ЗЭК СТАЛИН
Как-то меня пытал корреспондент лондонской газеты "Индепендент", что по-русски означает "независимость". Толковый мужик, сначала он крутил вопросы о житье-бытье на святой Руси. Потом зашел разговор о сыне Сталина Василии, и англичанин заметил:
- У нас в Лондоне говорьят, что Васья...
Тут он что-то замешкался, видимо, подбирая подходящие слова, а я уже догадывался, о чем они там на своем острове в тумане-то "говорьят" и подсказал:
- Что Вася Сталин - пьяница и бабник?..
Англичанин обрадовался:
- Йес! О"кей!..
А я подумал: хрен вам, милостивый государь, а не о"кей! - и стал рассказывать, как сын Сталина ходил в огненные атаки, хоронил боевых друзей, о том, как однажды после боевого вылета в истребителе командира полка Сталина насчитали около 20 пробоин!..
Вижу, мой "индепендент" что-то погрустнел - похоже, такой сюжет для Лондона не слишком подходил. Так что скорей для приличия корреспондент еще немного поговорил, спросил, как я отношусь к самому Сталину. Я ответил, что к Иосифу Виссарионовичу отношусь так, как его бывший премьер-министр сэр Уинстон Черчилль, - и на том мы и расстались.
Не знаю, дойдет до туманного Альбиона то, что здесь опубликовано или не дойдет - англичане, скорее, заполучат бред о Сталине господина Радзинского. Я же, с любезного разрешения гражданской жены Василия Иосифовича, одной из обаятельных женщин России, неоднократной рекордсменки нашей страны по плаванию Капитолины Васильевой предлагаю вниманию читателей письма к ней сына Сталина из тюрьмы.
Умер Сталин. Душа его еще не отлетела, еще не покинула сей бренный мир, а сын Василий уже был заключен под стражу.
* * *
"Нахожусь: город Владимир (Владимирская тюрьма).
По приезде обратиться надо к начальнику тюрьмы или его заместителю. Это письмо предъявить и оно сослужит службу пропуска. Короче, меня вызовут.
Добираться до Москвы можно:
1. Автобусом - 5 часов езды.
2. Поездом - 6 часов езды.
3. Автомашиной - 3-3,5 часа езды.
Хорошо бы тебе приехать вместе со Светланой. Но, если она не сможет или задержится, приезжай одна, не оттягивай приезд из-за нее. Захвати для меня денег. Без денег здесь туго. Купи сигарет "Ароматные" (пачек 100) и спички, и сахару.
Об остальном объясню и договоримся здесь, на месте. Ни с кем (даже с родными) пока не говори ни о чем. То же скажи Светлане. Сначала нужно повидаться.
Жду. Василь.
9 января 1956 г."
Получив ответ, Василий не скрывает радости:
"18.2.56 г.
Мамка милая!
Первая ласточка, хотя и небольшая, но все же долетела. Жаль, что Линушка1) не написала ни строчки...
Хотя ты далеко, но с письмом как будто приблизилась и находишься рядом. Не думал, что листок бумаги может так взволновать. Ты не представляешь, как приятно в этом дворце получить даже такое небольшое и бестолковое, но теплое посланьице!..
Здоровье не на шутку беспокоит. Что со мной - не говорят. "У вас бронхит...", - больше ни слова. А кровь взяли на исследование. Странно.
Черт с ней, с болезнью - выберусь! Твое тепло лучше всяких лекарств, и раз оно греет - мне сам черт не страшен...
Крепко всех целую. Твой Василь".
Следом он пишет еще письмо, и эти послания любимой будут чередоваться со встречами, опережать друг друга - торопить время, застывшее в тюремных застенках...
"21.2.56 г.
Дорогая моя!
Ждал твоего письма, но оно, очевидно, еще не написано. Как доехала? Как твое горло? Ходила ли ко врачу? Мне кажется, что нужно обратиться к хорошему специалисту. Может, Евгений Михайлович окажет тебе в этом содействие? Не следует тянуть. Чем скорее ты займешься своим здоровьем, тем меньше я буду беспокоиться...
Живу от встречи до встречи с тобой. Неделя разлуки тянется, как старая кляча. Ты не представляешь, какой бальзам для моей истрепанной нервной системы да и вообще для души эти встречи. Знать, что о тебе беспокоятся, что ты кому-то нужен... Без тебя мне было бы очень трудно. Многим я тебе обязан, а самое главное - верой в человека. Если бы и ты заставила меня разочароваться в человеческой порядочности, то не знаю - вынес ли бы я всю эту тяжесть, навалившуюся на меня.
Крепко тебя целую, дорогая моя.
Василь".
Простые и трогательные слова. Так писать мог человек глубоко искренний, бесхитростный. Но вот как случилось, что опричники Хрущева оставили в покое жену "врага народа"?
- Однажды я приехала в тюрьму очень уставшая - добираться было трудно, - рассказывает Капитолина Георгиевна. - Прилегла на железную койку отдохнуть, а Василь сел рядом и стал говорить. Говорил он долго, я слушала не слишком внимательно, но запомнилось, как он просил, чтобы я не всякому верила, что мне будут передавать о нем. Потом только поняла: Василь наговорил на меня, показал на следствии специально в невыгодном свете, чтобы не таскали за его "дело"...
И только когда приговор был состряпан и Василия Сталина упрятали под чужой фамилией во Владимирскую тюрьму, он мог не скрывать своего отношения к людям, которых оберег, как сумел, от моральных пыток.
А вот письмо приемной дочери Лине.
"16.4.56 г.
Линок, родная моя!
Очень рад, что ты написала. Тоскую без тебя. Теперь немного легче. - Мама привезла твою карточку, есть на что посмотреть, а с получением письма - совсем хорошо. Сегодня - как будто ты у меня рядышком: на карточку смотрю, а через письмо разговариваю с тобой...
У меня к тебе просьба.
Мама уезжает в Киев. Надо ее проводить. Не знаю, как ты думаешь, но, по-моему, пока меня нет дома, обязанность провожать и встречать маму должна лечь на тебя. Не бабушку же просить об этом! Подумай сама - как приятно, что тебя встречают и провожают. Это значит, что тебя любят, заботятся о тебе и стараются, по мере возможности, облегчить заботы и хлопоты. Мать у нас гордая. Она может нашуметь на тебя за такое проявление нежности, но поверь мне, что это будет только внешне, для "порядка", а в душе она будет очень тронута и довольна. Многое я отдал бы за то, чтобы облегчить ей трудную сейчас жизнь, но это пока невозможно.
Так что, прошу тебя, будь с матерью ласковой - и за себя, и за меня - и обязательно проводи ее в Киев и встреть, когда приедет. А мне напиши, как все это происходило и ворчала ли она. Только, чур, это - между нами. Ты ей ни слова о том, что я тебя просил. Молчок! Ты ведь у меня не болтушка, так что я буду спокоен за этот "секрет"... Надеюсь на тебя.
Пиши, родная моя. Каждая твоя весточка - праздник для меня.
Крепко тебя целую.
Жду писем.
Твой папка".
Так и летели эти письма от "зэка Васильева" из Владимирской тюрьмы. Василий Сталин помнил дни рождений всех своих близких, друзей и каждому находил добрые слова приветствий, пожеланий. К сожалению, друзья-то, - а сколько их было, всяких знаменитых артистов, певцов, спортсменов, генералов да маршалов! - все отвернулись от сына Сталина, когда он оказался в беде. До конца преданными ему осталась семья Васильевых. Не потому ли в одном из писем он замечает: "Я очень крепко овасильевился. Да это и не случайно, ибо все лучшие мои дни - семейные дни - были с вами, Васильевыми..."
"23.3.56 г.
Линушка, дорогая!
Поздравляю с Днем рождения.
Желаю тебе всего самого наилучшего в жизни, учебе и спорте. Расти здоровой и молодцом на радость нам. Любителем спорта и мастером своей профессии хотелось бы видеть тебя. Все дороги в жизнь открыты для тебя, пора подумать и о профессии. Ведь на будущий год ты уже получишь паспорт, то есть станешь полноценным членом общества. Дело это не только приятное, но и ответственное, ко многому обязывающее. Пора, золотко, об этом подумать и начать подбирать специальность, а мы с мамуськой поможем.
Весь смысл жизни заключается в том, чтобы быть полезным Родине - желаю тебе всяческих успехов в этом деле. Примеров такого служения много, но лучший из них - жизнь деда твоего...
Крепко, крепко тебя люблю, любимая моя.
Будь здорова.
Папка".
Встречи и письма путаются - встречи опережают тюремные послания, письма в тюрьме задерживаются, но торопят встречи. Вот только что Василий писал Лине о выборе профессии, столь необходимой человеку в жизни - и вот такая просьба уже для себя.
"Мамуська! Наберись терпения
и прочитай.
1. Отвертки. Надо подобрать несколько штук разных размеров. Очень больших не нужно. В основном средние - пару штук и малых - пару штук. Всего 6-8 штук.
2. Пассатижи. 3 штуки - средние, малые и совсем малые. Достать это можно в магазине или через Ивана Константиновича. Но прошу тебя, скорей и хорошего качества. Нужно для работы.
3. Было бы очень хорошо достать универсальный чемоданчик связиста (Володя мог бы в этом помочь). В чемоданчике должно быть все: паяльник, пассатижи, отвертки, измерительный электроприбор, контрольная трубка (телефонная). Паяльник должен быть не один, а разных размеров. Также отвертки и пассатижи. Этот чемоданчик нужен очень. Чуть не забыл! Там, в чемоданчике, должны быть молоточки, напильники, ножницы (по металлу), дрель. В общем, полный набор. Этот чемодан - особая статья. Он нужен кроме того, что я прошу в 1 и 2 пункте, и очень хорошего качества. Мой чемодан к этому не имеет отношения, его я жду, как манны небесной.
Покажи эту заметку Светлане. Скажи, что мне это очень нужно. Объясни, что ты видела на моих руках из-за отсутствия инструментов. Не задерживай и постарайся привезти при первой же возможности все, что прошу. Если у нее не хватит денег, то надо что-либо продать, но достать. Все это завернуть вместе с продуктами и не выпячивать - я, мол, привезла - поскромнее. А то желающих получить такой инструмент очень много, и, если узнают, то со своим характером я его весь отдам Павлу Полуэктовичу, а сам останусь на бобах.
Так-то, мамка. Постарайся (а если ты захочешь и постараешься, то достанешь все) как можно быстрее достать и привезти перечисленное инструментальное имущество. Оно мне крайне необходимо. Насколько мог, старался нарисовать и объяснить, что мне нужно. Консультацию можешь взять у Володи, и если ты с ним не в ладах, то у Ивана Константиновича. Если встретится в магазине и не такой инструментальный набор, но приличный, то купи - он не будет лишним, а только сохранит мне руки и подтвердит мое усердие к работе, что оценивается при начислении дней. Вникни. Это важно...".
Заметим, для летчика, освоившего десятки типов боевых машин - истребителей, бомбардировщиков, штурмовиков, как своих, так и трофейных машин, и наших союзников по войне, - профессия, которую пришлось осваивать в тюрьме, была, как бы сказали во времена застоя, смежной. С помощью ее бывший генерал-лейтенант, командующий авиацией округа должен был исправляться в процессе трудовой деятельности. Годы войны, схватки с противником в огненном небе, боевые маршруты - все это нетрудовая деятельность. Вот в тюремной мастерской покрути-ка сверлом - тогда ты уважаемый человек. И сын Сталина крутил - и на сверлильном станке, и на токарном. За половину января ему зачли 18 трудодней, в феврале - 45, в марте - 52, в апреле - 56.
Начальник тюрьмы в своем донесении о зэке Васильеве писал: "В обращении с администрацией Васильев ведет себя вежливо, много читает... К нему два раза в месяц приезжала сестра Светлана".
Дочь Василия Иосифовича Надя вспоминала потом: "Часто, когда мы его ожидали, через открытую дверь в коридоре было видно, как его вели. В телогрейке, ушанке, в кирзовых сапогах, он шел, слегка прихрамывая, руки за спиной. Сзади конвоир, одной рукой придерживающий ремень карабина, а в другой держащий палку отца, которую ему отдали уже в комнате свиданий. Если отец спотыкался и размыкал руки, тут же следовал удар прикладом. Он действительно был в отчаянии. В письмах, которые передавал через нас и посылал официально, он доказывал, что его вины нет. он требовал суда. Но все бесполезно..."
Оставалось терпеть и ждать... И заботиться о любимой:
"27.5.56 г.
Родная моя!
Письмо твое, как всегда, действует на меня, как бальзам.
Настроение поправляется и все кажется не таким сложным и трудным. Очень рад, что у тебя все хорошо. В отношении отпуска ты решила правильно - с детьми это не отпуск. Отдохнуть тебе надо и отдохнуть как следует. Ничего приличного я отсюда не вижу, но ты поразмысли и, быть может, 10-го сможем решить, как лучше сделать... Любым путем надо достать путевку в Кисловодск. Не морщи нос! Да, там нет моря, но там есть все, что тебе гораздо нужнее. Не забывай о своем сердце, да и остальные хвори лечить лучше всего в Кисловодске. Конец августа и начало сентября в Кисловодске очень хорошие. Много фруктов, отличная погода, а самое главное, нет такой жары, как в июне-июле, которая плохо действует на сердечников (особенно при лечении). Напиши мне, какие возможности достать путевку.
Напиши, сколько стоит такая путевка (на 1,5-2 месяца) и что ты думаешь делать в отношении своего лечения до отъезда в Кисловодск или Ессентуки в Москве. Время терять не стоит и, по-моему, надо начать лечиться здесь, а в санатории закрепить курс лечения и стать полноценно здоровым человеком. Гляжу на твой распорядок работы и думаю, что для собственного здоровья даже при таком расписании работы время найти все же нужно и можно. Никто, дорогая моя, не вернет тебе здоровья, если ты его окончательно подорвешь. К тому же надо не забывать, что юношеское пренебрежение здоровьем в наши годы непростительно, а чем дальше, тем будет хуже. В старики записываться, я думаю, у тебя желания нет, следовательно, лечись. Лечись серьезно, а не просто отдыхай.
В 1957 году ты должна быть вполне здоровым антропосом. Вполне.
Ты спрашиваешь: "Как у тебя дела, пиши". Слухаюсь, ваш бродь!..
Дела идут, контора пишет, а касса деньги выдает.
Все по-старому, мать. Однотонная жизнь и дела. Единственное, что спасает - это работа. Без работы просто извелся бы. Держусь, стараюсь бодриться и не показывать вида, как мне тяжело находиться вместе с действительной сволочью (в полном смысле этого слова). Единственные, правда, очень непродолжительные, беседы с Давыдом Ивановичем и еще более редкие - с Тимофеем Миновичем - это единственные случаи, когда разговариваю с людьми. Остальные - сама понимаешь... Какие у меня могут быть с ними общие интересы, а следовательно, и разговоры.
Живу от письма до письма от вас с Линушкой и от свидания до свидания с тобой, родинка...
Ты пишешь: "Ходила в магазин, тебе купила сандалии. Не знаю только, подойдут ли - мерила на свою ногу". Самое главное, что не забыла, а сандалии натянем. Даже такая мелочь в этом положении радует. Любая мелочь, дающая понять, что тебя помнят, заботятся о тебе, приводит поистине в телячий восторг. Может быть, и глупо радоваться и так возвеличивать простую хозяйственную мелочь, но все же приятно, очень приятно. Раз мерила на свою ногу, значит, вспомнила, что самые мои любимые туфли были - твои красные стоптанные. А раз вспомнила это, значит, вспомнила и меня, подумала обо мне, посочувствовала и т.д...
С какой радостью уехал бы сейчас куда-либо в лес, в сторожку! И пошли бы все эти люди ко всем чертям. Звериные законы куда благороднее. У них нет интриг, все ясно и просто. А тут, на нашей планете человеческой, говорят одно, а подразумевают другое. Не дипломат я и никогда не смогу им стать, да и не хочу. Вся моя идиллия заключается в возможности существовать и подальше ото всех этих интриг. Устал я от этих хитросплетений, недоверий, от всей этой мишуры. Хочу отдохнуть, и кроме тебя никто не нужен мне, все раздражают меня, злят.
Сегодня на кладбище (из окна слышно) запел соловей. Вспомнил я веранду и попытки записать соловьиное пение. От этих воспоминаний защемило... В общем, "шел я лесом, песню пел соловей мне... Я хотел его поймать - улетел..."
Ты пишешь: "Пиши, родной мой, не грусти, убедительно прошу. Помни мои слова..." Стараюсь. Взаимно, родная моя.
Крепко целую и обнимаю.
Твой Василь.
Пиши чаще, родинка!"
"10 июня 1956 г.
Линушка, дорогая моя!
...Запомни на всю жизнь: когда человек на коне - у него тысяча "друзей", а когда человек под конем - у него только истинные друзья. Так было, так есть и так будет всегда. На эту тему есть очень неплохой стишок у Беранже - "Гений". Советую вообще почитать "Песни Беранже".
Так продолжим разговор о взаимоотношениях. У мамы есть мое завещание (в моем положении надо быть готовым ко всему), которое пришло время тебе прочесть. Тебе надо сказать маме: "Отец прислал часы деда и письмо к этим часам. Дай мне его почитать". Из этого письма тебе многое станет ясно о моих отношениях к тебе и маме. Также возьми и прочитай завещание, оно тебе многое объяснит..."
"29 марта 57 г.
Здравствуй, дочурка!
Вот и настало твое совершеннолетие. Теперь уже никто не может назвать тебя ребенком, который нуждается в няньках и ежеминутных подсказках - что и как делать. Страшно переживаю, что такое событие, как торжество и твой праздник, прошли без меня. Но все мои мысли и душа были с тобой, как всегда, так и особенно в этот день.
Еще и еще раз желаю тебе, дорогая моя, счастья, успехов, здоровья и всего самого наилучшего в жизни.
Хозяюшка! Напиши, как прошел твой праздник, только подробно опиши. Сама понимаешь, что подробное описание торжества будет единственным утешением за мое отсутствие на нем..."
"9 апреля 57 г.
Здравствуй, дорогая Линуся!
Очень рад, что пишешь правду - "ленилась сесть и написать письмо"... Пишешь, что каникулы прошли скучновато. Но ведь это от тебя зависело, как провести. Что же тогда мне говорить... если тебе в Москве и... скучновато? Ни черта не пойму. Видно, у тебя кавалеры, действительно, из "палеолита", если не смогли развеселить. Так гони их в шею и подбери веселых! Неужели и этим добром Москва бедна стала? Столько спортивных и увеселительных мероприятий было в Москве во время каникул, что скучать, по-моему, некогда было. Конечно, в хорошей компании, а не с сопляками скучными. Подобрала, наверное, каких-то пузатых тюленей - где уж там до веселости... только сдобу, наверное, лопали без конца. Да в кино сидели, да у телевизора сидели, а двигаться когда? Вот и вышло скучно. Мать права, что спорт вселяет бодрость. А бодрость дает веселость, Линок, это - закон. Но у тебя все еще впереди - леность пройдет, жирок спадет, веселость и бодрость придет. Конечно, если сама за это возьмешься...
Мое самое большое желание - видеть тебя счастливой, веселой и в порядке. Очень рад, что День рождения прошел хорошо. Раз вступила в совершеннолетие весело, значит, и жизнь твоя самостоятельная должна быть счастливой. Дай Бог!..
Обязательно напиши, когда будешь получать паспорт. А еще лучше было бы встретиться перед этим мероприятием и обсудить еще раз сие дело".
"Май 1957 г.
27-го дня.
Здравствуй, золотко!
Ну и погодка!
Все наоборот: в марте ходили раздетые, а в мае замерзаем.
В такую погоду только пить под Вертинского. Но он взял и душу Богу отдал... Прочитал об этом сегодня в газете "Советская Россия" и вспомнил его песенку: "А мы пьем горькое пиво..." Песенка очень неплохая и как раз к этой погоде и моему настроению. С фокусами был старик, но пел, по-моему, хорошо. Душевно, по крайней мере, а не орал, что есть силы, как это делают некоторые молодые "таланты". Чем сильнее орет, тем лучше - так думает такой петух. Вообще, если придерживаться такой теории, то лучшими певцами должны были бы считать себя ишаки - уж орут-то они, действительно, непревзойденно.
Чтобы согреться (замерз), сегодня и после работы работал. "Впихнул" в рамку твое Величество. Получилось неплохо, и настроение поправилось хоть немного...
Отругай Лидуню - не пишет. Бабусе привет. Обнимаю и крепко, крепко целую дорогулю мою.
Твой папка".
Василий Сталин любил детей - и своих, и чужих, очень хотел, чтобы они дружили, жили общими интересами и ненавязчиво подсказывал им об этом в письмах из тюрьмы.
"8 февраля 1958 г.
Здравствуй, дорогуля!
...Спасибо за привет Надюшке. Она приедет 10 февраля и я обязательно передам. Но она должна была тебе звонить - я ее просил это сделать и передать от меня 100 приветов. То же самое и Саша - он был у меня 2-го февраля. Когда я его отругал за то, что не звонит тебе и вы не встречаетесь, он объяснил довольно правдоподобно - почему. Но мне кажется, что вам надо дружить - крепко и твердо, так, чтоб никакие стеснения и прочее не влияли на ваши взаимоотношения. Девушки вы замечательные, паренек Бичо тоже неплохой, делить вам нечего и жить надо дружно. Конечно, это мое мнение, но, судя по твоему письму, и ты ничего против этого не имеешь, а временный перерыв - это вина сложившейся обстановки. Их телефон: Д-1-34-92.
Именно для того, чтобы дать им твой телефон - и они хотели бабушке позвонить - я просил номера телефонов.
Адрес их: ул. Новослободская, дом 50/52, кв. 36. Бурдонские Саша и Надя2) (Москва А-55).
Вот так-то, чада мои возлюбленные. Навязывать вам ничего не хочу, но, по-моему, надо дружить...
Привет всем.
Крепко целую. Папка".
- Из тюрьмы письма от Василя шли чуть ли не каждый день. Я приезжала к нему раза 2-3 в месяц. Он видел, что я устаю, успокаивал, строил планы, мечтал руководить спортивной работой, оговариваясь - "если разрешат". Словом, он успокаивал меня, и так было хорошо тогда... Тюремщики меня встречали приветливо, пропускали с продуктами, не проверяя. "Доверяем вам, только коньяк не приносите..." - рассказывает Капитолина Георгиевна и с душевной болью вспоминает день 5 марта: - При личном свидании я сказала Василию, что у нас может быть ребенок. Он так обрадовался! Так просил сохранить его... Писал всем теткам, всем близким, чтобы подействовали на меня. Но я приняла другое решение: отец в тюрьме, получала какие-то 125 рублей, работать было трудно. А, главное, он не состоял в разводе. Когда Василь узнал, что ребенка не будет -
"24 февраля 1958 г.
Здравствуй, Капа!
Получил твое письмо от 17.02.58. Рад, что настроение твое поправилось. Видимо, Киев вообще хорошо на тебя действует. Город, действительно, красив! Но настроение твое изменилось, скорее всего, не от этих красот, а от встречи: ты пишешь, что соскучилась по дому... Да, я понимаю тебя. 27 числа этого месяца исполняется ровно 5 лет, как я не был дома...
По поводу твоего приезда. Если тебе не хочется встречаться со здешними начальниками, учитывая нашу последнюю встречу, то это зря. Во-первых, от них никуда не денешься. Во-вторых, они великолепно знают все мои переписки, встречи и т.д., а поэтому им известно мое к тебе отношение. Короче, твое самолюбие никак не пострадает от твоего приезда, а наоборот, это будет человеческим ответом на мой всегдашний и неугасающий призыв...
Ты спрашиваешь: "Кто тебя навещает? Когда у тебя была последний раз твоя первая жена и когда вторая?.." У меня нет тайн от тебя - я тебя люблю! А меня не навещают ни одна, ни другая. Екатерина не навещает и не пишет, т.к. каждое навещание кончалось руганью из-за тебя. Я не скрываю от нее да и не от кого свое к тебе отношение... Ее условие простое - бросить даже думать о тебе... Изредка пишут Света и Вася.3) Вот и вся связь с ними.
Екатерина была около года назад. А написала только ко дню рождения поздравление.
Галина приезжала два раза с Надей. Одна не приезжала. Оба раза - в феврале этого года...
Приезжай и ни о чем не думай, кроме того, что тебя, действительно, любят и ждут...
Василь".
* * *
...Минует 40 весен. Как-то, перебирая в памяти былое, Капитолина Георгиевна достала из серванта старенький ридикюль и протянула мне эту поистине реликвию давних лет.
- Вот все, что осталось на память о Василе...
Ридикюль был чем-то заполнен и, пока я помогал распутывать связывавшие его ленточки, Капитолина Георгиевна заметно волновалась.
- Василь вообще-то был прекрасный муж, хозяин. Первое время мы жили так замечательно! Дружили - наша семья, Юра Жданов со Светой и семья Шверника. Ходили на пляж, рядились в индейцев. Весело было! Василь умел рассказывать анекдоты, особенно еврейские. Он обладал редким чувством юмора, но иногда Люся Шверник просила: "Вася, Вася, ну поменьше русского фолькло-ору..." - Капитолина Георгиевна рассказывала все это весело, молодо, словно и не было тех 40 весен, 40 зим... Потом прикоснулась к пожелтевшим листочкам и конвертам из ридикюля, улыбнулась чему-то своему - ушедшему навсегда - и заметила, как мне показалось, грустно-грустно:
- А это письма Василя из тюрьмы. Их, кроме меня, никто не читал...
Материал подготовил
С. Грибанов
1) Лина - дочь К. Васильевой, удочеренная В. Сталиным.
2) Надя и Саша - дети В. Сталина от первого брака - с Галиной Бурдонской.
3) Света и Вася - дети В. Сталина от второго брака - с Екатериной Тимошенко.
В содержание номера
К списку номеров
Источник: http://www.duel.ru/199933/?33_6_1