"Ограниченность" языка.
Претензии к языку идут с разных сторон. Некоторые списывают свою неспособность переводить мысль во внутреннюю речь, а внутреннюю речь в слова, на дефекты языка. Некоторые полагают, что язык слишком ограничен, чтобы с его помощью можно было философствовать. Для кого-то язык плох тем, что язык не передает переживаний или не выражает мысль. Появились и упреки в том, что язык навязывает собственные схемы мышления и стереотипы. Так послушаешь, и можно сделать вывод, что язык только мешает рассуждать. Всё обстоит ровно обратным образом. По крайней мере, для таких развитых языков, как английский, русский и т.д. Язык предоставляет возможности для высказывания и фиксирования высказываний. Без языка философия оказалась бы невозможной даже на уровне мысли. Да, слова не выражают чувства и даже мысль (в случае, если та не имеет словесного оформления). Слова, согласно номиналистской трактовке, указывают, а не выражают или отражают. Соответственно, многое зависит не только от языка, но и от пользования им. Нам даны множество инструментов, которые мы должны научиться использовать. Это инструменты несовершенные и ограниченные по возможностям, но их более чем достаточно. Заметьте, что об "ограниченности" языка кричат на том же самом языке. Влияет ли язык на строй мысли? Не так уж сильно, намного больше влияние других культурных факторов. Тысячи разных людей мыслят и говорят с помощбю одно и того же языка. Язык позволяет и рассуждать, и вступать в диалог.
Философские теории языка весьма слабы и наивны. Начнем с того, что языков множество. Да, два разных языка - оба языки. Но их различия делают их взаимодополняющими. Человек способен владеть двумя и более языками. Сами языки вступают в тесное взаимодействие и обогащают друг друга. Отдельный язык не замкнут, а носитель языка тем более не ограничен ОДНИМ языком. Но множество языков - не всё, что относится к языку. Есть терминология - профессиональные языки, то есть наросты на обыденном языке, порождаемые разными науками. Обогащенный язык служит опорой философу. Далее начинается создание комплекса понятий. Количество понятий не ограничено. Понятия - переосмысленные слова, нововведенные слова, новообразования из известных слов. Понятия уникальны для каждой философской системы (то есть для каждого философа), а потому создают особые возможности, расширяющие и без того огромные возможности языка. "Ограничения" языков есть не более, чем оборотная сторона их достоинств. Ни один из минусов языка не является непреодолимым, особенно если он выявлен и учтен. Нет необходимости конструировать новые языки. Проблемы философии - в господстве стереотипов и ложных понятий, слабости в области логики, в отсутствии глубины. Но никак не в недостатках языка.
Философские теории языка и коммуникации развивают хорошие тенденции, но заводят в тупик. Эмпиризм, доведенный до абсурда, призывает не верить словам. А ведь нужно не только чувствовать, но и обобщать и осмыслять то, что передали чувства. Гипертрофированный номинализм бесценивает слово как средство для создания теории. Система слов и система мышления не соответствуют реальности, но почти все ключевые слова привязаны к опыту и чувствам. Гипертрофированный позитивизм призывает говорить только о фактах. "Протокольные предложения" - верх нелепости. Разговор о реальном не может быть редуцирован до примитивных описаний-утверждений. Факты не исчерпывают даже знание, тем более мудрость. В борьбе с метафизикой легко потерять философский метод, а там и вообще философию. Акцент на герменевтике - толкованиях слов и текстов - уничтожает сам текст. Якобы текста нет вне интерпретаций. Но читатель не создает книгу, а читает её. Множество прочтений не заложены в книге, а выражает многобразие рецепции произведения. Читая, мы обычно рефлексируем, отсюда и различие интерпретаций. Но интерпретации предшествует интерпретируемое, единое для всех. Если язык не выражает мысль и не прередает мессидж в неизменной форме, это не значит, что проявилась несостоятельность языка. Прочтение дополняетяся (сопровождается) интерпретацией. И везде используется язык.
Помимо обычных языковых средств, язык - через текст - предоставляет огромные дополнительные возможности: сюжетные, стилистические, ассоциативные... К примеру, не обязательно говорить от своего лица. Можно разобрать проблему, предоставляя поочередно высказывания нескольких выдуманных участников. То, что называется философским диалогом. Отсылая к исвестным сюжетам, мифам и т.п., можно придать рассуждению дополнительную глубину. Особенно плодотворно этот прием использовался в древнекитайской философии. Текст организует языковое построение, превращает возможность в сложноструктурированную вещь. Жалобы на язык не более, чем прикрытие нежелания (а то и неспособности) глубоко самостоятельно мыслить, применять множество наличных возможностей. Настоящий философ будет прежде всего говорить не о языке, а с использованием языка. Разговор о языке - разговор о специфике используемого средства. Некритичная ругань языка - тенденциозна. Обоснованной критики языка как орудия мне не попадалось.
Философские теории языка весьма слабы и наивны. Начнем с того, что языков множество. Да, два разных языка - оба языки. Но их различия делают их взаимодополняющими. Человек способен владеть двумя и более языками. Сами языки вступают в тесное взаимодействие и обогащают друг друга. Отдельный язык не замкнут, а носитель языка тем более не ограничен ОДНИМ языком. Но множество языков - не всё, что относится к языку. Есть терминология - профессиональные языки, то есть наросты на обыденном языке, порождаемые разными науками. Обогащенный язык служит опорой философу. Далее начинается создание комплекса понятий. Количество понятий не ограничено. Понятия - переосмысленные слова, нововведенные слова, новообразования из известных слов. Понятия уникальны для каждой философской системы (то есть для каждого философа), а потому создают особые возможности, расширяющие и без того огромные возможности языка. "Ограничения" языков есть не более, чем оборотная сторона их достоинств. Ни один из минусов языка не является непреодолимым, особенно если он выявлен и учтен. Нет необходимости конструировать новые языки. Проблемы философии - в господстве стереотипов и ложных понятий, слабости в области логики, в отсутствии глубины. Но никак не в недостатках языка.
Философские теории языка и коммуникации развивают хорошие тенденции, но заводят в тупик. Эмпиризм, доведенный до абсурда, призывает не верить словам. А ведь нужно не только чувствовать, но и обобщать и осмыслять то, что передали чувства. Гипертрофированный номинализм бесценивает слово как средство для создания теории. Система слов и система мышления не соответствуют реальности, но почти все ключевые слова привязаны к опыту и чувствам. Гипертрофированный позитивизм призывает говорить только о фактах. "Протокольные предложения" - верх нелепости. Разговор о реальном не может быть редуцирован до примитивных описаний-утверждений. Факты не исчерпывают даже знание, тем более мудрость. В борьбе с метафизикой легко потерять философский метод, а там и вообще философию. Акцент на герменевтике - толкованиях слов и текстов - уничтожает сам текст. Якобы текста нет вне интерпретаций. Но читатель не создает книгу, а читает её. Множество прочтений не заложены в книге, а выражает многобразие рецепции произведения. Читая, мы обычно рефлексируем, отсюда и различие интерпретаций. Но интерпретации предшествует интерпретируемое, единое для всех. Если язык не выражает мысль и не прередает мессидж в неизменной форме, это не значит, что проявилась несостоятельность языка. Прочтение дополняетяся (сопровождается) интерпретацией. И везде используется язык.
Помимо обычных языковых средств, язык - через текст - предоставляет огромные дополнительные возможности: сюжетные, стилистические, ассоциативные... К примеру, не обязательно говорить от своего лица. Можно разобрать проблему, предоставляя поочередно высказывания нескольких выдуманных участников. То, что называется философским диалогом. Отсылая к исвестным сюжетам, мифам и т.п., можно придать рассуждению дополнительную глубину. Особенно плодотворно этот прием использовался в древнекитайской философии. Текст организует языковое построение, превращает возможность в сложноструктурированную вещь. Жалобы на язык не более, чем прикрытие нежелания (а то и неспособности) глубоко самостоятельно мыслить, применять множество наличных возможностей. Настоящий философ будет прежде всего говорить не о языке, а с использованием языка. Разговор о языке - разговор о специфике используемого средства. Некритичная ругань языка - тенденциозна. Обоснованной критики языка как орудия мне не попадалось.