Обучение
Говорить буду на тему вовсе даже не новогоднюю, так что класть посты, всю новую небольшую серию, буду под катом. Имеющим праздничное настроение и желающим его сохранить под этот кат, наверное, идти не стоит; и ещё меньше туда стоит идти тем, для кого слово «образование» - это триггер для игры Посмотрите-Какой-Ужас (будь то истории о том, как Они его развалили , или истории о том, как Они его не ценят).
А для затравки - три байки про жизнь и место обучения в ней.
Байка раз. Когда в мой аспирантский период жизни на филфаке один молодой преподаватель взял да и выкатил внезапно доступный для всех желающих курс эстонского языка, его чуть не затоптали те самые желающие. Аудитория - по крайней мере, на первых занятиях - оказалась забита до отказа. Причём, как водится, чуть не треть собравшихся составляли аспиранты и преподаватели - и это обычный расклад для нового, доселе недоступного курса. Вот сидим мы, грызём сильно непривычную систему, по очереди читаем и переводим тексты, доходит очередь до одного из примкнувших к учащимся профессоров… и я краем уха слышу, что текст он читает абсолютно не своим голосом. Заметно более высоким, чем обычно, с частой паузировкой и срывами в самых неплановых местах. Я тогда поставила себе галочку на эту тему и запомнила момент, тем более что за собой такой же голосовой паттерн знала, только вылезал он в основном в других социальных ситуациях. А здесь я слегка удивилась, потому что в привычных университетских раскладах профессору этому была свойственна скорее небрежная лёгкость в обращении с материалом и полная отвязанность интересной для него темы от всяких вещей вроде статусосохраняющего поведения и внешних подкреплений самооценки (это от него, например, можно было услышать нечто вроде «ко мне на семинары и лекции ходить не обязательно, это для тех, кому интересно - а если неинтересно, то самую-самую базу темы можно подобрать просто по вот этому списку литературы»).
Байка два. Когда меня и группу других молодых полевых исследователей готовили к первым встречам с живыми информантами, носителями малых и вымирающих языков, нас предупреждали: никогда не спрашивайте их, учили ли они своих детей-внуков родному языку. Потому что с их точки зрения, «учат» - это когда в школе, с учебниками, тетрадками, преподавателями и за партой. И ответом будет, разумеется, нет. А спрашивать надо другое: говорили ли они с детьми на родном языке, пели ли им колыбельные, рассказывали ли прибаутки и сказки, говорили ли при них на родном языке с другими взрослыми… Тогда есть шанс получить вполне подробную информацию по социолингвистической ситуации. Жизнь показала, что так оно и есть. Сначала носители исследуемого языка рассказывали нам, что при других взрослых, особенно посторонних, они говорят только по-русски, а затем, когда кто-то неосторожно показывал на его их внука и спрашивал - «ну вот его вы, например, языку учили?» получали недоумённый ответ: да какое учили, рано же ещё! Ему четыре года всего! Тот факт, что внук уже является носителем русского языка, который для него теперь и есть родной; что всё уже случилось, и что десять лет спустя они будут сами ныть и сетовать на молодёжь, которая культуры предков не знает (откуда эта молодёжь только такая взялась? из лесу вышла?) - данный факт им в этот момент на мозг абсолютно не натягивается.
Байка три. Молодые родители, развешивающие в комнатах перед своими трёхлетними детьми картинки с изображениями букв и пытающиеся перебрасываться с ними мячиком, называя при этом буквы алфавита, по каким-то загадочным причинам убеждены, что вот таким образом они учат ребёнка читать. А даже если они так не делают, то всё же не забывают сказать про ребёнка «он хочет научиться читать», когда мама при ребёнке читает книжку, а ребёнок при этом оживляется, хватается за страницы и пытается рассматривать, что там внутри. Если при этом начать спрашивать их, что же такое «читать», из каких процессов эта деятельность состоит, какая цель и возможные результаты всей этой активности, а главное - что такое «учить» и «учиться», то они будут озадачены не меньше, чем те самые сельские информанты, которым исследователь попытался бы указать на связь между их собственным поведением и уже сформировавшейся русской речью четырёхлетнего малыша.
This entry was originally posted at http://yutaku.dreamwidth.org/319433.html. Please comment there using OpenID.
А для затравки - три байки про жизнь и место обучения в ней.
Байка раз. Когда в мой аспирантский период жизни на филфаке один молодой преподаватель взял да и выкатил внезапно доступный для всех желающих курс эстонского языка, его чуть не затоптали те самые желающие. Аудитория - по крайней мере, на первых занятиях - оказалась забита до отказа. Причём, как водится, чуть не треть собравшихся составляли аспиранты и преподаватели - и это обычный расклад для нового, доселе недоступного курса. Вот сидим мы, грызём сильно непривычную систему, по очереди читаем и переводим тексты, доходит очередь до одного из примкнувших к учащимся профессоров… и я краем уха слышу, что текст он читает абсолютно не своим голосом. Заметно более высоким, чем обычно, с частой паузировкой и срывами в самых неплановых местах. Я тогда поставила себе галочку на эту тему и запомнила момент, тем более что за собой такой же голосовой паттерн знала, только вылезал он в основном в других социальных ситуациях. А здесь я слегка удивилась, потому что в привычных университетских раскладах профессору этому была свойственна скорее небрежная лёгкость в обращении с материалом и полная отвязанность интересной для него темы от всяких вещей вроде статусосохраняющего поведения и внешних подкреплений самооценки (это от него, например, можно было услышать нечто вроде «ко мне на семинары и лекции ходить не обязательно, это для тех, кому интересно - а если неинтересно, то самую-самую базу темы можно подобрать просто по вот этому списку литературы»).
Байка два. Когда меня и группу других молодых полевых исследователей готовили к первым встречам с живыми информантами, носителями малых и вымирающих языков, нас предупреждали: никогда не спрашивайте их, учили ли они своих детей-внуков родному языку. Потому что с их точки зрения, «учат» - это когда в школе, с учебниками, тетрадками, преподавателями и за партой. И ответом будет, разумеется, нет. А спрашивать надо другое: говорили ли они с детьми на родном языке, пели ли им колыбельные, рассказывали ли прибаутки и сказки, говорили ли при них на родном языке с другими взрослыми… Тогда есть шанс получить вполне подробную информацию по социолингвистической ситуации. Жизнь показала, что так оно и есть. Сначала носители исследуемого языка рассказывали нам, что при других взрослых, особенно посторонних, они говорят только по-русски, а затем, когда кто-то неосторожно показывал на его их внука и спрашивал - «ну вот его вы, например, языку учили?» получали недоумённый ответ: да какое учили, рано же ещё! Ему четыре года всего! Тот факт, что внук уже является носителем русского языка, который для него теперь и есть родной; что всё уже случилось, и что десять лет спустя они будут сами ныть и сетовать на молодёжь, которая культуры предков не знает (откуда эта молодёжь только такая взялась? из лесу вышла?) - данный факт им в этот момент на мозг абсолютно не натягивается.
Байка три. Молодые родители, развешивающие в комнатах перед своими трёхлетними детьми картинки с изображениями букв и пытающиеся перебрасываться с ними мячиком, называя при этом буквы алфавита, по каким-то загадочным причинам убеждены, что вот таким образом они учат ребёнка читать. А даже если они так не делают, то всё же не забывают сказать про ребёнка «он хочет научиться читать», когда мама при ребёнке читает книжку, а ребёнок при этом оживляется, хватается за страницы и пытается рассматривать, что там внутри. Если при этом начать спрашивать их, что же такое «читать», из каких процессов эта деятельность состоит, какая цель и возможные результаты всей этой активности, а главное - что такое «учить» и «учиться», то они будут озадачены не меньше, чем те самые сельские информанты, которым исследователь попытался бы указать на связь между их собственным поведением и уже сформировавшейся русской речью четырёхлетнего малыша.
This entry was originally posted at http://yutaku.dreamwidth.org/319433.html. Please comment there using OpenID.