"НАШЕ ДЕЛО ПРАВОЕ..." (И.В. СТАЛИН)
(А.К. ДМИТРИЕВ)
Закон "О суде народа России над президентом и членами Федерального Собрания Российской Федерации" служит основным документом АВН. В классическом понимании для вновь создаваемых партий или движений этот документ не является программой, и в то же самое время основным мобилизационным документом Армии Воли Народа является именно он. Именно он служит организационным началом (как программа) по объединению людей, готовых к реализации этой идеи.
Поскольку сам закон вызывает споры, а за пределами АВН всяческие кривотолки (и даже недружелюбные ухмылки), смею затронуть его "философскую" сторону, высказаться, так сказать, на языке университетских рассуждений.
Необычная газета, необычный редактор, необычное "построение" движения единомышленников; совершенно необычно, что организационным документом-программой является предложенный закон. При вдумчивом подходе к такому "необычному" в политологии явлению невольно возникают вопросы.
НЕ СОМНЕВАТЬСЯ!
Одним закон кажется нереальным и даже утопическим, другим невозможным (и приводится масса аргументов), третьим... Но все это "на первый взгляд" (быстрота оценки опережает мышление). Кажущаяся невозможность проистекает из нашей неуверенности. Скептицизм вызывает сама постановка вопроса: как? Каков механизм внедрения? Позволят ли? И проч.
Заметьте, в большинстве случаев наши сомнения относятся не к понятиям нужности, целесообразности, необходимости, а всего лишь к механизму реализации, и возникают они только потому, что мы имеем дело с преступным режимом. А ведь логика подсказывает: если власть станет препятствовать принятию такого закона, значит, одним этим фактом она признает себя виноватой перед народом. Ведь олицетворяя власть, президент клялся служить народу "верой и правдой", и если не угодит ему, то самолично сложит голову на рельсах. Логика ведет нас от сомнений к правоте.
Неприятие и скепсис в настоящее время проистекают из сомнений в реализации такой возможности. Меж тем как уверенность - значительная часть успеха. (В подтверждение - грустный и больной для нас пример. Несколько раз в "холодной войне" Америки против СССР наступало отчаяние ее адептов; Совет Безопасности США чертыхался о напрасно выброшенных миллиардах и высказывался о неперспективности работы ЦРУ. ЦРУ же было настойчиво и оперировало (в том числе) понятиями уверенности в первую очередь.)
О ЛЮБИТЕЛЯХ ВЛАСТИ
Часто в беседах можно услышать такие рассуждения: кто же рискнет ввести такой закон, по которому получит право пролежать на нарах? - Утопизм, идеализм и проч. Вот пусть Мухин сам придет к власти и введет свой закон. Что тут сказать? С точки зрения простоты введения закона в этом случае вопросов нет. Но Ю.И. Мухин сам ставит к этому еще ряд вопросов, как бы усложняя ответ. Рассуждает он примерно так: ну, хорошо, начну я создавать партию с той же целью, что и у всех партий - приход к власти. К этому безобразию многопартийности добавится еще одна, станет N + 1. А какова "вероятность события", что замысел (дело) увенчается успехом? Вот именно: ноль целых и "гулькин нос" в десятых при теперешних технологиях выборов*. (А уж "Программу..." для своей партии написал бы на загляденье или на зависть другим, будьте спокойны. В этом, полагаю, у читателей сомнений не возникнет.)
Продолжим наши гипотетические рассуждения. Но ведь существует еще десяток-другой конкурентов-претендентов; пусть половина из них, в самом деле, порядочные люди. Но каждый из них по-своему видит проблемы и решать их станет, придя к власти, по-своему и власть использует в соответствии со своими индивидуальными чертами. А ведь каждый претендент будет стучать в грудь и уверять, что только он сможет принести благо Отечеству. Как это ни парадоксально, но во вранье их впоследствии не уличишь.
Приведу пример. Допустим, мне предоставлено право утвердить на президентский пост Лукашенко А.Г. или... себя. Я прекрасно понимаю, что Александр Григорьевич - это единственный сейчас возвышающийся над всеми остальными кандидат; опыт руководства на 17 порядков выше моего и т.д.
И что вы думаете? Не сказав и полслога критики, я бы утвердил его кандидатуру? Ничего подобного. Я бы весьма благосклонно отнесся к собственной персоне. И вот какова логика. Лукашенко А.Г., - рассуждаю я, - постесняется довольно круто обойтись с разрушителями моего Отечества; ему будет как-то неудобно, он будет вынужден действовать "с оглядкой": а что "скажет княгиня Марья Алексевна", потому что "я все-таки не очень свой" и проч. Я же подобных комплексов лишен начисто и лишь поэтому считаю более предпочтительной собственную персону с тем, чтобы этак с полгодика полностью укомплектовать все лесоповалы страны предателями Родины. И только после этого добровольно и с премилым удовольствием: "Пожалуйте, Александр Григорьевич! Володейте и командуйте!"
Это откровенное признание приведено лишь для того, чтобы понять, что в уверениях претендентов - "только я и никто другой" - какой-то смысл все же существует. (Я рассматриваю вариант с порядочными кандидатами.) А ведь есть еще обыкновенные трепачи-пустозвоны. Где гарантия, что их правление Отечеству сулит благо. В общем, толкотня у "царственного кресла"; каждый вынужден перешагнуть через понятие скромности и сам себя превозносить и расхваливать. Возможно, поэтому Мухин Ю.И. и не стремится стать в ряды соискателей высшей власти. Существует и иной "философский" вопрос: "А что будет после меня?" (Т.е. после моей власти.)
Наверное, поэтому он и говорит своим единомышленникам: "Я не стремлюсь к власти". (Это вторично, как сопутствующее цели!) "Я хочу сделать благое дело для России вместе с вами, даже не находясь у власти. Да такое дело, что сослужит пользу при любом правителе, при любой власти".*
Предложенный механизм контроля поставит на место любителей властвовать, а не служить Отечеству. Афоризм "Если не я, то кто же" перефразируем так: "Не я, но любой, такой же порядочный, как я" станет управлять государством. Кто не согласен с такой постановкой вопроса - гуляй по обочине. Вон их сколько - партий, жаждущих власти, с переписанными друг у друга программами, с обещаниями "одно краше другого". Наша цель более высокая: независимо от личных взглядов, симпатий, мировоззрений и проч. и проч. воплотить механизм ответственности любой власти перед народом. Эта идея надпартийная.
НАРОДОВЛАСТИЕ
Когда политологи рассуждают о народовластии, о механизмах воздействия на власть, о народном самоуправлении и проч., они просто лукавят, ибо перемалывают все прежде известное и... неработающее.
Демократы, например, шельмуют понятиями народовластия очень просто: "демократические выборы" - это тот механизм, который позволяет народу лишать власти неугодных политиков. Не понравились - "на следующих выборах за вас не проголосуют". Увы, демократическая же реальность ставит крест на таких объяснениях. В этом мы убедились самолично и предостаточно.
По сути, в обществе постоянно происходит "борьба противоположностей": народ и общество в целом стремятся обуздать власть, желают видеть ее благородной и справедливой. Допущенная же к власти группа лиц использует ее в своих интересах. Добиваются власти подонки для того, чтобы творить зло. Когда Юрий Игнатьевич подмечает, что "подонки у власти - это наша национальная черта", он несколько сужает проблему.
Дефицита в подонках нет не только у нас, но в других землях тоже. Узнаем мы об этом, когда народу удается покарать зло. Случается это редко, иногда, неожиданно, без суда, как расправа, но бывает. В Италии подвешивали за ноги, в России пепел Лжедмитрия рассеивали из пушек; народный гнев обратил в бегство короля Фаруха, шаха Реза Пехлеви. Английский король Карл ХII был обезглавлен по приговору парламента, как великий тиран и клятвопреступник. "Цивилизованный" подход к проблеме ответственности своих президентов продемонстрировал народ Южной Кореи. После выхода в отставку им положили такое наказание, что аж у американских покровителей глаза вылезли из орбит.
То есть народ как бы интуитивно таким законом уже руководствуется. Всегда и везде лелеялась мечта усовершенствовать взаимоотношения власти и народа, но на эти народные чаяния сама же власть и реагировала, а значит, и ничего путного получиться при этом не могло. В самом деле, эффективный метод, продемонстрированный южнокорейцами (в принципе, мечта многих народов), сработал не в должной мере. Вновь образовавшаяся власть смягчила суровость наказания, а это как раз и говорит о том, что наказание и помилование должны быть не чьей-то прихотью, а государственной политикой. Закон должен родиться, должен быть принят, должен работать - соблюдаться неукоснительно.
Судя по тем примерам, которые мы наблюдаем в мире, человечество идет к этому. И что важно, - такой закон приемлем для любой политической системы. Воплощение его - механизм для развития и усовершенствования государственной организации. Вот тогда лицам, которым народ и общество доверили управление государством, придется самим попридержать все свои пороки.
Гениальная догадка! Или же результат долгих, мучительных рассуждений, то ли прозорливое видение общечеловеческих проблем, - не знаю. Но уверен, что это одна из тех мыслей-идей, за воплощение которой в жизнь человечеству придется и спорить, и бороться. Политологической науке же предлагается новое "понятие" об ответственности власти именно перед народом, и потому оно все равно займет свое особое место. "Вначале было слово..." - так всегда было в истории человечества.
В этом месте читатель вправе спросить: "Откуда такая уверенность?" Отвечаю, но прежде необходимо припомнить черчиллевскую фразу, превозносящую демократию: "Демократия не самый лучший способ правления, но ничего лучше человечество не придумало". Что ж, испытание нас демократией, этим "наилучшим" государственным устройством, произошло. Давайте только используем эту мысль о демократии таким образом: а что, человечество уже что-то придумало лучше нашего "Закона..." или сможет придумать, дабы обуздать власть и властителей?
И КУХАРКА ТОЖЕ
Вот поэтому я и смею говорить о неополитизме, т.е. диктатуре народа в отличие от диктатуры денег (капитала!), диктатуры идеологии, диктатуры лжи и фальсификаций. Это должно стать неким атрибутом Государства. Есть такой закон (в смысле - принят и действует, а не просто афиширован): государство народное, в интересах народа и для народа. Нет, или не работает - никакие россказни о свободе и демократии (и прочих условностях) не смогут убедить, что государство общенародное. Без воли народа, суда народа оно обслуживает определенный круг лиц, клан, кучку нуворишей, партию, класс и проч. Таким образом, закон становится обязательной функцией управления в обществе, т.е. вариант народного самоуправления. Можем ли мы предложить еще какой-либо действенный механизм, позволяющий обеспечить прогресс в деле совершенствования управления обществом? Ответ напрашивается однозначный.
За долгий и утомительный период человеческой истории никогда не прекращалась мечта о справедливом устройстве общества, о доброй и порядочной власти. Предлагаемый "Закон..." приближает человечество к реализации этой мечты. Как всегда все новое, а тем более "необычное", "долго доходит". Сложный и чреватый издержками процесс "попервоначалу", возможно, работать будет неуклюже, но уж когда "овладеет массами" - действительно станет механизмом народовластия, в конечном счете, неотъемлемой частью осуществления контроля любой власти.
Существующий режим реализовал де-факто постыдное и преступное понятие - "отрешение народа от власти". Пассивность избирателей чудовищна. (Теперь нам стало понятно, почему на Западе участие в выборах принимают что-то около 12% населения. Когда-то дерьмократы объяснили это благом демократии: этакая свобода. Оказывается, это нечто другое - атрофирование гражданских чувств, отрешенность, неверие, безнадежность). Задумаемся, как мы сами сейчас оцениваем выборы, механизм избрания: общее ключевое понятие - не-ве-рю. С введением "Закона..." появляется возможность хотя бы раз в пятилетку каждому гражданину обратить апатию "во благо". Отчаявшийся прежде в выборах теперь идет с затаенной мыслью: "Ага, сволочи! Вот вам за ваше подлое! Получайте сполна, и нет к вам у меня никакой пощады!"
Таким образом, "каждому члену общества" будет предоставлена "возможность в управлении" государством. Это по Энгельсу, а еще проще по Ленину: "каждой кухарке" будет дозволено оценивать управление государством. Кухарку мы здесь вспомнили неспроста. "Кухаркин ум" безусловно должен превзойти ум нынешних "козлов". Основание для этого следующее. Величайший поэт мира читает своей няне Арине Родионовне только что оконченную трагедию "Борис Годунов", выслушивает ее отзывы, оценки и впоследствии в письме (то ли Катенину, то ли Вяземскому - каюсь, запамятовал) с восхищением благодарит свою "кухарку" (да простят меня пушкинисты) за мудрые, толковые и необходимые замечания, которые он, конечно же, не мог не учесть.
Неужто нынешние "кухарки" менее мудры и сообразительны, чем их прапрабабушки из почти 200-летнего далека. Так что "кухарки" проголосуют правильно, разберутся, что к чему, а вот "козлы безизвилинные" - это другое дело. Стало быть, издержки после утверждения закона возможны только при наличии в обществе "козлов".
Надо согласиться, что пока их просветишь, пока сделаешь из "козла" гражданина - "много воды утечет". И что же, все это время эффективность механизма, на который возлагалось столько надежд, будет равна нулю? Так-то оно так да есть одно но. Спрятано это "но" в человеческой психике и именуется "страх".
БЛАГОРОДНЫЙ СТРАХ
Правитель-преступник хотя и знает, что оценку его деятельности будут давать "козлы" и пассивное население, но стопроцентной гарантии, что их оценка будет для него всегда безобидной, не будет никогда. А ну как вечно "тупые" проголосуют "не так, как надо". С любой властью рядышком поселяется вечная оглядка на тот случай - "а что, если вдруг". Каждый неверный шаг власти соседствует отныне с неразлучным спутником - страхом, как квазары на звездном небе.
Механизм страха, кстати, уже давно в мире работает. Образно - то аналогия с атомным оружием: угроза возмездия остужает воинственный пыл вождей нового мирового порядка. Страх приводит к благоразумию. (Чтобы избавиться от страха, США поэтому и считают первейшим вопросом своей политики "вырвать ядерные зубы у России"). Как видим, страх - категория весьма эффективная (и положительная).
В общем случае на поведение власти воздействуют два фактора. Моральный - это человеческая совесть, следование принципам морали, боязнь, что власть может быть опорочена своим поведением в то время, как она провозгласила главной своей целью служение народу.
И второй - это обычный человеческий страх. Прежде был страх, что члена партии накажут (незначительный, но все же), выгонят, положат конец карьере и проч. При разгуле демократии мы убедились с избытком: говорить о морали власти - это уже аморально. Там нет и намека на такое понятие. Демонстрируемое же ими (возможно, видимое) бесстрашие основывается на уверенности, что с них не спросят, что бы они ни натворили. Взывать к совести для такой категории лиц - бесперспективно (еще до постановки вопроса). Значит, необходимо возвеличить второй фактор - страх. И страх не наказание рублем, выговором, потерей кресла, а потерей имущества, свободы и даже жизни. И пусть этот второй фактор, как Дамоклов меч, висит над его должностью. Вот только тогда в полной мере сможем говорить о влиянии народа на действия властей, об ответственности ее перед народом, о народовластии.
Если, по Марксу, государство есть орган классового господства, а так оно и есть в действительности, только с поправкой на понятие о классах. В нашем случае орган господства очень маленькой кучки банковских магнатов над всем народом. То есть господство приобрело гипертрофированные формы. Теперь уже не угнетенный класс, а целый угнетенный народ (кстати, и труд теперь не эксплуататорский, а рабский).
Народ безмолвствует, как раб,
Лишь клянча пайку за работу.
Случится... - протрезвев, сатрап
Им вышлет жалкие банкноты.
В таком архиантагонистическом обществе возмездие, если народ обладает хоть маломальским чувством самосохранения, неизбежно. Неизбежны и последствия. На пути узурпации власти в интересах отдельного клана установлен барьер. Если же барьер по каким-либо причинам окажется непреодолимым, то преодолевший его должен знать, что в конце дистанции есть препятствие, самое последнее в его жизни - гильотина. Чувство страха должно привести в чувство "господствующий класс" и умерить его преступный пыл
НУЖНА ОТВЕТСТВЕННОСТЬ И КЛАНА
Возможно, престарелые правители не побоятся и "гильотины", так как считают, что расстанутся с жизнью "собственной смертью", а не по приговору народа. Для них "Смерть все спишет!" - как допинг в их варварской деятельности. Они уже не задумываются не только об ответственности, но у них исчезает понятие страха, страха наказания, страха возмездия. И напрасно. У человечества на этот случай есть очередной механизм - заставить испытывать страх "до последнего шага на этой грешной земле".
Прежде боязнь кары божеской (угроза страшными мучениями в аду) еще как-то могла служить категорией воздействия на власть, - пусть призрачной, скорее утешительной, но все же. В иных верованиях мог служить механизм проклятия рода. Сейчас многих правителей (в первую очередь наших) этим не проймешь. Отцарствовал - отошел в мир иной: после меня хоть конец государства. Им и страх не страшен (простите за тавтологию). Но поселить страх в их мерзких душах мы все-таки должны, и опыт человечества мы должны использовать сполна. Аналог - кровная месть.
Боязнь или страх, что отвечать будет его род, клан, семья, что он личную ответственность за преступления, уходя, перекладывает на ближайших (может, даже очень близких) ему людей, должна побуждать к размышлению о собственных деяниях. (Аналогичным образом станут размышлять и подобострастные советники.)
Нам должно просмотреть и использовать весь человеческий опыт. Пресловутый тезис "сын за отца не отвечает" подвергнуть сомнению или вовсе забыть, так как речь идет, в конце концов, о существовании государства, о жизни нации. А это значит, что закон оказывается тесен, чтобы вместить всю меру ответственности для отдельных категорий властителей. Вот у одного демократа сын ушел в монастырь. Здесь все ясно: совесть вступила в противоречие с родственными чувствами. Несогласие с вытворяемым злом заставило отрешиться от семьи (заодно и общества). Когда семья оставляет деспота (от жены до внуков), да еще каждый, порывая с ним, бросит в лицо правдивые слова обвинения - это тоже механизм воздействия. Таким образом, если семейное окружение действует едино с замыслом закона о неотвратимости наказания (на стороне закона), оно тем самым усиливает механизм воздействия. В выборе - с кем? с народом или с родственником-преступником? - семья оказывается на стороне народа. И наоборот, совершенно противоположное поведение семьи (клана) как бы поощряет преступника. Они становятся не в меньшей мере ответственны за преступления, они соучастники преступления.
Помните, демократы философствовали: пусть лучше безнаказанным окажутся 100 человек, чем пострадает один невинный. Нет уж! По этой философии, пусть пострадают 1-2 невинных в семье (клане, роде и проч.), чем страдает весь народ, чем наказано столько невинных при его правлении, и какой ущерб причинен Отечеству. Ответственность семьи и страдания народа здесь несопоставимы. И такой механизм тоже должен работать. Только психически ненормальная личность сможет продолжать с упорством маньяка свои преступления.
Негативный оттенок, приданный фразе "сын за отца", должен, по мысли демократов, служить в какой-то степени оправдательным мотивом для семейного клана. Ничего подобного! Кровная месть в той же разрекламированной Сицилии заставляла бежать в Америку, скрываться в Австралии, но бег этот был от наказания, от мести. Страх оставался, он повисал над всем кланом.
В нашем случае за те преступления, которые совершены по отношению к народу, к Отечеству, нет ни срока давности, ни "смягчающих обстоятельств", ни прощения каждому члену клана. Позор (как и слава!) падает на весь род! Месть - на весь род! Наказание - на весь род! Кажущаяся суровость, жестокость вполне оправданы и не должны нас смущать. Масштабы преступных деяний всего лишь соответствуют масштабам наказания. По этой причине не имеет смысла рассуждать о суровости. Всяческие рассуждения о жестокости в подобных случаях просто неуместны.
Разве рабский труд - не жестокость? А геноцид народа - разве не жестокость? Уничтожение науки, культуры, морали, - что это? Разгром армии, спецслужб, высокоточных технологий - разве не тягчайшее преступление? А тысячи жизней при расстреле парламента - разве не жестокость?
Возможные страдания кланового окружения несоизмеримы (несопоставимы) с теми страданиями, что обрушились на наш народ.
Страх ответственности "наставляет на путь истинный". Сложно понять, но мораль достигается через страх, "дорога к храму" - через тернии. (Смягчения наказания могут быть: холодный лесоповал может быть заменен теплыми рудниками).
Сейчас многие рвущиеся к власти генералы недвусмысленно намекают на необходимость диктатуры для наведения порядка в стране. Пиночетовская диктатура, пропагандируемая демократическими СМИ, в таком случае должна знать, что закон ответственности сработает рано или поздно, да так, что сами пропагандисты проклянут своего выдвиженца. Всякая узурпация власти не в интересах Отечества неотвратимо влечет наказание.
Кстати, возвратимся к теме беглецов. Уже упоминавшийся король Фарук и шах Пехлеви (можно припомнить Батисту и проч.) покидали страну не в одиночестве - всем "семейным составом". Своего рода самопризнание ответственности всего семейного клана самим фактом бегства. Попробуем "забежать вперед" в истории Казахстана, с которым связана большая трудовая деятельность "необычного" главного редактора "Дуэли". Приходилось ему там встречаться с "обычным" аппаратчиком Назарбаевым, с виду - "верным ленинцем". Но вот, став вдруг независимым главой республики, он решает трудную задачу "подбора и расстановки кадров". Старшая дочь Дарига возглавляет государственный телеканал "Хабар". Зять Рахат Алиев - глава прибыльной фирмы "Сахарный центр", монополист спиртной торговли, он же глава налоговой полиции. Второй зять Тимур Кумбаев - заместитель по финансам нефтяной компании "Казахойл". Информация о том, что идет процесс перераспределения собственности, ранее проданной иностранцам за бесценок, наводит на мысль, что аппетиты семейного клана приходят в соответствие с возможностями.
А теперь вопрос: один ли Назарбаев (со своей Сарой) "возьмет ноги в руки" или точно такой же гимнастикой займется весь его многочисленный семейный клан? Верно! Вот почему бегства всегда групповые, семейные, клановые. Найдутся покровители: примут, обласкают и... начнут оправдывать. На это надеется и наше жулье. Напрасно. Отсутствие взаимного договора о выдаче преступников не поможет. Иначе речь пойдет об укрывательстве и укрывателях государственных преступников. Как пример проявления воли народа Ирана в подобной ситуации - "возвращение награбленного шахом имущества и его преследование по всему миру". Все страны под тем или иным предлогом отказывают шаху в "гостеприимстве", и мечется он по миру, как летучий голландец: Египет, США (даже Америка вынуждена была избавиться!), Панама, вновь Египет, Саудовская Аравия...
Так что, дорогие мои сограждане, была бы на все Воля Народа!
КОНЕЦ ВАРВАРСТВУ
Возвращаясь к "собственным баранам", поставим при этом вопрос: а не носят ли наши размышления искусственный характер? Не окажутся ли наши построения - перенос примеров из человеческой жизни в политологию - всего лишь "притянутыми за уши"? Ответ на эти вопросы, как ни странно, получен из "уст" самого прорежимного телевидения. Оказывается, те же самые вопросы волнуют и семью так называемого президента. НТВ, 26.08.98 г., 19.00, Жириновский (который как всегда - "я это знаю точно") призывает "гарантировать безопасность семье Ельцина". "Она не хочет уезжать. Она хочет остаться", но "не хочет разделить судьбу Чаушеску"**.
А вот второй "политический деятель" - Немцов: "Дело не в семье Ельцина" (ОРТ, 26.08.98 г., 21.15). Фраза произнесена в тираде в защиту ельциновского клана при объяснении разгрома экономики. А уж этот "деятель" точно знает поболее Жириновского. Как никак - личный протеже Наины Иосифовны и какой-то родственник. Так что проговорился о семейных беспокойствах, как о делах наболевших. Выходит, как та кошка, которая "знает, чье мясо съела"; т.е. еще одно подтверждение, что наши логические рассуждения абсолютно верны.
А коли так, то "наше дело правое" и все сомнения оставим политикам типа Селезнева, Морозова (из фракции "Российские регионы"). Последний на пресс-конференции в РИА "Вести" (28.08.98 г., 13.00) свою позицию изложил так: "Россия - страна варварская. А у нас же стало традицией - ушел глава государства, и мы об него вытираем ноги. Недопустимо проявлять варварство по отношению к президенту". И далее - о социальных гарантиях и безопасности президента.
А он о нас не вытирал ноги? А не поступал ли он, как последний варвар по отношению к нашему Отечеству, к нашему народу? Вы только вдумайтесь: в конце ХХ в. "самым лакомым блюдом" во многих регионах России является "комбикорм с растительным маслом". Это выдержки из письма 13-летней девочки на телевидение (ОРТ, "Взгляд", 28.08.98 г., 23.50). Это тоже не варварство? И это в стране, еще совсем недавно находившейся на 2-ом месте по экономической мощи, а по уровню благосостояния народа - на 7-10-ом месте.
А теперь "почувствуйте разницу" между волей народа Ирана и волей народов России, подмененной депутатскими полномочиями. Вместо суда преступника "народные избранники" во главе со спикером заняты "процедурными вопросами" о подготовке президенту почетной должности сенатора (пожизненно) и гарантий неприкосновенности. (Разглагольствования Селезнева на экране явно носят цель убедить в правильности такого поведения).
Воистину варварство. Величайшего строителя государства не могут реабилитировать, не смеют даже рта раскрыть в его защиту, а вот величайшего государственного преступника облачают в почетную должность и готовят охранные грамоты от гнева людского. Разве после этого такие политики смогут положительно отозваться о нашем "Законе..."? Они-то в первую очередь и будут визжать о нереальности, об утопии и еще Бог знает о чем.
Но мы несколько отступили от теории, возвратимся к ней. Ранее мы говорили о божьей каре. Интересно применительно к теме "сын за отца" все-таки знать, как этот момент трактуется в еврейской культуре:
"Бог наш... грозный...
И разит виновных метко,
Отдаленные потомки
Часто платятся за предка".
(Г. Гейне, С. Соч. т. 2, стр. 148)
Вся власть в настоящее время в России еврейская, но ни одна сволочь из этой власти не задумалась о божьей каре собственного бога, суровость которого распространится и на их потомков. Что ж, для таких есть подсказка в русской культуре:
"Коль божий гнев, и совесть, и позор
Остановить преступников не могут,
Тогда, быть может, смертный приговор
На них набросит праведную тогу".
Вечные разрушители России жидомасоны при ритуале "посвящения" приносят клятву с угрозой смертной кары. При пресечении их действий аналогичная мера вполне оправдана. Логика должна быть соблюдена.
* * *
Конечно же, в наших теоретических рассуждениях "много крайностей", а значит, возможна очередная порция критики. Давайте успокоим критикующих следующим: может быть, всех этих крайних мер и не понадобится, может быть, будет достаточно и одного "Закона..." В общем, дальнейшее продиктует жизнь, а наша сверхзадача (архинеобходимейшая) - "Закон..." И тогда нам останется продолжить, несколько изменив, сталинскую фразу: "Наше дело правое, победа оказалась за нами!"
* Автор строит свои рассуждения только по материалам печати.
** Расправа с Н. Чаушеску имела совершенно другую подоплеку. Это был не народный гнев, а расправа алчущих власти демократов и ЦРУ. (См. также "Дуэль" N 3, 1996 г.)
В содержание номера
К списку номеров
Источник: http://www.duel.ru/199834/?34_1_2
Закон "О суде народа России над президентом и членами Федерального Собрания Российской Федерации" служит основным документом АВН. В классическом понимании для вновь создаваемых партий или движений этот документ не является программой, и в то же самое время основным мобилизационным документом Армии Воли Народа является именно он. Именно он служит организационным началом (как программа) по объединению людей, готовых к реализации этой идеи.
Поскольку сам закон вызывает споры, а за пределами АВН всяческие кривотолки (и даже недружелюбные ухмылки), смею затронуть его "философскую" сторону, высказаться, так сказать, на языке университетских рассуждений.
Необычная газета, необычный редактор, необычное "построение" движения единомышленников; совершенно необычно, что организационным документом-программой является предложенный закон. При вдумчивом подходе к такому "необычному" в политологии явлению невольно возникают вопросы.
НЕ СОМНЕВАТЬСЯ!
Одним закон кажется нереальным и даже утопическим, другим невозможным (и приводится масса аргументов), третьим... Но все это "на первый взгляд" (быстрота оценки опережает мышление). Кажущаяся невозможность проистекает из нашей неуверенности. Скептицизм вызывает сама постановка вопроса: как? Каков механизм внедрения? Позволят ли? И проч.
Заметьте, в большинстве случаев наши сомнения относятся не к понятиям нужности, целесообразности, необходимости, а всего лишь к механизму реализации, и возникают они только потому, что мы имеем дело с преступным режимом. А ведь логика подсказывает: если власть станет препятствовать принятию такого закона, значит, одним этим фактом она признает себя виноватой перед народом. Ведь олицетворяя власть, президент клялся служить народу "верой и правдой", и если не угодит ему, то самолично сложит голову на рельсах. Логика ведет нас от сомнений к правоте.
Неприятие и скепсис в настоящее время проистекают из сомнений в реализации такой возможности. Меж тем как уверенность - значительная часть успеха. (В подтверждение - грустный и больной для нас пример. Несколько раз в "холодной войне" Америки против СССР наступало отчаяние ее адептов; Совет Безопасности США чертыхался о напрасно выброшенных миллиардах и высказывался о неперспективности работы ЦРУ. ЦРУ же было настойчиво и оперировало (в том числе) понятиями уверенности в первую очередь.)
О ЛЮБИТЕЛЯХ ВЛАСТИ
Часто в беседах можно услышать такие рассуждения: кто же рискнет ввести такой закон, по которому получит право пролежать на нарах? - Утопизм, идеализм и проч. Вот пусть Мухин сам придет к власти и введет свой закон. Что тут сказать? С точки зрения простоты введения закона в этом случае вопросов нет. Но Ю.И. Мухин сам ставит к этому еще ряд вопросов, как бы усложняя ответ. Рассуждает он примерно так: ну, хорошо, начну я создавать партию с той же целью, что и у всех партий - приход к власти. К этому безобразию многопартийности добавится еще одна, станет N + 1. А какова "вероятность события", что замысел (дело) увенчается успехом? Вот именно: ноль целых и "гулькин нос" в десятых при теперешних технологиях выборов*. (А уж "Программу..." для своей партии написал бы на загляденье или на зависть другим, будьте спокойны. В этом, полагаю, у читателей сомнений не возникнет.)
Продолжим наши гипотетические рассуждения. Но ведь существует еще десяток-другой конкурентов-претендентов; пусть половина из них, в самом деле, порядочные люди. Но каждый из них по-своему видит проблемы и решать их станет, придя к власти, по-своему и власть использует в соответствии со своими индивидуальными чертами. А ведь каждый претендент будет стучать в грудь и уверять, что только он сможет принести благо Отечеству. Как это ни парадоксально, но во вранье их впоследствии не уличишь.
Приведу пример. Допустим, мне предоставлено право утвердить на президентский пост Лукашенко А.Г. или... себя. Я прекрасно понимаю, что Александр Григорьевич - это единственный сейчас возвышающийся над всеми остальными кандидат; опыт руководства на 17 порядков выше моего и т.д.
И что вы думаете? Не сказав и полслога критики, я бы утвердил его кандидатуру? Ничего подобного. Я бы весьма благосклонно отнесся к собственной персоне. И вот какова логика. Лукашенко А.Г., - рассуждаю я, - постесняется довольно круто обойтись с разрушителями моего Отечества; ему будет как-то неудобно, он будет вынужден действовать "с оглядкой": а что "скажет княгиня Марья Алексевна", потому что "я все-таки не очень свой" и проч. Я же подобных комплексов лишен начисто и лишь поэтому считаю более предпочтительной собственную персону с тем, чтобы этак с полгодика полностью укомплектовать все лесоповалы страны предателями Родины. И только после этого добровольно и с премилым удовольствием: "Пожалуйте, Александр Григорьевич! Володейте и командуйте!"
Это откровенное признание приведено лишь для того, чтобы понять, что в уверениях претендентов - "только я и никто другой" - какой-то смысл все же существует. (Я рассматриваю вариант с порядочными кандидатами.) А ведь есть еще обыкновенные трепачи-пустозвоны. Где гарантия, что их правление Отечеству сулит благо. В общем, толкотня у "царственного кресла"; каждый вынужден перешагнуть через понятие скромности и сам себя превозносить и расхваливать. Возможно, поэтому Мухин Ю.И. и не стремится стать в ряды соискателей высшей власти. Существует и иной "философский" вопрос: "А что будет после меня?" (Т.е. после моей власти.)
Наверное, поэтому он и говорит своим единомышленникам: "Я не стремлюсь к власти". (Это вторично, как сопутствующее цели!) "Я хочу сделать благое дело для России вместе с вами, даже не находясь у власти. Да такое дело, что сослужит пользу при любом правителе, при любой власти".*
Предложенный механизм контроля поставит на место любителей властвовать, а не служить Отечеству. Афоризм "Если не я, то кто же" перефразируем так: "Не я, но любой, такой же порядочный, как я" станет управлять государством. Кто не согласен с такой постановкой вопроса - гуляй по обочине. Вон их сколько - партий, жаждущих власти, с переписанными друг у друга программами, с обещаниями "одно краше другого". Наша цель более высокая: независимо от личных взглядов, симпатий, мировоззрений и проч. и проч. воплотить механизм ответственности любой власти перед народом. Эта идея надпартийная.
НАРОДОВЛАСТИЕ
Когда политологи рассуждают о народовластии, о механизмах воздействия на власть, о народном самоуправлении и проч., они просто лукавят, ибо перемалывают все прежде известное и... неработающее.
Демократы, например, шельмуют понятиями народовластия очень просто: "демократические выборы" - это тот механизм, который позволяет народу лишать власти неугодных политиков. Не понравились - "на следующих выборах за вас не проголосуют". Увы, демократическая же реальность ставит крест на таких объяснениях. В этом мы убедились самолично и предостаточно.
По сути, в обществе постоянно происходит "борьба противоположностей": народ и общество в целом стремятся обуздать власть, желают видеть ее благородной и справедливой. Допущенная же к власти группа лиц использует ее в своих интересах. Добиваются власти подонки для того, чтобы творить зло. Когда Юрий Игнатьевич подмечает, что "подонки у власти - это наша национальная черта", он несколько сужает проблему.
Дефицита в подонках нет не только у нас, но в других землях тоже. Узнаем мы об этом, когда народу удается покарать зло. Случается это редко, иногда, неожиданно, без суда, как расправа, но бывает. В Италии подвешивали за ноги, в России пепел Лжедмитрия рассеивали из пушек; народный гнев обратил в бегство короля Фаруха, шаха Реза Пехлеви. Английский король Карл ХII был обезглавлен по приговору парламента, как великий тиран и клятвопреступник. "Цивилизованный" подход к проблеме ответственности своих президентов продемонстрировал народ Южной Кореи. После выхода в отставку им положили такое наказание, что аж у американских покровителей глаза вылезли из орбит.
То есть народ как бы интуитивно таким законом уже руководствуется. Всегда и везде лелеялась мечта усовершенствовать взаимоотношения власти и народа, но на эти народные чаяния сама же власть и реагировала, а значит, и ничего путного получиться при этом не могло. В самом деле, эффективный метод, продемонстрированный южнокорейцами (в принципе, мечта многих народов), сработал не в должной мере. Вновь образовавшаяся власть смягчила суровость наказания, а это как раз и говорит о том, что наказание и помилование должны быть не чьей-то прихотью, а государственной политикой. Закон должен родиться, должен быть принят, должен работать - соблюдаться неукоснительно.
Судя по тем примерам, которые мы наблюдаем в мире, человечество идет к этому. И что важно, - такой закон приемлем для любой политической системы. Воплощение его - механизм для развития и усовершенствования государственной организации. Вот тогда лицам, которым народ и общество доверили управление государством, придется самим попридержать все свои пороки.
Гениальная догадка! Или же результат долгих, мучительных рассуждений, то ли прозорливое видение общечеловеческих проблем, - не знаю. Но уверен, что это одна из тех мыслей-идей, за воплощение которой в жизнь человечеству придется и спорить, и бороться. Политологической науке же предлагается новое "понятие" об ответственности власти именно перед народом, и потому оно все равно займет свое особое место. "Вначале было слово..." - так всегда было в истории человечества.
В этом месте читатель вправе спросить: "Откуда такая уверенность?" Отвечаю, но прежде необходимо припомнить черчиллевскую фразу, превозносящую демократию: "Демократия не самый лучший способ правления, но ничего лучше человечество не придумало". Что ж, испытание нас демократией, этим "наилучшим" государственным устройством, произошло. Давайте только используем эту мысль о демократии таким образом: а что, человечество уже что-то придумало лучше нашего "Закона..." или сможет придумать, дабы обуздать власть и властителей?
И КУХАРКА ТОЖЕ
Вот поэтому я и смею говорить о неополитизме, т.е. диктатуре народа в отличие от диктатуры денег (капитала!), диктатуры идеологии, диктатуры лжи и фальсификаций. Это должно стать неким атрибутом Государства. Есть такой закон (в смысле - принят и действует, а не просто афиширован): государство народное, в интересах народа и для народа. Нет, или не работает - никакие россказни о свободе и демократии (и прочих условностях) не смогут убедить, что государство общенародное. Без воли народа, суда народа оно обслуживает определенный круг лиц, клан, кучку нуворишей, партию, класс и проч. Таким образом, закон становится обязательной функцией управления в обществе, т.е. вариант народного самоуправления. Можем ли мы предложить еще какой-либо действенный механизм, позволяющий обеспечить прогресс в деле совершенствования управления обществом? Ответ напрашивается однозначный.
За долгий и утомительный период человеческой истории никогда не прекращалась мечта о справедливом устройстве общества, о доброй и порядочной власти. Предлагаемый "Закон..." приближает человечество к реализации этой мечты. Как всегда все новое, а тем более "необычное", "долго доходит". Сложный и чреватый издержками процесс "попервоначалу", возможно, работать будет неуклюже, но уж когда "овладеет массами" - действительно станет механизмом народовластия, в конечном счете, неотъемлемой частью осуществления контроля любой власти.
Существующий режим реализовал де-факто постыдное и преступное понятие - "отрешение народа от власти". Пассивность избирателей чудовищна. (Теперь нам стало понятно, почему на Западе участие в выборах принимают что-то около 12% населения. Когда-то дерьмократы объяснили это благом демократии: этакая свобода. Оказывается, это нечто другое - атрофирование гражданских чувств, отрешенность, неверие, безнадежность). Задумаемся, как мы сами сейчас оцениваем выборы, механизм избрания: общее ключевое понятие - не-ве-рю. С введением "Закона..." появляется возможность хотя бы раз в пятилетку каждому гражданину обратить апатию "во благо". Отчаявшийся прежде в выборах теперь идет с затаенной мыслью: "Ага, сволочи! Вот вам за ваше подлое! Получайте сполна, и нет к вам у меня никакой пощады!"
Таким образом, "каждому члену общества" будет предоставлена "возможность в управлении" государством. Это по Энгельсу, а еще проще по Ленину: "каждой кухарке" будет дозволено оценивать управление государством. Кухарку мы здесь вспомнили неспроста. "Кухаркин ум" безусловно должен превзойти ум нынешних "козлов". Основание для этого следующее. Величайший поэт мира читает своей няне Арине Родионовне только что оконченную трагедию "Борис Годунов", выслушивает ее отзывы, оценки и впоследствии в письме (то ли Катенину, то ли Вяземскому - каюсь, запамятовал) с восхищением благодарит свою "кухарку" (да простят меня пушкинисты) за мудрые, толковые и необходимые замечания, которые он, конечно же, не мог не учесть.
Неужто нынешние "кухарки" менее мудры и сообразительны, чем их прапрабабушки из почти 200-летнего далека. Так что "кухарки" проголосуют правильно, разберутся, что к чему, а вот "козлы безизвилинные" - это другое дело. Стало быть, издержки после утверждения закона возможны только при наличии в обществе "козлов".
Надо согласиться, что пока их просветишь, пока сделаешь из "козла" гражданина - "много воды утечет". И что же, все это время эффективность механизма, на который возлагалось столько надежд, будет равна нулю? Так-то оно так да есть одно но. Спрятано это "но" в человеческой психике и именуется "страх".
БЛАГОРОДНЫЙ СТРАХ
Правитель-преступник хотя и знает, что оценку его деятельности будут давать "козлы" и пассивное население, но стопроцентной гарантии, что их оценка будет для него всегда безобидной, не будет никогда. А ну как вечно "тупые" проголосуют "не так, как надо". С любой властью рядышком поселяется вечная оглядка на тот случай - "а что, если вдруг". Каждый неверный шаг власти соседствует отныне с неразлучным спутником - страхом, как квазары на звездном небе.
Механизм страха, кстати, уже давно в мире работает. Образно - то аналогия с атомным оружием: угроза возмездия остужает воинственный пыл вождей нового мирового порядка. Страх приводит к благоразумию. (Чтобы избавиться от страха, США поэтому и считают первейшим вопросом своей политики "вырвать ядерные зубы у России"). Как видим, страх - категория весьма эффективная (и положительная).
В общем случае на поведение власти воздействуют два фактора. Моральный - это человеческая совесть, следование принципам морали, боязнь, что власть может быть опорочена своим поведением в то время, как она провозгласила главной своей целью служение народу.
И второй - это обычный человеческий страх. Прежде был страх, что члена партии накажут (незначительный, но все же), выгонят, положат конец карьере и проч. При разгуле демократии мы убедились с избытком: говорить о морали власти - это уже аморально. Там нет и намека на такое понятие. Демонстрируемое же ими (возможно, видимое) бесстрашие основывается на уверенности, что с них не спросят, что бы они ни натворили. Взывать к совести для такой категории лиц - бесперспективно (еще до постановки вопроса). Значит, необходимо возвеличить второй фактор - страх. И страх не наказание рублем, выговором, потерей кресла, а потерей имущества, свободы и даже жизни. И пусть этот второй фактор, как Дамоклов меч, висит над его должностью. Вот только тогда в полной мере сможем говорить о влиянии народа на действия властей, об ответственности ее перед народом, о народовластии.
Если, по Марксу, государство есть орган классового господства, а так оно и есть в действительности, только с поправкой на понятие о классах. В нашем случае орган господства очень маленькой кучки банковских магнатов над всем народом. То есть господство приобрело гипертрофированные формы. Теперь уже не угнетенный класс, а целый угнетенный народ (кстати, и труд теперь не эксплуататорский, а рабский).
Народ безмолвствует, как раб,
Лишь клянча пайку за работу.
Случится... - протрезвев, сатрап
Им вышлет жалкие банкноты.
В таком архиантагонистическом обществе возмездие, если народ обладает хоть маломальским чувством самосохранения, неизбежно. Неизбежны и последствия. На пути узурпации власти в интересах отдельного клана установлен барьер. Если же барьер по каким-либо причинам окажется непреодолимым, то преодолевший его должен знать, что в конце дистанции есть препятствие, самое последнее в его жизни - гильотина. Чувство страха должно привести в чувство "господствующий класс" и умерить его преступный пыл
НУЖНА ОТВЕТСТВЕННОСТЬ И КЛАНА
Возможно, престарелые правители не побоятся и "гильотины", так как считают, что расстанутся с жизнью "собственной смертью", а не по приговору народа. Для них "Смерть все спишет!" - как допинг в их варварской деятельности. Они уже не задумываются не только об ответственности, но у них исчезает понятие страха, страха наказания, страха возмездия. И напрасно. У человечества на этот случай есть очередной механизм - заставить испытывать страх "до последнего шага на этой грешной земле".
Прежде боязнь кары божеской (угроза страшными мучениями в аду) еще как-то могла служить категорией воздействия на власть, - пусть призрачной, скорее утешительной, но все же. В иных верованиях мог служить механизм проклятия рода. Сейчас многих правителей (в первую очередь наших) этим не проймешь. Отцарствовал - отошел в мир иной: после меня хоть конец государства. Им и страх не страшен (простите за тавтологию). Но поселить страх в их мерзких душах мы все-таки должны, и опыт человечества мы должны использовать сполна. Аналог - кровная месть.
Боязнь или страх, что отвечать будет его род, клан, семья, что он личную ответственность за преступления, уходя, перекладывает на ближайших (может, даже очень близких) ему людей, должна побуждать к размышлению о собственных деяниях. (Аналогичным образом станут размышлять и подобострастные советники.)
Нам должно просмотреть и использовать весь человеческий опыт. Пресловутый тезис "сын за отца не отвечает" подвергнуть сомнению или вовсе забыть, так как речь идет, в конце концов, о существовании государства, о жизни нации. А это значит, что закон оказывается тесен, чтобы вместить всю меру ответственности для отдельных категорий властителей. Вот у одного демократа сын ушел в монастырь. Здесь все ясно: совесть вступила в противоречие с родственными чувствами. Несогласие с вытворяемым злом заставило отрешиться от семьи (заодно и общества). Когда семья оставляет деспота (от жены до внуков), да еще каждый, порывая с ним, бросит в лицо правдивые слова обвинения - это тоже механизм воздействия. Таким образом, если семейное окружение действует едино с замыслом закона о неотвратимости наказания (на стороне закона), оно тем самым усиливает механизм воздействия. В выборе - с кем? с народом или с родственником-преступником? - семья оказывается на стороне народа. И наоборот, совершенно противоположное поведение семьи (клана) как бы поощряет преступника. Они становятся не в меньшей мере ответственны за преступления, они соучастники преступления.
Помните, демократы философствовали: пусть лучше безнаказанным окажутся 100 человек, чем пострадает один невинный. Нет уж! По этой философии, пусть пострадают 1-2 невинных в семье (клане, роде и проч.), чем страдает весь народ, чем наказано столько невинных при его правлении, и какой ущерб причинен Отечеству. Ответственность семьи и страдания народа здесь несопоставимы. И такой механизм тоже должен работать. Только психически ненормальная личность сможет продолжать с упорством маньяка свои преступления.
Негативный оттенок, приданный фразе "сын за отца", должен, по мысли демократов, служить в какой-то степени оправдательным мотивом для семейного клана. Ничего подобного! Кровная месть в той же разрекламированной Сицилии заставляла бежать в Америку, скрываться в Австралии, но бег этот был от наказания, от мести. Страх оставался, он повисал над всем кланом.
В нашем случае за те преступления, которые совершены по отношению к народу, к Отечеству, нет ни срока давности, ни "смягчающих обстоятельств", ни прощения каждому члену клана. Позор (как и слава!) падает на весь род! Месть - на весь род! Наказание - на весь род! Кажущаяся суровость, жестокость вполне оправданы и не должны нас смущать. Масштабы преступных деяний всего лишь соответствуют масштабам наказания. По этой причине не имеет смысла рассуждать о суровости. Всяческие рассуждения о жестокости в подобных случаях просто неуместны.
Разве рабский труд - не жестокость? А геноцид народа - разве не жестокость? Уничтожение науки, культуры, морали, - что это? Разгром армии, спецслужб, высокоточных технологий - разве не тягчайшее преступление? А тысячи жизней при расстреле парламента - разве не жестокость?
Возможные страдания кланового окружения несоизмеримы (несопоставимы) с теми страданиями, что обрушились на наш народ.
Страх ответственности "наставляет на путь истинный". Сложно понять, но мораль достигается через страх, "дорога к храму" - через тернии. (Смягчения наказания могут быть: холодный лесоповал может быть заменен теплыми рудниками).
Сейчас многие рвущиеся к власти генералы недвусмысленно намекают на необходимость диктатуры для наведения порядка в стране. Пиночетовская диктатура, пропагандируемая демократическими СМИ, в таком случае должна знать, что закон ответственности сработает рано или поздно, да так, что сами пропагандисты проклянут своего выдвиженца. Всякая узурпация власти не в интересах Отечества неотвратимо влечет наказание.
Кстати, возвратимся к теме беглецов. Уже упоминавшийся король Фарук и шах Пехлеви (можно припомнить Батисту и проч.) покидали страну не в одиночестве - всем "семейным составом". Своего рода самопризнание ответственности всего семейного клана самим фактом бегства. Попробуем "забежать вперед" в истории Казахстана, с которым связана большая трудовая деятельность "необычного" главного редактора "Дуэли". Приходилось ему там встречаться с "обычным" аппаратчиком Назарбаевым, с виду - "верным ленинцем". Но вот, став вдруг независимым главой республики, он решает трудную задачу "подбора и расстановки кадров". Старшая дочь Дарига возглавляет государственный телеканал "Хабар". Зять Рахат Алиев - глава прибыльной фирмы "Сахарный центр", монополист спиртной торговли, он же глава налоговой полиции. Второй зять Тимур Кумбаев - заместитель по финансам нефтяной компании "Казахойл". Информация о том, что идет процесс перераспределения собственности, ранее проданной иностранцам за бесценок, наводит на мысль, что аппетиты семейного клана приходят в соответствие с возможностями.
А теперь вопрос: один ли Назарбаев (со своей Сарой) "возьмет ноги в руки" или точно такой же гимнастикой займется весь его многочисленный семейный клан? Верно! Вот почему бегства всегда групповые, семейные, клановые. Найдутся покровители: примут, обласкают и... начнут оправдывать. На это надеется и наше жулье. Напрасно. Отсутствие взаимного договора о выдаче преступников не поможет. Иначе речь пойдет об укрывательстве и укрывателях государственных преступников. Как пример проявления воли народа Ирана в подобной ситуации - "возвращение награбленного шахом имущества и его преследование по всему миру". Все страны под тем или иным предлогом отказывают шаху в "гостеприимстве", и мечется он по миру, как летучий голландец: Египет, США (даже Америка вынуждена была избавиться!), Панама, вновь Египет, Саудовская Аравия...
Так что, дорогие мои сограждане, была бы на все Воля Народа!
КОНЕЦ ВАРВАРСТВУ
Возвращаясь к "собственным баранам", поставим при этом вопрос: а не носят ли наши размышления искусственный характер? Не окажутся ли наши построения - перенос примеров из человеческой жизни в политологию - всего лишь "притянутыми за уши"? Ответ на эти вопросы, как ни странно, получен из "уст" самого прорежимного телевидения. Оказывается, те же самые вопросы волнуют и семью так называемого президента. НТВ, 26.08.98 г., 19.00, Жириновский (который как всегда - "я это знаю точно") призывает "гарантировать безопасность семье Ельцина". "Она не хочет уезжать. Она хочет остаться", но "не хочет разделить судьбу Чаушеску"**.
А вот второй "политический деятель" - Немцов: "Дело не в семье Ельцина" (ОРТ, 26.08.98 г., 21.15). Фраза произнесена в тираде в защиту ельциновского клана при объяснении разгрома экономики. А уж этот "деятель" точно знает поболее Жириновского. Как никак - личный протеже Наины Иосифовны и какой-то родственник. Так что проговорился о семейных беспокойствах, как о делах наболевших. Выходит, как та кошка, которая "знает, чье мясо съела"; т.е. еще одно подтверждение, что наши логические рассуждения абсолютно верны.
А коли так, то "наше дело правое" и все сомнения оставим политикам типа Селезнева, Морозова (из фракции "Российские регионы"). Последний на пресс-конференции в РИА "Вести" (28.08.98 г., 13.00) свою позицию изложил так: "Россия - страна варварская. А у нас же стало традицией - ушел глава государства, и мы об него вытираем ноги. Недопустимо проявлять варварство по отношению к президенту". И далее - о социальных гарантиях и безопасности президента.
А он о нас не вытирал ноги? А не поступал ли он, как последний варвар по отношению к нашему Отечеству, к нашему народу? Вы только вдумайтесь: в конце ХХ в. "самым лакомым блюдом" во многих регионах России является "комбикорм с растительным маслом". Это выдержки из письма 13-летней девочки на телевидение (ОРТ, "Взгляд", 28.08.98 г., 23.50). Это тоже не варварство? И это в стране, еще совсем недавно находившейся на 2-ом месте по экономической мощи, а по уровню благосостояния народа - на 7-10-ом месте.
А теперь "почувствуйте разницу" между волей народа Ирана и волей народов России, подмененной депутатскими полномочиями. Вместо суда преступника "народные избранники" во главе со спикером заняты "процедурными вопросами" о подготовке президенту почетной должности сенатора (пожизненно) и гарантий неприкосновенности. (Разглагольствования Селезнева на экране явно носят цель убедить в правильности такого поведения).
Воистину варварство. Величайшего строителя государства не могут реабилитировать, не смеют даже рта раскрыть в его защиту, а вот величайшего государственного преступника облачают в почетную должность и готовят охранные грамоты от гнева людского. Разве после этого такие политики смогут положительно отозваться о нашем "Законе..."? Они-то в первую очередь и будут визжать о нереальности, об утопии и еще Бог знает о чем.
Но мы несколько отступили от теории, возвратимся к ней. Ранее мы говорили о божьей каре. Интересно применительно к теме "сын за отца" все-таки знать, как этот момент трактуется в еврейской культуре:
"Бог наш... грозный...
И разит виновных метко,
Отдаленные потомки
Часто платятся за предка".
(Г. Гейне, С. Соч. т. 2, стр. 148)
Вся власть в настоящее время в России еврейская, но ни одна сволочь из этой власти не задумалась о божьей каре собственного бога, суровость которого распространится и на их потомков. Что ж, для таких есть подсказка в русской культуре:
"Коль божий гнев, и совесть, и позор
Остановить преступников не могут,
Тогда, быть может, смертный приговор
На них набросит праведную тогу".
Вечные разрушители России жидомасоны при ритуале "посвящения" приносят клятву с угрозой смертной кары. При пресечении их действий аналогичная мера вполне оправдана. Логика должна быть соблюдена.
* * *
Конечно же, в наших теоретических рассуждениях "много крайностей", а значит, возможна очередная порция критики. Давайте успокоим критикующих следующим: может быть, всех этих крайних мер и не понадобится, может быть, будет достаточно и одного "Закона..." В общем, дальнейшее продиктует жизнь, а наша сверхзадача (архинеобходимейшая) - "Закон..." И тогда нам останется продолжить, несколько изменив, сталинскую фразу: "Наше дело правое, победа оказалась за нами!"
* Автор строит свои рассуждения только по материалам печати.
** Расправа с Н. Чаушеску имела совершенно другую подоплеку. Это был не народный гнев, а расправа алчущих власти демократов и ЦРУ. (См. также "Дуэль" N 3, 1996 г.)
В содержание номера
К списку номеров
Источник: http://www.duel.ru/199834/?34_1_2