РЕВОЛЮЦИОННЫЙ КЛАСС
РЕВОЛЮЦИОННЫЙ КЛАСС
Вопрос о революционном классе и подлинной движущей силе любой политической революции сейчас, в начале XXI века, стал как никогда актуальным. Но, к сожалению, данный вопрос также к настоящему времени донельзя запутан марксизмом или его остатками в сознании и идеологии большинства тех, кто считает себя коммунистами.
Согласно марксизму и его схеме общественного развития в эпоху феодальных отношений, революционной силой является класс крестьянства и различные категории буржуазии, а в эпоху капитализма - рабочий класс в лице пролетариата.
Но, между тем элементарный анализ движущих сил прошедших за последние пятьсот лет в Европе и России революций показывает, что политическая борьба в классовом обществе ведется между, с одной стороны, четко выраженным господствующим классом или классами, а с другой стороны, - деклассированной (маргинальной, разночинной) общественной прослойкой, состоящей из числа выходцев из различных угнетенных классов, к которым присоединяются по различным причинам отдельные представители или группы представителей из числа господствующего класса (классов).
Например, так называемая Крестьянская война в Германии в первой четверти XVI века не являлась по сути крестьянской. В этой революции против крупных феодалов и буржуазии кроме крестьян участвовало большое количество мелкой (ремесленники) и отчасти средней городской буржуазии и значительное количество мелкого дворянства из числа обнищавшего рыцарства. Именно это деклассированное сообщество было руководящей и движущей силой в так называемой Крестьянской войне в Германии. А сами крестьяне - военно-политической массовкой.
В Английской революции XVII века противоборствующие силы были также деклассированны. Среди сторонников королевской власти, кроме земельной аристократии, было много крупной буржуазии, а среди революционеров, кроме буржуазии и зажиточного крестьянства, присутствовала значительная часть дворянства.
В Крестьянских войнах (революциях) в России XVII-XVIII веков инициирующей, организующей и движущей силой была такая разночинная (маргинальная) общественная прослойка, как казачество. Оно сочетало в себе черты как крестьянства, будучи в большинстве выходцами из него и занимаясь частично земледелием, так и несло в себе черты профессионального воинского сословия, напоминая этим дворян. Именно казаки были зачинщиками всех гражданских войн в России XVII-XVIII веков, втягивая в них затем крестьянство и зарождавшийся промышленный пролетариат (уральские рабочие во времена войны Пугачева).
Французская революция 1789 года началась тогда, когда требования буржуазии («третьего сословия») поддержали значительная часть дворянства и даже аристократии, а также духовенства (соответственно «первого» и «второго» сословий).
В России в Октябрьской революции роль революционного маргинального разночинного класса играли солдаты и матросы, а также недавно ставшие рабочими крестьяне и различные слои городского населения. Возглавляла этот общественный слой партия большевиков. Большевики также имели маргинальный характер, объединяя в своих рядах весь срез тогдашних классов и общественных прослоек: все группы дворянства, духовенства (семинаристы), чиновничества, интеллигенции, средней и мелкой буржуазии, рабочих и крестьян. Причем выходцев из рабочих среди большевиков было меньше половины.
Вот что по этому поводу писал известный английский историк первой половины ХХ века А. Тойнби: «Пролетарий - это скорее состояние души, чем нечто, обусловленное внешними обстоятельствами. Истинными признаками пролетария являются не бедность и не низкое происхождение, а постоянное чувство неудовлетворенности, подогреваемое отсутствием законно унаследованного места в обществе и отторжения от своей общины» (С. Кара-Мурза «Советская цивилизация» - М., «Алгоритм», 2002, с. 43-44).
Германский историк Э. Вольф об этом писал следующее: «Революционная активность является результатом не столько роста промышленного пролетариата, как такового, а расширением промышленной рабочей силы, сохраняющей связи с деревенской жизнью» (С. Кара-Мурза «Советская цивилизация» - М., «Алгоритм», 2002, с. 59).
Современный революционный политик, лидер Национал-большевистской партии Эдуард Лимонов по этому поводу отмечает следующее: Революционных классов не бывает. Революционерами являются или не являются личности. Наиболее революционным типом личности является маргинал - странный неустроенный человек, живущий на краю общества. Не следует думать, что таких немного. Их сотни тысяч, если не миллионы. Их достаточно для революционной партии. Это целый социальный слой» (Э. Лимонов «Другая Россия» - М., 2004, с. 101-102).
Живший в XIX веке русский революционный мыслитель Д.И. Писарев называл данный общественный маргинальный (разночинный) слой - «Критически мыслящие личности» и считал их основой социальной революции.
Таким образом, по мнению многих, революционный класс - это разночинцы (маргиналы), то есть так называемые «хомо креативус» (в переводе с латыни «люди творческие»).
И действительно, у современного потомственного рабочего в разных странах мира имеется обширное движимое и недвижимое имущество (земельные дачные участки, квартиры, автомобили). Поэтому ему есть что терять, и поэтому он не пролетарий. Из-за этого он боится участвовать в революционной политической борьбе, тем более насильственной. Аналогичная ситуация и с другими устойчивыми угнетенными классами.
Даже писавшие в русле официальной марксистской идеологии авторы изданного в Москве в 1983 году «Философского энциклопедического словаря» признавали, что основной для рабочего класса является только экономическая борьба.
«Экономическая борьба - это борьба за профессиональные интересы, повышение зарплаты, сокращение рабочего дня, улучшение условий труда и так далее. В этой борьбе выросли профессиональные союзы, объединяющие трудящиеся массы и защищающие их интересы» («Философский энциклопедический словарь» - М., «Советская энциклопедия», 1983, с. 258). Как видим, ни о каких революционных партиях в чисто рабочем движении речи не идет. Устоявшийся рабочий класс для защиты своих подлинных интересов создает не политические партии, а профсоюзы.
Поэтому социалистическая революция произошла, по мнению С. Кара-Мурзы, потому что: «Рабочий класс России, не пройдя через горнило протестантской реформации и длительного раскрестьянивания, не приобрел мироощущения класса утративших корни индивидуалов, торгующих на рынке своей рабочей силой. В подавляющем большинстве русские рабочие были рабочими в первом поколении и по своему типу мышления оставались крестьянами. В 1905 году половина русских рабочих имела в деревне землю и возвращалась туда на период уборки урожая. Многие рабочие, живя в городе, имели семьи в деревне. В городе они ощущали себя на временных заработках» (С. Кара-Мурза «Советская цивилизация», с. 84).
Далее С. Кара-Мурза отмечает, что в период 1904 - 1917 годов большинство потомственных русских рабочих («истинных пролетариев») были противниками большевиков и составляли оплот меньшевиков (С. Кара-Мурза, с. 85.).
Подтверждением этого является город Севастополь периода 1904 - 1917 годов. Здесь на единственном тогда крупном промышленном предприятии - Севастопольском морском заводе - трудилось пять тысяч рабочих. Подавляющее большинство из них составляли потомственные пролетарии в третьем поколении. В результате в период с 1903 по 1917 год в Севастополе отсутствовала городская большевистская организация. Единственным тогдашним социал-демократическим движением в городе были меньшевики. Большевистская организация появилась в Севастополе только после свержения царизма в апреле 1917 года и состояла, в основном, из солдат и матросов.
По поводу разночинного характера русской армии и флота времен Первой мировой войны, сделавших их оплотом большевизма, С. Кара-Мурза замечает: «В начале 1917 года русская армия насчитывала 11 миллионов человек. Из них 60-66% - крестьяне, 16-20% - рабочие (в том числе 3,6-6% - промышленные рабочие), 15% - средние городские слои. Армия стала небывалым форумом социального общения. В июне 1917 года делегаты I Съезда Советов представляли 8,5 миллионов солдат и матросов, 5,1 млн. рабочих и 4,5 млн. крестьян. Военнослужащие составляли половину членов партии социал-революционеров (эсеров), 30% большевиков и 20% меньшевиков» (С. Кара-Мурза «Советская цивилизация», с. 110-111).
В целом само понятие класса в философском смысле показывает, что общественные классы, являясь устоявшимися структурами, - всегда консервативны и нереволюционны.
Вот определение класса из «Философского энциклопедического словаря» - М., «Советская энциклопедия», 1983, с. 256-257: «Классы как философское понятие от латинского «классис» - разряд, группа. Означает совокупность предметов или явлений, удовлетворяющих какому-либо условию (условиям), свойству («свойствам»), признаку (признакам). В связи с каждым свойством или признаком можно выделять класс предметов, ими обладающих».
Таким образом, общественные классы - это устоявшиеся общественные группы, структурированные в определенном типе общества. Устоявшиеся потому, что обладают целым комплексом характерных признаков. А устоявшийся стабильный класс, являющийся устойчивой частью целого, никогда не уничтожает этого целого.
Аналогичные выводы можно сделать и из ленинского определения классов: «Классы - это большие группы людей, различающихся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а, следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают» (В.И. Ленин, ПСС, т. 39, с. 15).
Из этого ленинского определения следует, что сами по себе даже очень угнетенные классы могут вести только экономическую борьбу за увеличение приходящейся на них доли общественного богатства.
Что касается марксистской путаницы, а точнее, искажения подлинной характеристики движущих сил революции, то это объясняется тем, что по сути своего происхождения марксизм является левым либерализмом, то есть, по сути, левобуржуазной идеологией.
Вот что по этому поводу писал Алексей Лапшин в газете «Лимонка»: «Вопреки мнению ортодоксальных либералов XIX века. политические и экономические свободы не дополняли друг друга, а находились в постоянном противоречии. Чем больше преуспевала буржуазия, тем сильнее она склонялась к консерватизму. Неудивительно, что в либеральной идеологии появилось «левое» и «правое» направления. «Левые» либералы становились сторонниками экономического равенства и сближались с социалистами. Правые либералы все больше сближались с консерваторами» (Александр Лапшин «Традиции и либерализм» // «Лимонка». - №297. 2006. с. 3).
И, действительно, как хорошо всем известно, марксизм выделился в Германии из леволиберальной философии и идеологии, так называемых «младогегельянцев».
Константин КОЛОНТАЕВ
В содержание номера
К списку номеров
Источник: http://www.duel.ru/200713/?13_4_2