СОВЕЩАНИЕ
СОВЕЩАНИЕ
Опять двадцать пять
Генерал-полковник, герой Советского Союза В.В. Решетников написал воспоминания о Главном маршале авиации А.Е. Голованове "А.Е. Голованов. Лавры и тернии". Сами по себе эти воспоминания служат хорошим предлогом поговорить на тему, какие у нас в Советской Армии были генерал-полковники.
Но не о Решетникове сейчас разговор, просто он снова в качестве довода тупости Сталина в военно-воздушных делах оспорил утверждение А.Е. Голованова, что предвоенный командующий ВВС П.В. Рычагов взял "на себя дело и ответственность не по силам". Для этого В.В. Решетников привел цитаты из мемуаров Г.К. Жукова, касающиеся тогдашнего начальника Главного управления ВВС КА П.В. Рычагова, и Совещания высшего командного состава РККА в декабре 1940 г. В.В. Решетников так пишет о П.В. Рычагове:
"Профессиональный военный, бывалый боевой летчик, командовавший до этого рядом авиационных частей, а затем и Военно-воздушными силами дальнего Востока. Был он и заместителем командующего ВВС Красной Армии. Куда же больше? О нем и маршал Г.К. Жуков писал в своей известной книге "Воспоминания и размышления" (создававшейся, кстати, примерно в то же время, что и головановская "Дальняя бомбардировочная"), но совершенно в другом ключе. Отмечая наиболее яркие моменты военной игры и оттеняя некоторые штрихи крупнейшего совещания высшего командного состава, собранного Сталиным в декабре 1940 г., Георгий Константинович выделил из ряда других, как наиболее яркое, выступление именно Рычагова: "Доклад на тему "Военно-воздушные силы в наступательной операции и в борьбе за завоевание господства в воздухе" сделал начальник Главного управления ВВС Красной Армии генерал-лейтенант П.В. Рычагов, особенно отличившийся в Испании. Это было очень содержательное выступление. Трагическая гибель этого талантливого и смелого генерала в годы культа Сталина была для нас большой потерей. Вскоре после совещания он был оклеветан и расстрелян".
..."Очень дельно, - пишет в своей книге Г.К. Жуков, - говорил начальник Главного управления ВВС Красной Армии П.В. Рычагов. Он настаивал на необходимости ускоренного развития наших воздушных сил на базе новейших самолетов...". Разве не был он прав и разве война не подтвердила правоту его слов?
Но не это совещание было последним для Рычагова. То, роковое - Главный военный совет, на котором рассматривались причины высокой аварийности в ВВС, состоялось в начале апреля 1941 г. Именно там, во время доклада секретаря ЦК Г.М. Маленкова "по этому вопросу", Рычагов взял да и выпалил с места:
- Вы заставляете нас летать на гробах, а потом упрекаете в высокой аварийности.
Сталин, прохаживавшийся вдоль рядов кресел, на миг застыл, изменился в лице и, быстрым шагом вплотную подойдя к Рычагову, даже не "отредактировав" фразу, произнес: "Вы не должны были так сказать". И, промолвив ее еще раз, закрыл совещание.
Через неделю, 9 апреля 1941 г., постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) Рычагов был снят с должности и обречен на смерть".
Боец и командир
Непосредственно перед войной ВВС Красной Армии последовательно возглавляли Дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант Я.В. Смушкевич и герой Советского Союза генерал-лейтенант П.В. Рычагов. Смушкевич уже в 1931 г. был командиром-комиссаром авиабригады, а с 1937 г. - на высших командных должностях в ВВС (включая должность командующего), к моменту проведения Совещания он - помощник начальника Генштаба по ВВС и генерал-инспектор ВВС - карьерный рост довольно умеренный. У Рычагова быстрее: после войны в Испании он - командир авиабригады, с 1938 г. - командующий ВВС группы войск, с 1940 г. - начальник Управления ВВС Красной Армии. Т.е., оба - люди в ВВС далеко не случайные и в авиации, как и утверждает В.В. Решетников, казалось бы, должны разбираться.
Думаю, что на их назначение на командные должности в ВВС повлияло то, что они были хорошие воздушные бойцы - оба Герои. Но хороший боец - это далеко не хороший командир, более того, это даже не препятствует откровенному предательству. В ВВС армии предателя Власова, к примеру, было всего 24 летчика, причем, некоторые - еще эмигранты первой послереволюционной волны. Но среди них было и 2 героя Советского Союза, надо думать, бывших. Предали запросто, звезды Героев им в этом не помешали.
Так что звания Героев Смушкевича и Рычагова не должны смущать - эти звания об их командирской квалификации и честности ничего не говорят.
Давайте эту мысль уточним примером, взятым у наших противников.
ВВС фашистской Германии командовал Герман Геринг, выдающийся организатор, в том числе и в экономике, и очень умный человек.
На заседаниях Нюрнбергского трибунала он своими точными и умными выступлениями, вопросами и комментариями выставлял обвинителей (прокуроров) союзников идиотами до такой степени, что однажды американский обвинитель Джексон от злости грохнул наушниками (по которым он слушал перевод слов Геринга) об пол и сорвал заседание. Запасной судья от Великобритании, присутствовавший на процессе, лорд Биркетт, отметил в своих записях:
"Геринг - это человек, который сейчас реально завладел процессом, и, что весьма примечательно, он добился этого, не сказав на публике ни слова до того момента, как встал на место для дачи показаний.
...Никто, похоже, не был готов столкнуться с его обширными способностями и познаниями, с таким пониманием всех деталей захваченных документов и совершенным владением ими. Было очевидно, что он изучал их с большой тщательностью и прекрасно разбирался во всех вопросах, что может иметь для процесса опасные последствия.
...Вежливый, проницательный, находчивый и блистающий острым умом, он быстро уловил ситуацию, и с ростом его уверенности в себе его искусство выступать становилось все более очевидным. Его самообладание также достойно упоминания...
...Геринг проявил себя очень способным человеком, постигающим цель каждого вопроса почти сразу же, как только его формулировали и произносили. К тому же он был хорошо "подкован" и имел в этом отношении преимущество над обвинением, так как всегда был полностью в курсе поднимаемого вопроса. Он владел сведениями, которых многие из числа обвинителей и членов трибунала не имели. Поэтому ему вполне удалось отстоять свои позиции, а обвинение фактически не продвинулось со своей задачей ни на дюйм. Драматическое сокрушение Геринга, которое ожидалось и предсказывалось, безусловно, не состоялось".
Между прочим, - на суде Геринг на Гитлера ничего не валил и подчеркивал, что он всегда был верен Гитлеру.
Приговор был предрешен задолго до Нюрнбергского процесса, но обратите внимание на разницу в поведении человека, считающего себя невиновным, и всех этих обвиняемых на процессах врагов народа СССР. Смушкевич, к примеру, в своих чистосердечных показаниях безжалостно топил своих товарищей по скамье подсудимых.
Но вернемся к карьере Геринга как командира. Он с отличием окончил пехотное училище в 1912 г. и в Первую мировую вступил пехотным лейтенантом, переучившись в 1915 году на летчика-истребителя. Командование быстро заметило в нем задатки именно командира и дало ему в команду эскадрилью N 27. Здесь он отличился как командир так, что его наградили высшим орденом Германии уже за 15 сбитых самолетов, хотя остальным летчикам орден "За заслуги" давали не менее чем за 25 побед. Но и это не все.
В Германии лучшим полком истребителей был полк ротмистра Манфреда фон Рихтгофена, который неофициально называли "Воздушный цирк Рихтгофена". Дело в том, что сам Рихтгофен сбил 80 самолетов противника, его брат и другие летчики (Э. Удет, К. Левенхардт) приближались к нему по этому количеству. Но в апреле 1918 г. М. Рихтгофен погиб в бою. В своем завещании он назначил себе преемника, но и тот вскоре разбился. Полк ожидал, что командиром назначат Удета или Левенхардта, но... командование прислало им на полк лейтенанта Геринга.
Асы полка Рихтгофена не были в восторге от чужака, но Геринг поставил дело так, что все асы (сам Геринг сбил 22 самолета) вскоре безусловно признали в нем командира. В частности и потому, что в отличие от М. Рихтгофена, Геринг не стремился сбить обязательно сам, а организовывал бои так, что много сбивали остальные летчики. Скажем, врезался в строй английских самолетов, обстреливая их, а летящие сзади его летчики-асы добивали поврежденные самолеты.
Это характерное отличие командира от бойца - боец заботится о своей славе, а командир - о славе вверенного ему подразделения или объединения.
Но германское командование, назначившее лейтенанта Геринга на полк, руководствовалось не этим - оно ведь в бои с Герингом не летало, а знало его по докладам и рапортам штабов. Уверен, что его оценили по другому качеству.
Настоящий командир (руководитель) всегда воспринимает любые недостатки своего подразделения как личную вину, личную ответственность. Он никогда не оправдывается, не валит вину на подчиненных или на начальников. Только такому человеку можно доверить людей и дело, поскольку только такой сделает все, чтобы и дело сделать, и людей сохранить.
Уверен, что командование отметило Геринга именно за такую черту. И именно эта, деловая часть его характера, предопределила его карьеру в Рейхе.
А негодный командир вместо того, чтобы искать пути, как сделать дело, будет вечно искать виноватых - тех, на кого он свалит свои недоработки, свои лень и тупость.
Рычагов и Решетников
Давайте теперь с позиции вышесказанного оценим описанную В.В. Решетниковым сценку на заседании Главного военного совета СССР.
У любой аварийности всего две причины: слабая квалификация (обученность) персонала и низкое качество техники. Поэтому давайте зададим себе ряд вопросов.
Кто заказывал самолеты у авиаконструкторов? Политбюро? Нет! Без начальника Управления ВВС оно этого никогда не делало, заказывал "гробы" начальник Управления ВВС - Рычагов.
Кто принимал самолеты на вооружение? Политбюро? Нет, без Рычагова Политбюро этого никогда не делало, решающее слово было за Рычаговым.
Кто принимал некачественную технику с авиазаводов? Политбюро? Нет, люди, назначенные Рычаговым.
Кто организовывал техническое обслуживание и контроль его качества в авиаполках? Политбюро? Нет, люди, назначенные Рычаговым.
Кто разрабатывал планы обучения летчиков и контролировал их исполнение? Политбюро? Нет - Рычагов.
Кто утверждал планы полетов? Политбюро? Нет - Рычагов.
Кто летал на самолетах? Начальник управления ВВС Рычагов? Нет - рядовые летчики.
Если у нас были не самолеты, а "гробы", то кто персонально их заказал у промышленности и кто персонально заставлял на них летать? Рычагов и генерал-полковник Решетников хором утверждают - Политбюро!!!
Получать у Политбюро должностные оклады, кабинеты, персональные машины и самолеты, шикарные квартиры и дачи - Рычагов и генерал-полковник Решетников на все на это полностью согласны! А как отвечать за свою лень и тупость, то тут у них виновато Политбюро.
Смотрите, как Рычагов примазался к жертвам катастроф от своего разгильдяйства: "Вы нас заставляете..." Т.е., и нелетающего Рычагова, несчастного, Политбюро тоже, оказывается, заставляет летать "на гробах..."
Реакция Сталина абсолютно понятна, он ведь полагал, что назначил командовать ВВС кого-то типа Геринга, была потрачена уйма времени на вхождение Рычагова в должность, а на поверку оказалось, что он не командующий, а все то же...
И спасибо партии родной, что после 1945 г. не было большой войны. А то бы генерал-полковники решетниковы нам бы накомандовали.
Совещание
Теперь давайте рассмотрим доклад Рычагова на Совещании, доклад, который так умилил Г.К. Жукова. Но сначала собственно о Совещании, поскольку оно со всех сторон уникально.
В 1938-1940 гг. СССР участвовал в целом ряде военных конфликтов - у озера Хасан, на Халхин-Голе, в походе за освобождение западных Украины и Белоруссии, в Финской войне. (Кстати, когда исследовательский центр Пентагона заложил в компьютер данные по Советско-финской войне зимы 1939-1940 гг., то компьютер сообщил, что СССР линии Маннергейма не взял и войну проиграл, т.е. по западным критериям условия были таковы, что выиграть войну с финнами было невозможно. Но СССР ее все же выиграл).
Однако вскрылись огромные недоработки в теории ведения войны и, соответственно, в структуре армии, ее уставах и наставлениях, в командовании, в организации, в оружии и боевой подготовке. Ворошилов вину на Политбюро не перекладывал и был снят с должности. Наркомом обороны с мая 1940 г. стал командовавший фронтом в финской войне маршал С.К. Тимошенко. Новый нарком стал энергично готовить РККА к войне. В плане этой подготовки встал вопрос, насколько советские генералы представляют себе методы (способы), которыми они должны одерживать победы в будущей войне.
И он дал команду 28 генералам подготовить свои соображения о методах ведения различных военных операций. Из подготовленных работ для доклада на Совещании было отобрано 5, и начальник Генштаба К.А. Мерецков начал Совещание докладом о боевой подготовке РККА.
Соображения о методах проведения фронтовой наступательной операции доложил командующий Киевским особым военным округом генерал армии Г.К. Жуков; о завоевании господства в воздухе во время этой операции - начальник Главного управления ВВС РККА генерал-лейтенант П.В. Рычагов; об оборонительной операции - командующий войсками Московского военного округа генерал армии И.В. Тюленев; о прорыве механизированных соединений - командующий войсками Западного особого военного округа генерал-полковник танковых войск Д.Г. Павлов и о бое стрелковой дивизии в наступлении и обороне - генерал-инспектор пехоты генерал-лейтенант А.К. Смирнов.
По каждому докладу были выступления участников Совещания, которые подытожил докладчик. Общий итог подвел маршал С.К. Тимошенко.
В Совещании 21-31 декабря 1940 г. должно было участвовать 4 маршала (К.Е. Ворошилов отсутствовал), 254 генерала и 15 полковников (на должностях командиров дивизий). По докладам было сделано 74 выступления, правда, некоторые участники выступали по нескольку раз. В отличие от съездов КПСС, где секретари обкомов в своих речах били поклоны очередному генсеку, Сталин был упомянут менее 10 раз, причем, в основном, в связи со ссылками на распорядительные документы ВКП(б) по военным вопросам, т.е. Совещание было довольно деловым, хотя были и выступления типа "раз я уже здесь, то надо залезть на трибуну, чтобы начальство меня не забывало".
По отдельному выступлению, конечно, трудно сделать оценки, но когда их много, то вырисовывается некий образ военной мысли, с которой советский генералитет собрался противопоставить врагу миллионы советских солдат и командиров.
Дополнение к статье "Универсальное оружие победы"
Если читатели помнят, то в той статье я пытался обосновать мысль, что универсальным оружием победы являются мозги генералов.
Читая стенограммы Совещания, я пришел к мысли, что у советских и немецких генералов перед войной были существенные расхождения по основополагающим идеям ведения боевых действий.
Взгляд на цель боевых действий. Как мне видится, у советских генералов целью боевых действий был рубеж. Рубежи либо достигались в наступлении, либо отстаивались в обороне. Уничтожение противника являлось как бы следствием выхода на рубеж - враг мешал это сделать и его уничтожали, а для удержания рубежа или его занятия не жалели никаких средств. Это, кстати, отмечают и те немецкие генералы, которые в своих воспоминаниях пытаются оценить своего советского противника.
Отмечают и удивляются. Поскольку у немцев целью боевых действий было только уничтожение противника, рубежи имели второстепенное значение. Немцы исходили из мысли, что если уничтожить противника, то занять или удержать любой рубеж не составит проблем.
Главный фактор победы. Судя по всему, немцы главным фактором победы считали нанесение по противнику удара как можно большей силы, для чего у них предусматривались для участия в бою одновременно и все силы, и все рода войск.
А вот из выступления на Совещании советских генералов совершенно явственно видно и даже выпирает, что они главным фактором победы считали огромное численное преимущество над врагом.
Сможет ли страна обеспечить это преимущество или не сможет, их это в основном не колыхало. Как в сказке Салтыкова-Щедрина о мужике, который на необитаемом острове двух генералов прокормил. После того, как один генерал выдал мужику приказ на обеспечение пропитания, другой поинтересовался у первого - а где же мужик это все достанет? На что первый безапелляционно заявил: "Ен мужик, ен достанет!"
Вот глава ВВС РККА П.В. Рычагов на Совещании докладывает: "Из опыта современных прошедших и идущих войн авиационная плотность достигается до 25 самолетов на один километр фронта".
Из опыта каких войн он это рассчитал?! Дело в том, что уже перед его докладом выступающие обсуждали, что немцы в мае 1940 г. ударили по французам на фронте 1000 км силами авиации в 2,5 тыс. самолетов, т.е. плотность была в 10 раз меньшей, чем берет за основу Рычагов. Далее.
"Необходимо сделать вывод, что в современной войне на главном, решающем направлении (примерно по фронту 100-150 км - Ю.М.) в составе фронта будет действовать не менее 15-16 дивизий, т.е. 3500-4000 самолетов".
С П.В. Рычаговым не согласился, в частности, прославившийся громкими поражениями в последовавшей войне Ф.И. Кузнецов, генерал-лейтенант, командующий войсками Северо-Кавказского военного округа: "Я считаю, что эта цифра должна быть значительно больше".
С Кузнецовым солидаризировался Г.К. Жуков, который считал, если "общая ширина участков главного удара в предпринимаемой операции должна быть не менее 100-150 км", то для обеспечения операции потребуется "30-35 авиационных дивизий", т.е. до 8000 самолетов.
А вот мысль из выступления Е.С. Птухина, генерал-лейтенанта, командующего ВВС Киевского особого военного округа: "Для того, чтобы уничтожить материальную часть на аэродромах (противника - Ю.М.), а мы считаем в среднем на аэродроме будет стоять 25-30 самолетов, нужно подумать о мощном ударе на этот аэродром. Значит, группа должна быть не менее 100-150 самолетов".
Правда, это как-то не координировалось с тем, что немцы с 10 мая 1940 г. в течение трех дней проводили налет на 100 французских аэродромов на глубину до 400 км "мелкими группами без прикрытия истребителей" (Я.В. Смушкевич) и "было выведено из строя около 1000 самолетов" (М.Н. Попов, генерал-лейтенант, командующий 1-й Краснознаменной армией Дальневосточного фронта).
Давайте теперь сравним цифры Совещания с теми, которые через полгода показала война с немцами. Немцы завоевали господство в воздухе и наступали на РККА на фронте более чем в 3000 км. Исходя из "скромных цифр" П.В. Рычагова - 25 самолетов на 1 км фронта, - с которыми не согласны ни Кузнецов, ни Жуков, - немцы должны были бы иметь 75 000 самолетов. Но на 22 июня 1941 г. они против 9917 наших самолетов в западных округах сосредоточили всего 2604 самолета (в 3 раза меньше, чем Жукову требовалось всего лишь для проведения фронтовой операции на фронте в 400 км). И завоевали господство в воздухе вплоть до 1943 г.!
Не менее щедро наши генералы относятся и к живой силе. В своем докладе Г.К. Жуков подсчитал, что для наступательной операции на фронте 400-450 км, с главным ударом на фронте 100-150 км, ему требуется "стрелковых дивизий порядка 85-100, 4-5 механизированных корпуса, 2-3 кавалерийских корпуса". Это свыше 1,9 млн. человек даже без артиллерийских, инженерных, транспортных, тыловых и прочих соединений и частей армейского и фронтового подчинения. Сравним: 22 июня 1941 г. в сухопутные силы Германии на Восточном фронте, протяженностью свыше 3000 км, входило всего 85 пехотных дивизий, а все эти силы составляли 3,3 млн. человек. Но немцы наступали до осени 1942 г. - до Кавказа! В ходе войны никогда ни один фронт ни в одной операции не имел плотности войск, запрошенной Жуковым.
Еще. Из доклада Г.К. Жукова следует, что ударная армия должна сосредоточить на "участке главного удара шириною 25-30 км... около 200 000 людей, 1500-2000 орудий, массу танков". Т.е. 7 человек на погонный метр фронта. С такой плотностью, надо сказать, и затоптать противника не сложно.
Не мудрено, что и после войны материалы этого Совещания оставались секретными - слишком много вопросов они оставляют о профессиональной компетенции наших генералов.
Взгляд на последний удар. Судя по многим факторам, последний удар в бою, согласно Советской военной мысли до- и военной поры, наносился штыком. Пехота должна была сблизиться с противником до расстояния штыкового удара и поставить точку в бою рукопашной схваткой. Четырехгранный штык, который для других целей невозможно применить, был неотъемлемой частью винтовки Мосина - основного оружия советской пехоты. В 1943 г. ее модернизировали в карабин, но штык оставили, причем, несъемным. Даже автомат Калашникова 1947 г. без штыка не мыслится. Штыковому бою учили пехоту и до войны, и всю войну. А у кавалерии шашка являлась обязательной для солдата - и кавалерия должна была последнюю точку в бою ставить холодным оружием.
У немцев к винтовке тоже полагался штык - ножевидный. (Кстати, после войны он очень ценился на советских мясокомбинатах - благодаря хорошей затачиваемости его ценили обваловщики, срезавшие мясо с костей). Но на фотографиях той войны нельзя увидеть немецкого солдата с винтовкой с примкнутым штыком. Штык носился только на поясе или на чехле лопатки. Связано это с тем, что немецкую пехоту штыковому и рукопашному бою не учили вовсе. Немецкие генералы от него начисто отказались. Соответственно из немецких кавалерийских дивизий и эскадронов (в составе разведбатальонов пехотных дивизий) были изъяты пики и палаши. Почему?
Думаю потому, что для нас атака - это был захват рубежа, а для немцев рубеж сам по себе не имел значения - им требовалось только уничтожение противника. В рукопашной схватке вероятность гибели своего солдата - 50%. Для немцев такая цифра была недопустима. И последнюю точку в бою они ставили только огнем и с расстояния, при котором гибель своего солдата была минимально вероятной.
Соответственно немецкие генералы разрабатывали тактику и оружие пехоты так, чтобы иметь возможность поразить противника огнем везде, в любом укрытии без рукопашного боя. Нашим генералам, при наличии штыка-молодца, это, по-видимому, казалось излишеством.
Доклад Рычагова
Доклад П.В. Рычагова "Военно-воздушные силы в наступательной операции и в борьбе за господство в воздухе" действительно резко выделялся на Совещании. От чтения доклада остается впечатление, что его написал профессор и, вдобавок, штатский. Тон доклада исключительно поучающий, причем, неизвестно кого. Через весь доклад проходят безадресные "надо..., необходимо..., надо..., необходимо", без малейших указаний, как это "надо" достичь и кто отвечает за это "надо". Вместо показа методов, которыми ВВС достигнут победы, даны благие пожелания и напутствия, которые, якобы, приведут к победе.
Военные в принципе не представляют себе никакой план или метод, чтобы при этом не акцентировать внимание на управлении - на том, кто командует и кто отвечает.
Г.К. Жуков в своем докладе, к примеру, конкретизировал работу штабов до таких мелочей: "...на штабе армии (идущей в прорыв - Ю.М.) лежит обязанность изучать опыт боев, учитывать все новое и принимать все меры к их реализации". Д.Г. Павлов в своем докладе даже отвел целую главу - "Места штабов".
Дело в том, что план или метод - это перечень и последовательность операций. Сам командир этих операций не проводит - их проводят его подчиненные. Поэтому для военного человека план или метод - это рассказ о том, каким подчиненным он поручил отдельные операции плана и в какой последовательности.
А генерал авиации П.В. Рычагов в своем докладе на эти военные "глупости" чихнул. Сообщив, что по его расчетам наступательную операцию будут поддерживать 4000 самолетов, базирующихся на 160 основных и 80 запасных аэродромах, поставив этим самолетам десятки самых различных задач ("надо"), он не сообщил, кто конкретно всей этой армадой командует, в каких вопросах и кто за что отвечает.
У него, как у настоящего генерала, тоже есть глава "7. Управление авиацией во фронтовой наступательной операции", но в ней рассматривается не кто за что отвечает, а менторским тоном участники Совещания поучаются, в чем заключается управление вообще. Вместо того, чтобы показать методы, которыми он, Рычагов, во фронтовой операции обеспечит победу, П.В. Рычагов как бы сообщил участникам Совещания, что он передает командующему ВВС наступающего фронта 4000 самолетов вместе со своим напутствием, а этот командующий потом эти методы всем покажет.
Единственный раз, когда он пытается сам показать свои управленческие методы решения конкретной задачи, они бросаются в глаза своей несуразностью. Процитирую:
"3. Прикрытие войск и тыла
В современной операции охрана войск и тыла от воздушного нападения противника является одной из сложнейших и ответственнейших задач.
Общая система ПВО армии, фронта и глубокого тыла страны должна быть построена так, чтобы ни один из самолетов противника, прорвавшийся во фронтовой тыл, не мог безнаказанно выполнить своей задачи.
При полете к цели и возвращении на свою территорию противник должен быть, кроме воздействия на него зенитной артиллерии, несколько раз атакован истребителями на разных участках его полета. (Истребителями каких частей? - Ю.М.)
Решение этих задач требует прямой надежной связи истребительных аэродромов с командными пунктами и постами ВНОС. (От кого требует? - Ю.М.)
Обеспечение своих войск от нападения воздушного противника должно производиться во все этапы наступательной операции. Прикрытие войск и территории фронта должно быть построено таким образом, чтобы обеспечить перехват авиации противника на любом направлении и достигнуть нарастания сопротивления по мере проникновения авиации противника в глубину. (Кем "должно"? - Ю.М.)
За организацию противовоздушной обороны в районе армии отвечает командующий ВВС армии, который должен быть обеспечен прямыми проводами со всеми истребительными штабами и системой ВНОС своей армии.
Командующий ВВС фронта следит за организацией ПВО армии. Организует истребительную оборону фронтового тыла, увязывая это с расстановкой зенитной артиллерии и организацией системы постов ВНОС.
Истребительная авиация фронта, прикрывающая сосредоточение своих войск, действует в основном способами дежурства на аэродромах и засад на земле.
На наиболее угрожаемых направлениях может быть организовано патрулирование в воздухе. Однако, способ патрулирования в воздухе, несмотря на большой расход сил и средств, придется изредка применять, а особенно в прикрытии станций выгрузки войск и при переправах. В некоторых случаях придется прикрывать особо важные мосты, железнодорожные узлы, а иногда и районы скопления войск. При организации патрулирования в воздухе необходимо иметь резерв истребительной авиации на земле для того, чтобы при завязке крупного воздушного боя решить его участь в нашу пользу".
Давайте представим себе конкретный пример и попробуем его решить методами Рычагова. Предположим, что пост Воздушного наблюдения обнаружения и связи (ВНОС) увидел, что со стороны противника к расположению наших войск приближается большая группа вражеских бомбардировщиков. Пост ВНОС докладывает об этом "истребительным аэродромам" (каким из сотни?) и "командным пунктам". Командным пунктам кого? Ведь если бомбардировщики летят бомбить "район армии", то звонить по "прямому проводу" в "истребительные штабы" (которые упоминаются первый и последний раз без объяснения откуда они взялись и что это такое) должен командующий ВВС армии. А если они летят бомбить тылы фронта, то звонить в "истребительные штабы" должен командующий ВВС фронта. Но как узнать, кому из двоих командующих поднимать в воздух свои истребители до момента, пока враг не начнет бомбить? Лучший способ дезорганизовать управление - назначить на одну задачу двух ответственных.
Вот этот детский лепет, произнесенный авторитетным тоном, показал присутствовавшим, что командование ВВС РККА не представляет себе, как управлять авиацией в по-настоящему большой операции при сильном противодействии противника. И, к сожалению, критика доклада П.В. Рычагова пошла по этому направлению - выступающие пытались помочь Рычагову организовать управление авиацией, в большинстве своем не догадываясь, что они берутся за решение нерешаемой задачи.
Радиосвязь
Поскольку немцы с самого начала имели методы авиационного обеспечения своих фронтовых операций, то давайте, по тем скудным данным, что есть по этому вопросу, посмотрим, как они это делали.
У немцев военно-воздушные силы подчинялись Герингу, а Геринг - непосредственно Верховному главнокомандующему, Гитлеру. ВВС Германии были никак не связаны с сухопутными войсками, это был совершенно отдельный род войск. В отличие от РККА, у немцев не было никаких командующих ВВС при общевойсковых армиях и фронтах, никакие сухопутные фельдмаршалы ничего не могли приказать никому в германских ВВС (Люфтваффе).
Однако думаю, что Гитлер ставил Герингу задачи такие же, как и сухопутным войскам. Т.е., он не требовал от него "всемерно поддержать войска фон Лееба", а требовал взять Ленинград.
Но взять город могут только сухопутные войска, причем, только в случае, если они будут продвигаться вперед, не неся больших потерь. При такой постановке задачи Герингу ничего не оставалось как, во-первых, окружить сухопутные войска защитой истребителей Люфтваффе и, во-вторых, разбомбить бомбардировщиками все на их пути.
Ведь обратите внимание - ни в одной стране мира в состав Военно-воздушных сил не была включена зенитная артиллерия. Зенитная артиллерия - сугубо наземный вид войск. А у немцев зенитная артиллерия была в составе Люфтваффе. Почему?
Потому что Гитлер и Геринг понимали, что предлагаемое Рычаговым патрулирование истребителей, в применении к охраняемым Люфтваффе объектам, очень дорого - у истребителя моторесурс двигателя всего около 100 часов. Это во-первых. Во-вторых, если зенитные орудия и истребители у разного командования, а объект разрушен, то тогда неизвестно, какой командир виноват. А когда они в одних руках, то и ответственный за сохранность объекта один. А как он его защитит - зенитками или авиацией - это его вопрос.
Поэтому зенитки Геринга так легко участвовали в наземных боях - уничтожали танки, доты. Какая разница, как эти цели будут уничтожены - бомбой пикирующего бомбардировщика или пушечным снарядом? Снарядом дешевле, так что - пусть зенитки стреляют по танкам!
Это общая идея Военно-воздушных сил Германии. Теперь о ее воплощении.
Противник Люфтваффе - вражеские самолеты - очень быстрый, команды на его уничтожение надо давать очень быстро, а основные средства борьбы с противником - свои самолеты - находятся в небе, столбы с телеграфными проводами к ним не проложишь. А без команды не нацелишь их на уничтожение противника.
Геринг и Гитлер с самого начала поняли, что ВВС без радиосвязи ничего не стоят, поскольку самолетам в воздухе нельзя передать команду, а, значит, они не управляются в принципе. А неуправляемые войска - это не войска. Поэтому Гитлер и Геринг обеспечили всю свою авиацию надежной современной радиосвязью, причем, по максимуму. Я уже писал, что у немцев на одного человека летного состава (летчика, штурмана, стрелка) приходилось 15 связистов на земле уже к началу войны с нами. А в докладе П.В. Рычагова про связь собственно ВВС РККА вообще ничего не говорится.
У авиации много задач, но давайте, применительно к немцам, рассмотрим только две из доклада П.В. Рычагова - завоевание господства в воздухе и взаимодействие с войсками.
Господство в воздухе
Господство в воздухе достигается уничтожением самолетов противника на земле и в воздухе, и въедливый С.М. Буденный, во время обсуждения доклада Рычагова, задал вопрос участнику боев на Халхин-Голе, дважды Герою Советского Союза, генерал-лейтенанту Г.П. Кравченко:
- Вы сказали о потерях (японцев) на аэродромах, а вот какое соотношение в потерях на аэродромах и в воздухе?
- Я считаю, что соотношение между потерями на аэродромах будет такое: в частности на Халхин-Голе у меня было так - 1/8 часть я уничтожил на земле и 7/8 в воздухе.
Но в докладе Рычагова говорится только об уничтожении самолетов противника на земле и ничего не говорится даже в профессорском стиле, как организовать их уничтожение в воздухе.
Повторюсь, не говорится потому, что организовать это было невозможно. На Халхин-Голе, где японцы не могли появиться нигде кроме как над сосредоточенными на небольшой площади нашими и японскими войсками, хватало телефонной связи. Бои велись вдоль 75-км участка границы, в центре которого японцы вторглись до 20 км. Численность советско-монгольских войск, возможно заниженная, не превышала 60 тыс. человек.
А Рычагову предложили разработать методы уничтожения противника в воздухе, когда речь шла уже о фронте в несколько сот километров и численность войск около 2 млн. ...
Давайте вернемся к немцам. Связисты Люфтваффе ехали в гуще немецкой сухопутной армии на специально оборудованных бронетранспортерах с мощными радиостанциями. Но вместе с ними были не просто наблюдатели ВНОС, а наводчики самолетов на цель. Когда они видели самолеты противника, то по радио сообщали об этом своему командованию Люфтваффе, которое по радио направляло в район цели те истребители, что уже были в воздухе и поднимало с аэродромов дополнительные. А наводчики с земли связывались с самолетами в воздухе, наводили их на противника, указывая численность, курс, высоту, давая этим немецким истребителям возможность атаковать с наиболее выгодного направления, например, со стороны солнца. Т.е., небо над немецкими войсками не только находилось под контролем с земли, но можно было управлять и всеми немецкими самолетами, находившимися в воздухе.
А теперь представьте себя на месте Рычагова и попробуйте этот немецкий метод применить к ВВС РККА.
Продолжение следует, используйте кнопку 'назад' для перехода
В содержание номера
К списку номеров
Источник: http://www.duel.ru/199924/?24_4_1