Мордовия. ч.25: Парадеево по приезду первых Чекушкиных, 1-я четверть XVII века.
страницы ссылок по темам dor-zhur: 1 ДФА, 2 ДЖ, 3 Продолжение
Семейная история о происхождении фамилии Чекушкиных, рассказанная мне дедушкой Аркадием Степановичем со слов его старшего брата Всеволода, напомню, звучит следующим образом:
«Жил в одной из губерний центральной России - может, в Тамбовской, а может, в какой другой, но не сильно далеко от неё - крепостной крестьянин по фамилии Андреев. Сам он был невысокого роста. Надумал он взять в жёны крепостную по прозвищу Кочерга. А она была высокой. Увидал их барин вместе и давай смеяться. «Да ты же чекушка!» - говорил барин, намекая на рост жениха. По велению барина так их и женили. И получил крепостной Андреев прозвище Чекушка, а дети их стали носить фамилию Чекушкины».
***
В результате изучения письменных материалов XVII - XIX вв. я пришёл к выводу, что 1-й сюжет, положенный в основу семейной легенды, произошёл как раз в границах Тамбовской губернии, но в те времена, когда не было ещё ни губерний, ни города Тамбова. И когда не было ещё оформившегося крепостного права.
Самым дальним предком по линии Чекушкиных, известным по устным рассказам, является Матвей. Архивные материалы это подтверждают. В линии поколений между Матвеем Чекушкиным XIX века и мордвином Мартасом XVI века не обнаружено никаких Андреев или Андреевых. В комплексе известного мне остаётся полагать, что прозвище Чекушка получил во время свадьбы как раз Мортас. Есть основания полагать, что жил он в деревне Широмасовой Кадомского уезда (см. посты: ч.14 - ч.19 и ч.23 - ч.24, в т.ч. ч.19: Семья Мартаса).
Начало XVII века ознаменовалось круговертью тяжёлых, трагических событий в масштабах всей страны. Неурожаи, голод, эпидемии, затем - длительное военное лихолетье. Люди снимались с обжитых мест. Многие спасались от голода, кто-то стремился избежать крепостной зависимости, кого-то срывали с места военные разорения, а кто-то старался исчезнуть из виду сменявшихся во власти правителей.
Кадомский уезд не избежал общей участи. Некоторые деревни запустели полностью (жители вымерли, «а иные в межеусобье побиты»), некоторые - частично.
В те годы существенный приток мордовского населения пришёлся на Алатырский уезд. На основе сопоставления и анализа персоналий можно утверждать, что беженцы-мордвины из Кадомского уезда селились в Парадеево, Лобасках, Старых Чюкалах, Малых Чюкалах, в деревне Нижней на речке Кале. И произошёл этот массовый переезд не позже 1614 года.
Мартас умер или погиб не позже 1614 г., его жена Налева осталась жить в деревне Широмасовой. Полат(ок) Ардасев (Морясев) по состоянию на 1614 г. тоже оставался в Кадомском уезде (в деревне Пошатове) [1].
Двое из сыновей Мартаса - Янчюра и Торкай (Тарпай) - обосновались в Алатырском уезде в деревне Порадеева по соседству друг с другом. В этой же деревне обосновались два, очевидно, племянника Янчюры и Торкая - Байко и Старко Полатовы.
Мои предки Чекушкины жили не в Парадеево и происходят, насколько можно понять из писцовых материалов, от Тергана (Тюргана) Полатова.
Однако, прежде чем рассказать историю моих предков Чекушкиных, я намерен по возможности изложить историю Чекушкиных (и Чекашкиных) в Парадеево и Дубёнках - с начала XVII по середину XIX вв. Т.е. по то время, когда фамилия Чекушкиных впервые появляется в письменных материалах, касающихся истории села. Мужские генеалогические линии парадеевско-дубёнкинских Чекушкиных и Чекашкиных XIX века сходятся в предках. А это означает общность происхождения местных Чекушкиных и Чекашкиных. А ещё и то, что не отображённая во многих ревизиях фамилия устойчиво существовала в Парадеево и Дубёнках не только в XIX, но также в XVIII и XVII веках.
И вот я намерен в контексте истории села отобразить общность генеалогических линий от Мартаса к парадеевским Чекушкиным и Чекашкиным, впервые упомянутым в письменных материалах по фамилии.
Итак, в 1623/26 г. потомки Мартаса - переселенцы Янчюра Мартасов и Торкай (Тарпай) Мартасов, Байко и Старко Полатовы непосредственно упоминаются в писцовых материалах [2].
Они не были основателями деревни. Деревня Порадеева Верхолоторского стана существовала и ранее.
***
Казалось бы, название деревни объясняется очень просто - от имени Пародей. Мордовское имя Порадей (Парадей) означает «делать добро» [6], т.е. «добродел». Таковое имя было весьма распространено у мордвы. И было бы логичным полагать, что так звали первопоселенца деревни.
Однако же, жительница села Парадеево - Мария Ивановна - рассказала мне следующую местную легенду о происхождении села:
«У некоего боярина потерялись в дремучем лесу две дочери. Лес когда-то давно был большой, гораздо больше, чем сейчас. И на том месте, где сейчас находится село, был лес. Боярин со своими людьми искал дочерей. И нашлись они на том месте, где сейчас в селе стоит памятный крест (на месте старинного храма). Обрадованный боярин построил в лесу на том месте часовню. А деревня, появившаяся неподалёку, стала называться Парадеево. По-русски: «Пара дев». И по-мордовски звучит похоже.
Поначалу деревня стояла не там же, где сейчас, но несколькими километрами ниже по ручью Саласлейке, т.е. ближе к реке Нуе. А вокруг часовни был дремучий лес. Но потом, когда на деревню стали нападать некие нехорошие люди, некие разбойники, тогда жители переселились вглубь леса. И с тех пор село находится на том месте, где и сейчас».
Памятный крест на месте храма Михаила Архангела (кадр за апрель 2023 г.):
Мария Ивановна говорила, и как может звучать «пара дев» на мордовском, но я не смог сходу разобрать и усвоить эрзянскую фонетику. Перевод через словарь похожего звучания не даёт.
О которых временах в этой легенде идёт речь? Однозначно о событиях до 1623/26 г. и, по-видимому - о событиях до Смутного времени. Судя по писцовым материалам 1623/26 г. и последующим, деревня Парадеева с тех пор своего положения на местности не меняла. В 1623/26 г. деревня Порадеева описана стоящей на речке Сулослее, а деревня Дубёнка - стоящей на речке Большом Солослее. Точно так они отмечены в переписи 1696 года и на картах XIX - XX вв.
Возникает вопрос: неужели православная часовня могла появиться в этой местности в XVI веке? Ведь здесь селились преимущественно эрзяне, и здесь то они приняли православие только в середине XVIII века. Нет намёка на наличие часовни в писцовых материалах XVII века.
На самом деле, часовня вполне могла быть и в столь далёкие времена. Писцовые материалы 1623/26 г. по Алатырскому уезду вообще не упоминают церквей и часовен, за исключением только церковной земли в сельце Кучкаеве рядом с владением новокрещена Р. Еделева - это на севере уезда, вблизи уезда Арзамасского. А они были. Так, вскользь упоминается на юго-востоке Алатырского уезда село Гулюшево (во владении боярина князя И.И. Ромодановского). Селом в те времена мог быть назван только населённый пункт с церковью (хотя бы уже и сожжённой на момент переписи, в этом случае пункт мог быть поименован и селищем).
В 1617-19 гг. Иван Лукьянович Большой Опухтин, будучи воеводой в Переяславле-Залесском, получил за боевые заслуги грамоту на поместье в Алатырском уезде. В 1623-1625 гг. он был воеводой в Алатыре. Не позже 1626/27 г. заселил крестьянами пустошь на реке Кондарше - а это недалеко от Парадеево, километрах в 16-ти западнее. Там же в 1626/27 г. И.Л. Большой Опухтин распорядился построить церковь Преображения Спасово (так возникло село Спасское, ныне Апухтино).
В общем, православные церкви и часовни в ландшафте точно существовали южнее реки Алатырь уже во втором десятилетии XVII века, но, возможно, появлялись и ещё ранее. В этой связи легенда отнюдь не выглядит фантастической.
Устремляясь в годы лихолетья в Алатырский уезд, кадомская мордва стремилась найти более надёжные для жизни условия. Хотя бы в плане урожая зерновых. Но нельзя сказать, что Алатырский уезд был в конце XVI - начале XVII вв. спокойным местом. На него неоднократно делали набеги отряды ногаев.
В середине сентября («за неделю до оспожина») 1612 г. имел место большой набег ногаев и крымских татар. Немного западнее устья реки Инсар им удалось проломиться через Пузские ворота сквозь одну из Алатырских засек - Пузскую. Ворота они разрушили, сторожей перебили, а дворы их пожгли. Изрядно пограбив Арзамасский и Алатырский уезды, налётчики собирались уйти восвояси сквозь Алатырские засеки через другие - Ардатовские ворота (напротив современного города Ардатова). Но там в воротах, в Ардатовском засечном лесу их перехватил мордовский мурза Баюш Розгильдеев со своим отрядом, поместья которого располагались неподалёку от тех ворот - в деревнях Княжой и Рындина. В ходе боя разбойники были разбиты, загнаны в озёра, и погибло их около 500 чел., а полоняников у них было отбито около 7000 чел. В начале следующего года за ратные заслуги мурза Баюш Розгильдеев был пожалован в князья. Между прочим, в бортных угодьях он мирно соседствовал с татарами - подданными Московского государства, тяжб с ними в источниках не приводится [2; 6].
Пострадала ли от этого набега деревня Порадеева, располагавшаяся южнее реки Алатырь как раз примерно посередине между засечными воротами - неизвестно. Но и помимо того отряда ногаев и крымских татар окрестным деревням досаждали прочие грабители разного происхождения. Уже в 1614 году ногаи снова грабили Алатырский уезд, но в итоге и полоняников, и лошадей казаки отбили.
Трудно сказать, в который год проводилась в Алатырском уезде перепись до Гневаша Норова. Известны упоминания о некоей переписи 1602/03 года [2, стр. 85, 384]. На неё ссылается Гневаш Норов или на некую последующую, непонятно. Во всяком случае, сколько то ранее переписи Гневаша Норова было в ведении парадеевской общины «в живущем» 7 вытей, и «в пусте» 6 вытей. /p.s.22.08.2024 Зачёркнутое утверждение ошибочно. На самом деле, писцовая фраза «И перед приправочными книгами прибыло ис пуста в живущее пять вытей…» означает изменение, произошедшее не в период накануне переписи Гневаша Норова, а между переписями Г. Норова и Д. Пушечникова, т.е. между 1613/14 и 1623/26 гг./
В 1613/14 г., согласно переписи Гневаша Норова, во владении парадеевских крестьян было «в живущем» 12 вытей, «а в пусте выть» [2]. Стало быть, население возросло примерно вдвое, и едва ли за счёт естественного прироста, но скорее - за счёт миграции.
В 1623/26 г. в писцовых материалах Д.Ю. Пушечникова значится «в живущем» 17 вытей, а «в пусте» 38 вытей. Это резкое увеличение количества «в пусте» загадочно. Получается, за прошедшее десятилетие население вдруг резко увеличилось более чем вчетверо, а затем почти столь же резко сократилось. Можно предположить, что произошёл стихийный наплыв переселенцев, прибывших в поисках приемлемых для жизни условий. Они начали было осваиваться. Но либо в силу тесноты возникли спорные вопросы, либо имело место распоряжение сверху. И большая часть новоприбывших отправилась обживаться куда-то ещё.
Произошло это до 1618/19 г., т.к. в переписи 1623/26 гг. упоминаются только три собственника, сошедшие «безвестно» в 1618/19 г.: в деревне Порадеева - Юрка Нерчин (на деле, Ю. «Немчин» ушёл в д. Новый Нейман), а в деревне Дубёнка - вдова Асеманей Сычаевская жена Лиясева и Комайик Тохташев [2].
Упомянутые 17 вытей в 1623/26 г. приходились суммарно на саму деревню Порадееву и на её выставку - деревню, именованную как Дубёнка. В который год образовалась выставка, не уточняется. Из 17 вытей на деревню Порадееву приходилось 10 «вытей без чети чети выти», а на деревню Дубёнку - 7 «вытей с четью». С 17-ти вытей крестьяне обязаны были платить 34 «чети ржи, овса тож».
Четь в разных пониманиях была либо единицей площади, либо веса, либо налогообложения. Как мера веса в рассматриваемое время она равнялась 4 либо 6 пудам, как мера площади - половине десятины, как мера налогообложения - четверти выти.
Выть была не единицей площади, но именно единицей налогообложения. Определялась на основе площади земель, но неодинаково в разных местностях. Конкретика смысла термина «выть» поэтому весьма туманна и расплывчата.
Писцы описывали поселения не только в вытях, но и более понятным современному человеку образом.
Так, за крестьянами деревень Порадеева и Дубёнка суммарно значилось 340 четей паханой пашни, 360 четей перелогу, 400 четей дикого (т.е. целинного) поля, «а в дву по тому ж». В данном случае, четь - единица площади, равная половине десятины. Сенокосы на диком поле определялись в 40 десятин или же в альтернативном измерении - в 800 копен.
Обе деревни были замежёваны в одно землевладение. Общая граница включала весь водосбор Саласлейки и прилегающие борта долин соседних малых водотоков. Она проходила по речкам Корнаслее, Нуе, Томаевой, а на водоразделе - лесом (стало быть, соседняя деревня Вечкисева в первой половине XVII в. располагалась только на левобережье речки Томаевки).
Особо оговаривалось, что лес разрешается сечь «в мордовском бортном ухожье», но «опричь бортново деревья».
Бортный промысел был важной составляющей в экономике Московского государства. Мёд и воск находили применение внутри страны, шли на экспорт. Воск был незаменим для изготовления церковных свечей. Бортные угодья записывались в отдельные бортные книги. Из переписей Д.Ю. Пушечникова известно вдеревне Порадеева бортниками были «мордва Мурза Волдосев с товарыщи», а в Дубёнке - Мурза Итоткин (Тоткин) с товарыщи. И в том и в другом случае «Мурза» - не титул, но мордовское имя Мурзай. Оба были в числе «выборных лутчих людей» Верхосурского стана, со слов коих бортные книги и были составлены.
Границы бортных угодий не совпадали с земледельческими межами деревенских общин. Так, за Мурзаем Волдосеевым, в т.ч. значился бортной Арзяболонской ухожей. А располагался он между устьем Саласлейки, рекой Нуей, речкой Нушталеей, лесом при вершине Нушталея и Саласлея, писцовой дорогой (в 1623/26 гг. писцы двигались по не линейному маршруту, чуть хаотично: Тарханова - Елаева (за Нуей) - Порадеева - Дубёнка - Лобаски). Таким образом, он не просто заходил в межевые границы землепользования деревни Лобаски, но даже сама деревня Лобаски оказывалась в границах этого бортного ухожья (т.е. владения парадеевских и лобаскинских бортников частично перекрывались). С сей бортной вотчины парадеевскому бортнику полагалось платить оброк: «четь пуда меду да новые наддачи полпуда меду». Кроме того, в разных частях уезда за Мурзою Волдосевым, Толгушем Отюшевым, Тарпаем Мортасовым, Мучкомасом Кельдюшевым, Минею Полатовым «з братьею и с товарыщи» значилась вотчина Сурской ухожей, «вотчина Ведялбулак Буланской ухожей и Верзебуланской ухожеи», вотчина «за рекою за Олатарем Тараваспича», «вотчина выморачная Опранерской ухожеи». С этого всего полагался оброк в размере 12 пудов мёда да 13 гривенок мёда, да ясаку 74 алтын, 2 рубля, 4 и ещё «полшесты» (т.е. 5,5) деньги, да 2 куницы. Интересно упоминание, что в числе этого ясака часть суммы обозначалась словами «да княз Куломзина ясаку». Хотя в писцовой книге упоминаются современники - князь Куломза и князь Ялуш мурза Куломзин (он же?), но, быть может, подразумевается некий более ранний владелец угодья из минувших лет. Формулировка «да князь Коломзина ясаку» будет фигурировать и в переписи 1671 г.
В XVII веке 1 рубль равнялся 100 копейкам, или 200 денгам, а алтын равнялся 3 копейкам. 1 пуд равнялся 40 гривенкам.
Мудрёно описана и конфигурация бортных ухожьев деревни Дубёнка. В общем, владения бортников деревни Дубёнка то и дело оказывались по соседству с парадеевскими бортными владениями. В частности, за Тотном Сиюшевым, Баишем Маресевым, Петюшем Пилисевым значилась вотчина Азяшбуланской ухожеи (примыкал к одноимённому парадеевскому владению) и вотчина Суроверской ухожей. Последняя примечательна в том плане, что в середине века там возникла ещё одна деревня Дубёнки (вблизи современного райцентра Атяшево). За ними же значилась долина Инсара от его устья до устья речки Кури, да ещё ухожье Вяжозим помра. И полагалось им со всего этого платить оброк: «семь пуд семь гривенок меду», да 44 алтына, «да куницу», да 2 и «полтретьи» (т.е. 2,5) денги (в т.ч. 4 алтына - с формулировкой «да княз Куломзина ясаку»).
В целом Алатырский уезд поставлял в те годы в виде ясачного сбора более 20 тонн мёда в пересчёте на современные меры (на протяжении века по целому ряду причин медосбор и, соответственно, натуральный налог сокращался: в 1667 г. - более 13 тонн, в 1671 г. - более 8 тонн).
Помимо всего этого алатырские ясачные и оброчные крестьяне были обязаны в первой четверти XVII века при необходимости выставлять по человеку с каждых 10 дворов на строительство оборонительных сооружений, с каждых 3-х дворов по человеку на сторожевую службу в засечных линиях [4]. Судя по количеству дворов, суммарно от деревень Порадеева и Дубёнка выставлялись на эти работы 5 и 18 человек соответственно. Были у крестьян и другие повинности. Причём, речь идёт вовсе не о крепостных, а о дворцовых крестьянах (вся крестьянская мордва Алатырского уезда в XVII веке переписана только в качестве дворцовой).
Расположенная по другой стороне речки Сулослеи и речки Большого Солослея деревня Дубёнка была выселками из деревни Парадеевой. Но уже в те годы Дубёнка была почти столь же большой как Парадеева. В Дубёнке был 21 обжитый мордовский двор, да 3 пустых мордовских двора. Тягловых собственников - 25 человек (перечисленные вдовы в это число не входили). Из числа тех жителей деревни, кто ещё не упомянут выше, можно отметить Девайку и Шекшайку Лиясевых (см.ч.16: «имя Чекушка у алатырской мордвы XVII века»).
В это же самое время в деревне Порадеева было 24 обжитых мордовских двора (29 тягловых собственников), да пустое место двора. Дворами владели: Коштайко Полдасев, Кирдянко Порадеев, Мурзайко Полдасев, Байко Полатов, Нечайко Атемасов, Толгайко Отюшев (и сын Митюшев), Кулня Тугаев, Довкай Волдасев, Урикшайко Отомасов (и сын Тетюшко), «вдова Видява Сехтюшевская жена да сын ее Митка Сохтасев», Итепай Чиндяков, «вдова Хокочейка Сергомановская жена да сын ее Нуштанко», Кудай Учаев, Янчюра Мортасов (и сын Четайко), Торкай Мордасов (и сын Шатко), Стекс Юнюшев, Мучкомаско Кельдюшев, Кобайко Тогаев, Мучкомаско Чиндясов, Енайко Волдасев (и сын Окашка), Старко Полатов, Комайко Кельдюшев, Коласко Кирдянов, Кудяк Учаев.
Коштайко и Мурзайко Полдасевы, Довкай и Енайко Волдасевы были, вероятно, сыновьями уже не упоминаемого в переписи первопоселенца деревни Полдасева, возникшей, впрочем, до 1613/14 г. (ныне - село Болдасево в 8 км к северо-западу от Парадеево).
***
Внук Мартаса - Чокашка Янчурин - в 1623/26 г. уже наверняка жил в деревне Порадееве, но по молодости в перепись не попал. Однако, известные по XIX веку Чекушкины и Чекашкины происходят не от него.
В 1623/26 г. в списке тягловых домовладельцев деревни Порадеева было четверо потомков Мартаса, предположительно имевшему прозвище Чекушка. Это сыновья Янчюра и Торкай Мортасовы и внуки Байко и Старко Полатовы. Да ещё в бортных переписях упоминается Миней Полатов. Выявленные генеалогические линии парадеевско-дубёнкинских Чекушкиных и Чекашкиных происходят от одного из них - от Байко Полатова.
Продолжение следует…
.
Источники (развёрнутые названия см. в посте «Список источников к ч.25-…» ):
1. Беляков А.В. Писцовая книга мордовских сел Кадомского уезда 138-го (1629/30) года.
2. Мордовский фронтир в зеркале приказной статистики (первая четверть XVII века). / ред. В. А. Юрчёнков и др. 2017
3. Книга переписная князя Ивана Путятина 179 году. (1671)/ сост. В.Д. Кочетков и др. 2021
4. Видяйкин С.В. Народ и власть… Саранск, 2011. (в т.ч. перепись 1688 года)
5. Переписная книга стольника С. Ф. Грибоедова 1696 года.
6. Парадеев Е.И. Писцовая книга В. Киреева и Г.Молчанова 1677-1678 гг. и другие сведения об Арзамасском уезде 16-17 вв. www.PARADEEV.com
7. Рассказ сельчанки села Парадеево Марии Ивановны Чекашкиной.
8. Семейная легенда о происхождении фамилии Чекушкиных, пересказанная моим дедушкой Аркадием Степановичем Чекушкиным со слов его старшего брата Всеволода и со слов их мамы - Юлии Павловны Селивановой.
9. ПГМ Ардатовского уезда Симбирской губернии. 1808.
Семейная история о происхождении фамилии Чекушкиных, рассказанная мне дедушкой Аркадием Степановичем со слов его старшего брата Всеволода, напомню, звучит следующим образом:
«Жил в одной из губерний центральной России - может, в Тамбовской, а может, в какой другой, но не сильно далеко от неё - крепостной крестьянин по фамилии Андреев. Сам он был невысокого роста. Надумал он взять в жёны крепостную по прозвищу Кочерга. А она была высокой. Увидал их барин вместе и давай смеяться. «Да ты же чекушка!» - говорил барин, намекая на рост жениха. По велению барина так их и женили. И получил крепостной Андреев прозвище Чекушка, а дети их стали носить фамилию Чекушкины».
***
В результате изучения письменных материалов XVII - XIX вв. я пришёл к выводу, что 1-й сюжет, положенный в основу семейной легенды, произошёл как раз в границах Тамбовской губернии, но в те времена, когда не было ещё ни губерний, ни города Тамбова. И когда не было ещё оформившегося крепостного права.
Самым дальним предком по линии Чекушкиных, известным по устным рассказам, является Матвей. Архивные материалы это подтверждают. В линии поколений между Матвеем Чекушкиным XIX века и мордвином Мартасом XVI века не обнаружено никаких Андреев или Андреевых. В комплексе известного мне остаётся полагать, что прозвище Чекушка получил во время свадьбы как раз Мортас. Есть основания полагать, что жил он в деревне Широмасовой Кадомского уезда (см. посты: ч.14 - ч.19 и ч.23 - ч.24, в т.ч. ч.19: Семья Мартаса).
Начало XVII века ознаменовалось круговертью тяжёлых, трагических событий в масштабах всей страны. Неурожаи, голод, эпидемии, затем - длительное военное лихолетье. Люди снимались с обжитых мест. Многие спасались от голода, кто-то стремился избежать крепостной зависимости, кого-то срывали с места военные разорения, а кто-то старался исчезнуть из виду сменявшихся во власти правителей.
Кадомский уезд не избежал общей участи. Некоторые деревни запустели полностью (жители вымерли, «а иные в межеусобье побиты»), некоторые - частично.
В те годы существенный приток мордовского населения пришёлся на Алатырский уезд. На основе сопоставления и анализа персоналий можно утверждать, что беженцы-мордвины из Кадомского уезда селились в Парадеево, Лобасках, Старых Чюкалах, Малых Чюкалах, в деревне Нижней на речке Кале. И произошёл этот массовый переезд не позже 1614 года.
Мартас умер или погиб не позже 1614 г., его жена Налева осталась жить в деревне Широмасовой. Полат(ок) Ардасев (Морясев) по состоянию на 1614 г. тоже оставался в Кадомском уезде (в деревне Пошатове) [1].
Двое из сыновей Мартаса - Янчюра и Торкай (Тарпай) - обосновались в Алатырском уезде в деревне Порадеева по соседству друг с другом. В этой же деревне обосновались два, очевидно, племянника Янчюры и Торкая - Байко и Старко Полатовы.
Мои предки Чекушкины жили не в Парадеево и происходят, насколько можно понять из писцовых материалов, от Тергана (Тюргана) Полатова.
Однако, прежде чем рассказать историю моих предков Чекушкиных, я намерен по возможности изложить историю Чекушкиных (и Чекашкиных) в Парадеево и Дубёнках - с начала XVII по середину XIX вв. Т.е. по то время, когда фамилия Чекушкиных впервые появляется в письменных материалах, касающихся истории села. Мужские генеалогические линии парадеевско-дубёнкинских Чекушкиных и Чекашкиных XIX века сходятся в предках. А это означает общность происхождения местных Чекушкиных и Чекашкиных. А ещё и то, что не отображённая во многих ревизиях фамилия устойчиво существовала в Парадеево и Дубёнках не только в XIX, но также в XVIII и XVII веках.
И вот я намерен в контексте истории села отобразить общность генеалогических линий от Мартаса к парадеевским Чекушкиным и Чекашкиным, впервые упомянутым в письменных материалах по фамилии.
Итак, в 1623/26 г. потомки Мартаса - переселенцы Янчюра Мартасов и Торкай (Тарпай) Мартасов, Байко и Старко Полатовы непосредственно упоминаются в писцовых материалах [2].
Они не были основателями деревни. Деревня Порадеева Верхолоторского стана существовала и ранее.
***
Казалось бы, название деревни объясняется очень просто - от имени Пародей. Мордовское имя Порадей (Парадей) означает «делать добро» [6], т.е. «добродел». Таковое имя было весьма распространено у мордвы. И было бы логичным полагать, что так звали первопоселенца деревни.
Однако же, жительница села Парадеево - Мария Ивановна - рассказала мне следующую местную легенду о происхождении села:
«У некоего боярина потерялись в дремучем лесу две дочери. Лес когда-то давно был большой, гораздо больше, чем сейчас. И на том месте, где сейчас находится село, был лес. Боярин со своими людьми искал дочерей. И нашлись они на том месте, где сейчас в селе стоит памятный крест (на месте старинного храма). Обрадованный боярин построил в лесу на том месте часовню. А деревня, появившаяся неподалёку, стала называться Парадеево. По-русски: «Пара дев». И по-мордовски звучит похоже.
Поначалу деревня стояла не там же, где сейчас, но несколькими километрами ниже по ручью Саласлейке, т.е. ближе к реке Нуе. А вокруг часовни был дремучий лес. Но потом, когда на деревню стали нападать некие нехорошие люди, некие разбойники, тогда жители переселились вглубь леса. И с тех пор село находится на том месте, где и сейчас».
Памятный крест на месте храма Михаила Архангела (кадр за апрель 2023 г.):
Мария Ивановна говорила, и как может звучать «пара дев» на мордовском, но я не смог сходу разобрать и усвоить эрзянскую фонетику. Перевод через словарь похожего звучания не даёт.
О которых временах в этой легенде идёт речь? Однозначно о событиях до 1623/26 г. и, по-видимому - о событиях до Смутного времени. Судя по писцовым материалам 1623/26 г. и последующим, деревня Парадеева с тех пор своего положения на местности не меняла. В 1623/26 г. деревня Порадеева описана стоящей на речке Сулослее, а деревня Дубёнка - стоящей на речке Большом Солослее. Точно так они отмечены в переписи 1696 года и на картах XIX - XX вв.
Возникает вопрос: неужели православная часовня могла появиться в этой местности в XVI веке? Ведь здесь селились преимущественно эрзяне, и здесь то они приняли православие только в середине XVIII века. Нет намёка на наличие часовни в писцовых материалах XVII века.
На самом деле, часовня вполне могла быть и в столь далёкие времена. Писцовые материалы 1623/26 г. по Алатырскому уезду вообще не упоминают церквей и часовен, за исключением только церковной земли в сельце Кучкаеве рядом с владением новокрещена Р. Еделева - это на севере уезда, вблизи уезда Арзамасского. А они были. Так, вскользь упоминается на юго-востоке Алатырского уезда село Гулюшево (во владении боярина князя И.И. Ромодановского). Селом в те времена мог быть назван только населённый пункт с церковью (хотя бы уже и сожжённой на момент переписи, в этом случае пункт мог быть поименован и селищем).
В 1617-19 гг. Иван Лукьянович Большой Опухтин, будучи воеводой в Переяславле-Залесском, получил за боевые заслуги грамоту на поместье в Алатырском уезде. В 1623-1625 гг. он был воеводой в Алатыре. Не позже 1626/27 г. заселил крестьянами пустошь на реке Кондарше - а это недалеко от Парадеево, километрах в 16-ти западнее. Там же в 1626/27 г. И.Л. Большой Опухтин распорядился построить церковь Преображения Спасово (так возникло село Спасское, ныне Апухтино).
В общем, православные церкви и часовни в ландшафте точно существовали южнее реки Алатырь уже во втором десятилетии XVII века, но, возможно, появлялись и ещё ранее. В этой связи легенда отнюдь не выглядит фантастической.
Устремляясь в годы лихолетья в Алатырский уезд, кадомская мордва стремилась найти более надёжные для жизни условия. Хотя бы в плане урожая зерновых. Но нельзя сказать, что Алатырский уезд был в конце XVI - начале XVII вв. спокойным местом. На него неоднократно делали набеги отряды ногаев.
В середине сентября («за неделю до оспожина») 1612 г. имел место большой набег ногаев и крымских татар. Немного западнее устья реки Инсар им удалось проломиться через Пузские ворота сквозь одну из Алатырских засек - Пузскую. Ворота они разрушили, сторожей перебили, а дворы их пожгли. Изрядно пограбив Арзамасский и Алатырский уезды, налётчики собирались уйти восвояси сквозь Алатырские засеки через другие - Ардатовские ворота (напротив современного города Ардатова). Но там в воротах, в Ардатовском засечном лесу их перехватил мордовский мурза Баюш Розгильдеев со своим отрядом, поместья которого располагались неподалёку от тех ворот - в деревнях Княжой и Рындина. В ходе боя разбойники были разбиты, загнаны в озёра, и погибло их около 500 чел., а полоняников у них было отбито около 7000 чел. В начале следующего года за ратные заслуги мурза Баюш Розгильдеев был пожалован в князья. Между прочим, в бортных угодьях он мирно соседствовал с татарами - подданными Московского государства, тяжб с ними в источниках не приводится [2; 6].
Пострадала ли от этого набега деревня Порадеева, располагавшаяся южнее реки Алатырь как раз примерно посередине между засечными воротами - неизвестно. Но и помимо того отряда ногаев и крымских татар окрестным деревням досаждали прочие грабители разного происхождения. Уже в 1614 году ногаи снова грабили Алатырский уезд, но в итоге и полоняников, и лошадей казаки отбили.
Трудно сказать, в который год проводилась в Алатырском уезде перепись до Гневаша Норова. Известны упоминания о некоей переписи 1602/03 года [2, стр. 85, 384]. На неё ссылается Гневаш Норов или на некую последующую, непонятно. Во всяком случае, сколько то ранее переписи Гневаша Норова было в ведении парадеевской общины «в живущем» 7 вытей, и «в пусте» 6 вытей. /p.s.22.08.2024 Зачёркнутое утверждение ошибочно. На самом деле, писцовая фраза «И перед приправочными книгами прибыло ис пуста в живущее пять вытей…» означает изменение, произошедшее не в период накануне переписи Гневаша Норова, а между переписями Г. Норова и Д. Пушечникова, т.е. между 1613/14 и 1623/26 гг./
В 1613/14 г., согласно переписи Гневаша Норова, во владении парадеевских крестьян было «в живущем» 12 вытей, «а в пусте выть» [2]. Стало быть, население возросло примерно вдвое, и едва ли за счёт естественного прироста, но скорее - за счёт миграции.
В 1623/26 г. в писцовых материалах Д.Ю. Пушечникова значится «в живущем» 17 вытей, а «в пусте» 38 вытей. Это резкое увеличение количества «в пусте» загадочно. Получается, за прошедшее десятилетие население вдруг резко увеличилось более чем вчетверо, а затем почти столь же резко сократилось. Можно предположить, что произошёл стихийный наплыв переселенцев, прибывших в поисках приемлемых для жизни условий. Они начали было осваиваться. Но либо в силу тесноты возникли спорные вопросы, либо имело место распоряжение сверху. И большая часть новоприбывших отправилась обживаться куда-то ещё.
Произошло это до 1618/19 г., т.к. в переписи 1623/26 гг. упоминаются только три собственника, сошедшие «безвестно» в 1618/19 г.: в деревне Порадеева - Юрка Нерчин (на деле, Ю. «Немчин» ушёл в д. Новый Нейман), а в деревне Дубёнка - вдова Асеманей Сычаевская жена Лиясева и Комайик Тохташев [2].
Упомянутые 17 вытей в 1623/26 г. приходились суммарно на саму деревню Порадееву и на её выставку - деревню, именованную как Дубёнка. В который год образовалась выставка, не уточняется. Из 17 вытей на деревню Порадееву приходилось 10 «вытей без чети чети выти», а на деревню Дубёнку - 7 «вытей с четью». С 17-ти вытей крестьяне обязаны были платить 34 «чети ржи, овса тож».
Четь в разных пониманиях была либо единицей площади, либо веса, либо налогообложения. Как мера веса в рассматриваемое время она равнялась 4 либо 6 пудам, как мера площади - половине десятины, как мера налогообложения - четверти выти.
Выть была не единицей площади, но именно единицей налогообложения. Определялась на основе площади земель, но неодинаково в разных местностях. Конкретика смысла термина «выть» поэтому весьма туманна и расплывчата.
Писцы описывали поселения не только в вытях, но и более понятным современному человеку образом.
Так, за крестьянами деревень Порадеева и Дубёнка суммарно значилось 340 четей паханой пашни, 360 четей перелогу, 400 четей дикого (т.е. целинного) поля, «а в дву по тому ж». В данном случае, четь - единица площади, равная половине десятины. Сенокосы на диком поле определялись в 40 десятин или же в альтернативном измерении - в 800 копен.
Обе деревни были замежёваны в одно землевладение. Общая граница включала весь водосбор Саласлейки и прилегающие борта долин соседних малых водотоков. Она проходила по речкам Корнаслее, Нуе, Томаевой, а на водоразделе - лесом (стало быть, соседняя деревня Вечкисева в первой половине XVII в. располагалась только на левобережье речки Томаевки).
Особо оговаривалось, что лес разрешается сечь «в мордовском бортном ухожье», но «опричь бортново деревья».
Бортный промысел был важной составляющей в экономике Московского государства. Мёд и воск находили применение внутри страны, шли на экспорт. Воск был незаменим для изготовления церковных свечей. Бортные угодья записывались в отдельные бортные книги. Из переписей Д.Ю. Пушечникова известно вдеревне Порадеева бортниками были «мордва Мурза Волдосев с товарыщи», а в Дубёнке - Мурза Итоткин (Тоткин) с товарыщи. И в том и в другом случае «Мурза» - не титул, но мордовское имя Мурзай. Оба были в числе «выборных лутчих людей» Верхосурского стана, со слов коих бортные книги и были составлены.
Границы бортных угодий не совпадали с земледельческими межами деревенских общин. Так, за Мурзаем Волдосеевым, в т.ч. значился бортной Арзяболонской ухожей. А располагался он между устьем Саласлейки, рекой Нуей, речкой Нушталеей, лесом при вершине Нушталея и Саласлея, писцовой дорогой (в 1623/26 гг. писцы двигались по не линейному маршруту, чуть хаотично: Тарханова - Елаева (за Нуей) - Порадеева - Дубёнка - Лобаски). Таким образом, он не просто заходил в межевые границы землепользования деревни Лобаски, но даже сама деревня Лобаски оказывалась в границах этого бортного ухожья (т.е. владения парадеевских и лобаскинских бортников частично перекрывались). С сей бортной вотчины парадеевскому бортнику полагалось платить оброк: «четь пуда меду да новые наддачи полпуда меду». Кроме того, в разных частях уезда за Мурзою Волдосевым, Толгушем Отюшевым, Тарпаем Мортасовым, Мучкомасом Кельдюшевым, Минею Полатовым «з братьею и с товарыщи» значилась вотчина Сурской ухожей, «вотчина Ведялбулак Буланской ухожей и Верзебуланской ухожеи», вотчина «за рекою за Олатарем Тараваспича», «вотчина выморачная Опранерской ухожеи». С этого всего полагался оброк в размере 12 пудов мёда да 13 гривенок мёда, да ясаку 74 алтын, 2 рубля, 4 и ещё «полшесты» (т.е. 5,5) деньги, да 2 куницы. Интересно упоминание, что в числе этого ясака часть суммы обозначалась словами «да княз Куломзина ясаку». Хотя в писцовой книге упоминаются современники - князь Куломза и князь Ялуш мурза Куломзин (он же?), но, быть может, подразумевается некий более ранний владелец угодья из минувших лет. Формулировка «да князь Коломзина ясаку» будет фигурировать и в переписи 1671 г.
В XVII веке 1 рубль равнялся 100 копейкам, или 200 денгам, а алтын равнялся 3 копейкам. 1 пуд равнялся 40 гривенкам.
Мудрёно описана и конфигурация бортных ухожьев деревни Дубёнка. В общем, владения бортников деревни Дубёнка то и дело оказывались по соседству с парадеевскими бортными владениями. В частности, за Тотном Сиюшевым, Баишем Маресевым, Петюшем Пилисевым значилась вотчина Азяшбуланской ухожеи (примыкал к одноимённому парадеевскому владению) и вотчина Суроверской ухожей. Последняя примечательна в том плане, что в середине века там возникла ещё одна деревня Дубёнки (вблизи современного райцентра Атяшево). За ними же значилась долина Инсара от его устья до устья речки Кури, да ещё ухожье Вяжозим помра. И полагалось им со всего этого платить оброк: «семь пуд семь гривенок меду», да 44 алтына, «да куницу», да 2 и «полтретьи» (т.е. 2,5) денги (в т.ч. 4 алтына - с формулировкой «да княз Куломзина ясаку»).
В целом Алатырский уезд поставлял в те годы в виде ясачного сбора более 20 тонн мёда в пересчёте на современные меры (на протяжении века по целому ряду причин медосбор и, соответственно, натуральный налог сокращался: в 1667 г. - более 13 тонн, в 1671 г. - более 8 тонн).
Помимо всего этого алатырские ясачные и оброчные крестьяне были обязаны в первой четверти XVII века при необходимости выставлять по человеку с каждых 10 дворов на строительство оборонительных сооружений, с каждых 3-х дворов по человеку на сторожевую службу в засечных линиях [4]. Судя по количеству дворов, суммарно от деревень Порадеева и Дубёнка выставлялись на эти работы 5 и 18 человек соответственно. Были у крестьян и другие повинности. Причём, речь идёт вовсе не о крепостных, а о дворцовых крестьянах (вся крестьянская мордва Алатырского уезда в XVII веке переписана только в качестве дворцовой).
Расположенная по другой стороне речки Сулослеи и речки Большого Солослея деревня Дубёнка была выселками из деревни Парадеевой. Но уже в те годы Дубёнка была почти столь же большой как Парадеева. В Дубёнке был 21 обжитый мордовский двор, да 3 пустых мордовских двора. Тягловых собственников - 25 человек (перечисленные вдовы в это число не входили). Из числа тех жителей деревни, кто ещё не упомянут выше, можно отметить Девайку и Шекшайку Лиясевых (см.ч.16: «имя Чекушка у алатырской мордвы XVII века»).
В это же самое время в деревне Порадеева было 24 обжитых мордовских двора (29 тягловых собственников), да пустое место двора. Дворами владели: Коштайко Полдасев, Кирдянко Порадеев, Мурзайко Полдасев, Байко Полатов, Нечайко Атемасов, Толгайко Отюшев (и сын Митюшев), Кулня Тугаев, Довкай Волдасев, Урикшайко Отомасов (и сын Тетюшко), «вдова Видява Сехтюшевская жена да сын ее Митка Сохтасев», Итепай Чиндяков, «вдова Хокочейка Сергомановская жена да сын ее Нуштанко», Кудай Учаев, Янчюра Мортасов (и сын Четайко), Торкай Мордасов (и сын Шатко), Стекс Юнюшев, Мучкомаско Кельдюшев, Кобайко Тогаев, Мучкомаско Чиндясов, Енайко Волдасев (и сын Окашка), Старко Полатов, Комайко Кельдюшев, Коласко Кирдянов, Кудяк Учаев.
Коштайко и Мурзайко Полдасевы, Довкай и Енайко Волдасевы были, вероятно, сыновьями уже не упоминаемого в переписи первопоселенца деревни Полдасева, возникшей, впрочем, до 1613/14 г. (ныне - село Болдасево в 8 км к северо-западу от Парадеево).
***
Внук Мартаса - Чокашка Янчурин - в 1623/26 г. уже наверняка жил в деревне Порадееве, но по молодости в перепись не попал. Однако, известные по XIX веку Чекушкины и Чекашкины происходят не от него.
В 1623/26 г. в списке тягловых домовладельцев деревни Порадеева было четверо потомков Мартаса, предположительно имевшему прозвище Чекушка. Это сыновья Янчюра и Торкай Мортасовы и внуки Байко и Старко Полатовы. Да ещё в бортных переписях упоминается Миней Полатов. Выявленные генеалогические линии парадеевско-дубёнкинских Чекушкиных и Чекашкиных происходят от одного из них - от Байко Полатова.
Продолжение следует…
.
Источники (развёрнутые названия см. в посте «Список источников к ч.25-…» ):
1. Беляков А.В. Писцовая книга мордовских сел Кадомского уезда 138-го (1629/30) года.
2. Мордовский фронтир в зеркале приказной статистики (первая четверть XVII века). / ред. В. А. Юрчёнков и др. 2017
3. Книга переписная князя Ивана Путятина 179 году. (1671)/ сост. В.Д. Кочетков и др. 2021
4. Видяйкин С.В. Народ и власть… Саранск, 2011. (в т.ч. перепись 1688 года)
5. Переписная книга стольника С. Ф. Грибоедова 1696 года.
6. Парадеев Е.И. Писцовая книга В. Киреева и Г.Молчанова 1677-1678 гг. и другие сведения об Арзамасском уезде 16-17 вв. www.PARADEEV.com
7. Рассказ сельчанки села Парадеево Марии Ивановны Чекашкиной.
8. Семейная легенда о происхождении фамилии Чекушкиных, пересказанная моим дедушкой Аркадием Степановичем Чекушкиным со слов его старшего брата Всеволода и со слов их мамы - Юлии Павловны Селивановой.
9. ПГМ Ардатовского уезда Симбирской губернии. 1808.