40. Аля Соколова. "Физика лирики", драма. Часть 1
Физика лирики
(драма)
Действующие лица:
Павел Нечаев, 24 года
Эрика Ковалевская, 31 год
Михаил Ковалевский, 48 лет
Яна Пирожкова, 23 года
люди
Улица.
Заснеженный тротуар. Эрика догоняет немолодую женщину в сиреневом пальто с меховой опушкой.
Эрика. Простите! Вы не знаете, где девятый номер?
Женщина. Академика Павлова?
Эрика. Да-да!
Женщина. Вот он стоит, только кто бы еще разобрался, где здесь вход. Видите, перегорожено.
Они подходят к забору с надписью «Ремонт» и нарисованной стрелкой.
Вместе идут по направлению, указанному стрелкой.
Женщина. Значит, вы тоже на опыты… Часто ходите?
Эрика. В первый раз.. А вы?
Женщина. Да они ж часто не пускают, два-три раза в год, не больше. И как раз так случается, что у меня перед этим съемки. И в марте были - как раз перед этими, и вот, в ноябре. Только вчера закончились.
Эрика. Вы… актриса?
Женщина (хохочет)… Актриса, куда там. Видели «Бойницы в снегу»? Ну, доведется - поглядите - там когда партизана вешают, я в первом ряду стою. Охаю. Вот так.
Женщина изображает ужас, кусает руку в варежке.
Женщина. Так и не поняли? Актеры массовых сцен мы называемся. А на самом деле - кому мы нужны. Со зверями и то на площадке лучше обращаются. Их хотя бы кормят.
Эрика. Вот, какой-то вход. Вроде, открывается.
Они входят в дверь.
Женщина заглядывает за стеклянную дверь
Женщина. О, набежало их сколько. (захлопывает дверь) Давайте тут подождем. Еще не скоро. Там мест все равно нет, а тут диванчики.
Усаживаются.
Женщина. В прошлый-то раз меньше народу было. Честно сказали: за последствия не отвечаем, нервным и беременным нельзя. Народ и струхнул. А сегодня вроде ничего серьезного.
Эрика. Там на сайте что-то про внимание было сказано.
Женщина. Да все объяснят, не переживайте. Наденут вам шапку с диодами на голову и скажут, что надо делать. Я этим сильно не интересуюсь. Хорошо, что платят сразу.
Эрика. А страховка, оформление - все есть?
Женщина. Нет, разумеется! Кто ж тебе будет страховку на разовую работу оформлять.
Эрика. Разовую?
Женщина. А вы как думали? В штат возьмут? У них в штате только обезьяны да кошки! Ой, насмешили.
Эрика. Я просто думала, что это постоянная работа.
Женщина. Ну так что бы я тогда по массовкам скакала? Нет, милая, здесь два-три раза в год, чаще не рассчитывай. Ничего, что я так, по-простому?
Эрика вежливо улыбается женщине.
Эрика. А расскажите, пожалуйста, как попасть в массовку? Интересная, наверное, работа?
Женщина. Если надо, дам телефон женщины, она на Ленфильме массовками занимается, позвонишь. Но вообще-то работка, я тебе скажу, не сахар. Я ж говорю, кормят редко. Рабочий день-то как у всех, по двенадцать часов, а то и больше, если переработки. А кому какое дело? Всей группе горячий обед подвозят, а мы сидим, смотрим. Человек двести, триста. Один молодчик подбивал всех революцию устроить. Кто-то сникерс ему сунул, он успокоился. Мы-то привыкшие. С картины на картину прыгаем. Если повнительнее кино будешь смотреть - не на главных актеров, а на нас, массовку - увидишь, что одни и те же - что в Древнем Риме, что на демонстрации в девятьсот пятом году. Рим, кстати, давно не снимали.
Эрика. А последний фильм про что был?
Женщина. Ой, как вспомню, мурашки по коже. «Бойницы в снегу» называется. Я уже говорила, да? Там мы партизанов играем, и одного из наших фрицы вешают. И все режиссера что-то не устраивало. Вроде нормально получается, повешенный дергается, как настоящий, бррр.. А режиссер опять кричит: еще дубль! Раз пятнадцать мы на это смотрели и каждый раз должны были изображать.. как это он там выразился? Сдавленный ужас, что ли..
Эрика. Жуть какая.
Женщина. Но это-то ладно. И вдруг кто-то из наших партизанов то ли крикнул, то ли топнул, я даже не видела, но тут как собаки у фрицев залаяли, да бешено так, с поводков рвутся, слюна капает. Вот тут, знаешь, стало неуютно. На секундочку показалось, что это не съемки никакие, а все по-настоящему. Мы же все в тулупах, из костюмерной, а они древние, с советских фильмов еще, как будто правда из сорокового года.. И собаки настоящие… Фрицы с автоматами…
Женщина замечает, что силуэты за стенкой исчезли.
Женщина. Знаешь-ка что, пойдем, а то сейчас лавочку прикроют, пока мы с тобой тут болтаем.
Эрика и женщина входят в дверь. Они оказываются в следующем помещении, из которого ведет еще одна дверь. Эрика осторожно в нее заглядывает.
Голос из-за двери. Подождите!
Женщина. Ну, сидим, значит. А вы-то как тут оказались? Новенькая, значит?
Эрика. Мне работу срочно искать пришлось. Впервые в жизни.
Женщина. А вам сколько? Вроде, не молоденькая уже..
Эрика. Тридцать один. Просто я домохозяйкой всю жизнь работала.
Конференц-зал.
Павел, отодвинув бутылки с водой, садится на край стола.
Павел. Не хочу толкаться в гардеробе, давай подождем.
Яна. Честно скажи, тебе стыдно смотреть им в глаза после своего доклада?
Павел. Это еще с чего?
Яна. Рядом со мной сидела Черниговская, ну ты же знаешь, она особо не стесняется в выражениях. Она прямо сказала, что тебя самого нужно обследовать. Более традиционными методами.
Павел. А ты сама что думаешь?
Яна. О чем? Нужно ли тебя обследовать?
Павел. Нет, о моем резонаторе!
Яна. Паша, ты же знаешь, я ничего в физике не понимаю..
Павел. Не виляй. Что ты думаешь?
Яна. Я думаю, что ты лезешь не в свое дело. У тебя был блестящий доклад по эмоциям, продолжай этим заниматься.
Павел. Так это одно и то же! Просто я предложил метод, как до этих эмоций добраться!
Яна. Во-первых, все это нужно проверять тысячу раз.
Павел. Ладно, ладно, это ясно. Но в принципе?
Яна. А в принципе, мне это не нравится. Честно. Я не в восторге от всех опытов в духе Дельгадо. Я боюсь просто. Сейчас мы наломаем дров, а потом нашим же детям жить в мире, где в принципе - ну ты же понимаешь, это дело времени - где в принципе любой сможет управлять - ладно, пусть не сознанием, предположим, это еще не скоро удастся, но даже просто эмоциями. Я не хочу, чтобы мои дети жили в эту эпоху, а ты?
Павел. У меня не будет детей.
Яна. Перестань, Паша, что за лозунги поколения одиссеи?
Павел. Забавно, ты даже мысли не допускаешь, что это может быть осознанный выбор. Ты заранее уверена, что так может мыслить только инфантильный безответственный недоумок.
Яна. Да-да.
Павел. Ну вот видишь. Таким тоном разговаривают только с инфантильными недоумками.
Яна. Я тебе сказала свое мнение. Чего тебе еще от меня надо?
Павел. Ммм… Я хочу, чтобы ты мне помогала на опытах.
Яна. Каких еще опытах?
Павел. Я нашел человека, который согласился участвовать в эксперименте.
Яна, не веря своим ушам, смотрит на Павла.
Яна. Ты сбрендил. Ты хочешь испытывать на человеке свою самопальную установку?!
Павел. Документы она все подпишет. Никаких претензий. Я ей буду платить.
Яна. Нет. Нет, Пашенька, извини, я в этом не участвую.
Павел замолкает и уходит в себя. Яна тормошит его за рукав.
Яна. Эй! Ты пойми, я готова тебе помогать. Я в тебя верю, правда. Но…
Павел. То есть, ты мне поможешь?
Яна. Да тебе завлаб никогда не подпишет этот эксперимент!
Павел. Естественно, я не собираюсь его ставить в известность.
Яна колеблется.
Павел. Речь идет об очень слабом воздействии, 2 миллиампера, не больше.
Яна. Клянешься?
Павел. Клянусь.
Они идут к выходу. Павел доволен: молчание Яны для него означает согласие.
Яна. Где ты нашел человека? Это женщина, да?
Павел (усмехается) Ну, это отдельная история. На ловца и зверь бежит. Когда разберусь с эмоциями, возьмусь за механизмы организации событий. По-моему, все-таки мы обмениваемся какими-то импульсами на расстоянии.
Яна. Нет, Черниговская права, ты все-таки сумасшедший.
Павел. Я тебя тоже люблю, дорогая.
Павел широко улыбается, но от этой улыбки у Яны по спине бегут мурашки.
Лаборатория.
Эрика заглядывает в дверь. Яна встает ей навстречу.
Эрика. Здравствуйте… Павел Александрович сказал мне ждать у двери, я просто хотела уточнить - это сюда?
Яна. Да, да, проходите, раздевайтесь.
Эрика подходит к вешалке.
Эрика. Девушка, а это правда не опасно?
Яна. Если что, я - Яна.
Эрика. (улыбается) Эрика. Просто, Яна, я вам честно признаюсь, ваш начальник…
Яна. Кто?
Эрика. (недоуменно) Павел Александрович.
Яна. Ах, мой начальник. Угу.. Да, и что он?
Эрика. Я его немножко побаиваюсь. Какой-то он нелюдимый. Ему можно доверять?
Яна задумывается.
Яна. Я бы не сказала, что он нелюдимый. Хотя, смотря в каком смысле.
Эрика разделась, повесила на плечики пальто и теперь стоит посреди кабинета, не зная, куда себя деть. Яна указывает ей на стул, рядом с которым стоит прибор на ножке, от которого тянутся проводки. На вид - типичный прибор для регистрации ЭЭГ.
Яна. Садитесь. Удобно?
Эрика кивает. Яна надевает ей на голову сетчатую шапочку, выравнивает электроды. Начинает толстым шприцом впрыскивать гель в круглые дырочки.
Эрика. Скажите, а вы разбираетесь в малярии?
Яна. В малярии? Тропической малярии? (Эрика кивает). Тише, тише, головой не дергайте. Нет, я не разбираюсь. А почему вы спрашиваете?
Эрика. Я думала, раз вы в халате.. Простите. Кто о чем, а вшивый о бане.
Яна. А что за история со случайными встречами? Нет-нет-нет, головой не вертите, пожалуйста.
Яна вдавливает порцию геля в электрод, поглядывая на монитор, где пляшут разноцветные столбики.
Эрика. Какими встречами?
Яна. Павел сказал, что вы как-то удивительным образом повстречались, что про это можно диссертацию писать.
Эрика. Нет, я просто пришла в институт, у меня муж сильно болен, мне понадобилось искать работу.
Яна. Малярией? Муж малярией болен?
Эрика. Да что вы, какой малярией. Он только что из Архангельска вернулся. Да, он болен малярией.
Яна недоуменно смотрит в темечко Эрике - единственная часть тела, которая сверху хорошо видна.
Входит Павел. Увидев Яну и Эрику, он меняется в лице.
Это что еще такое? Что ты делаешь?
Эрика. Сижу..
Яна. Закрепляю электроды, а что такое?
Павел. Я это должен делать сам. Понятно?
Яна. Я просто хотела тебе помочь, чтоб не терять время. Ну ладно, все равно уже все готова.
Павел. Нет. Снимай сейчас же, помой все и положи в коробочку.
Яна. Паша, ты сбрендил? Это еще двадцать минут. Или это шутка, я что-то не понимаю..
Павел. Пожалуйста. Вымой электроды. Упакуй в коробочку.
Яна негодует, но послушно снимает с головы Эрики шапочку, направляется к раковине.
Павел (Эрике) А вы никогда не входите в кабинет, пока я не разрешу. Понятно?
Эрика. Понятно. Но знаете что, молодой человек.. Не надо со мной в таком тоне разговаривать, окей? Что-то мне это не нравится. ЖЭКом пахнУло.
Павел. Ладно. Всё?
Эрика. Не всё. Похоже, вы не поняли, что я сказала. Я вам не девочка и не надо мне указывать. Давайте назад договор, порвем его, и я ухожу.
Павел. Мило, мило.
Павел замолкает, задумывается.
Яна, наблюдая эту сцену, продолжает механически мыть шапочку с диодами, но все внимание ее в эпицентре конфликта.
Павел. Ну хорошо. Мы расторгаем договор, только давайте сегодня все-таки проведем опыт, раз уж вы пришли. Я вам за него отдельно заплачу.
Эрика. А смысл? Вы же говорили о том, что нужна серия экспериментов.
Павел. Я жду ответа.
Эрика. Ну ладно. И так потеряла кучу времени с вами. Давайте.
Яна укладывает шапочку в жестяную коробочку, передает Павлу. Он берет у нее из рук, вынимает шапочку.
Яна. Бред.
Павел надевает шапочку на голову Эрике и в полной тишине делает все то же самое, что делала Яна: берет шприц, впрыскивает гель в электрод.
Павел (Яне). Сядь к монитору. Пожалуйста.
Яна садится к монитору.
Павел. Проверяй. Ретикулярная формация.
Яна (помедлив). Есть.
Павел (поправляя электрод). Передняя группа ядер таламуса.
Яна. Угу.
Павел. Нуклеус субталамикус.
Яна морщится, мучительно пытаясь вспомнить латынь.
Яна. Ну Паша!
Павел (смеется). Балда! Люисово тело, что еще это может быть.
Яна. Уел. Ладно.
Павел (цокает языком от удовольствия). Как говорят в Японии, даже обезьяна падает с дерева. Не расстраивайся. Я подарю тебе школьный атлас по анатомии.
Яна. Очень смешно. Давай, что там еще? Без латыни, пожалуйста.
Павел. Передневентальные ядра.
Яна. Есть.
Павел. Начинаем.
Больница.
Михаил сидит на кровати. За приоткрытой дверью видно прогуливающихся по коридору пациентов.
Михаил. Опыты?? Ты отдала себя на опыты?
Эрика (пытается шутить). В солидарность. Над тобой тоже тут шаманят, кто их знает, что у них на уме..
Михаил. Безмозглый и безответственный поступок.
Эрика. Как раз наоборот. Им нужны именно мои мозги.
Михаил. Сама подумай. Эти люди преследуют свои цели, им плевать на тебя. Сколько тебе там платят?
Эрика. Больше, чем на кассе в «Пятерочке».
Михаил. Господи. Причем здесь «Пятерочка»?
Эрика (стараясь сохранять спокойствие). Притом, Миша, что у нас ноль на счету.
Михаилу явно тяжело это слышать.
Михаил. Неужели не было ничего получше, чем опыты?
Эрика. Было. «Копеечка».
Михаил. Да перестань ты тыкать меня этими Копеечками!
У Эрики пропадает желание говорить. Михаил тоже сидит, уткнувшись взглядом в собственные тапочки. Противостояние обид.
Эрика. В любом случае, я уже подписала договор.
Михаил. Эрика…
Эрика. Ты меня извини, Миша, я очень устала. Я поэтому такая нервная. Прости пожалуйста. Утром я разговаривала с врачом, тебя скоро отпустят домой.
Михаил. О, замечательно. Мне он ничего не сказал. Принеси мне, пожалуйста, из дома записную книжку, она на полочке у компьютера справа. Я надеюсь, что Самойлов еще никого не нашел.
Эрика. Нет, Миша, ты не понял. Тебя просто отпускают домой, но это тот же стационар. Тебе нельзя работать.
Михаил. Что за чепуха, я нормально себя чувствую.
В этот самый момент резкая боль пронзает его голову, Михаил морщится.
Эрика. Позвать врача?
Михаил. Нет, это постоянно, все нормально.
Эрика. Тебе нельзя водить машину, читать, писать, сидеть за компьютером.
Михаил. Вообще?
Эрика. Вообще. И… он мне сказал, что это очень серьезно. Речь идет о базовых когнитивных функциях.
Михаил. То есть?
Эрика. То есть, если ты не будешь выполнять эти правила, ты…
Михаил. Превращусь в растение?
Эрика закусывает губу, начинающую предательски дрожать.
Михаил. Ладно, ладно, успокойся, я буду все выполнять, пожалуйста, только не волнуйся. Я не могу тебя видеть в таком состоянии, мне еще хуже становится.
Эрика улыбается сквозь слезы.
Эрика. Обещаешь, что будешь?
Михаил. Да, да. Не прикоснусь к работе. В конце концов, пора просто отдохнуть. Когда мы с тобой ездили в отпуск последний раз?
Эрика. Четыре года назад.
Михаил. Не может быть.
Эрика. Может.
Михаил опять замечает, что глаза Эрики подозрительно поблескивают - снова задета больная точка. Обнимает ее.
Михаил. Отдых, отдых, отдых. А весной куда-нибудь поедем, ладно?
Эрика. Конечно. В Камбоджу.
Михаил. Что?
Эрика. Прости.
Эрика обнимает Михаила.
Лаборатория.
Яна входит в кабинет. Павел стоит у окна.
Павел. Я не знаю, в чем дело. Она не пришла. Телефон не работает.
Яна. Она приходила на час раньше. Сегодня переводили часы, видимо, она не смотрит новости.
Павел. Почему ты ее не задержала?! Пусть бы она сидела меня ждала.
Яна. Я ее не видела, я только что пришла.
Павел. Так. Хорошо.. Тогда откуда ты знаешь, что она приходила?
Яна. На вахте сказали, что женщина спрашивала про тебя, говорила, что ты проводишь исследование памяти. Пожинай плоды, Пашенька.
Павел. Черт.
Яна. Ну, рано или поздно твое вранье все равно бы открылось.
Павел. Блин. Они, конечно, ей сказали, что я просто лаборант…
Яна. Конечно.
Павел. … и никаких исследований памяти в институте не проводится.
Яна. Именно.
Мрачный Павел подходит к окну, надеясь найти какое-нибудь решение.
Павел. Мы не должны ее потерять. Результаты очень хорошие.
Яна подходит сзади, насмешливо кладет ему руки на плечи.
Яна. Подключи электроды и простимулируй себе область принятия решений. Что там отвечает за это, я забыла, орбитофронтальная кора?
Павел резко поворачивается, хватает ее за руку. Яна отшатывается: его взгляд источает ненависть. Несколько секунд они смотрят в глаза друг другу: она - со страхом, он - со злостью. Наконец, Павел берет себя в руки и усмехается.
Павел. Мне это не нужно, я научился контролировать кору силой мысли. Прости. Павел отпускает ее руку.
Павел. А еще, локализационизм - это прошлый век.
Яна. А ты - псих.
Павел. Яна, извини. Для меня это очень важно, понимаешь? Очень важно.
Яна. Брр.. Все, хватит смотреть на меня, как Кашпировский. Я поняла. Важно, важно. Отлично. Если важно - поезжай к ней домой, у тебя же все данные записаны.
Павел (сияет). Похоже, моя орбитофронтальная кора располагается на внешнем носителе.
Яна. В смысле?
Павел (обнимает ее). Спасибо, дорогая. Я бы сам не догадался, правда. Я впал в полный ступор.
Яна. А что с вахтой?
Павел. Ты думаешь, они донесут? Да ну, кому это надо. Сейчас куплю по дороге шоколадку. Условные рефлексы не подведут. Все-таки, я верный последователь Павлова.
Яна. Все-таки, ты ублюдок, Паша.
При этих словах Павел цепенеет, закрывает глаза, как бы проглатывая услышанное.
Павел. Никогда. Так. Не говори.
Павел снимает халат, идет к двери.
Павел. Я за шоколадкой.
Дверь за ним закрывается.
Яна подходит к окну и наблюдает за тем, как Павел выходит из здания и идет по дорожке двора.
Часть 2.
UPD: 25.10.11 Вся часть полностью переписана. От жанра монодрамы отказалась в пользу классических диалогов.
UPD: 16.11.11 Добавлена одна сцена.
UPD: 21.11.11 Мелкие правки.