Какая гражданская война нам грозит?
(Сергей КАРА-МУРЗА
)
В "Дуэли" N 11 Ю.Мухин дал жесткий сценарий будущего России: ограбленное население не вытерпит наглости угнетателей и начнет против них большую гражданскую войну. Что победа в том случае будет за "красными", сомневаться не приходится (да на деле никто и не сомневается). Вопрос в другом: исходит ли угроза войны от угнетенных - или с их стороны она может быть лишь ответом на агрессию. Иными словами, за кем сегодня инициатива в запуске маховика войны и до какого момента этот процесс будет находиться под контролем стабилизирующих сил общества. У меня по этому поводу совершенно иная точка зрения, чем у Ю.Мухина. Инициатором гражданской войны в России может быть только слой криминальной буржуазии ("новые русские") и обслуживающий ее политический режим.
Сама проблема давно вышла за рамки умозрительных - гражданская война реально стоит в повестке дня, к ней усиленно приучают ежедневно. Особенно нас пугали ею перед выборами - и в Думу, и президентских. Сергей Филатов прямо угрожал: если придут к власти коммунисты и начнут передел собственности, будет гражданская война. Дескать, те, кто захватил собственность, ради нее пойдут на все и пустят по России кровавое колесо.
Еще недавно эта угроза казалась абсолютно беспочвенной, и рассуждения экспертов воспринимались как чисто теоретические. Устами Филатова режим признал, что всего за четыре года привел страну на грань гражданской войны. Вспомним - 14 маpта 1991 г. Ельцин сказал по ТВ: "не надо опасаться угpозы гpажданской войны, потому что у нас нет пpотивоpечий между социальными слоями". И вот как все изменилось за срок его президентства. Тема стала актуальной, а общественное сознание, а тем более знание политиков резко отстали. Оно плетется в хвосте у событий.
На деле, сама декларированная угроза войны уже есть акт войны, который должен был бы быть воспринят серьезно и тщательно изучен. Но никто не обратил внимания даже на такой абсурдный факт: министр обороны хлопочет по всему миру в связи с участием его ведомства в "миротворческой акции" в Боснии, уже сгоревшей в пожаре гражданской войны - и никакого внимания на декларации с угрозами войны у себя в стране. Врач бы сказал: реакция общества неадеквата. Общество больно.
* * *
Итак, "декларация о намерениях" начать превентивную войну против населения сделано именно режимом Ельцина - ни одна самая радикальная сила оппозиции никогда не угрожала насилием и не включает его в свою стратегию борьбы. Это же все знают! А если организованные силы не включают войну в свою доктрину борьбы (как у Ганди и у Зюганова), со стороны масс возможна лишь "спонтанная", неорганизованная вспышка гнева. Но такие вспышки к войне не ведут, если этого не желает власть. Все, что известно о подобных акциях социального протеста, говорит, что они не перерастают в войну. Как правило, "обнищавшие массы" выплескивают энергию в ходе набега на супермаркет. Разумная полиция даже не вмешивается - просто потом оплачивают владельцу ущерб. Что же касается советских людей, то за четыре года реформ они показали такую небывалую сдержанность, такое достоинство и правосознание, что нет никаких оснований ждать от них приступов разрушительной ярости.
С другой стороны, и угрозы "новых русских" ответить на смену курса "классической" гражданской войной - пока что блеф. Для этого у них нет ни силы, ни идеологии, ни даже чувства законности своих приобретений. Потому-то они отправляют наворованное за рубеж. Но чем дальше, тем их угроза становится реальнее. У них возникает и идеология, и "привыкание" к собственности, и сила в виде новой, уже не советской армии. Оттягивание перемен повышает угрозу миру.
* * *
Известно, что "классическая" гражданская война может возникнуть в двух случаях: или когда раскалывается примерно пополам армия, или когда возникает неформальная вооруженная сила, по мощи сравнимая с армией. Первый случай был в Испании в 1936 г., второй - в России после распада армии в 1917 г., когда солдаты вернулись по домам с оружием. Если армия переходит на сторону мятежников как целое, происходит не война, а переворот, как в Чили.
Считать, что половина регулярной армии преступит закон и начнет воевать против своих сослуживцев за интересы Борового, не приходится. Однако уже прекрасно изучен механизм разжигания современных, "неклассических" гражданских войн. Известна роль прессы, школы, церкви, армии и спецслужб, преступных организаций. Выступая со своим заявлением, Филатов, разумеется, имел, хотя бы в общих чертах, план поджога России, ибо представлял самую активную и владеющую ресурсами силу - аппарат президента. Как должностное лицо, он просто обязан был изложить этот план. Даже рэкетир, шантажируя лавочника, излагает ему план своих действий.
Вспомним и предупреждение Гайдара: при попытке смены курса реформ "они призовут молодежь". Под словом "молодежь", видимо, подразумеваются деклассированные "предпринимаетели" - единственная социальная группа, которую можно подстрекнуть к насилию. И если рассмотреть заявления Филатова и Гайдара вместе, положение меняется. При современных технических возможностях террор, организуемый мятежной частью госаппарата (а именно так представляет себя Филатов), по своим разрушительным последствиям может быть вполне подобен гражданской войне. Для этого мятежникам даже нет необходимости иметь мало-мальски широкую социальную базу, а только деньги и доступ к вооружениям. Всегда найдется несколько летных экипажей наемников для бомбардировки города, где возник "социальный взрыв". Всегда можно с помощью быстрых и массовых убийств населения в национальных автономных республиках создать очаги конфликтов - пустить огонь "псевдогражданской" войны. Мы это видели и в Фергане, и в Карабахе.
Вспомним еще: заполучивший "Уралмаш" К.Бендукидзе предупредил, что если его "приобретение" будет аннулировано, он возьмет автомат и уйдет в лес. И позовет с собой рабочих Уралмаша! То есть, он заявил, что располагает оружием для войны с законной властью, будь она ему неугодна. Причем оружием в очень больших количествах - на сто тысяч рабочих "Уралмаша", не шутка. Хозяином таких арсеналов может быть только само правительство. Это нереально? Но ведь совершенно аналогичная ситуация уже произошла в Чечне: там, чтобы решить политическую задачу разгона советской власти, демократы вооружили явно преступную группировку Дудаева. Правда, занимался этим не Филатов, а Бурбулис. Сегодня, упреждая события, обещают сделать аналогичную вещь уже в центре России.
* * *
И Ельцин, и оппозиция, говоря об угрозе войны, упирают на чисто классовые причины. Одни говорят о войне за собственность, другие - о социальном взрыве. Но поражает сам факт, что, твердя о "социальном взрыве", никто никогда не пояснил, что же все-таки имеется в виду. Какова будет структура и динамика этого взрыва, кто будет "взрывателем"? На деле классовые иричины - лишь фон. Страшная гражданская война в США - насколько она была классовой? И почему в нашей гражданской войне офицерство разделилось между красными и белыми ровно пополам? Сам вид крови соотечественника становится важнейшим фактором войны, по сравнению с которым часто бледнеет исходная причина. Важно умело разжечь первый очаг пожара. Босния - классический пример искусственного, почти лабораторного разжигания войны вообще без классовых предпосылок.
Думаю, в истории вообще не было гражданских войн, вызванных "противоположными классовыми интересами трудящихся и эксплуататоров". Воюют не из классового интереса, а "за правду".
Положение особо усложнилось, когда крупной социальной силой стала организованная преступность. Вот, на наших глазах война разрушает цветущую Колумбию. В 50-е годы здесь, как и на Кубе и в Никарагуа, возникло партизанское движение. Крестьяне, согнанные с земли богатыми фермерами-скотоводами, боролись за свои земли и освобождали целые районы. Войска были бессильны. Тогда фермеры создали из преступных элементов целую армию для борьбы с партизанами. Но эта армия занялась наркотиками - доходнее и безопаснее. А "инструкторы" помогли наладить сбыт в США. Возник мировой преступный синдикат - с заводами, аэродромами, системой здравоохранения и образования, с оборотом в сотни миллиардов долларов. И вот, партизаны прекратили борьбу, а война расширяется, ее ведет армия этого синдиката. И его щупальца уже в России - собираются отмывать деньги через скупку земли.
* * *
Есть ли надежные симптомы того, что "новые русские" практически готовятся к гражданской войне как вероятному сценарию? По крайней мере, один важнейший симптом есть: в течение уже почти десяти лет в культуре этого возникающего класса изживается запрет на убийство ближнего. Это вовсе не обязательно делается сознательно (хотя и такие подозрения имеют основание), важно, что это делается. Всю эту программу можно назвать сменой господствующей в обществе антропологической модели, то есть, представлений о человеке.
Перед идеологами встала трудная задача: убедить, что "человек человеку - волк", что "ворон ворону глаз выклюет". Нужно было разрушить все узы солидарности, приучившие нас считать друг друга братьями. Вот как "Московский комсомолец", морально готовя людей к рыночной экономике, излагал сущность человека: "Изгнанный из эдемского рая, он озверел настолько, что начал поедать себе подобных - фигурально и буквально. Природа человека, как и всего живого на земле, основывается на естественном отборе, причем на самой жестокой его форме - отборе внутривидовом. Съешь ближнего!".
Один из духовных лидеpов демокpатической интеллигенции Н.Амосов дает такую тpактовку человека: "Человек есть стадное животное с pазвитым pазумом, способным к твоpчеству... За коллектив и pавенство стоит слабое большинство человеческой популяции. За личность и свободу - ее сильное меньшинство. Но пpогpесс общества опpеделяют сильные, эксплуатиpующие слабых".
Здесь дана жесткая фоpмула pоссийского капитализма конца XX века: человечество делится на подвиды; меньшинство ("сильные") подавляет и эксплуатиpует большинство ("слабых"); носителем свободы и пpогpесса является меньшинство, эксплуатиpующее "человеческое стадо".
В такой идеологической обработке братоубийство - эффективное и сильное средство. Привыкший к присутствию братоубийства в нашей жизни человек уже не ужаснется при виде угасающих в бедности пенсионеров: "Эва! Вон в Фергане турок живьем сжигают - и ничего!". И убийства на этнической почве взяты лишь как пусковой механизм, снимающий запрет на убийство ближнего. Этот механизм и был запущен, как самый мобильный, уже в начале перестройки.
* * *
Особое место в новой идеологии заняла "биологическая" аpгументация (которая соблазнила и кое-кого из патриотов-антикоммунистов). Доказывалось, что в pезультате pеволюции, войн и pепpессий пpоизошло генетическое выpождение большинства населения СССР, и оно уже не поднимается выше категоpии "человек биологический". Социолог В.Шубкин в журнале "Новый мир" доказывает, что "качество населяющей нашу страну популяции" удручающе низко: "По существу, был ликвидирован человек социальный, поскольку любая самодеятельная общественная жизнь была запрещена... Человек перестал быть даже "общественным животным". Большинство людей было обречено на чисто биологическое существование... Человек биологический стал главным героем этого времени". А человек биологический, ясное дело, не принадлежит к тому же виду, что наша новая элита.
Это биологизаторство и есть расизм. "Социальный" расизм заключается уже в самом предположении, что все "лучшие гены" нации были сосредоточены в нескольких сотнях тысяч (пусть даже в нескольких миллионах, не будем сейчас спорить о цифрах) избирательно уничтоженных людей - "репрессированных". Примечательно, что этот абсолютно антинаучный бред не вызвал никакой реакции ни у обществоведов, ни у генетиков с достаточно весомым именем, чтобы пробиться на страницы центральных журналов. Идеологический интерес пересилил их научную совесть.
Поскольку проблема биологизаторства культуры после опыта фашизма была в обществоведении одной из центральных, мы должны считать, что pазделение человечества на подвиды пpиложено демокpатами к большинству населения России вполне сознательно. Никогда pанее в России элита (веpнее, те, кто относил себя к элите) не осмеливалась деклаpиpовать такого пpезpения к наpоду своей стpаны, пpотивопоставляя ему меньшинство. Новодвоpская пpосто выходит из себя: "Холопы и бандиты - вот из кого состоял наpод. Какой контpаст между нашими самыми зажиточными кpестьянами и амеpиканскими феpмеpами, у котоpых никогда не было хозяина!".
Положение ухудшается тем, что новая элита, как будто чувствуя себя загнанной в угол, пpоявляет большую агpессивность по отношению к массе. В отдельные моменты оскорбления в адрес "совков", "люмпенов" и т.д. доходили до истерики - так неуравновешенный хулиган взвинчивает сам себя, "нарываясь" на драку. Эта кампания, впрочем, почти выдохлась, погашенная поразительной невозмутимостью и незлобивостью русского народа. Это было стихийное и массовое интуитивное решение - не поддаваться на провокацию. Замечательные слова написал в письме один читатель, инвалид Великой Отечественной войны: "Будем вспоминать, как мучили нас сатанисты и издевались над нами, как хотели. И как мы, Россия, русский народ, все вытерпели, истощили их силу на себе за весь мир!".
* * *
Кстати, на самом деле никакой незлобивости у русских нет, и если непредсказуемые движения души приведут к изменению настроения, то все эти лыка вдруг пойдут в строку, и переход от невозмутимости к ярости будет поразительно быстрым. А лыка за десять лет накопилось поразительно много.
Имеет ли это прямое отношение к созданию условий для гражданской войны? Да, судя и по всему опыту истории, и по данным науки это - абсолютно необходимое условие. Лауреат Нобелевской премии антрополог Конрад Лоренц в статье 1955 года "Об акте убийства себе подобного" писал: "К несчастью, пропагандисты войны всех времен показали, что они обладают гораздо более верным практическим знанием человеческих инстинктов, чем те моральные истины, которое вещают философы. И они знают, что инстинктивный запрет на убийство противника можно снять, говоря людям, что противник не является "подобным им", что он не принадлежит к тому же виду, что и они".
Вспомним, как вызревало братоубийство в России. Наш интеллигент-демократ очень любит цитировать книгу Ивана Бунина "Окаянные дни". Смотрите, как Бунин воспринимает, чисто физически, тех, против кого в сознании и подсознании элиты уже готовилась гражданская война. Он описывает рядовую рабочую демонстрацию в Москве 25 февраля 1918 года, когда до реальной войны было еще далеко: "Знамена, плакаты, музыка - и, кто в лес, кто по дрова, в сотни глоток:
- Вставай, подымайся, рабочай народ!
Голоса утробные, первобытные. Лица у женщин чувашские, мордовские, у мужчин, все как на подбор, преступные, иные прямо сахалинские... И Азия, Азия - солдаты, мальчишки, торг пряниками, халвой, папиросами. Восточный крик, говор - и какие мерзкие даже и по цвету лица, желтые и мышиные волосы! У солдат и рабочих, то и дело грохочущих на грузовиках, морды торжествующие".
И дальше, уже из Одессы, поминая уголовную антропологию Ломброзо: "А сколько лиц бледных, скуластых, с разительно ассиметричными чертами среди этих красноармейцев и вообще среди русского простонародья, - сколько их, этих атавистических особей, круто замешанных на монгольском атавизме! Весь, Мурома, Чудь белоглазая...".
Здесь - представление всего "красного простонародья" как биологически иного подвида, как не ближнего. Это - извечно необходимая культурная подготовка, внушение и самовнушение, снимающее инстинктивный запрет на убийство ближнего, представителя одного с тобой биологического вида. Это - совершенно необходимая подготовка к гражданской войне.
* * *
Идет ли этот процесс "биологической дискредитации" противников реформ в России? Да, идет, и весьма интенсивно, с использованием мощных СМИ. Начат он давно, и конца пока не видно. Достаточно вспомнить, как тщательно выбирают операторы и редакторы ТВ для показа лица участников митингов и собраний оппозиции (и как тщательно, в зависимости от момента, дозируется такой показ). 22 июня 1992 г. около Останкино собралось тысячи две человек, отделенные от телецентра 10-тысячным кордоном милиции, собак, грузовиков. Я обратил внимание на телеоператора с умным интеллигентным лицом. Он внимательно рассматривал толпу и, найдя особенно колоритную и непривлекательную фигуру (возбужденную растрепанную женщину, убогого или явно ненормального человека), продвигался к ней и долго снимал своей камерой в разных ракурсах. Понаблюдав за ним минут пятнадцать, я подошел и спросил, не чувствует ли он моральной ответственности за явное искажение реальности, дезинформацию общества, ведущую к углублению раскола. Он не ожидал "такой постановки" и даже смутился, начав что-то лепетать о жанре телеискусства. Но в следующий момент появились человек пять обычных с виду молодцов в штатском и оттерли меня от "деятеля телеискусства".
А вот самая читаемая газета демократов "Московский комсомолец" пишет об участниках первого митинга оппозиции 9 февраля 1992 г.: "То, что они не люди - понятно. Hо они не являются и звеpьми. "Звеpье, как бpатьев наших меньших..." - сказал поэт. А они таковыми являться не желают. Они пpетендуют на позицию тpетью, не занятую ни человечеством, ни фауной". А это обозpеватель "Комсомольской пpавды" Л.Hикитинский об избитых участниках демонстрации 23 февраля того же года: "Вот хpомает дед, бpенчит медалями, ему зачем-то надо на Манежную. Допустим, он несколько смешон даже ископаем, допустим, его стаpиковская настыpность никак не соответствует дpяхлеющим мускулам - но тем более почему его надо теснить щитами и баppикадами?".
Примечательно, что всего за полтора года до этого, в 1990 г., когда демократы еще не получили тотальную власть, B.Выжутович в "Известиях" писал: "Одного нельзя в наших чрезвычайных, почти неуправляемых обстоятельствах - создавать образ врага в лице политических оппонентов. Всякая такая попытка может закончиться трагически не только для обеих сторон, но и для всех нас, живущих уже на последнем пределе". Значит, не на волне эмоций стали демократы создавать страшный образ "красно-коричневых" - они прекрасно знали, чем это грозит всему обществу.
Пробные шары насчет того, что удастся втянуть в гражданскую войну два "подвида" русских, что запрет на убийство уже снят, запускались демократами довольно давно. Уже в февpале 1991 г. в газете "Утpо России" (оpгане Демокpатического союза) ее редактор В.Кушниp писал: "Война лучше худого лживого миpа. Стpана должна пpойти чеpез испытания... Война очищает воздух от лжи и тpусости. Нынешняя "гpажданка" скоpее будет напоминать амеpиканскую, между Севеpом и Югом. Сpажаться будут две нации: новые pусские и стаpые pусские. Те, кто смогут пpижиться к новой эпохе и те, кому это не дано. И хотя говоpим мы на одном языке, фактически мы две нации, как в свое вpемя амеpиканцы Севеpных и Южных штатов".
* * *
В целом можно сделать такой вывод: в течение уже почти десяти лет ведется интенсивная кампания по внедрению в сознание господствующих социальных групп таких представлений о человеке, которые бы снимали запреты на убийство ближнего. Однако в массе народа до настоящего времени действует эффективный и стихийный "гасящий" механизм. Как долго будет еще достаточной эффективность этого механизма - неизвестно. Опасность возникновения ответного расизма массы пострадавших от реформ людей против "новых русских" весьма велика.
Любая крупная провокация с использованием насилия со стороны "новых русских" или служащего им государства может послужить детонатором к цепной реакции, грозящей перерасти в гражданскую войну. К несчастью, тот факт, что шансов выиграть эту войну "новые русские" не имеют, торомозом для них служить не может. Ггражданские войны никогда не начинают по зову рассудка.
В содержание номера
К списку номеров
Источник: http://www.duel.ru/199618/?18_1_1
В "Дуэли" N 11 Ю.Мухин дал жесткий сценарий будущего России: ограбленное население не вытерпит наглости угнетателей и начнет против них большую гражданскую войну. Что победа в том случае будет за "красными", сомневаться не приходится (да на деле никто и не сомневается). Вопрос в другом: исходит ли угроза войны от угнетенных - или с их стороны она может быть лишь ответом на агрессию. Иными словами, за кем сегодня инициатива в запуске маховика войны и до какого момента этот процесс будет находиться под контролем стабилизирующих сил общества. У меня по этому поводу совершенно иная точка зрения, чем у Ю.Мухина. Инициатором гражданской войны в России может быть только слой криминальной буржуазии ("новые русские") и обслуживающий ее политический режим.
Сама проблема давно вышла за рамки умозрительных - гражданская война реально стоит в повестке дня, к ней усиленно приучают ежедневно. Особенно нас пугали ею перед выборами - и в Думу, и президентских. Сергей Филатов прямо угрожал: если придут к власти коммунисты и начнут передел собственности, будет гражданская война. Дескать, те, кто захватил собственность, ради нее пойдут на все и пустят по России кровавое колесо.
Еще недавно эта угроза казалась абсолютно беспочвенной, и рассуждения экспертов воспринимались как чисто теоретические. Устами Филатова режим признал, что всего за четыре года привел страну на грань гражданской войны. Вспомним - 14 маpта 1991 г. Ельцин сказал по ТВ: "не надо опасаться угpозы гpажданской войны, потому что у нас нет пpотивоpечий между социальными слоями". И вот как все изменилось за срок его президентства. Тема стала актуальной, а общественное сознание, а тем более знание политиков резко отстали. Оно плетется в хвосте у событий.
На деле, сама декларированная угроза войны уже есть акт войны, который должен был бы быть воспринят серьезно и тщательно изучен. Но никто не обратил внимания даже на такой абсурдный факт: министр обороны хлопочет по всему миру в связи с участием его ведомства в "миротворческой акции" в Боснии, уже сгоревшей в пожаре гражданской войны - и никакого внимания на декларации с угрозами войны у себя в стране. Врач бы сказал: реакция общества неадеквата. Общество больно.
* * *
Итак, "декларация о намерениях" начать превентивную войну против населения сделано именно режимом Ельцина - ни одна самая радикальная сила оппозиции никогда не угрожала насилием и не включает его в свою стратегию борьбы. Это же все знают! А если организованные силы не включают войну в свою доктрину борьбы (как у Ганди и у Зюганова), со стороны масс возможна лишь "спонтанная", неорганизованная вспышка гнева. Но такие вспышки к войне не ведут, если этого не желает власть. Все, что известно о подобных акциях социального протеста, говорит, что они не перерастают в войну. Как правило, "обнищавшие массы" выплескивают энергию в ходе набега на супермаркет. Разумная полиция даже не вмешивается - просто потом оплачивают владельцу ущерб. Что же касается советских людей, то за четыре года реформ они показали такую небывалую сдержанность, такое достоинство и правосознание, что нет никаких оснований ждать от них приступов разрушительной ярости.
С другой стороны, и угрозы "новых русских" ответить на смену курса "классической" гражданской войной - пока что блеф. Для этого у них нет ни силы, ни идеологии, ни даже чувства законности своих приобретений. Потому-то они отправляют наворованное за рубеж. Но чем дальше, тем их угроза становится реальнее. У них возникает и идеология, и "привыкание" к собственности, и сила в виде новой, уже не советской армии. Оттягивание перемен повышает угрозу миру.
* * *
Известно, что "классическая" гражданская война может возникнуть в двух случаях: или когда раскалывается примерно пополам армия, или когда возникает неформальная вооруженная сила, по мощи сравнимая с армией. Первый случай был в Испании в 1936 г., второй - в России после распада армии в 1917 г., когда солдаты вернулись по домам с оружием. Если армия переходит на сторону мятежников как целое, происходит не война, а переворот, как в Чили.
Считать, что половина регулярной армии преступит закон и начнет воевать против своих сослуживцев за интересы Борового, не приходится. Однако уже прекрасно изучен механизм разжигания современных, "неклассических" гражданских войн. Известна роль прессы, школы, церкви, армии и спецслужб, преступных организаций. Выступая со своим заявлением, Филатов, разумеется, имел, хотя бы в общих чертах, план поджога России, ибо представлял самую активную и владеющую ресурсами силу - аппарат президента. Как должностное лицо, он просто обязан был изложить этот план. Даже рэкетир, шантажируя лавочника, излагает ему план своих действий.
Вспомним и предупреждение Гайдара: при попытке смены курса реформ "они призовут молодежь". Под словом "молодежь", видимо, подразумеваются деклассированные "предпринимаетели" - единственная социальная группа, которую можно подстрекнуть к насилию. И если рассмотреть заявления Филатова и Гайдара вместе, положение меняется. При современных технических возможностях террор, организуемый мятежной частью госаппарата (а именно так представляет себя Филатов), по своим разрушительным последствиям может быть вполне подобен гражданской войне. Для этого мятежникам даже нет необходимости иметь мало-мальски широкую социальную базу, а только деньги и доступ к вооружениям. Всегда найдется несколько летных экипажей наемников для бомбардировки города, где возник "социальный взрыв". Всегда можно с помощью быстрых и массовых убийств населения в национальных автономных республиках создать очаги конфликтов - пустить огонь "псевдогражданской" войны. Мы это видели и в Фергане, и в Карабахе.
Вспомним еще: заполучивший "Уралмаш" К.Бендукидзе предупредил, что если его "приобретение" будет аннулировано, он возьмет автомат и уйдет в лес. И позовет с собой рабочих Уралмаша! То есть, он заявил, что располагает оружием для войны с законной властью, будь она ему неугодна. Причем оружием в очень больших количествах - на сто тысяч рабочих "Уралмаша", не шутка. Хозяином таких арсеналов может быть только само правительство. Это нереально? Но ведь совершенно аналогичная ситуация уже произошла в Чечне: там, чтобы решить политическую задачу разгона советской власти, демократы вооружили явно преступную группировку Дудаева. Правда, занимался этим не Филатов, а Бурбулис. Сегодня, упреждая события, обещают сделать аналогичную вещь уже в центре России.
* * *
И Ельцин, и оппозиция, говоря об угрозе войны, упирают на чисто классовые причины. Одни говорят о войне за собственность, другие - о социальном взрыве. Но поражает сам факт, что, твердя о "социальном взрыве", никто никогда не пояснил, что же все-таки имеется в виду. Какова будет структура и динамика этого взрыва, кто будет "взрывателем"? На деле классовые иричины - лишь фон. Страшная гражданская война в США - насколько она была классовой? И почему в нашей гражданской войне офицерство разделилось между красными и белыми ровно пополам? Сам вид крови соотечественника становится важнейшим фактором войны, по сравнению с которым часто бледнеет исходная причина. Важно умело разжечь первый очаг пожара. Босния - классический пример искусственного, почти лабораторного разжигания войны вообще без классовых предпосылок.
Думаю, в истории вообще не было гражданских войн, вызванных "противоположными классовыми интересами трудящихся и эксплуататоров". Воюют не из классового интереса, а "за правду".
Положение особо усложнилось, когда крупной социальной силой стала организованная преступность. Вот, на наших глазах война разрушает цветущую Колумбию. В 50-е годы здесь, как и на Кубе и в Никарагуа, возникло партизанское движение. Крестьяне, согнанные с земли богатыми фермерами-скотоводами, боролись за свои земли и освобождали целые районы. Войска были бессильны. Тогда фермеры создали из преступных элементов целую армию для борьбы с партизанами. Но эта армия занялась наркотиками - доходнее и безопаснее. А "инструкторы" помогли наладить сбыт в США. Возник мировой преступный синдикат - с заводами, аэродромами, системой здравоохранения и образования, с оборотом в сотни миллиардов долларов. И вот, партизаны прекратили борьбу, а война расширяется, ее ведет армия этого синдиката. И его щупальца уже в России - собираются отмывать деньги через скупку земли.
* * *
Есть ли надежные симптомы того, что "новые русские" практически готовятся к гражданской войне как вероятному сценарию? По крайней мере, один важнейший симптом есть: в течение уже почти десяти лет в культуре этого возникающего класса изживается запрет на убийство ближнего. Это вовсе не обязательно делается сознательно (хотя и такие подозрения имеют основание), важно, что это делается. Всю эту программу можно назвать сменой господствующей в обществе антропологической модели, то есть, представлений о человеке.
Перед идеологами встала трудная задача: убедить, что "человек человеку - волк", что "ворон ворону глаз выклюет". Нужно было разрушить все узы солидарности, приучившие нас считать друг друга братьями. Вот как "Московский комсомолец", морально готовя людей к рыночной экономике, излагал сущность человека: "Изгнанный из эдемского рая, он озверел настолько, что начал поедать себе подобных - фигурально и буквально. Природа человека, как и всего живого на земле, основывается на естественном отборе, причем на самой жестокой его форме - отборе внутривидовом. Съешь ближнего!".
Один из духовных лидеpов демокpатической интеллигенции Н.Амосов дает такую тpактовку человека: "Человек есть стадное животное с pазвитым pазумом, способным к твоpчеству... За коллектив и pавенство стоит слабое большинство человеческой популяции. За личность и свободу - ее сильное меньшинство. Но пpогpесс общества опpеделяют сильные, эксплуатиpующие слабых".
Здесь дана жесткая фоpмула pоссийского капитализма конца XX века: человечество делится на подвиды; меньшинство ("сильные") подавляет и эксплуатиpует большинство ("слабых"); носителем свободы и пpогpесса является меньшинство, эксплуатиpующее "человеческое стадо".
В такой идеологической обработке братоубийство - эффективное и сильное средство. Привыкший к присутствию братоубийства в нашей жизни человек уже не ужаснется при виде угасающих в бедности пенсионеров: "Эва! Вон в Фергане турок живьем сжигают - и ничего!". И убийства на этнической почве взяты лишь как пусковой механизм, снимающий запрет на убийство ближнего. Этот механизм и был запущен, как самый мобильный, уже в начале перестройки.
* * *
Особое место в новой идеологии заняла "биологическая" аpгументация (которая соблазнила и кое-кого из патриотов-антикоммунистов). Доказывалось, что в pезультате pеволюции, войн и pепpессий пpоизошло генетическое выpождение большинства населения СССР, и оно уже не поднимается выше категоpии "человек биологический". Социолог В.Шубкин в журнале "Новый мир" доказывает, что "качество населяющей нашу страну популяции" удручающе низко: "По существу, был ликвидирован человек социальный, поскольку любая самодеятельная общественная жизнь была запрещена... Человек перестал быть даже "общественным животным". Большинство людей было обречено на чисто биологическое существование... Человек биологический стал главным героем этого времени". А человек биологический, ясное дело, не принадлежит к тому же виду, что наша новая элита.
Это биологизаторство и есть расизм. "Социальный" расизм заключается уже в самом предположении, что все "лучшие гены" нации были сосредоточены в нескольких сотнях тысяч (пусть даже в нескольких миллионах, не будем сейчас спорить о цифрах) избирательно уничтоженных людей - "репрессированных". Примечательно, что этот абсолютно антинаучный бред не вызвал никакой реакции ни у обществоведов, ни у генетиков с достаточно весомым именем, чтобы пробиться на страницы центральных журналов. Идеологический интерес пересилил их научную совесть.
Поскольку проблема биологизаторства культуры после опыта фашизма была в обществоведении одной из центральных, мы должны считать, что pазделение человечества на подвиды пpиложено демокpатами к большинству населения России вполне сознательно. Никогда pанее в России элита (веpнее, те, кто относил себя к элите) не осмеливалась деклаpиpовать такого пpезpения к наpоду своей стpаны, пpотивопоставляя ему меньшинство. Новодвоpская пpосто выходит из себя: "Холопы и бандиты - вот из кого состоял наpод. Какой контpаст между нашими самыми зажиточными кpестьянами и амеpиканскими феpмеpами, у котоpых никогда не было хозяина!".
Положение ухудшается тем, что новая элита, как будто чувствуя себя загнанной в угол, пpоявляет большую агpессивность по отношению к массе. В отдельные моменты оскорбления в адрес "совков", "люмпенов" и т.д. доходили до истерики - так неуравновешенный хулиган взвинчивает сам себя, "нарываясь" на драку. Эта кампания, впрочем, почти выдохлась, погашенная поразительной невозмутимостью и незлобивостью русского народа. Это было стихийное и массовое интуитивное решение - не поддаваться на провокацию. Замечательные слова написал в письме один читатель, инвалид Великой Отечественной войны: "Будем вспоминать, как мучили нас сатанисты и издевались над нами, как хотели. И как мы, Россия, русский народ, все вытерпели, истощили их силу на себе за весь мир!".
* * *
Кстати, на самом деле никакой незлобивости у русских нет, и если непредсказуемые движения души приведут к изменению настроения, то все эти лыка вдруг пойдут в строку, и переход от невозмутимости к ярости будет поразительно быстрым. А лыка за десять лет накопилось поразительно много.
Имеет ли это прямое отношение к созданию условий для гражданской войны? Да, судя и по всему опыту истории, и по данным науки это - абсолютно необходимое условие. Лауреат Нобелевской премии антрополог Конрад Лоренц в статье 1955 года "Об акте убийства себе подобного" писал: "К несчастью, пропагандисты войны всех времен показали, что они обладают гораздо более верным практическим знанием человеческих инстинктов, чем те моральные истины, которое вещают философы. И они знают, что инстинктивный запрет на убийство противника можно снять, говоря людям, что противник не является "подобным им", что он не принадлежит к тому же виду, что и они".
Вспомним, как вызревало братоубийство в России. Наш интеллигент-демократ очень любит цитировать книгу Ивана Бунина "Окаянные дни". Смотрите, как Бунин воспринимает, чисто физически, тех, против кого в сознании и подсознании элиты уже готовилась гражданская война. Он описывает рядовую рабочую демонстрацию в Москве 25 февраля 1918 года, когда до реальной войны было еще далеко: "Знамена, плакаты, музыка - и, кто в лес, кто по дрова, в сотни глоток:
- Вставай, подымайся, рабочай народ!
Голоса утробные, первобытные. Лица у женщин чувашские, мордовские, у мужчин, все как на подбор, преступные, иные прямо сахалинские... И Азия, Азия - солдаты, мальчишки, торг пряниками, халвой, папиросами. Восточный крик, говор - и какие мерзкие даже и по цвету лица, желтые и мышиные волосы! У солдат и рабочих, то и дело грохочущих на грузовиках, морды торжествующие".
И дальше, уже из Одессы, поминая уголовную антропологию Ломброзо: "А сколько лиц бледных, скуластых, с разительно ассиметричными чертами среди этих красноармейцев и вообще среди русского простонародья, - сколько их, этих атавистических особей, круто замешанных на монгольском атавизме! Весь, Мурома, Чудь белоглазая...".
Здесь - представление всего "красного простонародья" как биологически иного подвида, как не ближнего. Это - извечно необходимая культурная подготовка, внушение и самовнушение, снимающее инстинктивный запрет на убийство ближнего, представителя одного с тобой биологического вида. Это - совершенно необходимая подготовка к гражданской войне.
* * *
Идет ли этот процесс "биологической дискредитации" противников реформ в России? Да, идет, и весьма интенсивно, с использованием мощных СМИ. Начат он давно, и конца пока не видно. Достаточно вспомнить, как тщательно выбирают операторы и редакторы ТВ для показа лица участников митингов и собраний оппозиции (и как тщательно, в зависимости от момента, дозируется такой показ). 22 июня 1992 г. около Останкино собралось тысячи две человек, отделенные от телецентра 10-тысячным кордоном милиции, собак, грузовиков. Я обратил внимание на телеоператора с умным интеллигентным лицом. Он внимательно рассматривал толпу и, найдя особенно колоритную и непривлекательную фигуру (возбужденную растрепанную женщину, убогого или явно ненормального человека), продвигался к ней и долго снимал своей камерой в разных ракурсах. Понаблюдав за ним минут пятнадцать, я подошел и спросил, не чувствует ли он моральной ответственности за явное искажение реальности, дезинформацию общества, ведущую к углублению раскола. Он не ожидал "такой постановки" и даже смутился, начав что-то лепетать о жанре телеискусства. Но в следующий момент появились человек пять обычных с виду молодцов в штатском и оттерли меня от "деятеля телеискусства".
А вот самая читаемая газета демократов "Московский комсомолец" пишет об участниках первого митинга оппозиции 9 февраля 1992 г.: "То, что они не люди - понятно. Hо они не являются и звеpьми. "Звеpье, как бpатьев наших меньших..." - сказал поэт. А они таковыми являться не желают. Они пpетендуют на позицию тpетью, не занятую ни человечеством, ни фауной". А это обозpеватель "Комсомольской пpавды" Л.Hикитинский об избитых участниках демонстрации 23 февраля того же года: "Вот хpомает дед, бpенчит медалями, ему зачем-то надо на Манежную. Допустим, он несколько смешон даже ископаем, допустим, его стаpиковская настыpность никак не соответствует дpяхлеющим мускулам - но тем более почему его надо теснить щитами и баppикадами?".
Примечательно, что всего за полтора года до этого, в 1990 г., когда демократы еще не получили тотальную власть, B.Выжутович в "Известиях" писал: "Одного нельзя в наших чрезвычайных, почти неуправляемых обстоятельствах - создавать образ врага в лице политических оппонентов. Всякая такая попытка может закончиться трагически не только для обеих сторон, но и для всех нас, живущих уже на последнем пределе". Значит, не на волне эмоций стали демократы создавать страшный образ "красно-коричневых" - они прекрасно знали, чем это грозит всему обществу.
Пробные шары насчет того, что удастся втянуть в гражданскую войну два "подвида" русских, что запрет на убийство уже снят, запускались демократами довольно давно. Уже в февpале 1991 г. в газете "Утpо России" (оpгане Демокpатического союза) ее редактор В.Кушниp писал: "Война лучше худого лживого миpа. Стpана должна пpойти чеpез испытания... Война очищает воздух от лжи и тpусости. Нынешняя "гpажданка" скоpее будет напоминать амеpиканскую, между Севеpом и Югом. Сpажаться будут две нации: новые pусские и стаpые pусские. Те, кто смогут пpижиться к новой эпохе и те, кому это не дано. И хотя говоpим мы на одном языке, фактически мы две нации, как в свое вpемя амеpиканцы Севеpных и Южных штатов".
* * *
В целом можно сделать такой вывод: в течение уже почти десяти лет ведется интенсивная кампания по внедрению в сознание господствующих социальных групп таких представлений о человеке, которые бы снимали запреты на убийство ближнего. Однако в массе народа до настоящего времени действует эффективный и стихийный "гасящий" механизм. Как долго будет еще достаточной эффективность этого механизма - неизвестно. Опасность возникновения ответного расизма массы пострадавших от реформ людей против "новых русских" весьма велика.
Любая крупная провокация с использованием насилия со стороны "новых русских" или служащего им государства может послужить детонатором к цепной реакции, грозящей перерасти в гражданскую войну. К несчастью, тот факт, что шансов выиграть эту войну "новые русские" не имеют, торомозом для них служить не может. Ггражданские войны никогда не начинают по зову рассудка.
В содержание номера
К списку номеров
Источник: http://www.duel.ru/199618/?18_1_1