22. Елена Белогор. "Крылья". Комедия. Часть 1.
UPD 20.10.2011
По просьбе автора размещаю пьесу.
Действующие лица:
И в а н Р о д и н - молодой человек 30 лет, талантливый пианист.
А н н а - его девушка, профессиональный дизайнер.
В а д и м - двоюродный брат И в а н а, 25 лет.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Довольно просторная однокомнатная квартира ИВАНА РОДИНА. В углу, у окна - небольшой чёрный рояль, у стены - диван, рядом - кресло, журнальный стол; дизайнерский уголок, состоящий из фотографий, книг, дипломов победителя в различных музыкальных конкурсах в рамке и комнатных цветов.
Утро. На разложенном диване в дремотной неге - ИВАН со своей возлюбленной АННОЙ.
Первым просыпается ИВАН. Он с нежностью смотрит на девушку, затем потихоньку встаёт и идёт к роялю.
Я в л е н и е п е р в о е
ИВАН и АННА
ИВАН. Касается клавиш - и осторожные звуки «Лунного света…» Дебюсси начинают пробиваться сквозь тишину, подбираясь к безмятежному сну Анны.
АННА. Просыпается. Слушая, смотрит на Ивана, затем, воодушевлённая музыкой, накинув лёгкий пеньюар, начинает кружиться по комнате в своём каком-то фантастическом танце, "подлетает" к Ивану, и он ловит её одной рукой и прижимает к своим губам.
Долгий поцелуй.
ИВАН (вполголоса). Я люблю это произведение. Я не знаю, что в нём такого, но во мне оно вызывает настоящий прилив вдохновения… А ты… ты так чудесно танцуешь! Твоя душа - моя!
АННА. Ванечка, как ты талантлив… такое впечатление, что твои руки продолжение клавиш… или наоборот, я не знаю! Но как-то так.
ИВАН (смеётся) К сожалению, мой талант никому теперь не нужен… да, в общем-то, и ничей талант сейчас никому не нужен… Да, кстати, мне должно прийти на е мейл (подходит к компьютеру). Так… Ну, вот, точно! Ха! Эдик и Антон будут! Вещь!
АННА. Да-А! У тебя же скоро день рождение! Ну, что тебе подарить? Говори быстро, чего у тебя нет?
ИВАН. У меня всё есть… кроме одного, дорогая! Штампа в паспорте о том, что ты - моя жена.
АННА. Тих-тих-тих, это не честно. Зачем смешивать. Не-ет. И потом - о чём ты просишь? Неужели ты, скверный интриган, не знаешь, чего я больше всего хочу? Но в год тигра, Ванечка, я хочу подарить тебе что-нибудь такое… р-р-р-р-…
ИВАН. Полосатое? Ну… что ещё можно подарить в год тигра?
АННА. Нет, не сбивай! Что-нибудь такое… р-раскрепощённое… стихийное… решительное!
ИВАН. Боже, мне уже страшно! Что ты имеешь в виду? Ты хочешь подарить мне ураган на нашу голову? Я не знал, что у тебя знакомые в преисподней.
АННА. Нет у меня знакомых в преисподней! Но даже твоей фантазии не хватит, догадаться, что я тебе подарю!
ИВАН. Ну, всё, заинтриговала. Ты сама интриганка, да ещё какая!
АННА. Нет, Ваня. Просто я хочу сделать тебе сюрприз. И хватит об этом. Иначе, выудишь из меня все подробности, и никакого тебе сюрприза.
ИВАН. Да-а-а…
П а у з а.
АННА. Ты что замолчал? О чём думаешь? Ну же, что с тобой?
ИВАН. Аннушка, я вот думаю, как всё-таки распорядилось время: росли мы в одной стране, а жить приходится в совершенно в другой. Скажешь, банальность? А ведь и не знаешь, что лучше: тогда, или сейчас. Скорее всего - ни- ког - да..
АННА. Что за пессимизм? Я понимаю, 30 лет, поневоле задумаешься о жизни. Но что так мрачно? Ваня? Мы ведь вместе.
ИВАН. Да, любимая… но, знаешь, какие у меня были мечты… какие планы… и все это теперь кажется ненужным, невостребованным… даже смешным! И никогда не осуществится! Никогда!
АННА. Опять это - «никогда». Вот беда, подумаешь, избавился от иллюзий! Что стоит обзавестись новыми? Уж это - ух! Хочешь, давай мечтать? Давай помечтаем о том, как у нас всё будет.
ИВАН. Предлагаешь Бога посмешить?
АННА. Я предлагаю… посмешить тебя. Развеселить тебя хочу, чтобы ты не раскисал.
ИВАН. Ох, и трудная у тебя задача.
АННА. Милый Ванечка, ты посмотри на меня (встаёт перед ним в полный рост в своём легком пеньюаре, стараясь подчеркнуть всю прелесть её точёной фигурки). Нет, ты посмотри, посмотри. Видишь? Красиво? Правда, красиво? Я знаю, что я красива. Но вся эта красота, вся её сила - и моя душа, - всё на то, чтобы….
ИВАН (подхватывает её на руки). Аннушка, счастье моё! Ты права, сто раз права! (Кружит её.)
Телефонный звонок.
ИВАН (поднимает трубку). Да. О-о, хорошо, хорошо… с-спасибо… спасибо… спасибо… пока! (Кладёт трубку) Александр Александрович звонил. Поздравил с наступающим днём рождения… он, ты знаешь, без предрассудков. Придёт со своей новой пассией и ещё приведёт с собой некоего Важнина, подполковника. Якобы интересный человек - просил разрешения.
АННА. Ну, а так, вообще, будут все наши?
ИВАН. Да, как обычно: Володя Заморский с женой, Юра с Татьяной… ну, и Александр Александрович со свитой.
АННА. Как ты его важно - Александр Александрович, будто он старше тебя на пятьдесят лет.
ИВАН. Не старше, почти ровесники, но мозги у человека поставлены так, как нужно. За то время, пока я топтался на месте, он успел столько, сколько мне за всю жизнь не сделать: окончил университет, аспирантуру - да это всё, по нынешним временам, пыль, - затем переквалифицировался, освоил электронную технику, организовал фирму, вышел на международный уровень. И сейчас он может себе позволить всё!
АННА. Что всё? Вань, ты что, ему завидуешь?
ИВАН. Завидую? Нет. То чувство, которое я испытываю по отношению к таким людям, как Александр Александрович, определяется иначе. Недосягаемость. Так будет точнее. То, чего он достиг, мне не по силам. А то, что мне по силам, а ему не в масть, то никому не нужно! Я спокойно смотрю на него и совершенно безболезненно для своего самолюбия называю его Александром Александровичем. Это ты, напротив, закомплексовала. Как все женщины, ревнуешь успех.
АННА. Я ревную успех? Какое мне дело до его успехов? Я верю в тебя, и мне больно, что ты как то будто потерялся, от тебя ушло чувство новизны, самой жизни, в конце концов. Ты отчаялся. Тебя задавили современные технологии. А надо как-то приспосабливаться, вживаться, Ваня, найти себя в новом качестве.
ИВАН. Какая ты наивная. Думаешь, это так просто? Вот так просто взял, разобрал свою душу на запчасти, а потом усовершенствовал её и снова собрал, как нив чём не бывало, - и всё заработало?!
АННА. Да! Именно так, Ваня, именно так! А другого пути нет.
ИВАН. Что ты городишь?! Ой, прости…
АННА. Ты это мне? Вот спасибо…
ИВАН. Прости, прости, милая. Аннушка, прости. Я - мизантроп. И Фома неверующий. Прости ты меня! Я никому тебя не отдам. Я всё сделаю, чтобы ты была счастлива. Всё сделаю, как ты хочешь! Я попробую…
АННА. Ну, ладно, ладно. Хотя… ты, оказывается, бываешь таким грубым…
ИВАН. Ну, всё, Аннушка, я же попросил прощения. Ты пойми. Я тоже хочу, чтобы всё было хорошо, но чувствую при этом, что есть что-то такое, что намного сильнее меня. Отсюда страх и неуверенность… но с такой, как ты, теперь я верю, у меня всё получится! Откладывать некуда: или - или. Или, в мои тридцать, я всё-таки докажу самому себе, что я чего-то стою! Или - бросай меня, и пусть я погибну в нищете и одиночестве.
АННА. Иван-нушка-Дурачок! Вот ты кто! Как это я тебя брошу? Я тебя так люблю (целует его).
Звонок в дверь.
Я в л е н и е в т о р о е
Те же и В а д и м
Иван бежит открывать. Анна второпях убирает кровать и надевает халатик.
ИВАН (за кулисами). Ба, какие люди! Это ж, каким ветром тебя занесло ко мне? Тьфу ты, да не делай такой рожи, я всё забываю про свой юбилей. Проходи. Давно ты у меня не был…
Входят Иван и его двоюродный брат Вадим, молодой человек лет 25.
ИВАН. Вот, хочу представить тебе мою девушку Анну. (Анне) А это мой двоюродный брат Вадим. Знакомьтесь.
Вадим подходит к девушке, та протягивает ему руку.
ВАДИМ. Анна, очень приятно. Я Вадим Першин, брат своего брата (смеётся). Вот приехал к нему на недельку, заодно отметим юбилей. Всё ж таки 30 лет. Такая дата, не каждый день случается.
АННА. Вы знаете, даже 23 с половиной тоже случается только один раз в жизни.
ВАДИМ. Ну да, ну да.
ИВАН. Ну, что, брат, рассказывай. Вот, садись сюда (усаживает его в кресло). Что новенького? Как там старенькие?
ВАДИМ. Новенького особо ничего. А от тётки твоей большой привет и… это (протягивает холщёвую сумку). Мамача собрала для тебя всего понемногу. Она ж, ты знаешь, помешана на своей даче и засолках.
ИВАН. Спасибо большое. Эх, тётка моя, тётка! Знаешь, Аннушка, какая у меня тётка? Тётя Тоня. Это такой человек… такой… впрочем, я вас однажды познакомлю. И с дядей Володей тоже. Я потом тебе о них расскажу.
П а у з а
Иван замечает, что Вадим как-то слишком пристально смотрит на Анну.
ИВАН. Да, что ж мы, Аннушка… Вадим с дороги, да и мы ещё не завтракали… Ну-ка…чайку и к чайку.
АННА. Конечно, конечно. (Уходит.)
ИВАН. А ты, Вадим, естественно, - у меня? Да? Ничего. Квартирка однокомнатная, но вместительная. Ну… что? Давай, рассказывай… молчун какой, не разговоришь его!
ВАДИМ. Да ну что рассказывать. Работаю. Окончил заочно техникум. Надо что-то думать дальше.
ИВАН. Что, в Москву хочешь? То есть, в Москве хочешь обосноваться?
ВАДИМ. Ни-и. Сюда ты меня не затянешь. Я в своём Егорьевске. Иногда меня тянет по столицам, но долго здесь находиться не могу. И потом - что такое налаженные связи, хорошие знакомые, друзья, родственники, в конце концов. Для меня это - всё! А здесь я пока ещё обрасту… Москва рядом - и ладно.
ИВАН. Ох, финтишь ты что-то, хитрец ещё тот!
ВАДИМ (смеясь). Скажешь тоже, я открыт и прозрачен, просто сущий младенец.
ИВАН, Ну, ладно-ладно, чего там… жениться хочешь, так и скажи. Небось, и девочка уже на примете?
ВАДИМ. Вань, не усложняй (недовольно), всё проще…
ИВАН. Ну, да и чёрт с тобой, не говори.
Входит Анна с чаем.
АННА. А вот и чай. Угощайся (ставит поднос на журнальный столик у дивана).
ИВАН. Ну, что же ты, Вадим. Садись поближе, не стесняйся. Вот тут у нас к чаю лимон, бутерброды с колбасой, с маслом, угощайся, не стесняйся.
ВАДИМ (поглядывая на Анну). Я и не стесняюсь. Ты не беспокойся, я всё вижу, проголодался так, что смету сейчас всё. А Вы, Анна, чем занимаетесь? Вот смотрю на Вас, и ума не приложу, чем такая девушка может заниматься?
ИВАН. Она у меня дизайнер. Представляешь, квартиру оформит так, что думаешь, откуда только у человека фантазия берётся? У неё заказчики. Она и у меня приложила руку… вот этот уголок (поворачивается в неудобной позе) с фото и книгами её рук дело. Нравится?
Анна пьёт чай, поглядывая то на Ивана, то на Вадима.
ВАДИМ (смеясь). Вань, ты дашь человеку хоть слово сказать, или твоя Анна глухонемая?
АННА. Ну, в том, что я не глухонемая, вы уже успели удостовериться…
ВАДИМ (перебивая). А почему на Вы? Кажется мы - ровесники, к тому же ещё так молоды.
АННА. Если хочешь, можем и на ты, хотя это не принципиально. (Смущаясь). Да, я выйду? Мне нужно переодеться, и (смотрит на часы) мне уже пора.
ИВАН. Конечно, Аннушка. (Анна уходит.) Мы любим друг друга. Вот, хотим пожениться… только время никак не найдём (смеётся), такой пустячок…
ВАДИМ. «Время -деньги. Куй железо, не отходя от кассы».
ИВАН. К чему это ты сказал?
ВАДИМ. Да так, кино вспомнил.
ИВАН. Кино, говоришь…
АННА (её голос из-за кулис). Ребята, я ухожу. Вань, проводи меня.
ИВАН (Вадиму). Ты посиди пока, не скучай, хорошо? (Вадим пожимает плечами и улыбается.)
Иван выходит вслед за Анной. Из-за кулис слышится их шёпот, Анна чем-то недовольна, Иван оправдывается.
ВАДИМ (подходит к дизайнерскому уголку Анны). Да! Нарочно не придумаешь.
Слышится, как хлопнула дверь. Иван возвращается.
ИВАН. Ушла. Просила извинить, что не попрощалась.
ВАДИМ. Пустяк.
ИВАН. Ну, что, Вадим, погорим? Видишь, брату твоему тридцатник стукает. Юбилей. А что сделано, брат? А ничего. Здорово переехала нас таратайка перестройки, прям по костям. Может, что покрепче?
ВАДИМ (кивает головой).
Иван идёт на кухню за коньяком.
ВАДИМ (громко) Да, насчёт подарка… заранее не поздравляю, потерпи до срока.
ИВАН (входя). Потерплю, потерплю… Вот скажи, ты моложе меня на пять лет, удалось тебе?!
ВАДИМ. Что ты имеешь в виду?
ИВАН. Да, что я имею в виду… Эх! Ладненько! Давай выпьем, молодой! (Наливают, чокаются и пьют.) Погуляю так, чтобы аж стены дрожали! Вадя! Погуляем?! Погуляем. А теперь… пора. Мне на работу. К сожалению. А ты… осваивайся, располагайся. Хочешь, приготовь себе что-нибудь, заодно и мне перепадёт. (Одевается в поношенный костюм и не слишком свежую рубашку.)
Ну, всё, пока. До вечера!
Иван уходит. Вадим остаётся в одиночестве.
ВАДИМ. Да-а, выпил - и на работу… Что ж у него за работа такая?
Прохаживается по комнате, подходит к роялю, нажав несколько клавиш одним пальцем, оглядывает всё вокруг, вновь останавливая взгляд на дизайнерском уголке Анны.
А эта Анна, та ещё штучка. Упрямая… однако, на внешность - сшибает с ног. И что она нашла в этом моём брате? Как она вообще его терпит? Аморфное существо. Был когда-то мальчиком-паинькой, всё в пример мне его ставили. « Ваня такой… Ваня сякой… а ты… что из тебя вырастит?» А вот и посмотрим теперь… Теперь, когда время… одуванчиков- то прошло. Наступило время… чертополоха - жёсткого и беспощадного к тем, кто его задевает. Анна тоже… из породы одуванчиков… хотя для женщины это не так страшно… главное, чтобы рядом с ней был (Подходит к зеркалу.) А что мне этот Иван? Он против меня… мг…может, и не такой уж я чертополох, но дворовое воспитание нынче почище университета… Жизнь, она и есть жизнь, а не выдумка какая-нибудь, наподобие этого (смеётся) дизайнерского шедевра. (Разглядывает уголок.) А ведь она его любит… вон, как на фотке к нему прилипла. Или думает, что любит? Скорее, думает, что любит. Но ведь можно и переубедить человека. Открыть ему, так сказать, глаза на происходящее. (Смеётся.) Эх… (собирает посуду со стола и уносит её на кухню.) Ну, и парочка собралась, бардак развели, одно слово - одуванчики. Пфу! (дует) - и нет их.
Сцена затемняется.
По просьбе автора размещаю пьесу.
Действующие лица:
И в а н Р о д и н - молодой человек 30 лет, талантливый пианист.
А н н а - его девушка, профессиональный дизайнер.
В а д и м - двоюродный брат И в а н а, 25 лет.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Довольно просторная однокомнатная квартира ИВАНА РОДИНА. В углу, у окна - небольшой чёрный рояль, у стены - диван, рядом - кресло, журнальный стол; дизайнерский уголок, состоящий из фотографий, книг, дипломов победителя в различных музыкальных конкурсах в рамке и комнатных цветов.
Утро. На разложенном диване в дремотной неге - ИВАН со своей возлюбленной АННОЙ.
Первым просыпается ИВАН. Он с нежностью смотрит на девушку, затем потихоньку встаёт и идёт к роялю.
Я в л е н и е п е р в о е
ИВАН и АННА
ИВАН. Касается клавиш - и осторожные звуки «Лунного света…» Дебюсси начинают пробиваться сквозь тишину, подбираясь к безмятежному сну Анны.
АННА. Просыпается. Слушая, смотрит на Ивана, затем, воодушевлённая музыкой, накинув лёгкий пеньюар, начинает кружиться по комнате в своём каком-то фантастическом танце, "подлетает" к Ивану, и он ловит её одной рукой и прижимает к своим губам.
Долгий поцелуй.
ИВАН (вполголоса). Я люблю это произведение. Я не знаю, что в нём такого, но во мне оно вызывает настоящий прилив вдохновения… А ты… ты так чудесно танцуешь! Твоя душа - моя!
АННА. Ванечка, как ты талантлив… такое впечатление, что твои руки продолжение клавиш… или наоборот, я не знаю! Но как-то так.
ИВАН (смеётся) К сожалению, мой талант никому теперь не нужен… да, в общем-то, и ничей талант сейчас никому не нужен… Да, кстати, мне должно прийти на е мейл (подходит к компьютеру). Так… Ну, вот, точно! Ха! Эдик и Антон будут! Вещь!
АННА. Да-А! У тебя же скоро день рождение! Ну, что тебе подарить? Говори быстро, чего у тебя нет?
ИВАН. У меня всё есть… кроме одного, дорогая! Штампа в паспорте о том, что ты - моя жена.
АННА. Тих-тих-тих, это не честно. Зачем смешивать. Не-ет. И потом - о чём ты просишь? Неужели ты, скверный интриган, не знаешь, чего я больше всего хочу? Но в год тигра, Ванечка, я хочу подарить тебе что-нибудь такое… р-р-р-р-…
ИВАН. Полосатое? Ну… что ещё можно подарить в год тигра?
АННА. Нет, не сбивай! Что-нибудь такое… р-раскрепощённое… стихийное… решительное!
ИВАН. Боже, мне уже страшно! Что ты имеешь в виду? Ты хочешь подарить мне ураган на нашу голову? Я не знал, что у тебя знакомые в преисподней.
АННА. Нет у меня знакомых в преисподней! Но даже твоей фантазии не хватит, догадаться, что я тебе подарю!
ИВАН. Ну, всё, заинтриговала. Ты сама интриганка, да ещё какая!
АННА. Нет, Ваня. Просто я хочу сделать тебе сюрприз. И хватит об этом. Иначе, выудишь из меня все подробности, и никакого тебе сюрприза.
ИВАН. Да-а-а…
П а у з а.
АННА. Ты что замолчал? О чём думаешь? Ну же, что с тобой?
ИВАН. Аннушка, я вот думаю, как всё-таки распорядилось время: росли мы в одной стране, а жить приходится в совершенно в другой. Скажешь, банальность? А ведь и не знаешь, что лучше: тогда, или сейчас. Скорее всего - ни- ког - да..
АННА. Что за пессимизм? Я понимаю, 30 лет, поневоле задумаешься о жизни. Но что так мрачно? Ваня? Мы ведь вместе.
ИВАН. Да, любимая… но, знаешь, какие у меня были мечты… какие планы… и все это теперь кажется ненужным, невостребованным… даже смешным! И никогда не осуществится! Никогда!
АННА. Опять это - «никогда». Вот беда, подумаешь, избавился от иллюзий! Что стоит обзавестись новыми? Уж это - ух! Хочешь, давай мечтать? Давай помечтаем о том, как у нас всё будет.
ИВАН. Предлагаешь Бога посмешить?
АННА. Я предлагаю… посмешить тебя. Развеселить тебя хочу, чтобы ты не раскисал.
ИВАН. Ох, и трудная у тебя задача.
АННА. Милый Ванечка, ты посмотри на меня (встаёт перед ним в полный рост в своём легком пеньюаре, стараясь подчеркнуть всю прелесть её точёной фигурки). Нет, ты посмотри, посмотри. Видишь? Красиво? Правда, красиво? Я знаю, что я красива. Но вся эта красота, вся её сила - и моя душа, - всё на то, чтобы….
ИВАН (подхватывает её на руки). Аннушка, счастье моё! Ты права, сто раз права! (Кружит её.)
Телефонный звонок.
ИВАН (поднимает трубку). Да. О-о, хорошо, хорошо… с-спасибо… спасибо… спасибо… пока! (Кладёт трубку) Александр Александрович звонил. Поздравил с наступающим днём рождения… он, ты знаешь, без предрассудков. Придёт со своей новой пассией и ещё приведёт с собой некоего Важнина, подполковника. Якобы интересный человек - просил разрешения.
АННА. Ну, а так, вообще, будут все наши?
ИВАН. Да, как обычно: Володя Заморский с женой, Юра с Татьяной… ну, и Александр Александрович со свитой.
АННА. Как ты его важно - Александр Александрович, будто он старше тебя на пятьдесят лет.
ИВАН. Не старше, почти ровесники, но мозги у человека поставлены так, как нужно. За то время, пока я топтался на месте, он успел столько, сколько мне за всю жизнь не сделать: окончил университет, аспирантуру - да это всё, по нынешним временам, пыль, - затем переквалифицировался, освоил электронную технику, организовал фирму, вышел на международный уровень. И сейчас он может себе позволить всё!
АННА. Что всё? Вань, ты что, ему завидуешь?
ИВАН. Завидую? Нет. То чувство, которое я испытываю по отношению к таким людям, как Александр Александрович, определяется иначе. Недосягаемость. Так будет точнее. То, чего он достиг, мне не по силам. А то, что мне по силам, а ему не в масть, то никому не нужно! Я спокойно смотрю на него и совершенно безболезненно для своего самолюбия называю его Александром Александровичем. Это ты, напротив, закомплексовала. Как все женщины, ревнуешь успех.
АННА. Я ревную успех? Какое мне дело до его успехов? Я верю в тебя, и мне больно, что ты как то будто потерялся, от тебя ушло чувство новизны, самой жизни, в конце концов. Ты отчаялся. Тебя задавили современные технологии. А надо как-то приспосабливаться, вживаться, Ваня, найти себя в новом качестве.
ИВАН. Какая ты наивная. Думаешь, это так просто? Вот так просто взял, разобрал свою душу на запчасти, а потом усовершенствовал её и снова собрал, как нив чём не бывало, - и всё заработало?!
АННА. Да! Именно так, Ваня, именно так! А другого пути нет.
ИВАН. Что ты городишь?! Ой, прости…
АННА. Ты это мне? Вот спасибо…
ИВАН. Прости, прости, милая. Аннушка, прости. Я - мизантроп. И Фома неверующий. Прости ты меня! Я никому тебя не отдам. Я всё сделаю, чтобы ты была счастлива. Всё сделаю, как ты хочешь! Я попробую…
АННА. Ну, ладно, ладно. Хотя… ты, оказывается, бываешь таким грубым…
ИВАН. Ну, всё, Аннушка, я же попросил прощения. Ты пойми. Я тоже хочу, чтобы всё было хорошо, но чувствую при этом, что есть что-то такое, что намного сильнее меня. Отсюда страх и неуверенность… но с такой, как ты, теперь я верю, у меня всё получится! Откладывать некуда: или - или. Или, в мои тридцать, я всё-таки докажу самому себе, что я чего-то стою! Или - бросай меня, и пусть я погибну в нищете и одиночестве.
АННА. Иван-нушка-Дурачок! Вот ты кто! Как это я тебя брошу? Я тебя так люблю (целует его).
Звонок в дверь.
Я в л е н и е в т о р о е
Те же и В а д и м
Иван бежит открывать. Анна второпях убирает кровать и надевает халатик.
ИВАН (за кулисами). Ба, какие люди! Это ж, каким ветром тебя занесло ко мне? Тьфу ты, да не делай такой рожи, я всё забываю про свой юбилей. Проходи. Давно ты у меня не был…
Входят Иван и его двоюродный брат Вадим, молодой человек лет 25.
ИВАН. Вот, хочу представить тебе мою девушку Анну. (Анне) А это мой двоюродный брат Вадим. Знакомьтесь.
Вадим подходит к девушке, та протягивает ему руку.
ВАДИМ. Анна, очень приятно. Я Вадим Першин, брат своего брата (смеётся). Вот приехал к нему на недельку, заодно отметим юбилей. Всё ж таки 30 лет. Такая дата, не каждый день случается.
АННА. Вы знаете, даже 23 с половиной тоже случается только один раз в жизни.
ВАДИМ. Ну да, ну да.
ИВАН. Ну, что, брат, рассказывай. Вот, садись сюда (усаживает его в кресло). Что новенького? Как там старенькие?
ВАДИМ. Новенького особо ничего. А от тётки твоей большой привет и… это (протягивает холщёвую сумку). Мамача собрала для тебя всего понемногу. Она ж, ты знаешь, помешана на своей даче и засолках.
ИВАН. Спасибо большое. Эх, тётка моя, тётка! Знаешь, Аннушка, какая у меня тётка? Тётя Тоня. Это такой человек… такой… впрочем, я вас однажды познакомлю. И с дядей Володей тоже. Я потом тебе о них расскажу.
П а у з а
Иван замечает, что Вадим как-то слишком пристально смотрит на Анну.
ИВАН. Да, что ж мы, Аннушка… Вадим с дороги, да и мы ещё не завтракали… Ну-ка…чайку и к чайку.
АННА. Конечно, конечно. (Уходит.)
ИВАН. А ты, Вадим, естественно, - у меня? Да? Ничего. Квартирка однокомнатная, но вместительная. Ну… что? Давай, рассказывай… молчун какой, не разговоришь его!
ВАДИМ. Да ну что рассказывать. Работаю. Окончил заочно техникум. Надо что-то думать дальше.
ИВАН. Что, в Москву хочешь? То есть, в Москве хочешь обосноваться?
ВАДИМ. Ни-и. Сюда ты меня не затянешь. Я в своём Егорьевске. Иногда меня тянет по столицам, но долго здесь находиться не могу. И потом - что такое налаженные связи, хорошие знакомые, друзья, родственники, в конце концов. Для меня это - всё! А здесь я пока ещё обрасту… Москва рядом - и ладно.
ИВАН. Ох, финтишь ты что-то, хитрец ещё тот!
ВАДИМ (смеясь). Скажешь тоже, я открыт и прозрачен, просто сущий младенец.
ИВАН, Ну, ладно-ладно, чего там… жениться хочешь, так и скажи. Небось, и девочка уже на примете?
ВАДИМ. Вань, не усложняй (недовольно), всё проще…
ИВАН. Ну, да и чёрт с тобой, не говори.
Входит Анна с чаем.
АННА. А вот и чай. Угощайся (ставит поднос на журнальный столик у дивана).
ИВАН. Ну, что же ты, Вадим. Садись поближе, не стесняйся. Вот тут у нас к чаю лимон, бутерброды с колбасой, с маслом, угощайся, не стесняйся.
ВАДИМ (поглядывая на Анну). Я и не стесняюсь. Ты не беспокойся, я всё вижу, проголодался так, что смету сейчас всё. А Вы, Анна, чем занимаетесь? Вот смотрю на Вас, и ума не приложу, чем такая девушка может заниматься?
ИВАН. Она у меня дизайнер. Представляешь, квартиру оформит так, что думаешь, откуда только у человека фантазия берётся? У неё заказчики. Она и у меня приложила руку… вот этот уголок (поворачивается в неудобной позе) с фото и книгами её рук дело. Нравится?
Анна пьёт чай, поглядывая то на Ивана, то на Вадима.
ВАДИМ (смеясь). Вань, ты дашь человеку хоть слово сказать, или твоя Анна глухонемая?
АННА. Ну, в том, что я не глухонемая, вы уже успели удостовериться…
ВАДИМ (перебивая). А почему на Вы? Кажется мы - ровесники, к тому же ещё так молоды.
АННА. Если хочешь, можем и на ты, хотя это не принципиально. (Смущаясь). Да, я выйду? Мне нужно переодеться, и (смотрит на часы) мне уже пора.
ИВАН. Конечно, Аннушка. (Анна уходит.) Мы любим друг друга. Вот, хотим пожениться… только время никак не найдём (смеётся), такой пустячок…
ВАДИМ. «Время -деньги. Куй железо, не отходя от кассы».
ИВАН. К чему это ты сказал?
ВАДИМ. Да так, кино вспомнил.
ИВАН. Кино, говоришь…
АННА (её голос из-за кулис). Ребята, я ухожу. Вань, проводи меня.
ИВАН (Вадиму). Ты посиди пока, не скучай, хорошо? (Вадим пожимает плечами и улыбается.)
Иван выходит вслед за Анной. Из-за кулис слышится их шёпот, Анна чем-то недовольна, Иван оправдывается.
ВАДИМ (подходит к дизайнерскому уголку Анны). Да! Нарочно не придумаешь.
Слышится, как хлопнула дверь. Иван возвращается.
ИВАН. Ушла. Просила извинить, что не попрощалась.
ВАДИМ. Пустяк.
ИВАН. Ну, что, Вадим, погорим? Видишь, брату твоему тридцатник стукает. Юбилей. А что сделано, брат? А ничего. Здорово переехала нас таратайка перестройки, прям по костям. Может, что покрепче?
ВАДИМ (кивает головой).
Иван идёт на кухню за коньяком.
ВАДИМ (громко) Да, насчёт подарка… заранее не поздравляю, потерпи до срока.
ИВАН (входя). Потерплю, потерплю… Вот скажи, ты моложе меня на пять лет, удалось тебе?!
ВАДИМ. Что ты имеешь в виду?
ИВАН. Да, что я имею в виду… Эх! Ладненько! Давай выпьем, молодой! (Наливают, чокаются и пьют.) Погуляю так, чтобы аж стены дрожали! Вадя! Погуляем?! Погуляем. А теперь… пора. Мне на работу. К сожалению. А ты… осваивайся, располагайся. Хочешь, приготовь себе что-нибудь, заодно и мне перепадёт. (Одевается в поношенный костюм и не слишком свежую рубашку.)
Ну, всё, пока. До вечера!
Иван уходит. Вадим остаётся в одиночестве.
ВАДИМ. Да-а, выпил - и на работу… Что ж у него за работа такая?
Прохаживается по комнате, подходит к роялю, нажав несколько клавиш одним пальцем, оглядывает всё вокруг, вновь останавливая взгляд на дизайнерском уголке Анны.
А эта Анна, та ещё штучка. Упрямая… однако, на внешность - сшибает с ног. И что она нашла в этом моём брате? Как она вообще его терпит? Аморфное существо. Был когда-то мальчиком-паинькой, всё в пример мне его ставили. « Ваня такой… Ваня сякой… а ты… что из тебя вырастит?» А вот и посмотрим теперь… Теперь, когда время… одуванчиков- то прошло. Наступило время… чертополоха - жёсткого и беспощадного к тем, кто его задевает. Анна тоже… из породы одуванчиков… хотя для женщины это не так страшно… главное, чтобы рядом с ней был (Подходит к зеркалу.) А что мне этот Иван? Он против меня… мг…может, и не такой уж я чертополох, но дворовое воспитание нынче почище университета… Жизнь, она и есть жизнь, а не выдумка какая-нибудь, наподобие этого (смеётся) дизайнерского шедевра. (Разглядывает уголок.) А ведь она его любит… вон, как на фотке к нему прилипла. Или думает, что любит? Скорее, думает, что любит. Но ведь можно и переубедить человека. Открыть ему, так сказать, глаза на происходящее. (Смеётся.) Эх… (собирает посуду со стола и уносит её на кухню.) Ну, и парочка собралась, бардак развели, одно слово - одуванчики. Пфу! (дует) - и нет их.
Сцена затемняется.