Умбрия и я.
"Кто по Умбрии не шастал, тот в Судане не нырял" - гласит древняя нубийская поговорка. Решив не отбиваться от стада коллектива, всучив запутавшемуся в бесчисленных баллонах Косте aka burunday свой фотоаппарат, сам я нескромно попозировал на фоне этого объекта поклонения нескольких поколений ныряльщиков.
По сравнению с мрачноватым Салемом итальянское грузовое судно "Умбрия" это просто светлый образ в трагической истории войн.
Рано утром 10 июня 1940 года капитан Лоренцо Мусан вышел на мостик, чтобы посмотреть, как всходит ласковое африканское солнце над чёрными жителями, измученными жестокими колонизаторами из старой доброй Англии. И тут такая тоска на него накатила от сочувствия бедным аборигенам, что ничего лучше, чем включить в поисках позитива радио, он не придумал. И зря... прогрев катоды, ламповая вершина инженерной мысли, как будто решив усугубить депрессию старого морского волка, прошипело, дребезжа и покашливая, голоском молоденькой дикторши об официальном вступлении Италии в войну. "Сто акул мне в глотку!" - разошёлся капитан - "какого чёрта я плыву куда-то с грузом в 360 000 бомб и кучи других убийственных приспособлений, когда здесь страдают от недопивания, отсутствия антибиотиков и интернета чумазые детишки ?!. А ведь у меня у самого дома четыре сыночка и лапочка дочка". Разбудил он весёлой итальянской песней своих матросов, по-отечески накормил утренними спагетти, посадил заботливо каждого в спасательную шлюпку, открыл кингстоны да и затопил все 153 метра своего корабля. А дети Порт-Суданские, как узнали, что у них под боком треть миллиона бомб и 60 ящиков детонаторов затонуло, так и убежали от проклятых колонизаторов вглубь континента. Местные же шаманы и по сей день трясут с соотечественников деньги для проведения вуду-обряда "от бомбовой детонации".
Вот ведь как бывает, когда делаешь с горяча.
А как было на самом деле, я расскажу вам в ближайшем же посте с фотографиями изнутри корабля.
По сравнению с мрачноватым Салемом итальянское грузовое судно "Умбрия" это просто светлый образ в трагической истории войн.
Рано утром 10 июня 1940 года капитан Лоренцо Мусан вышел на мостик, чтобы посмотреть, как всходит ласковое африканское солнце над чёрными жителями, измученными жестокими колонизаторами из старой доброй Англии. И тут такая тоска на него накатила от сочувствия бедным аборигенам, что ничего лучше, чем включить в поисках позитива радио, он не придумал. И зря... прогрев катоды, ламповая вершина инженерной мысли, как будто решив усугубить депрессию старого морского волка, прошипело, дребезжа и покашливая, голоском молоденькой дикторши об официальном вступлении Италии в войну. "Сто акул мне в глотку!" - разошёлся капитан - "какого чёрта я плыву куда-то с грузом в 360 000 бомб и кучи других убийственных приспособлений, когда здесь страдают от недопивания, отсутствия антибиотиков и интернета чумазые детишки ?!. А ведь у меня у самого дома четыре сыночка и лапочка дочка". Разбудил он весёлой итальянской песней своих матросов, по-отечески накормил утренними спагетти, посадил заботливо каждого в спасательную шлюпку, открыл кингстоны да и затопил все 153 метра своего корабля. А дети Порт-Суданские, как узнали, что у них под боком треть миллиона бомб и 60 ящиков детонаторов затонуло, так и убежали от проклятых колонизаторов вглубь континента. Местные же шаманы и по сей день трясут с соотечественников деньги для проведения вуду-обряда "от бомбовой детонации".
Вот ведь как бывает, когда делаешь с горяча.
А как было на самом деле, я расскажу вам в ближайшем же посте с фотографиями изнутри корабля.