Старополево. ч.2: старинное Сторожово.
страницы ссылок по темам dor-zhur: 1 ДФА, 2 ДЖ, 3 Продолжение
1. из глубины веков
2. старинное Сторожово.
жители села (сер. XIX - 1941): со слов И. Г. Куликова
3. современное Старополево
старинное Сторожово.
Первоначально село Старополево называлось по-другому.
Целым абзацем привожу несколько цитат И.Куприянова: «По росписи 1623 года, сторожа из четырёх человек (двое детей боярских и два казака) размещалась у истоков речки Руды, в развилке Пахнутцевой и Царевой дорог. В «Книге Большому Чертежу» читаем: «А Руда вытекла из-под Пахнутцевой дороги; а верх Руды, от Руды с полверсты по правой стороне на Пахнутцевой дороге изо Мценска стоит сторожа, стерегут, чтоб в Русь безвестно татаровя не проходила, а приходят тою дорогою татаровя с Муравской и с Ызюмской дороги от Мелового брода»»… «Этой стороже предписывалось вести наблюдения от верха Очки до Долгого Колодезя: «…проезду от Руды до Долгого Колодезя 60 вёрст»»… «Сторожевые наряды, еженедельно сменяя друг друга, несли дозорную службу с 1 апреля до «глубоких снегов»…«О местоположении сторожи говорят некоторые сохранившиеся до наших дней географические названия: ручей Сторожов (приток Руды), Сторожевский пруд, село Сторожево» (И. Куприянов. На границе с Диким полем.Сторожевая служба. на сайте http://tagino.narod2.ru/na_granitse/).
Со временем в этой местности появилось осёдлое население и возник церковный приход.
В книге В. Неделина «Орёл изначальный» воспроизведена следующая информация из ведомости церквям Орла и его уезда за 1734 г.: «Село Рождественское. Церковь Рождества Пресвятыя Богородицы». И за 1755 г. более чёткая запись: «Село Рождественское, что на Руде. Церковь Рождества Пресвятыя Богородицы. Приходских дворов 185». А в переписной книге 1647 г. село Рождественское не упоминается - в той стороне указано только село Тагин, деревни Поляна и Бобрак. Стало быть, церковный приход парой километров к западу от современной Глазуновки появился где-то между 1647 и 1734 гг. Это как раз в то время, когда здесь вообще наблюдался приток населения с севера.
К западу от Глазуновки и сейчас есть небольшое сельцо Рождествено. Оно расположено совсем недалеко от Старополево, километром южнее.
Само же Старополево издавна называлось как Сторожово или как Сторожевое. Ручей, протекающий по южной окраине села и впадающий в Руду и по сей день носит название Сторожов. Раз так, Сторожово наверняка возникло не позже, чем Рождествено.
/P.S.(январь 2018): однако же согласно ПГМ за 1780-е гг. получается, что село Рождествено 16-17 вв. и современное село Рождествено пространственно не совпадают. Село Рождествено на ПГМ отмечено существенно северо-западнее современного положения. А вот село Старажево - уже на том же месте, где и ныне расположено Строжевое (Старополево). Таким образом, современное Старополево всё же старше, чем современное Рождествено. Однако, развитие села Сторожево в период с середины XVII по середину XVIII вв. нуждается в уточнении.
Имеются и картографические разночтения в определении местоположений ручья Сторожов и верхнего течения Руды./
И, в общем-то, слегка «поэтизируя», можно сказать, что райцентр Глазуновка начинался отсюда.
В XIX веке церковный приход находился уже в самом Сторожово. Храм стоял на возвышении рядом с современным кладбищем. К началу XX в. к приходу Рождество-Богородицкой церкви относились Сторожово, Комаревка, Комаревские Выселки, Николаевка-Кукуевка, Петровская, Рождественский хутор, Рождественская, сельцо Подворный. Все эти населённые пункты относились к Орловскому уезду. Что любопытно, волость, к которой они относились, уже в 1871 г. называлась Старополевской. И может показаться странным, что в метрической книге не упоминается село Новополево, хотя местные жители ныне утверждают, что оно существует с екатерининских времён. И действительно, в старину Новополево называлось и как Полево, и как Петровское - под этим то названием оно и «спрятано» в метрической книге.
Сторожово в старину могло упоминаться и как Сторожево, и как Старополево, и как Старое Полево.
В 1871 г. священником в храме села Сторожово был Николай Птицын, а дьячками - Григорий Глаголев и Фотий Конеев. Прихожане были либо крестьянами-собственниками, либо временнообязанными крестьянами. Временнообязанный - это бывший крепостной, получивший свободу после реформы 1861 года, но ещё не выкупивший свой земельный надел у помещика. В селе Сторожово временнобязанные крестьяне числились за помещицей Палицыной, в сельце Подворном - за помещицами Палицыной и Высотской, в деревне Петровской - за графом Зубовым. Некоторые фамилии среди прихожан встречаются довольно часто - например, малораспространённая фамилия Мокрицыны.
Чуть к северу - в Куракине - находился приход Казанской церкви. К приходу относились деревни Борисоглебская, Ивановка, Поздеева 1-я, Поздеева 2-я, Степановка. Все эти деревни относились Малоархангельскому уезду. Получается, Малоархангельский уезд вклинивался в этом месте в Орловский, «выхватывая» Ивановку из числа вплотную прилегающих к ней населённых пунктов.
Районный центр Глазуновка впервые упоминается только в 1904 г. Благодаря железной дороге Глазуновка появилась и получила развитие, концентрируя окрестное население. Со временем в Глазуновку был перенесён и церковный приход из села Сторожово.
В конце XIX - нач. XX вв. от Глазуновки в западном направлении была проложена железнодорожная ветка. Она вела к чугуноплавильному заводу, расположенному в окрестностях деревни Короськово теперешнего Кромского района. Ветка получила название Зиновьевской дороги. По ней вывозили зерно, возможно - руду и чугун, дважды в день ходили пассажирские поезда (http://sbchf.narod.ru/uzk57.html). Во время Гражданской войны по Зиновьевской дороге курсировал бронепоезд; сама же дорога была в то самое время разрушена и более не восстанавливалась (А. Кондратенко. Пути-дороги Орловщины).
(P.S. Обнаружил совершенно случайно. Цитирую: "У с. Добрынь Кромского района на база сидеритовых /железных/ руд в конце XIX в. Бельгийское акционерное общество приступило к постройке чугунолитейного завода, и от станции Глазуновка до с. Добрынь была сооружена насыпь для железнодорожного полотна. Однако строительство этого завода не было осуществлено" (В.Н. Сурин. Геологическое строение и полезные ископаемые Орловской области. Орл-е кн-е изд-во, 1960, с.105))
В настоящее время среди окрестного населения ходит легенда о том, что дорогу эту проложил некий предприимчивый человек. В то время где-то между Глазуновкой и Дмитровском обнаружили золото, и этот предприниматель рассчитывал сказочно разбогатеть. В конечном итоге, ничего у него из этой затеи не вышло.
Ну да, о том, что в Дмитровском районе есть повышенное содержание золота в породе - это я ещё со школьной скамьи слышал. Равно как и то, что всё равно содержание золота там столь мало, что его добыча совершенно нерентабельна.
А насыпь от узкоколейки сохранилась и по наши дни. Местами по ней проходит асфальтированная дорога местного значения. Жители окрестных деревень называют её Чугункой (см. Новополево).
Но вернёмся в Сторожово.
В 1960 г. крестьяне села Сторожово были крепостными и пренадлежали помещице Екатерине Михайловне Палицыной. В Сторожевом ей принадлежало 43 крестьянских двора, в которых проживало 175 крепостных. Её крепостные отрабатывали оброком и на барщину. Величина оброка составляла 22 рубля 80 копеек с тягла, а таковых значилось 70 единиц. Во время уборки хлеба крепостные отрабатывали от 3-х до 4-х дней на помещицу. Всего же земли у неё было 639,5 десятин, т.е. 3,67 десятины на душу. Той же самой помещице принадлежал помимо и ещё 171 крепостной в Очках и в Александровке. Но в той местности были и другие помещики. (Приложения къ трудамъ редакцiонныхъ комиссiй для составленiя положенiй о крестьянахъ, выходящих из крепостной зависимости, Том II, 1860.; по Орловскому уезду опубликовано на странице Orl_1861.pdf на сайте tagino.narod2.ru). В источнике не упоминаются крепостные из сельца Подворного, часть которых также принадлежали Палицыной, вероятно, они включены в указанное выше число (в 175). Другая часть крепостных в Подворном принадлежала (по метрике 1871) помещице Высотской.
Согласно тем же «Приложениям о крестьянах», деревня Полево, Петровское тож (т.е. Новополево) частично принадлежало помещице Наталье Алекс. Мельгуновой, а частично - Наталье Павловной Зубовой. Им принадлежало соответственно 264 и 224 крепостных крестьян, 67 и 64 крестьянских дворов, 1072,42 и 2074,83 десятин земли. Крестьяне обеих помещиц выплачивали оброк.
Помещики Зубовы, согласно метрической книге, были графами.
После отмены крепостного права крестьяне перешли из сословия крепостных крестьян в число временнообязанных. Это временное состояние растянулось в российских губерниях на два десятилетия. И нередко временнообязанные крестьяне ещё немало лет продолжали работать на помещика. Постепенно временнообязанные крестьяне переходили в число крестьян-собственников.
К сожалению, до нашего времени сохранилась всего лишь одна метрическая книга по приходу села Сторожово - за 1871 г.
Согласно метрической книге, в 1871 г. в Сторожово проживало несколько временнообязанных крестьян Куликовых. Упоминаются, в частности Никанор Малахиев и Павел Малахиев Куликовы. Очевидно, что Куликовых было тут немного. А, стоит отметить, что у крепостных крестьян фамилии в России чаще всего формировались в первой половине XIX века. Поэтому можно думать, что Малахий Куликов и был родоначальником фамилии. Ну, если и не он, то, стало быть, его отец. Точнее сказать не могу, поскольку не имею пока возможности ознакомиться с более старинными документами.
Современником упомянутых Никанора Малахиевича и Павла Малахиевича был Савелий Куликов.
Жители села: сер. XIX - 1941 (со слов Ивана Григорьевича Куликова).
Савелий Куликов (прапрапрадед моей жены Сони) родился ориентировочно где-то так в середине XIX века. Он был крепким, здоровым. На селе с ним считались.
Селяне посылали детей пасти овец. Но однажды начался сильный град, и овец поубивало градом. Жители на общем собрании возмущались, что дети не загнали овец и говорили, что ничего им не заплатят за работу. Но Савелий возразил: «Вы должны благодарить, что дети живы остались, и им следует заплатить полную сумму». Селяне с ним согласились.
Однажды зимой Савелий ехал в санях. Стоял крепкий мороз. И случилось такое, что лопнула подпруга. Это такая часть упряжи, что проходит вокруг туловища лошади, и к ней крепятся оглобли. Савелий подлез под лошадь и руками на морозе связал упряжь. Т.е. сделал нечто из разряда едва возможного вообще.
Жители сёл Старополево и Новополево в старину специализировались на малярных работах. Этим они отличались, например, от жителей Богородского. Тех называли грыжанами, поскольку специализировались на распиловке брёвен. А для распиловки сооружали такой помост, на него помещали бревно и распиливали.
Земельный надел у каждого крестьянина был в селе небольшим и не мог обеспечить необходимого дохода. На заработки Савелий уезжал в Крым и на Украину. Работал в артели. И работников, вместе с которыми работал, он предостерегал: «вечером после работы шкалик выпей, но карты в руки никогда не бери».
Артель(и) из села уезжала на заработки на Украину (в т.ч. в Одессу), в Крым (в Симферополь, Ялту, Феодосию), в Сочи, в Цхалтубо.
Жил в селе некий Балдушка. Дурачком он не был, но прозвище такое получил. А однажды прорвало где-то поблизости плотину. И староста дал разнарядку - кому и с каким инструментом приходить. А этот Балдушка взял и вовсе не пришёл. За это его пороли. Пороли возле церкви и дали ему 25 розг. А более в селе никого и никогда не пороли.
Балдушка тоже уезжал на заработки, в частности в Симферополь. На подработках размешивал глиняный раствор.
Из Старополево ездил на заработки ещё один селянин, звали его Тимофей Тимофеевич. Но чаще - Тим Тимыч. Он был очень сильный. Лошадь на плечах поднимал.
Однажды сидел Тим Тимыч за столом с мужиками. А тут корова какая-то шальная - бух об ворота. Отошла и снова - бух об ворота. Что там было с этой коровой не так - не ясно. Но только закончилась эта история тем, что Тим Тимыч одним ударом кулака убил корову.
На заработках Тим Тимыч жил и работал не вместе с артелью, а в одиночку. Работал на малярно-штукатурных работах.
Где-то во время выездов на заработки был он с друзьями на представлении на ялтинском пляже. И там один циркач человек предлагал любому желающему с ним побороться - мол, «кто на любца?!». И стали друзья подначивать: «Тим, давай, выйди!» Тим Тимыч вышел, и стали они бороться. И тот этот «циркач» предупредил Тимофея: «Смотри, я сейчас тебя кину!» И кинул его через себя. И когда тот шлёпнулся на землю, то порвались у него тесьмы на лаптях и лапти тут же слетели. А потом друзья стали Тим Тимыча спрашивать, укорять: «Как же это ты так?» А тот говорит: «Да я боялся его сильно прижать - мог бы нечаянно задавить».
Во время заработков Тимофей Тимофеевич сильно экономил. Видимо, хотел по возвращении надел земли побольше прикупить. Но тут случилась Первая Мировая, а затем революция. И все сбережения Тим Тимыча обесценились. Когда он вернулся в село, то видел уже плохо, глаза гноились. И стал он зарабатывать починкой конского снаряжения. Как-то раз чинил сбрую. А мухи вокруг летали и садились на него, на глаза. И забыл Тимфей Тимофеевич, что в руке у него шило. И как дал себе по глазу! И потом он был одноглазый.
Был он уже стар и вроде как немощен. А тут зашёл в дом телёнок. И тым Тимыч схватил его руками и выкинул через сенцы на улицу. Жена приходит: «что это у нас телёнок возле крыльца лежит?» «Да это я его выкинул, он и разодрался…».
А внучка его была горбатой. В то время дома были небольшими, и в каждом доме была печка. Дети обычным делом играли на печке и иногда падали оттуда. И в селе было немало горбатых, с детства травмированных. До того, что жили тут, например, две сестры - и обе горбатые.
Ещё был некий Гриша по прозвищу Большой. Пил и будучи пьяным «терроризировал» население. Как пьяный по деревне идёт - так все жители закрывали двери в домах. И был в деревне дед по прозвищу Коза, он сапожником подрабатывал. Гриша Большой ввалился к нему домой и стал давить тщедушного старичка. А Коза схватил сапожный нож и вспорол тому живот, и кишки повывалились на землю. А полы в домах в то время были земляными, кое-где и сырость была, и крестьяне посыпали землю золой. Стал Гриша Большой кишки обратно вправлять, да и занёс всю эту гадость, и оттого вскоре умер. А Козу за это даже судить не стали.
Ещё был на селе некий Фатей - так сказать, «профессиональный нищий». Фатей свой земельный надел сразу продал и уехал на Украину побираться. Он, как заканчивались летом некоторые сельхозработы, запрягал лошадь в телегу и уезжал. Где-то там ему давали на еду, ему и хватало . А потом глубокой осенью возвращался в село. В гости к нему приходили мужики, а он их угощал чаем и рассказывал, что в других губерниях видел.
А земельные наделы выдавали по 4 десятины. Три десятины засеивались разными культурами - озимыми, яровыми и техническими. А одна десятина обязательно была под чистым паром. Пшеницы тогда не сеяли. Сеяли рожь, гречу и другие культуры.
Однажды в селе собрали урожай гречи 40 ц/десятины! На следующий год участок оставили под пар, а греча взошла самосевом и дала ещё 25 ц/десятины. Но более таких случаев не было.
Сын Савелия Куликова - Андрей Савельевич - жил тихо, мирно, никаких «фокусов» за ним не значилось. У него было три дочери и сын Григорий Андреевич.
Гражданская война не обошла стороной и окрестности Старополево. Были погибшие и в этой местности.
Григорий Андреевич рано умер - в 23 года от заворота кишок из-за неправильно поставленного диагноза. У него осталось двое детей. Воспитывать их помогала его сестра, которая жила вместе с ними. А её муж ранее погиб на русско-японской войне, а сын её тоже умер в какое-то время.
Григорий Андреевич рано умер - в 23 года от заворота кишок из-за неправильно поставленного диагноза. У него осталось двое детей.
Когда Ивану Григорьевичу было 8 лет, настало голодное время. Это примерно так 1932-33 гг. Приходилось ходить в Глазуновку за хлебом «во всенощную». С вечера Иван Григорьевич и его мама занимали очередь к прилавку. А находился прилавок там, где сейчас находится аптека. Утром у прилавка им раздавали хлеб: выдавали на руки по пол-буханки. Хватало не всем. Когда хлеб заканчивался, продавщица говорила: «Всё - хлеба больше нет. Теперь ступайте к пекарне». Пекарня располагалась ближе к вокзалу где-то у водокачки. И все бегом устремлялись к пекарне. А там уж кому достанется или нет - заранее неизвестно было.
Случалось, что сестра Ивана Григорьевича просила маму: «Найди хоть корочку хлеба!» И та начинала искать, хотя знала, что в доме вообще ничего съестного нет. Плакала и искала.
Хлеб некоторое время был тяжёлым, "как глина". Потому как в муку добавляли много картофеля. Тесто не подымалось, и хлеб получался тяжёлым.
В то время пшеницу ещё не сеяли, но сеяли рожь.
Ещё выращивали кок-сагыз. Внешне он ничем не отличался от одуванчика. Летом дети собирали его семена-летучки. Позже сохой его выворачивали на поверхность, а корни собирали. Из корней кок-сагыза в то время в стране изготовляли резину.
Ближе к Красной Ивановке колхозники выращивали турнепс, его корнеплоды, похожие на свёклу, возвышались над землёй. Подростки ходили его воровать. Туда же ходили за горохом. Конный сторож гонял их плёткой. А возле Красной Ивановки был в то время и ещё один посёлок (но его потом упразднили).
По весне, когда на склонах появлялся дикий щавель, то собирали его в пищу. Также собирали дикую морковь, зорьку и другие травы - в то время их знали хорошо.
В 1941 г. в мае шёл набор в ремесленные училища. В то время учебными заведениями были ФЗУ (фабрично-заводское училище) и РУ (ремёсленное училище). Иван Григорьевич уехал учиться в Москву, в Лианозово.
Вскоре началась война. Но это, пожалуй, уже другая тема.
продолжение следует (современное Старополево)...
страницы ссылок по темам dor-zhur: 1 ДФА, 2 ДЖ, 3 Продолжение