жильцов. Сама бабушка, понятно, ничего ни у кого не отбирала: комнату ей дали. Внучка рассчитывала овладеть всей квартирой, и дело вроде к тому шло. Но не дошло. На новом витке исторической спирали новые хозяева жизни выгнали из квартиры внучку: дом им потребовался под реконструкцию. Выгнали, слава Богу, не на улицу, но как же она возмущалась: «Мы, коренные москвичи!» - ну, знаете, что говорится в подобных случаях. Обидно, конечно, но мне кажется, что это просто вернулась та давняя экспроприация. Приятельнице, конечно. я об этом не сказала. «В России вся собственность выросла из «выпросил» или «подарили», или кого-то «обобрал». Труда собственности очень мало. И от этого она не крепка и не уважается», - писал Василий Розанов ещё до всех ужасов революционных экспроприаций.
Наше традиционное неуважение к собственности - это хроническая болезнь народного духа, которая время от времени обостряется, иногда слегка затухает, но пока далеко не излечивается. Преодолеть её трудно, но преодолевать надо. Дело это непростое и долгое. И задача эта относится далеко не только к бизнесу. Просто бизнесмены поактивнее прочих - в том числе и в традиционных народных пороках. Да и на виду они, каждое лыко в строку.
ВСЕРОССИЙСКОЕ КИДАЛОВО
Там и тут слышно: товары поддельные, сертификаты купленные, бизнесмены нас мало, что обирают, - ещё и травят. По телевизору целые циклы передач о том, как дурят нашего брата.
Обмана на рынке очень много. Обманывать сегодня не стыдно. Это почти норма. Вся деловая жизнь проникнута духом взаимного «кидалова». Ежели кидалово не слишком велико - оно даже и дурным делом-то не считается. Опоздание со сроками, липовые документы, вообще разного рода «липа» - это дело настолько рядовое, что никто иного и не ждёт.
И дело это поистине всенародное, а вовсе не ограничивается предпринимательским сообществом. Но, конечно, как и учит наука маркетинга, у каждого товара - своя целевая группа. Бизнесмен покупает сертификат и продаёт по нему липовый товар. А наёмный работник покупает диплом и продаёт по нему свою рабочую силу. При советской власти это называлось «идейно-политическим единством советского народа». Сейчас названия нет, а единство есть, потому что бизнес - это плоть от плоти народа.
А такая молочовка, как покупка водительского удостоверения (что, по-моему, гораздо общественно опаснее, чем покупка диплома какого-нибудь менеджера по международным отношениям), или справки о состоянии здоровья, или того же больничного листа - это вообще тьфу. Вообще в деле кидалова определить, кто злодей, а кто жертва иной раз не так-то просто: оба хороши. Оно и понятно: на той и на другой стороне - один и тот же народ.
Вот несчастные, обобранные, плачущие на камеру, обманутые дольщики. Это прямо стало почти социальной группой - обманутые дольщики. Им негде жить, а зима уже катит в глаза, они отдали сбережения всей жизни коварным злодеям, которые сбежали с их деньгами, недостроив дом. Ужасно? Конечно, ужасно. Но если уж совсем глубоко вникнуть в дело, то вырисовывается не вполне однозначная картина. Жертвы вступили со злодеем-застройщиком в договор соинвестирования, т.е. стали его не клиентами, а компаньонами. Зачем придумана такая конструкция? Элементарно. Чтобы граждане впоследствии не платили налога с продажи квартиры, если будут её продавать. А продавать собираются очень многие. Будь это, положим, продажа с отсрочкой поставки - пришлось бы гражданам платить налог. Но зато и уровень правовой защиты у них был бы выше: сделка подпадала бы под закон о защите прав потребителей. А так - ну что ж, компаньоны не сумели вовремя сделать то, что намечали, бывает… Но граждане возмущаются, митингуют и требуют от государства, которое вообще-то планировали «кинуть», вступив в притворную сделку ради неуплаты налога.
Безусловно, бизнесмен имеет больше возможностей кинуть простого потребителя, чем наоборот. А государство в лице своих чиновников имеет ещё больше возможностей, чем все бизнесмены и потребители вместе взятые. И возможностями своими широко пользуется. Но дело не в количестве, а в качестве. Во всех в них воплощён один дух - дух кидалова.
На этом фоне опоздание на какие-то там несчастные месяцы - это вообще пустяки, о которых и говорить-то неприлично. Мой сын-строитель по первости очень переживал, когда оказывалось, что они не успевают построить дом в срок. Потом с изумлением заметил, что никто на него особо не обижается и сатисфакции не требует. Сроки у нас вообще вещь неважная, какая-то ритуальная, всерьёз в них никто не верит - нешто мы немцы? Что-то сделанное в срок вызывает почтительное изумление. А если ещё и качество приличное - то тут вообще что-то подозрительное.
«ПЯТИЛЕТКЕ КАЧЕСТВА - РАБОЧУЮ ГАРАНТИЮ!»
С качеством не только продукции, но и вообще всего у нас давняя застарелая беда. Старшее поколение вошло в жизнь под аккомпанемент разговоров о качестве и эффективности. Была даже пятилетка качества, т.е. советское руководство проблему ощущало. Это всем известно, говорено-переговорено, сочинена куча анекдотов. При этом все ищут каких-то внешних причин столь прискорбного положения. На самом деле причина - чисто духовная. Качество товаров и услуг, вообще всего делаемого - это воплощение качества нашего духа. Здесь всё коренится, отсюда вырастет.
Проблему качества нельзя решить внешне - с помощью мероприятий, кампаний, организации уполномоченного органа, введения новой формы сертификата или чего-нибудь в этом роде. Она и не была никогда решена. Качество работы коренится в духовной глубине человека и невозможно повысить его, не изменив человека и его духа. Дело здесь не только в технических навыках, здесь первична некая нравственная ценность качественного труда. Есть она - приобретутся и технические навыки. Капиталистическое двадцатилетие не повысило качества труда даже в тех отраслях, которые на виду, вроде торговли или жилищного строительства, и тут нет ничего удивительного. Удивительным было бы обратное.
Советская фрондирующая интеллигенция мыслила совершенно в стиле советских руководителей: проблема качества виделась ей тоже чисто внешней. Советские интеллигенты грезили в вольнодумных мечтах: вот был бы капитализм, конкуренция, умеренная безработица, не было бы нашей советской уравниловки - вот тогда было бы и качество. Сегодня есть и капитализм, и безработица, и собственников навалом и конкуренция какая-никакая, а качества как не было. так и нет. Даже в строительстве, которое «наше всё» - и там нет. Недавно знакомая купила жутко дорогую квартиру в Центре Москвы. Так вот дом, свежепостроенный, в котором ещё не проданы все квартиры - уже начал облупляться. Сын-строитель говорит: штукатурку неправильную сделали. «И это элитка!» - негодовала я. Но недавно я увидела с близкого расстояния рядовой новый дом и поняла, что там была в самом деле «элитка». В рядовой - проданной - квартире ни одной прямой линии. Криво всё. Очевидно, что после спрямления стен, площадь «однушки» уменьшится на несколько метров. Метров, оплаченных покупателем. Не стыдно? Нет. Стыдно сегодня одно: не иметь денег, а застройщик их, вероятно, имеет.
КТО ВИНОВАТ?
У нас нет дисциплинированной, волевой личности. Личности, способной ставить перед собой задачи и без понукания извне решать их. И так долгие годы, всю жизнь. Отдельные люди этого типа, наверное, у нас есть, но явление это - не массовое. Наш человек чаще всего имеет дряблый характер, легко соблазняется и отвлекается от своей цели и своего направления движения. Даже и не будучи по природе дурным, он по слабости натуры врёт, прикарманивает чужое, просто уклоняется от всякого дела, если, как говорится, над ним не каплет.
Волевая личность с упругой волей - это и в масштабе человечества редкостный тип. «Водится» он, по видимому, только в самых развитых странах «старого» капитализма. Именно эти страны и были рассадником качества труда, технического прогресса и деловой этики. Потому что нет отдельного от трудовой этики технического прогресса, они существуют только вместе. Экспортированная технология всегда приобретает нашинский акцент - и в этом нет ничего удивительного.
Как сформировалась такая личность на Западе? Вопрос этот достаточно изучен. Макс Вебер и особенно Винер Зобарт показали, исследовав огромный массив данных, что главнейшую роль здесь играла религия - протестантская главным образом, но и католическая тоже. Немецкое слово Beruf, которое сегодня значит просто «профессия», когда-то было употреблено Лютером в его неканоническом переводе Библии, и значило оно «призвание». Открытие протестантов состояло в том, что не только религиозный подвиг может быть призванием, но и простое житейское занятие - торговля, ремесло, казённая служба. Грех бросить начатое дело, не довести его до конца, исполнить кое-как. Ну а за грехи полагается гиена огненная. Зомбарт в своём фундаментальном труде «Буржуа» пишет, что религиозная трудовая этика была своего рода костылями для начинающего капиталиста - она помогала научиться ходить. Научившись - взрослый капитализм эти «ходунки» отбросил и пошёл своими ногами. Сейчас вряд ли кто об этом вспоминает: современный человек не верит не то, что в гиену огненную, а и вообще по большей части ни во что не верит (хотя протестанты и сегодня, как мне кажется, религиознее католиков и православных). Но в своей культурной подоснове западный работник и капиталист имеет это представление о работе как религиозном служении. Как человек, научившийся в детстве правильно говорить или писать, может забыть правила и не помнить грамматики, а говорить всё равно правильно и хорошо. Это представление - общее для рабочего и для капиталиста. Капиталист, по классическим протестантским воззрениям, не просто имеет право, но обязан обогащаться: капитал - это его религиозная обязанность, а вовсе не привилегия. Дело нельзя вот так взять да и бросить - это тяжёлый грех.
У нас эти буржуазные добродетели не кажутся пленительными и достойными подражания. Из русских писателей, пожалуй, только Гончаров говорил, что должно у нас в России явиться много Штольцев под русскими именами. Нам Штольц скучен своей узкой, серой добродетелью: считал каждый потраченный рубль и каждый потраченный час - фи, как скучно. То ли дело Достоевский в «Игроке» прошёлся насчёт немецкого «фатера», вся вина которого в том только и состоит, что он добродетельно копит пфенниги, учит детей воздержанной, честной и скромной жизни, и вот - внуки «фатера» становятся капиталистами. Игроку, понятно, этот образ отвратителен, но он не симпатичен и нам, не игрокам.
Я была в том казино, где играл Достоевский. Ради экзотики поставила и тут же проиграла 10 евро. Там повсюду висят портреты Достоевского, как местной исторической достопримечательности. Лучше б, право слово, портрет «фатера» повесили - для укора. Впрочем, им это не требуется: город Висбаден ухожен, респектабелен и вычищен, как собственный двор того «фатера»: так что дело его живёт. Хотя «ходунки», на которых учился ходить новорождённый капитализм, давно отброшены.
ПОДПОРКИ ДЛЯ ЛИЧНОСТИ
У нас нет религиозной опоры. Наша религиозная мораль - это мораль воздержания от зла, а не жизненной активности. К деньгам и богатству православие вообще относится с подозрением. Настоящих православных среди нас крайне мало, но культурная подоснова у нас, безусловно, православная. А она даёт плохую опору в смысле труда, предприимчивости, устроения практической жизни.
Большевики, в эпоху бури и натиска индустриализации старались опереться на коммунистическую квази- религию. Пытались построить на ней этику труда. Почему это не удалось - вопрос интересный, но мне не хочется обсуждать его походя. В любом случае, 20-30 лет - это слишком малый срок для насаждения новой религии.
Это, по видимому, понимали. И не особо надеялись на то, что в те времена называлось «сознательностью». Роль протестантской этики в нашей индустриализации играли подробнейшие инструкции и драконовские законы. В принципе, это действовало. Произошла своего рода экстериоризация совести: регулятор поведения был выведен вовне. Хорошо, конечно, когда люди честны дисциплинированны и трудолюбивы по зову сердца, по внутреннему побуждению или по вековой привычке. А если нет? Вот тогда и являются на сцену бесконечные инструкции и мелочные регламентации, а то и уголовная ответственность за двадцатиминутное опоздание на работу. В Советском Союзе были приняты многообразные меры против воровства: наличный и безналичный оборот средств, невозможность нецелевого использования средств. Я вовсе не утверждаю, что всё это было прекрасно - я только о том, что советские начальники более-менее понимали, с каким человеческим материалом они имеют дело.
РАЗОЧАРОВАНИЕ И ПОУЧЕНИЕ КАПИТАЛИЗМА
Чаадаев, как известно, считал, что Россия должна служить другим народам каким-то важным поучением. Не знаю уж как другим, но самим, во всяком случае, точно следует поучиться у своей недавней истории.
Поучение, которое можно и нужно извлечь, такое. Капитализм сам по себе ничего не решает. Решает человек. Дисциплинированная личность с упругой волей. Эта воля может быть у мириад отдельных маленьких человеков или, как это было у нас в эпоху высших достижений Советского Союза, одна централизованная воля на всех. Результат будет и так и так. Что лучше? По мне лучше - маленький движок у каждого, да где ж взять?
Капитализм, который у нас получился, похож на нас: расхлябанный, безответственный, вороватый и лживый. Очень наш капитализм похож на своих строителей. Местами до неразличимости.
После этого капитализма, можно надеяться, интеллигенция перестанет наконец верить в фокусническое решение всех вопросов. Русская интеллигенция, по наблюдению Николая Бердяева, любит простые решения и карманные катехизисы: чтобы решить все вопросы нужно свергнуть самодержавие или удушить гидру тоталитаризма. Этого совершенно недостаточно. И даже, возможно, не так уж и необходимо. В этом главное поучение капитализма
ЧТО ДЕЛАТЬ?
Производительное, а не мародёрское общество, конструктивный капитализм может быть построен только на религиозной основе. Мы, такие, какие мы есть, построили ровно то, что нам соответствует. Что является эманацией нашего духа.
Сейчас идёт не слишком заметный, но настойчивый религиозный поиск. Как когда-то в древние времена активизировались пророки и лжепророки. Уходит наивный позитивизм господствующего мышления. Открываются эзотерические сущности. Многим это кажется мракобесием и несусветной чушью, что во многих случаях именно так и есть. Но это не отменяет общей - полезной - тенденции.
В 1923 г. Николай Бердяев написал эссе «Новое Средневековье», сделавшее его знаменитым на Западе. Там он предсказывал возникновение новой религиозной эпохи - когда всеми сторонами жизни, как в Средние века, будет заведовать религия. Нельзя исключать, что наша страна сумеет «сделать карьеру» именно в эту эпоху. В том числе и построить производительный и честный капитализм. Хотелось бы в это верить.
В рамках этой темы надо обсудить важную проблему:
ЧТО ЗАСТАВЛЯЕТ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЯ ПРЕДПРИНИМАТЬ?
Когда деньги на свои нужды заработаны - что делать дальше? Судьбы российских бизнесменов показывают, что длинные дистанции им не под силу. Что им может помочь? Об этом я готова поговорить в следующий раз.