ОСТАНОВИТЬ РАСТЛЕНИЕ!
(М.М. САЯПИН)
Скорее всего, читатели подумают, что речь вновь пойдет о пресловутом "половом просвещении" в школах. Это верно лишь в малой части. Гораздо в большей степени мое выступление имеет отношение к статье К. Колонтаева "Классическая литература как кривое зеркало русской действительности" (N 47). Будучи лишь отчасти согласным с выводами автора (поднятый им вопрос очень важен и заслуживает отдельного разговора), хочу развить его мысль в одном конкретном направлении: в отношении личности М.А. Булгакова.
Собственно говоря, одно зачисление сего литературного субъекта в ряды русской классики уже может быть приравнено к растлению. Но что делать - приходится: ведь не я его туда зачислил - за меня постарались...
В обыденном сознании Булгаков - это "Мастер и Маргарита". А что такое "Мастер и Маргарита"? Если подходить к делу непредвзято, то лучше всего можно охарактеризовать этот роман словами одного историка про известное сочинение Кампанеллы: "омерзительная параноидальная бредятина".
Значение этой "параноидальной бредятины" непреходяще: ее публикация оказалась этапным событием в деле разрушения СССР. Можно вести отсчет перестройке просто и примитивно - с 1985 года; можно с другой даты - например, со странного в своей помпезности (как будто вновь Мамай у ворот стоит) празднования 600-летия Куликовской битвы; а можно и с конца 60-х - с года триумфального опубликования "Мастера".
Как повезло Булгакову и как не повезло Пастернаку!
О знаменитом романе Пастернака "Доктор Живаго" четверть века большинство знали понаслышке, пока наконец-то в начале перестройки, в эпоху Коротича и Волкогонова, его не опубликовали. И что же? Все увидели, что Пастернак по праву может носить почетное звание автора самого бездарного романа в русской литературе; по крайней мере, редкая птица могла долететь до середины Днепра, то есть - редкий читатель мог осилить это творение наполовину.
Опубликовать бы булгаковский роман впервые тогда же - остался бы он в истории вместе с "Маленькой Верой".
Да разве "Мастер и Маргарита" - это не "Маленькая Вера" своего времени?
Но в конце 60-х наша интеллигенция заглотила эту пошлятину, расхаживающую "в белом плаще с кровавым подбоем", одним духом и нашла там все что надо: религиозность, философию, трагедию, сатиру и даже юмор! И с тех пор пошла читать губерния! Отныне "Мастер", как предмет первой необходимости, входит в непременный набор каждого интеллектуального пошляка.
Правда, на международном уровне Булгаков со своим "гениальным творением" малость потерпел фиаско: торжественно ознакомили с ним французов, а те... его не оценили. (Так у них же своей похабщины вагон!). "Понятно, - сказали пропагандисты, - роман-то слишком московский, где уж им, французам-то, понять...". Но ничего, зато всероссийская слава у Михаила Афанасьевича завидная: страна большая, дураков много.
А ведь кроме "Мастера" наш русский гений много еще чего написал! Тут и "Роковые яйца", тут и "Собачье сердце". Тут и "Иван Васильевич", из которого знаменитый Гайдай пытался-пытался сделать что-то смешное - так и не получилось. Тут и много еще творений. Правда, все они один скучнее и бездарнее другого, но этого в приличном обществе не принято замечать. Так же, как старательно не замечают и пристрастие автора, в силу профессии врача всю жизнь копавшегося в дерьме, к этому самому дерьму. И если было одно-единственное, чем оживлялись все эти поделки, то это совершенно искренняя и неподдельная злоба.
Злоба! Вот в этом Михаил Афанасьевич оказался и впрямь гениален: ни до, ни после никому из русскоязычной пишущей братии (даже закордонному Бунину) не удалось сконцентрировать в себе такой неистовой и бурлящей злобы - к советскому строю и советским людям.
Дело жизни Булгакова - травля "хомо советикуса"; такая травля, чтобы земля горела под ногами у этого ублюдка. Его метод - "свиные рыла вместо лиц". Как лобковая вошь, он забирался в самые грязные места и кусал, кусал...
Что стоит хотя бы опыт профессора Преображенского (фамилия одного из лидеров левой оппозиции) по превращению безродной собачки в сознательного пролетария: побыв гегемоном, возомнивший о себе хам по окончании эксперимента, естественно, опять отправился туда же, откуда вышел - нырнул в подворотню. Ах, как остроумно! И как обогатилась лексика в перестроечные годы двумя именами: Шариков и Швондер! Из "Огонька" несется в адрес "Нашего современника": вы шариковы. А те в ответ: а вы швондеры. Так они и развлекались в те времена.
Да сам Булгаков - это есть Шариков и Швондер в одном лице. И позицию творческую себе он нашел отменную - тявкать из подворотни на все вокруг.
Ильф и Петров как-то писали о противостоянии Большого Мира и маленького мирка. В Большом Мире созданы опера "Евгений Онегин" и Днепрогэс, радио и пенициллин; а в маленьком - язычок "уйди-уйди" и дамские подмышечники "Любовь пчел трудовых". И "Мастер и Маргарита" - смело можно добавить.
Исходя злобой, Булгаков сам себя загнал в маленький мирок, мирок вечных нэпманов, который он с таким наслаждением описывал. А кончилось это закономерно - так, как опять же сказали как-то Ильф с Петровым: "Настоящая жизнь пролетела мимо, радостно трубя и сверкая ласковыми крыльями". Великая эпоха пролетела мимо Булгакова; также жизнь грозит пролететь и мимо его поклонников, имя которым - легион.
Видя булгаковские издевательства над "совком", как тут вновь не вспомнить уже упоминавшегося "автора самого бездарного романа", который после войны, уже оправившись от вызванного наступлением немцев на Москву позорного приступа патриотизма, изрек в каком-то ресторане, небрежно глядя вокруг: "Я вообще-то люблю советского человека... Особенно ночью, на крыше, во время бомбежки - тогда вообще все вокруг напоминает "Вечера на хуторе близ Диканьки"!
Судьба избавила нас от счастья лицезреть величественную мистерию под названием "патриотический подвиг М. Булгакова в годы войны", потому что накануне того времени, когда все эти ахматовы и платоновы, вдруг поняв, что презиравшаяся ими советская пропаганда с ее шпиономанией и призывами "учиться военному делу настоящим образом" была права, а они со своими насмешками оказались в дураках (и подлецах), срочно вылезли из щелей и, стараясь не глядеть людям в глаза, заголосили о Сталине и Красной Армии - так вот, накануне этого времени Михаил Афанасьевич умер. Но можно не сомневаться: он бы написал пьесу, посвященную защитникам Москвы (которую в первоначальной версии финала своего романа намеревался сравнять с землей - будто мысли Гитлера прочитал).
Хорошо еще, что Геббельсу попался всего лишь Зощенко. А попадись ему Булгаков?
Устав кусать Советскую власть, Булгаков не поленился позвать на землю самого дьявола с его командой, чтобы те устроили разборку с Советами! Тут вспоминается белоэмигрантский митрополит Анастасий, который после войны призывал США очистить атомными бомбами "многострадальную Россию" от "скверны безбожия". Воистину символическая фигура, этот Булгаков!
Советские люди - безбожники, неустанно намекал Булгаков, а значит, они подобны животным, потому что лишены чувства религиозности, отличающего именно человека. А значит...
А сам-то он был кто, "божник", поклонявшийся сатане?
После всего сказанного возникает закономерный вопрос (который возникал у многих и тогда): да как же такого субъекта терпели?
Невероятно, но факт: терпели! И даже пьесы в театре ставили. Правда, со скрипом: пойдет пьеска с годик, и снимут ее с репертуара. Тут Булгаков снимает трубку телефона и Сталину: "Товарищ Сталин, или моя пьеса идет на сцене, или - одно из двух!" - "Что вы, что вы!" - успокаивает его Сталин. И пьеса идет еще годик. Потом все с начала.
Получается: боялся Иосиф-то Булгакова! То есть, не самого, конечно, боялся, а тронуть боялся. Заботясь о чистоте атмосферы в мировом масштабе (вспомним нобелевскую волынку с Пастернаком). Но все равно, получается как "В музее Ленина":
Но он борец и потому
Боится царь его!
Теперь уже многие знают, что "Мастер и Маргарита" - это масонская поэма в прозе. Так вот за что это литературное уродство не одно десятилетие раздувают до гения! Так вот почему его рукописи не горят! И вот почему Сталин не решался этого "борца" тронуть, предпочитал его душить медленно и осторожно!
А кто у нас, кроме М. Чудаковой и ей подобных, жизни не видит без Булгакова? Да, например, "Наш современник". С. Семанов как-то высказался на его страницах по поводу творчества Ильфа и Петрова: да, конечно, кое-что остроумное у них есть, но ведь никто не будет отрицать (?!), что в произведениях М. Булгакова затронуты несравненно более глубокие проблемы! А В. Кожинов вынес порицание молодому Шкловскому, который когда-то написал "гамбургский счет" про нашу пишущую братию, где представил Булгакова коверным клоуном, развлекающим публику между выступлениями настоящих борцов. Ну нет житья русскому человеку от этих жидов! И главное, придумают же: Булгаков - и клоун!
Вот так нас литературно просвещают. Уж занимались бы лучше половым просвещением - ей-ей, толку больше было бы!
И сколько лет уже околачивается на литературных подмостках этот Злобный Фигляр! А мы удивляемся, куда это подевались матросовы и Гастелло. Да все туда же: начитавшийся булгаковщины не полезет грудью на амбразуру. Зачем? Лучше скорчить рожу и пробормотать что-нибудь про "осетрину второй свежести" или "квартирный вопрос". Ха-ха! Правильно сказала одна моя знакомая: Булгаков - это заражение крови русской литературы!
А возвращаясь к началу разговора, скажу так: то, что в школах с серьезным видом объясняют малышам, "где у женщины клитор" - это глупо, конечно, но, может быть, еще не смертельно (поскольку большинство к тому времени успевают в подворотне выучить и не такое). По крайней мере, можно надеяться, что мир от этого не перевернется. А вот оттого, что в школьную программу входит автор, место сочинения которого, как выражался незабвенный О.Бендер, "в казарме штрафного батальона", мир может и перевернуться.
Да уже и перевернулся однажды. И стоит ли продолжать эксперимент?
В содержание номера
К списку номеров
Источник: http://www.duel.ru/199803/?3_7_2
Скорее всего, читатели подумают, что речь вновь пойдет о пресловутом "половом просвещении" в школах. Это верно лишь в малой части. Гораздо в большей степени мое выступление имеет отношение к статье К. Колонтаева "Классическая литература как кривое зеркало русской действительности" (N 47). Будучи лишь отчасти согласным с выводами автора (поднятый им вопрос очень важен и заслуживает отдельного разговора), хочу развить его мысль в одном конкретном направлении: в отношении личности М.А. Булгакова.
Собственно говоря, одно зачисление сего литературного субъекта в ряды русской классики уже может быть приравнено к растлению. Но что делать - приходится: ведь не я его туда зачислил - за меня постарались...
В обыденном сознании Булгаков - это "Мастер и Маргарита". А что такое "Мастер и Маргарита"? Если подходить к делу непредвзято, то лучше всего можно охарактеризовать этот роман словами одного историка про известное сочинение Кампанеллы: "омерзительная параноидальная бредятина".
Значение этой "параноидальной бредятины" непреходяще: ее публикация оказалась этапным событием в деле разрушения СССР. Можно вести отсчет перестройке просто и примитивно - с 1985 года; можно с другой даты - например, со странного в своей помпезности (как будто вновь Мамай у ворот стоит) празднования 600-летия Куликовской битвы; а можно и с конца 60-х - с года триумфального опубликования "Мастера".
Как повезло Булгакову и как не повезло Пастернаку!
О знаменитом романе Пастернака "Доктор Живаго" четверть века большинство знали понаслышке, пока наконец-то в начале перестройки, в эпоху Коротича и Волкогонова, его не опубликовали. И что же? Все увидели, что Пастернак по праву может носить почетное звание автора самого бездарного романа в русской литературе; по крайней мере, редкая птица могла долететь до середины Днепра, то есть - редкий читатель мог осилить это творение наполовину.
Опубликовать бы булгаковский роман впервые тогда же - остался бы он в истории вместе с "Маленькой Верой".
Да разве "Мастер и Маргарита" - это не "Маленькая Вера" своего времени?
Но в конце 60-х наша интеллигенция заглотила эту пошлятину, расхаживающую "в белом плаще с кровавым подбоем", одним духом и нашла там все что надо: религиозность, философию, трагедию, сатиру и даже юмор! И с тех пор пошла читать губерния! Отныне "Мастер", как предмет первой необходимости, входит в непременный набор каждого интеллектуального пошляка.
Правда, на международном уровне Булгаков со своим "гениальным творением" малость потерпел фиаско: торжественно ознакомили с ним французов, а те... его не оценили. (Так у них же своей похабщины вагон!). "Понятно, - сказали пропагандисты, - роман-то слишком московский, где уж им, французам-то, понять...". Но ничего, зато всероссийская слава у Михаила Афанасьевича завидная: страна большая, дураков много.
А ведь кроме "Мастера" наш русский гений много еще чего написал! Тут и "Роковые яйца", тут и "Собачье сердце". Тут и "Иван Васильевич", из которого знаменитый Гайдай пытался-пытался сделать что-то смешное - так и не получилось. Тут и много еще творений. Правда, все они один скучнее и бездарнее другого, но этого в приличном обществе не принято замечать. Так же, как старательно не замечают и пристрастие автора, в силу профессии врача всю жизнь копавшегося в дерьме, к этому самому дерьму. И если было одно-единственное, чем оживлялись все эти поделки, то это совершенно искренняя и неподдельная злоба.
Злоба! Вот в этом Михаил Афанасьевич оказался и впрямь гениален: ни до, ни после никому из русскоязычной пишущей братии (даже закордонному Бунину) не удалось сконцентрировать в себе такой неистовой и бурлящей злобы - к советскому строю и советским людям.
Дело жизни Булгакова - травля "хомо советикуса"; такая травля, чтобы земля горела под ногами у этого ублюдка. Его метод - "свиные рыла вместо лиц". Как лобковая вошь, он забирался в самые грязные места и кусал, кусал...
Что стоит хотя бы опыт профессора Преображенского (фамилия одного из лидеров левой оппозиции) по превращению безродной собачки в сознательного пролетария: побыв гегемоном, возомнивший о себе хам по окончании эксперимента, естественно, опять отправился туда же, откуда вышел - нырнул в подворотню. Ах, как остроумно! И как обогатилась лексика в перестроечные годы двумя именами: Шариков и Швондер! Из "Огонька" несется в адрес "Нашего современника": вы шариковы. А те в ответ: а вы швондеры. Так они и развлекались в те времена.
Да сам Булгаков - это есть Шариков и Швондер в одном лице. И позицию творческую себе он нашел отменную - тявкать из подворотни на все вокруг.
Ильф и Петров как-то писали о противостоянии Большого Мира и маленького мирка. В Большом Мире созданы опера "Евгений Онегин" и Днепрогэс, радио и пенициллин; а в маленьком - язычок "уйди-уйди" и дамские подмышечники "Любовь пчел трудовых". И "Мастер и Маргарита" - смело можно добавить.
Исходя злобой, Булгаков сам себя загнал в маленький мирок, мирок вечных нэпманов, который он с таким наслаждением описывал. А кончилось это закономерно - так, как опять же сказали как-то Ильф с Петровым: "Настоящая жизнь пролетела мимо, радостно трубя и сверкая ласковыми крыльями". Великая эпоха пролетела мимо Булгакова; также жизнь грозит пролететь и мимо его поклонников, имя которым - легион.
Видя булгаковские издевательства над "совком", как тут вновь не вспомнить уже упоминавшегося "автора самого бездарного романа", который после войны, уже оправившись от вызванного наступлением немцев на Москву позорного приступа патриотизма, изрек в каком-то ресторане, небрежно глядя вокруг: "Я вообще-то люблю советского человека... Особенно ночью, на крыше, во время бомбежки - тогда вообще все вокруг напоминает "Вечера на хуторе близ Диканьки"!
Судьба избавила нас от счастья лицезреть величественную мистерию под названием "патриотический подвиг М. Булгакова в годы войны", потому что накануне того времени, когда все эти ахматовы и платоновы, вдруг поняв, что презиравшаяся ими советская пропаганда с ее шпиономанией и призывами "учиться военному делу настоящим образом" была права, а они со своими насмешками оказались в дураках (и подлецах), срочно вылезли из щелей и, стараясь не глядеть людям в глаза, заголосили о Сталине и Красной Армии - так вот, накануне этого времени Михаил Афанасьевич умер. Но можно не сомневаться: он бы написал пьесу, посвященную защитникам Москвы (которую в первоначальной версии финала своего романа намеревался сравнять с землей - будто мысли Гитлера прочитал).
Хорошо еще, что Геббельсу попался всего лишь Зощенко. А попадись ему Булгаков?
Устав кусать Советскую власть, Булгаков не поленился позвать на землю самого дьявола с его командой, чтобы те устроили разборку с Советами! Тут вспоминается белоэмигрантский митрополит Анастасий, который после войны призывал США очистить атомными бомбами "многострадальную Россию" от "скверны безбожия". Воистину символическая фигура, этот Булгаков!
Советские люди - безбожники, неустанно намекал Булгаков, а значит, они подобны животным, потому что лишены чувства религиозности, отличающего именно человека. А значит...
А сам-то он был кто, "божник", поклонявшийся сатане?
После всего сказанного возникает закономерный вопрос (который возникал у многих и тогда): да как же такого субъекта терпели?
Невероятно, но факт: терпели! И даже пьесы в театре ставили. Правда, со скрипом: пойдет пьеска с годик, и снимут ее с репертуара. Тут Булгаков снимает трубку телефона и Сталину: "Товарищ Сталин, или моя пьеса идет на сцене, или - одно из двух!" - "Что вы, что вы!" - успокаивает его Сталин. И пьеса идет еще годик. Потом все с начала.
Получается: боялся Иосиф-то Булгакова! То есть, не самого, конечно, боялся, а тронуть боялся. Заботясь о чистоте атмосферы в мировом масштабе (вспомним нобелевскую волынку с Пастернаком). Но все равно, получается как "В музее Ленина":
Но он борец и потому
Боится царь его!
Теперь уже многие знают, что "Мастер и Маргарита" - это масонская поэма в прозе. Так вот за что это литературное уродство не одно десятилетие раздувают до гения! Так вот почему его рукописи не горят! И вот почему Сталин не решался этого "борца" тронуть, предпочитал его душить медленно и осторожно!
А кто у нас, кроме М. Чудаковой и ей подобных, жизни не видит без Булгакова? Да, например, "Наш современник". С. Семанов как-то высказался на его страницах по поводу творчества Ильфа и Петрова: да, конечно, кое-что остроумное у них есть, но ведь никто не будет отрицать (?!), что в произведениях М. Булгакова затронуты несравненно более глубокие проблемы! А В. Кожинов вынес порицание молодому Шкловскому, который когда-то написал "гамбургский счет" про нашу пишущую братию, где представил Булгакова коверным клоуном, развлекающим публику между выступлениями настоящих борцов. Ну нет житья русскому человеку от этих жидов! И главное, придумают же: Булгаков - и клоун!
Вот так нас литературно просвещают. Уж занимались бы лучше половым просвещением - ей-ей, толку больше было бы!
И сколько лет уже околачивается на литературных подмостках этот Злобный Фигляр! А мы удивляемся, куда это подевались матросовы и Гастелло. Да все туда же: начитавшийся булгаковщины не полезет грудью на амбразуру. Зачем? Лучше скорчить рожу и пробормотать что-нибудь про "осетрину второй свежести" или "квартирный вопрос". Ха-ха! Правильно сказала одна моя знакомая: Булгаков - это заражение крови русской литературы!
А возвращаясь к началу разговора, скажу так: то, что в школах с серьезным видом объясняют малышам, "где у женщины клитор" - это глупо, конечно, но, может быть, еще не смертельно (поскольку большинство к тому времени успевают в подворотне выучить и не такое). По крайней мере, можно надеяться, что мир от этого не перевернется. А вот оттого, что в школьную программу входит автор, место сочинения которого, как выражался незабвенный О.Бендер, "в казарме штрафного батальона", мир может и перевернуться.
Да уже и перевернулся однажды. И стоит ли продолжать эксперимент?
В содержание номера
К списку номеров
Источник: http://www.duel.ru/199803/?3_7_2