Отрывок без контекста
В последнее время много пишу всяких кусков, но пока ничего цельного. Вот один из них.
Мне, кажется было четырнадцать. В тот день не ходил в школу, потому что болел. У меня была высокая температура, и я валялся в кровати, пока не ушла на работу мама, а потом встал и поплёлся в зал смотреть телевизор. Должна была прийти врач, чтобы подтвердить справкой мою болезнь. Меня не лечили лекарствами, только холодным душем и массажем.
В двенадцать, когда врачи уже не знали, как меня вылечить от повторной двухсторонней пневмонии, мама нашла человека, который за два дня поставил меня на ноги. Он обливал меня холодной водой и делал мне массаж каждые два часа, от чего моя кожа саднила, но я поправился. С тех пор, мама больше прислушивалась к нему, чем к официальной медицине, но в школу нужно было предоставлять справку.
Мой врач, тот самый маньяк, который ставит детей под леденящий душ, тоже должен был приехать, но ближе к вечеру, к маминому возвращению с работы.
Я смотрел телевизор и заснул на каком-то грустном фильме, про человека бесконечно ищущего работу. Проснулся я внезапно от женского вскрика. В дверях комнаты стояла какая-то женщина в светлом плаще и черной маленькой шляпке. Зал и спальня родителей одновременно находилась у нас прямо напротив входной двери, и, чтобы в неё заглянуть, нужно было сделать всего пару шагов.
- Что случилось, Леночка? - услышал я голос отца.
- Тут мальчик какой-то… - сказала оторопелая особа и вышла из дверного проёма.
Заглянул отец и удивлённо спросил:
- Костя? Ты почему не в школе?
- Я болен. У меня температура. А ты вернулся из командировки?
Тут снова появилась та женщина:
- Ты разве куда-то уезжал? - спросила она.
- Леночка, потом всё потом. Костя, где мама?
- Это твой сын? - спросила женщина.
- На работе.
- Она тебя оставила одного? А где Серёжа?
- Не знаю, он вчера ушёл и ещё не возвращался.
Раздался птичий щебет из коридора.
- Кто там ещё? - раздражённо сказал отец и пошёл открывать.
Недели назад, он собрался и уехал в командировку, обещал вернуться только через месяц или даже позже. Мама в этот раз не поехала его провожать, хотя раньше всегда так делала. Прошло всего две недели, и для меня было неожиданно, что он вернулся.
- Да, добрый день! Проходите. Он в комнате, - говорил отец, а Леночка всё так и стояла в плаще и смотрела на меня.
- Я знакомая твоего папы, - зачем-то сказала она. - Елена Владимировна.
Я кивнул, всё ещё не понимая, что происходит вокруг.
Меня осмотрела врач, выписала какие-то таблетки и полоскания, что-то долго писала в карте, разговаривала с отцом, который отправив Елену Владимировну на кухню, ждал окончания приёма в дверях.
Когда он вернулся, я уже снова включил телевизор.
- Костя, мы можем с тобой договориться, чтобы ты ничего не говорил маме, о моём приходе и о Лене, - он запнулся, - о Елене Владимировне.
- Она твоя любовница? - спросил я, сам ошалевая от своей смелости.
- Костя!
- Да, ладно, чего там. Я же уже не ребёнок.
Отец опустил голову, видимо он не знал, что можно мне ответить.
- Ладно, пап. Я не скажу, что вы были. Но ты уверен, что она ничего не знает?
- Она знает, Костя. Она не хотела, чтобы вы знали.
Я смотрел на него и не понимал, как он мог допустить такую ошибку: привести её сюда. С мамой всё было ясно, она, как всегда боялась, что нам с Серёжей будет неприятно узнать плохое про отца. Она и в прошлый раз, но тогда мне было только одиннадцать, плакала в ванной и думала, что мы с братом слепые. Но как он мог её привести сюда, я не понимал.
- Уезжай! Уезжай и не возвращайся из своей командировки больше.
- Костя?!
- Ты слышал, - сказал я и отвернулся. - Не нужен ты нам… такой.
Я не знаю, что потом произошло, вернее уже не помню. Кажется, я смотрел телевизор, но плохо видел, что там происходило, а когда хлопнула входная дверь, я обнял подушку и долго плакал.
Это было так давно. Двадцать лет тому назад, получается, а я помню.
Мне, кажется было четырнадцать. В тот день не ходил в школу, потому что болел. У меня была высокая температура, и я валялся в кровати, пока не ушла на работу мама, а потом встал и поплёлся в зал смотреть телевизор. Должна была прийти врач, чтобы подтвердить справкой мою болезнь. Меня не лечили лекарствами, только холодным душем и массажем.
В двенадцать, когда врачи уже не знали, как меня вылечить от повторной двухсторонней пневмонии, мама нашла человека, который за два дня поставил меня на ноги. Он обливал меня холодной водой и делал мне массаж каждые два часа, от чего моя кожа саднила, но я поправился. С тех пор, мама больше прислушивалась к нему, чем к официальной медицине, но в школу нужно было предоставлять справку.
Мой врач, тот самый маньяк, который ставит детей под леденящий душ, тоже должен был приехать, но ближе к вечеру, к маминому возвращению с работы.
Я смотрел телевизор и заснул на каком-то грустном фильме, про человека бесконечно ищущего работу. Проснулся я внезапно от женского вскрика. В дверях комнаты стояла какая-то женщина в светлом плаще и черной маленькой шляпке. Зал и спальня родителей одновременно находилась у нас прямо напротив входной двери, и, чтобы в неё заглянуть, нужно было сделать всего пару шагов.
- Что случилось, Леночка? - услышал я голос отца.
- Тут мальчик какой-то… - сказала оторопелая особа и вышла из дверного проёма.
Заглянул отец и удивлённо спросил:
- Костя? Ты почему не в школе?
- Я болен. У меня температура. А ты вернулся из командировки?
Тут снова появилась та женщина:
- Ты разве куда-то уезжал? - спросила она.
- Леночка, потом всё потом. Костя, где мама?
- Это твой сын? - спросила женщина.
- На работе.
- Она тебя оставила одного? А где Серёжа?
- Не знаю, он вчера ушёл и ещё не возвращался.
Раздался птичий щебет из коридора.
- Кто там ещё? - раздражённо сказал отец и пошёл открывать.
Недели назад, он собрался и уехал в командировку, обещал вернуться только через месяц или даже позже. Мама в этот раз не поехала его провожать, хотя раньше всегда так делала. Прошло всего две недели, и для меня было неожиданно, что он вернулся.
- Да, добрый день! Проходите. Он в комнате, - говорил отец, а Леночка всё так и стояла в плаще и смотрела на меня.
- Я знакомая твоего папы, - зачем-то сказала она. - Елена Владимировна.
Я кивнул, всё ещё не понимая, что происходит вокруг.
Меня осмотрела врач, выписала какие-то таблетки и полоскания, что-то долго писала в карте, разговаривала с отцом, который отправив Елену Владимировну на кухню, ждал окончания приёма в дверях.
Когда он вернулся, я уже снова включил телевизор.
- Костя, мы можем с тобой договориться, чтобы ты ничего не говорил маме, о моём приходе и о Лене, - он запнулся, - о Елене Владимировне.
- Она твоя любовница? - спросил я, сам ошалевая от своей смелости.
- Костя!
- Да, ладно, чего там. Я же уже не ребёнок.
Отец опустил голову, видимо он не знал, что можно мне ответить.
- Ладно, пап. Я не скажу, что вы были. Но ты уверен, что она ничего не знает?
- Она знает, Костя. Она не хотела, чтобы вы знали.
Я смотрел на него и не понимал, как он мог допустить такую ошибку: привести её сюда. С мамой всё было ясно, она, как всегда боялась, что нам с Серёжей будет неприятно узнать плохое про отца. Она и в прошлый раз, но тогда мне было только одиннадцать, плакала в ванной и думала, что мы с братом слепые. Но как он мог её привести сюда, я не понимал.
- Уезжай! Уезжай и не возвращайся из своей командировки больше.
- Костя?!
- Ты слышал, - сказал я и отвернулся. - Не нужен ты нам… такой.
Я не знаю, что потом произошло, вернее уже не помню. Кажется, я смотрел телевизор, но плохо видел, что там происходило, а когда хлопнула входная дверь, я обнял подушку и долго плакал.
Это было так давно. Двадцать лет тому назад, получается, а я помню.