К познанию Гражданской войны (часть 2).
Продолжение опросных листов пленных офицеров 5-го Севполка.
Стрельников Николай Николаевич, прапорщик, Помощник Начальника команды связи 5-го Северного стрелкового полка, 28 лет.
Призван в 1912 г. солдатом в 169-й Новотрокский полк в Вильне. В полку опрашиваемого застала война. Полк выступил около 20 июля 1914 г., и 1 августа перешел границу Восточной Пруссии. Был на позициях до 16 августа 1916 г., когда его откомандировали в Казань, для поступления в школу прапорщиков. 6 января 1917 г. произведен в прапорщики. Назначен в г. Челябинск, в 109-й пех. зап. полк, на должность мл. офицера. В апреле назначен командиром маршевой роты, и направлен с ротой в Архангельск для формирования рабочего батальона. Прибыл в Архангельск 20 мая. Рота вошла в состав 59-го раб. батальона, опрашиваемый был назначен командиром 6-й роты. В Архангельске он был выбираем на должности Секретаря батальонного комитета и Председателя ротного суда. В Архангельске было еще два рабочих батальона - 58-й и 60-й. В октябре 1917 г. переведен на службу в управление Помощника Главноначальствующего - кап. 1 ранга Черкасова, обер-офицером для поручений при наблюдающем за рабочими батальонами полк. Безбородове. В мае месяце 1918 г. назначен на должность Смотрителя казенных зданий грузового района Смольный Буян. В июле месяце, по ликвидации этой должности, ушел в отставку и стал работать в артели (конопатить баржи). 2 сентября по офицерской мобилизации призван на военную службу и назначен стрелком в роту В тренировочного корпуса. 12 сентября рота В была отправлена, под предлогом сопровождения грузов, сперва в Емецкое, оттуда в Селецкое. На Бакарице англичане не дали ни с кем проститься, и даже вещей своих, например, белья не дали взять. В Селецком не выдавали ни белья, ни табаку а, главным образом, рота была недовольна тем, что ее постоянно обманывали, и когда был получен приказ выступить на д. Кодыш, то рота отказалась, после чего она сейчас же была переведена в Архангельск, куда прибыла в первых числах декабря. Теперь уже командующим был Марушевский, и обе роты были переведены на русскую службу, и чины ея назначались уже на офицерские должности. Опрашиваемый 19 декабря был отправлен в Онегу, в 3-й Отд. Онежский батальон, и назначен на должность мл. офицера пулеметной команды. В феврале переведен в 4-ю роту мл. офицером, в марте, 18 числа, командирован с 50 чел. солдат в Архангельск для сопровождения их в 1-ю инженерную роту. В Архангельске получил телеграфное приказание от Комбат кап. Мациевского - явиться в Английский Главный Штаб, в распоряжение полк. Тренч, для прохождения курса сигнального дела. В июне месяце окончил курс и, 24 июня, выехал в Онегу. 2-3 июля направлен в Чекуево, в 5-й Севполк, на должность Помощника Начальника связи, в каковой должности состоял до последнего времени.
Обстоятельства пленения аналогичные с теми, какие показывают прочие пленные. Обращение солдат полка с пленными офицерами было очень хорошее. Подтверждает факт расстрела 13-ти чел. офицеров и солдат в Чекуеве красноармейцами утром, в 5 часов, в день отправки.
…
Отношения между офицерами и солдатами полка были, по личному опыту опрашиваемого, самые лучшие, товарищеские. На службе была дисциплина, а вне службы держались, как равные - вместе ели, вместе чай пили. Переворот был, в общем, неожиданностью; лишь во 2-й роте солдаты были очень недовольны командиром гвардии Салатко-Петрищевым, издевавшимся над солдатами своими строгостями. В этой же роте и началось восстание, к которому примкнули солдаты других рот, главным образом, для того, чтобы освободиться, и никого не впускать в свой уезд.
Среди войск и населения была вражда к англичанам из-за гордости их и пренебрежительного отношения к русским. Опрашиваемый лично полагает, что англичане преследуют явно захватнические цели в Северной Области. Слышал мельком, что на Мурмане есть свинцовая руда, которой интересуются английские коммерсанты. Кроме того, на работе все лесопильные заводы в Архангельске и вывозится лес.
Среди офицерства политическое настроение, преимущественно, в пользу Учредительного Собрания. Опрашиваемый того мнения, что это является <следствием> господствовавшего ранее в России террора, т. к., ни офицеры, ни солдаты, ни население Северной Области не знают какая перемена произошла в Советской России. Опрашиваемый полагает, что настроение офицерства резко изменилось бы в пользу Советской России, если бы в рядах белых знали о действительном положении дел.
Тарасов Феоктист Андреевич делопроизводитель по хоз. части Штаба Командующего Онежским районом, 33 года.
В 1908 г. начал службу писарем в Штабе 1-й Сиб. стр. дивизии. Уволен в запас, мобилизован в 1914 г., 13 декабря. Служил в Главном Интендантском управлении и, в том же году, отправлен в Архангельск, как представитель того же управления. Оттуда - в Котлас, обратно в Архангельск и в Мурманск, все на той же должности. Последняя должность - делопроизводитель Управления Заведующего Переотправкой интендантских грузов, прибывающих из-за границы. Уволился по приказу комиссара Кедрова о расформировании этого управления. Прожил в деревне до августа 1918 г. Был мобилизован и отправлен в Архангельск, где назначен казначеем в 1-й Архангелогородский полк. Шесть месяцев прослужил в полку, потом командирован на Онежский фронт, на настоящую должность.
…
Показания опрашиваемого касаемо обстоятельств пленения, передачи пленных Красной армии, касаемо состава бригады, полков, численности, вооружения, продовольствия вполне сходятся с показаниями других пленных. Опрашиваемый подтверждает общую вражду всех к англичанам, как офицеров, так и солдат и населения. … Опрашиваемый полагает, что там, в Северной области, собрались куча бюрократов, между тем, как в Советской России, очевидно, работают люди с головами.
Гагарин Павел Николаевич. Штабс-капитан 5-го Северного стрелкового полка, Начальник хоз. части, 25 лет.
Призван на военную службу по досрочному призыву в январе 1915 г. и назначен молодым солдатом в 57-й зап. полк в Твери. Окончил 3-ю Московскую школу прапорщиков и произведен ок. 14 сентября 1915 г. Назначен в 210-й зап. батальон в г. Ярославль мл. офицером в 7-ю роту. В феврале 1916 г. отправлен в г. Рославль и назначен в 8-й зап. полк (маршевый). 9 марта уже был на позиции в 306-м Мокшанском полку мл. фоицером 1-й роты. Участвовал в боях на юго-западном фронте, в том же полку произведен, постепенно, до чина шт. капитана. Последнее время командовал ротой. Демобилизован вместе с полком в феврале 1918 г. и приехал в Архангельск, как уроженец этой губернии, и сразу же поступил на старую должность, где служил до войны, т. е. на правит. телефонную станцию старшим надсмотрщиком (станционным, как техник). Призвался при Советской власти, но, как специалист, освобожден и оставлен на должности. Призван по офицерской мобилизации 2 сентября 1918 г. и помещен на Бакарице в общие бараки. Были разбиты на две роты - А и В. Этими ротами командовали русские офицеры СБЛ. После 1-2 недель были отправлены на Селецкий фронт, где участвовали в боевых действиях в качестве рядовых. Командовал ротой В капитан Мацевский, ныне застрелившийся во время переворота. В ноябре-декабре, со всей ротой с фронта снова на Бакарицу и назначен во вновь формируемый 3-й батальон Отдельный Онежский. Здесь назначен на должность Начальника хоз. части. На этой должности оставался и до настоящего времени, когда Онежский батальон уже был переименован в 5-й полк Северной Области. Хозяйственная часть полка все время находилась в г. Онега, и только за две недели до переворота приехала в Чекуево.
20 июля, в воскресенье, опрашиваемый вышел из квартиры; его остановил солдат со словами: "Г-н капитан, Вы арестованы". Спросил, в чем дело и какой он роты. Он ответил, что 2-й роты, и прибавил - «дело в том, что не хочем больше воевать». Повел обратно на квартиру, где сидел несколько часов. Арестованных других офицеров тоже привели туда же. А затем перевели в другой дом в Чекуево, где набралось офицеров и солдат человек до 28-и. Караул несли свои солдаты. Солдаты говорили, чтобы мы не беспокоились, с нами ничего не будет, это только меры ликвидации всей войны. Говорили "мы передадим вас красноармейцам, но уговорим их, чтобы с вами ничего не делали, особенно чтобы не расстреливали." Дня через два приехали красноармейцы. 23 июля были отправлены в Штадив, оттуда в Вологду.
Когда они еще сидели в Чекуеве, в помещение заходил комиссар Петр Попов и, поговорив с некоторыми из офицеров, которых он знал ранее, заявил, что расстрела им не избежать, особенно прапорщику Ершову и священнику Сибирцеву. Утром 23 июля были вызваны 6 человек, в том числе Ершов и Сибирцев, и расстреляны.
…
Отношения между офицерами и солдатами были самые лучшие, в строю дисциплина и порядок.
Приезжал полк. Данилов и произвел смотр, за неделю, приблизительно, до переворота.
Пища варилась в кухнях и бачках. Хлебопекарня в Онеге. Пища хорошая. 1 ф. белого хлеба, банка мясных консервов, банка рагу (мясо и овощи) - на четырех; свинины 1/4 фунта, сахарного песку 18 зол., варенья банка - на 8 человек. Конденсированное молоко - банка на 16 чел., лимонный сок, чаю было очень много.
Отношение населения к полку было самое дружелюбное.
Среди солдат никогда не была заметна какая-либо враждебность к офицерам. Явной политической пропаганды не было.
Хоз. часть была организована по старому образцу. Продукты выдавались из английского интендантского склада по требованиям чековым, которые удовлетворялись через 24 часа.
В полку было 53 лошади обозные.
Командир взвода, штаб-ротмистр Владимир Александрович Владимиров, уроженец г. Устюга, но с 8 лет живет в Архангельске. 24 лет, сын купца. Окончил 7 классов Арх. гимназии и Елизаветградское кавалерийское училище в 1916 г. Служил в полку офицерской кавалерийской школы солдатом, откуда был командирован в Киевское училище. Из училища был назначен в 14 Драгунский ... полк и находился в этом полку до Октябрьской революции. После Октябрьской революции был назначен председателем реквизиционной комиссии 1 кав. корпуса, который расформировался в Вологде в феврале и марте 1918 г. Затем жил в Вологде, без определенных занятий, т. к. на службу устроиться никак не мог, и 30, или 31, июля 1919 г. уехал в Архангельск, где устроиться на службу также не удалось. 3-4 августа в Архангельске был мобилизован и назначен в отряд полковника Дилакторского, и находился на Двине до сентября, когда отряд Дилакторского был переброшен в Шенкурск. В ноябре я уехал из Шенкурска в Архангельск и находился там, в штабе инспектора войсковых частей, где был до середины января. Затем был назначен в ... Сев. эскадрон младшим офицером, откуда, со взводом, 14 февраля был отправлен на Онежский фронт.
… На Онежском фронте находился до восстания 5 Севполка. …. Всякие задания получал из штаба района. Боевых задач взводу почти никаких не поручали, только зимой ходило <в разведку> по нескольку человек, но всегда с партизанами. Вся же работа состояла в конвоировании проезжающих от Чекуева до Обозерской, в перевозке летучей почты и т. п. … Все русские части фактически подчиняются английскому офицеру для связи. В смысле взаимоотношений между англичанами и русскими, замечается большое недовольство английскими офицерами на почве вызывающего поведения по отношению к русским, хотя с вновь прибывшими отношения лучше. Англичане уверены в успехе войны против большевиков, русские же воюют исключительно по инерции, но большой уверенности в англичанах у них нет. Агитация английская теперь ослабла, так же, как и русская. Относительно советской агитации ничего не слыхал. …. Всякого рода снабжение получается исключительно из Англии. Весь контроль над русскими частями во всех отношениях принадлежит англичанам и Марушевский является подчиненным Айронсайду.
Приписка: Желает вступить в Красную армию. Ук.
Опрошенный в Штарме пленный офицер Славяно-Британского легиона Сергей Александрович Суровцев (бывш. прапорщик) показал:
Уроженец г. Вологды, 26 лет. Образование получил, сначала в духовной семинарии, по окончании которой был принят в Варшавский университет (на физический факультет), который окончил в 1916 г. Сразу же по окончании университета, как подлежащий мобилизации, поступил в Александровское военное училище, которое окончил 1 декабря 1916 г. С 10 декабря был зачислен в 187-й запасной пех. полк мл. офицером (в Ростове-на-Дону). С первого июня 1917 г. был в 16-й роте, командиром роты. 29 июня был откомандирован, согласно рапорта, на Юго-западный фронт в 64-й Казанский полк мл. офицером в 5-ю роту. 1 декабря 1917 г., будучи на фронте, был выбран нач. химической команды. 24 января 1918 г., по демобилизации армии, был уволен с военной службы (как учитель) по декрету Наркомвоен №51. По увольнении со службы до 9 марта был простым чернорабочим. 9 марта был принят на службу в Советское учреждение, в дезинфекционный отряд по борьбе с заразными болезнями, в качестве санитара. По уходе из отряда, сразу же поступил, за неимением мест по специальности, вольнонаемным сторожем при Вологодском расходном продуктовом магазине Красной армии. Вследствие открывшихся вакансий при Беломорском военокруге ( в инженерном отделе), поступил туда, по вольному найму, на должность делопроизводителя. 7 августа, по расформировании округа, мне приказано было 2 сентября принять склад подрывного имущества, несмотря на категорический отказ с моей стороны, в г. Вятке, но, т. к. я не был специалистом, и боясь, по неопытности, в неумении обращаться со взрывчатыми веществами, а также вследствие начавшегося преследования и поголовных арестов офицерства, я согласился, по предложению Бориса Александровича Садокова, бежать за границу, в качестве чернорабочего, или поступить матросом на какое-нибудь рыболовное судно, что нами и было приведено в исполнение 3 сентября. К нам еще присоединились 13 человек под разными вымышленными фамилиями, большинство из которых я видел первый раз. Фамилии знакомых 1) мой родной брат Александр, который все лето был сторожем на Вятке и также опасался предстоящей мобилизации или ареста. 2) Полковник Вечей, у которого жена в то время жила в г. Архангельске. 3) Илльювлиев, в неизвестном мне чине. Фамилии остальных бежавших я не знаю, но мог бы узнать по карточкам. Руководитель партии - Садаков - говорил, что скоро будет мобилизация офицеров, и русские войска будут направлены против союзников на Германский фонт. Я, как состоявший еще со студенческой скамьи в партии эсеров, и со дня Октябрьской революции в левом крыле эсеров, и как последователь Толстого во взгляде на войну и человекоубийство, решил уклониться от предстоящей, непонятной для меня, новой бойни. Садакову я верил, как старшему брату, другу с 10-летнего возраста. Когда я с братом 3 сентября пришли на сборный пункт на берегу р. Вологды, за Бурлавским заводом, Вечей чуть не убил меня, считая за подосланного красноармейца. Выручил меня из такого положения Садаков. Когда все уже были в сборе, отправились, под руководством Садакова, на Вельск, по старому архтракту, и вышли на Шенкурск, не встретив нигде солдат. Под Вельском Садаков заблудился в лесу и от нас отстал, и где он в настоящее время находится, я не знаю.
По прибытии в Шенкурск, около 15 сентября, мы были арестованы белыми войсками и, под конвоем семи американцев, были отправлены на пароходе в Архангельск, на Бакарицу, куда мы прибыли и помещены под надзор в СБЛ 18 сентября. На другой день утром нас погнали на занятия под командой легионеров и обучали английскому строю, как рядовых солдат. Дисциплина была очень строгая. Легионеры говорили, что тот, кто не занимается в легионе, тот не выйдет из Бакарицы. После уговоров со стороны начальства легиона, я и брат поступили в легион рядовыми. Причем нам был обещан выезд за границу после окончания войны с Германией, и что обязанности легиона пока охранять остатки военных грузов Архпорта от захвата его Германией. Легионом в это время командовал (если я не ошибаюсь) англичанин Гендерсон, адъютантом которого был капитан англ. Греем. Управление всеми военными силами находилось в руках англичан, которые правили нами, русскими, через переводчиков. Командующим был ген. Пуль (англичанин). 12 ноября я был вызван и сразу же откомандирован, как знающий стенографию, в распоряжение англ. штаба на ст. Обозерской, где нацепили мне одну звездочку. Здесь мне было сказано, что я назначаюсь, в качестве стенографиста, записывать показания пленных в отделе разведки (интеленженс), где я пробыл до 20 мая 1919 г., после чего был отослан на Онежский фронт и назначен представителем Обозерского отдела для опроса пленных перебежчиков и собирания материалов, касающихся внутреннего положения в Советской России, добываемых боевой разведкой (партизанами). К материалам относятся газеты, прокламации, письма, слухи, а также и карты местностей. Последние составлялись мной на основании аэроплановых снимков, лесных планов, опросом пленных, перебежчиков и местных жителей. Лесные планы, аэропланные снимки, использованные мной, а также кроки, набросанные мной, отсылались на ст. Обозерская, куда, согласно приказания нач. разведки (ст. Обозерская) Уайлд, подобный материал должен был отсылаться два раза в месяц. По приказанию Уайлда мне было дано 1500 рублей для приискания агентов. Я был очень удивлен этим сообщением - непонятным и противным моим убеждениям делом - и я не знал, что мне делать с этими деньгами. После некоторого раздумья, я купил 3000 сигарет, с тем, чтобы во время опроса пленных и перебежчиков угостить их, чтобы они были более откровенны во время опроса.
В конце июня, после подписания мира с Германией, я начал считать себя обманутым союзниками, т. к. был обязан, по договору, служить только до конца войны с Германией, но требовать выезда за границу не мог, ввиду того, что из русских никого за границу не отпускали.
В ночь на 21 июля произошел в частях Онежского фронта переворот, и я, вместо заграницы, попал в Советскую Россию. В момент переворота я спал и проснулся, когда в д. Клещево поднялась стрельба - стреляли пьяные пулеметчики, напившиеся рому в квартире англичан, причем во время стрельбы был убит один английский офицер - Браун - и несколько русских офицеров, в числе коих были убиты знакомые мне - (вологжанин) Пастухов, Зубарев, несмотря на то, что им было обещано трезвыми солдатами оставление их на командных должностях в пулеметной команде. Я сдался солдатам без сопротивления, после того, как стрельба утихла.
Во время моей службы начальство было не особенно довольно мной, и держали меня только, как стенографиста, представляющего полные стенографические опросы пленных и считая, по-видимому, меня более ни в чем не исполнительным.
Насколько мне известно из разговоров с капитаном Уайлд, Онежский фронт считался самым маловажным, и на него не было обращено особого внимания.
На заданный вопрос Суровцеву - почему он не перебежал на нашу сторону? - последний ответил:
1) «Союзническая пропаганда прививала нам ту мысль, что Советская Россия находится под экономическим влиянием Германии, которая желает втянуть Советскую Россию в войну со всеми народами, для того, чтобы Германии можно было выпутаться из империалистической войны начатой ею и не исполнять условий мирных договоров.
2) Все перебежчики утверждали, что пленных офицеров, безусловно всех, расстреливают, поэтому я думал, дождавшись заключения мира с Германией, уехать за границу чернорабочим или матросом.
Шашонтьев??? Евгений Александрович прапорщик 5 Севполка, бомбометной школы в г. Онега. Уроженец Арх. губ., мещанин г. Онеги, родился в 1896 г. Окончил 4-х классное училище в Онеге. Призван на военную службу 7 августа 1915 г. молодым солдатом, зачислен в 178 пех. зап. батальон. По окончании учебной команды, в августе 1916 г., отправлен на фронт, в 265 Вышневолоцкий пех. полк, где командовал взводом 1-й роты. Где и находился до 28 марта 1917 г., после чего поступил в 1-ю Омскую школу прапорщиков, которую и окончил 16 октября 1917 г., после чего был назначен в г. Глазов, в 154 зап. полк, в чине прапорщика, на должность мл. офицера 7 роты. После Октябрьского переворота был выбран взводным командиром своей же роты, в какой должности состоял до демобилизации в феврале 1918г. По демобилизации, в половине мая, уехал в Онегу, к постоянному месту жительства, где жил до конца сентября 1918 г., когда, по мобилизации, был направлен в Архангельск, в офицерскую пехотную школу на Бакарице. В начале января был отправлен в Онегу, в 5 Севполк, в бомбометную школу 5 Севполка, где находился до 20 июня, сначала в качестве слушателя, затем - инструктором по метанию ручных гранат. В качестве инструктора по метанию ручных гранат был командирован для обучения метанию гранат сначала в Чекуево, а затем в Клещево, в начале июля, в 3 роту 5 Севполка, где обучали 20 чел. солдат той же роты метанию ручных гранат. 15 июля отправился в д. Чешьюгская обучать тому же солдат 2-й роты 5 Севполка. По своим делам ( за учебными пособиями, продуктами) выехал в Чекуево 18 июля, где 20 июля, около 12 час дня, в ожидании парохода на Чешьюгу, сидел у пристани, где был арестован двумя солдатами 5 Севполка и отведен на гауптвахту, где уже было около 5 арестованных офицеров 5 Севполка. Под арестом просидел до 23 числа, когда в Чекуево прибыли красноармейские части и был отправлен, вместе с другими, в Плесецкую и, далее, на Вологду.
…
Со времени мобилизации в сентябре 1918 г., в бытность в школе в Архангельске и Онеге, опрашиваемый показывает, что среди слушателей в школе в Архангельске отношение друг к другу было осторожное, недоверчивое, часто происходили аресты по подозрениям в сочувствии Советской власти. Переворот 20 июля был совершенно неожиданным.
Стрельников Николай Николаевич, прапорщик, Помощник Начальника команды связи 5-го Северного стрелкового полка, 28 лет.
Призван в 1912 г. солдатом в 169-й Новотрокский полк в Вильне. В полку опрашиваемого застала война. Полк выступил около 20 июля 1914 г., и 1 августа перешел границу Восточной Пруссии. Был на позициях до 16 августа 1916 г., когда его откомандировали в Казань, для поступления в школу прапорщиков. 6 января 1917 г. произведен в прапорщики. Назначен в г. Челябинск, в 109-й пех. зап. полк, на должность мл. офицера. В апреле назначен командиром маршевой роты, и направлен с ротой в Архангельск для формирования рабочего батальона. Прибыл в Архангельск 20 мая. Рота вошла в состав 59-го раб. батальона, опрашиваемый был назначен командиром 6-й роты. В Архангельске он был выбираем на должности Секретаря батальонного комитета и Председателя ротного суда. В Архангельске было еще два рабочих батальона - 58-й и 60-й. В октябре 1917 г. переведен на службу в управление Помощника Главноначальствующего - кап. 1 ранга Черкасова, обер-офицером для поручений при наблюдающем за рабочими батальонами полк. Безбородове. В мае месяце 1918 г. назначен на должность Смотрителя казенных зданий грузового района Смольный Буян. В июле месяце, по ликвидации этой должности, ушел в отставку и стал работать в артели (конопатить баржи). 2 сентября по офицерской мобилизации призван на военную службу и назначен стрелком в роту В тренировочного корпуса. 12 сентября рота В была отправлена, под предлогом сопровождения грузов, сперва в Емецкое, оттуда в Селецкое. На Бакарице англичане не дали ни с кем проститься, и даже вещей своих, например, белья не дали взять. В Селецком не выдавали ни белья, ни табаку а, главным образом, рота была недовольна тем, что ее постоянно обманывали, и когда был получен приказ выступить на д. Кодыш, то рота отказалась, после чего она сейчас же была переведена в Архангельск, куда прибыла в первых числах декабря. Теперь уже командующим был Марушевский, и обе роты были переведены на русскую службу, и чины ея назначались уже на офицерские должности. Опрашиваемый 19 декабря был отправлен в Онегу, в 3-й Отд. Онежский батальон, и назначен на должность мл. офицера пулеметной команды. В феврале переведен в 4-ю роту мл. офицером, в марте, 18 числа, командирован с 50 чел. солдат в Архангельск для сопровождения их в 1-ю инженерную роту. В Архангельске получил телеграфное приказание от Комбат кап. Мациевского - явиться в Английский Главный Штаб, в распоряжение полк. Тренч, для прохождения курса сигнального дела. В июне месяце окончил курс и, 24 июня, выехал в Онегу. 2-3 июля направлен в Чекуево, в 5-й Севполк, на должность Помощника Начальника связи, в каковой должности состоял до последнего времени.
Обстоятельства пленения аналогичные с теми, какие показывают прочие пленные. Обращение солдат полка с пленными офицерами было очень хорошее. Подтверждает факт расстрела 13-ти чел. офицеров и солдат в Чекуеве красноармейцами утром, в 5 часов, в день отправки.
…
Отношения между офицерами и солдатами полка были, по личному опыту опрашиваемого, самые лучшие, товарищеские. На службе была дисциплина, а вне службы держались, как равные - вместе ели, вместе чай пили. Переворот был, в общем, неожиданностью; лишь во 2-й роте солдаты были очень недовольны командиром гвардии Салатко-Петрищевым, издевавшимся над солдатами своими строгостями. В этой же роте и началось восстание, к которому примкнули солдаты других рот, главным образом, для того, чтобы освободиться, и никого не впускать в свой уезд.
Среди войск и населения была вражда к англичанам из-за гордости их и пренебрежительного отношения к русским. Опрашиваемый лично полагает, что англичане преследуют явно захватнические цели в Северной Области. Слышал мельком, что на Мурмане есть свинцовая руда, которой интересуются английские коммерсанты. Кроме того, на работе все лесопильные заводы в Архангельске и вывозится лес.
Среди офицерства политическое настроение, преимущественно, в пользу Учредительного Собрания. Опрашиваемый того мнения, что это является <следствием> господствовавшего ранее в России террора, т. к., ни офицеры, ни солдаты, ни население Северной Области не знают какая перемена произошла в Советской России. Опрашиваемый полагает, что настроение офицерства резко изменилось бы в пользу Советской России, если бы в рядах белых знали о действительном положении дел.
Тарасов Феоктист Андреевич делопроизводитель по хоз. части Штаба Командующего Онежским районом, 33 года.
В 1908 г. начал службу писарем в Штабе 1-й Сиб. стр. дивизии. Уволен в запас, мобилизован в 1914 г., 13 декабря. Служил в Главном Интендантском управлении и, в том же году, отправлен в Архангельск, как представитель того же управления. Оттуда - в Котлас, обратно в Архангельск и в Мурманск, все на той же должности. Последняя должность - делопроизводитель Управления Заведующего Переотправкой интендантских грузов, прибывающих из-за границы. Уволился по приказу комиссара Кедрова о расформировании этого управления. Прожил в деревне до августа 1918 г. Был мобилизован и отправлен в Архангельск, где назначен казначеем в 1-й Архангелогородский полк. Шесть месяцев прослужил в полку, потом командирован на Онежский фронт, на настоящую должность.
…
Показания опрашиваемого касаемо обстоятельств пленения, передачи пленных Красной армии, касаемо состава бригады, полков, численности, вооружения, продовольствия вполне сходятся с показаниями других пленных. Опрашиваемый подтверждает общую вражду всех к англичанам, как офицеров, так и солдат и населения. … Опрашиваемый полагает, что там, в Северной области, собрались куча бюрократов, между тем, как в Советской России, очевидно, работают люди с головами.
Гагарин Павел Николаевич. Штабс-капитан 5-го Северного стрелкового полка, Начальник хоз. части, 25 лет.
Призван на военную службу по досрочному призыву в январе 1915 г. и назначен молодым солдатом в 57-й зап. полк в Твери. Окончил 3-ю Московскую школу прапорщиков и произведен ок. 14 сентября 1915 г. Назначен в 210-й зап. батальон в г. Ярославль мл. офицером в 7-ю роту. В феврале 1916 г. отправлен в г. Рославль и назначен в 8-й зап. полк (маршевый). 9 марта уже был на позиции в 306-м Мокшанском полку мл. фоицером 1-й роты. Участвовал в боях на юго-западном фронте, в том же полку произведен, постепенно, до чина шт. капитана. Последнее время командовал ротой. Демобилизован вместе с полком в феврале 1918 г. и приехал в Архангельск, как уроженец этой губернии, и сразу же поступил на старую должность, где служил до войны, т. е. на правит. телефонную станцию старшим надсмотрщиком (станционным, как техник). Призвался при Советской власти, но, как специалист, освобожден и оставлен на должности. Призван по офицерской мобилизации 2 сентября 1918 г. и помещен на Бакарице в общие бараки. Были разбиты на две роты - А и В. Этими ротами командовали русские офицеры СБЛ. После 1-2 недель были отправлены на Селецкий фронт, где участвовали в боевых действиях в качестве рядовых. Командовал ротой В капитан Мацевский, ныне застрелившийся во время переворота. В ноябре-декабре, со всей ротой с фронта снова на Бакарицу и назначен во вновь формируемый 3-й батальон Отдельный Онежский. Здесь назначен на должность Начальника хоз. части. На этой должности оставался и до настоящего времени, когда Онежский батальон уже был переименован в 5-й полк Северной Области. Хозяйственная часть полка все время находилась в г. Онега, и только за две недели до переворота приехала в Чекуево.
20 июля, в воскресенье, опрашиваемый вышел из квартиры; его остановил солдат со словами: "Г-н капитан, Вы арестованы". Спросил, в чем дело и какой он роты. Он ответил, что 2-й роты, и прибавил - «дело в том, что не хочем больше воевать». Повел обратно на квартиру, где сидел несколько часов. Арестованных других офицеров тоже привели туда же. А затем перевели в другой дом в Чекуево, где набралось офицеров и солдат человек до 28-и. Караул несли свои солдаты. Солдаты говорили, чтобы мы не беспокоились, с нами ничего не будет, это только меры ликвидации всей войны. Говорили "мы передадим вас красноармейцам, но уговорим их, чтобы с вами ничего не делали, особенно чтобы не расстреливали." Дня через два приехали красноармейцы. 23 июля были отправлены в Штадив, оттуда в Вологду.
Когда они еще сидели в Чекуеве, в помещение заходил комиссар Петр Попов и, поговорив с некоторыми из офицеров, которых он знал ранее, заявил, что расстрела им не избежать, особенно прапорщику Ершову и священнику Сибирцеву. Утром 23 июля были вызваны 6 человек, в том числе Ершов и Сибирцев, и расстреляны.
…
Отношения между офицерами и солдатами были самые лучшие, в строю дисциплина и порядок.
Приезжал полк. Данилов и произвел смотр, за неделю, приблизительно, до переворота.
Пища варилась в кухнях и бачках. Хлебопекарня в Онеге. Пища хорошая. 1 ф. белого хлеба, банка мясных консервов, банка рагу (мясо и овощи) - на четырех; свинины 1/4 фунта, сахарного песку 18 зол., варенья банка - на 8 человек. Конденсированное молоко - банка на 16 чел., лимонный сок, чаю было очень много.
Отношение населения к полку было самое дружелюбное.
Среди солдат никогда не была заметна какая-либо враждебность к офицерам. Явной политической пропаганды не было.
Хоз. часть была организована по старому образцу. Продукты выдавались из английского интендантского склада по требованиям чековым, которые удовлетворялись через 24 часа.
В полку было 53 лошади обозные.
Командир взвода, штаб-ротмистр Владимир Александрович Владимиров, уроженец г. Устюга, но с 8 лет живет в Архангельске. 24 лет, сын купца. Окончил 7 классов Арх. гимназии и Елизаветградское кавалерийское училище в 1916 г. Служил в полку офицерской кавалерийской школы солдатом, откуда был командирован в Киевское училище. Из училища был назначен в 14 Драгунский ... полк и находился в этом полку до Октябрьской революции. После Октябрьской революции был назначен председателем реквизиционной комиссии 1 кав. корпуса, который расформировался в Вологде в феврале и марте 1918 г. Затем жил в Вологде, без определенных занятий, т. к. на службу устроиться никак не мог, и 30, или 31, июля 1919 г. уехал в Архангельск, где устроиться на службу также не удалось. 3-4 августа в Архангельске был мобилизован и назначен в отряд полковника Дилакторского, и находился на Двине до сентября, когда отряд Дилакторского был переброшен в Шенкурск. В ноябре я уехал из Шенкурска в Архангельск и находился там, в штабе инспектора войсковых частей, где был до середины января. Затем был назначен в ... Сев. эскадрон младшим офицером, откуда, со взводом, 14 февраля был отправлен на Онежский фронт.
… На Онежском фронте находился до восстания 5 Севполка. …. Всякие задания получал из штаба района. Боевых задач взводу почти никаких не поручали, только зимой ходило <в разведку> по нескольку человек, но всегда с партизанами. Вся же работа состояла в конвоировании проезжающих от Чекуева до Обозерской, в перевозке летучей почты и т. п. … Все русские части фактически подчиняются английскому офицеру для связи. В смысле взаимоотношений между англичанами и русскими, замечается большое недовольство английскими офицерами на почве вызывающего поведения по отношению к русским, хотя с вновь прибывшими отношения лучше. Англичане уверены в успехе войны против большевиков, русские же воюют исключительно по инерции, но большой уверенности в англичанах у них нет. Агитация английская теперь ослабла, так же, как и русская. Относительно советской агитации ничего не слыхал. …. Всякого рода снабжение получается исключительно из Англии. Весь контроль над русскими частями во всех отношениях принадлежит англичанам и Марушевский является подчиненным Айронсайду.
Приписка: Желает вступить в Красную армию. Ук.
Опрошенный в Штарме пленный офицер Славяно-Британского легиона Сергей Александрович Суровцев (бывш. прапорщик) показал:
Уроженец г. Вологды, 26 лет. Образование получил, сначала в духовной семинарии, по окончании которой был принят в Варшавский университет (на физический факультет), который окончил в 1916 г. Сразу же по окончании университета, как подлежащий мобилизации, поступил в Александровское военное училище, которое окончил 1 декабря 1916 г. С 10 декабря был зачислен в 187-й запасной пех. полк мл. офицером (в Ростове-на-Дону). С первого июня 1917 г. был в 16-й роте, командиром роты. 29 июня был откомандирован, согласно рапорта, на Юго-западный фронт в 64-й Казанский полк мл. офицером в 5-ю роту. 1 декабря 1917 г., будучи на фронте, был выбран нач. химической команды. 24 января 1918 г., по демобилизации армии, был уволен с военной службы (как учитель) по декрету Наркомвоен №51. По увольнении со службы до 9 марта был простым чернорабочим. 9 марта был принят на службу в Советское учреждение, в дезинфекционный отряд по борьбе с заразными болезнями, в качестве санитара. По уходе из отряда, сразу же поступил, за неимением мест по специальности, вольнонаемным сторожем при Вологодском расходном продуктовом магазине Красной армии. Вследствие открывшихся вакансий при Беломорском военокруге ( в инженерном отделе), поступил туда, по вольному найму, на должность делопроизводителя. 7 августа, по расформировании округа, мне приказано было 2 сентября принять склад подрывного имущества, несмотря на категорический отказ с моей стороны, в г. Вятке, но, т. к. я не был специалистом, и боясь, по неопытности, в неумении обращаться со взрывчатыми веществами, а также вследствие начавшегося преследования и поголовных арестов офицерства, я согласился, по предложению Бориса Александровича Садокова, бежать за границу, в качестве чернорабочего, или поступить матросом на какое-нибудь рыболовное судно, что нами и было приведено в исполнение 3 сентября. К нам еще присоединились 13 человек под разными вымышленными фамилиями, большинство из которых я видел первый раз. Фамилии знакомых 1) мой родной брат Александр, который все лето был сторожем на Вятке и также опасался предстоящей мобилизации или ареста. 2) Полковник Вечей, у которого жена в то время жила в г. Архангельске. 3) Илльювлиев, в неизвестном мне чине. Фамилии остальных бежавших я не знаю, но мог бы узнать по карточкам. Руководитель партии - Садаков - говорил, что скоро будет мобилизация офицеров, и русские войска будут направлены против союзников на Германский фонт. Я, как состоявший еще со студенческой скамьи в партии эсеров, и со дня Октябрьской революции в левом крыле эсеров, и как последователь Толстого во взгляде на войну и человекоубийство, решил уклониться от предстоящей, непонятной для меня, новой бойни. Садакову я верил, как старшему брату, другу с 10-летнего возраста. Когда я с братом 3 сентября пришли на сборный пункт на берегу р. Вологды, за Бурлавским заводом, Вечей чуть не убил меня, считая за подосланного красноармейца. Выручил меня из такого положения Садаков. Когда все уже были в сборе, отправились, под руководством Садакова, на Вельск, по старому архтракту, и вышли на Шенкурск, не встретив нигде солдат. Под Вельском Садаков заблудился в лесу и от нас отстал, и где он в настоящее время находится, я не знаю.
По прибытии в Шенкурск, около 15 сентября, мы были арестованы белыми войсками и, под конвоем семи американцев, были отправлены на пароходе в Архангельск, на Бакарицу, куда мы прибыли и помещены под надзор в СБЛ 18 сентября. На другой день утром нас погнали на занятия под командой легионеров и обучали английскому строю, как рядовых солдат. Дисциплина была очень строгая. Легионеры говорили, что тот, кто не занимается в легионе, тот не выйдет из Бакарицы. После уговоров со стороны начальства легиона, я и брат поступили в легион рядовыми. Причем нам был обещан выезд за границу после окончания войны с Германией, и что обязанности легиона пока охранять остатки военных грузов Архпорта от захвата его Германией. Легионом в это время командовал (если я не ошибаюсь) англичанин Гендерсон, адъютантом которого был капитан англ. Греем. Управление всеми военными силами находилось в руках англичан, которые правили нами, русскими, через переводчиков. Командующим был ген. Пуль (англичанин). 12 ноября я был вызван и сразу же откомандирован, как знающий стенографию, в распоряжение англ. штаба на ст. Обозерской, где нацепили мне одну звездочку. Здесь мне было сказано, что я назначаюсь, в качестве стенографиста, записывать показания пленных в отделе разведки (интеленженс), где я пробыл до 20 мая 1919 г., после чего был отослан на Онежский фронт и назначен представителем Обозерского отдела для опроса пленных перебежчиков и собирания материалов, касающихся внутреннего положения в Советской России, добываемых боевой разведкой (партизанами). К материалам относятся газеты, прокламации, письма, слухи, а также и карты местностей. Последние составлялись мной на основании аэроплановых снимков, лесных планов, опросом пленных, перебежчиков и местных жителей. Лесные планы, аэропланные снимки, использованные мной, а также кроки, набросанные мной, отсылались на ст. Обозерская, куда, согласно приказания нач. разведки (ст. Обозерская) Уайлд, подобный материал должен был отсылаться два раза в месяц. По приказанию Уайлда мне было дано 1500 рублей для приискания агентов. Я был очень удивлен этим сообщением - непонятным и противным моим убеждениям делом - и я не знал, что мне делать с этими деньгами. После некоторого раздумья, я купил 3000 сигарет, с тем, чтобы во время опроса пленных и перебежчиков угостить их, чтобы они были более откровенны во время опроса.
В конце июня, после подписания мира с Германией, я начал считать себя обманутым союзниками, т. к. был обязан, по договору, служить только до конца войны с Германией, но требовать выезда за границу не мог, ввиду того, что из русских никого за границу не отпускали.
В ночь на 21 июля произошел в частях Онежского фронта переворот, и я, вместо заграницы, попал в Советскую Россию. В момент переворота я спал и проснулся, когда в д. Клещево поднялась стрельба - стреляли пьяные пулеметчики, напившиеся рому в квартире англичан, причем во время стрельбы был убит один английский офицер - Браун - и несколько русских офицеров, в числе коих были убиты знакомые мне - (вологжанин) Пастухов, Зубарев, несмотря на то, что им было обещано трезвыми солдатами оставление их на командных должностях в пулеметной команде. Я сдался солдатам без сопротивления, после того, как стрельба утихла.
Во время моей службы начальство было не особенно довольно мной, и держали меня только, как стенографиста, представляющего полные стенографические опросы пленных и считая, по-видимому, меня более ни в чем не исполнительным.
Насколько мне известно из разговоров с капитаном Уайлд, Онежский фронт считался самым маловажным, и на него не было обращено особого внимания.
На заданный вопрос Суровцеву - почему он не перебежал на нашу сторону? - последний ответил:
1) «Союзническая пропаганда прививала нам ту мысль, что Советская Россия находится под экономическим влиянием Германии, которая желает втянуть Советскую Россию в войну со всеми народами, для того, чтобы Германии можно было выпутаться из империалистической войны начатой ею и не исполнять условий мирных договоров.
2) Все перебежчики утверждали, что пленных офицеров, безусловно всех, расстреливают, поэтому я думал, дождавшись заключения мира с Германией, уехать за границу чернорабочим или матросом.
Шашонтьев??? Евгений Александрович прапорщик 5 Севполка, бомбометной школы в г. Онега. Уроженец Арх. губ., мещанин г. Онеги, родился в 1896 г. Окончил 4-х классное училище в Онеге. Призван на военную службу 7 августа 1915 г. молодым солдатом, зачислен в 178 пех. зап. батальон. По окончании учебной команды, в августе 1916 г., отправлен на фронт, в 265 Вышневолоцкий пех. полк, где командовал взводом 1-й роты. Где и находился до 28 марта 1917 г., после чего поступил в 1-ю Омскую школу прапорщиков, которую и окончил 16 октября 1917 г., после чего был назначен в г. Глазов, в 154 зап. полк, в чине прапорщика, на должность мл. офицера 7 роты. После Октябрьского переворота был выбран взводным командиром своей же роты, в какой должности состоял до демобилизации в феврале 1918г. По демобилизации, в половине мая, уехал в Онегу, к постоянному месту жительства, где жил до конца сентября 1918 г., когда, по мобилизации, был направлен в Архангельск, в офицерскую пехотную школу на Бакарице. В начале января был отправлен в Онегу, в 5 Севполк, в бомбометную школу 5 Севполка, где находился до 20 июня, сначала в качестве слушателя, затем - инструктором по метанию ручных гранат. В качестве инструктора по метанию ручных гранат был командирован для обучения метанию гранат сначала в Чекуево, а затем в Клещево, в начале июля, в 3 роту 5 Севполка, где обучали 20 чел. солдат той же роты метанию ручных гранат. 15 июля отправился в д. Чешьюгская обучать тому же солдат 2-й роты 5 Севполка. По своим делам ( за учебными пособиями, продуктами) выехал в Чекуево 18 июля, где 20 июля, около 12 час дня, в ожидании парохода на Чешьюгу, сидел у пристани, где был арестован двумя солдатами 5 Севполка и отведен на гауптвахту, где уже было около 5 арестованных офицеров 5 Севполка. Под арестом просидел до 23 числа, когда в Чекуево прибыли красноармейские части и был отправлен, вместе с другими, в Плесецкую и, далее, на Вологду.
…
Со времени мобилизации в сентябре 1918 г., в бытность в школе в Архангельске и Онеге, опрашиваемый показывает, что среди слушателей в школе в Архангельске отношение друг к другу было осторожное, недоверчивое, часто происходили аресты по подозрениям в сочувствии Советской власти. Переворот 20 июля был совершенно неожиданным.