ГВАРДЕЙЦЫ - ДОВЕРЕННЫЕ ЛЮДИ ПЕТРА I
ГВАРДЕЙЦЫ - ДОВЕРЕННЫЕ ЛЮДИ ПЕТРА I
Довелось мне на одном из развалов приобрести любопытную книжку: «Гвардейцы - доверенные люди Петра I» (Труды студенческого научного об-ва, вып. 1-й, Изд. МГУ, 1947, тир. 2 тыс. экз.), заинтересовавшись не столько именем автора В. Александрова, сколько научного руководителя - членкора М.Н. Тихомирова и рецензента - проф. А.В. Фроста.
Возможно, именно благодаря имени последнего ни серия, ни тема 1-го выпуска - интереснейшая сама по себе - не получили сколько-нибудь серьезного развития. Думается, читателям «Дуэли» можно предложить это исследование в качестве лекции историка Университета. Р. Жданович
На протяжении всей Северной войны гвардейские полки являлись ядром русской армии. Как правило, они отправлялись в поход вместе в Петром I и выполняли самые ответственные операции. Совместная боевая жизнь их началась с Азовских походов и кончилась с завершением Северной войны. В 1702 году пять гвардейских батальонов вместе с Петром I совершили 1 поход к Архангельску, а затем через южную Карелию на Неву. Под непосредственной командой Петра гвардейские полки штурмовали Нотебург и Ниеншанц - оплоты шведского могущества на Неве. Они брали Нарву и Выборг. Вместе они одержали первую морскую победу в устье Невы над шведскими судами «Гедан» и «Астрильд». Полтавское сражение, неудачный Прутский поход и Гангутская победа неизменно видели Петра I во главе его гвардейских полков.
Доверие, оказываемое гвардии, как лучшей части армии, не могло не иметь влияния на взаимоотношения Петра I и гвардейцев. Резко бросается в глаза многообразие поручений, даваемых Петром I гвардейцам. Политические, дипломатические, военные, административные - все они охватывали важнейшие стороны государственной жизни.
Очень яркую характеристику гвардейцам, как особо доверенным людям Петра I, дает М.М. Богословский: «...во вторую половину царствования состав гвардейских полков исполнял не менее административные, чем военные назначения. Не следует забывать социального значения этих полков в то время: они пополнялись молодежью из лучших дворянских фамилий, служивших в них не только офицерами, но и в качестве рядовых. Условия, при которых выросло и воспиталось это молодое поколение дворянства, были иные, чем те, при которых росли и воспитывались их отцы. Реформа Петра I не застала людей этого нового поколения вдруг, в зрелые годы, когда уже сложились убеждения, взгляды и привычки. Они слышали шум реформы еще вокруг детской колыбели; их юность проходила под впечатлением постоянных преобразований, и поэтому им не приходилось испытывать того резкого перелома, разрушавшего старые дорогие и священные обычаи, какой пришлось пережить их отцам. Для них чуть не ежедневно производившиеся перемены сделались привычным ходом вещей. Они не чувствовали себя оторванными от прочных старинных устоев, в которых они привыкли бы находить надежную опору подобно отцам; напротив, они приобрели склонность к движению, воспитавшись среди непрерывных перемен. Вот почему в гвардии этого времени не только не замечалось какой-либо преданности старине, но явно было сочувствие нововведениям Петра, выразившееся впоследствии в той горячей поддержке, которую гвардейские полки оказали преемнице преобразователя, как продолжательнице его направления. Понятно, что не в этой среде было искать Петру своих врагов, и отсюда объяснялось его расположение к гвардии. Мало стесняясь различными условностями при выборе средств, раз последние казались ему наиболее пригодными для достижения намеченной цели, преобразователь давал гвардейским офицерам, как особенно доверенным людям, поручения, которые ставили их несравненно выше положения, занимаемого ими на ступенях служебной иерархии».
В своей деятельности гвардейцы являлись проводниками реформ Петра. Из их рядов, помимо дворян, вышло немало талантливых администраторов, социальное происхождение которых было отнюдь не дворянским. 2
Отсутствие специальных частей внутренней службы ставило в обязанность гвардии полицейскую службу с различными политическими поручениями. Если в первой половине царствования Петра политические дела ведались Преображенским приказом боярина Ф.Ю. Ромодановского, то и деятельность по управлению гвардией была связана с этим приказом. С 1697 года в течение всей войны Преображенский приказ заведывал хозяйственно-оружейной частью в управлении гвардией. Просматривая переписку Ф.Ю. Ромодановского и Петра I, можно видеть, что хозяйственная деятельность Преображенского приказа по делам гвардии была весьма обширной. «Многие гвардейские офицеры били приказу челом о неведении нигде их имений судом, кроме Преображенского приказа, и, когда на это получали согласие приказа (что бывало не особенно редко), то переносили все свои тяжебные дела из разных других учреждений в Преображенский приказ». Так, по-видимому, создавалась внешняя связь гвардии с Преображенским приказом.
Гвардейские солдаты выполняли поручения, касающиеся деятельности приказа. «...Для крепкого ее (царевны Софьи. - В.А.) содержания вскоре был поставлен пред монастырем тем крепкий караул из потешных солдат Преображенского полка, над которыми командовал тогда в главном правлении из комнатных стольников князь Ф.Ю. Ромодановский», - писал о событиях 1689 года современник. Весной 1698 года преображенские солдаты посылались для изъятия в Москве и в других городах «корчемного черкасского табака».
С течением времени в обязанность гвардейцев все более и более входит выполнение политических поручений. Очевидно, что политическая роль гвардии изменялась и усугублялась с изменением национального состава гвардейских полков. Еще в начале XVIII века гвардейские офицерские должности были заняты в большей их части иностранцами, которым можно было поручать охранную службу, но никак не политически-розыскную. С ростом гвардии, как дворянского органа, с ростом своих кадров поручения розыскного характера встречаются все чаще и чаще. В результате создавалась внутренняя связь приказа и гвардейцев, причем часто гвардейские розыскные комиссии получали вполне самостоятельную роль.
Указ 25 сентября 1702 года централизовал разбор всех политических дел в Преображенском приказе. Однако в дальнейшей деятельности приказ не являлся учреждением, целиком ведающим политическими делами. Об этом, во-первых, говорит указ Петра I 1722 года, в котором деятельность приказа определялась расследованием дел, связанных с подготовкой к возмущению, Во-вторых, именной указ от 25 января 1715 года требует, чтобы дела «о каком злом умысле против персоны его царского величества, о возмущении или бунте, о похищении казны» доносились лично царю. Исходя из этого указа, вероятно, и были узаконены временные розыскные комиссии, возглавляемые гвардейскими офицерами. В своей книге «История Тайной канцелярии» Веретенников указывает целый ряд лиц, имевших ближайшее отношение к деятельности этих канцелярий.
Необходимо отметить, что круг этих лиц был весьма небольшой - Григорий Скорняков-Писарев 3, Иван Плещеев, Василий Долгорукий, Михаил Матюшкин, Петр Голицын, Андрей Ушаков, Михаил Волков, Иван Дмитриев-Мамонов, Герасим Кошелев, Григорий Юсупов, Семен Салтыков. Указ 23 декабря 1717 года предписывал во всех розыскных делах П. Голицыну, Г. Юсупову, С. Салтыкову, М. Волкову, И. Дмитриеву-Мамонову, Г. Кошелеву оказывать всяческое содействие и административным лицам «быть послушными».
Просматривая этот список, невольно можно заметить одну особенность. Многие из указанных лиц раньше участвовали в различных государственных делах и, без сомнения, были знакомы с характером преступлений и злоупотреблений, разбор которых им поручался. Третий пункт указа 25 января 1715 года, о похищении казны, ведался в Москве Кошелевым, в Петербурге - Ушаковым. Кошелев в том же году был назначен на должность управляющего всеми подрядами для армии. М. Волконский в 1713 году посылался во главе целой комиссии (11 дьяков и 27 гвардейских солдат) в Архангельскую губернию для расследования злоупотреблений тамошнего вице-губернатора А. Курбатова и обер-комиссара Д. Соловьева. Майор Семеновского полка Дмитриев-Мамонов бил челом о выплате ему жалованья с сентября 1712 по апрель 1713 года, которое он не получал, будучи послан в Ригу «для государева дела». Имена Ушакова, Матюшкина, Плещеева встречаются в указах Сената при описании различных поручений военного или административного характера. Поэтому можно заключить, что указ 23 декабря 1717 года только узаконил деятельность возникших ранее канцелярий.
Нет необходимости подробно останавливаться на многообразной деятельности всех канцелярий, руководимых гвардейскими офицерами. Она в достаточной степени освещена во второй главе названной книги Веретенникова. Наиболее характерной для деятельности этих канцелярий была система отдельных поручений, временных, но не обусловленных точно сроком. Некоторые дела велись параллельно с Тайной канцелярией П. Голицына и канцелярией И. Дмитриева-Мамонова (дела Я.Ф. Долгорукого и сибирского губернатора Гагарина).
Донесения фискалов о различных финансовых злоупотреблениях, а также политические розыски проводились подобными канцеляриями без какой-либо дифференциации дел по канцеляриям. Вместе с таким крупным делом, как расследование злоупотреблений, в канцелярии Дмитриева-Мамонова рассматривалось дело бурмистра Цинбалыцикова, обвиненного в краже питейной казны и т.д. Только дела, связанные с военной службой (уклонения от службы, например), были переданы в ведение трех канцелярий - И. Плещеева, М. Матюшкина и А. Ушакова. Принимая во внимание, что указы о переводе подобных дел в эти канцелярии были изданы почти одновременно (19 июля, 2 и 25 августа 1715 г.), можно заключить, что этим преследовалась определенная цель концентрации подобных дел.
Трудно сравнивать дела одно с другим по их важности. Они были весьма многообразны, но так или иначе все наиболее важные дела проходили через розыскные майорские канцелярии, в том числе и следствия по злоупотреблениям фискалов.
Во главе следствия по делу царевича Алексея находилось четыре человека - П. Толстой, А. Ушаков, Г. Скорняков-Писарев и И. Бутурлин. Трое последних являлись гвардейцами, а Петр Толстой, никогда не служивший в гвардии, также получил чин капитана гвардии (что является редчайшим, если не единственным, случаем присвоения гвардейского звания без непосредственной строевой службы). Дело царевича положило начало Тайной канцелярии. В деле царевича гвардейцы принимали активное участие и помимо дознания. Александр Румянцев привез его в Россию. При вынесении приговора, среди 127 человек, подписавших его 24 июня 1718 года, было 22 офицера Преображенского полка и 17 офицеров Семеновского полка. Среди них видны подписи нескольких известных подполковников (А. Меншикова, И. Бутурлина, П. Голицына), а также рядовых поручиков и подпоручиков. 4
Такова в общем деятельность гвардейцев в сфере внутриполитических и розыскных поручений. Необходимо подчеркнуть, что активную роль в них принимал очень ограниченный круг лиц, особенно доверенных Петра I. Более широкое участие гвардейцы принимали во внешнеполитических и особенно военных поручениях.
Гвардейские полки всегда участвовали в парадах при официальных встречах дипломатических иностранных представителей и производили на них глубокое впечатление. «Батальоны проходили по крайней мере час, но на то было вовсе не скучно смотреть, потому что солдаты все видные и красивые люди», - писал по поводу одного такого приема Берхгольц.
Но кроме этого чисто официального участия гвардейские солдаты и офицеры выполняли прямые дипломатические поручения. Гвардейские поручики Григорий и Василий Долгорукие были аккредитованы: один при польском правительстве, другой - при датском. Измайлов возглавлял дипломатическую миссию в Китае, Б. Куракин - в Риме. Капитан Семен Нарышкин в 1712 году был послан к Фридриху IV Датскому и вел с ним переговоры об открытии военных действий против Швеции, затем он возглавлял переговоры в Вене о союзе против Турции и в 1715 году поздравлял Георга I с вступлением на престол. Ответственное поручение выполнял в 1711 году, во время русско-турецкой войны, капитан-поручик Александр Черкасский. Сенатский указ гласил, что посылается он «к черкесам горским в Большую Кабарду для интереса его царского величества». О его непосредственной задаче говорят те же указы Сената. С ним было послано на тысячу рублей различных товаров (сукон, соболей и прочей «мягкой рухляди») на случай, «если особливые владельцы, которые граничат с черкесы, а похотят служить, призывать оных для умножения войска и по склонности, ежели востребуют каких подарков, надобно послать». Об успехе своей миссии Черкасский доносил, что «горские черкесы побили кубанцев» и три их узденя отправились к Петру I с посольством. Спустя три года он же, вероятно, с аналогичным заданием был послан в Казань и в другие места «для некоторых самых его государевых нужнейших дел». Дипломатические миссии на Востоке, в Персии и в Турции возглавлял также адъютант Петра I Андрей Иванович Румянцев.
В ходе Великой Северной войны наиболее многочисленные поручения, выполняемые гвардейскими офицерами, касались военного дела, причем большинство их непосредственно имели отношение к военным действиям. В 1706 году А. Кикину было дано лично царем ответственное задание - не допустить соединения Карла XII с Левенгауптом в Курляндии, а в случае невозможности этого и наступления шведов на Вильно, взорвать Митавский и Бауский замки, артиллерию вывезти, а самому идти в Гродно, затрудняя путь Левенгаупту конными набегами.
Во время блокады русской армии в Гродно, когда Петр I опасался похода Карла XII в Центральную Россию, В. Корчмин и К. Нарышкин получили приказание строить оборонительную линию от Пскова до Трубчевска и оборонительные сооружения вокруг Москвы. К. Нарышкин, будучи обер-комендантом Дерпта, руководил участком строительства Псков-Смоленск; В. Корчмину ставилась задача постройки оборонительной линии «от Смоленска до Брянска и дальше до степей делать засеки в лесах на 150 шагов широтою, все малые дороги засечь на 300 сажень, а на больших сделать равелины с палисадами и проч. Позади линии делать дороги для удобства обороны ее». Кроме того, ему надлежало: «чтоб у мужиков, у которых есть ружье, приказные их знали, також косы посадя прямо и рогатины имели и готовы были для караулов и обороны». В своих донесениях царю В. Корчмин писал, что Брянск, как удобный оборонительный пункт и провиантская база армии, им укреплен. Там же он организовал сбор и починку старого оружия, «сыскал много воротников, пушкарей, можно из них составить полк». Обширность переписки по этому вопросу говорит о важности, какую Петр I придавал этому строительству. Воеводы, бурмистры, приказчики подчинялись всем распоряжениям В. Корчмина, из Москвы со смотра высылались к нему на работы брянские и карачевские помещики. На построенных линиях приказано было держать крепкие караулы из крестьян на случай неприятельского набега.
В. Корчмин еще до начала войны получал от Петра I очень важные задания. В 1700 году под предлогом покупки пушек он был послан в Нарву, причём ему надлежало узнать о состоянии крепости Нарвы, Ниеншанца и Нотебурга.
Во время отступательных операций в Белоруссии в 1708 году на В. Долгорукого возлагалась обязанность сжигать фураж и хлеб, уничтожать мосты, устраивать засеки.
Гвардейским офицерам отдавались под команду целые войсковые соединения с боевыми заданиями. В своем послужном списке Андрей Румянцев писал, что в 1715 году, будучи капитаном гвардии, он командовал при взятии Каямбурга в Финляндии четырьмя драгунскими полками и двумя пехотными батальонами; майор Бартенев в 1709 году командовал несколькими пехотными полками в сражении под Рашевкой на Украине, где и был убит.
При огромных пространствах России проблема путей и средств сообщения как нельзя более остро стояла на всем протяжении войны. Известно, какое большое внимание уделял Петр I разрешению этого вопроса. Сенатские указы буквально пестрят постановлениями о шлюзовом строительстве, оборудовании пристаней, постройке стругов. Не будет ошибочным утверждение, что гвардейские офицеры занимали руководящее положение в этой работе. Капитан поручик А. Леонтьев на протяжении многих лет бессменно руководил оборудованием Дубенской и Нерльской пристаней, постройкой и перегонкой на Ладогу стругов. Обилие указов относительно посылки к нему для этих работ плотников, кузнецов и других работных людей говорит о важности работ. Численность этих людей доходила до тысячи человек. Все тот же капитан-поручик В. Корчмин посылался для изыскания путей по проведению каналов по Мсте, Мологе, Вытегре, Шексне «для усмотрения, где быть перекопным работам». В дальнейшем, в 1713 году, он руководил проведением этих работ.
Одним из важнейших вопросов был вопрос о сборе рекрутов. Его разрешение также проводилось не без участия гвардейцев. На них возлагались не только чисто исполнительные обязанности по доставке рекрут, на также и поручения; им же вверялись руководящие организационные посты. В 1711 году в Смоленске приемом рекрут ведал подполковник Семеновского полка М. Голицын, а отдельные команды из различных губерний доставлялись ему гвардейскими капитанами Лазаревым и Норовым. Нет необходимости перечислять все подобные поручения; их было весьма много.
Сенатские указы говорят нам и о руководящих должностях, на которые назначались гвардейские офицеры. Майор Ф. Глебов ведал в военной канцелярии офицерами гарнизонов и запаса. Майор А. Ушаков ведал с 1714 года канцелярией Рекрутного счетного правления, в 1715 году он принимал мобилизованных дьяков и подъячих, назначал сборщиков по приему в армию, ведал делами недорослей, учетом отлитых из колокольной меди пушек, а также донесениями розыскной канцелярии гвардии майора М. Матюшкина об укрывательстве от военной службы. Другими словами, был А. Ушаков у «розыскного, счетного и рекрутского дела». Соприкасаясь в этих делах с губернским правлением, А. Ушаков сам проводил ревизии. В 1714 году велено было в Московской губернии «пустоту освидетельствовать и наличным дворам переписку ему самому сколько можно, а в достальные места послать кому верить, тако же и вице-губернатору чинить в других местах потому же». В помощь ему был послан гвардейский офицер О. Кобылин, который переписал в Нижегородском уезде пустые места, прибылые дворы и сообщил А. Ушакову о наборе там рекрутных солдат.
Ответственный пост по снабжению армии, гарнизонов, адмиралтейства и городовых работников занимал капитан гвардии Герасим Кошелев. Именным указом от 15 марта 1715 года он был назначен управляющим всеми делами по подрядам на поставку в армию продовольствия. В этой работе он был совершенно независим от приказного и губернского правления. В каждой губернии было указано организовать при губернских комиссарах канцелярии по подрядам, которые были бы в распоряжении самого Г. Кошелева. 18 января 1722 года, по указу Петра I, Г. Кошелев был назначен президентом камер-коллегии вместо П. Голицына.
Таким образом, гвардейские офицеры вникали в дела губернского и центрального управления. Обвиненный в злоупотреблениях архангельский вице-губернатор А. Курбатов был в 1714 году заменен гвардии капитаном П. Ладыженским. Отставленный из-за ран от полковой службы капитан Семеновского полка Василий Вяземский был назначен комендантом в Азовскую губернию. В качестве примера, дающего представление о количестве командировок, можно привести интересные данные из книги Карцева: в 1722 году в длительных и заграничных командировках находились 20 офицеров и 274 солдата Семеновского полка.
Особенное доверие, оказываемое Петром I гвардейцам, очень ярко характеризуется надзором, который поручался им над Сенатом и над губернскими административными органами. Этому обстоятельству очень удивлялись иностранцы, не понимавшие почему гвардейские офицеры занимали положение, не соответствовавшее их строевому чину. Французский представитель Лави писал: «...царь неоднократно выражал гвардейским офицерам свое исключительное доверие… и поручал комиссиям из них важнейшие государственные дела». Если надзор за заседаниями Сената носил чисто внешний характер и сам Петр I смотрел на него как на временную меру, то командировки в губернии преследовали различные цели. Иногда гвардейцы приезжали туда, чтобы объявить какой-нибудь новый указ, но чаще их поездки касались расследования и ревизии разных финансовых дел или имели целью побудить местную администрацию к скорейшему выполнению возложенных на нее обязанностей. Особенно эти командировки часты в последние годы правления Петра I, когда исход войны был ясен и гвардейцы в широком масштабе привлекались к чисто административным обязанностям. Их тяжелая рука как нельзя лучше характеризовала руку самого Петра I.
Примеров всех поручений и командировок, выполняемых гвардейцами, можно привести гораздо больше, чем указано выше. Однако, в основном описаны наиболее характерные из них. Многообразная деятельность гвардейцев охватывала дела как военного, так и штатского характера; частично это вызывалось войной, но в основном вытекало из самого положения гвардии, неразрывно связанной с Петром I. В общей массе офицерства гвардейцы выделялись более широким образованием, на которое было обращено большее внимание особенно во вторую половину правления Петра I. Деловитость исполнения поручений определялась жесткими методами воспитания; гвардейское звание накладывало отпечаток особой ответственности на деятельность гвардейцев, и чувство этой ответственности сохранялось у них на всю жизнь. Из гвардии вышло немало генералов и высших государственных чиновников. Достаточно сказать, что все фельдмаршалы времени правления Петра I и его ближайших преемников вышли из гвардии (А. Репнин, В. Долгорукий, П. Ласси, И. и Н. Трубецкие, И. Бутурлин, П. Салтыков, А. Меншиков, М. Голицын, Ф. Апраксин).
Заканчивая обзор деятельности гвардейцев, необходимо остановиться на двух моментах. Во-первых, далеко не каждому гвардейцу давались ответственные поручения, а когда давались, то учитывались личные его достоинства, способности, образование. По-видимому, Петр I стремился иметь штат непосредственных помощников, каждому из которых можно было поручить хорошо знакомое дело. Так, В. Корчмин обучался за границей военно-математическим наукам и, по словам Б. Куракина, в России назывался «инженер московский»; А. Бутурлин окончил морскую академию, В. Татищев учился в инженерно-артиллерийской школе и т.д.). Во-вторых, несмотря на особо ответственные командировки и поручения все близкие к царю гвардейцы принимали самое активное участие в Северной войне: А. Ушаков был ранен дважды, В. Корчмин - трижды, Бартенев - убит и т.д.
Все они были деятельными помощниками Петра I и прекрасно понимали, что гвардия своей верной службой расширяла права дворянства и усиливала роль последнего в государственной жизни.
В. АЛЕКСАНДРОВ
1Эта операция может считаться одной из первых правильно спланированных и последовательно выполненных операций Петра I. Дезинформировав противника относительно собственных намерений - перебросив гвардейские части в Архангельск (на который в 1701 г. шведы совершили нападение с моря), царь их не использовал для вторжения в Северную Финляндию, что подразумевала переброска. Напротив, солдатами были сооружены волоки, по которым через Карелию переброшены в Ладожское озеро легкие фрегаты, построенные Архангельской верфью, и нанесен удар по шведским гарнизонам на Неве - не получившим усиления. (назад)
2Первый солдат Преображенского полка Сергей Бухвостов был из дворцовых конюхов. (назад)
3Будучи прокурором, Григорий Скорняков-Писарев отличался столь нелицеприятным нравом, что бояре и сенаторы многократно просили Петра его на этой должности заменить. Царь отвечал: не могу, уволю Писарева - тогда другие забоятся нелицемерно судить. (назад)
4Обратите внимание на размеры коллегии, выносившей вердикт о виновности политического преступника! После этого некоторые еще обвиняют Петра в «сыноубийстве»… (назад)
В содержание номера
К списку номеров
Источник: http://www.duel.ru/200729/?29_6_1