Дао и Бог
Часто людям, поверхностно знакомым с даосизмом, представляется, что Дао - то же, что Бог, или синоним, или по крайней мере понятие из того же ряда. Могу заявить, что это совершенно не так! Ничего общего с понятием "бог" дао не имеет. Даже первый, весьма несовершенный перевод на русский "Дао дэ цзин", сделанный Конисси, оставляет китайское слово без малейшей попытки его перевода (только у Конисси другая транскрипция - тао). Понять сходу, что такое дао - непросто, потому и начинают лепить свои интерпретации, не имеющие основания в даосских текстах. Ещё играет роль предвзятость. Христиане находят общее между дао и богом, в советское время некоторые уверяли, что дао - это материя. И те и другие были равно далеки от сути дела. Попробую немного обсудить эту центральную категорию даосской философии, по которой, собственно, и названа эта философская школа (впоследствии так же стали называть новую религию, что приводит к смешению этих двух нетождественных учений).
Важно отметить, что дао есть не собственно категория даосская, а общекитайская. Но только у даосов она приобрела такой важный онтологический смысл, стала фундаментальной. А.И. Кобзев справедливо выделяет из всех значений дао главное - "путь" /4, с.90/. Конечно, путь не в смысле дорога, а в смысле направление развития, принцип поведения, основополагающее правило. Однако строгого смысла слово дао в языке так и не приобрело. "В различных философских системах дао определялось по-разному, поэтому Хань Юй (8-9 вв.) назвал его, как и дэ, "пустой позицией", не имеющей точного фиксированного смысла." /4,с.91/. Но это если брать картину в целом - так же как подходили к философии скептики (Секст Эпирик и другие), когда одно значение и один аргумент кажутся равнозначным другому, и в силу их противопоставления, обесценивающими друг друга. На деле не так - прежде всего следует рассматривать понятие в рамках данного учения, не сталкивая толкования разных школ. Даосская трактовка "дао" с самого начала возникала из противопоставления с конфуцианской, однако она вполне цельна и самодостаточна.
Дао сближается с нашим понятием бог в том, что оно невидимо и неосязаемо. Л.С. Васильев так характеризовал его: "Дао в Дао-дэ цзине бестелесно и не поддается чувственному восприятию, оно везде и негде, бесформенно и безымянно, бесконечно и вечно, пусто, но неисчерпаемо. Оно - прародитель всего" /1, с.156/. По сути, такое описание заставляет нас усомниться - действительно ли нет общего между дао и богом? В таком изображении, безусловно, общее прослеживается, но, хотя я очень уважаю Васильева как синолога, напомню, что он историк, а не философ. То, что он пишет дальше - усиливает впечатление сходства, несмотря на прямую оговоренность различия. "Дао - высший закон бытия, но не бытие как таковое; оно вне бытия, за его пределами, но это не бог, не сверхъестественная сила, ибо дао естественно, хотя и непостижимо. Оно - высшая и, по сути, единственная неизменная и вечно сущая реальность, тогда как рождаемый им феноменальный мир не неизменен и не вечно существует. Мир вещей создается Дао и подчинен законам жизни, т.е. преходящ: все вещи находятся в великом кругообороте и, достигнув положенного им предела, возвращаются к своему первоисточнику, к первоначалу, к Дао, дающему им новое рождение." /1, с.157/. Специально выписал большой кусок, чтобы показать, как кажущаяся весьма красивой и стройной интерпретация является по сути оборачивается подменой. На той же странице Васильев называет Дао - "Высший Абсолют". Чего после таких заявлений стоит разграничение с понятием бог? Но анализ высказываний Васильева может помочь нам приблизиться к пониманию дао, так как мы сможем избегать подобных ошибок. Заблуждение Васильева привело к возникновению явного противоречия в его изображении дао. У Васильева мир вещей - отдельно, дао - отдельно. Это ошибка. Дао никак не отделено от мира! По сути мир есть ФОРМА дао, проявление его. Дао пронизывает мир, слито с ним. Никакой границы нет и в помине! На это указывает описанный Васильевым цикл бытия вещей, который возвращает их к исходной точке - к дао. По сути - к неоформленности бытия. Дао - не Абсолют, стоящий вне мира и над миром. Но это и не пантеистический бог, пронизывающий всю природу, хотя в чем-то можно проводить дальние аналогии. Дао не порождает феноменальный мир, не стоит по ту сторону бытия. Нет никакого феноменального мира: есть мир, объединенный дао, движимый дао. Именно первооснова, именно бытие в целом, бесформенность первична. Вещи не составляют отдельного мира - что их скрепляет? Уверен, Васильев бы не смог ответить на этот простой вопрос. Но дао - не чистый хаос, и в этом гениальность даосизма - хаотическое начало и космическое начало соединены в дао и никак не противопоставлены: дао есть бесформенное, которое дает закономерности для образование формы. В этом плане можно принять замечание Гороховой: "Статус Дао как универсальной закономерности порой выступает на первый план по сравнению с другими аспектами его категориально-идейного содержания" /2, с.16/. Кстати, Горохова критикует интерпретацию дао как Абсолюта, как характерную для западных учёных. "В кажущееся противоречие с этим вступает то, что как общая сущность всех вещей, их закон, смысл жизни Дао пребывает в самих вещах и оказывается им имманентно. Сущностная имманентность Дао миру не вызывает сомнений" /2, с.17/. Эти слова, написанные на 7 лет раньше книги Васильева, полностью проясняют этот вопрос и не дают говорить о Дао как о надмирном Абсолюте. Чтобы подтвердить слова Гороховой, приведу цитату из Чжуан-цзы (в переводе Ян Хиншуна): "Дао проявляется, как корень и стебель /вещей/, но оно не есть ни корень, ни стебель; дао проявляется как формирование и развитие /вещей/, но оно ни есть ни формирование, ни распад /вещей/", "То, что делает вещи вещами, от вещей неотделимо, а то, что отделяет вещи друг от друга, называется различием. То, что лишено различия, пребывает в том, чему присуще различие. Таким образом, лишенное различия /дао/ содержится в обладающем различием /вещах/ " /6,с.122/.
Лучше всего содержание понятия "дао" раскрыл автор наиболее авторитетного перевода "Дао-дэ цзин" - Ян Хиншун. "Основная философская идея "Даодэцзина" состоит в том, что многообразный мир и жизнь людей не управляются ни "волей неба", ни духами, а движутся по определенному естественному пути - дао. Дао у Лао-цзы - основа и закон всего сущего, оно недоступно восприятию органов наших чувств", "Невидимое дао само по себе не существует и постоянно находится среди хаоса вещей. Дао - это "глубинная основа всех вещей" (чжан 62). Оно - внутренняя сущность материального мира, невидимое начало. " /6, с.74,75/. И я могу, после многократного прочтения "Даодэцзина", других даосских трактатов полностью согласиться с зваершающим высказыванием Ян Хиншуна: "Изучение "Даодэцзина" убеждает нас в том, что всё учение Лао-цзы проникнуто идеей естественного движения и изменения вещей" /6, с.76/. Это не просто интерпретация одного человека, пусть и одного из ведущих специалистов по изучению "Дао дэ цзина", она подтверждается и древними суждениями о даосской философии. Полностью подтверждает такую трактовку Ван Чун, который опирался на даосскую философию, но показал себя независимым мыслителем. Вот его слова: "Даосская школа говорит о естественности /всего сущего/", "Вещи сами собой изменялись без всякого воздействия на них и сами собой развивались, без /чьего-либо/ желания сделать это/ " /6, с.290-291/. Главный пафос даосского учения о пути бытия - дао, в том, что оно полностью исключает сознательность, намеренность, целенаправленность действия дао. В этом принципиальное различие понятий дао и бог (в любой интерпретации последнего). Очень важным достижением даосов в попытке осмысления основ бытия был отказ от антропоцентризма и антропоморфизма. Ван Чун, выражая даосское учение, писал: "Путь неба - естественность, и он не подобен человеческой деятельности". /5, с. 56/. Конфуцианскому учению о необходимости порядка, ритуала (ли), полной подчиненности жизни строгим правилам, даосы противопоставляли принцип естественности, как сущность дао, которому должен следовать и человек, подобно всему остальному живому.
Сопоставление Дао и бога можно завершить упоминаением о неназываемости. Еврейский бог, которого приняли впоследствии христиане - имел имя: Яхве, только его запрещалось произносить. Запрет на наименование не имеет ничего общего с учением о дао. "Дао вечно и безымянно" (чжан 32). Вот почему оно безымянно! Потому что основу бытия нельзя описать, нельзя характеризовать одним словом, нельзя ничем обозначить. Говорить о дао никто не запрещает - "Дао дэ цзин" наполнен разговорами о дао. "Дао туманно и неопределенно" (чжан 21), а потому нельзя дать ему имя - как можно давать имя тому, что нельзя выделить? Дао - указание на нечто, но не соответствует этому нечто, а направляет нашу мысль. А первые слова "Дао дэ цзина" вообще показывают, что есть как бы два дао - которое можно обозначать словами, и которое нельзя. "Дао, которое может быть выражено словами, не есть постоянное дао. Безымянное есть начало неба и земли, обладающее именем - мать всех вещей" (чжан 1). Это, по-моему, четко указывает на разграничение вопросов происхождения мира ("неба и земли") и происхождение вещей, то есть конкретных форм, включая животных и человека. Дао совмещает и происхождение мира, и формирование вещей: это единый процесс, но если о дао в первом аспекте говорить нельзя, то во втором - о нём можно рассуждать. И это вполне логично и последовательно - о происхождении вещей мы можем говорить, потому что имеем вещи, относимся к миру вещей. А происхождение его в целом - для нас тайна, которая не может быть раскрыта. В первом случае, дао заменяет то, что мы называем "Творец", то есть есть не бог, но замена (не аналог!) понятия бог, во втором - заменяет то, что называется "демиург" и что христианство приписывает тому же творцу, то есть формирование из уже имеющегося материала. Дао, о котором мы говорим, есть дао вещей, дао воспринимаемой реальности. Естественность, самоорганизация и спонтанность, которые присущи живой природе и являются как раз "дао в вещах", должны служить основой человеческого дао, но человек отказался от дао, и в этом Лао-цзы видел источник бед. Если к богу нужно испытывать любовь, поклонение, исполнять его заповеди - то дао безлико и ему ничего от человека не нужно. Оно есть условие бытия человека и основополагающий принцип. Если человек ему не следует - он вредит самому себе. Иллюстрация - пилить сук, на котором сидишь опасно, сидеть на суке - это проявление дао, пилить его - дао человека. Изменить само дао человек не может, но может не следовать ему и перепилить сук, никто его не останавливает.
Итак, о дао не только можно, но и следует говорить. Однако, не следует давать ему имена, персонифицировать и поклоняться. Даосизм не только не сделал дао поклоняемым, таинственным Абсолютом, управляющим миром (как Бог в христианстве), но и в основопологающих текстах предупредил людей о недопустимости подобного.
Литература:
Важно отметить, что дао есть не собственно категория даосская, а общекитайская. Но только у даосов она приобрела такой важный онтологический смысл, стала фундаментальной. А.И. Кобзев справедливо выделяет из всех значений дао главное - "путь" /4, с.90/. Конечно, путь не в смысле дорога, а в смысле направление развития, принцип поведения, основополагающее правило. Однако строгого смысла слово дао в языке так и не приобрело. "В различных философских системах дао определялось по-разному, поэтому Хань Юй (8-9 вв.) назвал его, как и дэ, "пустой позицией", не имеющей точного фиксированного смысла." /4,с.91/. Но это если брать картину в целом - так же как подходили к философии скептики (Секст Эпирик и другие), когда одно значение и один аргумент кажутся равнозначным другому, и в силу их противопоставления, обесценивающими друг друга. На деле не так - прежде всего следует рассматривать понятие в рамках данного учения, не сталкивая толкования разных школ. Даосская трактовка "дао" с самого начала возникала из противопоставления с конфуцианской, однако она вполне цельна и самодостаточна.
Дао сближается с нашим понятием бог в том, что оно невидимо и неосязаемо. Л.С. Васильев так характеризовал его: "Дао в Дао-дэ цзине бестелесно и не поддается чувственному восприятию, оно везде и негде, бесформенно и безымянно, бесконечно и вечно, пусто, но неисчерпаемо. Оно - прародитель всего" /1, с.156/. По сути, такое описание заставляет нас усомниться - действительно ли нет общего между дао и богом? В таком изображении, безусловно, общее прослеживается, но, хотя я очень уважаю Васильева как синолога, напомню, что он историк, а не философ. То, что он пишет дальше - усиливает впечатление сходства, несмотря на прямую оговоренность различия. "Дао - высший закон бытия, но не бытие как таковое; оно вне бытия, за его пределами, но это не бог, не сверхъестественная сила, ибо дао естественно, хотя и непостижимо. Оно - высшая и, по сути, единственная неизменная и вечно сущая реальность, тогда как рождаемый им феноменальный мир не неизменен и не вечно существует. Мир вещей создается Дао и подчинен законам жизни, т.е. преходящ: все вещи находятся в великом кругообороте и, достигнув положенного им предела, возвращаются к своему первоисточнику, к первоначалу, к Дао, дающему им новое рождение." /1, с.157/. Специально выписал большой кусок, чтобы показать, как кажущаяся весьма красивой и стройной интерпретация является по сути оборачивается подменой. На той же странице Васильев называет Дао - "Высший Абсолют". Чего после таких заявлений стоит разграничение с понятием бог? Но анализ высказываний Васильева может помочь нам приблизиться к пониманию дао, так как мы сможем избегать подобных ошибок. Заблуждение Васильева привело к возникновению явного противоречия в его изображении дао. У Васильева мир вещей - отдельно, дао - отдельно. Это ошибка. Дао никак не отделено от мира! По сути мир есть ФОРМА дао, проявление его. Дао пронизывает мир, слито с ним. Никакой границы нет и в помине! На это указывает описанный Васильевым цикл бытия вещей, который возвращает их к исходной точке - к дао. По сути - к неоформленности бытия. Дао - не Абсолют, стоящий вне мира и над миром. Но это и не пантеистический бог, пронизывающий всю природу, хотя в чем-то можно проводить дальние аналогии. Дао не порождает феноменальный мир, не стоит по ту сторону бытия. Нет никакого феноменального мира: есть мир, объединенный дао, движимый дао. Именно первооснова, именно бытие в целом, бесформенность первична. Вещи не составляют отдельного мира - что их скрепляет? Уверен, Васильев бы не смог ответить на этот простой вопрос. Но дао - не чистый хаос, и в этом гениальность даосизма - хаотическое начало и космическое начало соединены в дао и никак не противопоставлены: дао есть бесформенное, которое дает закономерности для образование формы. В этом плане можно принять замечание Гороховой: "Статус Дао как универсальной закономерности порой выступает на первый план по сравнению с другими аспектами его категориально-идейного содержания" /2, с.16/. Кстати, Горохова критикует интерпретацию дао как Абсолюта, как характерную для западных учёных. "В кажущееся противоречие с этим вступает то, что как общая сущность всех вещей, их закон, смысл жизни Дао пребывает в самих вещах и оказывается им имманентно. Сущностная имманентность Дао миру не вызывает сомнений" /2, с.17/. Эти слова, написанные на 7 лет раньше книги Васильева, полностью проясняют этот вопрос и не дают говорить о Дао как о надмирном Абсолюте. Чтобы подтвердить слова Гороховой, приведу цитату из Чжуан-цзы (в переводе Ян Хиншуна): "Дао проявляется, как корень и стебель /вещей/, но оно не есть ни корень, ни стебель; дао проявляется как формирование и развитие /вещей/, но оно ни есть ни формирование, ни распад /вещей/", "То, что делает вещи вещами, от вещей неотделимо, а то, что отделяет вещи друг от друга, называется различием. То, что лишено различия, пребывает в том, чему присуще различие. Таким образом, лишенное различия /дао/ содержится в обладающем различием /вещах/ " /6,с.122/.
Лучше всего содержание понятия "дао" раскрыл автор наиболее авторитетного перевода "Дао-дэ цзин" - Ян Хиншун. "Основная философская идея "Даодэцзина" состоит в том, что многообразный мир и жизнь людей не управляются ни "волей неба", ни духами, а движутся по определенному естественному пути - дао. Дао у Лао-цзы - основа и закон всего сущего, оно недоступно восприятию органов наших чувств", "Невидимое дао само по себе не существует и постоянно находится среди хаоса вещей. Дао - это "глубинная основа всех вещей" (чжан 62). Оно - внутренняя сущность материального мира, невидимое начало. " /6, с.74,75/. И я могу, после многократного прочтения "Даодэцзина", других даосских трактатов полностью согласиться с зваершающим высказыванием Ян Хиншуна: "Изучение "Даодэцзина" убеждает нас в том, что всё учение Лао-цзы проникнуто идеей естественного движения и изменения вещей" /6, с.76/. Это не просто интерпретация одного человека, пусть и одного из ведущих специалистов по изучению "Дао дэ цзина", она подтверждается и древними суждениями о даосской философии. Полностью подтверждает такую трактовку Ван Чун, который опирался на даосскую философию, но показал себя независимым мыслителем. Вот его слова: "Даосская школа говорит о естественности /всего сущего/", "Вещи сами собой изменялись без всякого воздействия на них и сами собой развивались, без /чьего-либо/ желания сделать это/ " /6, с.290-291/. Главный пафос даосского учения о пути бытия - дао, в том, что оно полностью исключает сознательность, намеренность, целенаправленность действия дао. В этом принципиальное различие понятий дао и бог (в любой интерпретации последнего). Очень важным достижением даосов в попытке осмысления основ бытия был отказ от антропоцентризма и антропоморфизма. Ван Чун, выражая даосское учение, писал: "Путь неба - естественность, и он не подобен человеческой деятельности". /5, с. 56/. Конфуцианскому учению о необходимости порядка, ритуала (ли), полной подчиненности жизни строгим правилам, даосы противопоставляли принцип естественности, как сущность дао, которому должен следовать и человек, подобно всему остальному живому.
Сопоставление Дао и бога можно завершить упоминаением о неназываемости. Еврейский бог, которого приняли впоследствии христиане - имел имя: Яхве, только его запрещалось произносить. Запрет на наименование не имеет ничего общего с учением о дао. "Дао вечно и безымянно" (чжан 32). Вот почему оно безымянно! Потому что основу бытия нельзя описать, нельзя характеризовать одним словом, нельзя ничем обозначить. Говорить о дао никто не запрещает - "Дао дэ цзин" наполнен разговорами о дао. "Дао туманно и неопределенно" (чжан 21), а потому нельзя дать ему имя - как можно давать имя тому, что нельзя выделить? Дао - указание на нечто, но не соответствует этому нечто, а направляет нашу мысль. А первые слова "Дао дэ цзина" вообще показывают, что есть как бы два дао - которое можно обозначать словами, и которое нельзя. "Дао, которое может быть выражено словами, не есть постоянное дао. Безымянное есть начало неба и земли, обладающее именем - мать всех вещей" (чжан 1). Это, по-моему, четко указывает на разграничение вопросов происхождения мира ("неба и земли") и происхождение вещей, то есть конкретных форм, включая животных и человека. Дао совмещает и происхождение мира, и формирование вещей: это единый процесс, но если о дао в первом аспекте говорить нельзя, то во втором - о нём можно рассуждать. И это вполне логично и последовательно - о происхождении вещей мы можем говорить, потому что имеем вещи, относимся к миру вещей. А происхождение его в целом - для нас тайна, которая не может быть раскрыта. В первом случае, дао заменяет то, что мы называем "Творец", то есть есть не бог, но замена (не аналог!) понятия бог, во втором - заменяет то, что называется "демиург" и что христианство приписывает тому же творцу, то есть формирование из уже имеющегося материала. Дао, о котором мы говорим, есть дао вещей, дао воспринимаемой реальности. Естественность, самоорганизация и спонтанность, которые присущи живой природе и являются как раз "дао в вещах", должны служить основой человеческого дао, но человек отказался от дао, и в этом Лао-цзы видел источник бед. Если к богу нужно испытывать любовь, поклонение, исполнять его заповеди - то дао безлико и ему ничего от человека не нужно. Оно есть условие бытия человека и основополагающий принцип. Если человек ему не следует - он вредит самому себе. Иллюстрация - пилить сук, на котором сидишь опасно, сидеть на суке - это проявление дао, пилить его - дао человека. Изменить само дао человек не может, но может не следовать ему и перепилить сук, никто его не останавливает.
Итак, о дао не только можно, но и следует говорить. Однако, не следует давать ему имена, персонифицировать и поклоняться. Даосизм не только не сделал дао поклоняемым, таинственным Абсолютом, управляющим миром (как Бог в христианстве), но и в основопологающих текстах предупредил людей о недопустимости подобного.
Литература:
- Васильев Л.С. Проблемы генезиса китайской мысли. М.,1989. (по поводу "дао" - с.156-158)
- Горохова Г.Э. Универсализм раннего даосизма. // Дао и даосизм в Китае. М.,1982. с.12-30. (см. с. 15-19)
- Древнекитайская философия. Эпоха Хань. М.,1990.
- Кобзев А.И. Дао. // Китайская философия: Энциклопедический словарь. М.,1994. с.90-94.
- Петров А.А. Ван Чун - древнекитайский материалист и просветитель. М.,1954.
- Ян Хиншун Материалистическая мысль в Древнем Китае. М.,1984. с.74-84, 103-104,121-123.