Click to view
Кафешки, улочки, в ночи прогулочки,
французской булочки, как платья, хруст...
Кофей в мензурочке, шипят окурочки,
аккорды «мурочки» лабает Пруст.
Дела буржуйские, запястья узкие,
слова нерусские - какой шарман...
В бокалах красное, во взглядах страстное,
Пруст про напрасное строчит роман:
дома игорные, расклады спорные
и очи чёрные, в которых зришь
свою шикарную, свою непарную
за стойкой барною судьбу - Париж.
Забудьте, маминька, что звали Оленькой -
дитя дворянское пошло в народ:
цветочек аленький танцует голенькой,
помадой блядскою намазав рот.
А вот те бублички, а вот те рублички,
а вот жилеточки да сюртучки…
Ах, ручки-веточки у малолеточки…
Кто крайний к деточке, а, землячки?
Мильонщик греческий, сынок купеческий -
кому классически, кому - рачком…
И по-отечески Сын человеческий
глядит расширенным своим зрачком.
Грязна подушечка, пуста чекушечка,
кончает в книжечку месье Марсель…
Хоть за полушечку возмите душечку -
меня девчушечку - на карусель.