СПОЛЗАНИЕ В НИКУДА
Соседский мальчик из окна своей квартиры помочился сверху на мой подоконник. На спор, а предметом пари была бутылка пива. Забыла сказать, что «мальчику» девятнадцать лет. Милицейский в трубку отбарабанил, что анализом мочи они не занимаются. Пришлось самой, отчаянно морщась, смывать мочу из чайника. После этого на полдня погрузилась в тягостные размышления. Нет, я не буду хаять молодое, зеленое, свежее… Самим как бы не пропасть возле нового поколения. Уж больно похожи они на роботов: все у них просто, технично, физиологично - деньги, карьера, выпивка, секс. В семидесятые годы (страшно сказать!) прошлого столетия мы были забавнее, нежнее, ранимее. Больше похожи на теплых, грешных людей. Конечно, было всякое. Воровали, пили, били. Но убийство было для всех событие шоковое. Сейчас - рутинные будни районной милиции, торопливые строчки вчерашней газеты. Жизнь перестала быть неприкосновенной собственностью, всякий может прийти и забрать ее. Причин тут много: слабость закона, продажность судей, отмена смертной казни (чего бояться? можно наколотить гору трупов и жрать от пуза всю оставшуюся жизнь на деньги налогоплательщиков).
Но главное, по моему рассуждению, это замена старой религии на новую. В советское время был такой «Кодекс строителя коммунизма», в сжатом виде представлявший собой Нагорную проповедь Христа. И вопреки воплям церковников детей учили с малолетства всем десяти заповедям, не афишируя источник. Была лучшая в мире система воспитания, исключающая меркантильность как главную цель жизни. Тогда успех трактовался как максимальная польза, которую ты принес человечеству, а значит, жить надо ради общества, презирая нужду. Старый русский завет, бережно сохраненный советскими педагогами. Было стыдно копить деньги, престижно было посещать театры, читать книги, философствовать хотя бы на кухне за скромной выпивкой. Жили так, чтобы соседи не имели повода брезгливо отворачиваться и плевать вслед. Драгоценное русское наследство беспокойной души смачно выразил Шукшин в «Калине красной»: «…деньги эти вонючие вполне презираю». Когда рухнула держава, рухнули и моральные принципы. Деньги стали иконой, а население поделилось на два лагеря: на тех, кто добывает деньги, и на тех, из кого их качают. На всех ступенях социальной лестницы идет дикая борьба за выживание: бомжи грызутся за лохмотья, а олигархи - за нефть. При этом дивиденды, как сами понимаете, выпадают разные. Все мы, как насекомые, болтаемся в реторте, заполненной разлагающим ядом. И имя ему - нажива. Времена настали как при падении Рима: все продается, все разлагается, все перевернуто с ног на голову. Молодому поколению хочется все и сразу: давай деньги, давай кругосветку, машину и девок побольше. Про секс надо говорить отдельно. В сознание наше проникла пошлая фраза: «займемся любовью». Это - про половые радости. А при чем тут любовь? Любовь - это совсем другое. Это когда прикосновение кажется святотатством, когда человек возвышается до гениального состояния светлого покоя и бесконечного обожания. Бог завидует такой любви. А тут прыгают с одного на другого с высунутым языком и оскверняют слюнявым бормотанием святое понятие. Не хочется быть ханжой, мы тоже грешили по молодости. Только было одно отличие: разврат назывался прямо и откровенно со второй буквы алфавита, и как-то этого стыдились, как дурной болезни. Хотя было всякое. В нашей группе учился Саша, большой любитель горячего секса. И где он только ни занимался им: и на крыше, и в кустах, даже в трамвае. И однажды крупно погорел на этом.
Пришел он как-то на танцплощадку и присмотрел волоокую деву. Познакомились, потанцевали, пошел он ее провожать. Завел наш студент деву в подъезд и поставил раком у батареи. Время было позднее, и студент надеялся, что им не помешают. Но тут в парадное вошли двое: хозяин и собака. По разгильдяйской привычке хозяин отстегнул своего друга от поводка и пес (огромный овчар) налегке понесся наверх. Добравшись до верхней площадки, он увидел борющиеся тени. Поразмыслив, песик целенаправленно бросился на ближайшую спину. Сооружение закачалось и, конечно, рухнуло наземь. Джульетта, пискнув, подобрала трусики с пола и пустилась наутек, а студент остался на расправу. Пока снизу подоспела помощь, пес превратил штаны и задницу в лохмотья. Провалявшись с месяц в больнице, Саша одумался и на последнем курсе женился.
Конечно, на каждого Сашу кобелей не напасешься, и в этом вопросе каждый отвечает за себя. Бывает неисправимая патология, когда человек становится рабом своего тела, угождает ему, вкусно кормит, красиво одевает, использует женщин исключительно как физиологическое средство. И идет ради этого на все: предает, ворует, убивает. Это значит, душа умерла и перед вами животное, которое не всякий зоопарк примет. Но наше общество портит само государство. Идеология наживы, которую уклончиво называют бизнесом, каждый день убивает чью-то душу и все больше вокруг нас мертвецов с горящими глазами, и они, эти мертвые души, заражают еще живых, непокорных. Наивно думать, что нажива - это только работа ради дела. Деньги как морская вода - чем больше пьешь, тем сильнее жажда. А ведь человеку для прокормления видимой оболочки души нужен минимум. Ну, не видел ты Миссисипи, ну и бог с ней: наша Волга не хуже. Есть у тебя пальто, на что шуба? Имеешь кусок хлеба, не мечтай о бананах! Живи для души, она очень хрупкая, и каждая подлость отгрызает от нее кусочек, пока не сожрет совсем. Богатые люди, конечно, сознают, что деньги дают комфорт, но не счастье и придумывают себе суррогаты: моду, роскошь, экстрим, чтобы как-то взбодрить свое скучное существование. Можно обмануть себя, но невозможно свою природу. Ибо Бог сказал: нельзя служить мне и Маммоне одновременно. Расшифровывается это просто: в сознании остаются осколки счастья - детство, мамины руки, первая любовь. Все то, что составляло нежность души, не замутненной наживой. Наше государство - уродливый сколок американской мечты: славянская духовность борется в нем с чужой идеологией больших денег. Человек как бы только прилагается к собственному счету в банке. Иногда это выглядит открыто и прямо, иногда рядится в декоративные одежды: ходит мужик в церковь, молотит руками по животу и лицу, а сам думает: «Ну вот, сбросил жирок, пойду набирать себе новый». Как же сохранить себя? Рецептов тут много и нет ни одного. Но есть золотое правило: ограничивай себя во всем, не завидуй. Если есть лишнее, подари его людям. Подари всего себя, без остатка. Я понимаю, что это трудно: невозможно отдать последнюю рубашку, если ты голый. Но хотя бы подумать об этом, помечтать - уже сделал малый шажок в бесконечность. Может, со временем мы опять превратимся в людей?
Ольга ИВАНОВА,
Рига
В содержание номера
К списку номеров
Источник: http://www.duel.ru/200746/?46_4_3