Начало "Дорожного журнала": первые записи (ч.1).
(см. начало)
НАЧАЛО ДЖ: ПЕРВЫЕ ЗАПИСИ.
И всё же основную массу поездок 1988-90 гг. составляли небольшие прогулки по улицам города. Как бы особенно и записать в связи с этим нечего. Ну, вляпался как-то раз в битумную смолу на ул. Михалицина (там ремонт шёл). Гротеск на эту тему есть в фильме «Сын розовой пантеры». Потом колесил в кроссовках с асфальтированной подошвой.
Доставлял много неудобств Красный мост. Движение оживлённое, тротуары узкие высокие, и пешеходов на них всегда полно. Катить часто приходилось со скоростью медленного пешехода. И есть такая категория тётей, которые занимают собой всю ширину тротуара независимо от того, в одном числе они идут или в двух. А если в трёх - то уже не объедешь. Звонок же заедал. И вот однажды обогнал двух таких по самому краю - по бордюру. А потом подумал - что если да кабы? И года полтора по тому мосту больше не ездил. Два километра лишку в объезд давал.
Иногда катался с одноклассниками. На дачу к Максову дедушке ездили на Весёлую Слободу.
Однажды я попытался добраться до Щекотихинского леса. Глядя на карту, я представлял себе, что это небольшой участок леса, обнесённый металлической оградой наподобие Летнего сада и со всех сторон окружённый высокими многоэтажками. И ещё представлял себе, что вдоль леса проходит очень оживлённая улица Раздольная. Но карта была неточная. На местности оказалось, что этот маленький лес стоит наверху голого холма /ныне порастающего деревцами/, где вообще нет ни одного дома. А вместо оживлённой магистрали я обнаружил только высоковольтную ЛЭП и обычную грунтовую дорогу неподалёку. Собственно, до Щекотихинского леса я в тот раз не добрался, только со стороны посмотрел. Но и не особенно к нему стремился… Ещё отмечу тополя на улице Бурова. Мне они в тот раз напомнили кипарисы города Сочи… Смешно сказать, но до леса я добрался только с пятой попытки, и та прогулка имела место уже через два года.
А ещё отмечу, что возле Щекотихинского леса есть пруды. Как-то раз в апреле вода, вытекавшая с нижнего пруда, была столь ярко-зелёного цвета, что я не провёл, а перенёс через ручей велосипед. Посчитал, что это от химикатов каких-то вода такая. А то всего лишь вода в пруду «цвела».
Чина весенняя.
Кадр 1995 г. с опушки леса, близ телецентра.
Наряду с «Ботаникой» появилась у меня в это время ещё одна прогулочная поездка - до Медведевского леса за мотель «Шипка». По весне меня там впечатляли цветущие кустики чины весенней. Я их поначалу принимал за некое орхидное, хотя это, конечно, представитель бобовых растений.
А ещё я там, при попытке перейти ручей Медведевец, «познакомился» с липким чёрным илом.
В том же 1990-м году возникла у меня сверхавантюрная идея - пересечь на велосипеде Антарктиду. Никто ведь этого не делал /до сих пор/. Идея эта, конечно, никакого воплощения не получила, но оказала некое стимулирующее действие на меня - и в плане велосипедных поездок, и в целом. И карта Антарктиды, отрисованная от руки в синем и зелёном цветах, долго висела у меня над столом.
Ещё тогда у меня было желание конспектировать поездки. Несколько поездок обозначил на альбомном листе и заклеил другим - некое подобие водяных знаков. И только. Опасался, что записи прочитают родители, и тогда мне поездок более не видать. Это сейчас я свободно могу рассказать им, когда и куда ездил. А тогда - нет.
Как-то раз в начале 1991 г. мы с двоюродным рассматривали, как выглядят прописные буквы через прозрачную переносицу очков. И догадались переписать их. Получилось два мало похожих алфавита. Брат свой листочек вскоре затерял за ненадобностью.
А я догадался своим алфавитом записывать поездки. Поначалу вносил только числа, маршрут и километраж (и ещё общее время поездки). И значками - состояние погоды.
Писал я шифровкой довольно легко /я и сейчас почти все буквы с ходу вспомнил/. А вот читал чуть ли не по слогам. Большинство букв состояли из нескольких значков, порой похожих. И это была слитная пропись! Мало похожая на свою финикийскую основу. Для коротких предлогов были отдельные обозначения.
Так и появился дорожный журнал в своей первой форме. Собственно, он никак ещё не назывался. Просто записи.
Этот журнал дал своего рода импульс к дальнейшему. Появилась возможность анализировать и обобщать.
28 мая 1991 я снова добрался до Мценска. За два года в городе произошли и положительные, и отрицательные изменения. Положительные: появились таблички, гласящие, что тот или иной объект является архитектурным памятником или историческим местом. Отрицательные перемены: исчезли бочки с квасом, в аппаратах с газированной водой исчезли стаканы.
Эта поездка продолжила серию поездок по райцентрам, начатую в 1989. Все подряд я их упоминать не стану. Так, выборочно.
14 июня 1991 добрался до Кром. Маленький населённый пункт с очень маленьким центром, где есть большой храм и немного старинных зданий.
Вода в водоразборных колонках в Кромах крайне не понравилась на вкус: как будто «Пангексавит» в воде растворили в большом количестве. Витамины «Пангексавит» мне не нравились. После долгих поисков нашёл колонку с нормальной водой - но не в самих Кромах, а в слившейся с ними Черкасской слободе.
Кромы хорошо смотрятся от одноимённой станции. В пяти километрах виден купол храма, возвышающийся над зелёным посёлком.
Чудо-поезд «Железногорск - Орёл» из тепловоза и 4-х вагонов (пассажирских - 3) появился с опозданием на 40 мин. Вагоны были плацкартные, и пассажиры сидели на полках в два яруса. Я с велосипедом расположился в тамбуре. Дверь тамбура не закрывалась по причине жаркой погоды. Поезд полз очень медленно, часто останавливался. До Орла (полсотни км) полз минут 100 - 110, т.е. почти два часа.
За день у меня обгорели на солнце не только руки, но и лицо (поэтому в поездках я стал одевать кепку). Дома на вопросы, где был, ответил, что в районе «Ботаники». Ну, так я действительно проезжал по пути в Кромы по Автовокзальной улице…
Следующая интересная поездка случилась 11 августа 1991. Не из Орла, а из деревни Маслово (это между Орлом и Нарышкино). Я попытался найти кратчайший путь к Наугорской трассе, чтобы в перспективе отыскать путь и на Болховскую трассу. На всём протяжении от Маслово до Лошаково только дважды встречал людей. А так - только поля, перелески, пруды, овраги, ручьи, электролинии. Порой мне казалось, что где-то я уже это видел. Но оказалось, что вовсе мне не показалось.
Я всё время полагал, что еду плавными изгибами то в северо-восточном, то в северном направлении. На самом же деле просёлками плавно всё забирал и забирал вправо. Так проехал мимо нижнего из Кировских прудов и, в принципе, мог бы выехать к Звягинкам - т.е. обратно к Брянской трассе. Но километрах в двух севернее Звягинок моя траектория незаметно для меня ещё довольно круто взяла вправо - я поехал на север. Снова проехал мимо Кировских прудов, пересёк свою траекторию возле ракит в лощине. А потом просёлок зашёл на поле и там перед глубокой балкой потерялся. Перебрался через балку, вымочив при этом ноги в ручье Гремячьем.
Взобравшись вверх по склону и миновав посадку, я вышел на скошенное поле. Тут забрался на стожок, чтобы отыскать глазами здание института зернобобовых. Как оно выглядит, я знал, потому как вот только в июле мой дедушка брал меня с собой на топографические работы в деревню Спицына. Вообще, лето 1991 г. в моей памяти осталось очень хорошим временем.
И вот разглядел я верхушку здания института зернобобовых. Пытаюсь до него добраться. Но все грунтовки уводят меня теперь влево. Выбрался в Лошаково. Тут уж я ломанулся по прямой к уже видимой глазами Наугорской трассе. Пересекая ложбину, повторно вымочил ноги.
Устал. Назад полями поехать уже не рискнул, а направился в Маслово через Орёл. Я тогда так и не понял, что нарезал петлю длиной километров 7 - 8. Только на следующий год кое-как в этом разобрался… Что интересно, я и потом неоднократно выезжал в тех же самых местах совсем не там, где ожидал. Даже тогда, когда эти места были мне уже очень хорошо знакомы…
Ну, в райцентр Нарышкино прокатиться из Маслово было нетрудно...
Занимательную картину наблюдал однажды на Солнцевской горке. Тут была посеяна кукуруза. Солнце в закате. И вот к кукурузному полю в сумерках подтягиваются любители кукурузы и со стороны Солнцево, и со стороны Маслово. И пешком поодиночке и группами, и на велосипедах - и отходят по просёлку в сторону от асфальта. А кто и на легковушке приостанавливается. Ну, и я тоже не прочь позариться на колхозную кукурузу…
Известия о ГКЧП тоже узнали в Маслово. Телевизор у нас в те дни не работал: что-то было с антенной. Крутили приёмник. Я ещё приостанавливался 19 августа послушать радио возле одного из домов.
А на следующий день разразился сильнейший ливень! Ульи в двадцати метрах от дома были не видны. Пока ужинали, ливень немного ослаб. А потом один из двоюродных предложил прокатиться по деревне. Выбрались вдвоём на раскисшую грунтовку. Она тут под уклон идёт. Едва уселись на велосипеды - тут же по разу шлёпнулись. Медленно скатились под горочку по очень скользкому спуску. Прокатились чуть-чуть - километра 2 проехали. Вымок до нитки.
Потихоньку расширялся не только «ареал» поездок, но и сезонные рамки. В 91-м мою последнюю поездку свернул только метущий вперемежку с дождём снег (24 октября). Посмотрел я, как метёт он в просвете аллеи, прикинул, каково ехать по аллеям Медведевского леса в такую погоду, и, немного не добравшись до леса, от АЗС повернул домой.
На следующий год выкатился 29 марта. И посему деревянного моста напротив «Ботаники» не застал: его каждый год обновляли после ледохода, но где-то ближе к маю.
Как и в предыдущие годы, продолжал кататься по городу, изучая расположение улиц. Запомнился вид из Овсянниково на Выгонку ранним ясным утром - вся в приземном тумане.
Но незнакомых улиц к этому времени в городе оставалось уже очень мало. Изредка катался с двоюродным. Но мои маршруты всё более выходили в пригородные ландшафты, становились протяжённее и всё более соответствовали слову «поездка». Я стал меньше кататься и больше ездить, путешествовать т.е.
На почве этих поездок укрепился интерес к краеведению. Собственно, интерес к краеведению возник у меня ещё в 1989 г. Мы тогда с одноклассником надеялись пробраться в подземные ходы под т.н. Монастыркой. Мы полагали, что где-то должны быть и старинные чертежи подземелий. Влекла романтика исследования чего-то неизвестного. Но помимо этой романтики был ещё интерес меркантильного свойства. А что, если в глубине этих ходов стоит сундучок с золотом и нас дожидается? Сдадим его государству, 25% разделим пополам - и можно жить припеваючи. Но эти наивные фантазии быстро улетучились, а интерес к краеведению остался.
И вот 8 июня 1992 г. я добираюсь до городища древнерусского города Спашь. Не, ни о каких кладах я уже не помышлял. Даже поднятый необычный камень (с одной стороны похож на известняк, с другой - на красный кирпич) положил на место точно так, как он лежал. Просто постоял на земляных валах. С валов видел, как «УАЗик» вброд переезжает через речку Неполодь. Скатился к броду. И тоже попробовал пересечь Неполодь на «Десне». И это получилось. Глубина - по колено. Оборачиваюсь в сторону городища. Оно располагается над обрывистым берегом реки. А в отвесных обнажениях - норы ласточек-береговушек. Они ещё начали надо мной носиться в то время, когда я к броду приближался.
8 июля 1992 г. впервые выбрался в соседнюю область - в Тульскую. Правда, велосипедный километраж был сравнительно небольшой: всего 55 км. Электричкой доехал до Плавска. На подъезде у Плавску на меня произвели впечатление крыши, покрашенные в красный цвет - такой своего рода колорит.
Из Плавска выехал к Скуратово, чтобы там забраться на обратную электричку. Пока добирался до Скуратово, позади меня собралась большая туча, которая дала о себе знать громовым раскатом. Я увеличил немного скорость - как бы попытка удрать. К тому времени, как добрался до скуратовского поворота, туча зашла и справа. Мне не оставалось ничего другого, как негромко произнеся «Банзай!», направиться навстречу туче. На меня тут же упало несколько капель. Однако, до самого вокзала дождь так и не начался. Ливень на перроне начался, когда я уже сидел в электричке.
долина речки Чернь у села Есино-Гать в окрестностях Скуратово.
кадр 2001 г.
По ходу движения вагон пустеет. Где-то между станциями Чернь и Мценск в вагоне помимо меня вообще никого нет. Но во Мценске вагон бурно заполняется пассажирами.
Всю дорогу до дома пытаюсь решить следующую задачу. В Орле погода прекрасная, асфальт сухой. Был здесь дождь или нет? Как оказалось, был…
На 1 июня 1993 г. был назначен экзамен по литературе. Ох, и не любил я этот предмет! Ну, скажите, почему я должен был полтора месяца читать, зубрить и выслушивать Маяковского, когда он мне претит? Разве потому, что он удобно вписывался в политику партии. Вот Тютчев с Фетом со своей чистой лирикой и философской лирикой для советской идеологии большого интереса не представляли, и им на двоих было уделено по плану всего одно занятие. И, например, «Фауста» я прочитал уже много позже школы. И почему меня должно беспокоить, что вымышленный персонаж толстой книги тупо пролёживает жизнь на диване? И что это за «домашнее задание на лето» - прочитать список литературы из многих десятков пунктов. Реально, на это никаких каникул не хватит. Я как-то раз взялся за «Мёртвые души», осилил первую часть, взялся за вторую… Ну, а кто из школьников все эти стеллажи литературы в полном объёме перечитал? Думаю, единицы. Мало кто желает тратить таким образом свободное время, а у кого-то этого свободного времени и нет. И не надо ссылаться на хорошие оценки. Оценка - это показатель успеваемости и ничего более. Успеваемость же от многих причин зависит, как личностных, так и внешних. Кто-то списывает, кто-то чувствует, чего хочет услышать учитель, кто-то зубрит, кто-то хитрит, кто-то выборочно пропускает занятия, ну, в общем, кто как может, тот так и изворачивается.
Не любил я литературу. Очень не любил. И экзамена по литературе боялся больше всего - как выпускного, так и вступительного. И вот готовился, значит, к выпускному.
А тут препод обмолвилась, что в последнюю субботу мая в Клеймёново состоится фетовский праздник. И я решил урвать первую половину дня и съездить в Клеймёново.
Попробовал проехать кратчайшим путём - от Ивановского на Паслóво. Но выезд из Ивановского в нужном направлении в тот раз не нашёл. Более того, не сразу получилось выбраться к железной дороге. Слышу - она где-то рядом, но за металлическим забором. В заборе оказался выломан прут, и я вместе с велосипедом пролез в дыру. И поехал. И почти сразу длинное складское здание перегораживает путь. «Но раз есть вход, значит, должен быть и выход,» - думаю. И так объехал всю складскую территорию, пока не выехал к будке удивлённого сторожа и запертым воротам. Небольшой конфуз.
Короче, добрался я до Клеймёново через Шепинó. В Клеймёново в это время возле храма читают Фета и о Фете, поют песни.
На выпускном экзамене на выбор было пять тем, и одна из них - по творчеству А.Фета. Разумеется, по ней я и писал. И получилось приемлемо.
21.06.93 - за день до выпускного - предпринимаю уже четвёртую по счёту поездку во Мценск. Но на сей раз я не стал возвращаться электричкой, а в оба конца проехал своим ходом. Первая поездка, зашкалившая за сотню километров - и сразу не слабо зашкалившая (130 км).
Во Мценске меня в тот раз озадачили таблички с названием улицы: «Кр.Гора». Я всё гадал, как она называется. Красная Гора? Крутая Гора? Кривая Гора? Оказывается, Караулова Гора…
Мценск вообще мне нравится. Чаще я оказывался во Мценске в мае - июне, и свежая зелень украшала этот маленький промышленный городок. В разное время я тут пробовал впервые то сочники (вкусно!), то какие-то рисовые крекеры. Пил квас, газированную воду.
Мценск имеет некоторое сходство с Орлом. Тоже вытянут с юго-запада на северо-восток вдоль трассы, ведущей в столицу. Тоже на южном въезде в город по правую сторону тянутся заводы. Тоже в центре имеются торговые ряды (только не 3-х, а 2-этажные). Тоже на северо-западе при выезде находится крупный микрорайон, застроенный девятиэтажками. Тут похожие вид улиц, тротуаров с лестницами во дворах, ступенчатый облик некоторых девятиэтажек ввиду перепадов высот рельефа. Во Мценске этот район именуется как микрорайон «В». Я гадал, что означает эта литера на автобусных вывесках. Оказывается, «восток». С другой стороны от центра Мценска расположен небольшой микрорайон-1, застроенный пяти- и девятиэтажками. И названия во Мценске есть похожие: например, Стрелецкая Слобода. И церквей во Мценске сохранилось если и меньше, чем в Орле, то не намного. Некоторые из них /на момент посещения/ визуально мало отличались от прочих зданий, будучи лишёнными и куполов и колоколен. Как минимум, одно из них (возле вокзала) и использовалось в качестве жилой двухэтажки. Его первоначальное назначение выдавала только форма алтарной части.
А вот такое «современное» название как Новоприборная Слобода на самом деле является старинным названием завокзальной части города.
Произвело на меня впечатление пересечение Зуши по мосту, что находится выше по течению, чем центральный мост. Ехал по левому высокому берегу Зуши. Повернул на спуск. Спуск проходил в узкой расселине с высокими склонами. Набираю скорость, за спуском дорога чуть поворачивает на мост, и обзора почти никакого. Неожиданно склоны расступились, и я оказался на мосту. По обе стороны от меня тянулись обрывы высокого левого берега, над ними ниже по течению видна была церковь с белыми стенами. Впереди за мостом обнаружились здания микрорайона-1. Я так завертелся по сторонам, что проехался по единственной на мосту колдобине…
Центральный мост во Мценске, который я уже упоминал ранее, позже (где-то в начале XXI в.) был разобран на реконструкцию. Возле него во время ремонта движение автотранспорта осуществлялось по понтонному мосту…
(продолжнеие следует...)
СТРАНИЦА ССЫЛОК
НАЧАЛО ДЖ: ПЕРВЫЕ ЗАПИСИ.
И всё же основную массу поездок 1988-90 гг. составляли небольшие прогулки по улицам города. Как бы особенно и записать в связи с этим нечего. Ну, вляпался как-то раз в битумную смолу на ул. Михалицина (там ремонт шёл). Гротеск на эту тему есть в фильме «Сын розовой пантеры». Потом колесил в кроссовках с асфальтированной подошвой.
Доставлял много неудобств Красный мост. Движение оживлённое, тротуары узкие высокие, и пешеходов на них всегда полно. Катить часто приходилось со скоростью медленного пешехода. И есть такая категория тётей, которые занимают собой всю ширину тротуара независимо от того, в одном числе они идут или в двух. А если в трёх - то уже не объедешь. Звонок же заедал. И вот однажды обогнал двух таких по самому краю - по бордюру. А потом подумал - что если да кабы? И года полтора по тому мосту больше не ездил. Два километра лишку в объезд давал.
Иногда катался с одноклассниками. На дачу к Максову дедушке ездили на Весёлую Слободу.
Однажды я попытался добраться до Щекотихинского леса. Глядя на карту, я представлял себе, что это небольшой участок леса, обнесённый металлической оградой наподобие Летнего сада и со всех сторон окружённый высокими многоэтажками. И ещё представлял себе, что вдоль леса проходит очень оживлённая улица Раздольная. Но карта была неточная. На местности оказалось, что этот маленький лес стоит наверху голого холма /ныне порастающего деревцами/, где вообще нет ни одного дома. А вместо оживлённой магистрали я обнаружил только высоковольтную ЛЭП и обычную грунтовую дорогу неподалёку. Собственно, до Щекотихинского леса я в тот раз не добрался, только со стороны посмотрел. Но и не особенно к нему стремился… Ещё отмечу тополя на улице Бурова. Мне они в тот раз напомнили кипарисы города Сочи… Смешно сказать, но до леса я добрался только с пятой попытки, и та прогулка имела место уже через два года.
А ещё отмечу, что возле Щекотихинского леса есть пруды. Как-то раз в апреле вода, вытекавшая с нижнего пруда, была столь ярко-зелёного цвета, что я не провёл, а перенёс через ручей велосипед. Посчитал, что это от химикатов каких-то вода такая. А то всего лишь вода в пруду «цвела».
Чина весенняя.
Кадр 1995 г. с опушки леса, близ телецентра.
Наряду с «Ботаникой» появилась у меня в это время ещё одна прогулочная поездка - до Медведевского леса за мотель «Шипка». По весне меня там впечатляли цветущие кустики чины весенней. Я их поначалу принимал за некое орхидное, хотя это, конечно, представитель бобовых растений.
А ещё я там, при попытке перейти ручей Медведевец, «познакомился» с липким чёрным илом.
В том же 1990-м году возникла у меня сверхавантюрная идея - пересечь на велосипеде Антарктиду. Никто ведь этого не делал /до сих пор/. Идея эта, конечно, никакого воплощения не получила, но оказала некое стимулирующее действие на меня - и в плане велосипедных поездок, и в целом. И карта Антарктиды, отрисованная от руки в синем и зелёном цветах, долго висела у меня над столом.
Ещё тогда у меня было желание конспектировать поездки. Несколько поездок обозначил на альбомном листе и заклеил другим - некое подобие водяных знаков. И только. Опасался, что записи прочитают родители, и тогда мне поездок более не видать. Это сейчас я свободно могу рассказать им, когда и куда ездил. А тогда - нет.
Как-то раз в начале 1991 г. мы с двоюродным рассматривали, как выглядят прописные буквы через прозрачную переносицу очков. И догадались переписать их. Получилось два мало похожих алфавита. Брат свой листочек вскоре затерял за ненадобностью.
А я догадался своим алфавитом записывать поездки. Поначалу вносил только числа, маршрут и километраж (и ещё общее время поездки). И значками - состояние погоды.
Писал я шифровкой довольно легко /я и сейчас почти все буквы с ходу вспомнил/. А вот читал чуть ли не по слогам. Большинство букв состояли из нескольких значков, порой похожих. И это была слитная пропись! Мало похожая на свою финикийскую основу. Для коротких предлогов были отдельные обозначения.
Так и появился дорожный журнал в своей первой форме. Собственно, он никак ещё не назывался. Просто записи.
Этот журнал дал своего рода импульс к дальнейшему. Появилась возможность анализировать и обобщать.
28 мая 1991 я снова добрался до Мценска. За два года в городе произошли и положительные, и отрицательные изменения. Положительные: появились таблички, гласящие, что тот или иной объект является архитектурным памятником или историческим местом. Отрицательные перемены: исчезли бочки с квасом, в аппаратах с газированной водой исчезли стаканы.
Эта поездка продолжила серию поездок по райцентрам, начатую в 1989. Все подряд я их упоминать не стану. Так, выборочно.
14 июня 1991 добрался до Кром. Маленький населённый пункт с очень маленьким центром, где есть большой храм и немного старинных зданий.
Вода в водоразборных колонках в Кромах крайне не понравилась на вкус: как будто «Пангексавит» в воде растворили в большом количестве. Витамины «Пангексавит» мне не нравились. После долгих поисков нашёл колонку с нормальной водой - но не в самих Кромах, а в слившейся с ними Черкасской слободе.
Кромы хорошо смотрятся от одноимённой станции. В пяти километрах виден купол храма, возвышающийся над зелёным посёлком.
Чудо-поезд «Железногорск - Орёл» из тепловоза и 4-х вагонов (пассажирских - 3) появился с опозданием на 40 мин. Вагоны были плацкартные, и пассажиры сидели на полках в два яруса. Я с велосипедом расположился в тамбуре. Дверь тамбура не закрывалась по причине жаркой погоды. Поезд полз очень медленно, часто останавливался. До Орла (полсотни км) полз минут 100 - 110, т.е. почти два часа.
За день у меня обгорели на солнце не только руки, но и лицо (поэтому в поездках я стал одевать кепку). Дома на вопросы, где был, ответил, что в районе «Ботаники». Ну, так я действительно проезжал по пути в Кромы по Автовокзальной улице…
Следующая интересная поездка случилась 11 августа 1991. Не из Орла, а из деревни Маслово (это между Орлом и Нарышкино). Я попытался найти кратчайший путь к Наугорской трассе, чтобы в перспективе отыскать путь и на Болховскую трассу. На всём протяжении от Маслово до Лошаково только дважды встречал людей. А так - только поля, перелески, пруды, овраги, ручьи, электролинии. Порой мне казалось, что где-то я уже это видел. Но оказалось, что вовсе мне не показалось.
Я всё время полагал, что еду плавными изгибами то в северо-восточном, то в северном направлении. На самом же деле просёлками плавно всё забирал и забирал вправо. Так проехал мимо нижнего из Кировских прудов и, в принципе, мог бы выехать к Звягинкам - т.е. обратно к Брянской трассе. Но километрах в двух севернее Звягинок моя траектория незаметно для меня ещё довольно круто взяла вправо - я поехал на север. Снова проехал мимо Кировских прудов, пересёк свою траекторию возле ракит в лощине. А потом просёлок зашёл на поле и там перед глубокой балкой потерялся. Перебрался через балку, вымочив при этом ноги в ручье Гремячьем.
Взобравшись вверх по склону и миновав посадку, я вышел на скошенное поле. Тут забрался на стожок, чтобы отыскать глазами здание института зернобобовых. Как оно выглядит, я знал, потому как вот только в июле мой дедушка брал меня с собой на топографические работы в деревню Спицына. Вообще, лето 1991 г. в моей памяти осталось очень хорошим временем.
И вот разглядел я верхушку здания института зернобобовых. Пытаюсь до него добраться. Но все грунтовки уводят меня теперь влево. Выбрался в Лошаково. Тут уж я ломанулся по прямой к уже видимой глазами Наугорской трассе. Пересекая ложбину, повторно вымочил ноги.
Устал. Назад полями поехать уже не рискнул, а направился в Маслово через Орёл. Я тогда так и не понял, что нарезал петлю длиной километров 7 - 8. Только на следующий год кое-как в этом разобрался… Что интересно, я и потом неоднократно выезжал в тех же самых местах совсем не там, где ожидал. Даже тогда, когда эти места были мне уже очень хорошо знакомы…
Ну, в райцентр Нарышкино прокатиться из Маслово было нетрудно...
Занимательную картину наблюдал однажды на Солнцевской горке. Тут была посеяна кукуруза. Солнце в закате. И вот к кукурузному полю в сумерках подтягиваются любители кукурузы и со стороны Солнцево, и со стороны Маслово. И пешком поодиночке и группами, и на велосипедах - и отходят по просёлку в сторону от асфальта. А кто и на легковушке приостанавливается. Ну, и я тоже не прочь позариться на колхозную кукурузу…
Известия о ГКЧП тоже узнали в Маслово. Телевизор у нас в те дни не работал: что-то было с антенной. Крутили приёмник. Я ещё приостанавливался 19 августа послушать радио возле одного из домов.
А на следующий день разразился сильнейший ливень! Ульи в двадцати метрах от дома были не видны. Пока ужинали, ливень немного ослаб. А потом один из двоюродных предложил прокатиться по деревне. Выбрались вдвоём на раскисшую грунтовку. Она тут под уклон идёт. Едва уселись на велосипеды - тут же по разу шлёпнулись. Медленно скатились под горочку по очень скользкому спуску. Прокатились чуть-чуть - километра 2 проехали. Вымок до нитки.
Потихоньку расширялся не только «ареал» поездок, но и сезонные рамки. В 91-м мою последнюю поездку свернул только метущий вперемежку с дождём снег (24 октября). Посмотрел я, как метёт он в просвете аллеи, прикинул, каково ехать по аллеям Медведевского леса в такую погоду, и, немного не добравшись до леса, от АЗС повернул домой.
На следующий год выкатился 29 марта. И посему деревянного моста напротив «Ботаники» не застал: его каждый год обновляли после ледохода, но где-то ближе к маю.
Как и в предыдущие годы, продолжал кататься по городу, изучая расположение улиц. Запомнился вид из Овсянниково на Выгонку ранним ясным утром - вся в приземном тумане.
Но незнакомых улиц к этому времени в городе оставалось уже очень мало. Изредка катался с двоюродным. Но мои маршруты всё более выходили в пригородные ландшафты, становились протяжённее и всё более соответствовали слову «поездка». Я стал меньше кататься и больше ездить, путешествовать т.е.
На почве этих поездок укрепился интерес к краеведению. Собственно, интерес к краеведению возник у меня ещё в 1989 г. Мы тогда с одноклассником надеялись пробраться в подземные ходы под т.н. Монастыркой. Мы полагали, что где-то должны быть и старинные чертежи подземелий. Влекла романтика исследования чего-то неизвестного. Но помимо этой романтики был ещё интерес меркантильного свойства. А что, если в глубине этих ходов стоит сундучок с золотом и нас дожидается? Сдадим его государству, 25% разделим пополам - и можно жить припеваючи. Но эти наивные фантазии быстро улетучились, а интерес к краеведению остался.
И вот 8 июня 1992 г. я добираюсь до городища древнерусского города Спашь. Не, ни о каких кладах я уже не помышлял. Даже поднятый необычный камень (с одной стороны похож на известняк, с другой - на красный кирпич) положил на место точно так, как он лежал. Просто постоял на земляных валах. С валов видел, как «УАЗик» вброд переезжает через речку Неполодь. Скатился к броду. И тоже попробовал пересечь Неполодь на «Десне». И это получилось. Глубина - по колено. Оборачиваюсь в сторону городища. Оно располагается над обрывистым берегом реки. А в отвесных обнажениях - норы ласточек-береговушек. Они ещё начали надо мной носиться в то время, когда я к броду приближался.
8 июля 1992 г. впервые выбрался в соседнюю область - в Тульскую. Правда, велосипедный километраж был сравнительно небольшой: всего 55 км. Электричкой доехал до Плавска. На подъезде у Плавску на меня произвели впечатление крыши, покрашенные в красный цвет - такой своего рода колорит.
Из Плавска выехал к Скуратово, чтобы там забраться на обратную электричку. Пока добирался до Скуратово, позади меня собралась большая туча, которая дала о себе знать громовым раскатом. Я увеличил немного скорость - как бы попытка удрать. К тому времени, как добрался до скуратовского поворота, туча зашла и справа. Мне не оставалось ничего другого, как негромко произнеся «Банзай!», направиться навстречу туче. На меня тут же упало несколько капель. Однако, до самого вокзала дождь так и не начался. Ливень на перроне начался, когда я уже сидел в электричке.
долина речки Чернь у села Есино-Гать в окрестностях Скуратово.
кадр 2001 г.
По ходу движения вагон пустеет. Где-то между станциями Чернь и Мценск в вагоне помимо меня вообще никого нет. Но во Мценске вагон бурно заполняется пассажирами.
Всю дорогу до дома пытаюсь решить следующую задачу. В Орле погода прекрасная, асфальт сухой. Был здесь дождь или нет? Как оказалось, был…
На 1 июня 1993 г. был назначен экзамен по литературе. Ох, и не любил я этот предмет! Ну, скажите, почему я должен был полтора месяца читать, зубрить и выслушивать Маяковского, когда он мне претит? Разве потому, что он удобно вписывался в политику партии. Вот Тютчев с Фетом со своей чистой лирикой и философской лирикой для советской идеологии большого интереса не представляли, и им на двоих было уделено по плану всего одно занятие. И, например, «Фауста» я прочитал уже много позже школы. И почему меня должно беспокоить, что вымышленный персонаж толстой книги тупо пролёживает жизнь на диване? И что это за «домашнее задание на лето» - прочитать список литературы из многих десятков пунктов. Реально, на это никаких каникул не хватит. Я как-то раз взялся за «Мёртвые души», осилил первую часть, взялся за вторую… Ну, а кто из школьников все эти стеллажи литературы в полном объёме перечитал? Думаю, единицы. Мало кто желает тратить таким образом свободное время, а у кого-то этого свободного времени и нет. И не надо ссылаться на хорошие оценки. Оценка - это показатель успеваемости и ничего более. Успеваемость же от многих причин зависит, как личностных, так и внешних. Кто-то списывает, кто-то чувствует, чего хочет услышать учитель, кто-то зубрит, кто-то хитрит, кто-то выборочно пропускает занятия, ну, в общем, кто как может, тот так и изворачивается.
Не любил я литературу. Очень не любил. И экзамена по литературе боялся больше всего - как выпускного, так и вступительного. И вот готовился, значит, к выпускному.
А тут препод обмолвилась, что в последнюю субботу мая в Клеймёново состоится фетовский праздник. И я решил урвать первую половину дня и съездить в Клеймёново.
Попробовал проехать кратчайшим путём - от Ивановского на Паслóво. Но выезд из Ивановского в нужном направлении в тот раз не нашёл. Более того, не сразу получилось выбраться к железной дороге. Слышу - она где-то рядом, но за металлическим забором. В заборе оказался выломан прут, и я вместе с велосипедом пролез в дыру. И поехал. И почти сразу длинное складское здание перегораживает путь. «Но раз есть вход, значит, должен быть и выход,» - думаю. И так объехал всю складскую территорию, пока не выехал к будке удивлённого сторожа и запертым воротам. Небольшой конфуз.
Короче, добрался я до Клеймёново через Шепинó. В Клеймёново в это время возле храма читают Фета и о Фете, поют песни.
На выпускном экзамене на выбор было пять тем, и одна из них - по творчеству А.Фета. Разумеется, по ней я и писал. И получилось приемлемо.
21.06.93 - за день до выпускного - предпринимаю уже четвёртую по счёту поездку во Мценск. Но на сей раз я не стал возвращаться электричкой, а в оба конца проехал своим ходом. Первая поездка, зашкалившая за сотню километров - и сразу не слабо зашкалившая (130 км).
Во Мценске меня в тот раз озадачили таблички с названием улицы: «Кр.Гора». Я всё гадал, как она называется. Красная Гора? Крутая Гора? Кривая Гора? Оказывается, Караулова Гора…
Мценск вообще мне нравится. Чаще я оказывался во Мценске в мае - июне, и свежая зелень украшала этот маленький промышленный городок. В разное время я тут пробовал впервые то сочники (вкусно!), то какие-то рисовые крекеры. Пил квас, газированную воду.
Мценск имеет некоторое сходство с Орлом. Тоже вытянут с юго-запада на северо-восток вдоль трассы, ведущей в столицу. Тоже на южном въезде в город по правую сторону тянутся заводы. Тоже в центре имеются торговые ряды (только не 3-х, а 2-этажные). Тоже на северо-западе при выезде находится крупный микрорайон, застроенный девятиэтажками. Тут похожие вид улиц, тротуаров с лестницами во дворах, ступенчатый облик некоторых девятиэтажек ввиду перепадов высот рельефа. Во Мценске этот район именуется как микрорайон «В». Я гадал, что означает эта литера на автобусных вывесках. Оказывается, «восток». С другой стороны от центра Мценска расположен небольшой микрорайон-1, застроенный пяти- и девятиэтажками. И названия во Мценске есть похожие: например, Стрелецкая Слобода. И церквей во Мценске сохранилось если и меньше, чем в Орле, то не намного. Некоторые из них /на момент посещения/ визуально мало отличались от прочих зданий, будучи лишёнными и куполов и колоколен. Как минимум, одно из них (возле вокзала) и использовалось в качестве жилой двухэтажки. Его первоначальное назначение выдавала только форма алтарной части.
А вот такое «современное» название как Новоприборная Слобода на самом деле является старинным названием завокзальной части города.
Произвело на меня впечатление пересечение Зуши по мосту, что находится выше по течению, чем центральный мост. Ехал по левому высокому берегу Зуши. Повернул на спуск. Спуск проходил в узкой расселине с высокими склонами. Набираю скорость, за спуском дорога чуть поворачивает на мост, и обзора почти никакого. Неожиданно склоны расступились, и я оказался на мосту. По обе стороны от меня тянулись обрывы высокого левого берега, над ними ниже по течению видна была церковь с белыми стенами. Впереди за мостом обнаружились здания микрорайона-1. Я так завертелся по сторонам, что проехался по единственной на мосту колдобине…
Центральный мост во Мценске, который я уже упоминал ранее, позже (где-то в начале XXI в.) был разобран на реконструкцию. Возле него во время ремонта движение автотранспорта осуществлялось по понтонному мосту…
(продолжнеие следует...)
СТРАНИЦА ССЫЛОК