ФАШИЗМ - ПРОЙДЁТ - 2 часть
ОБЫКНОВЕННЫЙ ФАШИЗМ
Фашизм - это ругательство («У-у-у, фашист проклятый!»), пугалка (Фашизм наступает!) и заклинание («Фашизм не пройдёт!»). И как большинство пугалок и заклинаний, он представляет собой нечто ускользающее-невнятное. Так что же это такое - фашизм?
Отец-основатель фашизма Муссолини в книжке «Доктрина фашизма» пишет важнейшую вещь: «Фашизм - это не только и не столько образ правления, сколько образ мысли». Поэтому прежде, чем обсуждать практику фашизма, надо понять его философию и идеологию. А она, право же, заслуживает внимания. Там много разумного и конструктивного.
Полагаю, что именно поэтому у нас до сих пор в ходу пустая и поверхностная дефиниция фашизма данная Георгием Димитровым на VII Конгрессе Коминтерна: «Фашизм - это открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала». Когда я училась, практиковалось это определение, и сегодня - нате-пожалуйте оно же! Привязанность к пустой фразе, длящаяся десятилетия, наводит на мысль, что никто по-настоящем не желает знать, что такое фашизм. Этого по-настоящему никогда не хотели знать ни либералы, ни коммунисты, ни новаторы, ни консерваторы. Потому что там много дельного и опасного для них для всех. А фраза удобна. Вы не знаете определения Димитрова? Немедленно ознакомьтесь: тут всё сказано, и нечего огород городить.
А я вот хочу погородить.
Говоря о фашизме, я буду говорить об итальянском фашизме как об одном из выразительных воплощений фашистской идеи, но интересует меня не исторические формы фашизма, а сама фашистская идея.
Любая идея может быть воплощена неудачно, плохо. Более чем вероятно, что первая попытка воплощения какой-то идеи оказывается неудачной. Первые попытки воздухоплавания были неудачны. И должно было пройти немало лет, прежде чем вообще поняли, что нужен аппарат тяжелее воздуха. В истории техники первые попытки воплощения какой-то идеи почти никогда не бывали удачными. А случалось и так. Первые попытки оказывались неудачными, и сама идея признавалась ненужной. А потом возникали какие-то новые возможности, и вот старая идея оказывалась кстати. Так. Например, было с конверторным способом выплавки стали. Когда не умели промышленно производить кислород - ничего не получалось, а когда научились - кислородно-конверторный способ занял своё место. Кто знает историю техники, наверняка припомнит подобные случаи.
К чему я об этом говорю? Политические идеи могут тоже найти своё более удачное воплощение со второго, третьего, десятого раза, и, возможно, это связано с новыми техническими возможностями. Например, новые возможности информационных технологий позволят осуществлять учёт и планирование, имманентно присущие социализму, на уровне, который не был доступен в «первой серии» социализма. Как знать? Вполне возможно. Именно поэтому никакие политические доктрины не следует отвергать только потому, что попытки их воплощения были неудачны или привели к многочисленным жертвам. К ещё большим жертвам обычно ведёт безбрежный и безудержный гуманизм вкупе с благими намерениями, но на это не принято обращать внимания.
Продолжим о фашизме.
Центральная идея фашизма - это идея КОРПОРАТИВНОГО ГОСУДАРСТВА. Это не государство буржуазии, не пролетарское государство, а государство всего народа. Это государство-корпорация, фирма, компания, в которой есть место и начальникам, и подчинённым, и высококлассным специалистам, и складским работягам. Разумеется, вклад каждого не одинаков, но без него корпорация работать не может. В государстве- корпорации есть место и предпринимателю, главное - чтобы его предпринимательство было не разрушительным, а созидательным, чтобы оно было направлено на благо и укрепление целого. В этом случае и предприниматели и их наёмные работники объединены принадлежностью к более крупной корпорации - нации и государства.
Нация - тоже ускользающее понятие. Что значит «я - русский», «я - немец»? Немецкие нацисты пытались искать биологические, генетические критерии. Возможно, они и есть, но наука того времени, да и сегодняшняя - этого не знает. Потому всё наукообразие расовой доктрины - чистое мракобесие, компрометирующее науку. Но даже если бы удалось найти точные генетические критерии - это не сильно продвинуло бы понимание, что такое нация. Найди наука такие критерии, мы имели бы определение нации в той мере, в которой человек - это биологическое существо. Скажем, это овчарка, а это, уж извините, полукровка. Лает, кусается, хвостом виляет, как настоящая, а на выставку не возьмём. Но человек-то, по меньшей мере, на половину - существо не биологическое, а духовное, социальное, культурно-историческое, да мало ли ещё какое. Так что гены или внешние качества играют каку-то роль, но не покрывают проблему в целом.
Муссолини решал вопрос нацпринадлежности с долей итальянского легкомыслия, но вместе с тем, по-видимому, единственным практически возможным образом. «Нация, - писал он, - не есть раса или определённая географическая местность, но длящаяся в истории группа». (Корявый перевод, но мысль понятна). Попросту: чувствуешь себя русским, русская история - твоя история, ну, значит, русский, и нечего париться. Итальянец - это тот, для кого Данте - il Poeta (il - это определённый артикль, вроде the по-английски). Для тебя нет? Значит, не итальянец. Кем себя чувствуешь, то ты и есть.
Итальянцы, надо сказать, не «повёрнуты» на национальном вопросе. Я долго среди них работала, и ни разу не слышала, чтобы они выясняли сакраментальный вопрос, не еврей ли кто-то. Не то, что не прилично или не политкорректно, а просто как-то неинтересно.
Вероятно определение национальности по чувству - при всей зыбкости единственно возможный и даже «научный» путь. Тов. Сталин в конце жизни называл себя русским грузинского происхождения. Так он чувствовал. Вероятно, так и было.
Так вот корпорация «государство» - это общность тех, кто имеет единую историю, единый язык, единое чувство. Они вместе живут и работают, как и полагается в корпорации, на благо и процветание фирмы и на своё собственное благо, неразрывное с благом фирмы. Каждый трудится на своём месте.
Частная собственность и связанное с нею экономическое творчество дозволяется и приветствуется - если всё это направлено на благо и развитие «корпорации».
Советский социализм (и другие редакции социализма) провалились в значительной мере потому, что они пытались подавлять то, что советская пропаганда именовала «частнособственническими инстинктами». Постулировалось, что экономическая инициатива должна исходить только и исключительно от государства, а любая частная инициатива объявлялась греховной и подавлялась. Во-первых, на подавление расходовалась огромная энергия, а во-вторых, как показала практика, частная экономическая инициатива неистребима, и истреблять её - значит идти против природы человека. Тем более, что многие полезные товары и услуги с лёгкостью создаёт частник и с огромным трудом - государство. Частники легко создадут сеть закусочных, а государству легче построить космодром, чем наладить общепит. А частник за космодром и не возьмётся.
Идея корпоративного государства естественно сочетает в себе государственную и частную инициативу - лишь бы они были направлены на благо общего. Эта идея естественно приемлет планирование на уровне народного хозяйства в целом, и в этом плане может быть предусмотрено место и для мелких и средних частников.
Государство берёт на себя те хозяйственные работы, которые никакой частник никогда не возьмётся делать, просто потому, что они либо окупятся «не в этой жизни», либо не окупятся никогда.
А такие работы есть, и их много. В то, что вся хозяйственная деятельность человечества может быть построена строго на свободных рыночных принципах, верят только доценты «экономикса», да и те, скорее всего, начали сомневаться. Дороги, инфраструктурные работы, освоение отдалённых территорий - главная работа тут государственная. Любопытно, что и в Италии, и в России большие работы по ирригации и мелиорации (каналы, оросительные системы) были произведены только при всеми обруганном тоталитаризме. При рыночной демократии за такие работы никто не возьмётся. Наша семья владеет агробизнесом в Ростовской области (два бывших совхоза). Там есть остатки оросительной системы, частично сданной на металлолом или просто растащенной. Мы её только слегка восстанавливаем и пытаемся поддерживать, но создать заново - даже не мыслим: это не наш порядок величины, не наш размер инвестиции. Да и не окупится это никогда…
Между прочим, в «Экономических проблемах социализма» Сталин ставил вопрос о рентабельности. И разрешал он его так. Социалистическое хозяйство не может быть рентабельно в каждой точке: каждый проект прибыльным быть не может, и не про причине дурного менеджмента, а - в принципе. Но народное хозяйство в целом должно, естественно, быть прибыльным, расти, приносить доход (понимаемый как увеличение благ и ценностей). Но нерентабельные, планово-убыточные проекты необходимы для существования целого - народного хозяйства. Вот эти проекты и должно брать на себя государство.
Здесь есть сходство с социализмом, недаром многие ненавистники социализма любят говорить, что-де социализм и фашизм - близнецы-братья, даже символика у них похожа. Символика, правда, похожа, но это скорее стиль эпохи. Есть сходство и сущностное, равно как и различие - тоже сущностное.
Сходство - организующая роль государства в экономике и вообще в жизни. Недаром ведь строй нацистской Германии официально назывался национал-социализмом. (Кстати, термин этот ввёл в обращение Винер Зомбарт, и имел он совершенно невинный смысл: национальная версия социализма - у немцев социализм своего стиля, у французов своего, у русских - своего).
Различие - корпоративное государство приемлет частную собственность и частную инициативу. Вот основные сходства и различия. Немалые, прямо сказать, различия.
Для того, чтобы государство было организующим центром жизни, оно должно быть СОДЕРЖАТЕЛЬНЫМ. Об этом в - в следующий раз.
Фашизм - это ругательство («У-у-у, фашист проклятый!»), пугалка (Фашизм наступает!) и заклинание («Фашизм не пройдёт!»). И как большинство пугалок и заклинаний, он представляет собой нечто ускользающее-невнятное. Так что же это такое - фашизм?
Отец-основатель фашизма Муссолини в книжке «Доктрина фашизма» пишет важнейшую вещь: «Фашизм - это не только и не столько образ правления, сколько образ мысли». Поэтому прежде, чем обсуждать практику фашизма, надо понять его философию и идеологию. А она, право же, заслуживает внимания. Там много разумного и конструктивного.
Полагаю, что именно поэтому у нас до сих пор в ходу пустая и поверхностная дефиниция фашизма данная Георгием Димитровым на VII Конгрессе Коминтерна: «Фашизм - это открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала». Когда я училась, практиковалось это определение, и сегодня - нате-пожалуйте оно же! Привязанность к пустой фразе, длящаяся десятилетия, наводит на мысль, что никто по-настоящем не желает знать, что такое фашизм. Этого по-настоящему никогда не хотели знать ни либералы, ни коммунисты, ни новаторы, ни консерваторы. Потому что там много дельного и опасного для них для всех. А фраза удобна. Вы не знаете определения Димитрова? Немедленно ознакомьтесь: тут всё сказано, и нечего огород городить.
А я вот хочу погородить.
Говоря о фашизме, я буду говорить об итальянском фашизме как об одном из выразительных воплощений фашистской идеи, но интересует меня не исторические формы фашизма, а сама фашистская идея.
Любая идея может быть воплощена неудачно, плохо. Более чем вероятно, что первая попытка воплощения какой-то идеи оказывается неудачной. Первые попытки воздухоплавания были неудачны. И должно было пройти немало лет, прежде чем вообще поняли, что нужен аппарат тяжелее воздуха. В истории техники первые попытки воплощения какой-то идеи почти никогда не бывали удачными. А случалось и так. Первые попытки оказывались неудачными, и сама идея признавалась ненужной. А потом возникали какие-то новые возможности, и вот старая идея оказывалась кстати. Так. Например, было с конверторным способом выплавки стали. Когда не умели промышленно производить кислород - ничего не получалось, а когда научились - кислородно-конверторный способ занял своё место. Кто знает историю техники, наверняка припомнит подобные случаи.
К чему я об этом говорю? Политические идеи могут тоже найти своё более удачное воплощение со второго, третьего, десятого раза, и, возможно, это связано с новыми техническими возможностями. Например, новые возможности информационных технологий позволят осуществлять учёт и планирование, имманентно присущие социализму, на уровне, который не был доступен в «первой серии» социализма. Как знать? Вполне возможно. Именно поэтому никакие политические доктрины не следует отвергать только потому, что попытки их воплощения были неудачны или привели к многочисленным жертвам. К ещё большим жертвам обычно ведёт безбрежный и безудержный гуманизм вкупе с благими намерениями, но на это не принято обращать внимания.
Продолжим о фашизме.
Центральная идея фашизма - это идея КОРПОРАТИВНОГО ГОСУДАРСТВА. Это не государство буржуазии, не пролетарское государство, а государство всего народа. Это государство-корпорация, фирма, компания, в которой есть место и начальникам, и подчинённым, и высококлассным специалистам, и складским работягам. Разумеется, вклад каждого не одинаков, но без него корпорация работать не может. В государстве- корпорации есть место и предпринимателю, главное - чтобы его предпринимательство было не разрушительным, а созидательным, чтобы оно было направлено на благо и укрепление целого. В этом случае и предприниматели и их наёмные работники объединены принадлежностью к более крупной корпорации - нации и государства.
Нация - тоже ускользающее понятие. Что значит «я - русский», «я - немец»? Немецкие нацисты пытались искать биологические, генетические критерии. Возможно, они и есть, но наука того времени, да и сегодняшняя - этого не знает. Потому всё наукообразие расовой доктрины - чистое мракобесие, компрометирующее науку. Но даже если бы удалось найти точные генетические критерии - это не сильно продвинуло бы понимание, что такое нация. Найди наука такие критерии, мы имели бы определение нации в той мере, в которой человек - это биологическое существо. Скажем, это овчарка, а это, уж извините, полукровка. Лает, кусается, хвостом виляет, как настоящая, а на выставку не возьмём. Но человек-то, по меньшей мере, на половину - существо не биологическое, а духовное, социальное, культурно-историческое, да мало ли ещё какое. Так что гены или внешние качества играют каку-то роль, но не покрывают проблему в целом.
Муссолини решал вопрос нацпринадлежности с долей итальянского легкомыслия, но вместе с тем, по-видимому, единственным практически возможным образом. «Нация, - писал он, - не есть раса или определённая географическая местность, но длящаяся в истории группа». (Корявый перевод, но мысль понятна). Попросту: чувствуешь себя русским, русская история - твоя история, ну, значит, русский, и нечего париться. Итальянец - это тот, для кого Данте - il Poeta (il - это определённый артикль, вроде the по-английски). Для тебя нет? Значит, не итальянец. Кем себя чувствуешь, то ты и есть.
Итальянцы, надо сказать, не «повёрнуты» на национальном вопросе. Я долго среди них работала, и ни разу не слышала, чтобы они выясняли сакраментальный вопрос, не еврей ли кто-то. Не то, что не прилично или не политкорректно, а просто как-то неинтересно.
Вероятно определение национальности по чувству - при всей зыбкости единственно возможный и даже «научный» путь. Тов. Сталин в конце жизни называл себя русским грузинского происхождения. Так он чувствовал. Вероятно, так и было.
Так вот корпорация «государство» - это общность тех, кто имеет единую историю, единый язык, единое чувство. Они вместе живут и работают, как и полагается в корпорации, на благо и процветание фирмы и на своё собственное благо, неразрывное с благом фирмы. Каждый трудится на своём месте.
Частная собственность и связанное с нею экономическое творчество дозволяется и приветствуется - если всё это направлено на благо и развитие «корпорации».
Советский социализм (и другие редакции социализма) провалились в значительной мере потому, что они пытались подавлять то, что советская пропаганда именовала «частнособственническими инстинктами». Постулировалось, что экономическая инициатива должна исходить только и исключительно от государства, а любая частная инициатива объявлялась греховной и подавлялась. Во-первых, на подавление расходовалась огромная энергия, а во-вторых, как показала практика, частная экономическая инициатива неистребима, и истреблять её - значит идти против природы человека. Тем более, что многие полезные товары и услуги с лёгкостью создаёт частник и с огромным трудом - государство. Частники легко создадут сеть закусочных, а государству легче построить космодром, чем наладить общепит. А частник за космодром и не возьмётся.
Идея корпоративного государства естественно сочетает в себе государственную и частную инициативу - лишь бы они были направлены на благо общего. Эта идея естественно приемлет планирование на уровне народного хозяйства в целом, и в этом плане может быть предусмотрено место и для мелких и средних частников.
Государство берёт на себя те хозяйственные работы, которые никакой частник никогда не возьмётся делать, просто потому, что они либо окупятся «не в этой жизни», либо не окупятся никогда.
А такие работы есть, и их много. В то, что вся хозяйственная деятельность человечества может быть построена строго на свободных рыночных принципах, верят только доценты «экономикса», да и те, скорее всего, начали сомневаться. Дороги, инфраструктурные работы, освоение отдалённых территорий - главная работа тут государственная. Любопытно, что и в Италии, и в России большие работы по ирригации и мелиорации (каналы, оросительные системы) были произведены только при всеми обруганном тоталитаризме. При рыночной демократии за такие работы никто не возьмётся. Наша семья владеет агробизнесом в Ростовской области (два бывших совхоза). Там есть остатки оросительной системы, частично сданной на металлолом или просто растащенной. Мы её только слегка восстанавливаем и пытаемся поддерживать, но создать заново - даже не мыслим: это не наш порядок величины, не наш размер инвестиции. Да и не окупится это никогда…
Между прочим, в «Экономических проблемах социализма» Сталин ставил вопрос о рентабельности. И разрешал он его так. Социалистическое хозяйство не может быть рентабельно в каждой точке: каждый проект прибыльным быть не может, и не про причине дурного менеджмента, а - в принципе. Но народное хозяйство в целом должно, естественно, быть прибыльным, расти, приносить доход (понимаемый как увеличение благ и ценностей). Но нерентабельные, планово-убыточные проекты необходимы для существования целого - народного хозяйства. Вот эти проекты и должно брать на себя государство.
Здесь есть сходство с социализмом, недаром многие ненавистники социализма любят говорить, что-де социализм и фашизм - близнецы-братья, даже символика у них похожа. Символика, правда, похожа, но это скорее стиль эпохи. Есть сходство и сущностное, равно как и различие - тоже сущностное.
Сходство - организующая роль государства в экономике и вообще в жизни. Недаром ведь строй нацистской Германии официально назывался национал-социализмом. (Кстати, термин этот ввёл в обращение Винер Зомбарт, и имел он совершенно невинный смысл: национальная версия социализма - у немцев социализм своего стиля, у французов своего, у русских - своего).
Различие - корпоративное государство приемлет частную собственность и частную инициативу. Вот основные сходства и различия. Немалые, прямо сказать, различия.
Для того, чтобы государство было организующим центром жизни, оно должно быть СОДЕРЖАТЕЛЬНЫМ. Об этом в - в следующий раз.